Неудачная комедия судьбы: «Сквозь завесу недомолвок»

Утро встречает Му Цина майскими солнечными лучами. Кажется, за последние годы он не помнит такого прекрасного пробуждения. Фэн Синя в кровати не оказалось, что не может не огорчать. Только когда Му Цин натягивает пижаму и приводит себя в порядок в ванной, находит утреннюю пропажу за готовкой на кухне. — Ты моя погибель, — шепчет Му Цин, нежно касаясь губами шеи Фэн Синя, который сосредоточенно нарезает что-то на доске. У этого человека явно нет совести, разгуливает с голым торсом. Хорошо хотя надел штаны, иначе Му Цина повело бы окончательно. — Это можно расценивать как комплимент? — Фэн Синь разворачивается и целует его в кончик острого носа, который тут же морщится. Му Цин вынудил Фэн Синя купить новые необходимые вещи, не желая отпускать его даже до дома. Видимо, накопленный тактильный голод нашёл выход. Жизнь начинает бурлить, и в течение недели друзья стараются посещать разные места, чтобы насладиться общением, отдохнуть и воспользоваться всеми привилегиями жизни. Если раньше Му Цин думал, что его жизнь похожа на боевик, то теперь она стала настоящим ромкомом. С одной стороны, это не совсем привычная обстановка, но, с другой стороны, любимый человек и близкие друзья, которые всегда рядом и дарят ощущение защиты и значимости, не могут не мотивировать. И приходится погружаться в эту атмосферу, надевая розовые очки. Му Цин и Хуа Чэн приняли решение перенести центральный офис в Пекин, чтобы иметь возможность жить и работать в одном городе. Клуб продолжал успешно развиваться, поскольку Му Цин, ещё находясь в Юньнани, наладил эффективную работу, тщательно подбирая персонал. Вместе с Хуа Чэном они приняли решение распределять большую часть прибыли в фонды для пожертвований. Время воспринимается как нечто бесценное, его невозможно купить или продлить, а тем более предсказать его ход. Поэтому Му Цин решает не тратить его впустую. — А-Синь, — Му Цин, лежа на кровати, поворачивается и внимательно смотрит в тёплые глаза. — Давай жить вместе? — Я даже не знаю, что меня удивляет больше, — Фэн Синь смеётся, оставляя легкий поцелуй на щеке. — То, что ты предлагаешь подобное, не краснея, как лобстер, или, — Фэн Синь повторяет поцелуй, но уже в другую щеку, — то, что ты хочешь жить со мной, всё время называя меня катастрофой? — Идиотина! — Му Цин спихивает Фэн Синя с кровати под задушенный смех второго. — Не хочешь - не надо! Фэн Синь всё же обезвреживает Му Цина, прижимая его к кровати, покрывает лицо поцелуями под недовольное мычание. «Хочу, безумно хочу», — шепчет, зная, что даже так его прекрасно услышат. Му Цин на следующее утро отправляет Фэн Синя за вещами и всем необходимым домой, сам же занимается уборкой собственной квартиры, организовывая место для вещей Фэн Синя. День пролетает незаметно, так же как вечер, пока Му Цин занят готовкой и ожиданием. Вечер плавно перетекает в полночь. До этого момента Му Цин не переживал, у того много личных вещей, хотя на первый взгляд и не скажешь, а сейчас что-то неприятное скребется внутри. Он набирает номер Фэн Синя и начинает мелко подрагивать, когда слышит: «Абонент недоступен или...» Паника начинает новый круг сансары, когда, дозвонившись до Се Ляня, тот тоже ни слухом ни духом, где Фэн Синь. Му Цин, не раздумывая, собирается и садится в машину в направлении злосчастной квартиры. Машины Фэн Синя не было, значит, из квартиры он уехал, но куда? Возвратившись домой ни с чем, Му Цин поднял на уши всех друзей, кто знает, может, тот на радостях с кем-то забутылился и сейчас спит на коврике в пьяном угаре, хотя такая себе версия, Фэн Синь только раз напивался до такого состояния. Снова ничего. Все дома, и Фэн Синя с последней совместной прогулки не видели. Му Цина ведёт, он начинает обзванивать больницы, службы экстренных служб, кто знает, что могло произойти. Однако несколько часов обзвона не дали никаких плодов. Бессонная ночь на грани нервного срыва даёт о себе знать, движения резкие и дёрганые, состояние тошнотворное. Му Цин встречает утро следующего дня не в компании возлюбленного, как планировалось, а с Се Лянем на пару с Хуа Чэном. — Мы можем отследить его по телефону? — Му Цин готов на крайние меры, и ему абсолютно плевать, если кто-то начнет его осуждать. — Или отследи машину по камерам? — В его голосе слышится одновременно мольба и приказ. — Пока телефон выключен, я бессилен, — голос Хуа Чэна звучал устало, он и сам не спал после ночного звонка от Му Цина. — А с камер в Пекине я могу получить информацию, взломав их здесь и сейчас. — Что это значит? — Му Цин под взволнованный взгляд Се Ляня начинает расхаживать по гостиной. — В Пекине вся запись с камер направляется напрямую в серверные, — Хуа Чэн тяжело выдает. — Я никак не смогу заполучить видеосъемку, которая была парой часами ранее. Если только не попасть в центральную серверную города. Записи можно получить либо по письменному запросу от представителей закона, либо незаконным путем, рискуя стопроцентно сесть надолго. Не сложно догадаться, что бубнеж Му Цина - это трехэтажный мат. Несколько часов спустя Се Лянь с Хуа Чэном решают сходить в ближайшую кафешку, чтобы немного остудить голову после мозгового штурма. Утащить Му Цина они не смогли, тот настаивал, что останется на случай возвращения Фэн Синя. Му Цин пил уже пятую кружку кофе, мониторя соцсети в надежде, что, может, там Фэн Синь появится онлайн. Честно говоря, самые жуткие варианты Му Цин нарочно избегал. Ему легче думать, что Фэн Синь сбежал к любовнику или, на худой конец, к любовнице. Телефон в руках вибрирует, и на экране высвечивается незнакомый номер. Му Цин открывает сообщение и пробегает глазами по строчкам.

«Прости, видимо, нам не суждено быть вместе. P.S. Твоя погибель».

Му Цин не хочет верить своим глазам. Он бы ещё сомневался, что это написал Фэн Синь, если бы не его подпись. Об этом прозвище никто, кроме них, не знал, а это значит, что сообщение было отправлено именно Фэн Синем. Руки у Му Цина затряслись, телефон выпал, и он, не разбирая дороги, побежал в туалет. Его мутило от осознания, что Фэн Синь мог так поступить. Му Цин всегда считал, что лучше высказывать своё недовольство в лицо, а не через смс, где обе стороны не могут выразить свои мысли. На последних ниточках здравого смысла Му Цин хватает телефон, набирает неизвестный номер, и опять «Абонент недоступен…». Се Лянь, высчитывая каплю за каплей успокоительного в стакан воды для Му Цина, сам теряет все краски с лица с умопомрачительной скоростью. Никто не может понять действия Фэн Синя. Се Лянь, который с детства был с ним, боится, что произошло что-то серьёзное, но вслух озвучивать не торопится. — Гэгэ, есть предположения, что могло произойти? — Хуа Чэн, отвлекаясь от монитора, замечает нервозность Се Ляня, который в ответ только отрицательно качал головой. Прошло четыре дня с момента, как Фэн Синь пропал с радаров. Му Цин это время вынужденно жил с Хуа Чэном и Се Лянем, потому что те наотрез отказывались покидать квартиру, оставляя его одного. Пришлось их расположить в гостевой комнате. Очередное утро, очередной серый и бесполезный день для Му Цина. Как быть, если человек сам решил уйти? Конечно, можно попытаться найти его и получить объяснения, но, к сожалению, это не всегда удаётся. Хуа Чэн каждый день проверял информацию, но не было никаких сведений о вылетах, госпитализациях или других подобных событиях. В их ситуации оставалось только ждать, пока он сам объявится. Все ощущали беспокойство, осознавая, что Фэн Синь, вероятно, не просто так решил поиграть в прятки. Тем более Му Цин, который сам был вынужден поступить подобным образом, оставляя друзей в неведенье. М-да, сейчас он в полной мере смог распробовать чужой салат в своей тарелке, вкус мерзкий, и выплюнуть не дают, вот и приходится смаковать. Телефон на обеденном столе подал признаки жизни. Му Цин подорвался в ожидании увидеть, что входящий звонок от знакомого абонента. Действительно, это хорошо знакомый абонент, но не тот. — Привет, Хэ Сюань. Не помню, чтобы ты когда-либо просыпался раньше десяти утра, — с лёгким раздражением и оттенком разочарования в голосе произнёс Му Цин. — Сам в шоке, Цинсюань разбудил меня. Есть новости. — Хэ Сюань, словно нарочно, тянет время: то зевнёт, то поболтает ложкой в кружке. — Тут какие-то сплетники утверждают, что видели, как Фэн Синь выходил из тюрьмы. Не знаю, когда они его заметили, возможно, кто-то ездил туда на допрос. В общем, суть в том, что, по слухам, он встречался с Цзюнь У. Му Цин замер. Конечно же, Цзюнь У! Как он мог не догадаться? Во время судебного процесса его не покидало ощущение, что дело не закончится так просто. Вероятно, нетерпение и желание наконец-то ощутить всю полноту любви и нежности настолько овладели Му Цином, что он потерял бдительность. — Ты тут вообще? — Хэ Сюань продолжал что-то вещать, пока Му Цин занимался самобичеванием. — Да... Слушай, попытайся узнать, кто из приближённых Цзюнь У остался на свободе. — Дождавшись утвердительного ответа, Му Цин завершил звонок. Что ж, это только начало, теперь нужно выяснить всё остальное.

...

Перед серым зданием Му Цин замедляет шаг. Он терпеть не может тюрьмы, и это единственное, что когда-то заставило его задуматься о том, чтобы отказаться от карьеры юриста. Проблемы начались ещё утром. После звонка Хэ Сюаня прошло уже два дня, и только сейчас Му Цин получил возможность лично поговорить с Цзюнь У. Хуа Чэн хотел решить вопрос самостоятельно, но Му Цин даже не стал слушать его аргументы. Он ответил спокойно и безэмоционально: «На этот раз я сам во всём разберусь». Пока Му Цин добирался до переговорной, ему успели сообщить, что заключённый не настроен на диалог. Что ж, пришлось использовать другие методы, обещая «прекрасную жизнь» единственному близкому человеку Цзюнь У - Мэй Няньцину. Спасибо Хэ Сюаню за его оперативную работу. — О, прокурор, я не ожидал такого внимания. Чем могу быть полезен? — произнёс Цзюнь У с неприятной слащавостью в голосе, наблюдая за убийственным взглядом Му Цина, который, казалось, был осязаем. — Я думал, вы сообразительны, но, похоже, ошибался. — Му Цин вальяжно откинулся на стуле, намереваясь продемонстрировать своё истинное отношение к этому человеку. — Или вы предпочитаете продолжать притворяться скромницей? — Я бы предпочёл стереть вас с лица земли, как ваших родителей, — Му Цин крепко сжимает зубы, не позволяя себе проявить хоть малейшую слабость перед этим отродьем. — Как жаль, что я недооценил двух выродков с золотой ложкой в заднице. — Я польщён, в Фэн Сине тоже увидели угрозу? Или вам просто стало скучно за решёткой? — Му Цин приблизился, упиваясь тем, что его собеседник явно недоволен его сдержанностью. — А этот, — Цзюнь У рассмеялся, но затем его лицо стало брезгливым. — Он не более чем глупая марионетка, прокурор. Не стоит ревновать. Вы с братом - мои любимчики. — Он оскалился, демонстрируя всю свою надменность. Му Цину не улыбается проводить время в этой компании больше необходимого. Нужно придумать способ, как вывести его на эмоции и узнать необходимую информацию. — Хм, а я думал, что это ваш любимчик Мэй Няньцин, — Му Цин ухмыляется, обнажая свои острые клыки. — Мне вот интересно, что с ним сделают, если он попадёт в тюрьму? — Не блефуй, ты же лучше меня осведомлен, что он кристально чист, — спокойно отвечает Цзюнь У, не выражая никаких эмоций в ответ на подобное заявление. — Разумеется, но, кажется, что это вы не совсем хорошо осведомлены. — Му Цин придвигается ближе. Если его сейчас могла увидеть родная мать, она была бы в ужасе от столь жестокого выражения лица собственного сына. — Я не святой, и один человек, незаконно осуждённый, не представляет для меня проблемы. — Его голос звучит как гром, предвещающий приближение грозы. Цзюнь У на мгновение показывает замешательство, это вполне можно считать победой. — Боюсь, твоему щенку, о котором ты так заботишься, помощь понадобится быстрее, чем ты успеешь что-то предпринять, — язвит Цзюнь У, стараясь выглядеть спокойно, но Му Цин замечает раздражение в его голосе. Когда Му Цин узнал, что Фэн Синь был на уедиенции с Цзюнь У, у него возникла одна догадка. Теперь ему оставалось только подтвердить свою версию. Похоже, он был прав. — Ты сказал ему, что семья Фэн причастна к гибели наших родителей? — спросил Му Цин, его скучающий тон поставил Цзюнь У в тупик. — И он поверил в эту нелепую историю? — Закатив глаза, Му Цин снова откинулся на спинку стула, сохраняя расслабленное выражение лица. — Судя по тому, что ты здесь, он, должно быть, не обладает развитым интеллектом. — Цзюнь У явно нервничает, и причина этого ясна: он воспринимает Му Цина как угрозу, а его действия он не может предугадать. — Я бы хотел оказаться в первых рядах когда семья Фэн потеряет всё из-за своего же пса. Мне даже не придется марать руки. — Хотите отомстить им за то, что они не поддержали вас, и вы оказались здесь? — Му Цину не нужен ответ, он и так всё понимает по выражению его лица: оно выражает гнев, шея краснеет от напряжения, а кулаки крепко сжаты. — Не стоит утруждаться ответом, — Му Цин встаёт, возвышаясь над заключённым, и демонстрирует свою власть даже в этот момент. — Вы уже показали больше, чем я ожидал, не скучайте. — Он уходит, замечая в дверях яростный взгляд, которого так давно ждал. Вечером, сидя втроём за столом, приходится выкладывать всю информацию. — Гэгэ, мы не собирались рассказывать вам с Фэн Синем об этом. — Голос Хуа Чэна становится мягче. Ему и так нелегко видеть Се Ляня в таком смятении. — Вы не рассматривали возможность того, что он мог узнать информацию самостоятельно? — Се Лянь спрашивает устало, не отрывая рук от лица. — Расскажите, пожалуйста, что именно вам стало известно? — Когда мы узнали о Цзюнь У, — начал Му Цин, стремясь избавить брата от необходимости ещё больше напрягаться, — то начали изучать всё, что с ним связано. После гибели родителей он занял пост директора в одной из крупнейших корпораций Пекина. Это первое, что навело нас на след. Наша изначальная версия, на которую мы опирались, - это конкуренция. Малые бизнесы не представляли для нас интереса, а крупные компании слишком скрытно ведут свою деятельность. При тщательном исследовании и внедрении в компанию Хэ Сюаня нам удалось обнаружить основных акционеров и президента, чей головной офис находился в Швейцарии. Разумеется, все пользуются псевдонимами. Но я вспомнил день, когда к Фэн Синю приехали родители, и там тоже был разговор о бизнесе и переезде в Швейцарию. — И как вы узнали о их непричастности? — Се Ляню было очень тяжело слышать всё это. Он понимал, какое невыносимое чувство испытывает сейчас Фэн Синь, который, вероятно, винит себя во всём случившемся. Уже не говоря о том, что пережили Му Цин с Хуа Чэном, узнавая всё это. — Не сразу, — вклинивается в разговор Хуа Чэн. — Было трудно найти доказательства сделки или чего-то подобного. Конечно, можно было сразу поверить в их прямом участии, основываясь только на логике. Но нас с Му Цином интересовали настоящие виновники, поэтому мы продолжали расследование. Мы узнали об этом, когда раскрыли всю деятельность Цзюнь У. Это был наш единственный шанс вынудить их на взаимодействие. Нам удалось перехватить их разговор, в ходе которого отец Фэн Синя отчитывал Цзюнь У за выбранный метод. Поставленная задача была обанкротить компанию наших родителей, поскольку она была их прямым конкурентом. Ну а Цзюнь У ослепился возможной властью. — Так мы узнали, что семья Фэн даже не была в курсе его действий, — продолжил Му Цин, показывая Се Ляню какие-то бумаги на ноутбуке. — Мы скрыли информацию о гибели родителей в СМИ, представив это как Прее́мственность. А когда я принял руководство, то направил деятельность компании в другое русло, и Фэн старший больше не видел препятствия в нашем лице. Поэтому они, удовлетворенные успехами Цзюнь У, даже не подозревали о его методах. — А когда узнали, отказали в поддержке... — Се Лянь вздыхает и трёт переносицу, пытаясь сообразить, как быть дальше. — Да, и к тому же они узнали об обвинениях в адрес Фэн Синя, — Хуа Чэн делает паузу и задумывается. — До сих пор не понимаю, почему они, имея такое влияние, не пытались помочь своему сыну? Хотя, с другой стороны, это было нам на руку, ведь у нас не было лишних проблем извне. — Судя по тому, что я слышал, они скорее сами бы его посадили, чем помогли вытащить, — нахмурился Му Цин, пожав плечами. — Цин-эр, можно испытывать неприязнь к своему ребёнку, но я не думаю, что до такой степени, — протестует Хуа Чэн, обводя взглядом всех присутствующих. — К сожалению, Му Цин прав, — с грустью отзывается Се Лянь. — Они уже давно перестали видеть в нём сына. Фэн Синь был для них лишь инструментом, который стал им не нужен, как только он начал сопротивляться. Мысли, словно сгустки тумана, роились в голове, вызывая острую боль. Хотелось найти способ избавиться от них, погрузившись в тишину и спокойствие, чтобы хоть немного стабилизировать эмоциональное состояние. Но эта замечательная возможность явно не светит Му Цину в ближайшее время. На следующий день, когда все участники обсуждения получили достаточно информации, они начали активно обсуждать проблему, связанную с Фэн Синем. Каждый предлагал своё решение, и в результате возник оживлённый спор. Хуа Чэн полагал, что Фэн Синь имеет полное право сам разбираться с семейными проблемами, и не видел смысла в том, чтобы идти против его воли. Се Лянь, хорошо зная своего друга детства, беспокоился о его физическом и эмоциональном состоянии. Кто знает, на что могут пойти его родители, если Фэн Синь придёт к ним с разборками. Поэтому он предложил поехать в Швейцарию и любыми способами увезти друга, даже если придётся применить силу. Му Цин полагал, что важно поделиться с Фэн Синем всей достоверной информацией и выразить своё мнение по поводу сложившейся ситуации. Он надеялся, что это поможет Фэн Синю принять обдуманное решение и действовать разумно, руководствуясь собственными убеждениями. Признаться, Му Цину всегда было непросто убедить брата в чём-либо. Он ответственный, умный, хитрый и очень способный человек. Но иногда его пылкие решения жаждут крови здесь и сейчас, и приходится его сдерживать, объясняя, где пролегает тонкая грань между допустимым и незаконным. Два года назад Хуа Чэн планировал нанять киллеров, чтобы отомстить тем, кто был виновен в произошедшем. За время, проведённое в этом бесконечном цикле потерь, они почти остались одни. Жизнь раскрыла перед ними свою истинную сущность. Они стали свидетелями того, как люди убивают своих родителей, братьев и сестёр ради возможности получить власть. Это заставило Хуа Чэна всей душой возненавидеть этот мир, полный алчности и жестокости. Поэтому Му Цину тогда пришлось взять на себя ответственность за разработку плана. — Давайте сделаем так: мы поедем туда вместе, но сначала я хочу поговорить с ним наедине, — предлагает Му Цин, делая глоток горячего кофе, который сейчас как никогда помогает ему сосредоточиться. — У меня нет причин сомневаться в тебе, — Се Лянь мягко поглаживает Му Цина по плечу. — У нас с тобой разные взгляды на вещи, но я уверен, что твои действия разумны, — Хуа Чэн кивает головой в знак согласия и пытается улыбнуться, стараясь подбодрить дорогих ему людей. — Но если что, я затолкаю его с собой в самолёт и привезу в Пекин как багаж. Атмосфера становится более спокойной, и ребята наконец-то могут насладиться завтраком, как следует, впервые за эту неделю.

...

— Никогда не думал, что мой первый визит в Швейцарию будет связан с тем, чтобы вернуть домой одного упрямца, — ворчит Му Цин, поправляя солнцезащитные очки на макушке и любуясь великолепными видами гор и спокойной жизнью в городе, словно нарисованной на холсте. — Давайте считать это отпуском, — с воодушевлением предлагает Се Лянь, и это не может не успокаивать Му Цина и Хуа Чэна. Их план был прост: найти Фэн Синя, желательно до того, как он успеет создать шумиху, и провести с ним переговоры. Однако даже эта простота не могла успокоить Му Цина, который нервничал всю дорогу. Он был реалистом и понимал, что ему будет трудно выразить свое мнение возлюбленному. Кроме того, ситуация, в которой они оказались, не способствовала простому разговору. Ребята отправились в Женеву, на юго-запад, и сняли домик, чтобы побыть вдали от посторонних глаз. Из окон открывался живописный вид на лазурную реку. Этот пейзаж способствовал успокоению и помогал преодолеть волнение. Хуа Чэн приступил к отслеживанию, просматривая городские камеры в режиме онлайн. Он пытался найти знакомый силуэт с каштановыми волосами, собранными в привычный пучок. Се Лянь отправился за покупками, желая хоть немного подбодрить своих друзей, поскольку с каждым часом обстановка накалялась всё больше. Му Цин, в свою очередь, перебирал в голове множество вариантов, как начать разговор с Фэн Синем. С приближением вечера его сердце билось всё чаще, а в пятой точке зашевелилось шило, не позволяя стоять или сидеть на одном месте дольше минуты. Вот какую сцену застал Се Лянь, вернувшись в дом: Хуа Чэн допивал уже третью кружку кофе, не отрывая взгляда от экрана. Му Цин же, словно в трансе, ходил по первому этажу, и его отрешённый взгляд мог испугать, если бы на улице была ночь. Его вполне можно принять за призрака. — В парке, это в десяти минутах езды! — внезапно прервал тишину Хуа Чэн, и Му Цин почувствовал, как его сердце споткнулось на очередном ударе.

Удивительно, так близко, а кажется, что между ними сотни километров. Му Цин стоит за спиной Фэн Синя, который, облокотившись на каменный забор, словно загипнотизированный, рассматривает землю, усыпанную всевозможными цветами. — И почему я даже не сомневался, что вы меня найдёте? — начал говорить Фэн Синь. Его голос звучал тихо, словно журчание воды где-то очень далеко, и доносились лишь отголоски звуков. — Сначала я был очень зол. На вашем месте я бы оставил себя гнить в тюрьме. А вы зачем-то всё равно решили помочь, зная все обстоятельства. Му Цин желает оказаться ближе, хочет забыть о своих тревогах и просто обнять родного и любимого человека. Увы, подобно другим прекрасным растениям здесь, он, словно приросший к земле, не в силах сделать шаг навстречу. — В первые дни мне хотелось всё сжечь, это было настоящее наваждение. — продолжал говорить Фэн Синь, хорошо осознавая, что его слушают. — У меня не хватило смелости причинить вред своим родителям напрямую. А сейчас мне даже стыдно смотреть тебе в глаза. — с томным вздохом закончил Фэн Синь, всё же поворачиваясь и встречаясь с печальным и понимающим взглядом Му Цина, который болью отозвался в собственном сердце. — Я приехал за тобой, — произнёс Му Цин, прикрыв глаза и вдыхая летний вечерний воздух, наполненный глубокой печалью. Фэн Синь хочет шагнуть навстречу, но в последний момент одергивает себя и остаётся стоять на месте. — Я должен их наказать... — Фэн Синь попятился назад и присел на землю, облокотившись на холодную каменную ограду. Это напомнило ему о том времени, когда он был в тюрьме. Сейчас ему это не кажется таким страшным. Возможно, так он чувствовал бы себя лучше, понимая, что таким образом берёт на себя вину своей семьи. — Цзюнь У поступил несправедливо, — Му Цин приходит в себя и садится рядом, касаясь его плеча своим. — Он не имел права рассказывать тебе о случившемся. Если мы не сочли нужным, то он тем более. Взгляд потухшего пламени в чужих глазах отдается тупой болью, и хочется направить всю ярость на виновника всего этого кошмара. Если бы здесь был Цзюнь У, Му Цин закопал бы его под ближайшей ивой. — Мы с Хуа Чэном выяснили, что к этому причастна семья Фэн, — Му Цин строго смотрит на Фэн Синя, пытаясь до него достучаться. — Ты же понимаешь, насколько большая разница в кругах бизнесменов между приказами «любым способом устранить» и «создай ситуацию для падения акций»? Фэн Синь теряется, по нему видно замешательство, которое на данный момент варится в его голове. — Семье Фэн не было необходимости так агрессивно действовать против семьи Хуа. Чтобы привлечь нужных инвесторов, они могли просто снизить стоимость акций на несколько процентов. Наши компании развиваются независимо друг от друга, и мы не конкурируем между собой. Цзюнь У, похоже, решил, что может вершить судьбы других людей. Но даже в моменты гнева мы с Хуа Чэном осознавали, что семья Фэн не виновата в произошедшем. — Му Цин ощущает, как Фэн Синь нежно гладит его руку. В этом простом жесте содержится так много чувств: извинения, переживания, вся тяжесть, что лежит на сердце. — Как только я узнал правду от Цзюнь У, меня охватило удушающее чувство, словно я стою на краю вулканического кратера и сам толкаю тебя в его жерло. Мне хотелось убежать, сделать что угодно, лишь бы не причинять тебе такую боль, — Фэн Синь был в смятении, его руки дрожали. — Как тебе вообще пришло в голову пойти на переговоры с Цзюнь У? — Му Цин с нескрываемым удивлением приподнял бровь. — В почтовом ящике обнаружил записку и, прочитав, отправился выяснять всю правду, — Фэн Синь нахмурил брови, встречаясь со строгим взглядом Му Цина. Вечер, казалось, замер во времени, существуя лишь для них двоих. Они оба хотели поделиться своими мыслями и чувствами, ведь каждый из них испытывал боль, которая не пройдёт так быстро и не исчезнет с наступлением утра. Она будет служить напоминанием о том, как несправедлива бывает судьба. Уже не имеет смысла размышлять о том, что было бы, если... Ведь этого «если» никогда не случится. Единственный выход - жить настоящим и больше не тратить впустую столько драгоценного времени, постепенно теряя себя в собственной ненависти. К чёрту всё! Женева погрузилась в сон, мягким светом фонарей освещая город, указывая путь двум силуэтам. Как только Му Цин заходит в дом вместе с Фэн Синем, их уже на пороге встречают друзья. Се Лянь мягко улыбался, по его телодвижениям было заметно, что он только что избавился от напряжения во всем теле. Хуа Чэн же стоял сбоку, облокотившись на стену, скрещивая руки на груди. — Ты уже принял решение? — Хуа Чэн, оттолкнувшись от своего места, делает шаг вперед, приближаясь к Фэн Синю. — Я должен извиниться перед вами, — начал Фэн Синь, низко кланяясь, чтобы выразить своё глубокое уважение и искренность. Как только Фэн Синь распрямляется, Хуа Чэн наносит ему точный удар кулаком в скулу. От неожиданности голова непроизвольно дёргается до предела. — Теперь мы в расчёте! Надеюсь, в твоей голове больше не будет никаких идиотских мыслей? — говорит Хуа Чэн, а следом обнимая Фэн Синя за плечи и слегка встряхивая его. — Ты для нас как член семьи, не заставляй больше никого переживать. Когда Се Лянь и Му Цин приходят в себя от неожиданности, они заключают Хуа Чэна и Фэн Синя в объятия. Удивительно, как взрослые мужчины могут вести себя так по-детски!? К сожалению, утром боль не исчезла. Однако в окружении близких людей стало гораздо лучше. Когда долго борешься, в какой-то момент понимаешь, что утратил цель и барахтаешься лишь по инерции. Отпуск в этой чудесной стране продлевать не хотелось, ведь, по всем законам жанра, они могли столкнуться с родителями Фэн Синя, и вряд ли это будет комичная история. Некоторые люди могут счесть, что Му Цин и Хуа Чэн недостаточно скорбят и быстро забывают о произошедшей трагедии, словно их чувства не были столь глубоки. По мнению этих людей, они должны испытывать неутолимую жажду мести, постоянно размышлять о случившемся и стремиться причинить вред тем, кто, по их мнению, виновен в произошедшем. Однако мировоззрение их было иным. Они были воспитаны прекрасными людьми, которые научили их противостоять трудностям и наслаждаться жизнью. Госпожа Лиен едва ли была бы довольна своими сыновьями, если бы узнала, что они полностью отдались во власть жажды мести и утратили свою личность. Господин Сян не смог бы выразить свою благодарность сыновьям, если бы осознал, что их методы могли быть гораздо более жестокими. Для родителей нет ничего страшнее, чем видеть, как их дети становятся безжалостными и стремятся уничтожить всё вокруг. Их ожидает прекрасное будущее, в котором они станут достойными людьми, готовыми прийти на помощь в трудную минуту. Родители вложили в их воспитание немало сил и времени, и если бы они могли наблюдать за своими детьми откуда-то сверху, то услышали бы много добрых слов: «Эти ребята замечательные!», «Как повезло родителям иметь таких сыновей!», «Прекрасное воспитание!» Именно к этому они и стремятся. Месть — удел слабых, способность жить дальше — удел сильнейших.

...

— Если ты решил поехать со мной, то помоги мне собрать вещи, — Фэн Синь обнимает Му Цина за талию и невесомо прикасается губами к его шее. — Хм, как будто мне больше нечем заняться, — язвит Му Цин, высвобождаясь из объятий. — Я здесь как твой личный конвой на случай, если ты вдруг решишь сбежать. Фэн Синь с нежностью смотрит на своего высокомерного молодого человека, который больше напоминает выставочного кота, осознающего свою изысканность. Время постепенно расставляет всё по своим местам. Се Лянь принимает решение открыть собственную юридическую фирму, привлекая в неё Фэн Синя, Пэй Мина и Ши Цинсюаня. Его компания пользуется огромной популярностью среди тех, кому нужны квалифицированные юридические услуги. Му Цин передаёт свои права на управление фирмой Хуа Чэну, лишь изредка помогая ему с ежемесячными отчётами. Скоро завершится строительство «Призрачного города». Му Цин и Хэ Сюань, в свою очередь, начинают работу над тем, чтобы вывести ночной клуб на новый уровень. Они организуют концерты, фестивали и создают такую атмосферу, что молодёжь буквально стремится жить в этом месте.

...

Полгода спустя.

Ноябрь выдался прохладным. Му Цин аккуратно поднимает воротник, прежде чем объявить: «Можете снять повязки». Хуа Чэн, стоящий рядом, поднимает руку, и в это мгновение всем друзьям озаряется настоящий город. Ранее этот район на окраине был частично заброшен и считался самым неблагополучным по уровню жизни в Пекине. Теперь же он превратился в настоящий город фонарей. Вдоль дороги, по обеим сторонам расположены торговые лавки, выстроились здания в стиле древнего Китая. Их крыши, изогнутые в форме полумесяца, создают атмосферу загадочности и таинственности. Над головой, словно паутиной, тянутся красные фонари, украшенные изображениями драконов - мифических существ, что добавляет этому месту ещё больше волшебства. Чуть дальше по улице можно увидеть двухэтажную чайную, построенную в красных, черных и золотых тонах, что придает ей особый колорит. Это место поражает своим масштабом, тут есть искусственное озеро с разноцветными карпами. Ещё дальше можно заметить парк, деревья там украшены золотым свечением, заставляя окунуться в совершенно другой мир. — Потрясающе! — Се Лянь берет Хуа Чэна за руку. — Вы с Му Цином невероятные. — А что это за большое здание? — Ши Цинсюань кружится на месте и указывает пальцем в сторону. — Дом блаженства, — смеётся Хуа Чэн, наблюдая, как лица его друзей становятся мрачными. — Это концертный зал и кинотеатр. — А я говорил тебе, что нужно придумать другое название, — закатив глаза, сказал Му Цин, завлекая Фэн Синя в сторону пруда. Друзья разошлись по разным сторонам, наслаждаясь тишиной и уединением. Завтра состоится открытие, и это место больше никогда не будет таким безлюдным. — Это место просто сказочное, оно идеально описывает вас с Хуа Чэном. Вы так похожи на него, — Фэн Синь обнимает Му Цина, нежно гладит его по спине и зарывается в его мягкие шелковистые волосы. — А ты похож на карпа, — смеётся Му Цин, указывая на слишком активную рыбку в пруду. Увидев обиженный взгляд Фэн Синя, он поясняет: — В тебе энергии больше, чем на электростанции. Ты вообще помнишь, когда у тебя был полноценный выходной? Фэн Синь не собирается отвечать. Он ощущает непреодолимое желание поцеловать своего любимого человека. Фэн Синь уверен, что никогда не сможет привыкнуть к этому чувству рядом с Му Цином. Каждый прыжок со скалы словно первый, а ледяные волны, обжигающие душу, никогда не станут чем-то обыденным. Фэн Синь добровольно отдал своё сердце в руки Му Цина. Он больше не может представить свою жизнь без этого человека. Это чувство, которое сильнее адреналина и опаснее яда, - любовь.

...

За накрытым новогодним столом сидит вальяжно Хуа Чэн, что-то обсуждающий с Се Лянем, и Му Цин, мирно наслаждающийся видом Фэн Синя, который наливал напитки. Друзья ещё не подтянулись, поэтому они пока общались вчетвером. — Кстати, А-Синь, не подскажешь, почему в утренних новостях говорят о падении акций компании твоей семьи? — Му Цин с любопытством смотрит на Фэн Синя, когда тот садится на соседний стул. — А это... — Фэн Синь с виноватой улыбкой почесал затылок. — Мой новогодний подарок родителям. Я же не зря собирал информацию об их незаконных действиях. — Он пожал плечами, стараясь сделать вид, что ничего не произошло. — Сейчас по всему Китаю закрываются филиалы компании, а завтра инвесторы и партнёры могут перестать поддерживать их. Через два дня они могут стать банкротами, — произнёс Му Цин, закатывая глаза, не зная, как ещё выразить свои чувства. — Да, — согласно кивает Фэн Синь. — А ещё, если они вернутся в Китай, будут арестованы, и это малая плата за их поступки. Уверен, они найдут работу в Швейцарии. — Фэн Синь не скрывает довольство в голосе, дав понять свое отношение к этому. — Я бы не принял в старости стакан воды от такого сына, — смеётся Хуа Чэн, глядя на Фэн Синя. Му Цин только скулит, закрывая лицо ладонью. Нет, ну а что он ожидал? Что Фэн Синь возьмёт и всё простит родителям? Точно нет...

В квартире звучит музыка, создавая непринуждённую атмосферу. Друзья, собравшись шумной компанией, встречают Новый 2025 год. — С Новым годом! — С новым счастьем! — Поздравляю! В атмосфере новогоднего праздника, когда мягкий свет гирлянд создаёт настроение, а лёгкая алкогольная эйфория позволяет забыть о делах и насладиться яркими моментами, каждый может почувствовать себя по-настоящему счастливым. — Пэй, принеси ещё выпивки, — просит Хуа Чэн, обращаясь к тому, кто ближе всего к холодильнику. Не прекращая танцевать, Пэй Мин берёт в руки две бутылки шампанского и направляется к Хуа Чэну. В этот момент Му Цин, сидя на коленях у Фэн Синя, прерывает головокружительный поцелуй с ним и обращает внимание на Пэя. Тот, не удержавшись на ногах, падает, роняя и разбивая бутылки. Секунда... Две... Три... Внезапно во всей квартире погас свет. — Никому не двигаться! — воскликнул Му Цин, услышав шорох. В то время как Фэн Синь пытался включить фонарик на своём телефоне, в комнату ворвался Ши Цинсюань. Он, споткнувшись о двухметрового Пэй Мина, схватился за первое, что попалось ему под руку, - за обеденный стол, с которого ещё не успели убрать салаты. Стук и звон посуды резали слух Му Цину, словно лезвие ножа по натянутым нервам. Секунда... Две... Три... Свет появился так же внезапно, как и погас, осветив весь беспорядок и двух друзей, которые, не менее напуганные, лежали на полу, покрытые горой еды. Видя, что все целы и невредимы, от смеха воздерживается только Му Цин, потирая руками лицо и тяжело вздыхая. — Хорошо, что в этом году обошлось без горячего хогу, — посмеиваясь, Хэ Сюань спешит на помощь к своему возлюбленному. — Завтра же я продаю эту квартиру, — раздражённо восклицает Му Цин, чувствуя, что вот-вот сорвётся. — Думаешь, дело в ней? — Хуа Чэн никогда не научится держать язык за зубами, чтобы не причинять брату ещё больше боли. — Нет, я думаю, всё дело в соседе, живущем через стенку, — с иронией произнёс Му Цин, закатив глаза. Он больше никогда не будет приглашать друзей к себе домой.

...

— Уважаемые господин Сян и госпожа Лиен, — с почтением обращается Фэн Синь к двум урнам, стоящим в закрытом колумбарии. — Прошу вас благословить наш брак. — Ты правда думаешь, что они могут быть против? — Му Цин закатывает глаза. — Мама с первой нашей встречи была готова насильно подвести нас к алтарю. — А-Цин, я считаю своим долгом сделать это, чтобы выразить уважение к твоим родителям, — возмутился Фэн Синь, оставляя небольшой букет цветов рядом с фотографией. — Я люблю вашего сына и обещаю защищать его и быть ему опорой до конца жизни. — Мама, папа, он действительно полон уверенности. — Му Цин низко кланяется. — Я буду безмерно счастлив получить ваше благословение. Выйдя из колумбария, они направились домой через сад. Фэн Синь обнял Му Цина, крепко прижав его к себе. — Удивительно! — шепнул Му Цин, и этот шёпот пробудил любопытство в сердце Фэн Сина. Он обернулся и увидел целое облако бабочек, порхающих в воздухе, разных цветов и оттенков. — Здесь есть оранжерея? — Не думаю, — ответил Фэн Синь, и в следующее мгновение они с Му Цином оказались в плену бабочек, кружащих вокруг них. — Я буду считать это знаком благословения, — Фэн Синь целует Му Цина так, словно это мгновение было последним в их жизни. Бабочки продолжали порхать, словно укрывая двух влюбленных в своем таинственном танце. На нашем жизненном пути судьба неизменно подбрасывает нам испытания. Только мы сами решаем, как нам преодолеть эти трудности. Мы можем слепо следовать за своими чувствами или тщательно анализировать каждый свой шаг. Мы можем подражать кому-то или отстаивать свою индивидуальность — каждый выбирает свой путь. Наши герои продолжают свой путь, который полон взлётов и падений. Но самое важное, что они поняли для себя — это оставаться верными себе и быть рядом с теми, кто действительно дорог, не стремясь угодить всем вокруг.