Магия кино

      Несмотря на свое обещание больше об этом не думать, Уилл не удержался и на следующей смене спросил у Робин:              — А бывало, что люди возвращали кассеты на странных моментах? Например, замечала ли ты, когда ставила на перемотку, что фильм включается на каком-то… странном кадре?              Робин склонила голову и спросила: — Странном в каком смысле?              — Типа… Окей, когда женщина недавно возвращала «Бэмби», он был остановлен на сцене, где охотник гонится за Бэмби и его мамой. Или, например, когда ставят на паузу фильм, а там, эм, знаешь… кто-то полуголый на экране.              Робин громко рассмеялась, напугав пару покупателей, которые рассматривали полки.              — О-о-о, да, такое случается постоянно. Вообще-то, моя деву... — она резко остановилась, затем начала заново: — Один мой друг пару лет назад остановил фильм на похожей сцене, это было так уморительно. «Веселые времена в школе Риджимонт» на паузе прямо на груди Фиби Кейтс. Я постоянно теперь за это подкалываю. И ты не поверишь, после скольких неприметных на вид домохозяек «Грязные танцы» остаются на минуте, где Патрик Суэйзи вытворяет сумасшедшие движения своими бедрами. Очевидно, они просто пересматривают эти сцены и забывают перемотать перед тем, как вернуть.              Робин заиграла бровями.              Уилл на секунду задумался, нахмурив лоб. — А, нет, я имел в виду, что кто-то мог остановить фильм в такой момент, потому что не хотел смотреть дальше. Ну, может, человека это смутило или что-то в этом роде.              Он почувствовал, как заливается краской. Ему вообще не стоило заводить эту тему.              Робин задумчиво посмотрела на него. — Думаю, такое тоже бывает. Но чаще всего причина в другом. Знаешь, они ставят на паузу не потому что не хотят смотреть такие сцены, а чтобы пересмотреть их снова. Теперь, когда фильмы можно смотреть дома, люди любят перематывать к, э-э-э, запоминающимся моментам, которые не смогли бы пересматривать сколько угодно раз в кинотеатре. Но может, твоя правда, кто знает.              Она посмотрела на него с любопытством, а Уилл, пытаясь чем-то себя занять, начал раскладывать фильмы по полкам, пробормотав: — О, ясно.              Но в ее словах не было смысла. Майк бы не перематывал фильм просто, чтобы пересматривать, как Содапоп выходит из душа. Майк не хотел это видеть. Это же Хоукинс, а Майк — обычный, дурацкий парень. И натурал. Дурацкий, глупый натурал, лицо которого было слишком красивым для его же блага.              Уилл тяжело вздохнул. Все в этом городе были просто невыносимыми.

***

      В школе Майк начал здороваться с Уиллом, проходя мимо него в коридоре, или когда Уилл шел мимо парты Майка, садясь на свое место в дальнем углу класса.              Это каждый раз заставало Уилла врасплох. Он смущался, иногда отвечал «Привет», а иногда просто махал рукой или неловко кивал.              Черт побери, ему и раньше нравились парни, но обычно они его не знали, не замечали или даже никогда не видели в глаза. Уилл мог спокойно томиться по кому-то в школе с тысячей других учеников. В большой школе никто не обращал внимания на тех, кто не входил в их узкий круг. Его безответно влюбленные взгляды оставались незамеченными, смешиваясь с сотнями других, обычных.              Но Майк его замечал. Он был в его поле зрения. Майк произнес его имя в «Family videо», как будто они были знакомыми или кем-то в этом духе. Это была неизведанная территория. Уилл не знал, как справляться с такого вида ситуацией.              Стараясь защитить себя в этой уязвимой позиции, в какую Майк так бесцеремонно его обрек, Уилл начал внимательнее следить за ним. Нужно было понять, действительно ли Майку настолько противны мужчины, что он остановил такую классику как «Изгои» на моменте, когда Содапоп вышел из душа, едва прикрытый полотенцем, или же была какая-то другая, неизвестная причина.              Уилл решил полностью проигнорировать то, что сказала Робин. Та “причина” не относилась к Майку. Это просто немыслимо.              Ему не хотелось хранить в себе секретную, глупую симпатию к полному придурку. Он бы предпочел запасть на какого-то скучного натурала, чтобы, даже если это было бы безответно, все закончилось не слишком болезненно и разочаровывающе.              Но, к сожалению для Уилла, Майк не попадал в нужную категорию. Чем больше Уилл наблюдал за ним, тем больше ему нравилась личность Майка — по куче совершенно дурацких мелочей. Уилл качал головой в разочаровании каждый раз, когда находил что-то новое, что не отталкивало его от Майка.              В то время как школьные хулиганы были и злыми, и грубыми, а Уилл, порой, считал себя злым внутри, но не выплескивающим грубость наружу, Майк, казалось, был полной противоположностью. Он мог нагрубить, но не был злым. И это было для Уилла невероятно очаровательным.              Майк не скрывал своего отвращения к скучным занятиям, не стеснялся показывать недовольное лицо, если считал, что кто-то заслужил это, и часто был немного груб, разговаривая с друзьями: прямолинейный, резкий и честный. Он несся по коридорам школы Хоукинса, дважды не задумываясь, чтобы не вести себя так, как ожидают.              Однако в нем не было ни капли злобы. Он никого не обзывал, не был жестоким и не трогал того, кто уже натерпелся. Уилл видел, каким Майк бывает добрым со своими друзьями , при этом не поступая как придурок с незнакомцами.              В городе, полном подонков, Уилл считал, что Майк заслуживает уважения за то, что позволял себе грубить, но не допускал, чтобы это переходило в жестокость.              Но Уилл так и не смог понять, почему Майк остановил фильм на сцене, где Содапоп выходил из душа. Он ни разу не слышал, чтобы Майк говорил что-то гомофобное, в отличие от нескольких их одноклассников. У Майка вроде не было девушки, но это ничего не значило. Уилл не был уверен. Но продолжал находить все новые причины продолжать наблюдать.              Прошло несколько недель и несколько смен в «Family Video», когда Уилл, как обычно, прислушивался к Майку и его друзьям перед началом английского.              Они казались более шумными, чем обычно. Уилл не отрывал глаз от своего наброска, но несколько фраз все же привлекли его внимание. Он услышал, как друг Майка, Дастин, громко и настойчиво заявил: — Да послушай ты, «Танец-вспышка» реально крутой!              А потом голос Майка, хоть и тише, но не менее эмоционально, донесся до Уилла: — Нет! «Империя наносит ответный удар» — вот что круто. Как же сцена «Я тебя люблю»? Ну, ребят!              Они продолжали спорить еще минуту, пока Уилл не услышал, что Майк произнес его имя. Он резко поднял голову и увидел, как трое парней идут к нему, в дальний угол класса. В панике он захлопнул свой блокнот и быстро засунул его в рюкзак.              Уилл был в полном шоке. Он спокойно занимался своими делами, рисовал фигуру, которая ни капельки не была похожа на Майка, а теперь Майк привел эту суету прямо сюда. Обычно рядом с ним сидели такие же тихие одиночки, и это полностью его устраивало.              Но нет, Майк притащил своих друзей и они все говорили наперебой, а потом он вдруг своим дурацким, но таким приятным голосом сказал: — Привет, Уилл!              Майк сел на стул рядом с Уиллом, а его друзья, Дастин и Лукас, заняли места спереди и повернулись к нему лицом.              Уилл, чувствуя на себе их взгляды, нервно произнес: — Привет.              Майк, слишком уж радостным голосом, начал: — Так вот, Лукас тут пытается придумать, какой фильм подойдет для романтического вечера. У него с его девушкой, Макс, через пару недель будет третья годовщина. Макс Мэйфилд, ты ее знаешь? Думаю, она тебе бы понравилась, она тоже из Калифорнии. Моя память не подводит, что ты от туда? В общем, она переехала сюда, и они познакомились три года назад. Лукас хочет устроить им классное свидание, и я подумал, что ты мог бы посоветовать хороший фильм, раз ты работаешь в «Family video» и знаешь, какие фильмы людям нравятся, а какие нет.              Уилл уставился на Майка в полном шоке. Он не думал, что в школе есть хоть кто-то, кто говорил с ним так много о чем-то, не связанном с уроками, с тех пор как он переехал в Хоукинс. Он чувствовал себя совершенно непривычно.              С трудом открыв рот, Уилл выдавил: — Ого! Три года — это довольно долго. Кажется, Макс ходит со мной на физкультуру. Рыженькая, да?              Уилл видел Макс мельком, потому что наблюдал за ее лучшей подругой — Эл Хоппер, приемной дочерью Джима Хоппера. Мама Уилла попросила его сообщать, что он узнает, поскольку она постепенно восстанавливала связь со старым школьным другом Джимом. Уилл чувствовал, как зарождался их роман за километр, посматривая на Эл и гадая, знает ли она о предстоящем неловком ужине, который, он уверен, скоро произойдет. И на котором их родители, когда начнут встречаться, представят их как потенциальных сводных брата и сестру.              Эл Хоппер вроде как нормальная. Как минимум, она не была одной из многочисленных хулиганов в этой школьной дыре. Чаще всего Эл и Макс просто прогуливали или едва выполняли задания по физкультуре, предпочитая сидеть, болтать друг с другом, игнорируя спортивные игры, которые им поручали тренера.              Уилл взглянул на Лукаса в поисках подтверждения, который мечтательно улыбаясь, пролепетал:              — Да, это она, у нее красивые волосы. Но правда, как думаешь, какой фильм подойдет для свидания? Мне нужно мнение эксперта.              Уилл снова посмотрел на Майка, который по-прежнему внимательно ждал его ответа. Мысли Уилла путались, что было невероятно глупо, и он отчаянно пытался вспомнить хоть что-то из последних двух недель на работе.              В голову пришли образы трех пар, которые приносили один и тот же фильм с явной радостью от просмотра. — «Принцесса-невеста». Люди всегда довольны им.              Лукас прищурился. — О чем он?              — О похищении принцессы, вроде? Я сам еще не смотрел, но говорю, насколько помню, со слов других. Все, кто возвращают эту кассету, очень довольны.              — Хмм, — Лукас задумался.              — Кажется, звучит неплохо, — сказал Дастин.              Уилл рискнул мельком взглянуть на Майка, который уже смотрел на него. Майк не собирался ничего говорить и не выглядел так, будто осуждает выбор Уилла. Он просто смотрел на него с легкой улыбкой. Уилл быстро отвернулся к Лукасу с предложением.              — Я буду работать завтра вечером после школы, если хочешь заглянуть. Можем подобрать этот фильм и еще несколько.              Лукас покачал головой в стороны. — Завтра у меня тренировка допоздна. Баскетбол. Но я, надеюсь, тебя увижу, когда зайду где-то на выходных. И спасибо, чувак.              Уилл кивнул, и шумный разговор друзей Майка возобновился, пока не начался урок, на протяжение которого Уилл все время был сбитым с толку. Теперь, когда Майк сидел прямо рядом с ним, пялится на него было уже не так просто, а сосредоточиться — еще сложнее. Не то чтобы Уилла особо заботила учеба — это всего лишь английский, — только вот теперь он ощущал себя как за стеклянной дверью перед Майком.              Краем глаза Уилл заметил, что Майк постукивал карандашом и нервно качал ногой. Обычно он так не делал. Уилл знал это, ведь он наблюдал за ним достаточно. Может быть, Майк нервничал из-за чего-то? Возможно, предстоящий тест по английскому ему был важнее, в отличии от Уилла.              На следующий день на уроке английского Майк снова сел рядом с Уиллом, даже если у него и его друзей не было вопросов о фильме. Это продолжало настораживать.              Позже, в тот же день, на работе Уилла в «Family Video» пришел не Лукас, а Майк. Он снова был один и сразу подошел к стойке, чтобы поздороваться. Робин была в подсобке, работая над документами, как и должен помощник менеджера, поскольку теперь Уилл мог спокойно справляться с большинством поручений от клиентов без ее помощи.              Широко улыбаясь Майк сказал: — Привет! Как проходит смена?              Уилл немного засветится от такого частого теперь внимания Майка, и все, что он смог выдавить в ответ, было: — Хорошо, спасибо, —мгновенно почувствовав, как его щеки слегка покраснели.              На улице становилось все холоднее, и щеки Майка тоже приобрели розовый оттенок от холода. Когда он заправил свои волосы за ухо, Уилл заметил, что и кончики его ушей были розовыми. Улыбка Майка была настолько глупо большой и искренней, что Уиллу хотелось нажать паузу, чтобы смотреть на нее столько, сколько захочется, не рискуя попасться, не нервничая и не отводя взгляд каждые две секунды.              Наконец, Майк отвел глаза в сторону и, закинув рюкзак на плечо, достал еще один фильм. — Итак, у меня есть, что вернуть тебе, вот, — сказал он, протянув кассету Уиллу.              Уилл бросил быстрый взгляд на обложку.              Это был «Рокки 3».              Брови Уилла непроизвольно поднялись вверх. Он предполагал, что Майк остановил «Изгоев» на сцене с Содапопом, потому что ему было некомфортно видеть полуголого парня, но на этой обложке был Рокки Бальбоа — обнаженный по пояс, смазанный маслом и с выразительными мускулами.              Так что, возможно, дело было в чем-то другом. Уилл не знал. Поэтому просто спросил: — Рокки, значит? Тебе, эм, нравится бокс?              Майк стоял перед ним, — будучи высоким, худым, полным ботаником, — и Уилл пытался сопоставить все это с боксом, но образ никак не укладывался в голове. Он часто слышал, как Майк жалуется на уроки физкультуры. Но, возможно, наблюдать за тем, как кто-то занимается спортом, было более увлекательным, чем заниматься им.              Ему потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы ответить и Уилл понял, что лицо Майка стало намного краснее, чем когда он зашел в магазин. — Думаю, да. Я, эм, ну, мой отец хотел посмотреть это вместе со мной. И он захотел взять фильм напрокат. Я просто возвращаю за него.              Уилл кивнул. Это звучало логично. Повернувшись к компьютеру, чтобы отметить, что фильм вернули, Уилл спросил: — О, ладно. Фильм записали на его имя или на твое?              Повисла долгая пауза, во время которой Уилл пытался понять, в чем проблема, пока Майк неловко не сказал: — Э-э, на мое имя.              Уилл просто кивнул и повернулся к Майку. — Все готово. Хочешь взять что-нибудь еще?              Майк выглядел очень напряженным, смотрел в пол, пока его дурацкие волосы торчали у лица. Уиллу хотелось заправить их обратно за ухо. Он пробормотал: — Нет, мне пора. Извини, Уилл, увидимся в школе. — И быстро вышел из магазина на своих слишком длинных ногах.              Уилл покачал головой в замешательстве, и поскольку в магазине никого не было, присоединился к Робин в бэк-офисе.              — Эй, как дела с документами?              Она бросила на него недовольный взгляд: — Ужасно, спасибо большое. Как у тебя с клиентами?              — О, знаешь, все как всегда. Люди берут и возвращают всякие интересные фильмы, — он поднял «Рокки 3».              Робин рассмеялась: — Не совсем для меня, но, думаю, если тебе нравится бокс и Сильвестр Сталлоне, то почему нет?              Уилл фыркнул и снова посмотрел на обложку. Если приглядеться, Рокки мог сойти за невероятно накачанного Майка со своими длинными взъерошенными черными волосами. Хотя нет. Уилл снова фыркнул. Что за глупая чушь.              Он выглянул в торговый зал, чтобы убедиться, что никто не пришел, и, увидев, что все чисто, вставил кассету в видеомагнитофон, как обычно, сначала нажав «воспроизвести».              Он не уверен, ожидал этого или нет, но вместо финальных титров снова заиграла знаменитая сцена Рокки. Уилл и Робин сидели с открытыми ртами, наблюдая за нарезкой моментов, как невероятно красивый мужчина — имя которого Уилл выяснил позже — Аполло Крид, тренировал Рокки.              Рокки боксировал в короткой футболке, оголив живот с напряженным прессом, пока его руки походили на гору мышц. Затем он плавал в бассейне, делая круги и напрягая мышцы на спине. Рокки и Аполло бежали друг за другом по пляжу в замедленной съемке, и камера долго задерживалась на их бедрах, которые едва прикрывали короткие шорты. Их бедра были такими же крепкими, как стволы деревьев.              Уилл все больше краснел и ерзал на месте, остро осознавая присутствие Робин. Его лицо просто горело.              Мокрый от пота Рокки вытерся полотенцем после прыжков через скакалку, а затем наклонился, чтобы поцеловать женщину, сидящую рядом. Уилл представил, как его самого целует такой же мускулистый мокрый мужчина, как Рокки. Или худой и долговязый, как Майк. Он вздохнул.              Рокки, наконец, победил Аполло в забеге по пляжу, и оба мужчины бросились в океан и обнялись, обхватив друг друга руками, все еще в замедленной съемке.              Сцена закончилась, но Уилл стоял в оцепенении. Он нервно сглотнул, подумав, не был ли он слишком очевиден? Нужно ли было отвести взгляд, а не смотреть на все это с чересчур явным интересом?              Но тут Робин нарушила тишину легким смехом, который становился все громче. Уилл присоединился к ней, чтобы хоть как-то разрядить обстановку и отвлечься от мыслей о замедленных кадрах и укороченной футболке на теле Рокки.              Они хихикали и смеялись, пока Робин не спросила: — Кто, черт возьми, вернул фильм на этой сцене?              Смех Уилла постепенно сошел на нет, он тихо сказал: — Я не знаю, просто обычный па... Просто какой-то человек.              Робин прищурилась: — Как этот человек выглядел?              Уилл начал чувствовать, как он становится в оборонительную позицию, отвечая: — Никак, это неважно. — Он скрестил руки на груди и отвернулся от нее, подходя к видеомагнитофону и нажимая кнопку отмотки.              Майк сказал, что взял фильм для своего отца. Он сказал именно это. Наверное, эта сцена его смутила, как и сцена в «Изгоях». Может быть, они с отцом чувствовали себя неловко и просто прекратили смотреть. Или, возможно, отец Майка перемотал фильм, чтобы пересмотреть эту сцену по любой, любой другой причине. Уилл не знал. Такое могла сделать даже мама Майка.              Но если Уилл скажет, что фильм вернул парень, Робин может сделать свои выводы. Она уже говорила, что неприметные домохозяйки возвращают «Грязные танцы» на подобных сценах, а что бы она подумала, если бы это был парень из класса Уилла? И младший брат ее подруги? Она могла бы решить, что фильм взяли по той же причине, что и «Грязные танцы», и что бы она тогда сказала? Вероятно, ту же херню, которую постоянно несли в Хоукинсе о тех, кто хоть немного отличался, что даже не было правдой.              Робин молчала, Уилл чувствовал на себе ее взгляд. Ему стало неловко, а потом тревожно, потому что она ведь главная, а он был таким резким. Обычно ему удавалось сдерживать раздражение внутри. Он сжал губы и опустил голову, пока фильм перематывался.              Наконец, Робин заговорила: — Помнишь, как я рассказывала про «Веселые времена в школе Риджимонт»? О том, как мой друг вернул фильм, остановив его на кадре с грудью? Это была моя подруга Вики. Она вернула фильм на этом кадре.              Наступила тишина, пока Уилл обдумывал ее слова. Он быстро взглянул на Робин, которая смотрела на него с мягким и добрым выражением лица.              Она продолжила: — Теперь она моя девушка.              Глаза Уилла расширились. — Ох. Ты встречаешься с девушкой? — Он чувствовал, как его мысли пытаются догнать услышанное.              Робин кивнула и улыбнулась.              — Ох. — На лице Уилла расплылась широкая улыбка, и его глаза начали немного щипать. — Ладно. — Он поднял руку, потирая глаза.              Робин добавила: — Если этот фильм принес парень, это не первый раз, когда такое случалось, и уж точно не последний. С этим все нормально здесь. Со мной в магазине — нормально. Не переживай.              Уилл быстро кивнул, шмыгая носом. — Круто. Спасибо, Робин, я... — он прочистил горло, когда голос предательски надломился. — Я ценю это. Спасибо, что рассказала.              — Всегда пожалуйста, малыш Байерс. А теперь иди верни этого... — она указала на кассету, — итальянского жеребца на полку, где ему и место. Можешь закончить сегодня пораньше, если хочешь.              Так он и сделал. Накачанный, покрытый маслом Рокки снова занял место на полке, чтобы привлекать очередных заинтересованных клиентов. Попрощавшись с Робин коротким и застенчивым «пока», Уилл направился к выходу.              Он все еще не понимал всей заварушки с Майком, но, может, Хоукинс не такая уж и гиблая дыра. Уилл был здесь не один.