Такая разная любовь

      Тэхён любовно проводит по светлой коже груди, цепляя вставшие соски, ведёт ниже, оглаживая плоский живот, что незамедлительно втягивается от прикосновения, сжимает тонкую талию, любуясь изгибами, и добирается до кромки шёлковых шорт, невесомо дразня пальцами возле и следя за реакцией.       Белые мягкие кроличьи ушки реагируют на каждое касание, не переставая, подрагивают и то сгибаются на кончиках, то вновь расправляются.       Светлые волосы разметались по подушке, тёмные бусины глаз блестят возбуждением, щёки покрыты румянцем, а нижняя пухлая губа закушена передними зубками. И не будь Чонгук гибридом кролика, всё равно был бы на него похож.       Прелесть.       Самая желанная и теперь наконец его.       — Ты так чудесно реагируешь, мой прелестный банни.       — Тэхён... — на выдохе шепчет.       — М-м-м?       — Ещё...       — Что именно? Чего желает мой банни?       — Коснись меня ещё, пожалуйста, — умоляюще, подрагивающим от возбуждения голосом.       — Я выполню абсолютно всё, что пожелаешь. И даже больше. Покажу истинное наслаждение и каково это — когда тебя любят.       Тэхён наклоняется и целует грудь там, где неистово бьётся сердце одного безвозвратно пленённого и влюблённого гибрида. Доверился человеку с по-хищному красивой внешностью, чьи раскосые глаза будто в самую душу смотрят, с волосами, что чернее самой ночи, волнами обрамляющими прекрасное лицо с чувственными пухлыми губами; с властной аурой, пугающей всех, но не его.       Который сейчас доказывает, что не зря. Что не только крольчонок ему принадлежит, но и он сам у его ног, отдавая свои душу и сердце. Вновь дарит поцелуи в области сердца, трёхкратно прижимаясь губами, слышит чувственный выдох своего кролика и, расцеловав остальную часть груди, утягивает сладкие, тут же раскрывшиеся губы в томный глубокий поцелуй.       Руки не перестают гладить, всё же спускаясь ниже, оглаживая бёдра и слегка их сминая. Оторвавшись от розовых губ, ещё раз осматривает тело под собой и, словно голодный, присасывается губами к соскам, выбивая первые, но ещё тихие стоны.       Теперь уже губами и языком исследует доступные участки кожи и кайфует от её гладкости. Зубами помечает внутреннюю сторону бёдер и стягивает такие ненужные сейчас шорты, сразу же слизывая природную смазку с головки уже давно стоявшего и истекающего члена.       Как же его Чонгук прекрасен. Его гибрид. Его прелестный банни. Его любимый.       Картина же, предстающая позже перед глазами, навсегда останется в памяти: стонущий его имя Чонгук, кончающий, сидя на его члене, с опущенными вдоль белых волос ушами, от пика наслаждения и блаженства.       Вот теперь точно больше ничего прекраснее нет.