Тайны старых льдов

      Норка не отходила от сестры ни на шаг. Она всё щебетала о том, как рада, что прилетел папа и что он пообещал научить её вырезать более сложные фигурки изо льда, как хорошо они провели день, но при этом все-все волновались о самой Снежне. После малышка начала расспрашивать сестрицу о том, где она была. Больше всего её заинтересовала новая корона королевы. Принцесса была настолько неугомонной, что ледяная разрешила ей в конце концов примерить свой новый символ власти. Но не надолго. Отложив корону в сторону, королева начала свой рассказ.       Принцы и Рысь на удивление были довольно молчаливы и внимательно слушали её величество, пока она рассказывала им о своих приключениях вне дворца. Рассказала она им всё, кроме того, что ей довелось этой ночью разделить своё укрытие с Бураном. Ещё чего не хватало! Им это знать было необязательно.       — Снежна, а я тоже смогу увидеть Великого Ледяного дракона? — засыпая, спросила Норка.       Драконица ласково погладила её гладкой стороной когтя по переносице и, укрыв своим крылом, ответила:       — Его может увидеть каждый ледяной дракон.       — А когда мы победим эту Косатку... у нас во дворце будет праздник, как там, в таверне? И... аавв... Он придёт к нам?       — Несомненно.       Когда принцесса достаточно устала и уснула под крылом у Снежны, Рысь переглянулась с принцами и тихонько спросила:       — И что ты собираешься делать дальше? Как остановишь Косатку?       Королева задумалась. Она и сама не знала, как лучше ей сейчас поступить. Ещё и Буран в темнице теперь сидит. Пока он под строгим надзором Финвала, его оттуда не вытащить, увы, даже ей самой. А ведь он так и не рассказал свой план. Интересно, что пришло в голову этому ледяному? Как именно он бы действовал, не будь сейчас под арестом? Наверняка бы его план выглядел очень героически. Ну, и он точно пытался бы шутить, чтобы снять напряжение, и у него снова это глупо бы получалось.       Ах, как же было здорово там, в таверне... Когда они держались за лапы, смеялись и дурачились. Когда они гарцевали, вытягивая носочки, подобно горделивым северным оленям; когда в головокружительном вихре танца переплетались крыльями и касались друг друга лбами; когда, кружась, скреплялись ладонями и поднимались на задние лапы, подобно полярным медведям, добавляя к па ещё и подскоки, что придавало им забавную неуклюжесть. А после выстраивались цепочкой по парам, чтобы этими же парами пробегать друг за дружкой под арками крыльев... В тот момент Снежна почувствовала что-то… невероятное! Время будто бы замедлилось, голоса и музыка слились в одно целое и никого не было к ней ближе Бурана. Только он и она. Вместе.       — Снежна, что с тобой? — заметила Рысь.       — Что… Что со мной не так? — очнувшись от размышлений, переспросила ледяная.       — Ты-ы… замечталась. И-и... эта улыбка...       — Я просто задумалась над ответом, — неуверенно отведя взгляд от драконов, пробормотала Снежна. — И я не нашла, что сказать. Мне нужно время, чтобы всё как следует обдумать. Это очень непростой вопрос.       — О, нет, эта улыбка мне слишком хорошо известна, — как-то многозначительно хохотнул Град.       — Да, мне тоже.       — На что это вы намекаете?       — Я думал, у Бурана есть шанс выбраться, но за такое преступление ему теперь точно придётся ответить перед Финвалом. Да, братишка? — Холод кивнул в ответ.       — Град, ты взрывсельди объелся? — нахмурилась королева.       — Да ладно, признайся нам, ты влюблена в него? — подхватила Рысь.       — О чём вы? Какая влюблённость! Я… Мне о королевстве думать нужно. Как Косатку изловить… Мне совсем не до романтики!       — Кхм-кхм! И это правильно. Хотя, замечу, любовь не всегда мешает в борьбе со злом, даже наоборот… — на входе вдруг вырисовался силуэт Финвала. Обведя собравшихся взглядом, генерал мягко добавил: — Прошу прощения, что вмешался в вашу беседу. Я шёл в свои покои, а тут было открыто, и я подумал, что не будет лишним пожелать всем доброй ночи.       — Что-то и вправду поздно уже…       — Согласен с Градом, пора идти отдыхать. Денёк выдался насыщенным.       — Доброй ночи, Ваше Высокопревосходительство, — в унисон попрощались принцы и вышли из комнаты королевы.       — Добрых Вам снов, — поклонившись на прощание, Рысь вышла следом за ними и плотно закрыла за собой дверь.       Оставшись практически наедине, отец с дочерью какое-то время не могли подобрать слова, чтобы начать диалог. В конце концов Снежна не выдержала первой. Отойдя от сладко сопящей на королевском ложе Норки, она прошла мимо отца к столу, где всё ещё лежала кипа свитков. Рысь, видно, собрала их в её отсутствие, но от этого работы у королевы не уменьшилось.       — Спокойной ночи, папа. Можешь идти в свои покои, если это всё, что ты хотел мне сказать.       — Я ещё надеялся поговорить с тобой. О Буране.       — Как видишь, я сейчас занята, — махнув лапой в сторону стола, проворчала Снежна и постучала по сфере, чтобы та засветила ярче.       — Глетчер так же говорила, когда сердилась, — тоскливо улыбнувшись, Финвал поставил на стол хрустальную вазочку мороженого, присыпанного замёрзшей брусникой. — Но я всегда угадывал, что её может успокоить.       — Спасибо, но я не голодна, — стараясь лишний раз не смотреть на вазочку с мороженым, холодно ответила драконица. А ведь и вправду угадал, мороженое после таких волнений было бы очень кстати.       Финвал тоскливо осмотрел комнату и, скромно сев рядом с дочерью, тихо сказал:       — Снежна, я знаю, ты сейчас сильно сердишься на меня. Но, как твой отец, я переживаю за тебя и обязан защищать.       — Где ты был? Почему мы с Хрусталь тебя видели всего пару раз за свою жизнь? Норка так вообще только сегодня встретилась с тобой. Почему раньше тебя совершенно не волновало, как мы тут без тебя живём?       — Я волновался за вас, но в то же время был спокоен потому, что я знал, что у вас всё в порядке. Каждый раз, возвращаясь на остров, я отправлял Глетчер письма о своих полётах и читал те, что она присылала мне в моё отсутствие. Я сохранил все её письма. Она рассказывала в них о каждом вашем новом шаге, о достижениях и падениях, о проблемах королевства и Пиррии, о маленьких радостях, о тайной влюблённости Хрусталь… Мы хотели увидеться по завершению моего последнего полёта и строили планы на будущее. Когда я вернулся на остров... Мне передали от неё много писем. И последнее из них было о том, что на племя пришла неизвестная напасть, от которой целители ещё не знали средства. Она обещала выздороветь… А потом вместе с зачарованными серьгами мне принесли весть о её кончине…       Финвал отвернулся от дочери, чтобы она не увидела, как повлажнели его глаза, но в следующую минуту она сама к нему прижалась. Он обнял её крылом и нежно уткнулся носом в лоб.       — Я тоже по ней скучаю, — прошептала Снежна, сильней прильнув к нему. Немного помолчав, королева спросила: — Пап, а о чём были твои письма?       — Они были совсем не интересные, — грустно посмеялся генерал. — Я отправлял королеве отчёты о своих полётах: какая была погода, сколько я пролетел, в какую сторону меня отнёс ветер; когда я ел, когда спал, когда находил айсберги, когда встречал китов — описывать нужно было каждую мелочь. Чтобы Глетчер не было так же скучно читать мои отчёты, как и мне их составлять, на обратной стороне я обычно рисовал что-то из самых ярких воспоминаний о полёте и внизу добавлял к рисункам небольшую историю. Глетчер говорила, что вам нравится их слушать перед сном по нескольку раз и что некоторые вы даже выучили наизусть.       — А мы думали, что мама сама их сочиняет, — задумчиво пробормотала Снежна. — Выходит, тот главный герой всех историй — ты? И ты искал всё это время путь к Старым Землям? Но ради чего ты так рисковал? Неизвестно, существовали ли они вообще когда-нибудь, ты ведь мог совсем не вернуться к нам.       — Я это понимал. Но я надеялся узнать правду для всех. Если бы я нашёл их, это сыграло бы огромную роль для нашего племени. Мы могли бы больше не бояться за нашу судьбу. И возможно, даже узнали бы о том, как родилась дракомантия. До меня уже были драконы, которые отдали целиком и полностью свои жизни на поиски Старых Земель, но они либо возвращались ни с чем, либо исчезали там навеки. Но одной из них удалось там побывать. Правда, ей никто не поверил и это привело к ужасным последствиям, главное из которых это даже не Косатка, а то, что мы потеряли вместе с ней бесценные для нашего племени знания. — Финвал устремил задумчивый взгляд сквозь открытую дверь балкона и добавил: — Впрочем, я не смог повторить её путь. Большая часть моей жизни была потрачена впустую и, улетая с каждым разом всё дальше и дальше от Пиррии, преодолевая шторм за штормом, находясь в одном взмахе крыла от смерти, я просто надеялся, что хотя бы раз мне повезёт увидеть то же, что видела она, и тогда я докажу, пускай не другим, но самому себе, что всё-таки всё было не зря.       Задумавшись над его словами, Снежна повернулась к заворочавшейся Норке. Принцесса всхлипнула сквозь сон и тут же проснулась.       — Папа... — малышка протёрла глаза и, подбежав к нему, встревожено прижалась к его боку.       — Что такое, льдиночка?       — Мне приснился кошмар. Там была эта… страшная… которую все сейчас ловят. Она угрожала мне.       — Это был просто плохой со… — речь старого короля прервал странный звук, напоминающий взмах крыльев, и последовавший за ним скрежет шипов по льду.       Финвал настороженно повёл ушами. Королева не успела даже как следует прислушаться, как вдруг из ниоткуда прямо в её отца полетели иглы ледяного выдоха. Генерал успел уклониться и накрыл собой дочерей. Далее всё произошло слишком быстро: он вскочил и в один прыжок сцепился когтями с невидимым противником. То там, то тут на чешуе короля появлялись глубокие раны. Драконий рёв перемешался с криками перепугавшейся Норки.       — Бегите!       Снежна и рада была бы сбежать, да только она с Норкой рыпнулись к выходу, как тут же мимо них пронеслась струя льда, которая заблокировала своими иглами дверь. Оставалось лишь протиснуться мимо дерущихся к балкону. Но как это сделать? Королева закрыла собой сестру и стала искать наилучший путь для отступления. Однако вместе с тем она не хотела оставлять отца одного. Тем более она королева и должна бороться за своё королевство, а не спасаться бегством! Но как и где ей спрятать Норку, которой совершенно не стоило тут находиться?       Незримые когти или клыки разорвали перепонку на сером с белыми разводами крыле генерала, и синяя кровь брызнула к лапам Снежны. Но даже так, взвыв от боли, он не разжимал свою хватку. Финвал попытался остудить пыл противницы ледяным выдохом, однако она не позволила им воспользоваться. В следующий миг он, несмотря на свой рост и вес, с хрустом влетел в шкаф, как ненужная игрушка, которой наигрались. Вся коллекция ледяных скульптур, которые вырезала Норка для сестры, и хрустальные музыкальные шкатулки обрушились на него вместе с самим шкафом.       — Тьфу, надоел, — сплюнув тёмно-фиолетовую кровь, Косатка наконец-таки проявила себя.       Финвал успел неплохо так её ранить, но ему от неё досталось больше. Он не вставал, и это заставляло Снежну думать о худшем.       — Это кто ещё страшная?! Я — СТРАШНАЯ?! — Косатка обернулась к сёстрам, и рокочущий рёв её эхом разлетелся по комнате. — Ты ещё не видела меня в гневе, принцесса…       — Только попробуй! — оскалившись, словно волчица, Снежна заслонила собой сестру. — Тронешь Норку — и тебе конец.       — О, мне не нужно вас убивать. Вы мне пригодитесь живыми гораздо больше. Фокус с лавиной был рискованным, но раз ты выжила, значит, Буран нашёл то, что должен был. Всё идёт по плану…       — Должен был? Что тебе от него нужно?       — Его дар. Всего лишь его скромный дар. Маленький клочок света, который пробудит дух Алмаз и поможет мне им овладеть. А потом Ледяное королевство склонится передо мной — так ненавистной ему полукровкой, — у которой будет не только дар всеведения и способность проникать в чужой разум, но и дракомантия самой могущественной ледяной королевы.       — Что-то мне это напоминает… Только ты упускаешь одно: Мракокрад плохо закончил.       — Я буду умнее его и не стану желать слишком многого. Зачем мне завоёвывать пески или морские глубины? Или грязные болота? Небесное и Радужное королевства куда более привлекательны и подходят для ледяных. А впрочем, я ещё подумаю. У меня будет много времени, когда я обрету бессмертие. Так что… Отдашь мне Бурана прямо сейчас или прежде поиграем в упёртую королеву? Правила игры простые: я буду отбирать жизни дорогих для тебя драконов одну за другой, пока ты упираешься, а потом ты всё-таки отдашь его мне, но… какой ценой! Как думаешь, сколько жизней стоит его дар?       «Дар Великого Ледяного не у неё, — с облегчением выдохнула ледяная, не подавая виду при Косатке. — Но он ей так нужен, что она готова залить кровью весь дворец... Нет, не дождётся».       — Гениа-а-альный план, браво! — закатив глаза, фыркнула Снежна. — Оригинальность только так себе. Бессмертием уже никого не удивить. Да и шантаж… не дотягивает до уровня: «О нет, мне так страшно, я выполню любую её просьбу!» Сейчас я думаю, скорее, так: «Что, она мне угрожает? Как же хочется ей врезать!» Я бы с удовольствием дала тебе совет, как выглядеть страшно в глазах своей жертвы, но хочется сказать лишь: крылья в зубы, перемороженная селёдка, и катись-ка ты отсюда кувырком к своему Мракокраду под хвост! Норка, ты этого не слышала.       Косатка изумлённо изогнула брови, но тут же натянула назад свою хмурую гримасу. Её клыки опасно блеснули в свете сферы, а тёмные глаза хищно сощурились.       — Вижу, ты очень остра на язык. Но так ли остры твои когти?       — Эй, хочешь драться с королевой, вызови её на поединок официально. А угрожать ей не смей! Иначе прежде будешь иметь дело со мной! — В балконном проёме показался взъерошенный Град. О Луны, как же вовремя!       — И со мной! — это был уже Холод.       — Тебе придётся драться со всем королевством! — нахохлилась Рысь, выглядывающая из-за плеча младшего принца. — Снаружи тебя уже ждёт целая армия!       — Сдавайся лучше по-хорошему.       Судя по взгляду Косатки, она только что пожалела, что заблокировала дверь, ведущую напрямик из комнаты королевы внутрь дворца. Казалось, что вот и всё, ей некуда бежать, теперь она будет поймана и снова отправлена на тюремный остров. А лучше вернуть старую добрую казнь на Шипастой горе и воспользоваться ею, чтобы уж наверняка избавиться от повтора истории, как говорится. Но все забыли, что Браслеты Невидимости всё ещё были на ней и, конечно же, она ими воспользовалась. Стоп, а Дар Силы? Снежна бросила взгляд на отца, и её сердце дрогнуло одновременно от страха за него и от радости, вызванной тем, что тиара была у него.       — Вы не помешаете мне! Я всё равно добьюсь своего! Я знаю это, я видела! Мои видения меня не обманывают!       Сориентировавшись на голос, королева окатила полукровку ледяным выдохом. Но та, видимо, успела увернуться. В следующий миг невидимые когти крепко сжали Снежну. Отбиваться от того, кого не можешь увидеть, было ужасно неудобно. Приходилось ориентироваться только лишь на интуицию. Норка вступилась за сестру и, видимо, укусила Косатку за хвост или лапу. Но та, даже без Дара Силы, отшвырнула от себя принцессу с огромной лёгкостью.       — Отойдите, если не хотите, чтобы я свернула шею вашей королеве!       — Нет! Схватите её… чего бы это… не стоило! — просипела Снежна.       — Снежна, не говори так.       — Это приказ!       — Дура, вот и выдало твою главную слабость собственное сердечко, — ехидно прошипела Косатка королеве на ухо. Оттолкнув Снежну от себя, она схватила Норку и, сделав невидимой и её, проскользнула к балкону и пробилась сквозь ряды ничего непонимающих солдат, ожидающих её снаружи. — Если до завтрашнего вечера Буран не отдаст мне свой дар, принцесса будет мертва! И после неё, будьте уверены, мои когти доберутся до каждого из вас! — рыкнула она, прежде чем совсем скрыться.       — Ты не посмеешь! — кинулась за ней Снежна, хоть и знала, что не сможет настигнуть Косатку, пока та использует браслеты. Грудь королевы наполнилась такой яростью, что трудно было её в себе сдержать. Вместе с каким-то неистовым утробным рыком она вырвалась из драконицы потоком льда и морозного пара, от которого даже её собственные жилы похолодели пуще прежнего. Столько энергии она ещё не тратила за раз, поэтому от такого у неё закружилась голова и она камнем полетела вниз.       Очнулась королева уже на земле. Вокруг неё толпились обеспокоенные подданные. Ближе всего к ней находилась Рысь, а принцы тем временем старались не подпускать драконов к сестре ближе, чем на десять шагов.       — Снежна, ты как?       — Отец… Он жив?       — Я… не знаю. Мы полетели за тобой. Ты потеряла сознание и ближе было донести тебя до земли, чем до комнаты.       Едва поднявшись на лапы, Снежна вспорхнула в воздух и со всех крыльев поспешила назад на свой балкон. Скинув остатки шкафа, она, затаив дыхание, прильнула к груди Финвала. С её плеч словно камень скатился, когда она услышала биение его сердца. Но оно слабело с каждой минутой…       — Папа? — Едва сдерживая слёзы, королева легла рядом с ним и, взяв его лапу в свою, продолжила: — Пап, слышишь меня? Ты не вздумай только уходить. Я… не сержусь на тебя. Ну, только немного… Ты можешь остаться, слышишь? Со мной и… И Норкой. Мы вернём её. Вместе.       — Я так… кх-кх-кх… и не рассказал… ему… Столько раз… я был на краю… Но как же глупо, кх-ххх… всё закончится…       — Ты ещё расскажешь Бурану, что хотел. Сам. И ещё я хочу послушать новую историю от тебя. А Норку ты обещал научить вырезать красивые ледяные фигурки. Вы просто обязаны пополнить мою коллекцию! Старая ведь, — она всхлипнула, — разбилась…       К Финвалу вдруг потянулась лапа Холода. Что он в ней держал, Снежна не различила за мутной пеленой слёз. Генерал зашёлся в кашле, но после его сердцебиение неожиданно восстановилось и он перестал отплёвываться кровью.       — Что?..       — Не шевелитесь, пожалуйста. Всё потом.       Когда Снежна взглянула на отца в следующий раз, то на его чешуе не осталось уже ни единого следа от когтей Косатки. Даже старые шрамы затянулись. И порванное крыло было совсем целым!       — Это подарок от одного моего знакомого морского принца. Этот камешек исцеляет телесные повреждения, — продемонстрировав самую обычную речную гальку, скромно признался Холод. — Снежна, тебе бы тоже не помешало им воспользоваться.       — Это безопасно? — недоверчиво изогнула брови королева. — Папа, как ты себя чувствуешь?       — Лучше, чем было несколько минут назад, — тяжело подняв голову и рассматривая крыло, удивлённо протянул генерал. — Ничего нового вроде бы не ощущаю.       Приняв предложение, королева опробовала действие целительного камня на себе. Всё, что обещало стать в дальнейшем синяками и шрамами, тут же исчезло и даже покоцанная чешуя обновилась: стала снова свежей и блестящей.       — Чудеса-а-а, — выдохнула заворожённая веснушчатая драконица.       — Холод, можно я дам воспользоваться им Бурану? Косатка повредила ему крыло, когда он защищал меня.       — Конечно, — одобрительно кивнул принц. — Но…       — Я верну его тебе. И ещё… поговорим потом наедине о твоём морском друге-дракоманте?       — Хорошо.       — Кстати говоря о дракомантах, — осторожно вмешалась Рысь. — Что Косатка имела ввиду, когда говорила… эмм… «Если до завтрашнего вечера Буран не отдаст мне свой дар, принцесса будет мертва»? Он что, всё-таки обладает дракомантией? Или о каком даре она говорила?       Судя по серьёзному и задумчивому выражению морды, генерал понятия не имел ни о какой дракомантии, которой якобы владеет Буран.       — Нет, это не дракомантия. Ей от него нужно кое-что иное. Клочок света, что пробудит дух Алмаз… Звучит как бред, но… Я не сказала вам, что, когда мы с Бураном попали в пещеру, где встретили Великого Ледяного, он подарил Бурану нечто похожее. Это был огонёк, который обратился в шар, излучающий свет: почти как плод Древа Света, только меньше и свечение немного другое, даже слегка пульсирующее, как сердце. Мы так и не поняли, что это. А потом он пропал. Возможно его украли или он потерялся, я понятия не имею! Главное, что он ещё не попал в лапы Косатки, раз она его ищет. Папа, ты не знаешь, о чём именно она говорила? Что это за дар такой? Можно ли его использовать против Косатки?       — Свет, пробуждающий души… огонёк… сердце… — задумчиво протянул генерал. — Великие льды! Так он существует… Она говорила правду… Я облетел всё северное море, думал, что искать нужно где-то за горизонтом, а ответ был всегда так близко! Снежна, у вас в когтях был самый загадочный дар всей истории нашего племени — Дар светокрыла! Я пол жизни отдал, чтобы узнать, существовал ли он на самом деле.       Эта новость очень взбодрила старого короля. Он весь прямо-таки просиял, услышав, что Дар светокрыла существует. Но, вспомнив о чём-то ином, он вновь посерьёзнел.       — И-и? На что он способен? — поинтересовалась Рысь.       — Всего я не припомню. Но о нём есть целая глава в свитке с легендами, который называется… «Тайны старых льдов», кажется? Да, точно, его взял с собой Буран, когда полетел во дворец. Хоть это и легенды, это секретная литература, предназначенная для особ королевских кровей, но у него был к ней доступ, так как он находился под моим покровительством и… в целом читать на острове было мало чего. Я не мог приносить ему новые свитки чаще, чем один или пару-тройку раз в год, когда сам виделся с Глетчер.       — А куда уносят вещи арестованного?       — Их обычно держат в отдельной комнате возле темницы. Но свиток могли сразу определить в королевскую библиотеку. — Почесав шею, Финвал добавил: — Когда я брал этот свиток, я очень торопился и не знал, что библиотекарем ведётся строгий подсчёт всех экземпляров. Думаю, мне он его больше не отдаст.       — В целях королевского следствия — отдаст. Я умею уговаривать драконов.       — Хорошо, Рысь. Но тебе нужен представитель королевской семьи, чтобы тебя туда впустили.       — Я пойду с ней, — вызвался Холод. Встретившись с мило улыбнувшейся ему в ответ драконицей взглядами, принц смущённо отвернулся и, почесав переносицу, добавил: — Меня там хорошо знают.       — Град, побудь пока вместо меня. Нужно успокоить ледяных во дворце.       — Считай, что уже сделано, — кивнул старший брат Снежне.       — Папа, мы осмотрим вещи нашего горе-заключённого и затем пойдём прямо к Бурану. Ты готов поговорить с ним?       — Это будет нелегко…

***

      Снежна так давно не спускалась в темницу, что практически забыла уже туда дорогу. К счастью, по количеству и расположению новой стражи она быстро сориентировалась.       Когда она спустилась в подземелье её первым же делом встретила недовольным «фыр» двоюродная сестрица, Хладна, и отвернулась. Кто посадил её в крайнюю камеру?       Буран находился дальше, аж за поворотом. Расположение каждой пещеры было нарочно так продумано, чтобы заключённые не могли переговариваться. Если бы не стража, стоящая подле ледяной решетки, то драконица совсем не заметила бы его. Он лежал на полу, свернувшись плотным клубком так, что были видны лишь шипы на его спине и поджатые крылья. Но она прошла мимо.       Финвал попросил Снежну подождать его в пещере для допроса. Она не сразу, но согласилась туда пойти. Королева надеялась поговорить со своим бывшим телохранителем в другой обстановке, но раз отец согласился на этот разговор, то пусть он уже состоится хотя бы так.       Спустя некоторое время к ней в пещеру завели Бурана. Финвал оставил стражу снаружи, чтобы они не подслушали, и зашёл последним. Лёд в этой комнате был не особо прозрачным и достаточно прочным, из-за чего и звук пропускал плохо.       Буран выглядел взволнованным. Кажется, он уже предвкушал, о чём может пойти разговор, и готовился оправдываться.       Генерал вздохнул у двери и подошёл к заключённому. Строго посмотрев тому в невинные глаза, он попросил у королевы камень и, вручив его Бурану, сказал очень серьёзным тоном:       — Эту простенькую на первый взгляд вещь зачаровал дракомант так, что, если дракон, держащий его, говорит неправду, то он больше никогда в жизни не сможет взлететь в небо. Его крылья отвалятся, и он превратится в обыкновенную бескрылую ящерицу.       Снежна непонимающе моргнула.       — Папа, а можно просто поговорить с ним? Без вот этого вот всего…       — Сначала я хочу задать ему несколько вопросов. — Немного помолчав, ледяной продолжил: — У тебя было что-то с моей дочерью прошлой ночью?       — Папа! — возмущённо нахохлилась Снежна.       — Пока ты не выйдешь замуж, я имею право знать о твоей личной жизни, я твой отец.       Под давлением старого короля Буран нервно сглотнул и отрицательно качнул головой.       — Ну, хоть одна гора с плеч… — выдохнул Финвал. — Ты общался с Косаткой в тайне ото всех на острове Буйных Ветров, несмотря на мой запрет приближаться к той тюрьме?       Допрашиваемый нахмурился, затем опустил виноватый взгляд в пол и кивнул.       — Ты помог ей одурманить стражу и сбежать с острова?       Буран неоднозначно качнул мордой. Вроде бы и признав свою вину, но в то же время у него явно имелось что сказать в своё оправдание — намордник только мешал.       — Она оказала на тебя влияние?       Ледяной поднял взгляд на генерала и одобрительно кивнул.       — Использовала шантаж?       Дракон отрицательно покачал головой.       — Предложила что-то стоящее взамен на свою свободу?       Буран отвёл взгляд в сторону, засомневавшись в ответе.       — Не будет проще снять с него намордник и выслушать?       Немного поколебавшись, Финвал прислушался к дочери и стянул-таки с заключённого намордник. Неужели думал, что Буран использует ледяной выдох?       — Она являлась ко мне во сне. Не давала спать, всё звала к себе. Я игнорировал её как мог. Не знаю, как она догадалась, что меня тревожит… В общем, Косатка пообещала рассказать мне о моей семье и том, кто их убил за символичную плату: сытный ужин и один разговор, объяснив всё тем, что давно не ела вкусной рыбы и поговорить ей не с кем. Меня это насторожило, конечно, но… Но я же не дурак! Я не собирался её выпускать! Я нашёл её только чтобы она перестала мне сниться, чтобы узнать правду… Но только я встретился с ней взглядом и… дальше всё было как в тумане… Очнулся я уже у себя в комнате и…       — Почему ты сразу не рассказал мне?       — А ты бы поверил? — фыркнул Буран. — Ты ведь ни разу до этого не пытался узнать, что у меня на душе. И ты сам же не захотел слушать, когда я пришёл поговорить о Косатке. Вручил мне свои доспехи, нагрузил ответственностью по самые уши, дал письмо в зубы и отправил во дворец со словами: «Глетчер именно тебе доверила своё самое главное сокровище — свою дочь. Она поверила в тебя, не подведи ни её, ни меня». Как я после такого мог сказать тебе хоть слово? Тем более, когда я наконец-то получил долгожданный шанс улететь с острова, который был моей личной тюрьмой всю мою жизнь! Но я улетел не потому, что желал свободы, а потому, что надеялся, что хотя бы там найдётся дракон, действительно готовый меня услышать. — Выпустив через нос снежное облако, Буран, отвернувшись от наставника, опустил крылья и едва слышно добавил надорванным голосом: — Я пытался. Думал, прилечу во дворец, поймаю Косатку и всё наладится, мне не будет больше стыдно смотреть тебе в глаза и не придётся больше врать. Что ж, прости, что не оправдал твоих ожиданий.       — Это ты меня прости, — шёпотом сказал Финвал, встав у воспитанника за спиной.       — Ты-то за что просишь у меня прощения?       Ледяной забрал у Бурана камушек и собственной лапой провёл им по его ранам. Пока все они затягивались и обрастали новой блестящей чешуёй, Финвал начал свой долгий рассказ:       — Когда наше королевство только втянули в войну за песчаное наследие и я заслужил своё звание генерала, мне под крыло выдали отряд первоклассных воинов. Среди этих богатырей была одна хрупкая молодая драконица с пружиной вместо хвоста и северным ветром в голове. Тем не менее она была очень способной, потому я уделял ей особое внимание. Её звали Ласка. За пару лет она достигла таких высот, что королева сосватала её принцу Мерзлоте. Она считала, что из них получится хорошая пара, но Мерзлота не сумел завоевать неудержимое сердце Ласки. К тому же он совершенно не знал её характера. Она сбежала с церемонии их обручения и исчезла в море. Мы искали её несколько недель и уже думали, что она погибла в шторме. Прошло около года, как вдруг её в бессознательном состоянии прибило к берегу на льдине. Когда она пришла в себя, то рассказала нам, что действительно попала в шторм и думала, что только её крылья ослабнут — волны навсегда поглотят её. Но вдруг увидела свет, который привёл её к загадочному огромному ледяному острову. Однако самое странное — источником света оказался дракон. Такой же, как мы, но каждой своей чешуйкой излучающий необыкновенной красоты сияние, похожее на то, что мы видим ночью в небе над королевством.       — Может, это был морской? — предположила Снежна. — Или ледяно-морской гибрид? Иначе как ледяной мог излучать свет?       — Мог, если это был светокрыл.       — И-и… что было дальше?       — Ласке никто не поверил. А её побег настолько оскорбил принца, что он готов был казнить её. Но ещё больше он оскорбился, когда выяснилось, что она полюбила того дракона с острова за время, проведённое с ним, и ждала от него яйцо. После того все были уверены, что она всё придумала, чтобы утаить о том, что у неё уже есть партнёр. Мол, она хотела породниться с королевой, а затем усадить на трон своего дракончика от неизвестного отца и опозорить её сына. Я понимал, что эти слухи не могли быть правдивыми, Ласка была далека от всего дворцового и сама наивна, как дитя. Я единственный хотел ей верить, так как знал её лучше других. Не умела она обманывать драконов. Но и помочь ей ничем не мог, было слишком мало доказательств в её пользу. А легенды… О легендах, о светокрылах и Старых Землях никто и слушать не стал.       — Её казнили?       — Нет. Но заперли в темнице, где она должна была пробыть до момента, пока не появится на свет её детёныш. И, если бы он оказался светокрылом, Ласка должна была показать дорогу к тому острову из своей истории, где встретила его отца. Только ведь детёныш мог им и не быть! Это как у дракомантов. Сколько драконят Алмаз имели магию?       — Только принц Арктик. Но об остальных слишком мало известно фактов, — заметила Снежна.       — Выходит, Ласка была обречена провести там всю свою жизнь?       — Да. Однако, одной ночью ей удалось сбежать. И, по слухам, не без чьей-то помощи. Хотя, честно говоря, оставленные следы были больше похожи на похищение.       — Как-то очень странно… Начиная с того, что если она любила светокрыла, то почему не осталась и не завела с ним семью на том острове, а вернулась в Ледяное королевство, где ей пришлось терпеть насмешки и унижение от сородичей? Она ведь явно знала, чем ей грозит возвращение, но всё равно не осталась с тем, с кем могла бы быть счастлива.       — Боюсь, что этого мы уже не узнаем. Как и того, куда она исчезла. Но спустя некоторое время после её исчезновения во дворец попало то, что подарило мне надежду добраться до истины. Это было потерянное яйцо, которое нашёл её брат-близнец, Горностай. Он сказал, что оно было у его сводной сестрицы, которая якобы задумала совершить с малюткой что-то нехорошее, и тогда он украл его у неё. По срокам яйцо полностью подходило под возможное яйцо Ласки. Вместе со своей супругой, Метелью, они решили усыновить его, так как были глубоко уверены, что оно принадлежит Ласке, а значит, дракончик был родным по крови Горностаю. Я имел доступ к этому яйцу, так как Горностай с Метелью были нашими с Глетчер приближёнными. Когда пришло время, из этого яйца вылупился на вид совершенно обыкновенный ледяной дракончик. Но так думали только мы. Косатка считала совершенно иначе. Именно она подтвердила то, что он — сын Ласки и светокрыла. В ту ночь она впервые проявила себя. Горностай с Метелью погибли, защищая нововылупившегося. Это была страшная ночь… Драконы один за другим, стоило им соприкоснуться взглядами с Косаткой, сначала входили в транс, а затем словно теряли над собой контроль. Она собрала армию загипнотизированных ледяных и, пока мы сражались с ними, защищая королеву, попыталась выкрасть драконёнка. Но её что-то остановило, вбило в ступор, что-то не позволило к нему прикоснуться. И это что-то помогло мне её арестовать.       По взгляду Бурана можно было сказать, что он уже начал догадываться, к чему ведёт Финвал.       — А что стало с тем дракончиком?       — Глетчер сказала, что не важно, какая кровь в нём течёт, светокрыл он или обычный ледяной, главное — кто его воспитает и как. Так как я знал о нём больше других, она попросила именно меня воспитать из него дракона, достойного находиться рядом с королевой. Спорить с беременной самкой, которая выше по званию и к тому же твоя жена и молодая мать двухлетней принцессы, — бесполезно. На меня свалилась огромная ответственность. Я понимал, что не могу подвести Глетчер. Но так как я по самые локти занялся изучением светокрылов и поиском Старых Земель, которыми мог быть тот остров из истории Ласки, то часть его воспитания мы переложили на крылья одной хорошей драконицы из близкого к нам селения. За ней был должок, поэтому она не отказала мне в помощи. К тому же воспитание во дворце и в других частях ледяного королевства отличается…       Буран всё больше входил в ступор и уходил в себя. Если бы Снежна владела телепатией, она, наверное, захлебнулась бы уже в потоке его мыслей. Отвлекшись на него, она и сама пропустила часть рассказа отца.       — Мы с Глетчер опасались, что в нём вот-вот пробудится неизведанная ныне сила, возможно, даже опасная для других драконов. Но в первую очередь, конечно, нам нужно было уберечь от них его самого. Да и направить его море энергии нужно было на благое дело. Поэтому было решено максимально оградить его от влияния других драконов. Когда он научился летать и немного окреп, а Косатка стала посмирнее, я забрал его с собой на тюремный остров. Конечно, неразумно было оставлять его в одном пространстве с той, которая на него ранее охотилась. Но мне показалось, что Косатка потеряла к нему интерес, да и остров у нас не слишком уж маленький, она и знать не знала, что он рядом с ней. Как я думал…       — Кажется, ты его сломал, — вглядевшись в застывший взгляд Бурана, подметила королева. Тот даже не отреагировал на её прикосновение к его плечу.       — Значит, во всём виновна была сама Косатка?.. — пробубнил он. — О Луны… Как мне это не пришло в голову самому!       — Успокойся, Буран. Я понимаю, для тебя сейчас всё сложно осознать. Я сам не смог… Ведь до сих пор не знаю, чьё именно яйцо принёс тогда Горностай. Не знаю, кто был твой отец, если яйцо действительно принадлежало Ласке. Именно поэтому я и не рассказывал тебе эту историю… И я очень жалею о том, что не сумел вовремя найти для тебя ответы на эти вопросы. — Финвал приподнял понуренную морду воспитанника за подбородок и, заглянув в его глаза, добавил: — Какой бы не была истина, каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу её… У тебя её глаза, Буран. И её стремление к познанию. Её жажда к правде. Потому мне больно, что я не смог ей помочь… И потому я прошу у тебя прощения.       Буран ответил ему грустной улыбкой и крепко обнял.       — Но вы ведь не только за тем сюда пришли, чтобы мы тут обнимались, верно? — утерев когтем выступившую слезу, хохотнул Буран. И тут же посерьёзнел. — Косатка…       — Она забрала Норку и требует выдать в обмен за неё тебя. Вернее, твой дар. Тот огонёк, что тебе подарил Великий Ледяной, — перехватила его мысль Снежна.       — Как она узнала?       — Косатка полукровка. Насколько я знаю, её отцом был ночной или такой же, как она, осквернённый кровью того проклятого племени дракон. Ей достались способности редкого провидения, поэтому она всегда на шаг впереди нас всех. Чтобы её одолеть, нужно быть ещё на шаг быстрее. И это одна из веских причин, по которым нельзя ей отдавать то, что она требует.       — Дар не у неё? — обрадовался Буран. — Но тогда где же он?.. — тут его словно осенило. — Таверна! Осколок! Нужно спросить его. Он обслуживал каждого дракона в тот день, поэтому мог заметить что-то или мог найти шар после праздника, если тот выпал там из моей сумки.       — Ты уверен? Времени у нас не много, всего-то до следующего вечера. А если поиски затянутся?       — Нет, но это наш шанс. — Взяв коготки Снежны в свои, Буран сказал: — Даже если мы не найдём этот дар вовремя, я потяну время. И… ух ты, к тебе вернулась Диадема Силы, не так ли? Видишь, значит, она не так уж и непобедима, эта Косатка. Её способность предсказывать — ничто, по сравнению с нашей хитростью! Уверен, Норка уже и сама от неё сбежала.       — А если…       — Тогда мы её спасём.       — Но как?       — Как в танце.       — Со сменой партнёра?       — Именно.