Игрушка под ёлкой

      Большой зал Хогвартса был украшен в честь Рождества. Магический снег, падающий с потолка, медленно кружился в воздухе, не тая, создавая ощущение волшебства. Огромные ели, украшенные сверкающими гирляндами и феями, переливались всеми цветами радуги, отражаясь в огромных окнах зала. Студенты, сидя за длинными столами, наслаждались праздничными угощениями: горячим шоколадом, тостами с тыквенным джемом и пирогами с вишней. Звуки весёлого смеха и разговоров наполняли зал, но атмосфера была спокойной, уютной, почти домашней.       Гарри, Рон и Гермиона сидели за столом Гриффиндора. Гарри откинулся на спинку стула, с тоской глядя на снежные вихри за окнами. Рон с традиционным аппетитом намазывал на хлеб толстый слой тыквенного джема, время от времени посматривая на Гермиону, которая поглощала очередную страницу учебника, совершенно не обращая внимания на праздник. — Серьёзно, Гермиона? — Рон поднёс кусок хлеба ко рту, с удивлением глядя на неё. — Учебник? В Рождество?       Гермиона, не отрываясь от книги, чуть покачала головой, но её голос был мягким и спокойным. — Рон, не все празднуют, забывая о том, что через пару недель начнутся экзамены, — сказала она, не поднимая взгляда.       Гарри улыбнулся, но его взгляд оставался задумчивым. Он был рад, что у него есть друзья, с которыми можно провести эти праздники, но в глубине души чувствовал, что что-то не так. И вот, в самый неожиданный момент, произошло нечто странное.       Перед каждым из них, как по волшебству, появилось тонкое серебристое приглашение, сверкающее в свете гирлянд. Оно парило в воздухе, не касаясь стола, и светилось магической аурой. Гарри протянул руку и аккуратно взял своё. Оно было лёгким, как перо, и тёплым на ощупь. — Что это такое? — сказал Гарри, разглядывая изящный зелёный герб Слизерина, украшенный маленькими снежинками, который красовался на конверте.       Рон, заметив, что и у него появилось такое же приглашение, нахмурился и вскрикнул: — О, это же приглашение! Но… от Слизерина?!       Гермиона осторожно взяла своё приглашение. Оно было красивым, даже изысканным, и, казалось, не было ни малейшего намёка на шутку. Она открыла его, медленно, словно боясь чего-то, и начала читать вслух, её голос был немного дрожащим от волнения:

Дорогой пятикурсник, Слизерин приглашает тебя на эксклюзивную рождественскую вечеринку! Когда: Сегодня вечером, в 8 часов. Где: Комната отдыха Слизерина. Дресс-код: Элегантность с оттенком магии. Тема: Ледяной бал. Ждём тебя, чтобы отпраздновать Рождество с размахом!

      Рон, захлопнув конверт, нахмурился и оглядел своих друзей. — Это что, шутка? С каких это пор слизеринцы приглашают нас на свои вечеринки?       Гарри, не отрываясь от приглашения, задумался. — А вдруг это ловушка? Ну, ты же знаешь Малфоя. Он наверняка что-то задумал.       Гермиона задумчиво провела пальцем по изящному тексту, обводя каждую букву. — Не думаю, это выглядит официально. Слизеринцы не стали бы тратить магию на такие сложные приглашения ради шутки.       В этот момент к ним подошёл Невилл, сжимая в руках такое же приглашение. Он выглядел немного нервным, его лицо было озабоченным. — Вы тоже получили это? — его голос дрожал от волнения. — Я… я не знаю, что делать… Никогда не был на слизеринских вечеринках.       Рон фыркнул и отставил чашку с соком. — Никто из нас не был, Невилл. И, честно говоря, я не уверен, что хочу начинать.       Гарри, всё ещё разглядывая приглашение, задумался. Он чувствовал, что это может быть шансом узнать, что задумали слизеринцы. А может, просто возможностью расслабиться и посмотреть, как другие факультеты ведут себя вне стен классов. — Я думаю, мы должны пойти, — сказал он, поднимая взгляд и встречая взгляды друзей. — Что?! — воскликнули Рон и Гермиона одновременно.       Гарри слегка улыбнулся, его глаза были серьёзными, но в них читалась решимость. — Ну, подумайте. Если они действительно хотят наладить отношения между факультетами, это может быть интересно. А если это ловушка, мы узнаем об этом первыми.       Гермиона закатила глаза, но промолчала. Она уже знала, что Гарри не переубедить. — Ладно, — вздохнул Рон. — Но если Малфой начнёт свои штучки, я уйду первым!       В этот момент приглашения, словно услышав их разговор, засияли и исчезли, оставив после себя тонкий аромат хвои и морозного воздуха. Весь зал будто наполнился лёгким холодом, но это был не настоящий холод, а магический, таинственный. — Ну, это точно необычно, — пробормотала Гермиона, поглаживая конверт. — Необычно? Это Рождество в Хогвартсе, Гермиона. Когда оно вообще было обычным? — усмехнулся Гарри, но в его голосе была лёгкая тревога.       И они вернулись к завтраку, каждый с мыслями о предстоящем вечере, который обещал стать незабываемым.

***

      Большой зал Хогвартса опустел, когда Гарри, Рон и Гермиона направились в гостиную Гриффиндора. Праздничная атмосфера постепенно угасала, уступив место странной смеси любопытства и раздражения. Рон, как всегда, был недоволен. Он шагал позади, бурча себе под нос, не скрывая недовольства. — Я не понимаю, зачем мы вообще идём. Слизеринцы! В их комнате отдыха! Это же звучит как начало какого-то жуткого кошмара, — ворчал он, не спеша.       Гермиона шла рядом с ним, чуть приподняв бровь. Она задумчиво кусала губу, как это обычно делала, когда о чём-то размышляла. — Рон, перестань, — сказала она спокойно. — Это может быть шансом наладить отношения между факультетами… — Отлично, Гермиона! Пока ты будешь налаживать отношения, нас всех могут превратить в летучих мышей, — буркнул Рон, не обращая внимания на её слова.       Гарри, который всё это время шёл молча, не обращая внимания на их спор, задумчиво смотрел в окно. За ним расстилалась зимняя картина: снежинки кружились в воздухе, медленно опускаясь на землю, создавая ощущение, будто мир вокруг был вальсом. Гарри не видел в этом ничего страшного, но его мысли были заняты чем-то более важным. Он пытался понять, что на самом деле стоит за этим приглашением. И в то же время его что-то настораживало. — Гарри, ты вообще нас слушаешь? — раздражённо спросил Рон, заметив, что Гарри немного отстал от их разговора. — А? Что? — Гарри вернулся в реальность, потирая лоб, как будто отгоняя ненужные мысли. — Да ничего. Просто скажи, почему ты так спокойно относишься к тому, что Малфой нас куда-то зовёт? — Рон продолжал настаивать, его голос был полон недовольства. — Потому что… почему бы и нет? Может, это будет весело, — ответил Гарри, пожимая плечами и слегка улыбаясь, будто всё это не имело значения.       Когда они вошли в гостиную Гриффиндора, их уже ждала Джинни. Она сидела в кресле у камина, и её лицо сразу же изменилось, когда она заметила, что на лицах её брата, Гарри и Гермионы не было привычной весёлой улыбки. — Что случилось? Почему вы такие мрачные? Это же Рождество! — спросила она, приподнимая бровь. — Мы получили приглашение на вечеринку от слизеринцев, — бросил Рон, плюхаясь в кресло, как будто сам не верил в происходящее. — Что? — Джинни вскочила, её глаза расширились от удивления. — Вы шутите? Слизеринцы? Вы же не собираетесь туда идти? — Ну, вообще-то собираемся, — спокойно ответила Гермиона, сдерживая усмешку.       Джинни замерла, её лицо на мгновение стало бесстрастным, но затем исказилось в притворном ужасе. Она всплеснула руками и закричала: — Вы с ума сошли?! Это же слизеринцы! Они точно что-то задумали! Гарри, ты же не можешь туда идти! Они тебя ненавидят! — Джинни, успокойся, — попытался вставить Гарри, но её слова буквально сливались в одну бурю эмоций, и она его перебила. — Успокоиться? Успокоиться?! Ты вообще понимаешь, что ты делаешь? Ты не можешь просто так идти на их вечеринку, как будто это нормально! А вдруг это ловушка? Вдруг Малфой решил избавиться от тебя, а заодно и от нас?       Гарри глубоко вздохнул, пытаясь не потерять терпение. Он уже слышал её слова, и они не вызывали в нём страха, но в какой-то момент он почувствовал, как её беспокойство начинает раздражать его. — Джинни, ты преувеличиваешь… Это просто вечеринка. Никто нас не убьёт, — сказал он, пытаясь мягко, но уверенно успокоить её. — Просто вечеринка?! — Джинни прижала руку к груди, как будто он только что сказал что-то абсолютно невообразимое. — Ты не понимаешь, как это выглядит! Они пригласили всех, чтобы унизить нас! Ты хочешь, чтобы слизеринцы смеялись над тобой? Над нами?!              Гарри чувствовал, как его терпение начинает иссякать. Он всегда мог понять её беспокойство, но сейчас это было слишком. Он попытался успокоить её, но знал, что разговор может закончиться только ссорой. — Джинни, — вмешалась Гермиона, пытаясь говорить спокойно, — ты драматизируешь… Мы просто посмотрим, что они устроили, и уйдём, если что-то пойдёт не так. — Ага, конечно! А потом будете жалеть, что вообще туда пошли! Но вы же никогда меня не слушаете, правда? — Джинни уставилась на Гарри. — Особенно ты! Ты думаешь, что всё можешь, потому что ты Гарри Поттер! Ну давай, иди! Но не говори потом, что я тебя не предупреждала!       Гарри почувствовал, как его раздражение достигло пика. Он не хотел ссориться с Джинни, но её слова всё больше выводили его из себя. Он глубоко вздохнул, потер виски и ответил: — Джинни, хватит. Ты ведёшь себя так, будто мы собираемся на войну. Это просто вечеринка. И если ты так сильно против, то просто…       Джинни замерла. Её лицо покраснело от злости, и она резко развернулась, направляясь к двери. — Ах, вот как? Значит, ты готов пойти туда с Малфоем и его шайкой, но не хочешь слушать меня? Знаешь что, Гарри? Делай что хочешь! Но когда всё пойдёт не так, не прибегай ко мне за помощью!       С этими словами она резко вышла из гостиной, хлопнув дверью. Тишина в комнате стала почти ощутимой. — Ну, это было… — пробормотал Рон, глядя ей вслед, — неожиданно. — Неожиданно? Это было раздражающе, — проворчал Гарри, не скрывая недовольства.       Гермиона вздохнула, пытаясь найти подходящее объяснение: — Она просто волнуется. Её можно понять. — Понять? — Гарри посмотрел на неё с недоумением. — Она только что устроила сцену из-за вечеринки. Это немного перебор, не думаешь? — Ну, может, ты и прав, — согласилась Гермиона. — Но всё равно… лучше быть осторожными. — Осторожными? Я больше боюсь Джинни, чем слизеринцев, — пробурчал Рон, и все трое невольно рассмеялись.       После бурной сцены с Джинни троица решила, что вечер обещает быть интересным, и, хотя никто из них не признавал этого вслух, подготовка к вечеринке стала их негласной миссией на день. Тема Ледяной бал звучала загадочно, и даже Рон, который обычно не любил заморачиваться с одеждой, чувствовал, что нужно выглядеть достойно. — Ну, и что мы наденем? — спросил Гарри, сидя на диване и разглядывая свой единственный приличный наряд — зелёный свитер, связанный миссис Уизли. — Точно не это, — фыркнула Гермиона, указывая на свитер. — Тема — «Ледяной бал», Гарри. Ты должен выглядеть, ну, хотя бы немного элегантно.       Гарри пожал плечами, не видя особого смысла в этом. Он знал, что Гермиона всегда будет на высоте, а Рон, скорее всего, не слишком заморачивался бы. Но вот насчёт себя он не был уверен. Он был бы рад просто втиснуться в свой свитер и забыть о проблемах. — Элегантно? Мы идём в логово змей, Гермиона, а не на королевский бал, — проворчал Рон, вытащив из сундука свой старый тёмно-коричневый костюм, который выглядел так, будто его носили ещё до основания Хогвартса. Он сжал костюм в руках и скептично осмотрел его. — Как думаешь, это сойдёт?       Гермиона смерила костюм взглядом, от которого у Рона мгновенно испортилось настроение. Она наклонила голову в сторону, как будто пытаясь найти в нём хоть что-то достойное. — Нет, — отрезала она. — Мы должны соответствовать теме. Что-то холодное, светлое, с элементами, ну, магии.       Рон закатил глаза, отчаянно пытаясь не взорваться. — С элементами магии? Мне что, нацепить снежинки на голову? Или взять палочку и размахивать, чтобы все подумали, что я ледяной маг?       Гермиона посмотрела на него с таким выражением лица, будто он только что предложил развернуть на балу целое представление. — Рон, ты невыносим, — вздохнула она, вытаскивая из своего сундука серебристую накидку. Она примерила её, глядя в зеркало, и задумчиво поправила волосы. — Вот, это подходит! — А ты что наденешь, Гарри? — спросил Рон, бросив костюм обратно в сундук.       Гарри пожал плечами, чувствуя, как давление на него растёт. Он был не готов к такому уровню подготовки. — Я не знаю. У меня нет ничего подходящего. Может, просто надену что-нибудь тёмное и скажу, что я — ночь?       Гермиона вздохнула и потянулась за белым шарфом, который она накинула на плечи, словно намереваясь добавить ещё немного магии в свой образ. — Ты что, издеваешься? Ты на балу, а не на прогулке в Хогсмиде. Попробуй что-то более… праздничное.       В этот момент к ним подошёл Невилл, выглядевший растерянным. Он сжимал в руках какое-то приглашение, и его лицо было озабоченным. — Вы заметили, что слизеринцев с утра не видно? — спросил он, глядя на троицу. Его голос дрожал от волнения, и он был явно не в своей тарелке. — Не видел ни одного, — подтвердил Гарри, нахмурившись. — Обычно Малфой уже к завтраку успевает сказать что-нибудь противное, но сегодня — тишина. — Может, они заняты подготовкой? — предположила Гермиона, её взгляд был сосредоточен на Невилле. — Подготовкой к чему? К очередной попытке нас унизить? — скривился Рон. — Ставлю галлеон, что они там придумывают, как заставить нас выглядеть глупо. — Или, — задумчиво сказал Гарри, — они действительно пытаются сделать что-то нормальное? Вдруг они просто хотят весело провести время?       Рон фыркнул, как будто только что услышал самую нелепую шутку. — Да, конечно. Малфой и веселье — это несовместимо! Если он что-то и делает, то только ради выгоды.       Гермиона закатила глаза и вздохнула. — Ну, пока мы тут спорим, они наверняка что-то придумывают, — вмешалась она. — Так что лучше выглядеть безупречно, чтобы они не могли найти повод нас высмеять.       Рон скептически посмотрел на неё, но, видно, что он был немного взволнован. — Безупречно? Это ты им скажешь, когда они придумают нам прозвища? Или когда Малфой решит облить меня зельем?       Гермиона усмехнулась, но её взгляд был решительным. — Рон, если ты так боишься, может, вообще не пойдёшь? — раздражённо ответила она. — А вот и пойду, — упрямо заявил Рон. — Просто не хочу, чтобы они снова выставили нас дураками.       Гарри усмехнулся, но это была не совсем радостная усмешка. Он чувствовал, что атмосфера вокруг вечеринки становится всё более напряжённой. — Ну, если ты наденешь этот костюм, Рон, они ничего не выставят. Они просто будут смеяться.       Рон бросил в него подушкой, но Гарри ловко увернулся, смеясь. — Ладно, ладно, — примирительно поднял руки Гарри. — Я помогу тебе найти что-то приличное. Гермиона, ты можешь использовать свои… эээ… магические способности модницы?       Гермиона закатила глаза, но улыбнулась. — Хорошо. Но если вы оба не будете слушаться, я просто уйду одна и оставлю вас выглядеть как замороженных троллей.       И троица принялась за подбор нарядов, чувствуя лёгкое напряжение от предстоящего вечера и пытаясь не думать о том, что их ждёт в слизеринской комнате отдыха.       После долгих препирательств и поиска в сундуках, троице всё-таки удалось создать образы, которые полностью соответствовали теме «Ледяной бал».       Гарри надел тёмно-синий бархатный костюм с серебристыми пуговицами и вышивкой в виде снежинок на лацканах. Под пиджаком была белоснежная рубашка с тонким серебряным галстуком. Его чёрные волосы, обычно торчащие в разные стороны, были приглажены, а очки слегка зачарованы Гермионой, чтобы не бликовали и выглядели утончённее. Гарри чувствовал себя немного не в своей тарелке, но все-таки в этом костюме он выглядел элегантно, так что в конце концов он с некоторым удивлением решил, что ему даже идёт.       Рон, хоть и ворчал, в итоге выглядел поразительно. Гермиона подобрала для него костюм глубокого винно-красного оттенка с бархатным отливом, подчёркивающий его рыжие волосы. Рубашка была светло-серой, а галстук сшит из ткани с блеском, напоминающим иней. На лацкане пиджака она прикрепила миниатюрный значок в виде снежинки, который слегка светился. Рон, хотя и не любил длинные обсуждения, всё же признал, что это выглядело довольно стильно. Он ещё пару раз пытался поднять настроение, делая саркастические замечания, но всё равно не мог не чувствовать, что в этом наряде он выглядит лучше, чем обычно.       Гермиона превзошла саму себя. Она выбрала платье из тонкого серебристого шёлка, которое струилось, как вода, с длинными рукавами, украшенными ледяными узорами. На шее сверкало небольшое ожерелье с сапфиром, а её волосы, собранные в элегантный пучок, были украшены тонкими серебряными нитями, которые переливались при движении. Она чувствовала, как её наряд отражает тему, и гордилась тем, что ей удалось создать такой образ. Каждое движение её платья создавало ощущение лёгкости и холода, как будто она сама была частью зимнего пейзажа.       Когда троица наконец спустилась в общую гостиную, Невилл, сидевший у камина, открыл рот от удивления. — Вау, вы выглядите… просто потрясающе! — пробормотал он, краснея, заметив, как они вошли в комнату. — Спасибо, Невилл, — улыбнулась Гермиона, её голос был тёплым, хотя она чувствовала, что её нервозность всё равно не исчезла. — А ты не собираешься идти?       Невилл смущённо потёр затылок и взглянул на свою одежду, которая явно не соответствовала стандартам вечеринки. — Я? О, нет, я… у меня нет ничего такого… — он смутился и уткнулся в книгу, пытаясь скрыть свою неловкость. — Ну, тогда пожелай нам удачи, — усмехнулся Гарри, подмигнув Невиллу. — Мы, видимо, будем героями вечеринки.       Невилл нервно кивнул, но был явно рад, что его друзья не оставили его одного в такой ситуации.       Коридоры Хогвартса, обычно тёмные и холодные зимой, в этот вечер были особенно тихими. Только их шаги раздавались эхом в пустых коридорах. Слизеринская комната отдыха находилась под землёй, у озера, и добраться до неё было нелегко — особенно для тех, кто никогда туда не заходил. — Я всё ещё думаю, что это плохая идея, — пробормотал Рон, поправляя галстук, словно он был не уверен в своём решении. — Как мы вообще согласились? — Ты уже спрашивал это три раза, — отозвался Гарри, слегка улыбнувшись. — И ты всё равно идёшь, так что просто расслабься. В конце концов это не так уж страшно. — Да уж, если только не считать, что мы идём в логово змей, — пробурчал Рон, слегка нервничая. Он посмотрел на Гермиону. — Ты уверена, что это хорошая идея? — Не переживай, Рон, — ответила Гермиона, стараясь выглядеть уверенно. — Мы просто будем там, чтобы повеселиться. Слизеринцы не такие уж страшные, как ты думаешь.              Они подошли к массивной каменной стене, которая скрывала вход в комнату отдыха Слизерина. Перед ней стояла Пэнси Паркинсон. Она была одета в чёрное платье, украшенное сверкающими зелёными и серебряными вставками, подчёркивающими её принадлежность к факультету. Она выглядела так, как будто только что вышла из какого-то ледяного царства.       Пэнси оглядела их с головы до ног, подняв бровь. — Ну надо же, гриффиндорцы могут выглядеть прилично, — язвительно заметила она, её взгляд был колючим, но не лишённым интереса. — Спасибо за комплимент, Пэнси, — сухо ответила Гермиона, её голос был сдержанным, но в глазах загорелась искорка. — Не обольщайся, Грейнджер, — фыркнула Пэнси, скрестив руки на груди. — Приглашение?       Гарри протянул своё приглашение, и Пэнси провела над ним палочкой. На его запястье вспыхнула тонкая серебряная метка в виде снежинки. Пэнси кивнула, пропуская его внутрь. — Проходи, — сказала она, отодвигаясь в сторону.       Рон с неохотой протянул своё приглашение, и на его запястье появилась такая же метка. Он удивлённо посмотрел на неё, будто ожидал какого-то подвоха. — Это что, чтобы мы не сбежали? — неловко пошутил он, пытаясь скрыть тревогу. — Это чтобы вы не устроили здесь хаос, Уизли, — отрезала Пэнси, пропуская его с лёгким презрением в голосе.       Когда Гермиона передала своё приглашение, Пэнси задержала взгляд на её платье. Она не могла не заметить, как красиво оно смотрится в сочетании с её изысканным образом. — Неплохо, Грейнджер… Почти как слизеринка, — сказала она с насмешкой. — Спасибо, Пэнси. Это, пожалуй, самый искренний комплимент, который я слышала от тебя, — с улыбкой ответила Гермиона и прошла вперёд, не обращая внимания на её язвительный тон.       Как только они вошли в комнату, атмосфера сразу изменилась. В воздухе витал холодный, но загадочный аромат, и всё вокруг было украшено в стиле зимнего царства.

***

      Когда Гарри, Рон и Гермиона переступили порог, их окружила атмосфера, которая совершенно не напоминала обычную слизеринскую комнату отдыха.       Слизеринская комната отдыха была полностью преображена. Стены, обычно мрачные и каменные, переливались, словно покрытые тонким слоем льда, от которого исходило мягкое голубоватое сияние. Потолок, зачарованный так, чтобы отражать звёздное небо, был украшен хрустальными люстрами, с которых свисали длинные цепочки, напоминающие сосульки. В центре комнаты находился зачарованный фонтан, извергающий струи серебристой воды, которая падала, превращаясь в сверкающий снег, будто сама природа танцевала под музыку зимы.       Пол был покрыт тонким слоем зачарованного снега, который мягко хрустел под ногами, но не оставлял следов. По углам комнаты стояли высокие ледяные скульптуры, изображающие змей, которые, казалось, шевелились, следя за гостями. Вдоль стен располагались длинные столы, уставленные закусками и напитками, которые, как будто сами по себе, переливались разными цветами, создавая атмосферу магического изобилия. В воздухе звучала лёгкая мелодия, словно шелест ветра в заснеженном лесу, которая дополнялась мягким светом плавающих в воздухе светлячков, излучающих серебряное свечение и создающих иллюзию, что вся комната была частью зимней сказки. — Вау, — выдохнула Гермиона, оглядываясь вокруг, её глаза сверкали от удивления и восхищения. — Это неожиданно красиво. — Красиво? Это же слизеринцы, — пробормотал Рон, хотя и он выглядел впечатлённым. — Они, наверное, всё это сделали, чтобы скрыть свою тёмную сущность.       Гарри, не обращая внимания на Рона, огляделся. В комнате уже собралось приличное количество студентов, но большинство, как он заметил, были из Слизерина. — Посмотри, — сказал он, кивая в сторону одной из групп. — Я вижу несколько ребят из Рейвенкло.       Гермиона проследила за его взглядом: — Да, но их совсем немного. Кажется, большинство всё-таки слизеринцы.       Рон тоже осмотрелся: — Ну, из Гриффиндора нас трое. Может, ещё кто-то пришёл, но я пока никого не вижу. — Это неудивительно, — заметила Гермиона. — После всех лет вражды многие просто не захотели рисковать.       Гарри кивнул, но его взгляд задержался на другой стороне комнаты. У одного из столов стояли трое слизеринцев, которые явно выделялись даже на фоне своей элегантной компании.       Драко Малфой стоял рядом с Блейзом Забини и Теодором Ноттом. Все трое выглядели так, словно сошли с обложки магического журнала. Драко, как всегда, был центром внимания, его костюм был безупречен. Он был одет в строгий серебристый костюм с тонкими зелёными акцентами, которые подчёркивали его принадлежность к Слизерину. Его волосы, как всегда идеально уложенные, блестели в свете люстр. Он держал бокал с каким-то напитком, лениво облокотившись на стол, и казался совершенно расслабленным, словно весь мир был под его контролем.       Блейз Забини был в чёрном костюме с бархатными вставками и изумрудным платком, который эффектно контрастировал с его тёмной кожей. Его поза была уверенной, но не вычурной, словно он привык быть центром внимания. Он разговаривал с Драко, время от времени смеясь, но его взгляд был острым и внимательным, как у хищника.       Теодор Нотт выглядел чуть более сдержанно, но не менее элегантно. Его тёмно-синий костюм был украшен серебряным орнаментом, напоминающими морозные узоры на стекле. Он стоял чуть позади, наблюдая за происходящим с лёгкой улыбкой, как будто понимая что-то, чего остальные не замечали.       Гарри заметил, что Драко что-то сказал, и Блейз рассмеялся, слегка запрокинув голову. Теодор, напротив, лишь усмехнулся, как будто понимал шутку, но не считал её достойной громкого смеха. — Смотри, — прошептал Гарри, кивнув в их сторону.       Рон проследил за его взглядом и скривился: — Ну конечно, они выглядят так, будто это их бал. Малфой, Забини и Нотт. Только не хватает того, чтобы они раздавали приказы. — Они даже здесь умудряются выглядеть так, словно это их мир, — пробормотал Гарри. — Может, потому что они действительно уверены в этом, — тихо сказала Гермиона, не сводя глаз с Теодора Нотта. Она слегка пожала плечами. — Но вряд ли они будут устраивать какие-то проблемы сегодня.       Гарри на секунду встретился взглядом с Драко. Малфой заметил его, но не выказал ни удивления, ни раздражения. Его взгляд был спокойным, почти оценивающим, как будто он проверял, достоин ли Гарри находиться здесь. Затем он слегка приподнял бокал, словно приветствуя его, и снова повернулся к своим друзьям. — Видел это? — спросил Гарри, слегка нахмурившись. — Что? — откликнулся Рон, не понимая, о чём идёт речь. — Малфой. Он только что… приветствовал меня?       Рон фыркнул, не веря своим ушам: — Наверное, это его способ показать, что он не боится нас.       Гермиона покачала головой, её взгляд был серьёзным: — Или это просто вежливость. Не все его действия — часть заговора, Рон.       Гарри, всё ещё глядя на Драко, задумчиво произнёс: — Что-то мне подсказывает, что этот вечер будет не таким простым, как мы думали.       Рон неохотно согласился: — Ну, да. Учитывая, что это Слизерин, ничего хорошего ожидать не стоит.       Гермиона подняла брови: — Не будем заранее судить. Может, сегодня все решат просто повеселиться.       Но Гарри оставался настороженным. В этом взгляде Драко было что-то, что заставляло его сомневаться, что вечер пройдет без сюрпризов.              Троица подошла к длинному столу, уставленному блюдами, которые выглядели настолько изысканно, что явно не могли быть приготовлены на обычной школьной кухне. Здесь были карамелизированные яблоки, миниатюрные пирожные в форме снежинок, переливающиеся коктейли и даже блюда, которые слегка светились, будто зачарованные. Блюда отражали атмосферу зимнего чуда, словно сами по себе были частью этого волшебного вечера. — Надеюсь, это не ядовито, — пробормотал Рон, подозрительно глядя на тарелку с чем-то, напоминающим крошечные зелёные шарики, покрытые инеем. — Рон, это просто виноград в сахарной глазури, — устало пояснила Гермиона, беря кусочек шоколадного пирожного, украшенного снежинками из серебристого сахара. — А ты уверена? — он нахмурился, но всё-таки протянул руку за пирожным. — Слизеринцы могли добавить сюда что угодно.       Гарри, который взял бокал с переливающимся напитком, усмехнулся: — Если они захотят нас отравить, то, думаю, сделают это менее очевидно.       Гермиона уже хотела что-то ответить, когда их разговор прервал мягкий, но насмешливый голос: — Неужели гриффиндорцы действительно решились попробовать нашу еду?       Троица обернулась. Перед ними стояли Блейз Забини и Теодор Нотт, оба с уверенными, чуть насмешливыми улыбками.       Блейз, как всегда, выглядел безупречно. Его костюм был чёрным, с бархатными вставками, а изумрудный платок, контрастируя с тёмной кожей, придавал ему вид элегантного джентльмена. Он улыбался: его улыбка была слегка снисходительной, но в то же время не лишённой шарма.       Теодор, стоявший чуть позади, смотрел на них с лёгким интересом, будто они были редкими экземплярами в коллекции, которую он изучал. Его взгляд был внимательным, но не слишком навязчивым, а сдержанная улыбка говорила о том, что он знал что-то, чего не знали остальные. — Выглядите неожиданно достойно, — продолжил Блейз, обводя их взглядом. — Я бы даже сказал, почти как слизеринцы. — Спасибо, — сухо ответила Гермиона, выпрямившись и отрывая взгляд от стола с угощениями. — Это комплимент, — уточнил Теодор, его взгляд задержался на Гермионе чуть дольше, чем следовало. — Особенно для тебя, Грейнджер.       Рон фыркнул: — Мы, конечно, польщены, но нам это зачем?       Блейз проигнорировал Рона, глядя на Гарри: — Не думал, что Поттер способен так выглядеть. Должен признать, впечатляет.       Гарри слегка напрягся, но ответил: — А я не думал, что слизеринцы могут быть такими любезными. — Мы умеем удивлять, — улыбнулся Блейз, поднимая бокал, в котором переливался неведомый зелёный напиток. — Иногда даже сами себя.

***

      Музыка, которая до этого звучала фоном, вдруг сменилась на более громкую и ритмичную. Зачарованный оркестр, состоящий из музыкантов, которых никто не видел, словно выплыл из воздуха. Звуки фортепиано, скрипки и волшебных инструментов наполнили комнату, и студенты начали собираться на импровизированной танцевальной площадке в центре комнаты. Лёгкие ритмы завораживали, и всё вокруг казалось подчинённым этой магической гармонии.       Теодор Нотт, не теряя времени, шагнул вперёд и, прежде чем Гермиона успела что-то сказать, протянул ей руку. — Потанцуем? — его голос был спокойным, с лёгким оттенком уверенности, как у человека, который привык вести за собой.       Гермиона слегка замешкалась, но тут же заметила, как Теодор, не дожидаясь ответа, мягко, но уверенно обхватил её за талию и повёл в центр комнаты. Его движения были грациозными, и Гермиона почувствовала, как её сердце забилось быстрее. — Эй! — возмутился Рон, но Блейз, усмехнувшись, положил руку ему на плечо. — Расслабься, Уизли. Это всего лишь танец.       Теодор двигался с неожиданной грацией, ведя Гермиону так, словно они танцевали вместе уже много лет. Он не торопился, давая ей время привыкнуть к его ритму, но в то же время его уверенность передавалась ей, и она почувствовала, как её тело начинает двигаться в унисон с его. Гермиона, несмотря на первое смущение, быстро привыкла к его уверенным движениям. — Ты могла бы просто сказать «да», но я решил не рисковать, — сказал Теодор, слегка наклоняясь к её уху, чтобы его было слышно сквозь музыку. Его голос был низким и тёплым, и Гермиона невольно почувствовала, как её сердце колотится. — Ты даже не дал мне шанса, — ответила Гермиона, слегка нахмурившись, но её голос звучал скорее удивлённо, чем возмущённо. — Скорее, я дал тебе возможность, — он усмехнулся, глядя ей прямо в глаза. — И ты её не упустила.       Гермиона почувствовала, как её лицо слегка заливает краска, но она не могла оторвать взгляд от Теодора. Его глаза были тёмными и проникновенными, и она не могла понять, что в них скрывается — просто интерес или что-то большее.       Рон, стоявший у стола, наблюдал за ними с выражением крайнего недовольства. — Ты это видишь? — прошипел он Гарри. — Он просто схватил её! — Расслабься, Рон, — ответил Гарри, стараясь скрыть улыбку. — Она справится.       Блейз, стоявший рядом, рассмеялся, слыша их разговор: — Справится? Думаю, она уже справляется лучше, чем ты бы смог.       Рон покраснел, но ничего не ответил.       Тем временем Гермиона и Теодор продолжали танцевать, привлекая внимание не только гриффиндорцев, но и некоторых слизеринцев. Их движения были настолько слаженными, что казалось, будто этот танец был специально поставлен для них. Теодор, ведя её, рассматривал её не как объект, а как партнёра, с которым можно разделить момент, и это удивляло Гермиону. Она не могла понять, что именно её так волнует — сам танец или тот факт, что она чувствовала себя в его руках не объектом, а личностью.       Рон не выдержал. Его лицо покраснело, и он решительно шагнул в сторону танцпола, где Гермиона и Теодор продолжали танцевать. Теодор явно наслаждался ситуацией, его уверенная улыбка и то, как он вёл Гермиону, только больше раздражали Рона. Он чувствовал, как его греет внутри злость, и не мог позволить, чтобы кто-то, особенно Теодор Нотт, вёл Гермиону так, как будто она принадлежала ему. — Так, хватит этого! — громко заявил он, подойдя ближе, его голос звучал как вызов.       Но прежде чем он успел дотянуться до Гермионы, на его пути оказался Блейз Забини. Его фигура возникла как преграда, словно бы сам воздух вокруг него стал плотнее. — Куда это ты так спешишь, Уизли? — спокойно спросил Блейз, перегородив ему дорогу. Его глаза сверкали, но выражение лица оставалось абсолютно безмятежным. — Отойди, Забини, — процедил Рон сквозь зубы. — Я забираю свою подругу.       Блейз усмехнулся, слегка наклоняя голову, как если бы Рон только что сказал что-то очень смешное. — Подругу? Она, кажется, сейчас отлично справляется без твоей помощи… — Блейз поднял брови, как будто его это больше забавляло, чем раздражало.       Рон шагнул вперёд, но Блейз мягко, но настойчиво схватил его за локоть и отвёл в сторону, подальше от танцпола. Его хватка была лёгкой, но уверенной, и Рон почувствовал, как его сопротивление становится всё более бессмысленным. — Послушай, рыжик, — начал Блейз, глядя на него с лёгкой насмешкой. — Ты можешь, конечно, ворваться туда и устроить сцену. Но знаешь, что произойдёт? Ты выставишь себя идиотом, Гермиона на тебя разозлится, а Тео — ну, он только посмеётся. Так что, может, просто расслабишься и дашь ей насладиться вечером? — Она не хочет этого! — выпалил Рон, голос его звучал неуверенно, но горячо.       Блейз поднял брови, а потом медленно, почти с удовольствием произнёс: — Ты уверен? Потому что, глядя на неё, я вижу совсем другое… — он повернулся и взглянул на танцующую пару, где Теодор и Гермиона двигались в такт музыке, и в глазах Блейза мелькнуло что-то вроде одобрения.       Рон хотел что-то ответить, но только стиснул зубы, понимая, что спорить с Блейзом — всё равно что спорить с каменной стеной. — Вот и отлично, — сказал Блейз, похлопав его по плечу, как старого друга. — Давай, возьми бокал чего-нибудь вкусного и забудь об этом.       Рон фыркнул, но, не найдя слов для ответа, отошёл в сторону. Он почувствовал, как его гнев начинает угасать, но всё равно не мог отделаться от ощущения, что что-то было не так. Гермиона и Теодор, они… они были слишком близки.

***

      Пока Блейз отвёл Рона в сторону, Гарри остался у стола. Он наблюдал за танцующими Гермионой и Теодором, краем глаза замечая, как Рон что-то горячо обсуждает с Забини. Гарри вздохнул, поднимая бокал с каким-то сверкающим напитком, который будто бы переливался всеми цветами радуги. — Нелегко быть в центре внимания, да, Поттер? — прозвучал голос, который Гарри сразу узнал.       Он вздрогнул от неожиданности и обернулся. Перед ним стоял Драко Малфой. Он выглядел так же безупречно, как и в начале вечера, но теперь его взгляд был менее надменным, чем обычно. Это было что-то новое, и Гарри не мог понять, что именно. Драко не выглядел как обычный Малфой, который всегда был готов на подколы и насмешки. Сейчас он был спокойным, даже немного заинтересованным. — Малфой, — сухо сказал Гарри, ставя бокал на стол и сразу заметив, как его рука слегка дрогнула. — Что тебе нужно?       Драко усмехнулся, слегка наклоняя голову, как если бы он оценивал ситуацию, но не спешил с выводами. — Ничего особенного. Просто решил поговорить. В конце концов, ты мой гость… — он сделал шаг ближе, его голос был мягким, но с неким поддразниванием. — Твой гость? — Гарри прищурился, не веря своим ушам. — Не смеши меня, Малфой. — Ну, технически — гость слизеринцев, — уточнил Драко, делая шаг ближе, не сводя глаз с Гарри. — Но разве это не одно и то же?       Гарри нахмурился, пытаясь понять, что именно скрывается за этим разговором. Драко всегда был с ним враждебен, но сегодня что-то было не так. — Если ты пришёл, чтобы подколоть меня, можешь сразу идти обратно к своим друзьям, — ответил Гарри, стараясь вернуть себе контроль над ситуацией. — Подколоть тебя? — Драко рассмеялся, но его смех был скорее лёгким, чем издевательским. Это было нечто новое. — Поттер, я здесь, чтобы оценить. Ты, должно быть, заметил, что сегодня вечер особенный. И ты, на удивление, выглядишь так, словно вписываешься.       Гарри скрестил руки на груди, чувствуя, как его нервы начинают натягиваться. — Ты это к чему? — его голос был настороженным.       Драко посмотрел на него пристально, чуть прищурив глаза. Он будто бы изучал его, пытаясь понять, что скрывается в его душе. — К тому, что иногда ты меня удивляешь. Но не волнуйся, это временно. — Его слова звучали как загадка, и Гарри почувствовал, как его интерес начинает перерастать в раздражение.       Гарри фыркнул, не в силах скрыть свою насмешку: — Какой комплимент! Удивительно, что ты вообще способен на такие слова.       Драко улыбнулся уголком губ, его выражение было едва заметным, но довольно искренним. — Я способен на многое, Поттер. Просто не все это замечают…       Их взгляды встретились, и Гарри вдруг понял, что в этом разговоре есть что-то странное. Драко не выглядел враждебным, скорее любопытным. Что-то в его глазах заставило Гарри почувствовать, что разговор был не случайным. — Если ты всё сказал, то я, пожалуй, пойду, — наконец произнёс Гарри, делая шаг в сторону, но Драко, словно предугадав его движение, остановил его, слегка коснувшись его плеча. — Не так быстро, — тихо сказал он. — Иногда стоит остаться и посмотреть, что произойдёт дальше. Особенно, если вечер только начинается.       Гарри посмотрел на него, пытаясь понять, что скрывается за этими словами. Но Драко лишь усмехнулся и, повернувшись, направился обратно к своим друзьям, оставив Гарри в полном замешательстве.       Гарри стоял у стола, всё ещё переваривая странный разговор с Драко, когда к нему вернулась Гермиона. Её щеки слегка порозовели, но она выглядела спокойной, хотя и немного задумчивой. Рон, напротив, был мрачнее тучи. Его взгляд метался по комнате, и Гарри заметил, как он всё ещё время от времени посматривает в сторону Теодора и Гермионы. — Ты видел это?! — начал Рон, указывая в сторону Теодора, который теперь стоял рядом с Блейзом, оба выглядели крайне довольными. Теодор что-то тихо говорил Блейзу, но его глаза были направлены в сторону Гермионы, и в них читалась некая удовлетворённость. — Рон, это всего лишь танец, — спокойно сказала Гермиона, беря бокал с напитком. Она попыталась сохранить спокойствие, но в её голосе сквозила неуверенность, как будто она сама не совсем понимала, что происходит. — Всего лишь танец? Он тебя хватал за талию! — Рон явно не мог успокоиться, его голос звучал громко, привлекая внимание окружающих. — Рон, — перебил Гарри, пытаясь отвлечь друга. — Оставь это. У нас, кажется, есть более важные вещи, о которых стоит подумать.       Рон нахмурился, но замолчал, явно всё ещё недовольный, и его взгляд метался по толпе, как будто он искал кого-то, с кем мог бы обсудить эту ситуацию. — Что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, взглянув на Гарри. Она заметила, что Гарри выглядел настороженно и в его глазах был тот самый тревожный огонёк, который она хорошо знала.       Гарри оглядел комнату. Студенты танцевали, смеялись и разговаривали, но что-то в атмосфере казалось неправильным. В воздухе витала странная напряжённость, как будто что-то поджидало их, скрываясь в тени. — Слизеринцы ведут себя странно, — тихо сказал он. — Слишком дружелюбно. Они нас пригласили, но зачем? Это явно не просто вечеринка.       Гермиона нахмурилась, кивая: — Ты прав. Это действительно не похоже на них. И, если честно, у меня странное чувство, что здесь что-то скрыто… — она оглядела комнату, её взгляд остановился на большом дереве, украшенном огоньками и блестящими игрушками. — Я тоже это заметил, — вставил Рон. — Эти двое, — он кивнул в сторону Блейза и Теодора, — ведут себя так, будто что-то знают, но не говорят. — И Малфой, — добавил Гарри. — Он подошёл ко мне и сказал что-то странное. Как будто намекает, что нас ждёт что-то ещё.       Гермиона задумалась, её взгляд скользнул по комнате, пока не остановился на большой ёлке в центре зала. Она была огромной, её ветви были увешены множеством сверкающих игрушек, каждая из которых переливалась, словно была зачарована. Но одна игрушка особенно выделялась. Это был кристальный шар, висевший на самом верхнем уровне. Он мерцал мягким золотым светом, который, казалось, слегка пульсировал, как будто в нём скрывалась магия. — Вы заметили ёлку? — спросила она, кивая в её сторону. — Она выглядит слишком магической, даже для Хогвартса, — заметил Гарри. Его глаза сузились, и он почувствовал, как в животе узлом завязывается неприятное предчувствие. — Может, это часть их сюрприза? — предположил Рон, но в его голосе не было уверенности. Он явно пытался найти логическое объяснение происходящему.       Внезапно свет в комнате слегка потускнел, и внимание всех студентов невольно сосредоточилось на ёлке. Кристальный шар начал сиять ярче, и комната наполнилась тихим, мелодичным звоном, похожим на перезвон колокольчиков. Все замерли, как если бы этот звук пробудил в их сознании нечто древнее и волнующее. — Что происходит? — прошептала Гермиона, её голос дрожал от волнения.

***

             Внезапно шар взлетел с ветки и завис в воздухе над толпой. Его свет стал ослепительным, и в центре шара появилась крошечная фигурка, которая начала увеличиваться, пока не превратилась в миниатюрное, но явно живое существо. Это была кукольная фигурка с сияющими глазами и тонкими, почти прозрачными крыльями. Существо выглядело одновременно прекрасным и зловещим, как нечто, пришедшее из самых глубоких уголков магического мира. — Добро пожаловать, студенты! — провозгласило существо, его голос был звонким и одновременно зловещим, как будто он был одновременно и радостным, и угрожающим. — Я — Дух Рождества, и я здесь, чтобы предложить вам сделку.       Все замерли, поражённые. Несколько студентов попытались отступить, но их ноги, казалось, приросли к полу. — Какую сделку? — спросил кто-то из толпы, голос его был полон сомнений и страха.       Существо улыбнулось, и в его глазах блеснуло что-то недоброе. Его улыбка была странной, почти искусственной. — Каждый из вас может загадать одно желание. Любое желание. Но взамен вы должны выполнить мои условия. Если вы откажетесь… — оно сделало паузу, и свет вокруг него стал темнее, как если бы сама комната почувствовала его угрозу. — Ну, скажем так, вы не захотите знать, что будет, если вы откажетесь.

***

— Это точно ловушка, — прошептал Гарри, сжимая палочку в руке. Он чувствовал, как магия в воздухе становится всё более напряжённой, словно сама реальность была готова изменить свою форму. — Но что, если это не так? — тихо ответила Гермиона, её взгляд был прикован к существу. Она не могла поверить, что всё это было ложью, но что-то в её интуиции подсказывало, что стоит быть осторожными. — Гермиона, ты серьёзно? — возмутился Рон. — Мы даже не знаем, кто это и чего оно хочет!       В этот момент к ним подошли Блейз, Теодор и Драко. Их присутствие сразу добавило напряжения в атмосферу. — Кажется, ваш вечер становится интереснее, — заметил Драко, его тон был одновременно насмешливым и серьёзным. Он выглядел так, будто наслаждается ситуацией, несмотря на её странность. — И что вы предлагаете? — резко спросил Гарри, не желая тратить время на игры. — Прежде всего, не паниковать, — спокойно ответил Теодор, его взгляд задержался на Гермионе, и в его глазах было что-то странное, как будто он что-то знал. — Если это действительно магическое существо, то мы вряд ли сможем просто уйти. — Значит, мы застряли здесь, пока не выполним его условия, — заключил Блейз, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что кто-то из студентов решит бросить вызов.       Дух Рождества тем временем снова заговорил, его голос был ещё более властным: — Итак, кто из вас готов первым принять мой вызов?       Все замерли, глядя друг на друга. Гарри встретился взглядом с Драко, и в этот момент стало ясно, что им, возможно, придётся работать вместе, чтобы выбраться из этой ситуации.

***

      Дух Рождества взмахнул крошечными руками, и в воздухе появились сверкающие золотые нити, которые начали оплетать студентов. Они мерцали, как звезды, и таинственно закручивались вокруг каждого участника. Толпа загудела, но никто не мог пошевелиться, словно их тела подчинились воле магического существа. В их глазах читалась смесь страха и любопытства, но все они понимали, что противостоять магии было невозможно. — Теперь я разделю вас на пары, — провозгласил Дух, его голос звучал одновременно игриво и зловеще. — Каждая пара должна сыграть в простую игру. Правда или действие. Вы не можете отказаться, не можете врать и не можете сопротивляться. Магия не позволит вам нарушить правила.       Светящиеся нити начали двигаться, соединяя студентов попарно. Гарри почувствовал, как неведомая сила тянет его вперёд, и через мгновение он оказался лицом к лицу с Драко Малфоем. Он не успел даже моргнуть, как оказался в непосредственной близости со своим давним соперником. — Ну, конечно, — пробормотал Гарри, закатив глаза, но в его голосе звучала скрытая напряженность. Он уже знал, что это не будет обычная игра.       Драко усмехнулся, сложив руки на груди и слегка наклонив голову в сторону Гарри. Его лицо было спокойным, но в глазах горел интерес. — Это будет интересно, — произнёс он, его тон был одновременно насмешливым и самоуверенным.       Гермиона оказалась с Теодором Ноттом, который смотрел на неё с любопытством и лёгкой насмешкой, как будто вся эта ситуация доставляла ему удовольствие. — Кажется, мы снова в одной команде, — сказал он, наклоняя голову в сторону Гермионы. Его голос был мягким, но в нём сквозила скрытая угроза, которую она не могла игнорировать. — Я бы не назвала это командой, — холодно ответила Гермиона, её взгляд был острым и оценивающим. Она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что оказалась в такой ситуации с Ноттом, но её голос дрогнул, выдав её внутреннее беспокойство.       Рон, который всё ещё выглядел раздражённым, обнаружил рядом с собой Блейза Забини. Его лицо было напряжённым, и он едва сдерживал ярость, но всё же не мог избежать этого судьбоносного союза. — О, это будет весело, — усмехнулся Блейз, его глаза сверкали от удовольствия. Он явно наслаждался этим моментом. — Я уже предвкушаю. — Не слишком радуйся, — буркнул Рон, но его голос был напряжённым, и он чувствовал, как внутри нарастает некая тревога. Он знал, что эта игра будет не такой простой, как кажется.

***

      Внезапно светящиеся нити снова задвигались, и пары начали исчезать из комнаты одна за другой. Гарри заметил, как студенты буквально растворяются в воздухе, оставляя за собой лишь лёгкий золотой след. Он почувствовал, как его тело словно тянет в другую сторону, и через мгновение он оказался в совершенно новой комнате. Место было меньше, чем зал для вечеринки, с мягким светом, исходящим от свечей, парящих в воздухе. На полу лежал пушистый ковёр, а в центре стоял небольшой столик с двумя стульями, что создавало атмосферу уединённости. — Что происходит? — спросил Гарри, оглядываясь вокруг. Он чувствовал, как его сердце бьётся быстрее, а каждый угол этой комнаты наполнялся напряжением. — Не волнуйся, Поттер, — сказал Драко, его голос звучал спокойнее, чем Гарри ожидал. Он уселся на один из стульев, откинувшись на спинку, и посмотрел на Гарри с лёгким вызовом в глазах. — Кажется, нас ждёт отдельное представление.       Гарри не ответил, но внутренне почувствовал, что это только начало. Он медленно подошёл к столу, где на нём лежал золотой кубок, наполненный светящимися кристаллами. Кубок выглядел как нечто древнее, его поверхность мерцала, словно сам объект был живым.       Гермиона и Теодор, как оказалось, оказались в другой комнате, похожей по стилю, но с полками, заставленными книгами, и креслами у камина. Теодор подошёл к кубку, и его взгляд встретился с взглядом Гермионы. — Ну что ж, Грейнджер, — сказал он с усмешкой. — Ты готова?       Гермиона кивнула, её лицо оставалось неподвижным, но в её глазах было нечто большее, чем просто готовность к игре. Она знала, что нужно быть осторожной, ведь эта игра может привести к непредсказуемым последствиям.       Рон и Блейз попали в помещение, напоминающее тренировочную комнату, с деревянными скамьями и оружейными стойками вдоль стен. Блейз сразу подошёл к кубку, его взгляд был полон ожидания. — Ну, Уизли, — протянул он с улыбкой, которая была скорее насмешливой, чем дружелюбной. — Что выбираешь?       Рон сжал кулаки, его лицо было напряжённым. Он знал, что сейчас не время для шуток, но внутри него бушевала буря эмоций. Всё происходящее казалось неправильным, и он не мог избавиться от ощущения, что они попали в ловушку.

***

      Каждый участник чувствовал, как магия игры буквально сковывает их. Воздух был наполнен тяжёлым напряжением, и каждый шаг, каждое слово казалось важным. Это не была обычная игра — это была игра, где ставки были высоки, и где магия могла вмешаться в любой момент. Любое слово, любая реакция — всё, казалось, подчинялось неведомой силе. Игра только начиналась, но все понимали: простым это не будет.       Гермиона села в одно из кресел у камина, стараясь не показывать, как нервничает. Тёплый свет от пламени освещал её лицо, но внутри она чувствовала, как холодок тревоги пробегает по коже. Теодор, напротив, был абсолютно расслаблен, его поза была уверенной и даже немного заносчивой, как будто эта игра для него — всего лишь ещё одно развлечение. Он сидел с одной рукой, опущенной на подлокотник, а другой слегка покачивал кубок, который теперь мягко мерцал перед ними. — Первым ходит Теодор Нотт. Правда или действие? — произнес голос Духа, как будто его самого не было в комнате, а слова звучали прямо в их головах.       Теодор, не спеша, лениво склонил голову набок и усмехнулся. Его глаза блеснули любопытством, но в его взгляде не было ни малейшего страха. — Правда, — ответил он, не колеблясь.       Кубок засветился ярче, и на этот раз голос обратился к Гермионе: — Грейнджер, твоя очередь задать вопрос.       Гермиона почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она знала, что этот момент — не просто формальность, а шанс узнать что-то важное. Она глубоко вдохнула и, несмотря на лёгкую растерянность, быстро собралась. — Почему ты ведёшь себя так, будто тебе всё равно, даже когда это важно? — спросила она, внимательно следя за его реакцией.       Теодор удивлённо приподнял бровь, но затем его лицо стало серьёзным, почти холодным. Он откинулся назад в кресле, словно размышляя, прежде чем ответить. — Потому что проще не показывать, что тебе важно. Это слабость, которую могут использовать против тебя, — сказал он, его голос был тихим, но твёрдым. Он смотрел прямо в её глаза, не отворачиваясь, и Гермиона почувствовала, как его слова немного задевают её.       Гермиона немного растерялась от честности его ответа. Она ожидала что-то более поверхностное, но его слова звучали искренне, и это заставило её на мгновение задуматься. Она не сказала ничего в ответ, но её взгляд стал более внимательным, оценивающим.       Теперь очередь была за ней. Кубок снова засветился, и голос Духа, не давая времени на размышления, произнёс: — Гермиона Грейнджер, правда или действие?       Гермиона, чувствуя, как напряжение нарастает, вздохнула и ответила: — Правда.       Теодор усмехнулся, его взгляд стал чуть более хитрым, а уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке. Он явно наслаждался этим моментом, как будто игра становилась всё более интересной. — Почему ты всегда уверена, что знаешь всё лучше других? — спросил он, его голос теперь звучал с лёгким вызовом.       Гермиона нахмурилась, её губы сжались в тонкую линию. Этот вопрос был прямым, и она знала, что ответить на него будет сложно. Но она не собиралась уходить от ответа. — Потому что чаще всего я действительно знаю. Я много работаю, чтобы быть лучшей, и мне не стыдно в этом признаться, — её голос был твёрдым, уверенным. Она смотрела в его глаза, не избегая взгляда. — Если я не буду уверена в своих знаниях, кто тогда будет?       Теодор кивнул, как будто подтверждая её слова. Он немного склонил голову, словно оценивая её ответ, и уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке. Это была улыбка, полная уважения, но с оттенком того, что он всё равно не согласен с её подходом. — Интересно, — произнёс он, скользнув взглядом по её лицу. — Ты знаешь, что большинство людей боится признать, что не знают чего-то. А ты не боишься.       Гермиона почувствовала, как её сердце пропустило удар. Его слова прозвучали как комплимент, но в них скрывалась некая ирония, которую она не могла игнорировать. Она не была уверена, что это был комплимент, но что-то в его голосе заставило её задуматься о себе. — Я не боюсь, — ответила она, сдерживая внутреннее напряжение. — Бояться — это не для меня.       Теодор снова улыбнулся, и в его взгляде появилась искорка уважения, но также и лёгкая насмешка. Он был готов продолжить игру, и Гермиона почувствовала, что эта игра будет не такой уж и простой.

***

      Рон стоял с напряжённым выражением лица, его глаза метались по комнате, как будто он искал способ вырваться из этого магического круга. Он не мог понять, как они оказались в такой ситуации, и в голове роились мысли о том, как выбраться из этого безумия. В то время как его нервозность только усиливалась, Блейз стоял с расслабленным видом, опираясь на одну из скамеек, будто эта игра была для него всего лишь забавой. — Первым ходит Блейз Забини. Правда или действие? — прозвучал голос Духа, и взгляд Рона невольно скользнул к Блейзу.       Тот, не меняя выражения лица, ухмыльнулся и с лёгким жестом указал на кубок. — Правда, — произнёс он, его голос был спокойным и уверенным, словно он уже знал, что за этим последует.       Рон, хоть и был немного ошарашен его выбором, всё же решил задать вопрос. Он посмотрел на Блейза с подозрением, как будто пытаясь найти в его взгляде хоть малейший намёк на слабость. — Почему ты так уверен, что можешь всё купить? — спросил Рон, его голос звучал напряжённо, но с долей вызова.       Блейз рассмеялся, его смех был лёгким и беззаботным, как если бы Рон только что сказал что-то очень забавное. — Потому что чаще всего это правда. Деньги открывают многие двери, Уизли, даже те, которые ты бы предпочёл оставить закрытыми, — ответил Блейз, его глаза блеснули, и он с интересом наблюдал за реакцией Рона. В его тоне не было ни капли сожаления — это была просто констатация факта.       Рон покраснел, но промолчал, его кулаки сжались от злости. Он не мог не чувствовать, как слова Блейза проникали в самое сердце его гордости. Он знал, что для Блейза деньги — это не просто средство, а почти что магия, которая открывает все двери. Но Рон не был готов сдаваться. Он знал, что, несмотря на богатство, Блейз не был неуязвимым.       Теперь настал его ход. Кубок снова засветился, и голос Духа, не давая времени на размышления, произнёс: — Рон Уизли, правда или действие?       Рон почувствовал, как его внутреннее сопротивление нарастает. Правда была слишком опасной, и он знал, что если выберет её, то откроет Блейзу слишком много. Поэтому, решив не рисковать, он ответил: — Действие.       Блейз сразу же ухмыльнулся, его глаза загорелись, и он, явно наслаждаясь моментом, сказал: — Станцуй прямо здесь. И да, желательно с импровизацией.       Рон заскрипел зубами, но, как бы он ни сопротивлялся, магия игры заставила его подняться. Он почувствовал, как его тело подчиняется, и с раздражением начал двигаться. Его движения были неловкими и резкими, как будто он пытался скрыть свою неловкость за какой-то постановочной уверенностью. Но, несмотря на это, Рон продолжал двигаться, пытаясь импровизировать хотя бы немного. Он даже попытался добавить пару движений в стиле танец ногой, но выглядело это скорее комично, чем грациозно.       Блейз, не скрывая своего удовольствия, наблюдал за каждым его движением, а когда Рон, наконец, закончил, он не смог сдержать смех. — Отлично, Уизли, — сказал Блейз, хлопая в ладоши с явным сарказмом. — Ты точно можешь стать звездой танцпола.       Рон покраснел ещё больше, но в его глазах можно было увидеть не только злость, но и скрытую решимость. Он знал, что Блейз наслаждается этим моментом, но он не собирался давать ему удовлетворения от того, что заставил его танцевать.

***

— Теперь твоя очередь, Малфой, — сказал Гарри, его голос звучал немного напряжённо, но он был готов к следующему ходу.       Драко, не спеша, перевёл взгляд на магический кубок, который снова начал мерцать, и его лицо приняло более задумчивое выражение. Он не мог не почувствовать, как магия заставляет его действовать, и, наконец, с лёгким вздохом сказал: — Правда.       Гарри немного приподнял бровь, удивлённый, что Драко выбрал именно правду. Он не ожидал, что Слизеринец будет так откровенен, но, зная, что магия не позволит ему скрыться от ответа, Гарри решил воспользоваться моментом. — Ты когда-нибудь сожалел о том, что выбрал Слизерин? — спросил Гарри, пристально глядя на Драко. — Или ты действительно гордишься своим выбором?       Драко на мгновение задумался. Он выглядел спокойным, но в его глазах мелькнуло что-то, что Гарри не успел бы заметить, если бы не был так сосредоточен. — Сожалел? — повторил Драко, его голос стал чуть более серьёзным. — Нет, я не жалею. Слизерин научил меня многому. Сила, амбиции, умение выжить… Всё это помогает в жизни. Но… иногда я думаю, что если бы всё было иначе, может быть, я бы не оказался в такой ситуации.       Он взглянул на Гарри, и в его глазах была тень чего-то, что не удавалось скрыть за обычной уверенной маской. — Это не ответ, который ты ожидал? — спросил Драко с лёгким вызовом в голосе.       Гарри немного покачал головой, чувствуя, как его взгляд становится мягче. — Не совсем, — ответил он, но в его голосе не было насмешки, только искреннее любопытство. — Но я думаю, что это тоже важно.       Драко сдержал улыбку и кивнул, не сказав больше ни слова. Он снова посмотрел на кубок, и его взгляд стал более решительным.

***

      После первого раунда атмосфера в комнате стала напряжённой, и магия игры, как невидимая сила, заставляла участников продолжать. Гермиона и Теодор снова оказались лицом к лицу, оба не могли избежать следующего шага. — Теодор Нотт, правда или действие? — прозвучал голос Духа, и магия игры наполнила пространство, как лёгкий, почти незаметный ветер.       Теодор, не колеблясь, с лёгким движением поднял руку. — Действие.       Гермиона слегка напряглась, но её лицо оставалось спокойным. Она знала, что этот момент будет важным, и что игра только начинает становиться серьёзной. — Хочу, чтобы ты написал на стене одно слово, которое, по твоему мнению, лучше всего описывает тебя, — сказала она, её голос был ровным, но с легким оттенком вызова.       Теодор замер, на мгновение задумавшись. Он не был склонен к демонстрациям, особенно в такой ситуации, но магия игры не оставляла ему выбора. Его взгляд стал серьёзным, и, казалось, он искал в голове нужное слово.       Он поднялся, подошёл к ближайшей стене, взял волшебную палочку и, проведя ею по поверхности, написал слово: Маска.       Он повернулся к Гермионе, её взгляд был напряжённым, но она не могла скрыть своего удивления. Это слово было неожиданным. — Маска? — спросила она, не скрывая своего интереса. — Почему именно это слово?       Теодор немного поёрзал, но не ответил сразу. Он посмотрел на неё, и его глаза стали немного холоднее, как если бы он снова возвращался в привычную себе оболочку. — Всё, что ты показываешь окружающим, — это маска. Всё остальное — это слабость, которую нельзя показывать, — сказал он, его голос был тихим, но твёрдым. — Я научился скрывать себя, чтобы не быть уязвимым.       Гермиона задумалась над его словами. Это было не то, что она ожидала услышать от него, но в его словах было что-то, что заставляло её задуматься о нём по-новому. Она была озадачена и немного потрясена, но не сказала ничего.       Теперь её очередь. Кубок снова засветился. — Гермиона Грейнджер, правда или действие? — прозвучал голос Духа.       Гермиона, немного вздохнув, выбрала: — Правда.       Теодор слегка прищурил глаза, его губы дрогнули в едва заметной улыбке, и он задал свой вопрос: — Ты когда-нибудь жалела о своём выборе в жизни? Например, о своём выборе друзей или пути?       Гермиона замедлила дыхание. Этот вопрос был более глубоким, чем она ожидала. Она могла бы ответить по-разному, но знала, что сейчас важен каждый её ответ. — Нет, — ответила она, её голос был твёрдым и уверенным. — Я не жалею о своих друзьях. Да, иногда они ведут меня в неприятности, но это часть пути. Я верю, что каждый выбор, который мы делаем, — это часть нас самих, и я не могу сожалеть о том, что привело меня сюда.       Теодор молча кивнул, как будто оценивая её ответ. Он не сказал больше ни слова, но его взгляд стал немного мягче. В этой тишине между ними было какое-то странное взаимопонимание, которое они оба не могли объяснить.

***

      Теперь настал момент для Рона и Блейза. Атмосфера в комнате была настолько напряжённой, что можно было почувствовать, как магия игры витает в воздухе. Рон ощущал, как его ладони начинают потеть, а сердце бьётся быстрее. Он знал, что Блейз не будет задавать простых вопросов, и что магия игры не даст ему просто уйти от неудобных ситуаций. — Блейз Забини, правда или действие? — прозвучал голос Духа, и магия игры наполнила пространство, заставляя их продолжать. — Правда, — ответил Блейз, его голос звучал уверенно и с лёгким намёком на насмешку. Он не колебался, но его взгляд был острым, как всегда.       Рон почувствовал, как внутри него что-то сжалось. Он знал, что вопрос будет трудным, и что магия заставит его отвечать честно. Он не был уверен, что готов услышать ответ. — Что ты на самом деле думаешь обо мне? — спросил Рон, стараясь не выдать своей нервозности. Его голос был спокойным, но взгляд выдал все его переживания.       Блейз замолчал на мгновение, его глаза стали более внимательными, как если бы он пытался найти правильные слова. Он осмотрел Рона с головы до ног, и на мгновение Рон почувствовал, что Блейз видит его насквозь. — Ты не так глуп, как кажется на первый взгляд, — начал Блейз, его голос был ровным и серьёзным. — Ты гораздо более предсказуем, чем ты думаешь. Я, например, знаю, что ты бы никогда не смог сделать что-то, что могло бы повредить друзьям. Ты слишком верен им.       Рон был ошарашен. Он не ожидал такого ответа от Блейза, тем более от того, кто всегда казался ему холодным и отстранённым. Он не знал, как реагировать, и его лицо слегка покраснело от неожиданности. Он почувствовал, как его уверенность начала таять. — Я не знал, что ты так обо мне думаешь, — пробормотал Рон, немного сбитый с толку, но пытаясь сохранить лицо. Он не хотел показывать, что его задело, но в то же время был тронут тем, что Блейз так откровенно высказался.       Блейз заметил его реакцию, но не стал углубляться в обсуждение. Он просто кивнул, будто оценивая ситуацию, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на уважение, хотя он и не показывал этого явно.       Теперь настала очередь Рона. Он почувствовал, как на него вновь ложится тяжёлое молчание, и, с лёгким вздохом, принял решение. — Рон Уизли, правда или действие? — спросил Блейз, его голос снова стал игривым.       Рон, всё ещё немного сбитый с толку, решил выбрать действие, надеясь, что это будет менее болезненно. — Действие, — ответил он, готовясь к тому, что Блейз не упустит шанс подстроить что-то необычное.       Блейз усмехнулся, его глаза блеснули, и он произнёс с лёгким сарказмом: — Обними меня.       Рон мгновенно побледнел. Он почувствовал, как его сердце забилось быстрее, а дыхание стало тяжёлым. Его глаза расширились от шока, и он, не зная, как реагировать, сжал кулаки. Магия игры не оставляла ему выбора. Он был обязан выполнить приказ.       Но прежде чем он успел что-то сделать, Блейз с лёгким смехом остановил его. — Ты выглядишь так, будто собираешься взорваться, Уизли, — сказал Блейз, его голос был полон насмешки, но в то же время с лёгким оттенком игривости. — Не переживай, я не собирался заставлять тебя делать это. Просто хотел посмотреть, как ты отреагируешь.       Рон, с облегчением, что всё не дошло до более неловкой ситуации, глубоко выдохнул и хотел вернутся на своё место. Только магия не была согласна с таким поворотом событий и заставила выполнять действие. Рон обнял Блейза и быстро, как только магия его отпустила, вернулся на свое место. Его лицо горело от смущения, и он не знал, что думать о происходящем. Блейз наблюдал за ним с интересом, но его взгляд был скрыт за лёгкой маской равнодушия. Он не сказал больше ни слова, но в его глазах было что-то, что Рон не мог понять.

***

      Наконец настал момент для Гарри и Драко. Атмосфера в комнате была настолько напряжённой, что, казалось, даже воздух стал густым и неподвижным. Каждый в комнате чувствовал, как магия игры тянет их в её непреклонные сети. — Драко Малфой, правда или действие? — прозвучал голос Духа, и его магия заполнила пространство, заставив всё вокруг казаться ещё более напряжённым.       Лицо Драко оставалось абсолютно бесстрастным, но в его глазах был тот самый огонь, который Гарри знал слишком хорошо. Он чувствовал, как взгляд Драко пронизывает его насквозь. — Правда, — сказал Драко, не колеблясь, но его голос всё же звучал с лёгким намёком на вызов. Он был готов к этому, но Гарри знал, что его вопрос не будет лёгким.       Гарри, не сводя с него глаз, задал вопрос, который давно крутился у него в голове. — Почему ты всегда задираешь меня? — Гарри посмотрел на Драко, прищурившись, словно пытаясь заглянуть глубже под маску его высокомерия.       Драко остановился, его губы дрогнули, будто он собирался ответить резко, но затем он замешкался. Его взгляд скользнул по лицу Гарри, задержался на его глазах. На мгновение в серых глазах мелькнуло что-то уязвимое, но он быстро взял себя в руки. — А почему бы и нет, Поттер? — произнёс он с едва заметной усмешкой. — Может, мне просто нравится видеть, как ты реагируешь. Ты всегда такой… предсказуемый.       Его голос был лёгким, но в нём звучала странная искренность. Это не было обычным язвительным выпадом, каким Гарри привык его слышать. Это было ближе к чему-то настоящему, чему-то, что Драко не собирался признавать.       Гарри молча кивнул, пытаясь понять, что скрывается за этими словами. Он чувствовал, что в этих словах было больше, чем Драко готов был признать, но не знал, стоит ли продолжать раскапывать это.       Теперь настала очередь Гарри. В комнате повисло молчание, и взгляд Драко был устремлен на него. Он знал, что вопрос будет сложным, но всё равно не мог отказаться. — Гарри Поттер, правда или действие? — спросил Драко, его голос звучал с лёгким намёком на усмешку, но в его глазах горел интерес. — Действие, — ответил Гарри, решив, что так будет легче. Он знал, что магия игры не даст ему выбора, и если он выберет правду, то это может быть ещё более неудобно.       Драко улыбнулся, его улыбка была такой же холодной, как и его взгляд, но в ней был и элемент победы. — Поцелуй меня, Поттер, — сказал Драко, его голос был лёгким, но в нём звучала насмешка. Он знал, что это вызовет у Гарри бурю эмоций, и ему это нравилось.       Гарри почувствовал, как его сердце пропустило удар. Всё тело напряглось, и на мгновение он застыл. Он не ожидал, что Драко будет так откровенен. Его глаза расширились от шока, и мысли начали путаться в голове. Он хотел что-то сказать, но не мог найти слов.       Магия игры не оставляла ему выбора. Гарри встал, его ноги двигались сами собой, и он не мог ничего сделать, чтобы остановить себя. Он подошёл к Драко, и на мгновение их глаза встретились. В этот момент мир вокруг них как будто исчез. Всё, что осталось, — это они двое и это мгновение.       Гарри почувствовал, как его дыхание стало тяжёлым, когда их губы встретились. Это было короткое, но интенсивное прикосновение, которое оставило в нём чувство растерянности и непонимания. Его сердце колотилось в груди, а внутри было странное, почти невидимое ощущение. Он не знал, что думать, но не мог оторваться.       Драко отстранился первым. Его глаза сверкали от победы, и он с лёгким, почти довольным выражением на лице произнёс: — Ты не так уж и против, Поттер, — сказал он, его голос был полон насмешки, но в нём также звучала какая-то странная искренность, которую Гарри не мог понять.       Гарри стоял, его дыхание было сбито, и он пытался осознать, что только что произошло. Всё казалось странным и нереальным, как будто магия игры вытолкнула их в совершенно новый мир, где всё возможно. Он не знал, как себя вести, и его мысли были запутаны. Но одно было очевидно — этот момент останется с ним надолго.       Драко, наблюдая за ним с лёгкой усмешкой, не сказал больше ни слова, но его взгляд оставался острым, словно он ждал, что Гарри скажет что-то. Но Гарри молчал, не зная, как реагировать.

***

      В комнате стало тише, и магия игры наполнилась зловещим оттенком, как будто сама атмосфера осознала перемены. Кубок, стоящий в центре, засветился ярче, и голос Духа, который теперь звучал гораздо более властно и угрожающе, прорезал тишину. — Правила меняются. Теперь вам предстоит выполнить действие и сказать правду. И помните, сопротивляться нельзя!       Рон и Блейз оказались в центре комнаты, и их взгляды встретились. Воздух вокруг них был настолько плотным, что даже дыхание казалось тяжёлым. Магия заставляла их двигаться, и оба понимали, что не смогут избежать того, что им предстоит. — Рон Уизли, действие и правда, — прозвучал голос Духа, и теперь в его тоне было что-то зловещее.       Рон почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он сжал кулаки, но знал, что не может отказаться. Это была игра, от которой не было пути назад. — Что ты на самом деле чувствуешь к тем, кто тебе близок? — спросил Блейз, его голос был твёрдым и спокойным, но в нём скрывалась напряжённость.       Рон на мгновение замолчал. Вопрос был слишком личным, и он не был готов открыться. Но Блейз продолжал смотреть на него, его глаза, казалось, проникали в самую душу. Рон почувствовал, как его грудь сжалась, и слова вырвались сами. — Я… я чувствую, что боюсь потерять тех, кого люблю, — сказал Рон, его голос звучал мягко, но в нём была скрытая боль. — Я боюсь, что не смогу быть для них тем, кто им нужен.       Блейз наблюдал за ним, его взгляд становился всё более проницательным. Он шагнул вперёд, и его присутствие стало ещё более ощутимым. — Ты не боишься того, что я могу сделать тебе больно? — его голос стал чуть тише, почти шёпотом, но каждый его звук был пропитан угрозой.       Рон почувствовал, как его дыхание стало учащённым. Он не знал, что ответить. Его тело напряглось, когда Блейз приблизился. Его руки дрожали, а в голове роились мысли, не давая покоя. — Что ты хочешь, Блейз? — выдохнул Рон, его голос был почти хриплым от волнения.       Блейз не отрывался от его взгляда, и его лицо оставалось серьёзным. Он шагнул ещё ближе, и Рон почувствовал, как его дыхание стало прерывистым. — Ты, Рон, — ответил Блейз, его слова были тихими, но уверенными. — Ты мне нравишься. И я хочу, чтобы ты понял это…       Рон застыл. Его сердце пропустило удар, и он не знал, как реагировать. Это признание было неожиданным, и магия игры не оставляла ему выбора. Он не мог отступить.       Блейз шагнул ещё ближе, и их губы встретились в коротком, напряжённом поцелуе. Рон замер, не в силах двигаться, как если бы магия игры парализовала его. Он чувствовал, как его тело становится тяжёлым, а мысли расплываются. Всё вокруг них как будто исчезло, остался только этот момент, этот поцелуй.       Когда они отстранились, Рон почувствовал, как его дыхание сбилось. Блейз посмотрел на него с удовлетворением, его глаза сверкали от какого-то внутреннего триумфа. — Теперь твоя очередь, Уизли, — сказал Блейз с лёгкой усмешкой, но в его голосе звучала уверенность.       Рон, пытаясь восстановить дыхание, всё ещё не мог поверить в происходящее. Его мысли были смятены, но он знал, что теперь ему нужно ответить. Он выдавил из себя вопрос, который не мог не задать. — Что ты чувствуешь ко мне, Блейз? — спросил Рон, его голос был немного дрожащим, но он не мог скрыть своего любопытства.       Блейз не отводил взгляда, его глаза были холодными, но в них была какая-то искренняя заинтересованность, которую Рон не мог игнорировать. — Я хочу больше, чем ты можешь себе представить, — ответил Блейз, его голос был тихим, но наполненным обещанием.       Рон почувствовал, как его сердце снова пропустило удар. Всё, что он мог сделать, это стоять и смотреть на Блейза, пытаясь осознать, что только что произошло.

***

      Теодор и Гермиона сидели напротив друг друга, и воздух между ними был настолько напряжённым, что казалось, его можно было разрезать ножом. Гермиона ощущала, как её сердце бьётся быстрее, а взгляд метался по комнате, пытаясь найти что-то, что могло бы отвлечь её от происходящего. Но ничего не помогало. Всё, что она видела, это Теодор, его спокойное, но напряжённое лицо, и его глаза, которые следили за каждым её движением. — Гермиона Грейнджер, действие и правда, — голос Духа прозвучал чётко, и магия игры наполнила пространство, как невидимая сила, заставляя их продолжать.       Гермиона вздохнула, пытаясь не терять самообладание. Она понимала, что не может уклониться от этого, что игра заставит её пройти через всё, что будет дальше. Стараясь не показывать своего волнения, она ответила, её голос звучал ровно, но в нём всё равно сквозила лёгкая нервозность. — Ты когда-нибудь влюблялся в кого-то, кто не мог ответить тебе взаимностью? — её вопрос был простым, но в нём скрывалась глубина, которую Теодор мог бы понять.       Теодор молчал некоторое время, его взгляд стал более серьёзным, и в его глазах читалась какая-то скрытая боль, как будто он задумался о чём-то далёком и личном. Его лицо оставалось бесстрастным, но Гермиона заметила, как его плечи слегка напряглись. — Да. И это было мучительно, — его голос звучал тихо, но уверенно. — Потому что ты не можешь контролировать свои чувства, и всё, что ты можешь — это скрывать их, прятать их от мира. Ты не можешь позволить себе быть слабым.       Гермиона почувствовала, как её сердце сжалось. Она не ожидала такого откровения от Теодора, особенно учитывая, как он всегда скрывал свои эмоции. Но магия игры не позволяла ей увильнуть, и она знала, что её очередь пришла. — А ты? — спросил Теодор, его голос стал тихим, почти шёпотом, и его глаза не отрывались от её лица. Он был серьёзен как никогда.              Гермиона замедлила дыхание. Она чувствовала, как её мысли метаются, и она не знала, как ответить. Она всегда скрывала свои чувства, боясь, что они могут разрушить всё, что она строила. Но сейчас, в этой комнате, в этой игре её душа была открыта и слова вырвались сами. — Да, — сказала она, её голос был едва слышным, но в нём была вся её уязвимость. — Я всегда старалась скрывать свои чувства, потому что боюсь, что это может разрушить всё, что я строю. Но иногда мне хочется быть с тем, кто понимает меня, кто не будет судить.       Теодор не сказал ни слова, но его взгляд стал ещё более интенсивным. Он встал, его движения были медленными и уверенными. Он шагнул ближе, и Гермиона почувствовала, как её дыхание сбилось. Он был так близко, что её тело отреагировало на его присутствие и её сердце стало биться быстрее. — Ты не боишься, Грейнджер? — прошептал он, его голос был низким и тягучим, как тень, ползущая по её коже.       Гермиона почувствовала, как её тело напряглось, но она не могла отвести взгляд от его глаз. Теодор наклонился к ней, и в этот момент всё вокруг как будто исчезло. Время замедлилось, и она не могла больше сопротивляться. Он прижал её к себе, и их губы встретились в страстном, долгожданном поцелуе. Это было неожиданно и одновременно всё, о чём она когда-либо мечтала. Гермиона почувствовала, как её мир переворачивается, как если бы всё вокруг стало другим. Всё, что она когда-либо скрывала, сейчас было на поверхности.       Когда они отстранились, Гермиона стояла, не в силах произнести ни слова. Теодор посмотрел на неё с лёгкой усмешкой, его глаза сверкали, как будто он был уверен в своём триумфе. — Ты готова признаться себе, Грейнджер? — его голос был тихим, но полным вызова.       Гермиона не могла ответить сразу. Её мысли были запутаны, и она чувствовала, как её сердце колотится в груди. Она не могла отрицать, что этот момент был тем, чего она давно боялась.

***

      Гарри и Драко оставались в комнате, где тусклый свет магического кубка мерцал, словно пытаясь скрыть их присутствие от всего мира. Воздух был насыщен магией, и каждый их шаг казался запечатлённым в этом волшебном моменте. Гарри почувствовал, как его сердце бешено колотится, а его взгляд не мог оторваться от Драко. Тот сидел с самоуверенной улыбкой, его глаза сверкали, словно он знал, что именно сейчас наступит момент истины. — Гарри Поттер, действие и правда, — прозвучал голос Духа, и магия, как невидимая рука, подтолкнула их к следующему шагу.       Гарри почувствовал, как его тело напряглось. Он не знал, что делать. Сомнения и страх овладели им, но он всё же выбрал правду, надеясь, что это хотя бы немного облегчит ситуацию. — Ты когда-нибудь чувствовал что-то большее, чем просто дружбу к кому-то из своих друзей? — спросил он, сдерживая нервозность в голосе, но в его глазах было что-то уязвимое.       Драко усмехнулся, его губы слегка приподнялись в уголках, и его глаза блеснули, как если бы он уже знал ответ. Он медленно откинулся на спинку кресла, не спуская с Гарри взгляда. — Да. Я чувствовал что-то, что не мог понять, — его голос был тихим, но уверенным. — Но я всегда скрывал это, потому что не знал, как это сказать. И, может быть, я всё ещё не знаю, как это объяснить.       Гарри почувствовал, как его грудь сжалась. Он знал, что этот момент был важен, что это был момент истины, но его мысли путались, и он не мог найти слов, чтобы выразить всё, что происходило внутри. Он хотел что-то сказать, но слова не находились. — А ты? — спросил Драко, его голос был мягким, но с лёгким вызовом, который заставил Гарри на мгновение замереть. Драко смотрел на него так, как будто ожидал ответа, но в его взгляде не было насмешки, только искренний интерес.       Гарри не мог ответить сразу. Он чувствовал, как его тело напряжено, как его мысли метаются в голове. Он не знал, что делать с этим чувством, которое давно прятал. Он чувствовал, как его тело тянет к Драко, как его сердце бьётся быстрее, но он не знал, как это объяснить. — Я… не знаю, — сказал он, его голос дрожал, как если бы он только что открыл секрет, который не был готов признать. — Может быть, я не готов признать это.       Драко не сказал ни слова. Он встал, и его движения были плавными, как у хищника, готового сделать свой последний шаг. Он подошёл ближе, и Гарри почувствовал, как его дыхание стало прерывистым. Драко был рядом, его запах, его тепло — всё это заполнило пространство между ними. Он смотрел на Гарри с таким выражением лица, как будто знал, что тот чувствует. — Ты не можешь отрицать этого, Поттер, — прошептал Драко, его голос был низким, тягучим, как тень, ползущая по коже. Он наклонился к Гарри, и тот почувствовал, как его тело отреагировало на приближение Драко, как если бы они оба были частью чего-то большего.       И вот, в этот момент, когда их глаза встретились, Драко коснулся его губ. Это было неожиданно, и Гарри не мог сопротивляться. Всё вокруг исчезло. Он ощущал только тепло, которое передавалось от Драко, его прикосновение, которое было одновременно страстным и нежным. Этот поцелуй был кратким, но настолько интенсивным, что Гарри на мгновение потерял всякое ощущение времени и пространства.       Когда они отстранились, Гарри стоял, пытаясь восстановить дыхание, а его мысли были запутаны. Он не знал, что думать, что чувствовать. Всё казалось новым, странным, но в то же время абсолютно правильным. Драко смотрел на него с лёгким удовлетворением в глазах, как если бы он знал, что теперь Гарри не сможет вернуться назад. — Теперь ты понимаешь, Поттер? — его голос был тихим, но в нём звучала уверенность, как будто он ждал этого признания.       Гарри не знал, что ответить. Всё внутри него было перевёрнуто. Он не мог понять, что произошло, но он чувствовал, что его мир изменился навсегда.

***

      Когда Дух произнёс свои последние слова, комната наполнилась мягким светом, словно сама магия игры завершала свой путь. — Вы прошли испытания, и я доволен. Теперь вы заслужили свое желание, — его голос звучал спокойно, но твёрдо.       С этими словами его образ начал таять в воздухе, растворяясь в свете. Комната снова стала тёмной и тихой. Огонь в камине замерцал, свечи потухли одна за другой, оставляя только мягкое мерцание луны, пробивающееся через окна.       Каждый из них чувствовал, как странная, почти убаюкивающая усталость окутывает тело. Гермиона первой опустилась на мягкий ковёр, её глаза закрылись, словно она не могла больше сопротивляться. Теодор сел рядом, его голова опустилась на колени, и вскоре он тоже уснул.       Блейз и Рон, молча переглянувшись, облокотились на стену, и через мгновение их дыхание стало ровным и спокойным. Гарри и Драко, не сказав ни слова, опустились на ближайшие кресла, их веки тяжело сомкнулись.       Комната погрузилась в абсолютную тишину. В воздухе больше не витала магия, только лёгкий запах свечей и тепла. Всё, что осталось, — это сон, глубокий и безмятежный.       Когда последний из них заснул, комната словно выдохнула. Всё вокруг застыло, оставляя их наедине с тишиной, которую они заслужили после долгой, изматывающей игры.

***

      Утро наступило туманным и тихим, словно сам Хогвартс пытался осмыслить события минувшей ночи. Тяжёлая атмосфера, оставшаяся после игры, будто растворялась в воздухе, но оставляла после себя ощущение чего-то незавершённого.       Гермиона, Рон и Гарри обнаружили себя, свернувшимися в углу Большого зала. Их одежда была немного помята, а волосы растрёпаны, как будто они провели ночь в беспокойном сне. Гермиона открыла глаза первой, моргая от мягкого света, проникающего сквозь высокие окна. Она медленно поднялась, ощущая странную смесь усталости и лёгкости, словно её разум очистился от чего-то тяжёлого.       Рон проснулся чуть позже, потирая шею. Он огляделся вокруг и нахмурился. — Мы что, все здесь заснули? Это странно, — пробормотал он, стараясь вспомнить детали прошлой ночи.       Гарри, всё ещё сонный, сел и провёл рукой по лицу. Его взгляд был затуманенным, но внутри него бушевал ураган мыслей. Он чувствовал, что ночь оставила в нём что-то важное, но не мог понять, что именно.       С другого конца зала начали раздаваться звуки шагов. Они обернулись и увидели, как Блейз, Теодор и Драко пробуждаются. Их лица отражали ту же растерянность, но в каждом из них читалось что-то своё: Блейз выглядел настороженным, но сохранял спокойствие; Теодор был погружён в свои мысли, его взгляд был направлен куда-то вдаль; а Драко, как всегда, держал лицо, но в его глазах было что-то тревожное, словно он пытался спрятать свои чувства. — Похоже, у нас у всех амнезия, — усмехнулся Блейз, подходя ближе. — Кто-нибудь вообще помнит, как мы здесь оказались? — Нет, — коротко ответил Гарри, его голос звучал напряжённо.       Теодор нахмурился, слегка потирая виски. — Но что-то точно произошло. Это ощущение…       Драко молчал, лишь внимательно смотрел на остальных, будто анализируя их. Его лицо оставалось бесстрастным, но внутри него было неспокойно. Наконец он тихо произнёс: — Магия не исчезает бесследно. Она всегда оставляет отпечаток. Возможно, мы ещё поймём, что за коллективная амнезия у нас.       Гермиона, слушая его слова, задумалась. Она чувствовала странную близость к каждому из присутствующих, как будто между ними возникла невидимая связь. Но её рациональный ум отказывался принимать это. — Давайте просто вернёмся в свои комнаты, — предложила она, не в силах больше находиться в этой комнате, наполненной остатками магии.       Они молча направились к выходу. Зал был пуст, а их шаги эхом отдавались от каменных стен. Каждый из них был погружён в свои мысли.       Драко задержался на мгновение, его взгляд встретился с Гарри. В этих коротких секундах их глаза сказали больше, чем могли бы слова. Затем он развернулся и ушёл, его шаги затихли в коридоре.       Гарри, Гермиона и Рон остались втроём. Они обменялись короткими взглядами, но никто не произнёс ни слова. Всё, что произошло, оставило слишком много вопросов, чтобы их можно было обсудить сразу.       Когда они разошлись, каждый направился к своей кровати, но чувство, что что-то важное осталось недосказанным, не покидало их. В их сердцах и умах поселилось ощущение, что эта ночь станет переломным моментом в их жизнях. Каждое слово, каждый взгляд, каждая невыраженная мысль — всё это теперь было частью чего-то большего, чем просто игра. Магия, что они пережили, оставила след, который не стирался с рассветом.       Каждый из них лежал в своей постели, но в их сердцах не было покоя. Они знали, что что-то важное изменилось, но что именно — оставалось неизвестным. В воздухе витала неопределённость, и каждый из них был уверен, что эта ночь, этот момент, будет определять их будущее. Но как именно — они ещё не могли понять.       Может быть, всё, что произошло, было просто частью их пути. Или, возможно, это было начало чего-то гораздо более сложного, чем они могли себе представить. И пока они не могли найти ответы, утро тихо продолжалось, оставляя пространство для вопросов, которые только начинали возникать…