Благословляю своей любовью

      Уже около месяца Хэ Сюань даже мельком не появлялся в поле его зрения, мучая одиночеством, прекрасно зная, как то было ему невыносимо. Погода так же не радовала — весь остров был окутан густым липким призрачным туманом. Выделенная ему дворцовая комната в противовес была пропитана особым уютом и теплом — всё для того, чтобы он не стремился её покинуть. Но Ши Цинсюань ещё никогда так не мечтал о трущобах — там всегда было с кем поговорить. Юноша каждый день ждал появления костяных драконов и рыб. Те были по расписанию: каждые два часа подходили близко к берегу, патрулируя окрестности Сумрачных Вод. Наблюдения за «живностью» из окна принесли свои плоды: с каждым днём начинающий художник зарисовывал их тягучие размашистые движения всё лучше, завидуя их мощи и свободе. Первый рисунок откровенно не удался, пришлось выкрасить веер полностью в чёрный цвет.       По ночам, пока он спал, ваза опустошалась сама по себе. Ши Цинсюань не хотел думать о том, что непревзойдённый князь демонов сам её выносил. Никогда ему ещё не было так стыдно. Можно ли умереть от стыда? Если да, то Чёрная Вода выбрал самый оригинальный способ убийства из возможных. Первое время Ши ещё пытался сдерживаться, но его пищеварение полностью восстановилось: он чувствовал позывы сходить в туалет каждый день или через день. Приятно быть полностью здоровым, когда всё работает как надо, но стыдно. Меньше пить и есть тоже не получалось. Каждое утро его ждали свежие и вкусные фрукты прямиком с дерева или запечённая рыба. И хотя ему очень не хватало жидкой пищи — супа или сока — состояние Ши Цинсюаня в общем и целом нормализовалось, эмоциональный фон выровнялся.       Самой большой трагедией жизни являлась скука. Время растягивалось, за день он успевал переделать сотню дел и одновременно ничего путного. Если бы не костяные рыбы и драконы, Цинсюань сошел бы с ума. Мыться ему всё же было надо. Хэ Сюань это понимал, позволяя ему выходить к морю два раза в неделю. Каждое утро пленник надеялся увидеть открытую дверь, приглашающую к мнимой свободе. С края земли он сорвался в воду. Дна было не видать, столь неведома была темнота внизу, но он не боялся. Питомцы устраивали ему водопады, катали на себе и водных горках. Костяные драконы и рыбы крайне приятные в общении, ласковые и тактильные существа, несмотря на то, что их зубы и шипы были ядовиты. Единственная проблема: слишком преданные своему хозяину.       «Нельзя отплывать далеко. Нельзя. Нельзя. Хозяин будет в ярости».       Потому они катали Ветра по кругу, как на карусели: тела костяных драконов перекатывались по волнам с грозным змеиным воем, вились вокруг него ураганом, отчего внизу полыхал камин размером с медную печь, и развлекали рассказами о своих подвигах. Оказалось, что три года назад, пока нищие держали оборону от Поветрия ликов в столице, драконы, вцепившись в хвосты друг друга, сделали из себя огромный костяной кнут, пригодный для сражения в руках наследного принца Сяньлэ, а рыбы спасли и унесли в безопасное место нескольких небожителей. На телах морских охранников появились глубокие шрамы. Обожжённые и разбитые, их никто не поблагодарил, не пожалел и не приласкал. Ши Цинсюань первый, кто внимательно выслушал их рассказ, объяснив как неоценима была их помощь. При каждом тактильном контакте он обязательно гладил и целовал трещины на телах любимцев, нашёптывая нежные слова.       В утренней заре он плавал до тех пор, пока костяные рыбы не вынесли его на берег, подтолкнув носом со словами «пора», не давая больше залезть в воду. Лёгкий хлопковый халат серого цвета покрыл тело. Каменная дорога была приятно нагрета восходящим солнцем, в руках он держал простые тканые туфли из цветного шёлка и пальмового волокна. Подъём по крутой лестнице дался ему легко, он шёл, шлёпая ногами, пританцовывая и напевая незатейливую мелодию.       — Я бы мог нагреть для тебя воду в озере, — раздался холодный голос в оглушающей тишине комнаты.       Младший Ши уронил обувь и запахнул халат. Он всегда только набрасывал его на плечи и никогда не брал пояс, потому сверкал прелестями во все стороны. Руки крепко держали края застиранной ткани, пока он шёл к кровати.       — Хэ Сюа… Хэ-сюн, не стоит. Озеро — единственный источник пресной воды, оставим его нетронутым. Купаться я могу и в солёной воде.       — Твои волосы похожи на мочалку, — привычно не желал соглашаться Чёрная Вода.       Солёная вода плохо влияла на волосы: сушила, оставляла белый налёт. Волосы после неё никогда не желали лежать прямо, закручиваясь в пушистые лохмы. Как Хэ Сюань это понял, если взгляд его был обращен к окну? Долго он ждал пленника в башне, наблюдал за ним? Ши Цинсюань плотно, до скрипа, завязал пояс халата на талии. На кровати так же лежал тонкий хлопок зелено-синего цвета, усыпанный тонкими золотыми листиками и веточками растений.       — О! Хэ-сюн. Я уже перешил старую одежду. Не нужно было тратиться, — воскликнул юный Ши, но всё же взял в руки ткань, раскрыл, ощупал и осмотрел.       После ссоры Ветер отчаянно старался держать лицо, вновь был весел. Чёрная Вода так же не менял стратегию поведения: молча что-то приносил. Рукоделие — занятие тонкое. Хватит ли у Ши Цинсюаня, что не привык сидеть на месте, терпения, чтобы сшить что-то с нуля? Он сшил из грубых остатков своих обносок фартук с несколькими карманами, чтобы не пачкать подаренные демоном ханьфу в краске во время творчества и было удобно носить с собой инструменты. Хотя ему ещё нужен был платок на голову, чтобы укрываться от солнца. Бывший Повелитель Ветра медленно прикладывал ткань уголок к уголку то с лицевой, то с изнаночной стороны, подумывая, как бы его сшить. Ши Цинсюань ничего не знал о кройке и обработке швов, в прошлый раз исколол себе все пальцы, но была ещё надежда найти что-то полезное в библиотеке. Увлечённого Ветра резко потянули за пояс халата.       — Хэ-сюн?! — только и успел воскликнуть юноша, когда его повернули лицом к себе. Он закружился как снежинка на ветру, пояс свистящие соскользнул с талии, оказался в руках непревзойдённого князя демонов и им же некрасиво был брошен на пол. Бывший Повелитель Ветра еле успел придержать халат руками. — Что с тобой?       — Устал, — коротко признался Чёрная Вода.       С чего бы ему устать? Руки Погибели Кораблей жадно потянулись к Ветерку, желая сделать своим: нагло прижаться всем телом ближе, чем было дозволено друзьям, тяжёлую голову положить на плечо. Но Цинсюань жёстко упёрся ему в грудь сильной мужской рукой, раздумывая, откуда бы взяться усталости:       — Значит ты не просто так пропадаешь целыми днями?.. — издалека начал он, внимательно заглянув в нечеловечески тёмные глаза.       Хэ Сюань так жадно желал обнять его, как будто хотел впитать в себя, пожрать. Игнорирование пленника — это не наказание? Каждая встреча была князем демонов явно как никогда желанна, но всё, что он мог сделать — это позаботиться о тебе ночью, пока ты спишь.       — И подарки мне приносишь не просто так... — рассуждал вслух Ши. — Ты исполняешь просьбы… Подношения… Люди уже веками знают тебя как… — он не нашёл в себе силы произнести титул, которым демона окрестили в его родном посёлке Богучжэнь. — Непревзойденного князя демонов… Хозяина Чёрных Вод… Но почему ты становишься сильнее от их молитв?.. Как давно ты вознёсся? — на тихий, ласковый и ненавязчивый вопрос ответом ему была лишь тишина.       Хэ Сюань бросил попытки заполучить Ши Цинсюаня в свои объятия, посмотрел прямо перед собой ничего не выражающим взглядом, заставляя Ши давиться тишиной, сомневаться в себе — своих словах. Но Ветер твёрдо и настойчиво продолжил:       — В последний раз ты занял девятое место на состязании фонарей во время празднования середины осени. Я всегда радовался каждому твоему достижению… Гордился… Восхищался… — Ши Цинсюань не мог остановить поток слов, о которых ещё наверняка пожалеет. — Ты ведь пытался спасти людей от Водного Проклятья? Я знаю, ты не хотел зла людям! Ты ведь столько времени провёл с нами, простыми смертными! Не мог не попытаться спасти! В этом весь ты!.. Хэ-сюн!.. — его голос дрожал, пространство вокруг них вибрировало, искрилось и бушевало как море за окном.       Ши Цинсюань в принципе плохо держал свои чувства в узде, а перед Хэ Сюанем вообще превращался в размазанную по полу липкую скисшую кашу. Чёрная Вода Погибель Кораблей был всё так же откровенно незаинтересован в разговоре или делал вид. Но смотрел он на пленника пристально, будто желал испепелить взглядом.       — Его высочество говорил, что ты явился в Игорный дом Призрачного города и ни разу не проиграл. Это ли… не Божественная удача?!.. Ты вознесся!.. Я так тобой горжусь!..       Хэ Сюань вознёсся. Он этого достоин. Он способен не только наслать скверну, но и остановить бурю, дождь, извержение вулкана — одним словом помочь людям! Ши Цинсюань был уверен в этом как никогда, считал, что демона-небожителя нужно лишь направить на верный путь, помочь: «Тебе не составит никакого труда помогать людям. Ты ведь уже прекрасно знаешь, как исполнять свои обязанности. Всё вернулось на круги своя — стоило мне умереть. Всё наконец-то так, как должно было быть изначально. Твоя судьба — быть всеми любимым, обожаемым и почитаемым Богом. Моя — прожить неимоверно короткую жалкую человеческую жизнь, так и оставшись никем».       — По твоему мнению, я — Бог? — его голос был глубокий и низкий.       Если у Ши Цинсюаня голос оставался ещё искрящимся юностью, то Хэ Сюань звучал откровенно по-мужски, по-взрослому, несмотря на то, что между ними не было даже одного дня разницы в возрасте. Ши Цинсюань часто бездумно заслушивался этим голосом, даже не понимая слов. Чёрная Вода, будучи и без того близко, сделал ещё шаг вперёд, нависнув над головой, не дав больше сладким речам ласкового Ветра коснуться ушей.       — В этом мире нет Богов, — в голосе появились презрение, грубость, жёсткость, безумие — уже хорошо знакомые юному Ши. По позвоночнику прошла колкая дрожь. — Я вознёсся и сразу же убил сотни, если не тысячи людей. Чернее чёрного потекла вода по миру, обращая его во мрак. Зачем людям такой Бог? — честно признался он. — Там, высоко в небе, восседают всё те же люди: лживые, мелочные, завистливые, похотливые и так до бесконечности. Почему именно они вознеслись? Почему не каждый добрый, трудолюбивый, самоотверженный и сострадательный человек имеет потенциал к вознесению? Вознесение — лишь шутка судьбы: её игра, чтобы развлечь скуку. Кто на Небесах на все сто процентов заслуживает своего места?       Много лет проживший в окружении Небесных дураков, которые при каждом удобном случае ждали лести и «подарков», Чёрная Вода Погибель Кораблей имел право говорить. По всем признакам, вознесение раздаётся в абсолютно случайном порядке. Может быть так, что преступники — убийцы, воры, насильники — тоже имеют потенциал к вознесению? Только выбрав дурной путь, они, не совершив ни одного хоть сколько-нибудь достойного, существенного для мира поступка, никогда не попадут на Небеса.       — Не начинай про наследного принца, которому везде нужно засунуть свой нос, — раздражённо прервал демон-небожитель, когда увидел хлопающие глаза с пушистыми ресницами и уже открытый рот. — Или особенно были достойны Божественного озарения двое его безликих дружков, что когда-то носили за ним подол? Никогда их не различал.       Ши Цинсюань криво улыбнулся. Как некультурно! Хэ Сюань за годы пребывания в столице Бессмертных даже не запомнил самых прославленных и именитых Богов Войны! Совершенный владыка Наньян и Совершенный владыка Сюаньчжэнь — эти титулы гремели на Небесах каждый год! Один — покровитель юго-восточных земель, другой — юго-западных! Огромная разница! Как их можно не различать? Ах да. Ведь это Повелитель Ветра всегда на общественных мероприятиях подсказывал лучшему другу на ушко, как к кому обращаться едва в их сторону направлялся небожитель. Или Ши Цинсюань вообще начинал разговор первым, избавляя друга от бремени кого-то приветствовать. Удобно устроился, Чёрная Вода.       — Неужели достоин был вознесения Пей Мин, что перетрахал полмира? Ему суждено было сдохнуть в одиночной камере от сифилиса или как минимум получить нож в спину от одной из своих бесчисленных любовниц, пока он трахал другую. Почему же он здравствует и процветает на Небесах, довольствуясь роскошной вечной жизнью, не зная горести и печали? — на удивление Хэ Сюань мог бы ещё долго говорить: гневные комментарии — его тема.       Кто знает, скольких женщин Пей Мин не просто бросил, но и из-за разгульного образа жизни заразил заболеваниями, передающимися половым путём? Ши Цинсюань легко примирял на себя женский облик, поэтому понимал рассуждения друга. Прежде чем сказать: «Ну что тут такого: мужчина любил женщин», ответьте на вопрос: а вы сами хотели бы вступить в отношения с таким человеком как Пей Мин? Ответ Ши Цинсюаня был однозначным — нет. Повелительница Ветра не хотела бы оказаться очередным трофеем в коллекции генерала Пея, о который тот удовлетворит свои потребности и забудет. Для Пей Мина всегда на первом месте будет он сам и его комфорт, какая бы рядом прекрасная и возвышенная барышня ни была.       Люди не меняются.       Хэ Сюань. Он тоже не изменился и не изменится никогда. Чёрная Вода Погибель Кораблей. Ши Цинсюань не ошибся. Это всё ещё был он. Его Хэ-сюн. Не только внешне, но и внутренне. Его холодность. Его грубость. Его сарказм. Его яд. Цинсюань на протяжении нескольких лет каждый день слышал этот злой бубнёж. Рядом с лучшим другом иначе быть не могло. Нежная, неподходящая к ситуации, улыбка разъехалась по лицу младшего Ши и сбила с толку:       — И всё же ты — Бог, — радостно воскликнул фальшивый Бог, приложив ладони к своим щекам от умиления. Ветерок не мог перестать широко улыбаться. Ещё чуть-чуть и он бы закружился в танце и запел, готовый отпраздновать данное событие.       — И что дальше? — не разделяя энтузиазма и скрестив руки на груди, плевался ядом как змея Хэ Сюань. — Теперь выпроваживаешь меня на небеса?       — Нет-нет… — Ши Цинсюань замотал головой так сильно, что, казалось, она сейчас отвалится, и всплеснул руками так, будто желал поднять песчаную бурю. — Богу не обязательно жить в Небесных чертогах! — Ши вспомнил о Юйши Хуан, но не посмел упомянуть о Богине. Вдруг у вечно скрипящего зубами лучшего друга и про неё найдётся что сказать? Омрачать светлый образ Повелительницы Дождя Ши Цинсюань совсем не хотел. — Ты прекрасно справляешься со своими обязанностями здесь.       — Кто твой Бог?       На мгновение Ши Цинсюань застыл без движения, его рот безмолвно открывался и закрывался как у костяной рыбки.       — Ты — мой Бог.       — Раз я — твой Бог, молись мне.       — Да-да, если ты хочешь… — он вихрем забегал по комнате. — Я хочу… Пару комнат мы обязаны отвести под святилище, — заикаясь, ответил он: «Они всё равно пустуют». — Правда, там будет всего один верующий, хах, — нервно хохотнул Ветерок. — Я не очень хорош в скульптуре… Но я могу нарисовать фрески… Наверное… Или зачем мелочиться? Могу разрисовать все стены во дворце, как пожелает Божество! Простой и лаконичный образ? Или необходимо помпезно восхвалять твои подвиги? — Ши Цинсюаню было не по себе, руки дрожали: не несёт ли он в очередной раз откровенную чушь? Хэ Сюань на его слова никак не реагировал. — Можешь написать мне свои идеи, — спешно запричитал он и, подойдя к письменному столу, судорожно начал искать чернила и бумагу.       Как заведённый болванчик он без конца повторял: «У меня всё равно много свободного времени. Так много». Только все чернила были изведены им уже очень давно до последней капли: открывать шкафчик за шкафчиком было бесполезно — там ничего нет. Стопка исписанных, изрисованных его каракулями листов некрасиво взметнулась в воздух и с шуршанием упала на пол. Ши Цинсюань сейчас напоминал потерянного во времени и пространстве Бога Литературы. Но на самом деле он всего лишь человек. Всю свою жалкую человеческую суть он обязан положить на алтарь своего Бога.       Хэ Сюань жестко схватил за запястье. С таким трудом найденная в завалах кисть выскользнула из рук нерасторопного младшего Ши и покатилась под кровать. Цинсюань вылупился на своего Бога как баран на новые ворота. Преодолев барьер прикосновений и установив физический контакт, Хэ Сюань перешёл в наступление: начал с массажа его руки, постепенно продвигаясь всё выше и выше круговыми движениями. Демон коснулся взглядом непозволительно низко, внимательно рассмотрев, как слегка покачивался член между ног. Ши Цинсюань только сейчас вспомнил, что его лишили пояса, и, покраснев до кончиков ушей, запахнул халат.       — Мне достаточно одного лишь верующего, — свежее словно морской бриз дыхание опалило ухо.       Слегка приоткрытые губы младшего из братьев Ши на небывалую нежность в голосе раздвинулись шире. Чёрная Вода мокро поцеловал ушную раковину, засунув внутрь гладкий толстый язык. Бывшего Повелителя Ветра окатило морозным холодом. Стало страшно, что непревзойдённый князь демонов сейчас сожрёт его мозги, но было так неправильно приятно. Юноша размяк в чужих руках до состояния медузы, чуть не свалившись на пол. Массаж ушной раковины по кругу завитка и скользкие поступательные движения сильной мышцей глубоко внутрь. Принимать его в себя было так безумно приятно, при каждом глубоком движении Ветру закладывало ухо до шума прибоя. Непривычные действия, но такие страстно желанные. Цинсюань прикрыл глаза от неземного блаженства, в животе разрослось напряжение. Чёрная Вода редко ласкал слух словами, зато был изобретателен в применении языка.       — Я так устал…       Бывший Повелитель Ветра понимал его, но не знал как помочь сбросить напряжение. Может они порисуют вместе? Или поиграют в настольную игру? Пока он думал, Хэ Сюань нашёл себе развлечение — захватил средний и указательный пальцы его правой руки себе в рот. Влажное обволакивающее чувство, чмокающий липкий звук: длинные творческие пальцы коснулись сильного языка. Хэ Сюань облизывал его, плотно сжимая губами фаланги, то приближаясь, то отдаляясь. Ши Цинсюань зачарованно смотрел во властные глаза демона. Пальцы то прятались во влажной пещере рта, то липкие являлись на свет. Его руки чистые? В голове гулял ветер, промежность заныла в спазме, требуя немедленных прикосновений. Холодный язык обвился подобно корням растений. Было чувство, что Ши-младший вставил пальцы в хлюпающую мокрую землю, что теперь плотно его засасывала. Разве люди облизывают друг друга, чтобы выразить чувства? Вольный Ветер прожил уже не одну сотню лет, но о подобном никогда не слышал. Пальцы медленно отпустили, проведя напоследок кончиком языка по чувствительным рельефным подушечкам, длинные тяжёлые нити слюны капнули на одежду.       — Ты есть хочешь? — задал он будничный вопрос, косо поглядев на свою руку, не понимая, что теперь с ней делать.       — Можно и так сказать.       Поняв по ошалелым глазам, что что-то пошло не так, Хэ Сюань сменил тактику: поднёс измазанную в слюне кисть ко рту, на несколько долгих страшных секунд нежно прижавшись губами к тыльной стороне ладони. Ши Цинсюань стоял как истукан, не в силах сказать хоть слово. Чёрная Вода довлеюще поцеловал сначала в одну, потом в другую щёку, губы его были твёрдыми как камень и сухими как пустыня. Ши Цинсюань продолжил изображать статую: он и мечтать не смел получить столько физического контакта от лучшего друга. Решив прояснить намеренья, Хэ Сюань твёрдо взял его лицо в руки. Зажав с двух сторон, он поцеловал в краешек губ. «Скромный по меркам демонов» рядом с Ши Цинсюанем он почему-то всегда позволял себе непозволительно много, поэтому недолго был аккуратен: мощно припал ко рту как рыба-присоска.       Ветер зажмурился, не понимая почему это произошло. Он не делал свой рот привлекательным, чтобы Чёрной Воде захотелось попробовать его на вкус: губы облезли и покрылись корками, он уже давно не использовал помаду, чтобы их разгладить и увлажнить. Он не делал ничего завлекающего: не хвалил собеседника, не оголялся и не прикасался к себе, но почему-то его рот всё равно терзал страшный демон, засовывая свой длинный склизкий водянистый язык прямо в глотку. Ши Цинсюань захлебнулся поцелуем, руки его замельтешили, замахали из стороны в сторону, в конце концов, схватив лучшего друга за длинные рукава одеяния. Он не решился откинуть конечности хозяина Сумрачных Вод, что скрутились вокруг его талии подобно щупальцам осьминога. Резкие движения во рту не прекращались, втягивая и сжимая язык полностью. Было ощущение, что его сейчас всосут, откусят и проглотят. Хэ Сюань полностью скользнул под корень — напористое, не знающее границ давление было так приятно. Ши Цинсюань протяжно замычал как корова, глубоко вдохнул носом и закатил глаза, наконец осознав, какой в происходящем смысл. Скользкие сильные движения языка, острые зубы, царапающие нежную слизистую. Рот чувствителен к прикосновениям.       Это продолжалось так неимоверно долго, что Ши Цинсюань забыл время от времени сглатывать лишнюю слюну. В один момент он почувствовал, что губы стали слишком влажными. Поэтому в ответ на мощные терзания он только кончиком языка совершал поступательные движения внутрь и облизывал губы партнёра, убирая лишнее. Хэ Сюань с удовольствием раскрывал для него рот шире, давая похозяйничать. Ветер выгнул шею назад, но вырваться не получилось, любовник навалился следом, прижавшись тяжёлым телом. Сильные руки Чёрной Воды синхронно провели по бёдрам, вонзившись острыми когтями под задницей как в землю. В князе демонов только разгоралось пламя, поцелуи не прекращались, язык напирал только глубже внутрь — ни шагу назад, раздвигая белые жемчужные зубки. Если забрать — так без остатка. Хэ Сюань готов был залезть Ши Цинсюаню в рот полностью. Демонам не нужно дышать, поэтому поцелуй длинной в вечность Хозяина Тёмных Вод нисколько не смущал. Ши Цинсюань в ужасе глухо захлопал по плечам и спине чрезмерно активного любовника руками, попытавшись вернуть его в реальный мир. Демон недовольно откинулся назад и сразу же уставился на красные, припухшие от его горячих пыток губы, готовый в любую секунду припасть вновь. Помятый Цинсюань походил на разбуженного кота. Он поджал губы, чтобы лишняя слюна попала обратно в рот.       Каждый проходит через свой первый поцелуй. Скорее всего, большинство людей тоже чувствуют себя неловко. Но легче от этого не стало. Ши не знал куда смотреть и куда деть руки, без конца поправляя и отряхивая одежду. Демон в чёрном в очередной раз затеял только одному ему известную игру. Что взбрело в его больную голову? Вновь Цинсюаню придётся предугадывать его мысли и действия, проходя какие-то испытания? Жизнь с Хэ Сюанем похожа на жизнь с драконом.       — Хэ-сюн… Ты… Я… Поцелуй… Мой первый поцелуй…       Он подавил в смущённой улыбке вспыхнувшее искрой на секунду возмущение за то, что это произошло без разрешения. Прекрасно осознавая, что страшному демону Тёмных Вод его недовольство может прийтись не по вкусу. Поэтому Цинсюань решил закрыть глаза на его наглость и сосредоточиться на реакции тела — тому всё нравилось. Особенно если подумать, с кем именно получилось соприкоснуться ртами: страх с примесью восхищения. Сердце усиленно перекачивало кровь, в груди разлилось тепло. Тело было лёгким, ещё немного и воспарило бы в воздух словно воздушный змей. Ши Цинсюань и раньше испытывал приятное ощущение предвкушения. Но сейчас оно было в разы сильнее. Руки морозно подрагивали. Физически приятные ощущения кружили голову, потому он с лёгкостью заявил о собственной неопытности, не боясь показаться глупым или смешным.       Непревзойдённый князь демонов ожидаемо лишь хмыкнул, в глазах блеснули льдинки, пронизывающие насквозь. Будто партнёр по поцелуям не верил, что у общительного, компанейского Ши Цинсюаня до него никого не было. Восприняв это на свой счёт — Ветер берёг себя для одного-единственного лучшего друга — Хэ Сюань определил его реакцию как положительную, трепещущую согласием, и вновь возжелал слиться воедино. Аккуратно склонив голову в бок, он приблизился к лицу бывшего Повелителя Ветра, но ладонь одаряемого коснулась губ. Несмотря на наивность и неопытность младшего Ши, попытка поцеловать не увенчалась успехом. Хэ Сюань всем видом напрашивался на поцелуй, заявляя об этом прямо, они мгновение назад без лишних разговоров перешли к делу. Что сейчас пошло не так?       — Не стоит… пожалуйста… Я… Ты… Не стоит…       — Неловкий первый поцелуй — это не конец света или отношений, — закатил глаза Чёрная Вода. Как посмели непревзойдённому князю демонов отказать в поцелуе?       Скользнув по партнёру взглядом и отметив действительно обильное слюноотделение, Хэ Сюань собрал нити кристальной слюны с его подбородка на руку. Он не выглядел ласковым и любящим человеком, но знал, что Ши Цинсюань подарил ему свой первый поцелуй, поэтому старался быть терпеливым и понимающим. Ведь люди ожидают именно этого от своего партнёра.       — Ты уверен в том, что чувствуешь? — даже не умудрённый в романтических делах Цинсюань понял намеренья «друга» — глупо было отрицать очевидное. Но Вольный Ветер не хотел в очередной раз становиться игрушкой в чужих руках. Не запутался ли демон Тёмных Вод в своих чувствах? Не заигрался ли в очередной раз?       Возможно Хэ Сюань сам забыл, какой он великий актёр. Сам не понял, что лишь придумал себе неземное желание или пылкую любовь. Всё что угодно, лишь бы в очередной раз не сойти с ума, хоть ненадолго задержаться на земле, почувствовать себя живым, испытать совместные эмоции, разделить чувства. Мимика и тело говорили правду. В демоне-небожителе не было ни единого намёка на напряжение или неловкость — то была элементарная неспособность давно истлевшей души испытать чистое светлое чувство или хотя бы возжелать как мужчина.       — Надо же, — и без того глубокий и проникновенный голос стал хтоническим, будто больным. — Моя любовь ненастоящая. Если я не пишу стихи и картины, не создаю скульптуры, то я ничего не чувствую, — губы истончились, растянувшись в злой усмешке. — А судьи кто? Неужели ты? Или «возвышенные» и «чистые душой» Небожители? — просипел демон, не отрывая мрачного взгляда от предмета воздыхания.       Он всё ещё находился в опасной близости к юному Ветру, потому ему не составило никакого труда болезненно сжать волосы на затылке, не дав отвернуться. У Ши Цинсюаня заболела не кожа головы — грудь сдавило так, будто на неё положили камень. Грубо на него навалился Чёрная Вода, удерживая второй рукой за талию и прижавшись бедром прямо между ног, где не было одежды. Самый скрытный из четырех великих бедствий решился показать свою уязвимую часть, и ему не поверили. Так вот она какая — окаянная любовь демона Чёрных Вод.       — Проявление чувств у всех разное, потому что все мы — разные, — он читал лекцию и накручивал мокрые после купания волосы как ленту на руку.       — Ты прав… Ты всегда прав… — повержено проскулил младший Ши.       Хэ Сюань так рассудителен, умён и начитан. Как посмел Ши Цинсюань в нём усомниться? Разве он когда-то хотел быть учёным? Сдал ли он хоть один экзамен в своей жизни? Что он вообще мог знать? Чёрная Вода, удовлетворённый ответом, отпустил и с наслаждением провёл длинными острыми ногтями по его лицу:       — Что ты знаешь о многогранности человеческих чувств? — продолжил он воспитательную беседу. Ши Цинсюань почувствовал, как ещё больше припекло щёки. Ранее таких откровенных разговоров во время дружеских посиделок они не вели.       Неужели любовь — это только когда вы превозносите друг друга и не видите недостатков? Любовь демона Чёрных Вод «ненастоящая»? Потому что его любовь не приторно-сладкая, до боли в зубах, не всепоглощающая и всеобъемлющая. Он не варился в любви двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, у демона были и другие дела. Любовь Хэ Сюаня к Ши Цинсюаню не раз и не два спотыкалась о преграды из непроходимой наивности и тупости последнего. Его любовь падала и разбивалась насмерть, превращаясь в кровавое месиво. Но если бы Чёрная Вода Погибель Кораблей сдался, он бы не был князем демонов и великим бедствием. Он всё равно берёг и сохранял любовь глубоко внутри себя. Всё то, что от неё оставалось после побоев и укусов. Каждый раз после очередной фразы Ши Цинсюаня об их невероятной дружбе, его милой улыбке в чужую сторону или помощи старшему брату, Хэ Сюань собирал остатки своей размазанной любви с грязного пола и лепил из неё ещё более ужасного чем прежде кривого, косого и ущербного монстра, лишённого всех органов чувств. Иногда он оставлял свою любовь бесцельно ползать по земле, спотыкаться и падать, биться головой о скалы. А иногда качал и убаюкивал её, кормил несбыточными мечтами и влажными фантазиями, добывая из неё жалкие счастливые поросячьи визги надежды на светлое будущее.       Человек не может постоянно находиться на пике своих чувств. Положительных или отрицательных. Умение понимать и распознавать свои чувства, находить баланс очень важно. Оно пришло к князю демонов слишком поздно. В одном он был уверен точно: он любит не вещь, не функцию, которая исполнит каждую его прихоть. Вещь не имеет отличных от тебя убеждений, вещь удобна в использовании, у вещи нет чувств. С Повелителем Ветра у них было много разногласий, недомолвок и недопонимания, но Чёрная Вода всё равно любил, потому что главное — личность. В Ши Цинсюане, несмотря на все невзгоды, были ещё живы любовь к миру и желание создавать что-то новое. Качества, что давно умерли в студенте Хэ, поэтому он так отчаянно желал сохранить их в возлюбленном.       Оказалось, этого было мало. Люди свято убеждены, что для любви нужно нечто большее. «Настоящая любовь» не оступается, она всегда чиста, наполнена лишь положительными эмоциями, окрылена и способна одолеть любое зло на своём пути. Нежное светлое чувство не имеет в себе грязных помыслов, эгоизма, чувство собственничества или низменного полового влечения.       — Я не знаю… Ничего не знаю про такие чувства… много… гранные?.. Я виноват… виноват… Прости, Хэ-сюн… — он вновь чуть ли не плакал. Рядом с Хэ Сюанем всё нутро Ши Цинсюаня было соткано из чувства вины. — Господин… Господин Хэ… Я всегда хотел только дружить. Ничего больше. Никаких намёков. У меня и в мыслях не было… Хэ-Сюн?.. — глаза увлажнились, но собеседник продолжал издевательски молчать. — Хэ-сюн, если бы я знал, как всё было воспринято!.. Я бы сразу же прекратил!       — Ты столько лет вился за мной хвостиком, — спокойно начал демон Чёрных Вод, плавно заправив непослушную чёлку своего предмета воздыхания за ухо. — Каждый мой день начинался с твоего «доброго утра», а отход ко сну заканчивался твоим «спокойной ночи». Ты поздравлял меня со всеми праздниками, даже бредовыми и абсолютно неважными. А теперь говоришь, что ничего не чувствуешь ко мне и всё твоё активное стремление к общению было лишь дружбой? — демон был подозрительно спокоен и до ужаса логичен.       Так не дружат! Правда ведь? Ши Цинсюань ещё совсем недавно так отчаянно хотел быть рядом каждую секунду, цеплялся за любую возможность взаимодействия, постоянно требуя к себе внимания. Эгоистичное желание, чтобы человек постоянно посвящал тебе время. Что это, если не влюбленность?       — Лучшие друзья! — взволновано поправил Ветер, его ясные глаза радостно блеснули. Он мог много и подолгу говорить о пресловутой дружбе.       — Да, «лучшие друзья», — фыркнул Хэ Сюань. — Только это не мешает тебе стонать подо мной, — колко подметил он каждый неровный вздох и выдох «друга». — Ты всегда как собака себя вёл. Всегда, — грубо заметил непревзойдённый. Ши Цинсюань не перечил, давая ему выговориться. — Постоянно ко всем лез с разговорами — ненавижу пустые разговоры. Постоянно шёл туда, где тебя не ждут, в упор не замечал предвзятого к себе отношения. Хорошо было покупать людей? — больно ударил словом. — А когда ты был пьян, то всегда стонал и скулил как побитый пёс, рассказывая о своих мелких бытовых, никому не интересных проблемах. Я слушал до тех пор, пока ты не начинал лезть ко мне обниматься и говорить, как тебе со мной повезло, какие мы прекрасные друзья. Такие невероятные друзья, что о нас обязательно напишут легенду, — в конце он презрительно цокнул языком. Голос его был столь холоден, будто он веками был заточён во льдах, не видя ни единого луча солнца.       Слёзы вновь наполнили Ши Цинсюаня до краёв словно чашу для вина: «Ты врёшь! Ты всё врёшь! Не было такого! Не могло!». Или было. Или могло. Жизнь небожителем сейчас казалась бывшему Повелителю Ветра такой далёкой и мутной, будто он тогда смотрел на мир через красочную яркую, но до ужаса искажающую реальность ширму.       — Раз ты так говоришь, то хорошо — мы друзья.       Лишённая эмоций фраза окунула в приятное чувство эйфории. Ши Цинсюань был пьян без вина. Как долго он мечтал услышать эти слова. Это симфония. Щёки, нос, уши и шея представляли из себя сплошное красное пятно.       — Дружба — это симпатия, — вернул его в реальность строгий учительский тон. — Симпатия и сексуальный интерес — это уже влюблённость.       Чёрная Вода произносил такие неприличные слова с абсолютно ровным лицом. Рука переместилась на недопустимое для друзей место: внутреннюю поверхность бедра, Ши Цинсюаня затрясло словно лист на ветру. Раньше «лучший друг» пренебрежительно бил по рукам, не терпя прикосновений. Сейчас сам откровенно распускал руки. Бёдра были чувствительны, хотя кожа там не была тонкой. Ветер ещё никогда не испытывал такого удовольствия от массажа. Простые щупающие движения вызывали в нём бурю. Длинные когтистые пальцы зажали мягкое тело пениса, оттянув кожу на головке, как будто хотели, чтобы он пописал. Каждое движение руки по стержню разносилось морозным сладостным вихрем по всему телу. Щёки Ши Цинсюаня полыхали словно фонари в Призрачном городе.       — У любого взрослого человека есть сексуальные фантазии. О чём мечтаешь ты?       Ши Цинсюань и помыслить до этого момента не мог, что у него хоть с кем-то может случиться столь откровенный, даже похабный, разговор.       — Хэ-сюн… — быстро ставшее привычным обращение успокаивало. — Я вообще такими вещами не… не интересовался никогда…       Ши Цинсюань испытывал симпатию ко многим людям. Крайняя её степень действительно была сосредоточена на лучшем друге. Отчего тогда зародилось это чувство устойчивой эмоциональной предрасположенности к угрюмому «Повелителю Земли»? Симпатия возникает на основе общих взглядов, интересов и ценностей, а также вследствие реакции на внешность, поведение и черты характера другого человека. Симпатия одного человека к другому — это чувство внутреннего родства.       Открытый, весёлый, дружелюбный Повелитель Ветра Ши Цинсюань. Холодный, мрачный, нелюдимый Хэ Сюань ака «Мин И, Повелитель Земли». На чём держалась дружба противоположностей? Противоположности притягиваются — миф. Притягиваются не сколько противоположности, сколько сходства. Противоположности могут присутствовать в каких-то мелочах, но в основе должны быть заложены похожие ценности. Люди не вступают в дружеские или романтические отношения, если не имеют общих ценностей, системы взглядов и предрассудков. В случае, если у людей схожее мировоззрение, они стремятся к более интенсивному взаимодействию.       Когда у людей друг с другом доминирует сближение на основе противоположностей, то их отношения не развиваются, поскольку они основаны на компенсации, когда каждый пытается только получить что-то от другого и переубедить, не выходя за свои пределы. Поэтому эти отношения быстро исчерпывают себя. Борьба противоположностей состоит в том, что они противодействуют друг другу, стремятся друг друга исключить.       Миф о взаимодействии противоположностей — это иллюзия, поиск тех, кто сможет компенсировать наши слабости. Ши Цинсюаню иногда хотелось быть более безразличным и независимым от мнения других людей. Хэ Сюань всегда был сам себе хозяин, ему на всех наплевать. Растормошив ни с кем не взаимодействовавшего «Повелителя Земли», Ши Цинсюань чувствовал себя особенным: «Он ни с кем не общается, только со мной».       — Прости… — слово, уже потерявшее всякий смысл. — Прости-прости…       Хэ Сюань молчал, даже не стремился уточнить, за что в очередной раз у него просят прощения. Со спокойным видом он лишь предвкушал очередную истерику.       — Я использовал тебя!       — Хм-м, — протяжно выдал Чёрная Вода и склонил голову набок. — Как наш милый, нежный, невинный цветочек мог кого-то использовать?       Ши Цинсюань на столь приторно-сладкое обращение улыбнулся как дурак. Так приятно было. Хэ Сюань приписал ему столько положительных качеств. Демон неожиданно ласково коснулся его волос. Покрутив между пальцев прядку, он подался вперёд и провёл носом по волосам, отметив, что запах Ши Цинсюаня стал очень похож на его собственный. После нескольких месяцев купания в Чёрных Водах аромат Ветра стал более озонистым и тяжёлым, но не лишённым травянистых нот.       Не только к романтическому интересу можно проявлять особое внимание, быть добрым и вежливым. Благодаря этим качествам со многими небожителями Повелитель Ветра был в хороших отношениях, над многими мог подшутить. Он часто вёл себя непринужденно, будучи весёлым и лёгким. Флирт и серьёзность действительно несовместимы. Но разве он позволял себе заигрывание? Был кокетливым и наводящим на размышления? Сколько людей могло воспринять дружелюбность и вежливость Повелителя Ветра за флирт? Неужели всё время их взаимодействия Хэ Сюань воспринимал повышенное к себе внимание как романтический интерес? Мысленно Цинсюань вспомнил все их совместные попойки, или, точнее сказать, его одиночное распитие спиртных напитков в компании вечно что-то жующего лучшего друга. До состояния, унижающего человеческое достоинство, Повелитель Ветра никогда не пил! Дружеская компания всегда оставалась таковой. При столь простом характере, душе нараспашку Ши Цинсюань давно признался бы в любви, если бы чувства были. Получил бы отказ, но зато не держал бы всё в себе — это было не в характере шумного и искреннего Ветра. Тому хотелось бы рассказать всему миру о человеке, которого он полюбил. Но шли годы — подобного и в мыслях не было.       — Мне так стыдно за себя. Тысячу раз стыдно. Словами не передать, как стыдно, — хныкал он. — Не могу… Я не могу… — голос был тоненький как ручей.       Чувство вины тянуло вниз, к земле, колени подкосились. Ши Цинсюань никогда не чувствовал себя столь отвратительным человеком, недостойным внимания дорогого друга. Как он смел быть безразличным? «Хэ-сюн… своим доверием, своей лю… любовью меня с того света вытащил. Благословил на долгую жизнь. А я не могу сделать так, как он хочет?». Он поднял на своего Хэ-сюна полный горести взгляд, готовый прояснить возникшее недопонимание, но сдержался, наткнувшись на неописуемо мрачное, белое как лист бумаги лицо.       — Я недостаточно хорош для тебя? — голос остался безразличным, несмотря на явную претензию. Человеческое сердце забилось в истерике, что было хорошо заметно на контрасте с небьющимся демоническим. Хэ Сюань понимающе продолжил: — Ах да, я ведь... всего лишь демон, обитающий на дне сточной канавы…       Ши Цинсюань покрылся гусиной кожей. Слова Ши Уду были ужасны, немыслимы, недопустимы! Такое нельзя было говорить никому! Душа Ветра посыпалась мелкими осколками: горькие слёзы хлынули водопадом, он еле перебирая языком затараторил:       — Нет-нет… Нет!.. Хэ-сюн!.. Хэ-сюн!.. Хэ-сюн!.. — Ши Цинсюань подавился воздухом, не в силах сделать даже хрипящий, судорожный вздох. Тот, по-видимому, душил специально, чтобы Ши не смел нести откровенную чушь. Не дышать вообще было лучшим исходом. Смерть не так страшна, как о ней малюют. Страшнее всего гнев демона Чёрных Вод.       От недостатка кислорода виски сдавило невыносимой пульсирующей болью. Ему жизненно необходимо умаслить непревзойдённого князя демонов. Ши Цинсюань однажды уже раз за разом проваливал испытания, больше нельзя было подобного допустить: «Теперь скажи то, что он хочет услышать. А что он хочет услышать?! Почему именно от этого человека зависит моё эмоциональное состояние? Притом настолько, что я не могу не то что думать, а даже дышать?»       — Ты очень... очень мне… — разве Цинсюань дружил бы с неприятным себе человеком? — Ты привлекателен с эстетической точки зрения, Хэ-сюн, — сияя как начищенная серебряная монетка, выдал юный Ветер. Нервно и шумно втянув ноздрями воздух, он широко улыбнулся. Мысли как у юнца благородных кровей, что всю жизнь провёл за книгами о захватывающих приключениях и преданной дружбе, ни разу не выходя за порог дома.       — Я? Неужели смерть мне к лицу? — Хэ Сюань в очередной раз прицепился к словам. Ши Цинсюань в его руках дёрнулся, как от пощёчины. Ступор юноши мотивировал Чёрную Воду продолжить насмешки: — Не ври, что красавец.       Из них двоих Цинсюаню всегда легче давались слова. Каким бы ни был разговор: о погоде, искусстве или еде. Повелитель Ветра мог поддержать любую тему. Но сейчас… Юноша вспомнил нечисть по дороге в Призрачный город. Кожа у них облазила, девушки жаловались, что лица быстро гниют. Может ли такая же напасть случиться с непревзойдённым князем демонов?       — Не буду, — младший Ши огромным усилием воли заставил себя не отводить взгляд. Заклятый друг ответил тем же, внимательно слушая. — Это так примитивно — судить по внешности… — голос на последнем слове растаял словно пена морская.       — А ты у нас, значит, способен разглядеть душу? — Хозяин Чёрных Вод не упускал ни единой возможности уколоть.       В этом весь он. Его лучший друг. Его Хэ-сюн. Его голос. Его холодная ядовитая речь. Его красота, что навеки застыла мраморной статуей. Кожа белая словно камень. Раньше, при жизни, она, наверное, отливала бронзой и здоровым румянцем, под ней проглядывались голубые венки, по которым устраивала гонки кровь. Цинсюаню стало жаль того человека, которым когда-то был Хэ Сюань. Пусть двое, что родились в один день, при жизни так и не узнали друг друга, легенды гласят, что… Студент Хэ был добрым, отзывчивым, умным и трудолюбивым человеком. Какого оттенка тогда были его глаза? Какую одежду он носил? И как укладывал волосы? Ши Цинсюань ничего этого не знал. Но сейчас глаза у Хэ Сюаня были цвета самого драгоценного металла. Одежда никогда не меняла чёрного цвета. Волосы были идеально гладкими прямыми и влажными: ни одной выбившейся пряди или волоска, лишённые блеска, чёрные словно вода в его владениях. Хэ Сюань не отходил от пленника ни на шаг, был особенно близко: от него веяло физически ощутимым ядрёным холодом, пахло сыростью и землёй после дождя.       — Внешне ты необычный… — он потихоньку учился пользоваться словами.       Что ещё можно сказать о внешности лучшего друга? Комплименты — это не только способ выразить своё восхищение и уважение, но и способ наладить отношения. Комплименты не всегда говорят правду. Некоторые комплименты говорят из вежливости, из желания сделать приятное собеседнику. Красавец? Нет. Откровенной лести демон не поверит. Но всё необычное, нереальное, волшебное так и манит простых смертных. Иначе бы они не сочиняли истории о запретной любви.       — Душой ты не так плох, как хочешь казаться… — юноша говорил тихо, был полностью погружён в свои мысли. Он сглотнул солёные как море слёзы и поддерживал зрительный контакт, давая князю демонов почувствовать свою значимость.       Тихий шёпот и выразительный взгляд стали прикормкой для рыбки. Чёрная Вода вновь посмел задействовать язык не для разговора. Поцелуи открывали путь в мир удовольствия. Воображение возымело верх. Осторожно он просунул язык Цинсюаню в рот и исследовал, медленно и нежно обводил полость по кругу, гладил руками спину, плечи и шею, прижимаясь грудью к груди. Зачем, если не для продолжения близости, Ветер сделал ему комплимент? Это один из самых простых способов возбудить. Независимо от того, как долго они уже были знакомы, всегда приятно знать, что тебя считают привлекательным. Сделав комплимент, Ши Цинсюань дал понять, что думал о нём: рассматривал в мельчайших деталях.       — Чего ты хочешь?       — Мне нравится всё, что ты со мной делаешь, — он даже книг не читал на эту тему, поэтому решил просто довериться лучшему другу. Каждая его крупица хотела подчиниться. Только ли ради спасения жизни?       Ветер обнял так крепко, как никогда, полностью прижавшись телом и схватив за шею. Этого было достаточно. Личное бедствие зарылось носом в волосы, собирая с них солнечные блики. Объятий было мало. Рот — самая грязная часть человеческого тела. Они который раз за сегодня им соприкоснулись. Хэ Сюань не мог перестать целовать — вот в чём заключалась слабость непревзойдённого князя демонов. Волосы прилипли ко лбу. Цинсюань бездумно принимал в себя, водил руками по телу, не понимая откуда у друга такой рельеф: под плотной одеждой в несколько слоев хорошо прощупывались мышцы. Приятно до головокружения. Хэ Сюань без остановки целовал с причмоком, наслаждаясь его вкусом.       Трение между ними усиливалось, вызывая элементарный резонанс. Стоять было тяжело, Ветер всё время норовил выскользнуть из рук демона словно масло. В одно мгновение мир перевернулся: бывший Повелитель Ветра взлетел вверх и сразу же схватил своего Бога за плечи для равновесия. Хэ Сюань взял его под задницу, подняв над собой. Ши Цинсюань уже далеко не ребёнок, держать его было тяжело. Демон сразу же опрокинул его на кровать и удушающе навалился сверху. Ноги Ветра разъехались в стороны, рефлекторно обхватив наглое тело. Цинсюань ещё никогда не принимал таких развратных поз, его ещё никогда так не ощупывали и не мяли, гладя по ногам и задирая их наверх. Он охнул, когда его с размаху ударили по бёдрам, после шлепка последовало успокаивающее поглаживание. Делал Хэ Сюань, а сгорал от стыда за происходящее почему-то Ши Цинсюань.       Чёрная Вода лежал на нём, как пригретая на груди змея, больно целовал, сосал и кусал шею, но тут же зализывал раны, не позволяя им саднить. Яремные вены на шее юного Ши вздулись и воспалились от такого грубого обращения. Но он был потерян для мира, чтобы хоть как-то реагировать. Что-то в его теле было совсем не так, как раньше. Он стал твёрдый и мощный. Бёдра рефлекторно тёрлись о чёрные одежды, стремясь насладиться до этого момента незнакомыми, но такими приятными теплом и силой между ног. Они соприкоснулись животами, кожа между ног перекатывалась, натягивалась и набухала. Из-за острых волнующих ощущений Цинсюань готов был рассеяться по ветру словно семена одуванчика.       — Хэ-сюн, стой!.. Стой! Я «странный»… — он не мог свести ноги вместе, поэтому постарался привлечь внимание словами. Едва Хэ Сюань сел на колени, как Ветер положил между ними преграду в виде подушки.       — Странный? У тебя член дёргается? — спокойно предположил Погибель Кораблей. — Тогда мы оба «странные».       Ши Цинсюань — до сего момента даже не целованный молодой человек, что уж говорить о сексуальном опыте. Волнение перед первой близостью — нормальное явление. Чёрная Вода принял приглашение к постельной игре: медленно, но настойчиво сдвинул подушку с бёдер. Младший Ши готов был умереть на месте: на секунду ему показалось, что он описался. Но, посмотрев себе между ног, он понял, что полупрозрачная белесая жидкость — не моча. Нежно-абрикосовый цвет сменился ярко-красным, он подпрыгивал от напряжения, было страшно на себя смотреть. Ткань халата пропиталась тёплой жидкостью, пенис почему-то сильно подтекал, хотя он не хотел писать. Белёсая масса сгустилась на головке, яички стали тяжёлыми как камень, упираться ими в кровать было приятно.       — Ты так сильно течёшь, — констатировал факт демон Чёрных Вод. Голос его впервые был столь мягок и тягуч.       Ши Цинсюань не понимал, откуда в нём столько удовольствия и что в этом хорошего. Жидкости не просто было много, она ещё и странно пахла. Если он «течёт» — значит в нём что-то сломалось? В теле нарастал жар, по всем признакам он заболел. Демон Чёрных Вод Сюань наслаждался видом: лёд в глазах искрился и мерцал. Он грубо убрал руки Ши Цинсюаня, когда тот попытался прикрыться, и прикоснулся к его «штучке»: от неё сразу же отошли липкие скользкие пластичные «слюни».       — Какой приятный запах. Какая упругая, крепкая эрекция, яркий цвет головки. Ты такой красивый, — он утробно урчал как кот.       Большой палец смазано нажал на головку, прикрыв устье уретры. Ветер протяжно охнул, давление ощущалось волшебно. Сексуальность любого нормального человека строится на том, чтобы тебя принимали, восхваляли и восхищались. Рядом со своим бедствием Ши Цинсюань чувствовал себя таким безумно желанным. Никто никогда не говорил ему таких приятных слов. Обычно комплименты исходили от бывшего Повелителя Ветра в сторону всех вокруг, а не наоборот. Хотя младший Ши не разделял восторгов. Запах самого себя ему казался кислым и затхлым. Но, возможно, у демонов по-другому устроено обоняние?       — Смотри, — резко приказал Хэ Сюань. — Это всё из-за тебя. У меня даже при жизни так не стояло…       — Нет!.. — взвизгнул юноша, зажмурился и прикрыл лицо руками.       Между складок чёрной ткани показалось что-то бордовое. То, чего друзья не должны видеть. Демон ещё несколько раз приказал ему посмотреть, но Ши Цинсюань, скрутившись до состояния креветки, только мотал головой. Как ни странно, это подействовало. Кровать со скрипом вернулась в первоначальное положение: Чёрная Вода покинул ложе. Цинсюань долго сидел, спрятав голову в коленях. Слышно было лишь как за окном ветер насмерть разбивался о волны.       — Цинсюань.       Названый не узнал собственное имя. До этого момента лучший друг никогда его не произносил.       — Цинсюань, посмотри на меня.       Юный Ветер сошел с ума, не иначе. Решившись дать бой иллюзии, он открыл глаза и резко об этом пожалел.       — Нет… Хэ-сюн… Зачем?       — Тебе ведь нравится, когда люди раздеваются? Разве не смешно?       На князе демонов вообще одежды не наблюдалось, вся она лежала на краю кровати. От вида его обнажённого тела у Ши Цинсюаня задёргался глаз. Он стыдливо вспомнил, к чему были сказанные слова. Довелось однажды божественно-демонической четверке сыграть в кости. Обыграв пару Собирателя Цветов и Наследного принца, довольный Повелитель Ветра в наказание приказал им снимать друг с друга одежду. Лучший друг, что тогда презрительно отвернулся от происходящего, сейчас показался перед ним голым отнюдь не ради забавы.       — Нравится?       Глаза бегали вверх-вниз по бесцветному телу демона. Ши Цинсюаня настолько поразило случившееся, что он не мог отвести взгляд. Дорогой Хэ-сюн вновь оказался рядом. Его пенис был похож на собственный и при этом совершенно другой: стержень имел неравномерный окрас, усыпанный пятнами бордового и серо-сиреневого цвета как несвежее мясо. Кровь у призраков по организму не циркулирует, но корень жизни у Чёрной Воды почему-то стоял внушительно и жёстко, как у повешенного. При взгляде на подобное до этого плоские и почти не выделяющиеся соски Ветра набухли, затвердели, обрели чёткую, вздёрнутую форму горошин. Каждое едва уловимое касание холодного воздуха приводило их в восторг.       Член потёрся о член: влажная, скользкая головка прошлась по его отростку снизу вверх. У обоих между ног были раздувшиеся болезненные нарывы с крупными венами. Ши Цинсюаню даже казалось, что это не его орган. Чудовище существовало отдельно от него. Но если они оба такие, значит всё нормально? Единственного друга ничего не пугало. Они пару раз поцеловались головками, и оказалось, что смазки для комфортного продолжения движения уже недостаточно. В ящике рабочего стола Хэ Сюань нашёл глиняный горшок. Значит, он слушал болтовню художника в очередном творческом припадке. В сосуде было вещество, получаемое из морских водорослей. Сваренные красные водоросли являли собой густую липкую жидкость под названием каррагинан. Вещество, растворимое в воде, желеобразное и скользкое — отличная смазка.       Прикосновения с ней стали резче и сладострастнее. Захотелось сейчас же тереться друг о друга до посинения. Немедленно. Быстрее. Зачем ждать? Невозможно было терпеть. Но Хэ Сюань специально изводил его: тёрся пенисом только о бёдра, массировал собой. Почувствовать бы его всем телом. Демон сдёрнул простой хлопковый халат с плеч с такой силой, что ткань натёрла кожу, треснули швы на плечах. Ши Цинсюань не мог терпеть издевательства над тканью, поэтому поспешил послушно убрать одежду в сторону.       Они оба мужчины. Ещё три года назад нагота не смутила бы. Она не ассоциировалась у юноши с чем-то запретным. Теперь он понимал всю абсурдность этой мысли. Святая простота и невинность. И как он столько лет прожил? Сейчас он был голый, и было почему-то вообще не смешно. Взгляд Хэ Сюаня едко осмотрел покрытое мурашками тело.       — Мне нравится то, что я вижу, — выдал вердикт демон Чёрных Вод.       Он с размаху больно шлёпнул раскрытой ладонью по груди и перебрал складки на животе. Ветер на грубость немного пошипел да успокоился. Он совсем немного набрал вес из-за ленивого образа жизни в тепле и сытости, но всё поправимо! Жирненький кролик. Чёрная Вода всегда голодный, поэтому подобное пришлось ему по вкусу. Он вновь морозно и твёрдо поцеловал в щёку. У него фетиш на поцелуи? Даже великому бедствию нужно тепло? Как много ласки было в его жизни? Ши Цинсюань успокаивающе погладил его по плечам, чтобы не сидеть как бревно. Между ног шлёпнулось что-то жидкое.       Каррагинан — природный гелеобразователь. Для Цинсюаня это был идеальный загуститель для работы в традиционной технике рисования на поверхности воды с последующим переносом изображения на бумагу или дерево. Таким незамысловатым образом он нарисовал больше десятка картин для украшения дворца. Раствор из него готовился быстро: заправляешь кипятком и готово. Он обладал высокой степенью плотности, был пластичен, что позволяло создавать очень сложную форму тонких линий во время рисования.       Сейчас желеобразный раствор, используемый для творчества, нанесли на кожу, чтобы придать плоти гладкость. Жирный и скользкий, но без запаха. Ши Цинсюань пытался не думать о сваренных водорослях, вместо этого вообразить полезное косметическое средство. Хэ Сюань разместил правую руку любовника между ними, тот рефлекторно опустил взгляд вниз: было стыдно смотреть на происходящее между ног, но он не мог отвернуться, так как боялся навредить. Тактильные ощущения подсказывали, что он прикасался к особенной плоти, со смазкой она довольно легко скользила, но, чтобы обхватить два упругих члена, пришлось пустить вторую руку в работу. Промежность горела огнём, нежная плоть томилась в объятиях рук, ноги раздвинулись шире, предвкушая яркое совокупление.       Эрегированные мужские половые органы значительно выросли в длину и ширину. Как они ещё не порвались? Ши Цинсюаню было страшно оттягивать кожу, но он не мог остановиться. Головки членов, до этого плотно обтянутые кожей, обнажились. Гладкая кожа легко ему поддавалась и свободно перекатывалась. Он сжимал, сдавливал пенисы между пальцами, скользил подушечками вдоль стволов. Каждое движение было сродни массажу всего тела, настолько это было приятно. Крайняя плоть дарила более приятные ощущения во время прелюдий, уменьшала раздражение, которое появлялось на фоне возвратно-поступательных движений. Спустя пару минут Ветер прокручивал пенисы между пальцами с таким темпом и интенсивностью, что ещё чуть-чуть и стёр бы их в кровь. Напряжение искрилось молниями, увеличилась протяжность совместных стонов. Чёрная Вода остановил движение, взяв его за запястья. Цинсюань тягостно свёл брови вместе: он всё-таки сделал что-то не так?       — Ты молодец.       Демон скромно, даже как-то по-семейному, поцеловал усердного возлюбленного в лоб. Он опустился коленями на холодный пол и, подтянув к себе Ветра за лодыжки, поцеловал, облизал и обсосал его между ног. Медленно и чувственно нежная плоть, что когда-то подверглась истязаниям, была обласкана великим бедствием.       — Нет, Хэ-сюн!.. Зачем ты там лижешь?! Не надо, не надо!.. Хэ-сюн!.. — возмущенно выл Цинсюань, но страстно желал происходящего. Тёмная влажная глубина глотки манила своей неизвестностью его чувствительную головку, но лизать место, которым он писает?       — Я тебя не укушу.       Грубое похотливое желание настигло Ши Цинсюаня настолько, что он заткнулся. Он до этого никогда не видел полового акта или половых органов других людей. Потому сейчас был возбуждён сверх меры, наблюдая за тем, как его сосут. Даже дружеское общение на пару с алкоголем не приносили ему столько удовольствия, как один взгляд Чёрной Воды с членом во рту. Половой орган ещё больше набух и заныл при взгляде в тёмные как звёздное небо глаза и на крепкое подтянутое тело: как ходили ходуном мышцы, когда он работал ртом. Ши Цинсюань обожал и восхвалял своего Хэ-сюна. Своего Бога.       Спина смертного выгнулась непроизвольно: каждому позвонку в теле стало невыносимо хорошо. Размятые движением мышцы гудели, мокрое горячее чувство между ног нарастало. Ноги раздвинулись до боли — растяжки уже не хватало. Но Цинсюаню было мало, он хотел, чтобы его всего приласкали. Чёрная Вода читал мысли, потому пустил в работу руки: мял и перекатывал между пальцами яички с такой силой, будто хотел пустить их на омлет. Сильный язык мощно нажал на уретру, смазанные в желеобразном растворе пальцы погладили нижнее отверстие. Ши Цинсюань свистяще выдохнул. Лицо его перекосило в страдальческой гримасе, когда он понял, что место, которое предназначено для избавления от ненужного, страстно желало проникновения внутрь. Тело было абсолютно расслаблено, длинный палец вошёл в его нутро без проблем. Мягкие обволакивающие стенки были созданы для хозяина Тёмных Вод, потому легко подчинились ему. Демон любил пробовать своего Ветра на вкус. Поэтому пока палец натирал заднюю поверхность прямой кишки — ещё чуть-чуть и порвал бы, — личное бедствие провело языком у входа.       — Не надо… — заикаясь, завыл юноша, но сдвинуть ноги вместе было выше его сил.       Острый нос Чёрной Воды уткнулся в его промежность. Ши Цинсюань рефлекторно потужился, но едва палец вышел наружу, как Хэ Сюань вставил его назад. Анус чувствовал каждое изменение толщины, но когда кисть руки упёрлась в колечко мышц, Ши показалось, что в нём предмет намного больше пальца. Было приятно до глубины души. Захотелось быть раздвинутым шире.       — Это всего лишь поцелуй, — спокойно отозвался Погибель Кораблей, продолжая играть длинным толстым языком с его промежностью. — Выглядит волшебно, как огненный цветок, я не смог удержаться, — признался он в своём извращении.       — Тебе не противно туда засовывать? — последовал естественный вопрос. Не может быть, чтобы демону Чёрных Вод тоже это нравилось!       Ши Цинсюань впервые подвергся проникновению. Пальцы. Какое странное их использование. Больно не было. Он почувствовал лишь резкий лёгкий укол во время входа, а дальше попке стало очень приятно, как будто там всегда что-то было. Теперь ты получаешь удовольствие сразу в двух местах: стержень пениса стал в разы чувствительнее из-за пальцев в жопе. Так предусмотрено телом. Внутренности пульсировали. Это что-то нереальное, невероятное. Ши Цинсюань не знал, что может быть таким, благо ему дали немного отдохнуть от невероятных фактов о себе. Кровь в голове кипела, пока он разнеженный лежал на кровати, наслаждаясь мягкостью постельного белья. Но Чёрная Вода быстро прервал время отдыха, когда заполз на кровать:       — Хочешь во рту меня подержать?       Вопрос, не требующий ответа. Его член уже был у лица младшего Ши. Хэ-сюн провёл ладонью по стволу, отогнув его в сторону, тот с влажным шлепком отскочил от щеки любовника, оставив на ней липкий след и больно ударив по зубам. Последовали выжимающие движения рукой. Ши Цинсюань до этого момента не представлял, что избить человека можно членом. Отросток был очень упругий, легко отскакивал, но бил ощутимо что с одной стороны, что с другой. Ветер не смог сдержать счастливой улыбки: какая увлекательная пошлая игра. Тело содрогнулось и инстинктивно двинулось вперёд: как ему было хорошо в сладком томлении, как болезненно и спазматично сжалось всё в паху. Ши Цинсюань был готов на всё, настолько грубое и дерзкое было его сексуальное желание к лучшему другу. Реакция не подвела: он при очередном замахе легко поймал член и послушно принял в себя. Во рту сразу же образовался кожаный, мясной привкус и ощущение заполненности. Похоже на поцелуй, только во рту «штучка» побольше языка. Юный Ши, весь мокрый и липкий от пота, пошло стонал и двигался носом навстречу лобку, покрытому густыми зарослями чёрных волос. Любимый одной рукой придерживал голову, помогая держать её на весу, второй вновь принялся ласкать его внутри.       Стимуляция простаты — способ достичь потрясающего оргазма. Чёрная Вода обильно смазанными пальцами проник в анальное отверстие значительно сильнее и глубже, нащупал, исследовал. Цинсюань — не бескрайнее синее море, не такой глубокий, поэтому небольшая округлая выпуклость нашлась легко. Нежно и осторожно он массировал простату поглаживающими движениями вверх‑вниз. Ши Цинсюань быстро потерял контроль над собой: бросил сосать и сосредоточился на себе, руками твёрдо усиливая своё возбуждение.       Анус под напором властных пальцев растянулся, являя миру себя изнутри. Возбуждение придало анальному кольцу красивый налитый цвет и выделяющуюся форму. Смазка пошло блестела, смешиваясь с естественными звуками тела. Голову Ветра жёстко притянули к промежности, заставляя снова взять в рот: он всего один раз в жизни видел, как делают минет, но уже активно работал головой, лаская головку то одной, то второй щекой. Выходило нескладно. Эротическое желание опережало навыки и умения. Непревзойдённый князь демонов яростно заполнил все его дырочки, но ему этого было мало, хотелось всунуть так, чтобы член из одной дырки вылез через другую. Он пихнул в глотку особенно глубоко и беспощадно. Цинсюань подавился, блаженно закатив глаза, и порадовался, что не успел позавтракать, иначе бы стошнило. Слюни и сопли брызнули из всех щелей, лишая остатков воздуха, но единственный страх — как бы не потечь ниже.       Чёрная Вода, как назло, запихивал в него все пальцы, будто соревновался в номинации «Лучшее средство от запора». Полость внутри становилась всё шире. Возбуждение покрывало любые болезненные ощущения, из юного Ветра доносились лишь радостные хрипы. На этом моменте демон Чёрных Вод почему-то остановился и пристроился к нему сбоку. До Ши Цинсюаня быстро дошло, что пальцы в прямой кишке — это не игра.       — Хэ Сюань, стой!.. Хэ-сюн!.. Всё будет так, как ты хочешь, только… Дай мне немного духовных сил…       — Зачем? — непонимающе спросил Чёрная Вода, но быстро добавил: — Хочешь сменить облик?       — Само устройство человеческого тела намекает, что физический акт… — Ши Цинсюань подавился словами, глаза чуть не выпали — особенно ярко на этом моменте в него вновь запихнули пальцы: — Физический акт может быть только между мужчиной и женщиной…       — Какие глубокие познания. Смотрел на себя обнажённого в разном облике?       — Нет-нет! Нет! — чем активнее он отрицал, тем больше подозрений вызывал. — Для тебя… Я хочу для тебя… Приятно… Дай мне немного духовных сил…       — Неужели тебе не интересно, что твой дражайший друг, мусорный Бог, нашёл в мужских ласках?       Цинсюань с минуту глупо хлопал глазами. Хозяин Тёмных Вод, нарочито растягивая слова, прошептал прямо в губы:       — Они ебутся до вывалившегося говна.       Как низменно. По телу пробежали мурашки. Резкий диссонанс всегда спокойного и невозмутимого князя демонов со скверными словами. Прозвучало страшно, но такова реальность. Язык во рту для Ши Цинсюаня — тоже реальность. Влажный и холодный. Тело юного Ветра содрогнулось в возбуждённом экстазе, когда его вобрали в себя и отдались без остатка. Лицо было такое раскалённо-красное, что на нём мясо можно было жарить.       — Бубенцы выпирают, — хмыкнул Чёрная Вода, проведя холодными когтистыми пальцами по его яичкам, зажатым между ног.       Ши Цинсюань лежал в прострации. Его можно было сейчас крутить, как душе угодно. Поэтому он не обратил внимание, когда Хэ Сюань повернул его на бок, а его член устроился между половинками: крайняя плоть скользнула особенно низко. Повелитель Ветра — это тот самый человек, что долго не мог понять романтического подтекста взаимодействия между Богом, увенчанным цветами, и красным бедствием. Позже, уже зная, что они пара, он не мог понять, каким образом демоническая Ци Хуа Чэна оказалась внутри небожителя Се Ляня. Ответ был прост, ведь наследный принц Сяньлэ — отрезанный рукав.       Рука сжала бедро до боли, оставив красные ядовитые отметины. У Ши Цинсюаня не было мнения об удовольствии надкушенного персика. Кто согревает человеку постель — не его дело. Главное, что оба партнёра — взрослые люди и всё по согласию. Бывший Повелитель Ветра никогда не питал пристрастия ни к женским, ни к мужским ласкам. Всё, чего ему хотелось сейчас — насладиться каждым мгновением близости с лучшим другом, а какая это близость и в каком облике демон — не суть важно.       — Я-я… Я ничего не имею против… — запоздало ответил юноша. Его абсолютно не слушали: долгие томные нежные поцелуи лились по плечу. Князю демонов не нужно было дышать, но он шумно втягивал носом воздух, желая им надышаться. — Я ничего не имею против… Они так счастливы…       — Обещаю, мы с тобой будем счастливы: такого удовольствия как со мной ты никогда и ни с кем больше не испытаешь, — холодно прошептал демон, каждое слово настолько отдавалось в сердце, что от счастья оно готово было остановиться в ту же секунду. Чёрная Вода Погибель Кораблей говорил только о них, что там у других его никогда не интересовало.       Ши Цинсюань почувствовал, как скользкая, хорошо смазанная головка поцеловала его сжатый словно нераскрытый бутон вход. Ещё немного и войдёт. Он зажмурился, в ужасе ожидая конца. Стержень пениса был больше пальца. Чувство глубокого проникновения настигло неизбежно. Его нутро полностью раскрылось миру. Ничего больше нет, кроме ощущения чего-то лишнего в заднем проходе. Член медленно двигался вперёд, тёрся о внутренности, заполняя его собой, при выходе вызывая приятное чувство опорожнение кишечника, облегчения.       — Я наконец-то добрался до твоего нутра. Оно такое мягкое и обволакивающее… Засасывающее... Всегда хотел узнать, что у тебя внутри…       — Пожалуйста… пожалуйста… это странно… очень странно… — едва судорожные хрипы прекратились и получилось откашляться, как он сразу начал молить о милости.       — Это проникающий секс.       Ши Цинсюань уже понял. В его анус проникли членом, и тот неестественно широко раскрылся. Он охал и выл, чувствуя внутри себя движение, которого не должно быть. Нежная крайняя плоть партнёра обеспечивала эрогенные функции: стимуляцию простаты. Пульс в венах раздавался ударами гонга.       — Гм… хрм… — шипел он. Тело потряхивало от каждого нерасторопного шлепка грузных яиц о задницу. — Ты… ты… ты трахаешь ме... ня…       — Ты знаешь это слово?       — Это стыдно!.. Стыдно… Стыдно-стыдно! Хэ-сюн, мне стыдно!       А как опасно. Словами не описать, какую огромную власть над ним имел демон, пока входил внутрь нежной слизистой, что для входа не предназначена.       — Как хорошо я тебя смазал… — была единственная его реакция на происходящее.       Ши Цинсюань чувствовал, как текло по ногам. От собственных криков заложило уши: его будто пытали. Личное бедствие стремилось простимулировать, ублажить выпуклую стенку изнутри, вставив себя наискось. Юный Ветер чувствовал анальным кольцом каждую венку на члене, каждую складку. Их первый раз, а как приятно! Сексуальные отношения — самое жёсткое нарушение границ, которое мы позволяем другому человеку. Никому другому Ши Цинсюань подобное бы не позволил. Тело подпрыгивало на каждый шлепок. Хозяин Сумрачных Вод трясся за ним как над сокровищем, кое-как удерживая на месте за талию. Их шатало из стороны в сторону как корабль на волнах в бурю. Легко раскрывался и закрывался анальный проход, когда Ветер сам держал и оттягивал две половинки. Как нежно тянулась смазка вслед за головкой при каждом выходе наружу. Чтобы хорошо помассировать твою дырочку Чёрной Воде приходилось придерживать большим пальцем свой член, ведь тот, едва покинув нужное место, так и норовил подтянуться к животу. Он упорно раз за разом погружал его в твои истерзанные чресла.       Столь искривлённого лица не было у Ши Цинсюаня даже в самые отчаянные моменты жизни. Ему было так хорошо, а по лицу и не скажешь: сведенные к переносице брови, искусанные в кровь губы, кривая улыбка. Самому насаживаться на палку задом было неудобно, но иначе глубины и силы проникновения не хватало. Ветер настолько разогнался, что соскользнул по шёлковому постельному белью вниз и встретился носом с ледяным полом. Стимуляции нет — значит и оргазма тоже не будет. Хэ Сюань восхищённо посмотрел на него с высоты кровати, отметив глуповатое непонимающее выражение лица. Почему его лишили удовольствия? Ши Цинсюань как преданная псина попытался залезть на кровать к своему Хэ-сюну, но на трясущихся ногах попытки не увенчались успехом.       Бог вальяжно ласкал свой член, ожидая бывшего Повелителя Ветра. Но для того бортик кровати оказался непреодолимым препятствием — как будто от него требовали подняться на Небеса. Ши Цинсюань постыдно сел на корточки, головой уперевшись в кровать. Как низменно, жалко и беззащитно он выглядел. Но когда ты возбуждён и хочешь мастурбировать, тебе без разницы, где и как это делать и как ты сейчас выглядишь. Слюни запачкали простыни, когда он в отчаянии неумело и болезненно принялся трогать себя сам. Рук не хватало, чтобы хорошо ублажить анус, засасывающий всё на своём пути: хотелось более глубокого и сильного проникновения. Собственные пальцы распробовали на вкус влажную стенку чувствительной слизистой. Как он сильно их сжимал. Ши Цинсюань и не думал, что у него здесь такие сильные мышцы. Вздёрнутый член остался почти без внимания: одной руки хватало только на то, чтобы перекатывать шкурку на теле пениса, тяжёлые яички висели обделёнными. Младший из братьев Ши скрипел как старая, нуждающаяся в смазке дверь, причиняя себе больше боли, нежели удовольствия.       И как он мог думать, что у него нет либидо? Дрочил он себе как в последний раз в жизни. Вид его раздвинутых ног обжигал взгляд демона: растяжка у любовника хорошая, но если он сейчас оторвёт себе член и яички, ничего хорошего не будет. Скользкий шлёпающий пердящий звук — жалкое существо с простатой вместо мозгов ублажало само себя. Ши Цинсюань теребил, тёр и мял, только толку от этого не было никакого.       — Ты элементарно даже кончить себя заставить не можешь, — фыркнул Погибель Кораблей, вдоволь насладившись зрелищем, взял его под руки, уложил на кровать и украсил спину чередой холодных липких поцелуев вдоль позвоночника, пальцами вновь обильно смазав дорожку между ягодицами. Он без конца целовал и облизывал везде, где мог дотянуться. Ненасытный. Чёрная Вода будто пытался возместить себе потерю трёх лет за один раз. Расслабленный Ши Цинсюань особенно ярко вскрикнул, когда возлюбленный демон укусил его за ягодицу как пиранья. Он развернулся, готовый дать сдачи. Но Хэ Сюань поймал его руки, прижав их к кровати над головой. Они с минуту романтично смотрели в блестящие глаза друг друга.       Демон Чёрных Вод Сюань удобно разместился между ног. В этой позе лицом к лицу больше контакта кожа к коже, чем в любой другой. Они могли бы обниматься до вечера, но на сегодня другие планы. Ши Цинсюань раздвинул ноги в недвусмысленном приглашении войти в самую чувствительную свою часть. Любимый закинул немаленькие ступни себе на плечи, чтобы обеспечить максимально глубокое проникновение. Они как молот и наковальня. Такое положение само направляло головку пениса к заднему проходу, поэтому вошло легче и стремительнее, чем в первый раз. Пенис достиг значительной глубины, стимулируя простату и обеспечивая большее трение стенок прямой кишки. Удовольствие разошлось по телу ветвями, когда ему упёрлись в нужную стенку:       — Хорошо… Хорошо… Очень хорошо… — охал младший Ши, его член плясал и подпрыгивал в такт движениям.       Они занимались такими грязными вещами средь бела дня, но остановиться было невозможно. Ши Цинсюань не представлял, что между ног всё может так взрываться чувствами. Оказывается, секс — это приятно, а удовольствие полезно для здоровья. Холодная рука сдавила шею, желая им обладать. В случае Хэ Сюаня агрессия и сексуальность явно были связаны. Корень жизни долбил и растирал сорванный им цветок, движения становились мощнее и прерывистее. С грубым причмоком бились тяжёлые яйца о нежную человеческую плоть. Из юного Ши рекой лились сладострастные хрипы. Как же приятно в жопу: ощущать его в себе и на себе. Когда-то Ши Цинсюань хотел умереть, но этого нельзя было допустить. Потому что его тело ещё обязано было послужить для чужого удовольствия. Истинное удовольствие и боль неотделимы. Хэ Сюань знал это, поэтому сдавливал яремные вены на шее и дёргал за волосы, пока внизу пытался довести до разрывов — настолько там всё горело адским пламенем.       — Хорошо… Хорошо… Очень хорошо… больно… Но хорошо... Так хорошо… Ты сейчас порвёшь меня, Хэ-сюн! Не останавливайся! Только не останавливайся! — вечно не затыкающийся и шумный бывший Повелитель Ветра наконец-то мог покричать в своё удовольствие и не думать о последствиях. Ведь они только вдвоем на необитаемом острове.       Хэ Сюань от удовольствия на секунду закрыл глаза и закинул голову назад. Приятно слышать, как хорошо твой член стимулировал нервные окончания, приводя партнёра в состояние подлинного экстаза. Кровь в венах кипела, а кровать нещадно скрипела под ними, ведь все предметы обихода во дворце были минимум вековой давности. Ши Цинсюань каракатицей растёкся по кровати, шустрый болтливый язык облизал собственные губы, срочно требуя поцелуя. Хэ Сюань пригнулся, накрыв его рот своим.       Из-за движения они лишь медленно и лениво соприкасались языками. Одной рукой Ши гладил своё бедствие по широкой плоской груди, другой массировал собственную мошонку, мял промежность, ощупывая место входа. Кожа там была мягкой и бархатистой, но смазки для хорошего скольжения фаллоса уже не хватало. Сошедший с ума Ветер впился зубами в шею Чёрной Воды Погибели Кораблей. Прикосновение зубов дало понять, что что-то не так. Непревзойдённый сдавленно выдохнул и вопрошающе посмотрел на свой предмет воздыхания.       — Смажь… ещё… немного… — прикрыв один глаз от напряжения, попросил младший Ши.       Хэ Сюань послушно добавил ещё смазки. Твёрдая палка с мягкой полупрозрачной кожей заскользила намного лучше, красная головка собственного члена заблестела ярче, набухшая хризантема расцвела, а желудок свернулся в трубочку. Ещё чуть-чуть и красные стенки будут вывернуты наружу так, что можно будет изучить строение прямой кишки.       — А-Сюань… — непонятно откуда взявшаяся нежность прилипла к языку. Они слились в единое целое, но может ли юный Ши позволить себе подобное обращение? — А-Сюань!.. Мне так хорошо!..       Ещё чуть-чуть и у демона Чёрных Вод забьётся сердце от столь неистовых движений. Анус дрожал и болезненно сжимался. Хэ Сюань обильно и вязко сплюнул ему прямо между ног. Слюна соединила рот и член нерушимой нитью судьбы. Мерзкое действие, но собственной смазки стало больше. Большие пальцы ног погрузились в длинные волосы, массируя кожу головы. Ши Цинсюаню хотелось, чтобы это длилось вечно, но тепло в половых органах усиливалось, а голову сдавило болезненным обручем. Напряжение надо сбросить, не мучать себя. Молчавший до этого Хэ-сюн подавил разрывающий на мелкие кусочки стон, подобно тому, как раньше он подавлял все чувства и эмоции. Болезненный предсмертный хрип встал поперёк горла. Спустя сотни лет невыносимых страданий Хэ Сюань ощутил если не безмерное счастье, то хотя бы короткое чистое блаженство.       Впервые Ши Цинсюань воочию увидел так отчаянно желанную улыбку на лице лучшего друга — то была острая удовлетворённая улыбка с чуть приоткрытым ртом и закатанными до небес глазами. Ветер почувствовал в себе его долгий и протяжный оргазм. Демон высвободил обильную струю подобно горному водопаду, но прерывистые движения внутри не прекратились — Чёрная Вода не собирался терять твердость. Краткое пособие по тому, как умножить обычный оргазм минимум в десять раз: самое лучшее ощущение, это когда А-Сюань кончил тебе в попу. Есть ощущение жидкого стула и возбуждения одновременно. Ши Цинсюань завыл, как волк на луну. Жидкость чувствовалась везде: внутри, обильно сбрызнув его островок удовольствия, и снаружи, затекая в промежность. Он начинил тебя кремом, как самое вкусное пирожное. Ши Цинсюань дал волю нижним мышцам действовать самим, рефлекторно вытолкнув всё из себя.       — О Боже… Боже… Да-а-а, да-да…— задыхаясь шептал юный вольный Ветер. Тело будто в судорогах била крупная дрожь, живот содрогался как во время упражнений на пресс, шея неестественно выгнулась назад, в уголке рта проступила слюна. — Люблю-люблю-люблю тебя, Хэ-сюн! — не стоило верить словам. Оргазм — очень сильное поощрение. Вязкое тяжёлое блестящее семя проступило на красной головке и взлетело вверх, быстро осев каплями росы на теле. Даже без стимуляции полового члена Цинсюань кончил быстро и ярко.       — Какой салют, — хмыкнул Хэ Сюань. Оргазмировав чуть раньше, он уже пришёл в норму и смог в полной мере насладиться представлением. — Всё обкончал? Понравилось? — его веселье отражалось эхом в голове. Хотя смеяться не над чем! Сперма действительно забрызгала всё вокруг, даже любовника. А главное — постель. Теперь под их бёдрами было огромное мокрое пятно. Постельное бельё придётся менять.       — Ты сам… Я чувствую, как много ты… — голос Ши снова стал хриплым, как стон ветра осенней ночью за окном.       Сперма у князя демонов была жидкая как вода, зато много. Она заполнила все кишки, хорошо хоть не вышла через рот. Член покинул его, но по ощущениям до сих пор был внутри. Таким же тугим как раньше анус уже никогда не будет. У Ши Цинсюаня не хватало сил сдерживать поток. Сперма без остановки текла из него струёй с огромным напором, марала постельное бельё, пенилась и пузырилась. Тело Ши Цинсюаня было липкое, ему стало стыдно за запах пота. Длинные черные волосы любовника прилипли к коже словно моллюски. Одно радовало: пахучий сок дорогого и любимого Хэ-сюна начинал перебивать запах пота. Такой едкий аромат: то ли скисшего молока, то ли рыбы. Это всё из-за того, что он жрёт всё подряд?       Чёрная Вода не дал ему пуститься в размышления. Ему до смерти как захотелось поцеловаться. Они несколько раз легко нежно и наивно соприкоснулись губами. Такое Ши Цинсюаню понравилось. Никакой агрессии. Он старался держаться непринужденно, развалившись на кровати, чувствовал себя отдохнувшим, расслабленным и довольным жизнью. Давно не было такого ощущения. Хэ-сюн наполнил его любовью, радостью и счастьем. Солнце только тянулось к горизонту, спать не хотелось. Хэ Сюань молча лежал на боку и перебирал его спутанные мокрые колтуны. Пальцами такие не разберёшь — нужна расчёска. Уходить демон не собирался. Конечно, ведь единственная хоть как-то обставленная во дворце комната — его. Стоило бы раньше догадаться.       Говорить было не о чем. Это нервировало. Ши Цинсюань резко сел на кровати и огляделся вокруг. Хэ Сюань сорвал с него остатки одежды слишком нетерпеливо. Ткань халата на плечах разошлась по швам, а подшивать не было времени. Но ему надо выйти пописать и подмыться. Нет нечего предосудительного в том, что после секса хочется в туалет. Выпустив семенную жидкость, канал, отвечающий за семяизвержение, закрылся, уступив место желанию выпустить мочу.       — Мне надо выйти… — нерешительно начал он. — Надо… Надо сходить… Сходить… Я вернусь…       — Делай это здесь, — голос был привычно твёрд и несгибаем. Хэ Сюань не шутил.       Цинсюань посмотрел на своего Бога ошарашенным взглядом. Да, они только что сделали нечто интимное, но наполнить ночную вазу перед ним!..       — Я отвернусь и не буду смотреть, — успокаивающе добавил хозяин Чёрных Вод.       «Но слышать-то ты будешь?!» — Ши Цинсюань от стыда закрыл лицо руками, не решившись произнести хоть слово.       — Недолго, — проявил милосердие непревзойдённый князь демонов.       Он поднялся вслед за счастливо вскочившим на ноги Ветром и облачил того в чёрное, набросив на плечи накидку с вышивкой из мерцающих волн. Одежда непревзойдённого князя демонов была тяжела, будто расшита металлом. Ши Цинсюань покраснел до кончиков ушей и, стараясь не смотреть на обнажённое тело «друга», сделал нетвёрдый шаг навстречу к свежему воздуху. В голове бурлил суп из мозгов. Случившееся невозможно будет стереть из памяти. Юный Ветер не мог перестать обдумывать каждый неловкий момент. Ему отчаянно нужно было немного побыть наедине с собой. Поэтому Ши Цинсюань надеялся, что питомцы сейчас патрулировали Тёмные Воды где-то далеко от берега, и ему не придётся объяснять им свой помятый вид.