good luck, babe!

В последнее время Цукаса и Руи чересчур близки. Нет, они всегда были близки — на то они и лучшие друзья. Ещё и вместе выступают. Но с Нене и Эму блондин так себя не вёл (а, может, и вёл, но в школе этого точно незаметно). Тем не менее, последние недели две они проводят слишком много времени вместе. Актёр даже стал чуть задерживаться на их совместный обед. Извинялся за это, конечно, чуть ли не падая в ноги, но ситуацию это не меняло. Камиширо что-то задумал — это слишком очевидно. Иногда казалось, что он и вовсе работал заодно с Аояги. У них точно имелся какой-то злодейский план, в который включены ещё как минимум два человека. Непонятно, чего парень добивался тем, что вечно уводил Тенму с собой и не давал тому общаться с кохаем, но рыжеволосого это начинало подбешивать. В первые дни внимания он не обращал, но под конец второй недели стал чувствовать себя максимально некомфортно. Его словно специально пытались вывести на эмоции, хотели от него какого-то шоу — судя по ухмылке Камиширо и сощуренным золотым глазам, это становилось ясно, как день. Подросток держался стойко. И очень долго. Однако в пятницу Руи закинул другу руку на плечо, а после как-то слишком близко наклонился к его лицу. Чуть ли не дышал блондину в ухо. А Цукаса и вовсе не был против, словно для них двоих это — какая-то норма, что-то, что происходит каждый день. Словно они либо оба не имели ничего против тактильности, либо встреча– В субботу он всё же написал: «эм сэнпай» «ты сегодня не занят?» «может прогуляемся?» Почти сразу же Акито хотел удалить все сообщения. Для него это уже слишком. Он даже Тойю-то особо никуда никогда не звал. Что уж говорить об Ан или, ещё хуже, Кохане... а тут целый Цукаса Тенма. Впервые не Аояги назначил им встречу, а рыжеволосый сам осмелился написать и позвать. Это был огромный прогресс — любой, кто его знает, согласился бы с этим выражением. За где-то четыре месяца простые отношения «кохая и сэнпая» изменились до неузнаваемости. Они отныне настоящие друзья. Шинономе уже не отрицал это. Просто ворочался недельку в постели и как-то принял сей факт как должное. Мир немного пошатнулся, да, но постепенно всё встало на свои места. Прямо как после небольшого землетрясения, которые в Японии случались часто. Цукаса на предложение погулять ответил незамедлительно — кохай даже не успел удалить сообщения. Его радость прослеживалась в сообщениях так же ярко, как и в жизни. У актёра был какой-то свой стиль общения по переписке. Ещё никого с такой манерой Акито не встречал, это уж точно. Его сэнпай был по-настоящему не такой, как все. На его фоне Шинономе даже стал ощущать себя слегка обычным. Поэтому на встречу, куда сам позвал парня, приоделся в самые дорогие и лучшие вещи, что у него были. Ну, это так. Чтобы соответствовать Тенме и не выглядеть рядом с ним дураком. — М-м, мороженое вкуснейшее! — довольно протянул блондин, облизывая шоколадный шарик. Грызть он никогда не любил – зубы чересчур чувствительны к холоду. — Эх, я бы взял ещё для Саки, но до дома оно явно растает... «Для Саки» звучало уже как мантра. Что бы ни произошло, Цукаса постоянно думал о своей любимой младшей сестрёнке. Не то, чтобы это было плохо. Просто Акито не совсем его понимал. У него с Эной не прямо-таки ужасные отношения, но явно те, которые оставляют желать лучшего. Да, он тоже думал о сестре то тут, то там, но не настолько часто. Актёр был зациклен на счастье Саки. Это... по-своему мило с его стороны. Нельзя не восхищаться такой крепкой дружбой между братом и сестрой. — Ты можешь привести Саки-сан сюда в другой день, — намекнул кохай. Общаясь с Цукасой, он уж и сам стал думать о девушке, которую видел-то в своей жизни от силы раза два. — Или просто скажи ей про это место. Придёт потом сюда со своим парнем или деву– — Парнем?!! У Саки нет парня!! А вот кричать об этом на всю улицу было не так уж и обязательно. — Хм, странно, — пробормотал рыжеволосый. — Тойя рассказывал, что Саки-сан... э, ну, довольно популярна? Я думал, у такой, как она, обязан быть хоть кто-то. — Нет! Моя маленькая сестра ещё слишком юна, чтобы встречаться!! — Она младше тебя на год... — Ещё юна! Шинономе вздохнул. Ладно, спорить бесполезно. Лучше перенаправить разговор в немного иное русло, но при этом не менять тему. Ведь когда ещё предоставиться возможность вот так поговорить об отношениях? — А ты, получается, уже достаточно взрослый? — намекал он именно на то, что Тенма был уже совершеннолетним. — Встречаешься с кем-то? — Акито, давай другую тему. — Это кто-то из твоих друзей, да? Отори, Кусанаги, Камиши– Цукаса, ещё не дослушав последнюю фамилию до конца, отчего-то и покраснел, и посинел, и побледнел одновременно. Тут же он завопил, чтобы прервать речь кохая. Прохожие странно покосились на них обоих, но уже не привыкать. С актёром ни за что не избежишь косых взглядов. — Я ни с кем не встречаюсь! А ребята... они все мне друзья, Акито, друзья!! Особенно Руи! — эта паника почему-то была крайне подозрительной. Акито даже начал сомневаться в правдивости слов своего сэнпая. Если так остро реагирует, значит ну точно встречается со своим лучшим другом. Неужели они поэтому так близки в последнее время? Рыжеволосый юноша чуть сжал губы и отвёл взгляд. Всё, лучше об этом не думать. Меньше будет думать о подобном – крепче будет спать по ночам. — Ты же с Тойей не встречаешься? — кохай мигом покачал головой. — Ну вот! У нас с Руи то же самое. Друзья мы, друзья! — Да-да, понял я уже. — Просто Руи очень тактильный с близкими ему людьми, вот и всё. Мы уже все привыкли. «А-а... вот в чём дело, — мысленно протянул Акито, расслабляясь. Сам даже не понял, почему ему стало легче дышать. — Ну, конечно, если он сейчас мне не врёт...» — Ла-адно, — к Шинономе достаточно быстро вернулся задорный настрой и желание подразнить. Камень с души спал, значит снова можно было быть собой. — Но кто-то же тебе всё равно нравится, да? Пытаясь спрятать глаза, актёр больше сосредоточил внимание на мороженом. Оно такое вкусное, ещё и таять чуть-чуть начало. Надо поскорее съесть, а то заляпает руки или одежду. Всё будет липкое, неприятное – прямо как странное, жгучее чувство посередине желудка. Лучше просто активно есть, наслаждаться хорошей погодой, думать о сестре, о репетициях... а, кстати, там ещё вдали где-то птицы вовсю поют. Как красиво, вот бы слушать их вечно. Ну благодать. Вопрос кохая в это всё никак не вписывался. Надо проигнорировать. — Сэнпай, мы в молчанку играем? Может, скажешь хоть что-то? — юноша тяжело вздохнул. — Что ты хочешь от меня услышать? — Я спросил уже. Кто тебе нравится? Взгляд Тенма всё ещё не поднимал. Странно, на него совсем не похоже. Обычно он всегда смотрит прямо, всегда уверен. И никогда, никогда не врёт. — Думаю, мне нравятся Момой Айри, Шираиши и Шихо. — ...вау, — прошептал Шинономе так тихо, что сам себя не услышал. — Сразу три девчонки? Не много ли? — а ещё страшнее становилось из-за того, что он их всех знал лично. И мог понять, почему они нравились сэнпаю. — Кстати, Шираиши уже с Азусавой. Ты чутка опоздал с признанием. — Да ты не понял... они не нравятся мне все одновременно. И я не хочу ни с кем из них встречаться, — оправдался парень. — Просто у них есть кое-что общее, что мне нравится. У Нене... хм, да, думаю, у Нене тоже есть это. Она тоже мне нравится. В речи Цукасы ни разу не мелькнул хотя бы один юноша. На Руи он вообще среагировал так, словно увидел огромного таракана у себя в ладонях. И девчонок перечислил очень много. Если уж его привлекали сразу четыре девушки, это точно делало его гетеросексуалом. Не иначе. В принципе, не совсем удивительно, что актёру нравятся только девушки. Многим парням нравится исключительно противоположный пол. Это естественно. Только Акито всё равно отчего-то почувствовал себя словно не в своей тарелке. Ему за всю жизнь ни разу не приглянулась ни одна девочка. В отличие от своего сэнпая, он целых четыре никак назвать не сможет. Девушки для него — другая вселенная. «Но мне интересно... — задумался рыжеволосый. — Почему именно Шираиши и остальные? Что у них есть «общего»? — надо побольше проанализировать всех четырёх, чтобы понять, что у Тенмы вообще за типаж. — Внешность и стили у всех разные. Значит, его что-то в их характере или поведении привлекает?» — Акито, ты чего замер? — кохай, быстро поморгав, всё же вернулся из своих размышлений в реальность. — О чём так долго думал? — Э, ничего, забей. — Ну же, расскажи! Я с тобой поделился, а ты– Парень громко и недовольно цокнул, после чего сказал: «просто ешь своё мороженое». Такому заявлению Цукаса удивился, но спорить не стал – послушно сделал, что сказали. А его кохай же вернулся к анализу перечисленных девушек. Он точно обязан до ночи узнать, что они имели общего между собой. Иначе опять будет ворочаться в постели. *** — Тенма-кун такой дурак, на самом деле! — Ага. Я иногда поражаюсь, как этот придурок вообще дожил до восемнадцати. Акито остановился прямо у поворота, когда услышал незнакомые голоса. Возможно, он бы прошёл мимо и даже не обратил внимания, если бы в речи не промелькнула знакомая до боли фамилия. Нахмурившись, рыжеволосый прислушался получше. Такие разговоры за спиной актёра — не новость для этой школы. Чего греха таить, Шинономе сам таким был пару месяцев назад. Однако сейчас такое слышать было неприятно. Словно бы оскорбляли его самого. Может, именно это и ощущал Тойя когда-то? Одноклассники Цукасы (как стало ясно из диалога) осудили его за ситуацию после урока. У актёра была эта слабость, да, — незнание английского языка. И за это над ним нередко подшучивали все, кому не лень. Но сегодня, видимо, пошутили так, что блондин даже не до конца понял их. И вместо того, чтобы обидеться сказал: — О! Можем попрактиковать английский вместе! — и повернулся к лучшему другу. Тот уже как раз встал из-за парты и грозно стал смотреть в сторону «шутника». — Руи гений, он английский знает хорошо, так что поможет! Возможно, добавил бы что-то ещё, но Камиширо увёл его куда подальше из класса. Ругаться он не любил, особенно на публику. Да и позволить Тенме продолжать позориться тоже не мог. Поэтому спас единственным способом, которым сумел в тот момент. Шинономе тихо вздохнул. Отчего-то ему стало не по себе по мере чужого разговора. Его сэнпай слишком добр ко всем вокруг — настолько, что сам страдал из-за этого. Многие люди ведут себя грубо с ним, но он обычно не даёт отпор. Может лишь возмутиться, похвалить себя и моментально забыть, что его обижали. А после и дальше продолжает ко всем относиться с добротой. — Хотя, знаешь, — сказал один парень. — Иногда жалко его. Он же понимает, что никому не нравится, но игнорирует это, — вдруг громко хмыкнул. — Без слёз на такого дурака не взглянешь. — Да ладно, Номи-кун. Ты б тоже себя так вёл, если б у тебя не было друзей, как у него. — Ну нет, у него есть друзья, но только два. Камиширо-кун и этот, как его... ну, тот его кохай. Лишь на секунду рыжеволосый подумал, что речь шла о нём. Он ведь столько времени стал проводить с Тенмой. Даже теперь принимает его за своего друга. Так что эти двое просто обязаны назвать его имя. — Аояги-кун, кажется, — у парня тут же опустились плечи. Да и сам по себе он заметно приуныл. — А-а, ну да, этот кохай у него не плохой. Но он такой один. Все остальные, нормальные, Тенму-куну до смерти ненавидят. Чуть ли не закусив губу, юноша ощутил укол совести. Неужели так это всё со стороны и выглядело? Все считают, что кохаи Цукасы его терпеть не могут? Даже Мизуки? Даже Нене? Даже... даже Акито? Хотя, если вспомнить, как пару месяцев назад он с ним обращался– — А, я тороплюсь, так что мне некогда тебя слушать. — Ой, не тащите меня, Акияма, сэнпай! Я уже сказал, что буду обедать один! — Да ты снова будешь раздражать меня своими разговорами... я пошёл. — Сэнпай и остальные сейчас тут будут? Ну, я тогда лучше пойду. Но это же всё не делало из него человека, который ненавидит Цукасу... ведь так? — Жа-алко Тенму-куна. И сам он жалкий. — Ага! Как думаешь, он плачет по ночам в подушку из-за того, что его никто не любит? — в голосах обоих всё больше прослеживались ноты издёвки. — Пф, да каждый день. Обычно так и ведут себя такие клоуны, как он. — Ха, «клоун»! Ему подходит! Шинономе должен был пройти мимо. Притвориться, что ничего не слышал, жить как жил до этого, а потом и вовсе забыть, что вообще подслушал этот разговор. Он даже уже развернулся в другую сторону, но и шагу вперёд не мог сделать. Всё тело застыло, не хотело слушаться, а продолжало настойчиво стоять на месте. Диалог двух старшеклассников продолжался, полились насмешки и завуалированные оскорбления. Если сейчас уйти, бог знает, что ещё они наговорят про Тенму, пока он даже не слышит. «Не делай глупых вещей, — твердил он самому себе. — Будь умнее. Будь выше этого» — Ой, вы двое! Быть умнее и выше не получилось. Грубый тон по отношению к старшим сам сорвался с языка. Ну, что поделать, вырвалось. — У Цукасы-сэнпая вообще-то много друзей, — пока двое сэнпаев в шоке хлопали глазами, рыжеволосый шагал к ним навстречу всё быстрее. Вежливости в речи не было вообще. От злости забылись все манеры и правила этикета. — И все его кохаи любят и уважают его. Если вы, идиоты, этого не видите, не значит, что это не так. — О... а ты– Акито чуть запнулся, когда произнёс: «я...», но после нахмурился и быстро продолжил: — Я друг Цукасы-сэнпая, — и, набрав побольше воздуха в лёгкие, чуть выпрямил спину. И даже угрожающе сжал кулаки, из-за чего оба старшеклассника напряглись. — У вас с этим проблемы? — А, нет, просто... — в один голос пробормотали они. — Отлично. Тогда больше не смейте говорить такую хуйню про него. Никто из моих друзей не жалок. Бормоча под нос еле слышное: «а, ладно, извини...», оба постарались уйти от недовольного кохая как можно скорее. Акито какое-то время хмурился им в след и только, когда пришёл в себя, понял, что только что сделал — защищал честь Цукасы. Заступился за него, чёрт побери. Так же, как много раз было с Кохане и другими, когда кто-то говорил что-то плохое в их сторону. От неловкости у юноши изменилось выражение лица. Даже взгляд стал каким-то потерянным. — Тойя, со мной что-то странное происходит в последнее время, — после этого он почти сразу пошёл в класс к другу. Подойдя к парте, первым делом произнёс именно это. — Что ты имеешь ввиду?.. — Я, э... эм, ну, я только что немного поругался с теми, кто оскорблял Цукасу-сэнпая. Глаза лучшего друга отчего-то заискрились. Столько счастья Акито ещё точно не видел. Да и причину для него найти не мог. Чему Тойя вообще радовался? Тому, что его сэнпая кто-то осуждал за спиной, что ли? Надо же, не похоже на него. Все в последние пару месяцев ведут себя как ненормальные. Ну прямо не школа, а самый настоящий цирк. — Я рад, Акито, — юноша улыбался так широко, как только могло позволить его вечно невозмутимое лицо. — Ты так сблизился с Цукасой-сэнпаем, что защищаешь его. Ещё немного и вы станете самыми лучшими друзьями. «Ещё немного»? Аояги, что, ждал этого дня или что? Вёл какой-то отсчёт или планировал что-то? С подозрением сощурив глаза, рыжеволосый одарил его косым взглядом. — Да не защищал я, просто... ладно, неважно. Всё как-то странно вышло. — У тебя есть очень милая черта, Акито. Ты всегда встаёшь на защиту тех, кого любишь, — Тойя продолжал улыбаться и буквально-таки сиять от счастья. — Всё, замолчи, — буркнул его друг, почёсывая шею. — Не знаю, зачем вообще к тебе пришёл. Я пойд– Аояги мигом поднялся со стула и остановил его, схватив за запястье. При этом не переставал улыбаться. Ещё никогда за столько лет общения он не вёл себя вот так. Он словно вот-вот выдаст сына замуж: выглядел одновременно и радостно, и как будто сейчас прольёт скупые мужские слёзы. И так продолжалось уже месяцами. — Акито, я знаю, как продвинуть ваши отношения ещё дальше. — Какие ещё отношения– — Неважно, просто давай сегодня после школы сходим кое-куда, — и даже не получив ответа, достал телефон, в котором быстро-быстро принялся что-то печатать. Цукаса и Руи явно плохо на него влияли – делали таким же странным.