Al ritmo del tango

      Следы застывшей крови на стенах, пустые обоймы на грязном полу и кучи мëртвых солдат с игроками в коридорах. Везде тëмные, большие лужи. Потери понесли обе стороны, а ради чего, спрашивается? Этого ли желал Сон Ки Хун? Рассуждая об этом, Хван Ин Хо, в пух и прах разгромивший план по уничтожению самого же себя, неспешно поднимался по лестнице в свой кабинет. За ним семенили несколько озабоченных общими проблемами квадратов, уточняя поподробнее свои дальнейшие действия. Всë же, такие чрезвычайные происшествия случались у них крайне редко. – Да, сделайте так, это будет разумно. VIP персоны не узнают о данном инциденте, и это не вопрос. Впереди ещё 2 игры, всë должно быть идеально подготовлено. – Разумеется, Господин!       Ин Хо ещё несколько минут раздавал различные указания по поводу игроков, оставшихся живыми, после чего отправил рабочих экстренно устранять последствия восстания. Почувствовав сзади ещё чьë-то присутствие, Ин Хо остановился и обернулся. У него была достаточно хорошая интуиция с рождения, что когда-то во многом поспособствовало его победе в играх. Он как всегда не ошибся, к нему спешила треугольник. – Что-то срочное, номер 11? Если нет, ты можешь идти. – Господин, что конкретно нам делать с игроком номер 456? Расстрелять как остальных, или у Вас будут особо жестокие пожелания насчёт его казни? – Нет!       Треугольник явно удивилась от такого агрессивного и резкого ответа, поэтому просто ожидала дальнейших указаний от начальника. Конечно, все знали, что фронтмен обладал достаточно вспыльчивым характером, а если уж кто-то лажал, то можно было сразу нести коробку с бантиком, но что вызвало его злость сейчас? Ин Хо сам удивился своему тону. Он решил, что сказал это слишком эмоционально, чем мог вызвать лишние недопонимания, поэтому просто сделал вид, что поперхнулся. Прокашлялся и повторил уже обычным, холодным голосом. – Нет. Помойте его, дайте новый костюм, но не кормите. Если есть смертельные раны пригласите санитаров. Он нужен мне живым и невредимым. Доставьте в мой кабинет через два часа. Ещë я жду бутылку холодного виски и ужин на двоих. – Будет сделано, Господин!       Треугольник удалилась, а фронтмен наконец добрался до своих покоев. Он вошёл внутрь, снял маску и рухнул на своë излюбленное, кожаное кресло. Голова невыносимо гудела от количества задач, а заодно и от сроков, в которые эти задачи нужно было выполнить. Ин Хо устало откинулся на спинку и смотрел в потолок, не находя в себе сил даже на то, чтобы встать. – Трещит так, будто скоро лопнет по швам! Что за чëрт? Таблетку бы мне выпить...       Он еле как поднялся с кресла. Тяжесть в ногах была такой сильной, как если бы он только что пробежал целый марафон. В глазах потемнело, в ушах появился неприятный звон. Немного подождав, пока муть сойдёт, Ин Хо направился к спасительной тумбочке. В нижней полке, вроде как должна была лежать небольшая аптечка. – Что со мной творится в последнее время? Так, в этом отсеке должно быть что-то от головы, хм... Да, знакомая упаковка, кажется эти.       Он налил себе живительной влаги из хрустального графина, и проглотил таблетки. Со лба на стол упала капелька пота, и Ин Хо с ужасом осознал, что он не мылся уже несколько дней, а для него это было хуже пыток. Он настолько ненавидел грязь в любом её проявлении, что иногда это даже перерастало во что-то нездоровое.       Привычка появилась давно, когда Ин Хо ещё ходил в школу. Он всегда гладил и крахмалил свои рубашки намного усерднее, чем его сверстники. Мать никогда не понимала почему, да и он сам не замечал своей излишней аккуратности, а потом всë начало становится только хуже... Он мог по несколько раз в день мыться, менять одежду, постельное бельё и полотенца. Клининг у себя дома Ин Хо вызывал каждые несколько дней, поскольку ему позволяли финансы, а в свободные дни сам очень тщательно поддерживал порядок и чистоту. Не то что бы это приносило ему сильные неудобства, но иногда эта странная особенность в виде излишней чистоплотности напрягала его самого.       Ин Хо разделся, убрал использованный костюм в специальный отсек шкафа и направился в душ. Он мылся всегда исключительно под холодной водой, так как только она могла приятно отрезвить голову и остудить мысли. Вода струйками стекала с волос по подтянутому телу, громко ударяясь о кафельную плитку. Ин Хо любил такое состояние, шум всегда его расслаблял. Сейчас он обдумывал самые важные вопросы на повестке дня. Например, почему он постоянно думает о Ки Хуне. Когда его начали волновать игроки? Обычно, они были лишь простым развлечением для богачей, не более того, но Ки Хун... Нет, он был не таким.       Он пробуждал в нëм какие-то давно забытые, тëплые чувства. Ин Хо искренне переживал за него, когда они играли в игры, сочувствовал. Поддерживал в тяжëлые моменты, когда очередные глупцы обвиняли его в обмане, даже если тот был неправ. Всегда был готов отдать ему дополнительную порцию еды, а после отбоя делился своей ветровкой, чтобы он не мëрз и не трясся от холода по ночам. Караулил Ки Хуна, когда тот спал, и сразу же будил, если замечал, что ему снятся кошмары. Самолично убаюкивал, гладил по голове.       Пару раз Ин Хо даже позволял себе заснуть вместе с Ки Хуном в обнимку. Это происходило в те моменты, когда тревога и воспоминания о прошедших событиях не давали мужчинам спокойно уснуть. Было во всех этих жестах явно что-то большее, чем просто дружеские отношения, но Ин Хо агрессивно отгонял от себя эту мысль, про себя рассуждая так: "Пф, Господи, что за глупости? Да не может такого быть. Я просто входил в доверие к команде, чтобы осуществить свой план, а Ки Хун там был главный и, конечно же, я уделял ему больше внимания, чем остальным. Но я не могу его любить, это всё полнейший бред! Ведь он мужчина, так ещё и мой главный враг. Нет, нет, нет. Я не такой, я не могу быть таким! Это неправильно, это просто глупо. Он ненавидит меня больше всех на свете, а я... А что я? Ки Хун просто интересен мне как человек, который повёл себя не совсем стандартно на первых играх. Он пешка в моей игре, лошадь в скачках, на которую ставят выигрышный куш. Просто наивный тупица, который всё никак теряет веру в людей. Не больше того, нет."       Прошло около часа. Закончив свои банные процедуры, Ин Хо вышел из душа с мокрой головой и полотенцем, обвязанным на бëдрах. Как же хорошо, что душную маску можно было не носить хотя бы в кабинете. Тело наконец полноценно дышало. Он плюхнулся на кресло и прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной, отчего почти сразу же провалился в сладкую дремоту.

...Тр-р-р-р-р-р...

      Нарастающая с каждой секундой дико орущая трель, моментально возвращала в реальность. Звонил телефон. Ин Хо разлепил затëкшие глаза. Прохладный виски уже стоял на столе, а закуски должны были подать чуть позже. Стрелка на настенных часах двигалась невыносимо медленно, но время всё равно потихоньку близилось к желанной встрече. – Агх, твою же мать, почему сейчас!? Не дай бог начальство прознало про наши проблемы, меня же к чертям собачьим уволят!       Ин Хо нехотя направился к телефону. Он вцепился в гладкую пластиковую трубку подрагивающими от нервов руками, и ещё несколько секунд медлил, прежде чем поднять.       Вдруг действительно не получится скрыть этот инцидент? Что же с ним сделают тогда? Даже с учетом того, что у него были некоторые связи в высшем кругу, увольнения не хотелось. Да, ведущих периодически меняли, чтобы разнообразить игры и сделать времяпрепровождение VIP гостей более интересным, но и вылетать так быстро не хотелось. Ин Хо рассчитывал поработать на них ещё несколько лет, чтобы скопить достаточно денег и пропасть с радаров, уехав жить в какую-нибудь глушь.

***

– Да, я Вас слушаю? – Хван Ин Хо, нам сообщили о проишествии на играх. Как вы могли допустить такое, когда со дня на день должны приехать VIP гости! И это наш лучший фронтмен? – Господин, я прошу прощения, мне очень жаль, что мы допустили такой инцидент, но к приезду VIP персон всё будет приведено в порядок. Я лично вмешался, и... – Да мне насрать! Ты хоть знаешь что это может для тебя значить? Представляешь, чем это может обернуться для твоей карьеры? Ты слишком разбаловался в последнее время. Если у тебя есть приятели среди наших, это всё равно не значит, что тебе с рук сойдëт такая оплошность. – Господин, я понимаю Вас, и ещё раз приношу свои глубочайшие извинения за данную ситуацию! – Замолкни, надоело это слушать. Сначала закончим игры, а потом будем обсуждать. К приезду VIP персон всë должно быть идеально. Я надеюсь, ты меня услышал. – Конечно, Господин, будет сд...

***

      На том конце сбросили даже не дослушав. Звонок сильно подпортил настроение Ин Хо, можно даже сказать привёл в ярость. В последнее время его раздражало абсолютно всë: квадраты задавали слишком много вопросов, треугольники были слишком непокорными, круги просто медлительные и тупые, а игроки вовсе решили устроить бунт. В этом году игры выдались отвратительные, все будто сговорились, чтобы довести Ин Хо до белого коления. – Да почему всё через задницу, что же это за дерьмо такое! Вот чем я это заслужил, а?       В порыве эмоций Ин Хо схватил со стола гранëный стеклянный стакан. Казалось, что от его злобы он уже трещал в руке, будто вот-вот лопнет по швам. Он подумал, как было бы хорошо швырнуть его, и разбить об первую попавшуюся на глаза стену. А кто, собственно, может ему запретить? – Сука!       Стакан всё таки был разбит о стену. Он пролетел в нескольких сантиметрах от огромного зеркала, и рассыпался по полу на сотни, если не тысячи мелких осколков. Удар вышел очень громким. Через несколько секунд в дверь робко постучали. – Господин, Вы там? Мы сделали всё так, как Вы приказали. Игрок 456 доставлен, мы можем войти?       Пришло время снова превращаться в загадочного фронтмена. Облачение в злодея, после нескольких дней в роли игрока было приятным занятием, хотя и по ту сторону были свои прелести. Подумать только, он ведь и имя себе придумал, такое забавное, О Ëн Иль. Интересно, что сказал бы на это Ки Хун, если бы узнал, что близкий человек, к которому тот всё это время испытывал самые светлые чувства, одновременно оказался тем, кого он ненавидел уже несколько лет? – Господин? У Вас всë в порядке? – Да, да. Входите.       Фронтмен надел маску – завершающую часть костюма. В этот же миг дверь распахнулась и солдаты внесли в кабинет тело Сон Ки Хуна. Он был вымыт, выбрит, одет в чистую одежду, а его волосы забавно пушились. Ин Хо поначалу не понял, что с ним. – Вы что...? – Ах, нет-нет, Господин! Он просто крепко спит. Мы его усыпили. В ближайшее время он придёт в себя. Куда мы можем его положить? – Кладите сюда, в моë кресло. – Что-то ещё, Господин? – Да, уберите осколки с пола.       Когда солдаты устранили последствия плохого настроения своего начальника и ушли, Ин Хо аккуратно сел рядом с Ки Хуном и стал его рассматривать. Волосы после мытья стали пышными и мягкими, он аккуратно провëл по ним рукой. Хоть это и не та прическа, с которой мужчина участвовал в первых играх, всё равно мило. Лицо гладко выбрито, ни одного лишнего волоска. Брови нахмурены даже во сне.       Ин Хо осмелился подсесть поближе. За эти несколько лет, у Ки Хуна от стресса проявилось много морщин и седые волосы. Его руки периодически подрагивали, тело было напряжено. Сон был явно не чем-то приятным. Фронтмен ухмыльнулся. Поддавшись какому-то непонятному порыву, он не сдержался и нежно прикоснулся к чужой щеке. – Где же твоя солнечная улыбка, Сон Ки Хун? Игры всё же сломали тебя, полностью растоптали. Ты так сильно измотался и постарел за эти несколько лет. Вот же глупец! Зачем? Зачем ты лезешь в эту дрянь? Это то, чего я никак не могу понять. Ты мог бы спокойно забрать свои деньги, открыть бизнес или купить себе какой-нибудь маленький домик, а потом сладко забыть про все эти кошмары. Жить нормально, в конце концов. Ох, наивный мой Ки Хун...