DAYS OF MY LIFE/ДНИ МОЕЙ ЖИЗНИ

Всем бывает скучно. Скука – это абсолютно нормальное состояние человека, которое накатывается время от времени на любого. Скука – это причина, по которой люди начинают развиваться. Отбери у ребёнка его любимую игрушку, он поплачет, заскучает и пойдет искать что-то такое, что вновь завладеет всем его внимание и сможет занять его на какое-то время. И вот так, из раза в раз, год за годом, его интересы будут меняться, видоизменяться, трансформироваться и совершенствоваться, и по итогу он придет к чему-то такому, что откроет ему глаза, покажет истину. Или же направит на неверный путь. Тут уже как повезёт. Но всё же никто не имеет права отрицать того, что скука, в каком-то смысле – двигатель прогресса. Но как бы ты ни был увлечён чем-то, в какой-то момент даже самая интересная вещица надоест, и ты отбросишь её в сторону. Так бывает иногда и с людьми. Хотя, нет, даже не иногда – всегда. Да, это очевидно, что окружающие выступают для нас теми, кто занимает нас: сплетни от соседки, друг, с которым выпиваешь по пятницам или подарок от кого-то близкого – всё это, в какой-то степени, делается для того, чтобы мы не скучали. Чтобы мы, упаси Господь, не подумали, что мы никому не нужны, что всем плевать на то, что мы чувствуем и как себя ощущаем. Но не стоит думать, что все делается лишь для нас – нет, нет и нет. Мы принимаем, и мы же отдаем. Это замкнутый круг, с которым ничего не поделаешь. Но даже если ты до этого лишь принимал, то знай – однажды ты отдашь все в том же размере. Если даже не еще большем. Приятно, когда тебя пытаются заставить заинтересоваться чем-то. Кто бы это ни был – это лелеет самолюбие каждого. Но что же делать в тот момент, когда даже целая, огромная толпа не может вызвать хоть какой интерес? Да, такое случается. Да, такое слишком часто случается с Аластором. Думаешь ведь, мол, если стольких людей интересует что-то одно, то, наверное, это должно стоить того? Но как только подходишь к этому скоплению, смотришь поверх чужих голов, щуришь глаза, чтоб получше разглядеть то, что обступили все эти люди и видишь то, от чего в голове возникает вопрос: "Они идиоты?" Да, Аластор мог позволить себе думать о том, что он в разы умнее окружающих. Так было не только здесь, в Аду, нет-нет, не подумайте: он успел вкусить это сладостное чувство превосходства еще при жизни. Он взрастил свое Эго, которое в дальнейшем заботливо подпитывали чужие комплименты и восхищения, заставляя его становится все больше и больше. Так он и пришел к тому, что прослыл среди других тем еще самовлюбленным типом. Радио-Демон шёл по улицам уверенным шагом, угрожающе улыбаясь прохожим и смотря на них сверху вниз, одним лишь взглядом показывая их место — внизу. Аластор считал себя лучше других, и именно поэтому его не интересовало то, что интересовало других. Можно даже сказать, что его интересовало исключительно элитарное искусство, ведь другое он считал слишком плоским и посредственным. И именно по этой причине он имел свое, персональное представление о том, что достойно быть «искусством» и, уж поверьте, туда входило всё то, что обычный, среднестатистический человек посчитает странным. Да, список обширный, а некоторые пункты так вообще вызывают вопросы и искреннее недоумение. Но, как бы банально это сейчас бы не звучало, но людей он тоже относил к искусству, ведь, по мнению Аластора - каждая личность изначально представляет собой простой белый лист, на который долгие годы наносили краски, всевозможные штрихи и вот, в Аду оказывается окончательное произведение. А вот насколько оно хорошо каждый оценивает по-своему. Но, как можно понять, у Аластора были строгие требования. Настолько строгие, что он сам сузил свой круг общения до скудного количества личностей, которые хоть в какой-то степени могли его занять. Иными словами – он всегда был в поиске развлечений, поиск которых сам же и усложнил для себя, создав в голове целый перечень требований. Хотя иногда случалось и так, что он ими мог пренебречь, чтобы... Он сам не знал зачем, но ведь так интересней, разве нет? Жить по правилам никто не захочет, а если они ещё и созданы тобой же, то нарушать их ещё интереснее – может, даже опыт новый получишь. В данный момент под опытом он подразумевал наблюдение за потугами принцессы Ада и её, так называемых, друзей. Довольно занимательное представление, которое Чарли, по доброте душевной, предоставит ему, ведь именно из-за её детской наивности она и стала главным объектом наблюдений. Он воспринимал это как эксперимент: сработает или нет? а если сделать так? а вот так? Как бы мастерски он не формулировал свои речи, которые Чарли трактовала как поддержку, во время которых она буквально в рот ему смотрела с таким лицом, будто он – пророк. Но как бы не был хорошо подвешен его язык, как бы не «помогал» ей, он ни на мгновение не признал эту затею осуществимой. В конце концов, это было интересно. Интересно ведь смотреть на то, как рушатся чужие надежды и мечты под гнётом суровой реальности. Интересно наблюдать за происходящим, находясь за кулисами и давая «рабочие» советы, которые «Ну обязательно, Чарли!» сработают. Интересно смотреть , как человек теряет надежду и силы на реализацию своей мечты. Интересно ведь, разве нет? Нет? Странно. Аластор ни на секунду не верил в затею Чарли. Да никто, похоже, не верил в эту идею с искуплением. Он иногда старался не рассмеяться, когда в очередной раз она предлагала что-то до ужаса глупое, но с таким воодушевленным лицом, светящимся от восторга, а в ответ слышала гробовое молчание. И после этой тишины звучало насмешливое замечание Энджела. Он лишь наблюдал за тем, как принцесса трудится ради своей идеи, вместе со своей любимой Вэгги, которая, как иногда кажется, сама не верит в эту задумку. Посетителей, как и ожидалось, кроме Энджела не нашлось. Ну, а кто ожидал чего-то другого? Идея без доказательств или, хотя бы, подкреплённая аргументами в пользу того, что это технически может работать. Только идиот поверит в то, что наплела юная девушка по телевизору. Так ладно бы, если она рассказала об этом проекте с важным видом, но она, черт возьми, ещё и спела, выставив себя глупой девчонкой, которая отчаянно пытается увидеть отдачу от своего народа, который её даже всерьёз не воспринимает. Она уничтожила надежду на успех уже в самом зачатке и даже не поняла этого. Уничтожила не только песней, но еще и детскими рисунками с радугой и щенками. Аластор остановился перед витражными дверями, улыбнулся шире и зашёл внутрь. Всё как обычно: тот же Хаск, тот же Энджел, Ниффти, Чарли и Вэгги. Всё тот же набор, что и всегда. Совершенно ничего нового. Чтобы хоть как-то себя развлечь, Аластор начал донимать каждого из присутствующих, стараясь занять себя хоть на пару минут, но не получив должной реакции, направился в свой номер. Абсолютно разочарованный в царившей атмосфере в холле отеля. Ад всегда был непостоянным. Но непостоянный не равно интересный. Аластор, как и другие грешники и демоны, чувствовали Ад. Они стали его частью, стали клеткой этого огромного организма, который всегда находился в движении. Организм, который дышит выхлопными газами и дымом, который питается мертвечиной и помоями, запивая все убойной дозой алкоголя. Организм, который весь покрылся грязью, копотью и липкой кровью, смешанной со спермой. Они все часть этого огромного целого и именно поэтому не могут не чувствовать изменений, происходящих в Аду. Когда убивали кого-то влиятельного, всё узнавали это не из новостей, не из статей или передач, нет. Всё узнавали это, потому что один из источников силы пропадал, а этого никто не может не заметить. Вы ведь не можете не заметить того, что у вас вдруг оторвали ноготь, оставив хлипкие остатки бывшей ногтевой пластины и обнажив мягкое, пульсирующее от боли, мясо? Вы ведь не можете не заметить, как у вас вдруг пропадает зрение на одном глазу? Вот так все и понимают, что что-то изменилось, что-то исчезло и это лишь вопрос времени, когда на замену придет что-то новое. Если есть желание, то можно узнать, где находятся самые большие скопления энергии и силы. Это не так сложно: закрываешь глаза, очищаешь разум и чувствуешь. Просто чувствуешь. Это невозможно описать, но так и есть. Каждый, кто попал в Ад, может это сделать, может чувствовать этот организм, может дышать вместе с ним, может существовать вместе с ним. Только если захочет. Именно к этому Аластор и прибегнул, признавая отсутствие идей для своего развлечения. Что поделать, если ужасная скука сжирает? Он закрыл глаза, сосредоточился и только он успел хоть что-то приметить, как вдруг его будто волной накрыло – на Восточной части Пентаграмм Сити кто-то использовал способность, которая по силе не уступает силе Повелителей. Кто-то, кто мог бы потягаться с Аластором в развлекающем его бою. Но самое интересное было в том, что это была неизвестная ему способность. Новая душа? Новый соперник? Новый компаньон? Как удачно, что этот "некто" объявился именно в тот момент, когда так нужен был. Да прямо Божья благодать. Сила в Аду – это Дар, который даётся не всем. Если появляется кто-то сильный, нужно лишь надеяться, чтобы новый грешник оказался не идиотом, который использует свои силы на безрассудное разрушение всего подряд просто "потому что". В Аду важно иметь ещё и знания. Но и ими нужно еще уметь пользоваться. Если хочешь здесь выжить и не быть уничтоженным кем-то другим, более сильным и могущественным, нужно иметь знания всего и сразу, иначе никак. Даже знание самых банальных вещей может спасти жизнь, ведь тут бывали такие изворотливые способы убийства, покушений и других деяний, что даже лучшие умы не могли понять, как это можно было провернуть. Хотя, по правде, никто и не пытался. Это Ад – всем плевать. Здесь важно уметь отстаивать своё достоинство, ведь статус так просто не заработаешь, а если уж и удалось, то стой до конца, потому что если упадешь, то твоё место моментально займут – желающих много. Даже если ты просто туалеты натираешь в провонявшем рвотой, мочой и дешёвыми сигаретами, клубе. Кажется, будто тут все только и умеют, что развлекаться, пить, курить и нюхать, но для всего этого нужны деньги. А их нужно еще постараться заработать. Поэтому стой горой за свою щетку и ведром, полным мутной воды. И за обосранный и обрыганный туалет. А если он больше таковым не является, то сделай это сам – испачкай его, чтобы было что убирать. Дефицит рабочих мест так и навевают воспоминания о временах биржевого краха в США, когда за любую работу были готовы драться как одуревшие животные. Даже ностальгия какая-то, ха-ха. Хотя тогда это была только их вина и их неосмотрительность. Не подумали, не взвесили все преимущества и недостатки, не оценили всевозможные варианты исхода покупок ценных бумаг и в итоге остались ни с чем. Вот она, человеческая глупость, жадность и неосмотрительность. Вот так же и в Аду. Люди не усваивают уроки, они повторяют свои же ошибки, вязнут в этом круговороте сожалений, мыслей "а что если?", ложных убеждений и по итогу умирают, оказываются здесь и вновь по новой. Только теперь они не умрут, нет, теперь они будут повторять всё снова и снова, будут не понимать, почему так происходит и от этого неведения страдать. А всё из-за банальной человеческой глупости, всё из-за их узости мыслей. Именно поэтому, если ты попал в Ад и не хочешь набивать рот помоями из мусорки и мочиться в штаны при виде истребителей, тебе нужно, нет, необходимо, быть, как минимум, не глупым человеком, который имеет хоть какое-то понятие о политике этого мира. Никакой демократии. Никакого гуманизма. Никакой толерантности. Забудь эти слова и смейся над теми, кто их использует. Не стремись навести тут порядок – это признак очень незрелой души. Не спасай никого от их порции страданий. Всё, чему ты научился за этот долгий урок под названием жизнь, нужно использовать здесь. Тот, кто имеет знания, имеет и силу, а тот, кто имеет силу, имеет всё и всех. И если кто-то, кто только-только появился в этом месте, сразу понял, что нужно захватывать территории, делать себе имя и статус, делая всё слаженно и спланировано – тот имеет право на уважение. В месте, где царит хаос и анархия важно умение рассчитывать свои шаги наперёд, и чтобы то ни было следовать своему плану. Это самые простые, но самые важные истины Ада и, похоже, новичок уже их усвоил. Аластор открыл глаза. Воодушевившись развлечь себя на, как минимум, ближайший час, он машинально поправил свой галстук-бабочку, провёл рукой по алым волосам и, выйдя из номера, направился прямо к источнику этой энергии. Как ни в чем ни бывало прошёл мимо сидящих в холле, которые с удивлением на лице смотрели в экран телевизора, приоткрыв рты. Вышел из отеля и улыбкой пошёл в нужном направлении. Не нужно было долго думать куда идти: воздух над Пентаграмм Сити дрожал, электризовался и заставлял жителей иногда вздрагивать, будто им в кожу всадили иглу. Со всей силы. И явно не одну. Аластор довольно заулыбался, чувствуя эту силу, идущую с Востока города. Это была необузданная, дикая и безжалостная способность. Это чувствовалось кожей. Радио-Демон шёл прямо к источнику, улыбаясь шире от ощущения так давно забытого любопытства. Это сродни тому, как когда видишь в окне какого-нибудь играющего ребёнка, который сидит один на лужайке и вот, вроде бы, идеальная возможность подружиться, но ты боишься. Боишься чего-то, чего сам не понимаешь и от этого чувства переминаешься с ноги на ногу, шумно выдыхаешь, поджимаешь губы и, взяв свою волю в свой маленький кулачок, выходишь на улицу со своими игрушками. И вот ты стоишь, смотришь на этого незнакомого ребёнка, не понимаешь, что делать дальше, но тут он оборачивается на тебя, и больше пути назад нет. Есть два исхода: тебя или прогонят, или улыбнутся и позовут к себе. Может все и считают, что взрослая жизнь отличается от детства, но это совсем не так. Зачастую, основываясь именно на опыте из детства, выстраивается поведение взрослого человека. Аластор всегда был любопытным. И поэтому он сейчас, перешагнув бессознательное тело какого-то грешника, остановился на границе двух районов. Сейчас он сделает шаг и окажется на территории новоявленного грешника, который, кажется, буянит в глубине своих, явно уже покоренных земель. А ведь эта часть города раньше принадлежала одному знакомому Аластора, но, похоже, его больше нет, потому что он совершенно не чувствует его присутствия. Какая жалость. Он ухмыльнулся. Сказать по правде, то ему никогда не нравился этот его знакомый - уж слишком многое о себе возомнил. Поразительно, как этот новый грешник исполняет все желания Аластора. Он мысленно даже спасибо удосужился сказать. Радио-Демон прищурил свои тёмно-красные глаза и щёлкнул пальцами, становясь тенью, что крадётся по стенам, по земле. Тенью, что пугает зубастым силуэтом в тёмных переулках. В конце концов нельзя злить тех, кто только-только попал в Ад. Это грешные души, которые противятся своему новому месту жительства, которые готовы рвать и метать от гнева, ведь кто обрадуется перспективе ближайшую вечность провести здесь? Это те, кто как затравленные в угол животные, готовы драться насмерть. Они испуганы и именно поэтому они набросятся на любого, кто попадется им на пути. Накинутся, разорвут, вгрызутся в шею зубами, а когтями разорвут грудную клетку, впиваясь в сердце. Они способны убить, разорвать. Лишь бы выжить. Вся гамма эмоций смешивается в их голове и находит выход в неконтролируемом выбросе всех тех способностей, которыми они, по воле случая, оказались наделены. Это адская смесь, с которой нужно держать безопасную дистанцию. Все были, есть и будут поначалу такими же. Любой умерший человек, независимо от его поступков при жизни, ждет, как минимум, Рая. И, может, подсознанием они понимают, что им дорога на Небеса закрыта из-за их поступков, но все упорно продолжают думать, что они хоть чем-то заслужили вечный покой. Все желают себе только самого лучшего, все готовы винить других, не замечая своих грешков. Все считают себя кем-то особенным, будто они – выше правил. Такова природа человека и с этим ничего не поделаешь. И, попав сюда, любой обозлится: на Бога, на Суд, на Ад, на происходящее вокруг, на себя. И если некоторые мирятся со своей судьбой и тихо сидят в сырости и грязи, то другие готовы всё с ног на голову перевернуть, лишь бы проявить себя и показать другим. Аластор и сам был таким же и он понимает, что значит устроить целую бойню, лишь бы тебя увидели, лишь бы сделать себе имя. Без имени в Аду долго не протянешь, и всё это знают. Даже самое мерзкое и противное имя, которое другие не говорят, а выплёвывают с отвращением, может обеспечить тебя хоть каким-никаким, но статусом. Аластор не спеша двигался в сторону источника настоящей злобы и силы. К которым также примешивалось чувство страха. На пыльном и грязном асфальте лежали тела грешников и демонов, но, что самое интересное, они выглядели просто уснувшими. Нигде не было крови. Ни капли. От слова совсем. Только пыльный асфальт, привычный для Ада мусор. И нигде нет чьих-то мозгов, размазанных по тротуару. Или оторванных конечностей. Вообще ничего. Только целые и невредимые тела. Аластор осмотрел улицу и убедился, что нигде нет никаких следов драк, разрушений или ещё чего-то, что указывало бы на сопротивление против нового владельца территорий. Это отличалось от привычного способа достижения уважения в Аду, ведь обычно новые могущественные души шли, оставляя за собой лишь кровь и смерть, которыми потом писали свои имена. В Аду уважения добивались страхом - иные способы были слишком неубедительными для остальных. Только тот, перед кем дрожат ноги и руки, был достоин того, чтобы с ним считались. По телу Аластора прошлась ещё одна волна леденящей кровь силы, которая прошла сквозь его тело, сквозь его разум и душу. Силой в Аду привыкли считать то, что заставляет других кричать от боли и ужаса, но точно не то, что действует на разум прямым, а не косвенным, способом. Не то, что пронизывает тебя насквозь. Явно не это. «Что же это за грешник?» Всё улицы были устланы телами. Все до единого лежали ничком. Аластор с интересом изучал всё, что видел, делая в голове пометки и неосознанно создавая в голове образ будущего, без сомнения, Повелителя. Еле заметная тень выскользнула и переместилась на стену одного из зданий, оскалилась, показала силуэт острых зубов и продолжила двигаться в нужном направлении. Поворот, улица, переулок, тела, тела, тела, ещё один поворот и вот она – главная улица Восточной части Пентаграмм Сити. Впервые за всё время он видит кровь, растекающуюся по земле, кровь на стене здания и вывернутый, будто наизнанку, грешник, которого Аластор точно где-то видел. А запоминает он далеко не всех. А разделались с ним с животной жестокостью: кожа лоскутами свисала с разорванной раны, которая зияла в животе жертвы, так неудачно попавшего под руку. Улыбка стала шире, когда он увидел идущие от этой лужи крови кровавые следы дальше по улице. Радио-Демон поднял глаза и он был готов поклясться, что давно не испытывал такого удивления, как в то мгновение, когда встретился с прожигающий взглядом неестественно зелёных глаз, зрачок которых был сужен в одну тонкую линию. — Я тебя вижу.