Неудачная комедия судьбы: «Сквозь завесу недомолвок»

Сейчас сердце, кажется, способно захлебнуться кровью. Му Цин чувствует весь спектр эмоций: от желания удавить саморучно и до обжигающего предвкушения в венах испортить этому подонку жизнь так, чтобы та казалась хлеще ада. В первоначальный план вклиниваются развилки, так как удалось отследить местоположение Безликого Бая в Пекине, но, к сожалению, никакой информации о его настоящей личности. Тогда Му Цин с Хуа Чэном вынуждены связаться с левого номера с Хэ Сюанем, рассказав всю ситуацию, и просят действовать осторожно и скрытно, дабы не подвергаться опасности. Дело продвигается, количество улик растёт, а за подозреваемыми устанавливается наблюдение. Они отслеживают их телефоны и ноутбуки, собирают всю информацию и контролируют с помощью камер видеонаблюдения почти каждое место, которое они посещают. Кажется, всё идёт по плану, пока Хэ Сюань не раскрывает личность Безликого Бая. Оказывается, это Цзюнь У, который, кроме того, является непосредственным руководителем Се Ляня, Фэн Синя и Пэй Мина. — Мы не можем оставить это без внимания! Необходимо любым способом убедить их уволиться! — Хуа Чэн уже около двадцати минут настаивает на своём, чем вызывает головную боль у Му Цина. — Ты так и не понял, что это за человек? Если они работают на него, я более чем уверен, что там больше подводных камней, чем на побережье! — Му Цин уже закипает, стараясь держать себя в руках и не сорваться на крик, сохраняя чуть повышенную интонацию. — Хорошо! Они уволятся, а дальше что? Мы в Юньнане не сможем защитить их! — Му Цин встаёт практически вплотную к Хуа Чэну, заставляя его смотреть прямо в глаза. — Скажи мне, если Цзюнь У пожелает избавиться от своих уже ненужных пешек, ты можешь гарантировать их полную защиту? Хуа Чэн смело встречает взгляд, прожигающий его насквозь. «Какие тогда предложения?» — спрашивает он. — Мы должны быть на шаг впереди. Соберем все доступные ресурсы, это наш единственный шанс победить его! Я уверен, что если мы решим действовать законно, то нам понадобятся надёжные люди, которых невозможно подкупить. Иначе в лучшем случае он просто сбежит в другую страну и продолжит свою деятельность. В худшем - начнёт уничтожать всех, кто перешел ему дорогу, и дорогих нам людей это тоже коснется. Как ты думаешь, какой вариант более вероятен? Я склоняюсь ко второму. Хуа Чэн облокачивается на кухонную столешницу, рыча от злости. Он понимает рациональность мышления Му Цина, но от сознания, что их любимые люди будут неизвестно сколько работать на убийцу, заставляло сгорать изнутри от слабости. — А если он совершит что-то в отношении них? — Хуа Чэн задаёт вопрос уже более спокойно. — Чэн-эр, они так же важны для меня, как и для тебя. Как только мы заметим хоть малейший намёк на попытку причинить им вред, мы будем бить первыми! — Му Цин, подойдя ближе, так же облокотился на столешницу и похлопал брата по плечу. — Мы справимся! Сейчас у нас есть все шансы защитить наших близких, — его голос звучал мягко, но с уверенностью.

...

Год спустя.

Сюаньчжэнь и Искатель Цветов под Кровавым Дождём не оставляют никому и шанса подобраться к ним. Они тщательно скрывают свою информацию и даже на полпути к ним способны разрушить планы своих врагов. Под руководством Сюаньчжэнь корпорация стремительно расширяется, поглощая всё больше мелких корпораций. Недовольных таким ростом становится всё больше, но они всячески стараются противостоять этому, но вынуждены отступать. Му Цин, находясь на передней линии, стойко держит оборону. Искатель Цветов под Кровавым Дождём, сражаясь на невидимом фронте, умело обезоруживает своих врагов, заранее определяя их слабые стороны и раскрывая их карты. Хуа Чэн, как демон, безошибочно наносит смертельный удар, который его брат не в силах завершить, будучи публичной персоной. Кажется, даже они сами не ожидали, что будут настолько сплочёнными. — Цин-эр, Цзюнь У готов сделать свой первый шаг, — Хуа Чэн раскладывает на столе Му Цина бумаги, указывая на нужные строки. — Он слишком открыто начинает использовать своё положение, к тому же, — Хуа Чэн тычет в бумагу и поднимает взгляд на брата в ожидании. — Почти везде ответственные за дела становятся Фэн Синь с Се Лянем. Му Цин собирает документацию, внимательно вчитывается во все дела, стараясь понять, какой урон может быть нанесён и как правильно сделать выпад первыми. — Ваша команда располагает доказательствами незаконных сделок Цзюнь У с этими людьми? — Му Цин замечает надменную улыбку Хуа Чэна. Очевидно, тот уже собрал все необходимые улики. — Обижаешь, — Хуа Чэн, довольно щурясь, взял горсть орехов из вазы на столе. — Как будем действовать? — Мы подождём, пока не попадётся более крупная рыба, а затем раскроем всю его деятельность, подняв на поверхность эти документы, — Му Цин откинулся на спинку кресла и стал ждать, когда Хуа Чэн взорвётся. Он был уверен, что так и произойдёт. — Ты хочешь, чтобы я лично посадил Се Ляня и Фэн Синя в тюрьму?! — воскликнул он. Му Цин лишь самодовольно улыбнулся в ответ, всё-таки взорвался. — Именно этого я и хочу, — в его обсидиановых глазах зажглись взрывоопасные искры. — Даже если они не имели отношение к сделкам, ты понимаешь, что их посадят просто из-за того, что они вели эти дела? — Хуа Чэн способен и сам размышлять и действовать решительно, он чисто из уважения к Му Цину не рубит с плеча, как привык это делать в последнее время, но иногда идеи Му Цина кажутся крайне нереальными. — В полной мере. Посему нам надлежит задействовать все доступные ресурсы. Крайне важно надлежащим образом подготовить Хэ Сюаня и Ши Цинсюаня к грядущему противостоянию. Му Цин поднимается из-за стола и приближается к маркерной доске, висящей на стене. Он начинает рисовать на ней некие схемы, которые пока ведомы лишь ему одному. — Я возьму на себя дело Цзюнь У и стану прокурором, выдвинув обвинения в адрес Цзюнь У, Се Ляня и Фэн Синя, — продолжает он водить маркером по доске. — А ты, дабы минимизировать риски, начнёшь вести расследование в отношении местных юристов, которые могут воспрепятствовать мне. Уверен, их будет немало. Однако самого дотошного мы оставим на потом... — Ци Жуна... — Хуа Чэн внимательно следит за ходом мыслей своего брата. — Совершенно верно, — Му Цин продолжает наносить линии на доске. — Ши Цинсюань выступит в роли адвоката, защищая Се Ляня и Фэн Синя. Мы скрупулёзно обсудим все аспекты дела и не оставим Цзюнь У ни единого шанса найти лазейку в нашей защите, чтобы он не смог использовать её и посеять сомнения в их невиновности. — Итак, мы защищаемся, переходя в наступление... Предотвращая тем самым возможность того, что Цзюнь У сможет каким-либо образом склонить судей к признанию вины наших друзей... — Хуа Чэн анализирует все потенциальные уязвимости этого плана. — А что, если нам не удастся полностью устранить все недочёты? Что, если судей всё же удастся подкупить? — В таком случае мы раскроем их истинное лицо, и это будет гораздо страшнее, чем наказание за взяточничество. — Му Цин уверен: если у человека есть хоть один гнилой бок, то он гниет изнутри. — Это рискованный шаг, — произнес Хуа Чэн, расхаживая по комнате и мысленно прорабатывая детали плана. — У нас не так много вариантов. Если мы не надавим на Цзюнь У таким способом, то, скорее всего, уже никогда не узнаем ничего нового. А ребят в любом случае посадят. Эта сволочь обнародует свои незаконные сделки, но сделает виноватыми Се Ляня и Фэн Синя. План уже включает в себя множество элементов, успешное выполнение которых является необходимым условием. Однако существует ещё одна проблема: Ши Цинсюань, который начинает паниковать даже при малейших колебаниях. Его можно понять, ведь успех во многом зависит от его действий. Му Цин и Хуа Чэн тщательно продумали практически все возможные варианты развития событий в суде, чтобы предоставить Цинсюаню подробные инструкции на случай непредвиденных обстоятельств. К радости Му Цина, Хэ Сюань сохранял удивительное спокойствие, даже проявлял некое воодушевление. Поначалу это вызывало беспокойство, но затем его поведение даже смягчило некоторые острые углы в самом Му Цине. Дел было невпроворот, такой тотальный контроль во все стороны отнимал все силы. Хуа Чэн один за одним выслеживает юристов, которые нечисты перед законом, собирая всё больше материала. Нужно было продумать детали, чтобы воплотить задуманное в правильном порядке, чтобы нигде не споткнуться в решающий момент. Время близилось к вылету в Пекин и началу осуществления, кажется, самого безбашенного плана. Волнение росло к приближающемуся дню всё сильнее. Они сделали слишком много, чтобы сомневаться в своем успехе, но одно им не давало покоя: они уехали, не сказав ни слова, без объяснений и прощаний. Как их сейчас воспримут друзья, одним только богам известно. Они не позволяют себе слишком много думать об этом. Сначала нужно успешно завершить их миссию, к которой они готовились ещё пять месяцев после составления плана, а затем уже можно будет погрузиться в мир эмоций и разбирательств. Му Цин мысленно настраивается к тому, что его могут послать к чёрту. Возможно, так будет даже проще, и не стоит строить иллюзий. Прилетев в Пекин, они сразу же приступили к активным действиям. Хуа Чэн разместил в интернете видео с Цзюнь У, и это стало первой каплей, открывшей ящик Пандоры. После этого события развивались стремительно... Му Цин, исполняя роль прокурора, наблюдал за тем, как полицейские задерживают его друзей. При этом он постоянно повторял про себя: «Извините, но это действительно необходимо».

•••

Настоящее время:

Китай 2024 год

•••

— То есть именно вы были инициатором нашего задержания? — Фэн Синь изо всех сил старается сохранять спокойствие, но, похоже, не слишком успешно, потому что он замечает, как Му Цин, садясь ровно, слегка отодвигается от него. — Это было необходимо, мы не могли позволить Цзюнь У сделать первый шаг, иначе исход был бы непредсказуемым, — Му Цин, скрывая свою нервозность за чашкой чая, готов к любым последствиям. У него было достаточно времени для размышлений, но боль в сердце от этого не станет меньше. — Мне непонятно только одно: почему вы поставили в известность Хэ Сюаня и Ши Цинсюаня, а нас нет? — Фэн Синь наклонился над столом, сокращая расстояние между ними, и сцепил руки перед собой. — Вы нам не доверяли? Боялись, что мы можем помешать вашему плану? — Фэн Синь... — Му Цин вздыхает задушенно, он не рассчитывал, что придется объяснять взрослому человеку очевидные вещи. — Если бы вам рассказали, что Цзюнь У убил наших родителей, ты бы смог спокойно общаться с ним, как и раньше? Как подчиненный с руководителем? Фэн Синь на мгновение задумывается, затем встряхивает головой, словно желая избавиться от неприятных мыслей, и обессиленно откидывается на спинку стула. — Нет, — отрицательно мотает головой. — Я бы скорее удавил бы эту мразь на месте. Му Цин расслабляется. Он не так часто сталкивался с тем, чтобы Фэн Синь соглашался с его мнением, особенно в студенческие годы. Сначала это даже кажется ему чем-то неестественным. Молчание душит. Собственные мысли роем кружат в голове. Му Цин не имеет понятия, с чего начать, столько всего произошло, что он и сам запутался, что имеет смысл, а что является совершенно незначащим. В его сознании непрошеным гостем всплывают воспоминания о поцелуе с Фэн Синем. Сейчас это кажется чем-то давно забытым и недосягаемым. Му Цин не дурак. Он слышал о состоянии Фэн Синя, когда следил за Цзюнь У. Долгое время он боролся с желанием бросить всё и оказаться в объятиях своего... Кого? Друга? Возлюбленного? Кто знает. К счастью, рассудительность удержала его от опрометчивых поступков. — Му Цин, — голос Фэн Синя звучал неуверенно. — Мне так жаль… то, что произошло с вашими родителями… — Му Цин пристально наблюдал за ним. Они с Хуа Чэном уже наслушались подобных речей от Ши Цинсюаня, который почти три месяца повторял одно и то же, узнав о случившемся. И видеть, как Фэн Синь тоже страдает от этой новости, было ещё хуже. — Я должен перед тобой извиниться… — Не стоит, ты не знал всех обстоятельств, чтобы ты ни решил, ты был вправе это сделать, — Му Цин, конечно, говорит одно, но когда столкнулся с глазами Фэн Синя, полными осуждения в допросной, еле сдержался, чтобы не начать объяснять буквально при входе, чтобы больше не видеть этот взгляд в свою сторону. — Это не давало мне права сомневаться в вас, — снова начал нервничать Фэн Синь, почесывая затылок. Эта привычка выдавала его с головой. — Простите меня за мою глупость… Боже, Му Цин готов вскрыться здесь и сейчас чайной ложкой, чтобы не смущаться ещё больше. Кажется, у Фэн Синя есть удивительная способность - он заставляет Му Цина чувствовать себя влюблённым подростком, что совсем не соответствует ситуации. — Честно, я до сих пор в шоке с того, как вы всё провернули, — Фэн Синь крутит пустую чашку, сейчас она для него как спасательный круг от неловких гляделок. Му Цин позволяет себе улыбку, пока собеседник не смотрит на него. Прошло пару часов, прежде чем вопросы иссякли. К тому времени они уже стали лучше понимать друг друга. В некоторых случаях Фэн Синь даже молча соглашался с выводами Му Цина, думая, что, вероятно, поступил бы так же. — Может, выпьем и посмотрим фильм, как в старые добрые? — Му Цину сложно подступиться, он и раньше не сильно проявлял инициативу, просто надеялся, что Фэн Синь поймет его намеки, и, судя по давно забытому поцелую, до него все же доходило. Фэн Синь, даже не задумываясь, начал вставать из-за стола с единственным вопросом: «Что купить?» Му Цин на этот неприкрытый энтузиазм беззлобно закатил глаза, составляя список продуктов и отправляя его Фэн Синю. — Точно! — воскликнул Фэн Синь уже будучи в прихожей. — Хуа Чэна с Се Лянем зовем? Му Цин выглянул из кухни и, посмотрев на Фэн Синя, как на последнего идиота на планете, произнес: «Фэн Синь, неужели ты действительно считаешь, что им сейчас есть до нас дело?» Его тон, конечно, мягкий, а вот посыл явно некультурный. Пока Фэн Синь не сморозил ещё чего, что окончательно доведёт Му Цина, выбирает ретироваться в магазин. Устроившись на диване и наслаждаясь бокалом вина, они без особого внимания выбрали первый попавшийся фильм, который им понравился. Неловкость между ними росла, как колючая стена. Однажды Фэн Синь уже преодолевал эту преграду, но сейчас ему было гораздо страшнее. Он не знал, как Му Цин жил всё это время, и даже после их последнего поцелуя не успел услышать подтверждение, что его чувства взаимны. Как же трудно находиться рядом с тем, по кому так сильно скучал, не зная, куда себя деть. Каждую ночь Фэн Синь пытался заглушить свои чувства к человеку, который так внезапно ушёл из его жизни. И вот, наконец, получив то, о чём мечтал, он не может решиться сделать первый шаг. Единственное, на что его хватает, это перебирать пальцами прядь чёрных волос с чужого длинного хвоста и стараться быть незамеченным. — Послушай, Му Цин, — Фэн Синь изо всех сил старается сохранить спокойствие. — Тот поцелуй... Ну, тогда всё было серьёзно, или... Му Цин начинает заливаться красками, ощущая острую потребность заключить этого мужчину перед собой в долгожданные объятия и высказать все свои чувства не менее пылким поцелуем. Му Цин тянет Фэн Синя на себя за толстовку, замирает, смотря на расширяющие зрачки, которые так стремительно перекрывают горящие янтарные радужки, отмирает, когда замечает ямочки на уголках глаз, явно оттого, что Фэн Синь не может сдержать улыбку. И целует... Это лёгкое прикосновение губ заставляет вздрогнуть. Всё тело начинает пылать, ощущая себя сверхновой звездой, и кажется, что если все накопленные эмоции взорвутся, то могут уничтожить всё в радиусе дохреналиард световых лет. Му Цин, удобно расположившись на коленях Фэн Синя, ласково проводит пальцами по выразительным скулам. Касается его приоткрытых губ своим языком, стараясь не потерять голову от ощущений, которые охватывают его, когда их языки начинают свой медленный танец. Фэн Син судорожно обнимает за талию, притягивая ближе. Это мгновение ощущается как дар, как самая драгоценная награда за все те преграды, которые им пришлось преодолеть. За все те ледяные глыбы, о которые они разбивались, чтобы наконец достичь своей цели - быть вместе и больше никогда не расставаться. — Ребята! Чэн-эр сделал мне предложение! — Му Цин только успевает вернуться на диван, как замечает влетевшего в зал Се Ляня, который так неловко и, кажется, довольно больно падает, поскальзываясь на плитке. — Ох! Я в порядке! — Се Лянь! Чёрт, и угораздило же, — Фэн Синь подрывается с дивана, чтобы помочь другу, и сам, спотыкаясь об плед, падает, опрокидывая на себя бокалы с вином. — Бля, — Му Цин страдальчески стонет, хлопая ладонью себе по лбу, этот жест в полной мере описывает ситуацию и то, что Му Цин думает о Фэн Сине в данный момент. Хуа Чэн, с трудом сдерживая истеричный смех, усаживает своего любимого в кресло и идет в поисках льда в морозилку, чтобы облегчить боль от возможного синяка на ноге. Фэн Синь вскакивает под тяжелый взгляд Му Цина, осматривая место происшествия, вино пролилось на него, диван, на белый пушистый ковёр, и, кажется, ему пора писать завещание. — Я всё уберу, — Фэн Синь вытянул руки вперёд в оборонительном жесте, собирался скрыться в ванной, чтобы навести порядок. Му Цин уже даже не комментирует, проходит мимо, следуя вперёд, огибает кухонный остров и ставит чайник для неожиданных гостей, но объединённая кухня с гостиной не позволяет скрыться от всего переполоха. — Ребят, я вам не помешал? — виноватый тон Се Ляня не даёт и шанса на какие-то обиды. — Не бери в голову, — Му Цин отмахивается, следом поднимает поднос с чашками чая. Как только серебряный поднос, явно тонкой работы, коснулся столешницы, Му Цин услышит грохот в ванной, где, по идее, Фэн Синь должен был устранять последствия своей оплошности. — Что на этот раз, Фэн Синь? — Му Цин не переживает, нет, что бы ни сделал Фэн Синь, вряд ли он переплюнет произошедшее пятью минутами ранее, Му Цин хорошо знал теорию вероятности, и по всем законам ничего более произойти не могло. — Всё хорошо, — выкрикивает Фэн Синь менее естественно, чем вызывает подозрения. — Я всё уберу! Всё же Му Цин не выдерживает, выглядывает из арки в широкий коридор, где была дверь в ванну, и замечает вытекающую воду именно из этой злосчастной комнаты. — А я говорил, не делай полы в один уровень, так вода осталась бы в ванной, — Хуа Чэн, который материализовался совсем рядом с Му Цином и, наблюдая за этим бедствием, вероятно, совсем не в курсе о инстинкте самосохранения. — Фэн Синь! Идиотина, ты явно смерти ищешь! — Му Цин срывается, доставая из шкафа полотенца, кидая их на пол, чтобы хоть как минимизировать распространение воды. Спустя пару минут активного прилива воды Фэн Синь выходит из ванны, сообщая, что фонтан устранен, но новый смеситель всё же придется купить. — Как? Скажи мне, Фэн Синь, как ты умудрился сделать всё это за несколько минут? — Му Цин вместе с Фэн Синем убирают воду с пола, отгоняя параллельно желающего помочь Се Ляня, ещё калек им в дуэте не хватало, одного дурака вполне достаточно. Воды остается не так много, ванна уже убрана, осталось небольшое количество возле входной двери и гардероба, стоящего в коридоре. В этот момент, когда Фэн Синь взял ведро, а Му Цин - тряпку, чтобы вытереть последние лужи, раздался звук открывания входной двери, и вихрем вносится Цинсюань, который тащил за собой Хэ Сюаня. В одно мгновение, словно в замедленной съёмке, и без того мрачный силуэт Хэ Сюаня взмывает вверх на скользкой поверхности и падает, издав глухой звук удара копчиком о плиточный пол. Содержимое чёрного пакета разбивается, окрашивая пол в алое море. Но самое неприятное - это полистирол, который разлетелся, словно снежная буря, когда Цинсюань в попытке поймать своего парня, по неосторожности зацепляет несчастную игрушку за вешалку, освобождая её от наполнителя. Все затаили дыхание и замерли в ожидании, можно было услышать шум проезжающих мимо дома машин. — Пиздец... — первый отмирает Фэн Синь. «Ебал я вашу теорию вероятности» — только и вертится в голове у Му Цина. — Знаешь, Цин-эр, всегда думал, что это я родился под несчастливой звездой, но ты меня разубедил в этом, — Хуа Чэн хлопает по плечу Му Цина, перед тем как взорваться смехом на всю квартиру, совершенно не остерегаясь получить коленом под дых. — Все, кто может самостоятельно передвигаться, — Му Цин становится чернее квадрата Малевича, а голос угрожающий, как оглушающее рычание на вершине снежной горы в ночи. — Советую вам бегство, и желательно в квартиру Хуа Чэна. — Му Цин все-таки взрывается, когда проводит рукой по голове и ощущает сугроб из полистирола. — Какого хуя ещё на законодательном уровне не запретили этот сраный пенопласт!! Разгневанный Му Цин действительно убеждает лучше любых слов, все виновники торжества ретируются за Хуа Чэном в соседнюю квартиру. Из смелых и отважных остался стоять только Фэн Синь за спиной неподвижного Му Цина. В гробовой тишине он будто слышит мысли хозяина квартиры, который, видимо, старается досчитать до ста. — Му Цин? — Ох, зря, конечно, не лучший вариант лезть к зверю в клетку, но и выбора не так чтобы много. — Я... всë... уберу... — Сука! Беги, А-Синь, беги куда глаза глядят. А Фэн Синь не дурак, уже был на низком старте, целый год тренировки, живя с Му Цином, явно готовил его именно на этот случай. Фэн Синь ловко уворачивается от мокрого полотенца и обегает вокруг дивана, не обращая внимания на довольно обширный запас бранных слов. Проносясь по залу, он влетает в коридор, надеясь свернуть в комнату и спрятаться там. Но когда он оказывается у стены, то падает из-за лужи вина, разлившейся на полу из пакета, принесённого Хэ Сюанем. «Вот что за человек: и поможет, и загубит», — мысли проносятся мимолетно. Фэн Синь едва успел перевернуться на спину, как в него с разбегу влетает Му Цин. Он ловко ловит его, крепко прижимая к себе, чтобы защитить от возможных травм. Му Цин тяжело дышит, но даже не пытается ослабить давление своего тела на того, кто лежит под ним. Утыкается Фэн Синю в шею, вдыхая всë тот же запах, что он помнил, кофе с корицей. — Я безумно скучал по тебе, — не дожидаясь ответа, Фэн Синь крепко прижимает Му Цина к себе, обнимая одной рукой за талию, а другой зарываясь в его чёрные волосы, словно в водопад, и нежно касается основания шеи. — Не только ты, — голос Му Цина тихий, он невесомо водит кончиком носа по изгибу шеи, пытаясь навсегда запечатлеть в памяти этот до боли знакомый аромат. Фэн Синь ведёт мягко пальцами по скулам, затем его руки останавливаются на шее. Большими пальцами он задевает мочки ушей, а затем его губы касаются чужих. Му Цин всегда ощущался как холодное пламя, сначала ты обжигаешься, а потом тебя обволакивает леденящим холодом, который распространяется по венам, бушует внутри тебя, а когда полностью завладевает, заставляет прочувствовать во всем теле адский огонь, от которого не убежать, не спрятаться. Это пламя даруется как благословение, оно трепещет в тебе, не давая возможности думать ни о чем другом, кроме как до одури манящем Му Цине. Его на вид сахарная кожа сводит с ума. Его чертята, пляшущие в глазах, наводят забвение. Губы, как лезвие, маняще опасные, а перед его волосами, которые мягче шелка, невозможно устать и не прикоснуться. Когда Му Цин углубляет поцелуй, Фэн Синь в полной мере осознает, что он ожил только сейчас, полностью утопая в этом парне. Только рядом с Му Цином он чувствует себя по-настоящему живым, тело переполняется эмоциями, каждая клеточка тянется навстречу. Если Фэн Синь - звезды, то Му Цин - ясное ночное небо, без которого эти самые звезды не сверкают так ярко, заставляя всех завороженно смотреть высоко в небо. — А-Цин, может, стоит закрыть дверь? — Фэн Синь не хочет отрываться от манящих губ, но если кто-то опять ворвется, он уже лично голову открутит. — Думаешь, после того, что здесь произошло, они рискнут в ближайшее время прийти? — Надменный закат глаз, коронный Му Цина. — Ещё Пэй Мина не было, — Фэн Синь загадочно улыбается. — Кто знает, с каким подарком судьбы его занесет. Му Цину действительно перехотелось спорить, он наспех поднимается и одним резким движением защелкивает замок. — Надо навести порядок, — Му Цин осматривает место предстоящей работы и тихонько скулит. А Фэн Синь проклинает себя, вот всралось ему про эту дверь вспомнить, лежал бы и наслаждался этим прекрасным телом на себе. Когда наконец-то чистота и порядок, Му Цин, довольный проделанной работой, всё равно для закрепления профилактической работы отвешивает несильно болезненный подзатыльник чересчур уж улыбчивому Фэн Синю. — Не спорю, заслужил, — Фэн Синь настолько переполнен счастьем, что даже не обращает внимания на выпад Му Цина. Ребята приняли душ и переоделись. К счастью, после переезда Фэн Синя осталось несколько вещей, которые были забыты. Они немного тесны, но это не так критично, можно потерпеть. Особенно когда чувствуешь на себе прожигающий взгляд Му Цина. У Фэн Синя скоро все шестерёнки в голове сбой дадут, если он сам не перестанет то и дело пялиться на собирающего Му Цина. Его свободная рубашка, небрежно заправленная в брюки с подворотами, которые не скрывают стройные ноги, заставляет сердце замирать. Фэн Синь не может не представлять, как он нежно оглаживает его грудь через широкий вырез, проводит рукой по его притягательным ягодицам, которые так очаровательно смотрятся в бежевой клетке. — Прием! Нас там уже заждались, — Му Цин цокает, наблюдая полное отсутствие Фэн Синя в этой вселенной, сам тянет его за руку к выходу. Ему льстит такой жаждущий взгляд Фэн Синя, но он бы предпочел им наслаждаться в горизонтальном положении, а не во время дружеских посиделок. Коллективное шумное поздравление Се Ляня и Хуа Чэна состоялось по достоинству. Пэй Мин отвлекся от проигрывателя, громкость на котором он увеличивал с каждой минутой, когда пришла Линвэнь. Му Цин сдерживал Цинсюаня, желающего напоить всех и вся, задачами по организации, и пока тот бегал вокруг стола, у друзей было пару минут на передышку. Хуа Чэн не отлипал от Се Ляня весь вечер, к нему вообще вопросов нет, Фэн Синь и сам таял от мимолетных касаний Му Цина в течение вечера. Хэ Сюань после эпичного падения, чувствовал себя как никогда прекрасно, сидя в кресле на мягких подушках, обслуживался как в элитном ресторане, носящемся Ши. Так комфортно было наблюдать за взаимодействием друзей, которые наконец-то сумели воссоединиться, уладив недопонимания. Стрелки часов приближались к трем часам ночи, когда в квартиру Му Цина завалились двое, снося всё плохо лежащее на своем пути. Фэн Синь, пылко целуя, успевает подставить руку между затылком Му Цина и стеной, чтобы тот не ударился. Кажется, эта забота стала его второй натурой. Крепко обхватывает Му Цина за бедра, приподнимает и прижимает к себе, прислоняется к стене, не в силах сдержать нетерпение, проводит языком по уголку губы Му Цина. Тот, в свою очередь, наклоняется, губами прикасается к шее Фэн Синя, опаляя жаром. В ответ он слышит едва слышный стон и чувствует, как руки Фэн Синя дрожат на его ягодицах. Фэн Синь не выдерживает, рывком толкает ногой дверь, укладывает Му Цина на кровать, и они полностью растворяются друг в друге. Ощущения от прикосновений кожа к коже были нежными и мягкими, словно бархат, пробуждая все чувства. Фэн Синь слышал, что многие люди описывают такие моменты как появление бабочек в животе, но он бы описал свои эмоции иначе. Близость с Му Цином подобна прыжку со скалы в бушующий океан эмоций. Чувство дикого предвкушения в полёте, которое опьяняет, и стремительное погружение в кипящие волны, накрывающие с головой. В этот момент можно наслаждаться лишь звуками стонов, которые, подобно воде, беспрепятственно обволакивают тебя, погружая в бездну наслаждения. Когда любимый человек отвечает на ласки, это подобно ледяному потоку, который подхватывает тебя практически у дна и уносит на новый уровень восприятия. В это время забываешь, как дышать, потому что в этом нет необходимости. На языке вертятся слова: «Прекрасный», «Любимый», «Манящий» - словно шум в голове при первом погружении в водную гладь. Нет ни малейшего желания выныривать, возвращаясь к реальности, хочется погрузиться в этот водоворот и наслаждаться всеми полученными эмоциями. Фэн Синю кажется, что он никогда не сможет насытиться, когда видит под собой разнеженного, ласкового, горящего от перевозбуждения Му Цина. В конечном итоге волны уносят далеко в просторы бескрайнего океана, когда приходит понимание, что это прекрасное явление только твое. Му Цин манит, не оставляя и шанса отстраниться, даже перед погружением в сон Фэн Синь не выпускает его из объятий.