Al ritmo del tango

      Ки Хун очнулся связанным, лëжа в каком-то мягком кресле. Когда Ки Хун пришёл в себя, первым, что бросилось ему в глаза, когда он их разлепил, было совершенно незнакомое помещение. Правда, свет ударил в лицо слишком резко и он тут же закрыл их обратно. Голова побаливала и невыносимо хотелось пить.       Кто-то за спиной шумел, стуча стеклянными стаканами. Ки Хун попытался высвободиться из плена, но узлы были завязаны проффесионально крепко. Мысли колебались от "Где я, чëрт возьми?" до "Неужели меня сейчас прикончат?". Пока он возился и вертелся, кресло издало предательски громкий скрип, чем привлекло внимание таинственного человека. – Ох, Сон Ки Хун, мой дорогой гость, Вы уже очнулись? Я смотрю, Вас хорошо приодели. Какой элегантный костюм! – Кто Вы такой, и где я нахожусь?       Ки Хун максимально повернул голову, чтобы хоть краем глаза наконец увидеть, кто с ним говорит и обомлел. Ему оказалось достаточным увидеть лишь часть чёрного костюма, чтобы понять, где он находился. Это был главный кабинет фронтмена. – Так это вы!? Забрали меня, чтобы помучать больше чем других, да? Как трусливая гиена прячетесь здесь, за стеклом, пока люди по ту сторону умирают, а потом наслаждаетесь падалью! Захотели увидеть мою мучительную смерть? Так убейте же меня скорее, пока я не могу вам противостоять! Это же в вашем стиле, устранять всех слабых, будто кто-то дал вам на это право.       Ведущий усмехнулся и сзади затихло. Ки Хун продолжал кричать и дëргаться, пока его шеи не коснулось что-то стальное и холодное. Фронтмен держал его за голову, второй рукой приложив к сонной артерии маленький острый кинжал. – Советую вам замереть, Господин Ки Хун, если Вы, конечно, хотите узнать что-то про игры и своих друзей. Я пригласил вас сюда не затем, чтобы убить. Вы не поверите, даже в мыслях не было. Я хочу предложить вам честный и открытый разговор, взамен на небольшую услугу для меня. – Вам ли говорить о честности? Как я могу рассчитывать на ваше слово, когда вы никогда не были и не будете честным человеком? Вы лжец и обманщик! – Я всего-то выполняю свою работу, не больше. Что насчёт моего предложения? – Ах, так вы это называете – работа!? Разве нормальный человек стал бы выполнять такую работу за спасибо? Подумайте сами, если, конечно, есть чем! Либо же вам платят баснословные деньги, либо же вы просто больной садист, получающий удовольствие от страданий беззащитных людей. А ведь я даже не могу решить, какой вариант хуже. И что значит за небольшую услугу? Наверняка вы прикажете мне убить кого-нибудь, или отрезать себе ногу... Это было бы слишком ожидаемо от такого подлеца, как вы! – Небольшую услугу я озвучу Вам в конце нашего разговора, и могу Вас заверить в том, что она абсолютно безобидна, и тем более не понесёт никаких негативных последствий для Вас. Даю время подумать.       Кинжал наконец был убран, а на его месте осталась лишь небольшая царапина, которая неприятно ныла. Хотя боль от неë была даже не в десять раз меньше той, душевной, которую Ки Хун испытывал ежедневно, уже на протяжении нескольких лет. Он погрузился в размышления. "Хм. С одной стороны, что же мне остаётся, стелиться под этого монстра, из-за которого погибли все мои близкие? Али, Сэ Бëк, Сан Ву, хоть и был сволочью, Чжун Бэ, Хëн Джу, Гëн Сок, Дэ Хо, все они погибли! А что станет с теми, кто остался в живых? Их тоже убьют, или заново отправят на игры? Как же Ëн Сик с Гым Джа, Чжун Хи в конце концов, у неё же ребëнок Какой кошмар, все они погибли из-за этих проклятых игр! Идиотский чип, если бы не он, нас всех бы смогли спасти... Вдруг получилось бы выбраться всем вместе? Даже О Ëн Иль... Милый мой Ëн Иль, они безжалостно убили его! Я слышал его последние слова и предсмертные вздохи. Я даже уверен, что выстрелил в него именно этот бездушный садюга! Но почему погиб именно тот, кто стал мне ближе всех на свете?Почему тот, кто дарил мне свет и радость, среди боли и жестокости. Тот, кто заставил меня искренне улыбаться впервые за долгие годы и был всегда рядом?

Тот человек, которого я, чëрт возьми, всей душой полюбил!

С другой стороны, просто так погибать тогда, когда я уже столько всего прошёл, не очень разумно. Мне ведь уже нечего терять, так почему бы не узнать всё то, что я так хотел. К тому же, если эта просьба действительно не состоит в том, чтобы кого-то убить... Почему нет? По крайней мере, моë согласие будет значить, что все эти люди, умершие по моей вине тоже, погибли не зря. Они погибли, сражаясь за правду и за общее дело!"       Прошло ещё несколько минут, прежде чем Ки Хун ответил. – Я согласен с вашим предложением. – Вот и чудесно. Хоть какое-то правильное решение, Господин Ки Хун. Сначала я развяжу Вас, а потом мы обсудим все Ваши вопросы за шикарным ужином. Когда Вы в последний раз нормально ели? Только предупрежу сразу, если попробуете убить, или напасть на меня, Вы пожалеете об этом первым, можете не сомневаться. Да и при таком раскладе Вы не узнаете ответов на Ваши вопросы. – Хах, это было очевидным и без объяснений.       Фронтмен подошëл к гостю и начал освобождать его от узлов. Единственное, чему удивился Кихун больше остального – маска. Не тëмного графитного цвета, а какая-то чëрно-красная. Она была необычной, почти маскарадной, но при этом всё ещë прятала большую часть лица, открывая лишь кусочек подбородка и рот. Тонкие губы, которые в обычной жизни Ки Хун узнал бы из миллиона других, сейчас не вызывали у него абсолютно никаких подозрений. Он даже не задумывался о таком. Разумеется, что после стольких травмирующих событий и сильного стресса, он вряд ли стал бы сильно обращать внимание на чьи-то губы.       Вскоре, Ки Хун уже сидел за небольшим столом, полным праздничных блюд. Костюм немного помялся, но всё ещё оставался достаточно деловым для подобного мероприятия. Блюда уже были готовы, а фронтмен разливал виски в большие бокалы со льдом. Он закончил и прервал тишину весëлым воскликом. – Что же, предлагаю Вам начать трапезу! – Спасибо, у меня отсутствует аппетит. – Ну, как же так, Господин Ки Хун. Это ведь совсем не дело! Давайте хотя бы поднимем бокалы за упокоение душ ушедших? От этого Вы точно не можете отказаться. – А я, всë же, откажусь. У меня нет абсолютно никакого желания поддерживать этот бал лицемерия, а так же жрать и пить в три морды за тех, кто погиб по нашей вине. Вы мерзкий.       Фронтмен с явным разочарованием осушил поднятый бокал, перед тем абстрактно взмахнув им в воздухе, и вальяжно сел обратно на стул. Вдруг он начал смеяться. Сначала это были просто истеричные смешки, позже переросшие в откровенно-неприличный громкий хохот. Прошло немного времени, прежде чем Ин Хо замолк. Ки Хуну от всего этого стало не по себе, и он совершенно справедливо подметил: "Да он ведь натуральный псих!". – Ох, не похоже, что Вы не в курсе, но пожалуй уточню. За ужином с людьми принято общаться вежливо. Особенно с теми, кто этот ужин устроил. И особенно тогда, когда на этот ужин запланирован важный разговор, иначе он может просто не склеиться. Вы ведь меня отлично понимаете, Сон Ки Хун?       Ки Хун несколько секунд обдумывал данное высказывание, в итоге придя к тому, что это наглая угроза и провокация, но решил, что доля правды в ней есть. Он нахмурился, молча подняв свой бокал с виски. Фронтмен в ответ поднял свой, заново наполненный виски, и мужчины звонко чокнулись. Он залпом осушил всë содержимое, даже не поморщившись, а Ки Хун неохотно сделал маленький глоток и поставил выпивку на место. – Как хорошо, что мы с Вами нашли общий язык, дорогой мой!       Час пролетел незаметно. Сначала мужчины притирались друг к другу, общаясь на достаточно отведëнные темы, а позже вошли во вкус. Оба сидели уже достаточно подвыпившие и расслабленные. Только тогда Ки Хун начал задавать долгожданные вопросы. Его интересовало буквально всë! Кто создал игры, кто стоит за всем этим сейчас, как всё организуют, как набирают солдат и ищут игроков, как получается всё это скрывать и много всего другого. Ин Хо отвечал достаточно сдержанно, чтобы не выдать лишней информации, и не подвести конфиденциальность под угрозу, при этом стараясь утолить любопытство вопрошающего. – Выше вас здесь кто-то есть? Кто всем заправляет и финансирует? – Да. Люди, которые предложили мне эту работу. Я лишь посредник в их руках. – Почему же вас тогда всё ещё не обнаружили? – Нас покрывают, разумеется, за немалые деньги. Ещë одно доказательство тому, Господин Ки Хун, что Ваши попытки остановить игры – бесполезны. Не стоит тратить на это свою жизнь, и без того измученную всем остальным. Мой Вам совет: бросайте это гиблое дело. – Зачем вы работаете здесь? Зачем участвуете в смертях людей здесь, в этом аду! Неужели, это всë настолько доставляет вам удовольствие, что ради него вы готовы губить кучу невинных душ каждый год? – Если вы действительно хотите знать... Мне доставляет удовольствие моя неплохая заработная плата, ничего более. Вы, конечно, не знаете этого, но когда-то я пришёл играть сюда, как и все. Вынудила жизнь. Не буду уточнять почему конкретно, вкратце семейные проблемы. Я знаю, что у Вас тоже болела мать, и вы пришли сюда именно из-за неё, верно? Так вам ли меня судить за такие мотивы? Да, я победил в играх и получил долгожданные деньги, но было уже поздно. Я сломался, и именно в этот период жизни мне предложили данную должность. Видимо, мои качества идеально подходили под неё. Вы спросите, почему я не отказался, после всего того, что там пережил? Я ненавидел не игры, я ненавидел тех, кто в них участвовал – людей. Хотя их даже людьми не назвать. Никогда не испытывал к таким никакого сочувствия, и, собственно, не испытываю до сих пор. Почему? В тот злополучный год, когда всё это произошло, финансов оставалось совсем немного, а тут замаячила на горизонте такая возможность. Конечно я сразу согласился, но по стечению обстоятельств попал на игры со своим, на тот момент, другом. Мы сразу набрали небольшую группу людей, чтобы помогать друг другу на протяжении испытаний, а потом выбраться вместе и поделить денежный приз. Помните Чан Доксу, игравшего с Вами? Такой крупный парень в татушках, который в одну из ночей устроил бойню. По глазам вижу, что вспомнили. Так вот, такой же бандит собрал другую группу. Они были враждебно настроены ко всем с самого начала. На протяжении всей недели они подставляли нас везде, и до смерти забивали самых слабых – тех, кто остался без группы. При этом, правила они нарушали так, чтобы самим оставаться целыми. Я ненавидел их всей душой. Из-за них постепенно погибли все наши союзники. В конце концов, они убили моего друга прямо у меня на глазах. Когда это случилось, он пошёл мыть руки на перерыве. Их главный подошёл сзади и задушил его, до хруста свернув шею. Когда я вошёл, было уже поздно. В ночь перед последней игрой нас осталось пятеро: я и четыре этих ублюдка. Они не сомневались в своей победе, в этом была их главная ошибка. Хотите спросить, почему они меня сразу не убрали? Боялись быть устранëнными за нарушение правил. Тогда ведь ещë никто не пробовал убивать... Я был первым. Тайно протащил нож с ужина и зарезал всех выблядков к чëртовой матери. Шестое испытание уже не состоялось, а меня объявили победителем и отпустили домой. Жалею ли я? Ни капли. Теперь я просто ненавижу всех, кто приезжает сюда за деньгами. Лишь за редким исключением, кто-то из игроков готов пожертвовать собой ради других. К слову, Вы единственный не вызываете у меня отвращения в этом плане. Даже больше, я восхищаюсь Вами. Не каждый человек в экстремальных условиях раскрылся бы с лучшей стороны, так, как это произошло с Вами. Глупец, должник и азартный игрок, которому, как мне казалось, абсолютно плевать на окружающих, оказался тем, кто не утерял свою человечность до конца. Дело не только в играх, нет, совсем не в них... Дело в том, как устроено общество. Каждый человек в той или иной степени эгоист, но если это попадает в комбинацию с глупостью, жестокостью и трусостью, то он превращается в животное. Я понял эту вещь именно тогда, когда попал сюда. Лишь поэтому я не осуждаю и не ненавижу свою работу, я просто отношусь к ней как к должному, вот и всё. Теперь лишь Вам решать, судить меня за это, или нет, Ки Хун. Я ответил на Ваш вопрос?       Ки Хун молчал. Мало того, он не находил, что ответить. Настолько это откровение было неожиданным, настолько оно искренне звучало, что на пару минут он просто потерял дар речи. Никогда до этого он ещë не смотрел игры под таким углом. Рискуя своей жизнью слепо спасать тех, кто даже не сказал бы тебе спасибо, встретив тебя в обычной жизни? Глупо, действительно.       Но тут он вспомнил слова Ëн Иля... Нет, хоть Ки Хун и мог согласится с некоторыми вещами, но простить смерть близких ему людей – никогда. По мнению фронтмена, если игроки были не из лучшего теста слеплены, значит не были достойны жизни. Так что-ли получается? Конечно, у всех есть теневые стороны, но кто дал ему право их судить? Кем он вообще являлся, чтобы принимать такие решения? Богом что-ли? Зазнавшийся петух, руки котрого были в крови сотен, если не тысяч людей! Этот подонок, сидевший напротив, абсолютно нагло обесценивал значение собственного выбора, пытаясь снять с себя ответственность за свои решения. Будто бы если не он, так всë равно кто-то другой. Но ведь так думают все! Всегда, в любой ситуации есть выбор. Даже если он не влияет на неë, он всё равно важен, так как напрямую влияет на тебя. Можно оставаться честным и не принимать участие в таких вещах, а можно как этот дьявол – марать руки в крови, возомнив себя Богом. Нет, он всё равно не прав. – Мы разговариваем уже несколько часов, а я понял, что не знаю как вас зовут... Ответьте мне на вопрос, кто вы, чëрт возьми, такой? – Хах, это действительно забавно. Меня зовут Ин Хо. Хван Ин Хо. В переводе моë имя означает доброту и человечность. Не вяжется с работой, правда? Впрочем, можете и не отвечать, всё прекрасно читается на Вашем лице. Такой чистой и искренней ненависти я не видел уже давно, можете поверить на слово. Что касается второго вопроса... Ответ на него я могу Вам дать только после того, как Вы исполните мою небольшую просьбу. – И какова ваша просьба?       Ин Хо замолчал. Неужели, он ещë не придумал? Ки Хун, погрузившийся в свои мысли, совершенно игнорировал окружающую обстановку. В ожидании ответа, он начал рассматривать интерьер и фурнитуру. В помещении было достаточно лаконично, а тёплое освещение придавало уют этому отвратительному месту. Музыка...       Стоп, музыка? Неужели он не заметил даже того, что всё это время их беседу сопровождала музыка? Откуда же она играла... Ки Хун начал шарить глазами по углам. Нашёл. В одном из них стояла маленькая сцена с игрушечным куклами. Её освещали огоньки, а сбоку на кирпичной стенке висела неоновая вывеска "Jazz". Впрочем, она не особо отражала реальность, потому что играл вовсе не джаз. Что-то с испанскими мотивами, но Ки Хун никак не мог вспомнить, где же он слышал это вступление... Точно, аргентинское танго "Encanto rojo" кажется. В это время Ин Хо обдумывал своё предложение. Что же он мог предложить, хм... Он до последнего отгонял эту безумную мысль, но какие-то глубинные чувства взяли над ним верх. – Господин Ки Хун, Вы станцуете со мной танго? – Что вы, простите, сказали...? – Вы меня прекрасно слышали. Сон Ки Хун, согласны ли вы подарить мне один танец? Это будет моим желанием. Взамен же, я отвечу на Ваш вопрос. Идëт?