good luck, babe!

— И что мне с этим делать? — смотря на плюшевого котёнка оранжеватого оттенка в своих руках, спросил парень. — Акито, не глупи. Ты должен был всё понять ещё когда мы пришли в аркадный центр. — Я тебя перестал понимать уже как несколько месяцев назад. То, что Тойя ни с того ни с сего потащил его доставать игрушки из автомата, было странно. Тем более, позволил сначала другу попытаться достать хоть что-то. Акито не очень-то и хотел, да ещё и учитывая его поганую удачу, ничего не вышло после восьми попыток. Лишь зря тратил деньги под чётким надзором напарника. Так ещё и не понял зачем. Когда стало понятно, что всё безнадёжно, Аояги сам с первого раза вытащил игрушку — ту, на которую указал его рыжеволосый друг. Хорошо, котёнка они достали, а делать-то что с ним? Шинономе игрушки не нужны — он таким с роду не увлекался. Даже у его сестры в детстве не было ничего плюшевого, что уж говорить про него самого? Вертя игрушку в руках туда-сюда, юноша хмурился. И одновременно гадал, что друг всем этим пытался добиться. — Цукаса-сэнпай очень любит плюшевые игрушки, — наконец, пояснил Тойя. — Знаешь, ты мог бы подарить ему этого котёнка. Я уверен, ему будет очень приятно. Ах, так вот в чём дело. Всё свелось к Тенме, как впрочем и всегда — уже неудивительно. Однако... — Почему сам не можешь подарить? — Я уже много таких подарков сделал, — улыбнулся подросток. — А вот от тебя подобное будет неожиданно и очень приятно. — Всё равно ничего не понимаю... — пробормотал Акито. Друг вроде в школе заикнулся про какое-то продвижение отношений. Он... таким образом пытался помочь их дружбе, что ли? Шинономе с раздражением нахмурился. Да ему помощь не особо была нужна. Всё итак шло своим чередом. Сэнпай стал другом — всё, этого достаточно, незачем заходить дальше. Не нужно становиться прямо-таки родственными душами или «лучшими друзяшками», как это бывает у девчонок. Тойя, правда, так явно не считал. — Акито, Цукаса-сэнпай ведь много для тебя сделал, так? — рыжеволосый кивнул. — Почему бы не отблагодарить его? Вы ведь друзья. — Э, ну... тебе, Шираиши и Азусаве я же ничего никогда– — Потому что нам это не нужно. А вот Цукаса-сэнпай просто обожает подарки. «Обожает подарки», значит... парень сделал себе мысленную пометку. Сам не понял зачем, но вдруг это однажды пригодится — никогда не знаешь. Акито прижал игрушку ближе к себе, а после провёл ладонью по её голове. Мягко. Цукасе должно понравиться. Интересно, будет ли он дорожить таким подарком? Или, может, забросит куда-то в самый угол комнаты и забудет про него навсегда? Последнее не очень похоже на сэнпая, но всё возможно. Тем не менее, Тойя был прав. Актёр столько всего для него делал уже как полтора года, а Акито... кажется, Акито ни разу не сказал надлежащее «спасибо». Даже за то, что блондин в своё время спас его друга. Был благодарен, но вслух ничего не говорил. Да уж, если так посудить, уже очень-очень долгое время кохай вёл себя просто ужасно. Почему Цукаса вообще хотел с ним общаться? Акито бы на его месте никогда не связывался и даже не пересекался с таким человеком. — ...ладно, — выдохнул рыжеволосый. — Давай сегодня подарю. Скрашу ему вечер, что ли, — Тойя стал улыбаться только шире. — Только ты мне скажи, где он живёт. — Лучше уж напишу. Конечно, сначала юноша стремительно делился всеми подробностями с Кохане и Ан в их общем чате. Они не смели расслабляться в этот вечер, а всё ждали хоть каких-то новостей (и желательно хороших). Незаметно, но их тоже затянуло с головой в это болото, в эту... миссию. Девушки желали как можно скорее увидеть, как два совершенно не соединимых станут по-настоящему лучшими друзьями. Азусава переживала, наверное, больше всех — такова уж черта характера. Её любимая же успокаивала и говорила, что скоро они все достигнут цели. Юноша оповестил, что их план идёт как по маслу и что расскажет всё в деталях чуть позже, а уже потом скинул другу точный адрес. — О, я знаю эту улицу. Дойду пешком, — пожав плечами, подросток спокойным шагом направился к выходу. — До завтра, Тойя. В школе увидимся. — Кстати, Акито. Рыжеволосый обернулся и удивлённо склонил голову вбок. — Цукаса-сэнпай часто отдаёт игрушки Саки-сан, так что ты уточни– — Ха? — этого хватило, чтобы в момент парень нахмурился и с раздражением выгнул бровь. — Я ему иду дарить, а не его сестре. Пусть только попробует отдать, — прозвучало как-то чересчур пугающе. Словно Шинономе еле сдержал за зубами фразу: «если отдаст, я ему шею сверну». За судьбу сэнпая становилось слегка страшно, но... возможно, такой настрой как раз и нужен. Возможно, хотя бы так Тенма хоть раз оставит подарок себе вместо того, чтобы всем делиться с младшей сестрой. — Э-э... ага. Ты только сильно уж не угрожай ему, — в голосе проскользнули нотки тревоги. Стоило только другу уйти, как Аояги опять вытащил телефон и принялся в красках расписывать всё, что Шинономе делал, говорил, как себя вёл, какие выражения лица у него были, как– *** — Это-о... простите, я Вас знаю? — удивлённо хлопая накрашенными ресницами, спросила блондинка. Входная дверь была открыта лишь наполовину – вроде бы девушка и не боялась, но в то же время остерегалась незнакомца. Она итак уже сглупила, что открыла замок, не посмотрев для начала в глазок. — Эм, кхм... я друг Тойи, — неловко представился подросток, а после быстро добавил: — И друг Цукасы-сэнпая, — Саки чуть сощурила свои по-кукольному огромные глаза. — Друг... а! Шинонономе-сан, верно? — Шинономе. Но можно просто Акито, мы же ровесники. Быстро осмотрев юношу перед собой и заметив в его руках милую игрушку, Саки расплылась в тёплой улыбке. Тут же она радушно позвала его внутрь, достала для него пушистые тапочки, ласково назвала «Акито-куном», стала предлагать целый ассортимент чая и сладостей, какие только имелись в доме. Очень гостеприимная девушка, ничего не сказать. От неё веяло уютом так же, как и от её брата. Да и дом — такой огромный, что аж завораживал — принял его с теплотой. Всё было таким тёплым, ярким, светлым. Совсем не удивительно, что в таком месте живут очень позитивные и энергичные люди. — Бра-атик! К тебе пришли! — крикнула Саки на весь дом (голос у неё, как у брата, громкий), а после вернулась к тому, чтобы обслуживать гостя на кухне. Удивлённый Цукаса, которого оторвали от чтения книги, довольно быстро спустился вниз. И его кохай на пару мгновений совсем перестал слушать девушку, что спрашивала, какой чай он будет. Актёр был ни в школьной, ни в повседневной одежде. Нет, это было уже что-то иное — другой уровень, новая ступень. Волосы чуть-чуть взъерошенны, как после сна — видимо, из-за того, что читал лёжа. Домашняя футболка большая, сильно растянутая (возможно, из-за многочисленных стирок). Ей явно не первый год, но она вся в милых звёздах. И, видимо, только поэтому от неё не спешили избавляться. Ну, оно и хорошо. Благодаря ей, были заметны острые ключицы. А ещё вместо привычных джинс или брюк, наконец, Акито увидел голые ноги сэнпая. Точнее, наполовину голые, так как тот стоял в шортах чуть выше колена. От него за километр несло этим приятным ароматом... ароматом уюта. Он выглядел как само понятие слова «дом». И пахнул сейчас, наверное, как солнце. Такого Цукасу кохай ещё ни разу не видел. И теперь не понимал, как себя с ним вести, ведь перед ним стоял словно другой человек. — Акито? — даже голос был мягче, чем обычно. Ну или, может, у рыжеволосого чуть-чуть ехала крыша от вида бледных ног. — Ты чего тут делаешь в такой час? — смелости добавить «как ты вообще нашёл дорогу в мой дом?» не хватило. — Э, ну, я... — Братик, Акито-кун принёс очень милого плюшевого котёнка! Такая прелесть, ты точно влюбишься с первого взгляда! Шинономе неохотно поднял игрушку с колен на стол. И вмиг у сэнпая засверкали глаза — прямо как у ребёнка, который впервые увидел фейерверки или мигание гирлянды. Он подошёл ближе и провёл рукой по котёнку. Потом и вовсе стал гладить, поняв, насколько мягкий у того был материал. При этом всём улыбался так ярко и весело, что кохай невольно засмотрелся на это выражение лица. Такого уютного и домашнего юношу хотелось... обнять. Тенма сам выглядел, как плюшевая игрушка, которую ну так и не терпится затискать. Рыжеволосый подросток даже не понял, откуда вообще взялось это желание, но унять его оказалось крайне тяжело. Навязчивая мысль никак не отпускала. В голове уже принялись бороться демоны. — Какой хороший, — Цукаса озвучил его мысли. Да, хороший, очень хороший. Сэнпай всегда был хорошеньким – хоть на полку его ставь. — Кому ты принёс такое чудо, Акито? — Тебе. Это... это подарок. От меня. — Ха?! Э?! Не шутишь?!! Даже когда закричал, всё равно остался тем же милым человеком, что и пару секунд назад. Надо же. Громкий голос Тенмы перестал быть раздражающим. С этой минуты подросток перестал беситься с него. Либо кто-то отключил кнопку «надоедливость» в заводских настройках актёра, либо он с самого начала никогда и не был надоедливым. Или это просто дружба так влияла на мозг Шинономе. Ведь Аояги, Шираиши и особенно Азусава тоже в начале бесили своим поведением. А сейчас они все вместе не разлей вода. Теперь, видимо, пришла очередь блондина перестать раздражать. — И я, это, — парень чуть замялся из-за присутствия Саки рядом, но всё же осмелился продолжить: — Хотел бы, чтобы игрушка была именно твоей, — актёр ничего не понял. Зато его младшая сестра схватила всё прямо налету. — Конечно-конечно, Акито-кун!! Братик обязательно будет дорожить своим подарком и никому его не отдаст! — Саки– — Никому не отдаст. Когда девушка зло зыркнула, брат смог лишь повиноваться и согласно кивнуть. После этого осторожно взял котёнка в свои руки, как новорождённого ребёнка, и улыбнулся ещё шире. Его улыбка всегда была такой нежной и любящей? Почему он больше нигде и никому так не улыбался? Или Акито пропустил все моменты, когда у его сэнпая на лице было такое выражение? — Я буду беречь его, — произнёс актёр. — Спасибо за подарок, Акито. Я очень это ценю! — А вот Цукаса-сэнпай просто обожает подарки. Значит, то, что Тойя говорил, было чистейшей правдой. Блондин и вправду обожал подарки. И тогда коробку от бенто он тоже подарил не просто так. Возможно, дарение вещей — это один из его способов проявления любви. Кто знает, кто знает, всё ведь может быть. В любом случае, видеть Тенму столь счастливым было приятно. Шинономе редко когда мог заставить кого-то улыбнуться. Особенно своего сэнпая, к которому больше года относился только с грубостью и презрением. Поэтому сейчас чувствовал себя необычно, непривычно. Как будто впервые узнал, что тоже способен стать причиной чьей-то улыбки. — Чайник уже вскипел, — хихикнула Саки. — Сейчас заварю чай и мы все вместе поедим торт! Акито-кун, у тебя же нет аллергии на клубнику и мёд, да? — Нет-нет, всё в порядке. Вообще нет никаких аллергий. — Вот и славно!! Тогда тебе обязательно понравится торт, который мы с братиком испекли вчера! Торт от Цукасы? О, кохай точно съест его с удовольствием. Ещё и добавки попросит. *** Теперь видеть Тенму в брюках и с расчёсанными волосами было странно. Перед глазами всё стоял его домашний образ. Ему это шло больше, чем форма, в которой он прятался, как за щитом. Почему нельзя в школу ходить в шортах и футболках, как в Америке? Шинономе бы многое сейчас отдал за такую возможность. Ещё страннее было слышать от сэнпая, что он и вправду ценил подарок. Рассказывал, что у этого котёнка самое длинное и вычурное имя на свете, что спит с ним, что гладит его, пока читает мангу. Тойя оказался прав на все сто процентов: актёр обожает подарки. Настолько, что обращался с ними, как с живыми людьми. Интересно, почему он был таким? У него, что, в детстве никогда не было друзей, которые бы дарили на праздники подобную мелочовку? В любом случае... Акито в какой-то мере радовался, что сделал Цукасе приятно. По-своему отблагодарил за всё, что он для него сделал. Хотя тут и дураку понятно, что одного котёнка из аркадного автомата недостаточно. — Угх... — пробурчал блондин, а после помассировал шею. — Сейчас умру точно. — Что случилось, сэнпай?.. Тенма недовольно что-то прокряхтел, а после повёл плечами туда-сюда. Послышался тихий хруст. — У меня всё затекло от вчерашней тренировки, — даже голос у парня был максимально уставшим и угрюмым. Кто бы мог подумать, что такая мелочь сказывалась на его настроении. — И я совсем не смог нормально выспаться, — а, вот в чём дело. Значит недосып — причина такого поведения. Надо взять на заметку. Акито, правда, не понимал, зачем запоминал такие мелочи о сэнпае. — За ночь несколько раз просыпался от боли то в шее, то в плечах... никогда ещё такого не было. — Наверняка ты опять перенапрягся, как дурак, — подметил кохай, чем тут же вызвал ещё больше недовольства у Цукасы. — Это кто тут дурак? Ты кого назвал дураком?! Но его негодование означало только одно — рыжеволосый всё верно сказал. Тенма действительно слишком много взял на себя на вчерашней тренировке. Его тело, как бы он ни старался его совершенствовать, явно не способно на такой-то груз и такие упражнения. Поэтому теперь всё, что только могло, страдало вместе с ним. Даже улыбаться и разговаривать по-привычному весело не получалось из-за того, как сильно ныли мышцы. Смотреть на такого сэнпая больно. Отчего-то захотелось хотя бы немного облегчить его ношу, а то так и будет страдать весь день напролёт. Громко вздохнув, Шинономе отложил бенто в сторону и встал со скамьи. Обошёл её достаточно быстро, а после без предупреждения опустил ладони на чужие плечи. — Акито? — Сними пиджак, а то неудобно будет, — юноша вообще его не понял. Ни единого слова, хотя вроде бы разговаривали оба на японском. Закатив глаза и цокнув языком, кохай сам принялся спускать с него верхнюю одежду. — Сказал же, что будет неудобно. Чего тебе непонятно? Цукаса вконец растерялся. Даже не знал, чего ожидать дальше. Но спорить с Акито всё же не стал и позволил спустить синий пиджак вниз. Пару секунд ничего не происходило, а после парень чуть было не вскрикнул — то ли от неожиданности, то ли от того, насколько у кохая были сильные руки. Он решил помочь массажем. Вот только не так, как это раз в сотню лет делали Нене или Саки, или мама с их нежными, женскими руками. Нет, у Акито всё прямо как в салоне — жёстко настолько, что становилось не по себе. — Н-да... мышцы у тебя забились по самое не хочу, — казалось, словно кохай вот-вот поменяет местами кости в его теле. Затем, может, примется и за органы. Цукаса уже еле сдерживал какие-либо звуки (и крики о помощи) за зубами. — Если часто тренируешься, массаж тоже должен быть в твоей жизни частым. Моя мама мне всегда раньше делала его после каждой игры. — Игры-ы?! — подросток вдруг надавил ему в шею так сильно, что голос сам по себе повысился на два тона. — Ага. Я раньше был футболистом, играл несколько раз в неделю со своей командой. Мама вот так постоянно спасала массажем. Актёру очень хотелось спросить: «а, значит, это она тебя научила так жестоко выворачивать людям конечности?», но всё же решил промолчать. Он вообще... не совсем сейчас был в состоянии хоть как-либо язвить. Несколько раз «ай!» и «Акито, ты сейчас мне что-нибудь сломаешь!» всё-таки вырвалось у него, подобно крику души. Ещё пару тяжких секунд Цукаса терпел боль, но постепенно её становилось всё меньше. Не из-за того, что кохай смягчил движение рук, а из-за того, что его массаж, видимо, и вправду помог. Мышцам заметно стало легче. И он, наконец, смог расслабиться. Выдыхая, Тенма прикрыл глаза. Оказывается, с самого начала кохай и не причинял ему вреда. Это он сам виноват, что запустил мышцы плеч и шеи до такого состояния. На самом же деле Шинономе обращался с ним очень даже бережно. Почти как с фарфоровой куклой. Для своего друга Аояги силу так рассчитывать бы не стал. «Эх, вот бы ещё массаж спины-ы, — блаженно протянул в мыслях актёр, пока губы непроизвольно расплылись в улыбке. — Мне бы точно не помешал». Если до этого парень еле сдерживал вскрики боли, то сейчас же бормотал себе под нос что-то вроде: «ах... приятно...». — М-м... Акито, — Цукаса еле удержался, чтобы не прикусить губу. Всё напряжение со вчерашнего дня, наконец, его отпустило – это было настоящим Раем. — М-можешь шею, ещё, а-ага... Сэнпай издавал всё больше странных звуков — таких, которые явно предназначены для слегка иной ситуации. И, конечно, всё это вовсе не специально... но легче что-то не становилось. Наоборот, резко стало жарко в области лица, а ладони еле заметно затряслись. «Господи, сэнпай, ты можешь быть ещё более смущающим? — мысленно пожаловался Акито, у которого чуть дёргался левый глаз. Губы сильно пересохли, так и хотелось их облизнуть. — Не представляю, как он себя будет вести, когда–» — Кхм, — подросток перебил свои собственные мысли и, наконец, оставил шею сэнпая в покое. — Всё. Должно полегчать. — Да, мне уже гораздо лучше! Спасибо большое, Акито!! «Хе-е, снова энергичный» — подумал рыжеволосый. И чуть улыбнулся. — Что бы я делал без своего дорогого кохая? — радостно продолжил актёр, вовсю наслаждаясь тем, как легко и свободно стал себя чувствовать. Поначалу казалось, что его словно давят грузовиком, но теперь он рад, что Шинономе оказал ему такую услугу. Надо будет отблагодарить его завтра чем-нибудь сладким. — Умер бы, наверное, — пошутил кохай, возвращаясь на скамейку. — Скажи, когда у тебя в следующий раз будет тренировка. Снова помогу. — Э-э, правда?! Правда, Акито? — Да мне же не тяжело... Тем не менее, Цукаса всё равно продолжал его благодарить. Кохай уже особо не слушал. Главным было то, что этот дурак начал снова улыбаться и активно себя вести.