Абрис

NF feat. Mikayla Sippel — Chasing_(Demo)

      Утро начиналось как всегда: слишком рано и слишком тихо. Дом словно дремал вместе с тем, кто ещё не готов был признать начало нового дня. Жужжание кофемашины тягуче вплеталось в медленный ритм часов на стене, и каждый «тик» звучал так, будто пробивал воздух.       Через минуту Тэхён стоял у окна, сжимая в пальцах чашку кофе, тёплый ободок которой казался единственным подтверждением того, что тело ещё живо и что-то чувствует. За панорамным окном рассыпалось серое утро: город дрожал, как мокрая уличная собака, под рваными порывами ветра. Капли дождя стекали по стеклу, оставляя за собой хаотичные следы водной паутинки, и Тэхёну вдруг подумалось, что они напоминают ссадины, лопнувшие капилляры под кожей — тонкие, почти невидимые, но глубокие.       Он любил дождь. Когда-то. Сейчас он воспринимался им как фон — такой же монотонный и неизменный, как всё вокруг. В нём не было больше ни успокоения, ни уюта. Его пальцы продолжали лениво скользить по ободку чашки. В голове — пусто, только усталость. Словно она срослась с ним, проникла под кожу и уже даже не тянула вниз — просто жила там.       — Ты встал раньше меня. — Голос Намджуна прозвучал позади. Тихий, ровный, сдержанный, как и сам мужчина.       Тэхён не обернулся, не сдвинулся ни на сантиметр.       — Не спалось.       — Ты слишком много работаешь. Я уже давно говорю, что тебе нужен отпуск. — В голосе Намджуна не было упрёка, скорее забота, которая на вкус всегда была немного металлической. Лёгкий привкус чего-то необходимого, но наскучившего до отвращения. Как витамины, которые принимаешь изо дня в день: полезно, но уже до скрежета зубов.       Он подошёл ближе. Не обнял — это было бы не в его стиле, не в это время суток. Но его рука уверенно легла на плечо Тэхёна, тяжёлая и надёжная. Вес этого жеста был привычным, как и сам Намджун. Опора. Валун среди зыбкого песка жизни.       — Я приготовлю тебе завтрак. Ты поедешь на машине или вызовешь такси, раз не выспался?       — Я на машине. — Тэхён едва слышно вздохнул, будто это решение потребовало от него лишней капли усилий. — Нужно приехать немного раньше. У меня сегодня собеседование. Помощник нужен… Вот, приедет кто-то.       — Наконец-то. Надеюсь, он окажется толковым.       «Толковый». Тэхён скривил губы в подобии улыбки. Почему-то каждое слово Намджуна всегда казалось чуть более веским, чем должно быть. Так было с самого начала. Как будто он навешивал на них дополнительный вес. «Толковый помощник», «нужный отдых», «правильное решение» — все слова, как кирпичи, из которых Намджун строил их отношения и совместную жизнь уже на протяжении семи лет. Жизнь, в которой для Тэхёна иногда не оставалось воздуха.       Любовь Намджуна всегда была такой: прочной, как стена, и такой же непроницаемой. Он не просто любил, он управлял любовью, не оставляя места случайностям. Там, где другие люди предлагали поддержку, Намджун выстраивал структуру. Там, где нужны были слова и разговоры — он давал решения.       И Тэхён всегда принимал это. Когда они только съехались, это было даже удобно. Тэхёна устраивало абсолютно всё, его душа радовалась — любовь, которая не требует сомнений. Отношения, в которых всё просчитано на шаг вперёд. «Я знаю, как тебе будет лучше», «Я уже позаботился об этом. О тебе», — говорил Намджун, пододвигая чашку чая на стол, когда Тэхён болел. Но в последний год он заметил, что душа оказывается просила совершенно иного.       «Лучше», «правильнее», «спокойнее». Тэхён замечал, что эти слова, повторяясь, превращались будто в правила, которые нарушать совершенно не рекомендовалось. Не потому что Намджун злился — он не был из тех, кто кричит, ревнует или устраивает сцены, — а потому что разочаровываться он тоже умел правильно. Тихо, тяжело, так что Тэхёну приходилось молча доказывать, что он всё ещё стоит его влюблённо-уверенного взгляда. Тэхён понимал любовь Намджуна и ценил её, дорожил ею. Он сам всё ещё любил, но с каждым месяцем это превращалось больше в обязанность.       Намджун говорил сейчас спокойно, не глядя на Тэхёна. Но ему не нужно было смотреть, чтобы всё понять. Намджун видел Тэхёна. Видел, как застывший силуэт в домашней одежде сливался с серым светом утра, как линии лица, прежде точные и твёрдые, размывались необъяснимой усталостью, а взгляд любимого мужчины уплывал всё чаще куда-то далеко — туда, куда никто, кроме самого Тэхёна, не заглядывал.       — Может, мне отвести тебя? — предложил твёрдо Намджун, но всё же оставил место на возражение.       — Не нужно. — Тэхён покачал головой, медленно, не отрываясь от панорамного окна, за которым город всё так же вздрагивал под ветром. — Я сам.       — Хорошо. Завтрак будет через десять минут. И не спорь, ты его съешь. — Намджун подошёл к холодильнику и открыл его.       — Намджун, — тихо сказал Тэхён, не поворачивая головы.       — Да, милый? — тут же отозвался любящий человек.       — М… Нет. Ничего.       Слова не пришли. Они и не могли прийти. Зачем озвучивать то, что ещё даже не осозналось до конца, в полной мере. Зачем говорить то, в чём сам Тэхён был не уверен.

«Ты слишком много работаешь». «Отдохни, а я помогу заняться твоими бумагами». «Зачем тебе машина сегодня? Лучше вызови такси, так будет безопаснее».

      Как ни странно, больше всего Тэхёна душило именно то, что раньше приводило в восторг: в заботе Намджуна не было воздуха, в ней не было права на случайность и спонтанность. Всё нужно было упорядочить, починить, довести до совершенства.       — Я поеду сам, — повторил Тэхён, внезапно резко выпрямившись и отставив пустую чашку. Он подошёл к Намджуну и уверенно поцеловал в губы.       Тот смотрел на него, не скрывая лёгкой удивлённости.       — Хорошо.       Тэхён поцеловал ещё раз.       — Я не буду завтракать, готовь только на себя. Поеду уже. Ты сегодня поздно?       — Вряд ли. Заседание переносили, поэтому я освобожусь к ужину. Даже немного раньше.       — Хорошо.       «Хорошо», — пустое слово, как и их разговор.       — Кстати, что хочешь на ужин? — поинтересовался Намджун.       — Тебя. Если ты не против. — Тэхён обернулся через плечо, подмигнул, чуть улыбаясь. Он уже направлялся к лестнице, чтобы подняться в гардеробную.       …       День в офисе закрутился, как и всегда, — с бумаг, звонков и вопросов, требующих немедленных ответов. Архитектурное агентство жило в привычном ритме: кто-то спешно докладывал о новых проблемах с подрядчиками, кто-то молча вносил правки в бесконечные чертежи, а кто-то на ходу жевал обед, не отрывая глаз от монитора. Усталость проступала в каждом взгляде, но никто не позволял себе замедлиться. Тэхён давно привык к этому ритму. И тут ошибки были видимы, почти ощутимы: они выпирали из неправильного угла или недостаточной прочности конструкции. Их можно было обнаружить, расчертить заново, стереть ластиком. Не то что в жизни. В жизни промахи хранили в себе скрытые трещины, проявляющиеся слишком поздно.       К двум часам офис стал гудеть тише, словно притих, давая Тэхёну подготовиться к собеседованию. Он быстро ещё раз пролистал резюме. Обычные строки, стандартные фразы. Сколько таких он видел — помощники, ассистенты, стажёры. Люди, умеющие сортировать макеты и переносить планы из одной папки в другую. Но нужны были не они. Он не ожидал наткнуться на что-то любопытное, но взгляд зацепился за одну строку: «фотография и графический дизайн». Пустые слова — возможно. Но, чёрт возьми, их агентству сейчас нужны были не руки, а свежая голова. Идеи, которые дышат чем-то новым, свободным от рутины, в которой они все увязли.       Тэхён откинулся на спинку кресла, бросив взгляд на часы. Стрелки подходили к двум. Может быть, это ничего не изменит. А может быть, на этот раз ему повезёт.       Когда дверь в кабинет открылась и на пороге появился молодой человек, Тэхён едва заметно приподнял бровь. Молодой, как и предполагалось по резюме — двадцать шесть лет. Симпатичный. Слишком симпатичный. Угольно-чёрные брюки сидели идеально, подчеркивая ноги, а чёрная рубашка, чуть свободная в плечах, будто нарочно была создана, чтобы он выглядел ещё немного выше, чем есть на самом деле.       «Такому работать бы моделью»,— подумал Тэхён с долей раздражённого удивления. Но едва его взгляд успел скользнуть чуть внимательнее, как заметил под глазами лёгкие тени — следы бессонницы или усталости — и что-то в этом парне сразу перестало казаться таким идеальным. Стало комфортнее и приятнее. Взгляд был острым, прямым, пронзающим — почти вызывающим, но без намёка на улыбку или неуважение. На плече у него висела чёрная сумка с широким ремнём, и из неё небрежно торчала папка — вероятно, с работами и эскизами. Деталь, которая говорила о его подготовке больше, чем нужно.       — Добрый! Присаживайтесь. — Тэхён кивнул на стул напротив стола, его голос звучал ровно, почти скупо.       Молодой человек кивнул в ответ и молча опустился на предложенное место. Спина — идеально прямая. Пальцы на колене — ни капли суетливости. Он не ёрзал, не смотрел по сторонам.       — Добрый день, господин Ким, — спокойно и внятно произнёс он.       — Чон Чонгук, да? — Тэхён слегка наклонил голову, оценивая парня внимательнее. — Расскажите о себе пару слов.       — Я фотограф и художник, — коротко и твёрдо отозвался Чонгук. — Окончил факультет изящных искусств. Работал над визуальными проектами для небольших агентств. Могу показать работы.       Ни паузы, ни колебаний. Тэхён кивнул.       — Покажите.       Чонгук одним плавным движением достал из сумки папку и аккуратно разложил на столе фотографии и эскизы. Бумага шуршала мягко, а Тэхён, не торопясь, провёл взглядом по представленным работам. Чёрно-белые портреты — лица незнакомцев, в каждом из которых скрывалось что-то болезненно узнаваемое. Городские улицы — пустые и тихие, даже если на них мелькали силуэты людей. Дома — красивые, величественные, но будто бы дышащие какой-то недосказанностью, жизнью, которую они давно перестали замечать.       Каждый кадр цеплял за что-то невидимое, застревал где-то внутри и не отпускал. Глубокая, обречённая меланхолия и мрачная романтика. Каждая работа вызывала чувство. Чувство, которое казалось слишком личным. Тэхёну стало неловко — он как будто заглядывал не в чужие работы, а внутрь самого Чон Чонгука.       — Интересно, — проговорил он после короткой паузы, продолжая рассматривать фотографии. Несмотря на всю мрачность работ, в каждой был воздух. Взгляд Тэхёна, казалось, цеплялся за воздух на снимках: за капли дождя, за приглушённый свет фонарей, за уставшие лица и углы зданий. — Вы умеете ловить что-то… живое. Даже в пустоте.       Он поднял глаза на Чонгука, отмечая, как его чёрная рубашка сидит идеально, подчёркивая широкие плечи и сильный силуэт. Противоречие между этой спортивной собранностью и тенями под глазами, невольно выдающими бессонные ночи, не давало покоя. Всё в этом парне — его голос, его взгляд, его работы — говорило о глубине, которая точно не хотела раскрываться сразу. У Тэхёна появилось чувство, будто он увидел что-то большее, чем ему было дозволено.       — У вас хороший глаз, — наконец сказал он. — Почему архитектура? — спросил Тэхён едва уловимо сузив глаза. — Почему не продолжить работать в дизайне или фотографии?       — Потому что архитектура — это тоже искусство. Она создаёт миры, которые можно потрогать, в которых можно жить, — ответил Чонгук почти мгновенно. — И я думаю, что могу привнести в это искусство что-то своё. И хочу попробовать себя в чём-то новом.       — Как смотрите на то, чтобы работать у нас не только как фотограф, но и как художник? И как мой личный помощник по проектам? Но придётся кое-что освоить из проектирования.       — Если это часть работы, научусь. Мне нравится учиться.       Ответ Чонгука был прямым — в нём не чувствовалось ни угодничества, ни попытки понравиться. В его словах не было ни одного лишнего движения, ни малейшего намёка на фальшь, и это, пожалуй, удивляло больше всего.       Тэхён поднял взгляд от фотографий и встретился с ним глазами. Чонгук смотрел так же прямо, как и говорил, и это было… непривычно. Привычно было другое: улыбки, прогибающиеся под тяжестью просьб; слова, вылизанные до блеска в надежде на бонусы и надёжных подрядчиков. Угодливость, которую он умел слышать и видеть за милейшими лицами. Но не здесь. Не сейчас.       — Хорошо, — сказал Тэхён, вновь опускаясь на спинку кресла. — Начнём с испытательного срока. Зарплата, формат работы и корпоративные правила — вам всё расскажет секретарь. Она вас и оформит. Завтра можете приступить?       Чонгук чуть приподнял брови, но его удивление не было показным. Оно проскользнуло на долю секунды, прежде чем он задал почти дерзкий, но искренний вопрос:       — И это всё? Я так легко принят? Почему?       Тэхён позволил себе чуть улыбнуться краем губ. И он чуть не пошутил в ответ: «За красивые глаза», но сдержался.       — Да. А что вас смущает? — Он постучал пальцем по одной из фотографий, едва заметно, но выразительно. — По работам чувствуется рука мастера, а толковый помощник мне необходим уже вчера, по классике жанра.       — Благодарю за столь высокую оценку. — Чонгук чуть наклонил голову в знак признательности, но взгляд остался тем же: уверенным, спокойным, немного настороженным. — Тогда до завтра… Всего доброго.       — До свидания, Чонгук, — ответил Тэхён, наблюдая, как молодой человек поднимается со стула и уходит к двери.       Когда дверь закрылась, Тэхён ещё некоторое время смотрел на неё. «До-сви-да-ни-я, Чон-гук», — проговорил он про себя по слогам. Взял пачку сигарет и вышел на маленький балкончик, который был в его кабинете.       …       Вечером, когда Тэхён вернулся домой, Намджун сидел за столом с ноутбуком в обеденной зоне. В пространстве приятно, едва уловимо пахло ужином. На столе стояла тарелка, накрытая крышкой. Очередной жест заботы — будто бы в этой тарелке были собраны все те слова, которые Намджун редко произносил вслух.       — Привет, — сказал он, не поднимая глаз от экрана. — Как прошло собеседование?       Тэхён повесил пальто на вешалку и на секунду задержался, чтобы разуться, прежде чем ответить:       — Взял одного. Парень талантливый. — Он усмехнулся, будто бы сам над собой. — Ну как парень… Ему двадцать шесть. Это уже мужчина или ещё парень? Ты в двадцать шесть кем был?       — Это хорошо, — отозвался Намджун, наконец оторвавшись от ноутбука и переведя на него взгляд. Его губ коснулась лёгкая улыбка, та, что всегда вызывала у Тэхёна странное чувство — смесь уюта и чего-то неуловимо тяжёлого. — Если он будет надёжным помощником, то какая разница на эти возрастные условности.       Тэхён молча кивнул, соглашаясь, но не двигаясь с места. Он стоял у края стола, смотрел на тарелку под крышкой и будто не решался поднять её. Намджун снова опустил взгляд на экран, но его голос прозвучал мягче, почти вопросительно:       — Ты голодный?       — Немного. — Тэхён наконец присел, сдвинул ноутбук ближе к центру стола и открыл крышку тарелки.       — Что-то не так? — спросил Намджун.       — Нет, — ответил Тэхён, слишком быстро и мягко. — Просто… поговори со мной… Я скучаю… по нам.       — Так что, думаешь этот твой новый помощник будет надёжный? — Намджун накрыл ладонью руку Тэхёна, которая лежала на столе.       «Надёжный. Снова это слово…»

      Но вдруг Тэхён подумал, что сам не знает, кого именно он выбрал: помощника или кого-то, кто напомнит ему, как дышать.