Сборник зарисовок (ДазАку)

      Однажды Акутагава захотел приблизиться к Дазаю, и решил, что самый лучший способ для этого — показать, как сильно они похожи. Он разузнал у Чуи, какая у Дазая любимая группа, а затем начал всем своим внешним видом показывать, что слушает ту же музыкальную группу.       Прежде чем начать это делать, он немножко об этой группе погуглил. Он прочитал о ней несколько статей, пробежался глазами по парочке текстов самых популярных песен, и ему просто безумно понравилась их мрачная эстетика, строчки, полные воспевания смерти, а также таинственная атмосфера.       Он сразу же решил, что принадлежность к фанатам этой группы сделает его образ более загадочным и интересным и для Дазая, и для других людей, и поэтому начал интенсивно транслировать всем своим обликом, что он ужасно любит эту группу.       Он нацепил на себя чёрную футболку с названием группы и стал её беспрестанно выставлять напоказ. Также он надел на себя такой же напульсник, и иногда перед Дазаем будто бы невзначай закатывал рукава плаща.       Когда Акутагава разговаривал в коридоре с другими мафиози, и Дазай находился где-то рядом, он намеренно и громко цитировал строчки из песен, которые никогда не слушал. Он просто бездумно копировал внешние атрибуты группы, никак не вникая в её культуру и не становясь частью субкультуры.       Акутагава думал, что это неплохой способ быстро и без лишних усилий привлечь внимание Дазая, но Дазай, поневоле заметив это цирковое представление, подумал, что Акутагава полный дурень. Лишь завидев Акутагаву, обвешанного мерчем группы, о которой он явно знал ровным счётом ни черта, он насмешливо приподнимал бровь, и едва сдерживался, чтобы не покрутить пальцем у виска.       Однажды он всё-таки не смог устоять, и решил всё-таки показать Акутагаве, что так поступать не надо. Он подошёл к Акутагаве и задал ему вопрос, которого тот так боялся:       — Акутагава-кун, а назови-ка мне пять песен твоей любимой группы, — протянул он, и с намёком впился взглядом в его вызывающую футболку. — Вижу, ты фанат, так что тебе это не составит никакого труда, я думаю, — хмыкнул он и саркастически улыбнулся.       Акутагава бросило в холодный пот, и он стал истуканом, не зная, какой дать ответ. Не скажешь же Дазаю, что он не знает ни одного названия...       — Ну? Я жду, — презрительно усмехнулся Дазай, и театрально затопал ногой якобы от нетерпения.       Акутагава в ответ что-то промямлил, и сразу же затих. Дазай победоносно ухмыльнулся и, не скрывая яда в голосе, начал его гасить:       — Акутагава-кун, ты ведь жалкий позер, ты в курсе? — шепнул он ему на ухо.       Но Акутагава и так это знал.       Акутагава и так знал, что он просто ничтожество, которое слизывает и примеряет на себя всё подряд, не вдумываясь, чтобы показаться другим людям чуточку привлекательнее и лучше.       Акутагава и так знал, что он не представляет сам по себе никакого интереса, и поэтому вынужден притворяться и мимикрировать, чтобы хотя бы таким способом попытаться произвести на других впечатление, ведь по-другому существовать был не научен.       Акутагава и так знал, что он зависимое от чужого одобрения чудище.       — Мне смехотворно наблюдать за твоими потугами примкнуть к чуждой тебе субкультуре. Не позорься больше и сними эту футболку, она тебе не идёт. Ты в ней смотришься просто мерзко и ужасно глупо, — процедил Дазай, развернулся на каблуках и ушёл от него.       После этого разговора Акутагава примчался домой и сразу же Расёмоном эту футболку сжёг.       Потому что кто он такой, чтобы спорить с тем, кто его в «фанаты» этой группы привёл.       Потому что кто он такой, чтобы спорить с тем, чьего признания он так ждёт.