В другое время и в другом месте / In another time and in another place

Краткое содержание главы В которой Баки находит кулон, а Наташа возвращается к своей сестре.

***

Баки нашёл подвеску в месте, которое, по предположениям, было заброшенным складом Гидры. Согласно разведданным, оно им и являлось. Свежие окурки у бокового входа были первым признаком того, что место не было заброшено. Ящики, разбросанные повсюду на складе, дали вторую и гораздо более убедительную подсказку. На некоторых из ящиков были наклейки с датами отгрузки менее недели назад. Чтобы установить, что склад не принадлежал Гидре, потребовалось ещё немного времени. Ради этого им пришлось в прямом смысле копнуть глубже. — Знаешь, — сказал Барнс, поднимая некачественно раскрашенную красно-золотисто-желтую фигурку, чтобы Сэм мог её разглядеть. Голова предмета качалась при малейшем движении. — Я и не знал, что Гидра торгует некачественными товарами. — Может, у них туго с деньгами. В наши дни у них нет ЩИТа, который будет оплачивать их злодейские планы, — заметил Сэм, переворачивая коробку, наполненную металлическими дисками, раскрашенными в красный, белый и синий цвета. Крошечные щиты Капитана Америки с приклеенными магнитами на обратной стороне. Взгляд, который Сокол бросил между магнитными щитками и левой рукой Баки, был красноречивее любых слов. — Даже не думай об этом, чувак. — И не собирался, — Сэм улыбался очень широко и очень неискренне. Недоверчиво покачав головой, Баки подошел к следующему ящику и рывком открыл его. Больше из любопытства, чем по какой-либо другой причине. Одна из картонных коробок, находившихся внутри, зацепилась за деревянную щепку и разломалась, содержимое высыпалось на бетонный пол. Что-то блестящее отразило свет фонарика. Это было похоже на кровь, скользкую и блестящую, но пахло металлом и пластиком. Джеймс наклонился, чтобы поднять предмет. Это был кулон на шнурке, который на первый взгляд казался кожаным, но на ощупь и по запаху напоминал пластик. Кулон был в форме двух треугольников, направленных друг на друга, металл покрыт красным лаком. Безделушка, предназначенная для ребенка. В ладони сержанта она казалась совсем крохотной. Воспоминание о низком, гортанном смехе эхом отозвалось у него в голове. Это сопровождалось давно забытым ощущением прикосновения мозолистых пальцев к его коже. Ярко-выраженный запах мыла, теплой кожи и чего-то, для чего у мужчины не было названия — может быть, мускуса или чистого пота, — заглушил запах пыли, металла и пластика. Воспоминания о временах, прошедших миллионы лет назад. Был там секунду, а в следующую исчез. Исчез, как и Наталья. Джеймс помотал головой, отряхиваясь от нахлынувших воспоминаний. Мысли о ней приносили ему только боль, это было слишком хорошо ему известно. Она была мертва. Любившие её люди пытались вернуть Романову, но ничего не вышло. Что ему оставалось делать? Избиение безымянных убийц не возвращает мёртвых к жизни. С его стороны было глупым считать, что прошлое возможно изменить. Надо было двигаться дальше. Мужчине стоило бы отпустить человека, никогда ему не принадлежавшего. — Если твои перебои закончились, может, продолжим? — голос Сэма, раздавшийся в нескольких футах позади, заставил мужчину вздрогнуть. Баки молча выпрямился и сунул подвеску в карман, прежде чем Сэм успел что-либо увидеть. Она оставалось там до тех пор, пока мужчина не вернулся домой, в свою квартиру. Он запер дверь на цепочку и все замки, задёрнул шторы и вытащил из кармана кулон. Шнурок из искусственной кожи пошёл трещинами, сквозь которые просвечивала белая сетчатая ткань. В местах, где металл не был покрыт красным лаком, виднелись капли серебристой краски. Мужчина провёл по кулону большим пальцем, пробуя лак на твёрдость. На ощупь он больше походил на пластик, чем на стекло. Как краска, которая высохла, но не успела затвердеть. Это был некачественно сделанный предмет. Баки стоило выбросить его. Точно так же, как ему следовало поговорить с Натальей, когда у него была возможность. Когда она привезла его и Стива в Ваканду, или после того, как она появилась на всеобщей битве против Таноса и его армии. Когда она всё ещё была жива. Следовало, можно было, нужно было. Съедающие мужчину мысли были контрпродуктивны. Рейнор рассказала бы ему о его бреднях, если бы могла видеть его сейчас. Баки позволил себе потеряться в «что», вместо того чтобы ответить на вопрос «зачем». Зачем он взял это ожерелье с собой? Ответ был очевиден: воспоминания. Наталья заставила Баки вспомнить, каково быть человеком, когда он нуждался в этом сильнее всего. И сейчас у него остались лишь воспоминания. Мужчина не мог отдать свой долг умершей женщине, но мог сохранить память. Он мог лишь сохранять Наталье жизнь, помня о ней. Джеймс сжал подвеску двумя пальцами и потянул за пластиковый шнурок. Подвеска поддалась, но не раньше, чем кольцо, соединяющее шнур и подвеску, неестественно растянулось. Это не имело значения, ему это было не нужно. Мужчина отложил подвеску в сторону и снял через голову свои жетоны. Пришлось повозиться, чтобы открыть разъем. Когда у него наконец получилось, оказалось, что отверстие, просверленное в кулоне, всего на волосок шире, чем у цепочки с жетонами. Продевать шнурок в кулон оказалось сложнее, чем разомкнуть цепочку. Может быть, ему всё-таки следовало попытаться спасти это кольцо. Баки надел подвеску, и она плотно прилегла к его жетонам. Когда жетоны были повернуты лицевой стороной, их было почти не видно. Правда, они были намного легче кулона. Подвеска была тяжелее, чем два жетона вместе взятых. Но мужчине было плевать. Он привыкнет к этому. Баки вновь надел цепочку с жетонами и приложил руку туда, где подвеска соприкасалась с кожей. Металл был холодным, но это казалось правильным.

***

Прошли годы с тех пор, как Наташа в последний раз разговаривала с Еленой, не говоря уже о том, чтобы встретиться с ней. Годы и апокалипсис. Парадная лестница, ведущая к новому дому Елены, была почти как две капли воды похожа на старую, но не имела той истории, какую имели Наташины убежища. Черная краска на кованых перилах облупилась, а лестница не огибала центральный лифт, но ощущалась всё равно точно так же. Это вызвало у неё странное чувство дежавю, которому не помогало то, что и на этот раз женщина делала всё возможное, чтобы скрыться от внимания всего мира. Хотя, на этот раз её могут встретить и без пистолета, приставленного ко лбу. Возможно. На двери не было написано «Елена Белова», не было и ничего похожего. Не то чтобы она ожидала этого. Красная комната, как правило, оставляла после себя шрамы, как в прямом, так и в переносном смысле, у каждого, кто провёл там больше дня или двух. Постоянная бдительность была одной из самых полезных вещей, даже если она не всегда казалась такой уж уместной. Особенно когда перманентная внимательность перерастала в паранойю. Наташа постучала в дверь и шагнула влево на случай, если Елена не будет настроена добродушно. То, как резко распахнулась дверь, говорило о том, что Романова не совсем ошиблась в своих предположениях. Глаза Елены вылезли из орбит, а выражение лица напоминало нечто между гневом и шоком. — Привет, сестрёнка, — произнесла Наташа. — Тебя нет в живых, — голос Елены казался глухим. — Сообщения о моей смерти очень… — Замолкни, — это слово эхом разнеслось по коридору, резко и пугающе. Укоренившаяся паранойя заставила их обеих оглядеться по сторонам, прежде чем Елена безмолвно пригласила Наталью войти. Как только женщины оказались внутри, младшая Вдова закрыла дверь и заперла её на все замки, после чего прислонилась к холодному предмету головой. Её плечи поднялись и опустились от глубокого вздоха, затем она повернулась. — Привет, сестренка, — снова сказала Наташа и получила такую же дружелюбную реакцию, как и в первый раз. Елена в два шага преодолела расстояние между ними, ткнула пальцем в грудную клетку Наташи и пылко произнесла: — Прекрати. Ты думаешь, что сможешь снова ворваться в мою жизнь и отпускать подобные шутки? Притворяясь, будто ничего и не произошло? Ты умерла. В новостях говорили, что ты улетела на какую-то планету, и чтобы что? Самоубиться ради блага вселенной? — Елена. — Ты умерла, — в жестах и голосе Беловой больше не осталось злости. Осталась лишь боль. Нат никогда не любила обниматься, и сжатые кулаки Елены не убедили бы её в обратном. Кроме того, сказанное сестрой было правдой. Она умерла. Она просто по непонятным причинам не осталась мёртвой. — Да, это так. — Как ты вообще здесь оказалась? Это был вопрос на миллион долларов. От раздумий над которым у Наташи начинала болеть голова. — Я не знаю, — рыжая попыталась рассмеяться. Прозвучало натянуто. — Что значит, ты не знаешь? Нам что, врали? — Я имею в виду, что я умерла, а потом возродилась, — сказала Наташа упрощённую версию. Полная история включала в себя отчетливые воспоминания о звуке ветра, проносившегося мимо неё, когда она падала. Вид искаженного болью лица Клинта, склонившегося над ней. То, как его рука тянулась к ней, пока женщина падала настолько глубоко, что никто и никогда не смог бы до неё дотянуться. Резкий удар о скалу внизу. А потом ничего. Беспорядочный поток искаженных воспоминаний, в которых Романова не могла разобраться. Затем Вдова очнулась в месте, куда поклялась никогда не возвращаться. — Как? — боль в голосе Елены прервала поток воспоминаний. Вопрос послужил ей своего рода веревкой, за которую девушка могла уцепиться на обратном пути в мир, который сбивал её с толку с момента возвращения. — Я не знаю, — повторила она. — Как ты можешь не знать? — Инструкцию к воскрешению не прилагали. — А что прилагалось? Наташа не сказала «Переутомление». — Новая жизнь, — сказала она вместо этого. Елена склонила голову набок. — Новая жизнь? И поэтому ты пришла ко мне, а не вернулась к своим драгоценным Мстителям? — вопрос прозвучал колко, и смягчить его могла лишь правда. — Они не в курсе, что я вернулась, — призналась Романова. И спустя мгновение добавила: — Я проснулась на Земле, а не на Вормире, — и так она ответила на единственный вопрос, на который вообще имела желание отвечать. Выражение лица Елены смягчилось, и затем она кивнула. Возможно, Белова понимала чувство неестественности после того, как её превратили в пыль, а затем вернули пять лет спустя в мир, который она едва могла узнать. Или, возможно, она увидела в глазах Наташи боль, которую Романова не могла скрыть. — Пойдём, — Елена повернулась и повела Наташу за собой через коридор и гостиную прямо в кухню. Она шла не оглядываясь и не проверяя, идёт ли за ней сестра. Наташа медленно последовала за ней, чтобы как следует рассмотреть новый дом младшей сестренки. Квартира выглядела обжитой — она была похожа на уютное гнездышко. Выбор мебели был слишком разнообразным, чтобы его можно было приобрести в одном мебельном магазине, и это подчеркивалось коллекцией безделушек, слишком эклектичной, чтобы не быть тщательно подобранной. С годами у Ленки появилось чувство стиля. Более того, она обустроила свой дом в соответствии с этим чувством. — Если ты закончила свой шпионский осмотр, — Елена протянула Наташе бутылку пива с кривой улыбкой, которая смягчила остроту её слов. — Только пока, — Наташа взяла предложенное пиво и заняла место за круглым столом, стоящим в центре кухни. Елена мгновение смотрела на сестру, а потом тоже уселась, откинувшись на спинку и расставив ноги по обе стороны ножек стола. — Если ты не собираешься отвечать на все вопросы, хотя бы объясни, почему вообще пришла ко мне? Вопрос был достаточно простым, а вот ответ таковым нельзя было назвать. Романова пожала плечами. — Это было самое подходящее место для того, чтобы начать жизнь сначала. К тому же, здесь живет моя сестра, — семья оставалась семьей. Даже если эту семью мы выбрали себе сами. — Неужели смерть сделала тебя мягкотелой, Наташка? — Елена склонила голову набок и притворно ласково моргнула. Это рассмешило рыжую. — Может быть, — старшая Вдова снова пожала плечами и сделала глоток пива. — Но я всё ещё не такая мягкотелая, как ты. Я узнала, где ты живёшь, меньше, чем за пять минут. К тому же ты живёшь всего в двух кварталах от своего прежнего адреса. Ну, помнишь, того, который Дрейков выследил, чтобы от тебя избавиться. — Дрейкову нужны были флаконы, которые ты не смогла сохранить. Он охотился не за мной, — тон Елены был сухим, но уголки губ тронула улыбка. — Не вижу разницы. — Итак, что ты собираешься делать теперь, когда ты здесь? Наташа откинулась на спинку стула, пожав плечами, как будто не размышляла над этим вопросом месяцами, прежде чем решила прийти сюда. — Я думала, что найду работу и жильё, а потом буду жить свою маленькую скучную жизнь.