Бюро особых магических услуг Госпожи Джин

      Гермиона задумчиво осмотрела свой гардероб и поняла, что у неё совсем мало домашней одежды, особенно закрытой. Она решила надеть свой любимый халат, удлинив его, едва не забыла надеть под него бельё. Волосы она собрала в узел на затылке. Живоглот уже ушёл через систему круглых лабиринтов, отправившись по своим кошачьим делам куда-то вглубь дома. Гермиона отперла дверь и выглянула в коридор. В доме было подозрительно тихо. Но из кухни доносились ещё более подозрительные запахи. Гермиона тихо, почти на цыпочках прошла до кухни и, прислонившись к косяку двери, стала наблюдать за Малфоем. Он стоял с обнажённой спиной к ней и что-то готовил на её плите. За шкворчанием сковороды он, видимо, не услышал, как она подошла. Живоглот смотрел на неё своими жёлтыми, почти оранжевыми глазами, но не выдавал её присутствия. В кошачьей миске лежал корм, а это значит, что Малфой обезопасил себя от утреннего голодного нападения, которое иногда устраивал жмыр. В этот момент Драко обернулся и, увидев в дверях Гермиону, испуганно дёрнулся, задев рукой тарелку, стоявшую на столешнице. Грохот тарелки скрыл его испуганный вздох. — Бу, — мрачно сказала Гермиона, сделав выпад в его сторону руками. — Кто разрешил тебе хозяйничать на моей кухне? — Не знал, что это запрещено, — ответил Драко, скользнув взглядом по её телу. В его глазах отразилось лёгкое разочарование. Гермиона хмыкнула. Неужели он думал, что она опять сможет забыть о его присутствии в её доме? — У тебя совсем нет еды, — пожаловался Драко, перекладывая еду с сковородки на тарелки. — Закончилось всё: молоко, яйца, бекон. Осталась только какая-то зелень и то, что я бы в трезвом уме и рассудке есть не стал. Малфой поставил на стол две тарелки с омлетом, а затем глиняный чайник и две пустые чашки. Увидев чайник, она мгновенно испытала невыносимую боль внутри себя, как будто её пронзили ледяным мечом, который, словно в агонии, намотал её внутренности на себя. Гермиона замерла от шока и с ужасом посмотрела на Драко. — Ты помыл его? — хрипло и сдавленно спросила она. Малфой недоумённо взглянул на неё, затем на стол, и его лицо озарилось пониманием. Он засмеялся и покачал головой. — Да, замучился его мыть. Не знал, что у тебя может быть такая грязная посуда. Ненависть отразилась в её взгляде, и она вскинула руки вверх. Следом произошло несколько событий. Живоглот, тонко чувствующий её настроение, убежал, царапая когтями паркет и портя его. Но сейчас это её не волновало. Драко взлетел в воздух и ударился о потолок. Он сбил собой кухонный ящик, который упал и погрёб под обломками всё, что в нём было. Стол, задетый его ногой, опрокинулся, и вся еда с него упала на пол. Посуда разбилась, в том числе и чайник, который стал причиной всего этого хаоса. Драко хрипло и болезненно застонал. Он с шоком смотрел на неё из угла кухни, словно был сумасшедшим пауком, который оказался там не по своей воле. — Ты погубил мой чайник! — в ярости взревела Гермиона, не в силах себя сдерживать. — Мой исинский чайник! Ему было пятьдесят лет, и я никогда бы не смогла его восстановить! В этот момент ей хотелось убить его, размозжить голову и убедиться, что там нет мозга. Ярость застилала глаза, не позволяя мыслить здраво. Она резко дёрнула рукой, и Драко не успел ответить, но схватился за горло, будто что-то мешало ему дышать. Только его хрип вывел её из безумного состояния. Она огромным усилием воли отпустила его, и он рухнул вниз, прямо на осколки, и с облегчением схватился за горло. — Ты, блять, рехнулась? — едва слышно спросил Драко надломленным голосом, но его глаза горели яростью. Он бросился вперёд, схватил свою палочку, которой повезло не оказаться под обломками, и направил её на Гермиону. Она покачала головой, едва сдерживая смех от этого жеста. — Проваливай, — злобно бросила она, демонстративно отворачиваясь от него, показывая, что не верит в то, что он может на неё напасть. Послышался треск черепков и стекла, и её быстро догнал Драко, оттолкнув плечом на стену. Гермиона ударилась рукой и зашипела от боли. Он зажал её у стены, приковав одной рукой около головы, а второй упёр палочку ей в подбородок, заставляя вскинуть голову. Она с вызовом посмотрела ему в глаза. В них читались шок и злость. Серая радужка казалась туманной и будто двигалась. В этом тумане скрывалось что-то опасное, готовое наброситься и вцепиться Гермионе в горло. — Из-за чайника? — дрожащим и злым голосом спросил он. Она не собиралась отвечать на его вопрос, лишь опустила голову, заставляя острие древка палочки глубже вонзаться в нежную кожу. Его рука опустилась, он с силой ударил ладонью рядом с её головой и быстро вышел из кухни, оставляя за собой кровавые следы. В гостиной послышался грохот, и затем сразу же после этого часть коридора озарилась зелёным светом. Гермиона сползла по стене, позволяя горячей влаге струиться по щекам, прикусывая губу. Она на коленках доползла до виднеющегося черепка чайника и аккуратно взяла его в руки. Старинная глина была в мелких кракелюрных узорах, теперь же была безвозвратно испорчена. Она прижала черепок к груди, словно дитя, и заплакала в голос. Это последнее, что ей осталось от него, последнее материальное, что она смогла сохранить в память о тех днях, когда её душа исцелилась.

***

Блять. Он стоял посреди своей спальни, прижимая порезанную руку к груди другой рукой. Кровь уверенно стекала на слизеринско-зелёный ковёр. Когда он ударил в стену, то ещё сильнее разбил руку. Если он не остановит кровотечение сейчас же, то Гарри Поттер однажды найдёт здесь его тело. Ебанутая сука. Чокнутая на всю голову. Злость бушевала в его крови, заставляя её быстрее покидать тело. Драко застонал, осознав, что его концентрации не хватит ни на трансфигурацию одежды, ни на что-либо другое. Нужно было быстро принимать решение, пока сознание не начало окончательно затуманиваться. Он шагнул обратно в камин, окровавленной рукой набирая порох и бросая его под ноги. — Мунго! Зелёное пламя перенесло его в общий холл, где было множество каминов. Воскресным утром здесь было тихо и безлюдно. В последний момент он успел заметить испуганное лицо девушки в белом халате и чепце на голове, прежде чем переступить через кованую ограду камина и потерять сознание. Знакомый запах лекарств и особая атмосфера Мунго щекотали ноздри. Драко почувствовал, что его рука, которая только что горела, словно из ран вытекала раскалённая лава, теперь была слишком холодной и неподвижной. Драко с опаской приоткрыл один глаз и сразу увидел лохматую чёрную голову. Гарри, одетый в форму аврора, близоруко щурясь, из-за того, что его очки сползли на нос, приблизился к нему и тихо спросил: — Это сделала Грейнджер? Драко быстро оглядел палату, в которой он сейчас находился. Это была обычная полукруглая палата, одна из таких, в которых он неоднократно бывал после неудачных миссий. В Мунго даже шутили, что им с Гарри стоит выделить постоянную палату на двоих, ведь они чаще всего из всего Аврората оказывались здесь, первыми попадая в самые опасные ситуации. Он так и оставался с обнажённым торсом. Его любимые брюки, испачканные кровью, были разрезаны до колен, а сами колени и голени были забинтованы. Рядом с ним колдомедик, которую он уже видел в холле, заканчивала бинтовать его ступню. Драко вернул свой взгляд Гарри и быстро кивнул, отвечая на его вопрос. Разочарование и боль отразились на лице Поттера, и он опустил голову, медленно выдохнув. — Не мог бы ты отпустить мою руку? — спросил Драко, приподняв брови и кивнув на свою руку, которую Гарри уже давно теребил. — Да, конечно, — пробормотал Гарри и тут же выпустил руку Драко. — Привычка… — И как часто ты держишь меня за руку, дорогой? — с насмешкой спросил Драко, косясь на колдомедика. Увидев, что Драко пришёл в себя, девушка подняла голову и начертила руну диагностических чар. Над Драко тут же появились неизвестные ему зелёные и чуть оранжевые знаки, и девушка принялась изучать их. На её губах играла лёгкая улыбка. Драко слегка закатил глаза, думая о том, что нужно серьёзно поговорить с Поттером. Он считал, что Поттер иногда ведёт себя странно, и боялся, что о них двоих в Мунго уже ходят слухи, как о паре. — Всё хорошо, — неожиданно сказала девушка. Она поднялась с колен и накрыла ноги Драко одеялом. — Мы залечили раны, и, скорее всего, не останется даже шрамов. Но в ближайшее время вам не стоит напрягаться. Она повернулась к Гарри и строго посмотрела на него. — Мистер Поттер, прошу вас в следующий раз быть аккуратнее. Ещё бы несколько минут — и мы бы не успели спасти мистера Малфоя. Драко бросил короткий взгляд на Поттера, который в ответ лишь пожал плечами. Вероятно, он рассказал девушке, что они выполняли какое-то задание. Она прошла вперёд, отодвинула Гарри и поставила на тумбочку у Драко множество пузырьков. — Это крововосполняющее зелье, — объяснила она. — Принимайте по одному каждый час, чтобы восстановить запас крови. Она ещё раз взглянула на знаки, витавшие над Драко, и взмахнула палочкой, развеивая их. — Отдыхайте, — скорее приказала, чем попросила она, и вышла из палаты, плотно закрыв за собой дверь. Гарри откупорил зелье и протянул его Малфою. Тот поморщился, но выпил, хотя и не любил этот так сильно знакомый ему вкус. Поттер встал и отошёл, остановшись неподалёку. Руки он спрятал в карманах мантии, и Драко был уверен, что там и его волшебная палочка. — Что случилось? — спросил Гарри, замирая на месте. — Если я расскажу, ты будешь смеяться, — ответил Драко, нервно усмехнувшись. — Не думаю, — тут же ответил Поттер, не отводя от него взгляда. Поттер обычно не реагировал ни на что, но Драко научился распознавать его эмоции по изгибу нахмуренных бровей. Сейчас на лице Поттера застыло напряжение. Драко сделал глубокий вдох и тихо сказал: — Я помыл её какой-то драгоценный чайник, за это она разгромила свою кухню, а я неаккуратно порезался, упав на осколки. Действие обезболивающего зелья, которое ощущалось как ледяная корка на местах порезов, спадало, и теперь Драко чувствовал боль. Он поморщился, пытаясь сосредоточиться на чём-то другом. Обе руки были перебинтованы, и, судя по ощущениям в коленях и ступнях, там тоже были раны. Он неудачно упал с потолка и подумал, что, возможно, проткнул ногу каким-то особенно большим осколком бывшей вазы. В палате стояла гнетущая тишина. Поттер молчал, а Драко с преувеличенным интересом рассматривал рисунок на белье, которым был укрыт. Кто вообще выбирает такое бельё? Оно такое грубое, что любая складка ощущается на коже как асфальт. Гораздо приятнее лежать на атласных простынях. — Ты сам упал? — ещё тише спросил Поттер. Драко поднял на него взгляд. Ему хотелось бы сразиться с его пронзительным взглядом, который словно проникал под кожу и скрывал содержимое его черепной коробки. Драко поморщился, разорвав зрительный контакт. — Да, это полностью моя вина. Она предложила помощь, но я решил обратиться в Мунго. — Обратился, — с грустной усмешкой сказал Гарри. — Я понял. Тогда скажи мне, почему она закрыла камин и наложила антиаппарационные чары на свой дом? Драко поднял голову и пристально посмотрел на Гарри. Это был ещё один незначительный конфликт взглядов. — Не знаю, — спокойно и чётко ответил Драко и слегка приподнял брови. — Она мне не говорила. — Чем вы занимались вчера? — более настойчиво спросил Гарри, сложив руки на груди. Зелёные глаза пристально изучали его, словно ищейка, ищущая слабину в броне, чтобы проникнуть внутрь и найти ответы на свои вопросы. — Мы поужинали в ресторане, — сказал Драко, вернув себе контроль над своим лицом и надев на него свою обычную насмешливую улыбку. — Разве это запрещено? — А потом? — спросил Поттер, и в его голосе Драко услышал едва скрываемую злость. — Что за допрос? — возмутился Драко, стараясь, чтобы его зубы не выдали его раздражение. — А ты сам что делал вчера? В глазах Поттера промелькнуло какое-то чувство, и он сразу же опустил голову, переминаясь с ноги на ногу. Драко мгновенно понял, что можно перевести русло разговора с опасной темы на более интересную для него. — Пэнси тебя взяла? — спросил Драко, сразу же меняя тон разговора на издевательский. — Что? — переспросил Гарри, удивлённо посмотрев на него. — Взяла? Я её… Он запнулся и сердито щёлкнул зубами. Драко рассмеялся, весело хлопнув себя ладонью по колену, но тут же скривился от боли. — Ладно, можешь не говорить. Я и так всё понял, — успокоил он его, простонав и вытерев выступившие слёзы кончиком пальца. Гарри недовольно смотрел на него. Не выдержав, Драко снова рассмеялся. — У тебя такой вид, будто тебе не понравилось. Поттер раздражённо прошёл вперёд, отвернувшись от Драко и посмотрев в окно. Его чёрная мантия развевалась. Он долго стоял, глядя в окно, прежде чем произнести хоть слово. — Я не горжусь этим, — тихо сказал он. — Она была так настойчива, а у меня давно никого не было… Я не сдержался, и всё произошло так быстро… Драко закусил губы, чтобы не рассмеяться. Хорошо, что Гарри не видел его лица. Значит, хоть кому-то вчера удалось насладиться сексом. Хоть и не долго. — Я сам не ожидал, что это произойдёт, — сказал он наконец. — Я всегда был против таких отношений, для меня всё должно быть серьёзно. — И что ты собираешься делать теперь? — Драко стал серьёзным. — Женишься на ней, раз обесчестил её? Поттер сразу же повернулся, и на его лице отразилось смятение. — Как ты думаешь, — прошептал он задумчиво, словно обдумывая что-то в своей голове, — она согласится выйти за меня замуж? Драко моргнул, чтобы избавиться от мушек перед глазами, и, не выдержав, рассмеялся. Он не знал, что у него также болят рёбра и спина. От смеха он охнул от боли и схватился за бок. Поттер гневно смотрел на него и плотнее закутался в мантию, словно хотел закрыться от Драко. — Иди к чёрту, — пробурчал он. — Я думал, ты говоришь серьёзно… Что мне делать? — Радоваться небольшому приключению, — отдышался Драко. — Раз у тебя давно ничего не было, — передразнил он его, хотя у самого уже всё почти отсохло. — Пэнси не выйдет за тебя, ей нужен был разовый перепихон. Поттер нахмурился, зажёвывая свою нижнюю губу, а взгляд глаз метался по его ботинкам и кафельному полу палаты. — Меня это не устраивает… — тихо произнёс он. Драко закатил глаза. — Она тебе нравится? — Нет, — сразу же ответил Гарри и нахмурился ещё больше. — Или да, не знаю. Я почти не думал о ней как о девушке, до этого воспоминания, что она подселила нам, разве что в школе. — Тогда зачем тебе на ней жениться? — спросил Драко с усмешкой. — Расслабься, Поттер, это просто секс. — Для тебя это обычное дело? — спросил Гарри, поморщившись, и выставил руку вперёд. — Ладно, не отвечай, мне это неинтересно, — сказал он, окинув взглядом Драко, который полулежал в больничной палате, и нахмурился. — В понедельник я даю тебе выходной, а во вторник ты выйдешь на работу, — сообщил он. — А сколько я тут буду лежать? — спросил Драко, пытаясь сжать руку в кулак. — Сегодня до конца дня, но если ты вдруг желаешь, то можешь переночевать тут, — со слабой улыбкой сказал Гарри. Драко бросил на Поттера раздражённый взгляд. Он, как никто другой, знал, как Малфой ненавидит находиться в больнице Святого Мунго. — Ладно, отдыхай, — кивнул Гарри и открыл дверь, удерживая полотно рукой. — Не забывай про зелья, я не собираюсь ловить тебя от потери сознания в Министерстве. Драко показал ему забинтованный средний палец, а Гарри усмехнулся и вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Оставшись наедине со своими мыслями, Малфой поморщился. Он и представить не мог, что такая мелочь может её разозлить. Он мог бы купить ей хоть сотню чайников, даже более старых, чем её предыдущий. Он ещё удивился, зачем она хранит дома такую древность. Было видно, что ручку из бамбука много раз ремонтировали, как и небольшой скол. Не помыть его было настоящим преступлением, ведь чайный налёт покрывал его ровным слоем, совершенно скрыв от глаз приятный красноватый оттенок природной глины. Её внезапное нападение выбило его из колеи. Он начал сомневаться, что сможет выстоять против неё в честном поединке. Как может быть такая мощная сила доступна без волшебной палочки? Она точно что-то скрывает, иначе разве все не могли бы пользоваться такой силой? Он был глубоко уязвлён и чувствовал себя ничтожеством, поскольку проиграл девушке, которая была гораздо слабее его. Ведь он — подготовленный и опытный аврор, который часто сражался не на жизнь, а на смерть. Он тихо выдохнул сквозь зубы, а затем, подняв руки, зарылся пальцами в свои отросшие волосы. Его так сильно злило происходящее, что он был готов разгромить эту палату. Вчера ему казалось, что он смог приблизиться к своей цели, но сейчас… Он был так зол на неё. Ему хотелось увидеть её и потребовать объяснений, может быть, даже накричать на неё. Или она накричит на него. Он представил полыхающие яростью карие глаза и её взбешённый вид, а также развевающиеся волнистые волосы. Она была такая опасная в этот момент и извращённо прекрасная. Драко покачал головой, злясь на себя и бормоча ругательства. Он не хотел, чтобы эмоции или чувства взяли над ним верх. Грейнджер была всего лишь одной из девушек, которую он затащит в кровать и трахнет. Но теперь это стало не просто навязчивой идеей, а чем-то маниакальным, что он непременно должен был осуществить, несмотря ни на что. А ещё она должна ответить за то, что едва не убила его. Снова.

***

Гермиона закончила уборку в гостиной. Она восстановила диван, который взорвался, когда Драко покидал её дом. На кухне ей пришлось потрудиться. Она повесила шкафчик на место и восстановила каждую кружку по отдельности. Чайник, который был испорчен, она не стала пытаться починить. Вместо этого она разложила черепки на одной из полок и зафиксировала их от случайного падения с помощью заклятия стазиса. Живоглота пришлось долго успокаивать. Он всё не мог привыкнуть к её внезапным вспышкам гнева, хотя они уже давно не случались. Она думала, что её жизнь наконец-то стала спокойной и безмятежной, как поверхность воды в тихом высокогорном озере. Гермиона решительно встряхнула головой, не позволяя воспоминаниям завладеть ею. После короткого размышления она взмахнула палочкой в сторону камина, произнесла заклинание и встала, поднимая с пола склянку, наполовину наполненную тёмной жидкостью. В этот момент позади неё вспыхнул зелёный свет камина, и она услышала стук каблуков. — Салазар, Грейнджер! — воскликнула Пэнси, бросаясь к ней сзади и хватая за плечи. — Что произошло? Темно-зелёные глаза, похожие на мох в затенённом предрассветном лесу, сейчас горели возмущением. Длинные чёрные ногти слегка впились в кожу, приводя Гермиону в чувство. Она поморщилась, попыталась отступить назад и сбросить руки Пэнси. — Что случилось? — тихо спросила Гермиона. Взгляд Пэнси остановился на склянке в руках Гермионы, и она удивлённо раскрыла рот. — Не говори мне… Гермиона не стала дослушивать. Она развернулась и подошла к стене, прижимая к груди бутылёк. Пэнси выругалась и бросилась за ней, громко стуча каблуками. Грейнджер остановилась и недовольно посмотрела через плечо. Пэнси тут же сбросила туфли и громко швырнула их через всю гостиную. Гермиона прикоснулась к незаметной двери, выкрашенной в цвет стены, и открыла её. За дверью начиналась крутая лестница, ведущая вниз. Она быстро спустилась по ней. Магический свет, который никогда здесь не гас, бросал на её лицо неясные блики. Златоглазки тут же слетелись к посетителям, ещё больше освещая пространство. Пэнси шла за ней молча, не говоря ни слова. Пэнси бывала здесь всего пару раз, потому что Гермиона предпочитала работать в одиночестве. Она прошла через длинный холл и оказалась в извилистом коридоре. Распахнув тяжёлую дубовую дверь, она зашла, придерживая её, чтобы стайка златоглазок смогла беспрепятственно залететь. Они облепили высокие стеллажи, которые были заставлены ингредиентами до самого верха. В центре комнаты стоял большой грубо сколоченный стол. На нём находилось сразу несколько котлов. Под одним из них горел синий огонь. Гермиона первым делом подошла к этому котлу. Она проверила температуру и помешала зелье, чтобы проверить его консистенцию. Прошептав заклинание, она уменьшила огонь в котле и отошла к своему письменному столу. — Гермиона, — позвала её Пэнси, переминаясь с ноги на ногу от волнения. — Расскажи, что произошло. Гермиона взяла один из листочков бумаги, надорвала его, оставив небольшую бирку, и, взяв перо, написала на нём. D.M. — Как он? — спросила Гермиона, поставив флакончик на стеллаж с ингредиентами, где он был помещён в стазис. — Гарри вызвали Патронусом и сообщили, что Драко в тяжёлом состоянии в Мунго. Он сразу же ушёл, даже не попрощавшись, — сказала Пэнси, бросив на Гермиону осторожный взгляд. — Это ты его ранила? Гермиона выдержала её взгляд и чуть сжала зубы. — Не специально, — наконец выдохнула она. — Я… Мы поругались, и он упал на осколки, порезав руки и ноги. Пэнси ещё раз посмотрела на флакон, который теперь ярко выделялся тёмно-красным оттенком, и повела плечами, как будто ей стало холодно. Гермиона лишь нахмурилась. Она не могла упустить возможность собрать то, что можно было бы использовать против него. Кровь человека обладает удивительными свойствами. С её помощью можно влиять на человека: заставить его заболеть, испытывать боль, изменить его волю, вызвать любовь или желание умереть. Теперь всё это было доступно Гермионе, и она не собиралась упускать своё преимущество. Если он хранил воспоминания о ней, значит, у неё есть козырь, который может оказаться сильнее. — Как он сейчас? — спросила Гермиона, с трудом сглотнув. Казалось, что у неё во рту скопилось слишком много слюны. Всё, что она, как ей казалось, научилась сдерживать, снова пыталось вырваться наружу. Это было то, чего она раньше желала больше всего на свете. — Сейчас он в норме, уже выписался и восстанавливается дома. Гарри приходил, хотел узнать, как тебя найти, он хочет с тобой поговорить. Гермиона повернулась, со злостью сжимая столешницу. Она не желала видеть Поттера, хотя Малфоя видеть ей хотелось ещё меньше. Но, возможно, им всё же стоит поговорить? Ведь именно она разрушила их несостоявшуюся договорённость, теперь наполненную звоном посуды и запахом крови. Теперь ей придётся ехать в отпуск одной и развлекать родителей тоже в одиночку. — Передай ему, что я сама поговорю с ним завтра, не сегодня, — устало произнесла Гермиона, обходя девушку и жестом приглашая её следовать за собой. — Я не готова сегодня ни с кем разговаривать. Пэнси быстро догнала её, как будто боялась потеряться в бесконечных коридорах одна. Гермиона бросила взгляд через плечо на бурлящий котёл. Скорее всего, зелье будет готово завтра. Она должна быть готова ко всему, ведь в прошлый раз она полностью израсходовала свои запасы гибели воров. Они поднялись наверх. Гермиона, немного подумав, заперла за собой дверь. Пэнси бросила на неё недоумённый взгляд. Теперь, когда в её дом мог войти Поттер или Малфой, она ещё больше не хотела, чтобы кто-то узнал, чем она занимается. — Можно я посижу с тобой? — осторожно спросила Пэнси, положив руки ей на плечи и доверительно заглянув в глаза. — Нет, я хочу побыть одна, — ответила Гермиона и после небольшой паузы добавила тише: — Можешь принести мне бутылку вина? Пэнси согласно кивнула и наклонила голову набок: — Может быть, я выпью с тобой? — Нет, извини, — покачала головой Гермиона. — Мне правда нужно побыть одной. Пэнси легонько сжала её плечо и отпустила. Затем она собрала разбросанные по гостиной туфли с помощью Акцио и исчезла в камине. Через несколько минут она вернулась, принеся с собой поднос с фруктами и бутылку вина. Пэнси откупорила бутылку с помощью заклинания и, недоверчиво покачав головой, оставила Гермиону одну в гостиной. Как только зелёный огонь в камине погас, Гермиона заперла его от посторонних и устроилась в кресле напротив. Она поставила тарелку с виноградом на подлокотник и налила себе бокал вина. Живоглот запрыгнул ей на колени, как будто простил её за испуг, и устроился поудобнее, не столько мурлыкая, сколько поскрипывая. Гермиона сделала глоток вина, чувствуя, как прохладная и обжигающая жидкость с ароматом печали стекает по её горлу и разливает спокойствие в её животе. Примерно через полчаса очаг озарился слабыми зелёными вспышками. Гермиона допивала последний бокал вина. Её взгляд стал затуманенным, движения — рассеянными. Она гладила кота по рыжей шёрстке, не сводя взгляда с камней очага с тех пор, как ушла Пэнси. Кто-то безуспешно пытался пробиться через очаг, закрытый заклинанием. Попытки были тщетны, и камни вспыхивали лишь зелёным пламенем. Она осушила бокал, слизывая языком с него последние капли. Старая жизнь, свалившаяся ей на голову, дурно на неё влияла, пробуждая давно забытые зависимости. Очаг последний раз вспыхнул зелёным и погас, погрузив гостиную в полную темноту. Лес, который колыхался на атласной ткани, был таким же предрассветным, как и восемь лет назад, когда она его запомнила.