Тайны старых льдов

      Снежна не сдержала лёгкую улыбку.       — Такой, значит, у тебя план? Затанцевать её, пока не сдастся?       — Скорее, просто использовать эффект неожиданности. Вряд ли она будет ожидать что-то вроде…       — Кхм-кхм, — прервал их бывший король. — Пожалуй, пора закругляться, ночь длинна, но не бесконечна. А для осуществления любого плана нам нужно хотя бы немного отдохнуть и набраться сил.       — Да, генерал, — отпустив коготки драконицы, покорно сказал Буран.       — Почему ты меня так же беспрекословно не слушаешься, а?       — Моя королева, Вы ведь тоже слушаетесь своего отца, верно?       — Не путай одно с другим. И определись уже, ты ко мне обращаешься на «Вы» или на «ты»?       — Я исхожу из ситуации.       Открыв дверь, Финвал пропустил перед собой Снежну, затем вывел из пещеры Бурана и, взяв у стражника ключ, снял с заключённого цепи. Младший принц вместе с советником королевы уже ждал их у входа в пещеру для допроса.       — Папа, а ты мог бы повторить то, что сказал минуту назад, ещё и Рыси с Холодом? — сказала королева, глядя на о-очень незаметно заигрывающих друг с другом драконов. — А то эта парочка наверняка уже и забыла, что они должны достать легенду о… старых льдах?       — Что? А мы что? А мы всё нашли и принесли. Да, Холод?       — Да, легенда у нас.       — Тайны старых льдов? — Улыбнулся Буран. — А для чего вам этот свиток?       — Мы хотели подробней узнать о Даре светокрыла, — ответил младший принц.       — Хмм… Я вас огорчу. Там мало что было о нём сказано. К тому же это легенды, а не исторический свиток, и я более чем уверен, что они были записаны по рассказам и слухам с доброй примесью сказок. А так как свиток очень древний, то легенды не только переводились со старого диалекта северного племени, но и не раз переписывались, а значит, и перефразировались, что печально. Я очень хотел бы прочитать оригинал.       — Ты уверен, что там нет того, что нам нужно?       — Я довольно много раз читал эти легенды и хорошо помню каждую строчку. О даре светокрылов там было всего несколько слов — и те размыты. В свитке с легендами вряд ли можно найти то, что нужно. Это не научное пособие, а всего лишь… — Буран задумался. — В лучшем случае отчасти правдивый пересказ истории северного племени до начала эпохи Пожара.       — Тьфу-ты, ну-ты… Мы что, зря библиотекарю зубы заговаривали? — возмутилась Рысь.       — Не зря, — благодарно улыбнулся Финвал, вернув Холоду его камешек и взамен взяв свиток из его когтей. — Я бы с удовольствием освежил свою память, перечитав эти легенды. Возможно, что-нибудь там и найдётся. Легенды — это не такие уж и сказки, Буран, в них есть доля правдивой истории. Но в любом случае, это всё не сейчас. Нужно набраться сил.       Финвал задержал усталый взгляд на воспитаннике, а затем задумчиво перевел его на свиток.       — А Косатка не сказала, где именно она будет ждать меня?       — Нет, этого она не сказала, — ответила Снежна, и Рысь подтвердила её слова кивком.       — Ты же не собрался и вправду лететь к ней? — вдруг насторожился Холод. — Ты ещё более безумен, чем… — он осёкся, не посмев произнести чьё-то имя, и вместо этого добавил: — Не важно. Но лететь прямо в лапы к убийце — разумной идеей не назовёшь.       — Но у меня нет иного выхода, братец, если ты этого не заметил, — нахохлился воспитанник бывшего короля.       — Буран, вижу, ты не понял всей опасности ситуации, — вмешался Финвал. — Я повторю: Косатка снова ищет тебя, и когда найдёт…       — Я не стану прятаться от Косатки. Это ей следует меня теперь бояться. — Судя по интонации Бурана и тому, как начал дыбиться его гребень, нарастал конфликт. — Пусть только попадется мне — я обязательно отомщу ей за свою семью, за каждого дракона, который пал от её когтей! — Его взгляд скользнул на королеву и вернулся к Финвалу. — И за покушение на жизни членов королевской семьи тоже.       — Послушай, — начал вдруг Холод, дружески положив ему на плечо своё крыло. — Я понимаю твои чувства, но поверь, кровная месть — это явно не лучший выход. Уж я-то знаю, о чём говорю… А если не веришь мне, то вон, пойди спроси у Хладны. Вряд ли, убив Косатку, ты принесёшь успокоение в своё сердце. Да и… отнять жизнь у дракона — это очень непросто.       — Она не дракон, — сбросив с плеча его крыло, прошипел ледяной. — Она не благородный воин, что рвал врагов и рисковал собственной жизнью за других, чтобы защитить собственное королевство ото зла. Она и есть это зло. Она подняла лапу на племя, часть которого есть в ней. Косатка — убийца. И она заслуживает лишь то, что сама принесла в этот мир — смерть.       Ледяной нетерпеливо оскалился, готовясь ещё что-то выпалить, но затем выдохнул и, уже спокойней сказал, обратившись к генералу, который уже явно пожалел, что так рано снял с него кандалы:       — Ты знаешь, я бы всё отдал, чтобы узнать правду о своих родителях, что с ними стало. Как ни крути льдину, но она покажет лишь одно — это сказать мне сможет только Косатка. Ты сам это подтвердил. Наша встреча уже предрешена. Она этого хочет в свою выгоду, а я в свою. Не важно, найдем мы дар или нет… Рано или поздно встреча состоится, как бы вы меня ни прятали, но чем дольше я прячусь, тем больше будет пролито крови. Как вы этого не поймёте? Посадите обратно в темницу — я выбью решётки и всё равно отправлюсь к ней. Зовите меня умалишённым, но я сделаю это, лишь бы больше из-за меня не гибли другие драконы. А когда узнаю всю правду, будьте уверены, я перегрызу ей глотку, даже если сам тут же погибну. Я сделаю то, что ты не смог. И тогда всё закончится. Я виноват в том, что сейчас происходит в королевстве, и должен это прекратить любой ценой, кроме той, что назвала Косатка за одну мою.       Снежна вздрогнула от такой решимости. Неужели еë мать действительно смогла разглядеть в Буране эту преданность, ещë когда он был дракончиком? Сложно представить, чтобы в одном драконе такое благородное качество сочеталось с дуростью и незнанием дворцового этикета.       — Я тоже был уверен, что смогу с ней справиться, — прервал внезапно образовавшуюся тишину Финвал. — Но сегодня она расправилась со мной как с зайцем. Забрала мою дочь… Напала на королеву. И никто её не остановил. Даже наша доблестная армия. А ты один собрался с ней драться. Случись ваша встреча сейчас, и ты был бы уже мёртв, хотя бы только потому, что желание отомстить ослепляет тебя. Да, месть очень манит, я понимаю, но тебе нельзя давать ей сеять своё чёрное семя в твоём сердце, нельзя позволять управлять тобой. Ты думаешь, что сможешь одолеть Косатку. Так вот: нет, пока тобой движут эти чувства и эмоции, ты перед ней слаб. Более того, ты её пешка, чем подвергаешь опасности не только себя, но и всех нас. Она знает это и обязательно воспользуется ещё раз.       — Но что бы ты делал, окажись на моём месте? — спросил Буран, теряя запал.       — Прислушивался бы к советам своего старого генерала, который просит действовать тебя с умом, проявив выдержку. Используй чёткую стратегию или без неё, но действуй только на холодную голову. Я уже столько раз тебе об этом говорил… — Видно было, что его слова нашли отклик в разуме Бурана — тот поник, но продолжал внимательно слушать. — Я хочу уберечь тебя если не от неё, то хотя бы от необдуманных поступков, о которых ты будешь жалеть всю жизнь… если останешься в живых. Буран, ты не виноват ни в том, что сделала Косатка, ни в том, что ты одна из её самых желанных жертв и ключ к достижению её цели. И с ней будет непросто справиться, особенно в одиночку. Но мы не должны допустить её победы, а значит, и твоей гибели в предстоящем нам всем сражении. — Финвал подошёл и положил лапу на плечо подопечного, заставляя того поднять взгляд. — Уяснил?       — Да, генерал.       Увидев наконец понимание в глазах воспитанника, Финвал обратился уже не только к нему, но и к остальным:       — Сегодняшний урок, который преподнесла нам Косатка, был не только для одного лишь Бурана, но и для всех нас. Потому пообещайте и вы все, что не станете действовать, пока не научитесь управлять своими эмоциями, страхами и внезапными порывами. Скажите это каждый, глядя в глаза друг другу, ведь от этого могут зависеть ваши жизни и жизни других драконов. — Дождавшись пока все выполнят его просьбу, он добавил: — Я тоже не нарушу своего слова, — он нахмурился, словно эти слова вырывали из него когтями. — И доведу начатое дело до конца.       С этими словами Финвал вернул Бурану его дневник для записей, который забрал при аресте, задумчиво улыбнулся, приобняв крыльями дочь и воспитанника, стоящих по обе стороны от него, и, направив их вперёд себя, двинулся к выходу из этого подземелья. Холод с Рысью переглянулись между собой и последовали за ними.

***

      Вернуться в свои покои Снежна сегодня уже не могла, поэтому пришлось искать другой ночлег. Хорошо, что во дворце нашлось несколько пустых комнат для гостей. Королева и её отец расположились в самой просторной из них, а через стену поселили Бурана. Рысь с Холодом ушли каждый к себе. Град тоже, как только закончил успокаивать драконов, пошёл в свою комнату.       Бывший телохранитель её величества был недоволен, что к нему приставили охрану. Стража стояла и в коридоре, и на балконе, и даже в самой комнате. Ну как тут можно заснуть, когда с тебя глаз не сводят?       «Впрочем, раз уж всем не до сна… — подумал Буран, провернув светосферу так, чтобы она засветилась тусклым лунным светом — значит, можно почиркать в дневнике. Вот только…»       — Эм-м, ребят, чернила есть?       В ответ — тишина. Впрочем, это было ожидаемо. Стражникам не положено говорить с теми, кого они охраняют.       — Да ладно вам, я ведь, как и вы, служу Её Величеству. Арестован-то я временно. Поймаем настоящую преступницу, и тогда я снова надену доспехи… Так есть у кого чернила? — Пара стражников у двери в ответ поморщилась и почти синхронно отрицательно мотнули головами.       — Прошу прощения, а у вас?.. — он подошёл к ледяным, что стояли в дозоре на его балконе, но не успел договорить, как его тут же перебил один из них, что был в начищенных до блеска доспехах и с наиболее усталым и колким взглядом из всей четвёрки.       — Погасил бы ты эту сферу, глаза слепит, — прошипел он раздражённо, мотнув хвостом. — И так с выходного выдернули. Ещё и работать не даёшь.       — Тш, — шикнул на него второй. — Не слышал, это же приемник самого генерала Финвала. Новый телохранитель королевы.       — Этот-то? — громким удивлённым шёпотом ответил тот. — И что ж он за решёткой тогда сидел, а? Телохранитель… Преступник — вот кто он. А его выпустили и в хоромы поселили. Я утром только с суток домой прилетел, доспех почистил, прилёг — и тут же назад вызвали. И для чего? Чтобы вот его охранять? И от кого — от драконицы, которую мы даже не сможем увидеть? Все во дворце с ума посходили или что?       Буран невозмутимо отодвинул направленное на него копьë, и, впившись холодным взглядом в стражника, сказал:       — Во-первых, можно вежливо попросить пригасить сферу, а не сразу брызжать льдом. А во-вторых, очень нелестно судить дракона по слухам и первому впечатлению. К вашему сведению, я не нуждаюсь в охране, но, в отличие от Вас, сударь, не посмел оспорить решение Её Величества королевы Снежны и Его Высокопревосходительства генерала Финвала. Имеете что-то против, тогда не шепчитесь при мне, а найдите в себе смелость сказать об этом им лично. Или хотите, чтобы я потревожил их сон, чтобы доложить о некомпетентности дворцовой стражи?       Стражник проглотил собственный же ком снега и молча потупил взгляд. Буран же пригасил сферу и добавил:       — Надеюсь, мы больше не будем поднимать этот вопрос. Поверьте, я знаю, как тяжела работа стражи и что такое круглосуточное дежурство. Но если Вам противно охранять «осуждённого», знайте, что охраняете вовсе не меня, а свою королеву. Помимо вас, стража стоит на каждом балконе дворца, у каждого входа и выхода, везде, где может затаиться угроза. И все они подвергают свои жизни опасности не из-за меня, а ради королевы, которая заботится о безопасности всего королевства. Эта невидимая драконица невидима только пока на ней есть браслеты королевы. Но и без них она тоже способна представлять угрозу.       — Разрешите обратиться? — подал голос второй стражник, прежде, чем Буран ушëл. — Эмм… Эта комната долгое время не была жилой, но, возможно, чернила могли остаться где-то подле того письменного стола.       — Спасибо.       Буран благодарно кивнул головой и направился к столу, как тут же из-за спины послышалось едва различимое «лизоблюд». Ответа не последовало, да и Буран не прислушивался. Он отправился на поиски чернильницы, хоть и не мог окончательно выкинуть слова стражника из головы. Нет, его не обидело невежественное отношение к нему от дракона, что знал его лишь по слухам, однако… Если он такого мнения, не значит ли, что и во всём остальном дворце Бурана тоже принимают за преступника? Стоит один раз оступиться, и вся твоя репутация тут же погрузится на дно моря! Но с другой стороны…       «Кто я такой, чтобы спорить с тем бедным, усталым стражем? Спорить с ним и вовсе бессмысленно, но всё же… Кто я такой? Ни звания, ни титула, даже имя противно своё называть после всего, что произошло! Разве ж я не преступник? Пока Косатка гуляет на свободе и продолжает творить свои грязные дела, я как раз он и есть… Ох… До чего же тяжелы эти кандалы, даже когда их больше на мне нет…»       Дракон встряхнул крыльями, ощутив, как по жилам разливается неприятнейшее чувство вины, а к горлу подступает ком горечи.       Поискав по ящичкам, посмотрев на столе и под столом, Буран так и не нашёл ни чернильницу, ни даже что-то на неё похожее. Огорчённо фыркнув, он ещё раз покосился на свою охрану и, пожелав всем доброй ночи, погасил сферу и лёг спать. Но сон к нему не шёл. Он думал обо всём, что с ним произошло, обо всём, что он узнал. Думал, пока его не охватило чувство неимоверной усталости, за которой пришло забытье.       Вокруг снова сцепила свои когти тьма. Он снова падал в неё… В пустоту… Бесконечно пытаясь выкарабкаться хоть куда-нибудь, ухватиться хотя бы за маленький выступ, искал опору, пытался перевернуться и взлететь в конце концов! Все его попытки были тщетны. Маленький клочок света наверху только больше и больше отдалялся от него.       Но только он за что-то смог зацепиться и выкарабкаться на едва запорошенную снегом опору, как тут же к нему в сон проник уже хорошо знакомый надколотый смех.       — Бедный, бедный мой мальчик. Тебя всё ещё мучают эти жуткие кошмары… Я могла бы тебе помочь избавиться от них.       — Не нужно мне от тебя ничего, — прорычал Буран в ответ.       — Совсем ничего? Ты уверен? — практически мурлыча протянула Косатка. По её голосу было слышно, как она сейчас скалила свои клыки в улыбке. — А как же принцесса? Твои родители, а? Что насчёт них?       — А где гарантия, что ты не обманешь меня снова?       — Если ты меня не обманешь, то и я тоже. Но один неверный шаг и…       — Не смей причинять вред принцессе Норке! Отпусти её! И больше никого не втягивай в это. Я и без шантажа к тебе приду. Обмен состоится…       — Ха-ха-ха-ха! Нет, я не могу её отпустить. Пока принцесса у меня, я уверена, что наш обмен пройдёт успешно. Кстати, твой дар точно при тебе?       — А то ты сама не знаешь. Ты ведь всё уже предвидела, разве не так? — сцепив зубы, проворчал Буран. — Только… ты не назвала место встречи.       — Верно… Меня поторопила уйти твоя дорогая подруга, и я совсем забыла в спешке ей это сказать, потому-то я и пробралась в твой сон. Завтра с первой звездой на небе я буду ждать тебя в храме, что стоит над обрывом, где находится вход в Алмазный путь. Да-да, именно там, где покоится сама королева Алмаз! Приходи один, нам есть о чём поговорить наедине… Впрочем, у меня найдётся управа на тех, кто решит нам помешать.       — Ты права, у меня с тобой личные счёты, так что не сомневайся, всё будет по-твоему и мы останемся одни сразу же как принцесса окажется на безопасном от тебя расстоянии.       — Я знаю.       Она снова засмеялась, а после её голос стих. На какой-то миг Бурану показалось, что он окончательно погрузился в темноту, но тут же что-то или кто-то заставил его проснуться. Это нечто появилось и пропало яркой вспышкой света, что вырвала его из пасти кошмара. Оно не было снаружи, скорее, внутри него самого.       — Что это было? — мотнув головой, Буран стряхнул с себя остатки сна и огляделся вокруг.       Стража, все до единого, крепко спали. Подавив в себе порыв отчитать стражу за их некомпетентность, Буран прокрался на балкон, чтобы осмотреться, и был полностью ошеломлён тем, как вокруг было светло и тихо. Свет лился от сада, где росло древо света, и от северного сияния, что пылало сегодня особенно ярко. Звёзды на небе уже потускнели, но солнечные лучи ещё не пробились сквозь тьму, и потому всполохи в небе выглядели необыкновенно красиво.       Буран обернулся на спящих стражников. Сколько он себя помнил, ледяным всегда было сложно нести дозор круглую ночь, а в деревнях не вставали раньше, чем из-за горизонта выплывало солнце. Он удивился, что дворец так мало отличается от острова Буйных ветров. И хоть подобное было недопустимо, всë же это могло сыграть Бурану на лапу. Косатка ждёт его в храме Алмаз. Предоставится ли сегодня ещё раз такая возможность улететь самому на встречу с ней? Если ждать Снежну и рассказать ей всё… Скорее всего, она не отпустит его одного. Но этим будет подвергнута ещё большей опасности принцесса Норка. Значит, для начала нужно её вызволить, а потом уже, когда он останется наедине с убийцей…       «А может быть, мне не придётся отдавать ей свой дар…» — поймал вдруг себя на гениальной и одновременно очень рискованной мысли дракон, покосившись на свой плод древа света.       Единственное, что останавливало сейчас его от действий, было его обещание не делать ничего спонтанного. С одной стороны, неожиданность — это единственный способ обхитрить такого хорошего стратега, как Косатка, а с другой… Что, если она уже всё просчитала и хочет заманить его в ловушку? Но ведь она ждёт его аж к вечеру… Нет, не зря ж она влезла снова в его сон. Она пытается выманить его? Надеется на то, что он станет действовать импульсивно и слепо?       «Если это так… Я больше не поддамся на твои уловки. Хочешь посоревноваться, кто хитрей? Что ж, я дам тебе то, что ты хочешь».       Буран спрятал светосферу с дневником для записей в сумку и, закрепив её ремнями у себя на груди, вновь проскользнул на балкон. Он уже расправил крылья, но вдруг одёрнул сам себя.       «Что я делаю? Буран, поступи умней и прояви выдержку! Это не сложно. Всего-то нужно подождать до заката… А пока… Нужно убедиться, что со Снежной всё в порядке. Возможно, я больше не буду её телохранителем, но я всё ещё верен ей, и она… её жизнь мне не безразлична».       Между балконами расстояние было слишком мало, чтобы перелететь, но и слишком велико, чтобы просто перепрыгнуть с одного на другой. К тому же подобные манёвры мешали совершить ледяные перила. Можно было бы пройти по коридору, но тогда точно придётся разбудить стражу. Рассчитав в уме всё как следует, Буран решился на прыжок. Перепорхнув с «грацией» полярного медведя через перегородку, он попал в соседнюю спальню и на подушечках лап прокрался к королеве мимо заснувшего со свитком в лапе генерала. На первый взгляд бока Снежны и вовсе не вздымались. Буран встревоженно наклонился к ней.       — «Спит», — успокоил он сам себя, почувствовав наконец её прохладное дыхание.       В животе разыгралась снежная буря, стоило Бурану вспомнить ту ночь, когда он укрывал её своим крылом, когда он чувствовал каждой своей чешуйкой её чешую, когда он слышал биение её сердца… Кто бы мог подумать, что это с ними случится? Но в то же время ему стало тошнотворно противно от того, что он сам втянул её в эту пренеприятнейшую историю. Эту драконицу ему, наоборот, требовалось оберегать, а он… На самом деле ему очень хотелось уберечь её от всего этого, и он надеялся, что «изнеженная дворцовыми благами» королева откажется от своей затеи ещё в начале своего пути к тюремному острову… Но её даже буря не смогла остановить! Если бы тогда они не наткнулись на Косатку, если бы не нашли ту пещеру, то уже давно были бы там и Финвала, вероятно, перехватили бы на половине пути. Она готова в любой момент ринуться в бой и с Косаткой, и с каждым, кто выступит против неё, готова спасти королевство даже ценой своей жизни. Истинная королева! Нужен ли ей такой никудышный телохранитель, от которого проблем в королевстве только прибавилось? Вероятно, что нет… Тогда что же она имела в виду, когда говорила, что он может быть с ней? Может быть, она хотела сказать, что ей не важны ни его звание, ни титул? Она что то говорила про настоящего его, Бурана.       «Но какой я — настоящий?»       Эти мысли слишком будоражили кровь и разум. «Преступник», — всплыло небрежно брошенное колкое словечко стражника.       Разве ж можно королеве водиться с преступником? Это грозит ей потерять всякое уважение среди соплеменцев. Как её телохранитель, хоть ныне и без своих полномочий, Буран никак не мог допустить, чтобы из-за него пошатнулась репутация Снежны. А потому он решил, что, пока не восстановит свои имя и честь, он больше не посмеет к ней приблизиться на глазах у соплеменников. По крайней мере, пока не исправит ситуацию.       Буран опустил задумчивый взгляд на сумку, сквозь стенки которой пробивалось слабое сияние светосферы, и покачал головой. И всё же дар стоит поискать. Не мог же он просто взять и исчезнуть!       С этой мыслью он хотел уже было покинуть комнату королевы, но вдруг заметил чернильницу.       Если он использует немного, это ведь не будет считаться преступлением? При их острой необходимости, наверное, нет. В любом случае не помешало бы спросить разрешение, но будить королеву ради такого пустяка тоже нехорошо… Собственно, как и улетать без предупреждения.

«Я всё обдумал. Я должен ослушаться приказа… снова. Ради Вашей же безопасности. (Буран)»

      Написав быстро эти строки, Буран последний раз оглянулся на Снежну с Финвалом и, прокравшись мимо них назад к балкону, упорхнул из дворца. По сердцу скребли когти, но он был настроен решительно. Никто, кроме него, не должен этим заниматься.       Однако не успел он отлететь от дворца, как за ним послышались догоняющие взмахи крыльев. Обернувшись, он увидел королеву. Неужели он её разбудил?       Буран бросился наутёк. Снежна увязалась следом за ним. Драконица нагоняла его, несмотря на то, что он прилагал большие усилия, чтобы оторваться.       — Буран, остановись сейчас же! — приказала она.       — Пока я рядом, Вы не будете в безопасности! — впопыхах крикнул он ей через плечо. — Возвращайтесь сами!       — Дурень, прекрати нести чепуху! По одному Косатка переловит нас, как бельков! Мы вместе попали под эту лавину и выбраться сможем только вместе!       Дракон продолжал держать темп, но от последних долетевших до него слов Снежны у него всё вдруг внутри перевернулось, и он, сам того не заметив, начал замедляться. Почти что поравнявшись с ним, Снежна уже собиралась было облегчённо выдохнуть, но Буран явно не разделял с ней её решения.       — Тебе нельзя со мной лететь.       — Но и тебе в одиночку тоже нельзя покидать дворец.       — Снежна… — начал он, но она перебила его.       — Не только ты не слушаешь чужие приказы! Так что летим. Куда, кстати, мы летим?       — Я хотел бы проверить таверну для начала, вдруг я выронил подарок Великого Ледяного дракона там, и опросить…       — Осколка, я вспомнила. Но-о… ты уверен, что мы его вообще найдём? Твой дар.       — Если он мой, то он обязательно найдётся.       Буран едва заметно улыбнулся ей и легко взмахнул крыльями, подстраиваясь под её темп.       — Что-то быстро пропал твой запал, — хмыкнула драконица. — Я только разогрелась.       — Желаете посоревноваться, моя королева? Боюсь, что Вам будет за мной не угнаться, пока я без доспехов.       — Ха! Звучит как вызов. Готовься глотать за мной снег, черепаха!       — Чере… кто?       Закатив глаза, она громко хохотнула и устремилась вперёд. Буран, подхватив её задор, ринулся за ней и очень скоро уже снова обошёл её, случайно или нарочно щёлкнув кончиком хвоста у самого её носа.       — А ну стой, рыбья башка!       — Что-что? Плохо слышно, Ваше Медлейшество!       Драконы, заигрывая друг с другом, устремились вверх, прямо к гаснущим огонькам предутреннего северного сияния. Не часто можно было встретить его в этот час. Впрочем, ледяные драконы вообще очень редко наблюдали данное явление, ведь его было видно как раз в то время, когда все «уже» или «ещё» спали.       Догнать Бурана, как и танцующие огни, оказалось действительно непросто. Огни словно играли с парой раззадорившихся драконов: только те подлетали поближе, как языки зелёно-фиолетово-красного пламени ускользали от них, устремляясь всё дальше от дворца, которого, впрочем, уже почти не было видно. Всполохи уносились прочь от них, следом за ночью, куда-то туда, за край видимого горизонта, на далёкий и ещё более суровый север, что был недоступен для племени, забывшего, что оно родом оттуда.       Как же здорово было наперегонки рассекать едва-едва светлеющее небо! Колючий воздух приятно врезался в крылья и морды, ветер закладывал уши, на чешуйках образовывались морозные узоры, а в голове не было места для забот и прочих мыслей. Снежна уже и забыла, когда в последний раз ощущала такую свободу. Буран же, кажется, просто был счастлив. Ну точно как дитя.       В какой-то момент драконы устали и, поймав один поток ветра, сравнялись в полёте, не заметив, как подлетели друг к другу так близко, что нечаянно соприкоснулись крыльями. С минуту они неотрывно смотрели друг на друга, пока Буран первым не отвёл взгляд, задумчиво устремив его куда-то ввысь, плавно начиная набирать высоту.       Королева сделала слабый рывок за ним. Так высоко, как сейчас, она ещё не поднималась. Разряженным воздухом было очень тяжело надышаться после гонки. В какой-то момент у неё даже немного закружилась голова. А может быть, это две бессонные ночи подряд дают так о себе знать?       — Я… Я что-то чувствую, Снежна, — вдруг объявил Буран.       — А? Что чувствуешь?.. Голод?       — Нет, точно не голод. Не знаю… Но меня словно что-то тянет туда, — он кивнул на спираль, в которую закручивалось небесное пламя. — Голоса… Ты слышишь?       — М-м… нет.       — Возможно ли?.. «Их песнь зовёт исполнить танец, что пробудит внутри твой свет, то пламя, что не обжигает — дарует льдам свой тайный след»… Это строки из легенды. Могут ли там быть светокрылы?       — Светокрылы? Ты уверен?       — Настолько высоко я ещё не взлетал, но… Я хочу подняться туда и проверить.       — Я с тобой.       Она решительно кивнула и сделала несколько более сильных взмахов крыльями, устремившись за ним. С каждым взмахом становилось всё сложнее и сложнее втягивать воздух. Буран, со стороны, справлялся с нехваткой кислорода на новой высоте, а вот Снежна…       Только они с Бураном приблизились к спирали, как перед глазами королевы поплыли тёмные круги. Воздух тут был ещё более вязким и душным. В ушах зазвенело, голова драконицы стала тяжёлой, а крылья едва шевелились. Она поняла, что вот-вот потеряет сознание. Её сердце пропустило удар, а крик застрял комом в горле. Силуэт летящего впереди дракона растворился среди огней, отдалившись от неё.       «Не сейчас, только не сейчас…»       Через какое-то время Снежна пришла в себя. Она приоткрыла глаза, и её тут же помутило от очень странного ощущения.       Под ней неслись снежные просторы и хвойный лес, но она совершенно не двигала крыльями. Те были плотно прижаты к ней чем-то извне. Вспомнив, что с ней случилось, она продрала глаза, вздрогнула и резко подняла голову, встопорщив шипастый гребень и гриву. Кто-то над ней тут же зашипел, дёрнулся и разжал хватку — и Снежна снова начала терять высоту. Она попыталась расправить ослабшие крылья, но ветер перевернул её вверх тормашками. Хотелось бы чтобы это оказалось сном… Сердце королевы пропустило удар, а к горлу подкатил удушающий ком паники. Она заметалась, пытаясь перевернуться и подчинить себе поток ветра, но крылья её совсем перестали слушаться.       — Снежна! — донеслось откуда-то. Драконица растерянным взглядом встретила пылающие уверенностью глаза Бурана и на миг почувствовала облегчение. — Обними меня так крепко, как можешь, ладно? Верь мне, я удержу тебя.       Он сгруппировался и поравнялся с ней, а дальше всё произошло слишком быстро. Его ладони крепко взялись за лапы Снежны и аккуратно завели их за напряжённые белоснежные плечи. Затем Буран, плотно сложив шипы и крылья, развернулся, позволив ей прижаться к его спине. Королева обняла телохранителя всеми четырьмя лапами, обвила хвостом его хвост и зажмурилась.       Выждав подходящий момент, дракон с вырвавшимся от напряжения рыком расправил крылья и, поймав сильный восходящий поток, снова набрал высоту, но уже с более комфортными условиями для ледяных драконов. Как только удалось выравнять полёт, он облегчённо выдохнул, выпустив небольшое облако морозного пара.       — Ты в порядке? — спросил Буран, повернув к Снежне голову. Она в ответ промолчала, пряча морду под собственным крылом. — А-ауч… Кхм, можешь уже расслабиться, — намекнул он, когда её когти больно впились ему под чешуйки.       — Прости… — пискнула королева, сгорая от стыда. От перемены в ее голосе Буран чуть не сбился с ритма. Драконица расслабила когти и на секунду выглянула из-под крыла, но тут же вернулась в своё прежнее положение.       Собираясь с мыслями, Буран осмотрелся по сторонам.       Мир пребывал в предрассветных сумерках. Землю накрыл туман. Ели рисовали причудливый гребень на горизонте с одной стороны, с другой — чёрные морские волны пестрели, отражая разноцветные огни. Дракон поднял взгляд и тихо ахнул.       — Снежна, посмотри… — шёпотом выдохнул заворожённый Буран.       Она через силу разжмурилась и тотчас же потеряла дар речи. Самое сердце северного сияния, откуда спиралью вилось это удивительное небесное пламя, сейчас было прямо… над ними.       Огни, напоминающие отдалённо драконов, словно танцевали для них двоих. Вон крыло, что взметнулось вспышкой света, вон шипастый хвост, что в круговороте танца создал завихрение, вон голова, а вон там ещё пара крыльев, что плавно перетекли в нечто бесформенное.       От такого зрелища дыхание перехватывало не на шутку. Каждый всполох будто был отголоском чего-то далёкого, загадочного, безмятежного и торжественного.       — Я снова это чувствую! Это!.. Это… не объяснить словами…       Снежна опустила взгляд на Бурана и тихо ахнула. Под действием этого дивного сияния в каждой его чешуйке, разрисованной морозом, словно загорался и тут же погасал маленький огонёк. Он искрился, прямо как первый снег в ясную праздничную трескучую ночь.       — Как во сне, правда?       Буран слегка повернул к ней голову, и Снежна, подумав, как глупо выглядит, разглядывая его, поспешила отвернуться. Однако её улыбка от Бурана не ускользнула.       — Да, — робко проронила драконица. Собеседники снова замолчали и погрузились каждый в свои размышления.       Из-за горизонта показались первые лучи лениво выкатившегося на небосклон солнца, а небесные огни почти что совсем потухли. К этому времени драконы уже приблизились к береговой линии моря, и тут у Бурана родился план. Выбрав момент, он начал плавно снижаться. Ему предстояла сложная посадка, поэтому Снежна старалась не мешать, хоть у неё и сжималось всё внутри от того, как напрягались под ней чужие мышцы.       — Не нравится мне этот поток… Не успеем затормозить, — недовольно фыркнул Буран, покачнувшись на лету. — Хотя… — он нырнул ещё ниже, оставляя за собой береговую линию. Ветер неприятно засвистел в ушах, заставив Снежну занервничать.       — Что ты делаешь? Берег в другой стороне!       — Всё под контролем, Ваше Величество! Та-а-ак… ещё немного… Приготовься! — вдруг крикнул дракон.       — К чему? А-а-ах! — завизжала королева.       Изменив угол наклона крыльев, практически полностью поставив их вертикально, Буран широко расставил лапы и звонко зашлёпал ими по воде в попытке смягчить приземление. Его крылья поднимали тучу брызг и пенили морские волны. В конце концов он вместе со Снежной погрузился в воду.       — Тьфу! Ты нас чуть не угробил! — Королева недовольно отфыркнулась, вынырнув на поверхность, и занесла крыло над головой горе-летуна, но тот успел уклониться от её подзатыльника.       — Лучше немного промокнуть, чем стереть когти о гальку и свернуть шеи, разве не так? Я позаботился о нашей общей безопасности, только и всего. И, к слову, не «чуть не угробил», а спас. Было бы неплохо вместо того, чтобы получить от тебя подзатыльник, услышать хотя бы скромное «спасибо, что не дал мне разбиться».       — Я не просила тебя меня спасать. Я бы справилась сама. — Буран многозначительно изогнул бровь, на что ледяная, закатив глаза, ответила ему раздражённым: — О-о-о-ох-х-гр-р…       Сердито загребая воду крыльями, по которым бежали покалывающие мурашки, драконица направилась к берегу.       — Э-э-эй, что я такого сказал? — Буран попытался было догнать её, но это ему удалось, только когда она уже коснулась гальки на берегу.       — Прости, — вдруг переменившись, тише сказала драконица. — Я хотела сказать, что… ты не должен был упускать такую возможность понять, почему тебя так манило сияние, чтобы спасти меня. Что, если там действительно могли быть светокрылы? Не зря же они так называются!       — Снежна, не вини себя в том, что тебе неподвластно. Потерять сознание на такой высоте мог и я. Да и… будь там кто живой, они помогли бы нам, я уверен. Драконы они или нет?       — Мы не знаем их культуры, чтобы так утверждать. И не знаем до сих пор, выдумка они или нет.       — Они существуют, я уверен в этом! — воодушевлённо начал было Буран, но Снежна явно была настроена скептически. Он набрал в грудь воздух и на одном дыхании начал говорить: — Я слышал их голоса. История моей матери подтверждает легенду, доказательству которой Финвал потратил кучу времени. Да и зачем бы тогда Косатке охотиться за моим…       — Эта Косатка и сама-то может не понимать, что творит! Она сумасшедшая, Буран. Все её действия не подчиняются логике дракона в здравом уме. Что, если она всё выдумала и нет никакого дара? И легенда — вымысел? А если и не вымысел, кто сказал, что светокрылы — это целое племя? Твоей матери мог попасться дракон, похожий на того, что принёс зачарованные серьги в Ледяное королевство во время чумы Мракокрада, то есть гибрид — плод любви двух драконов из разных племён. Я знаю только одних драконов, которые могут светиться в темноте — это морские, а то, что они живут далеко на севере, роднит их с ледяными. Что, если светокрылы — это всего-то навсего кучка таких вот гибридов? Я не знаю, как объяснить то, что ты слышал, может быть, это… почудилось тебе от нехватки воздуха! И мой отец мог совершенно впустую потратить половину своей жизни на поиски того, чего нет, или того, что имеет иное понятное объяснение.       — …Даром, — закончил на выдохе Буран.       — Который исчез так же внезапно, как и появился.       — Великий Ледяной дракон тоже был только персонажем из легенд, но мы с тобой видели его своими глазами…       — А если он был всего лишь иллюзией, созданной старым дракомантом-отшельником, что жил в горах? Ты не думал об этом?       — Тогда почему ты полетела за мной, если всё, что происходит, только иллюзия?       — Я хочу понять, почему так сильно веришь в это ты.       Драконы на время замолкли, не отрывая друг от друга глаз.       — Мне нужно кое-что тебе показать, — он снял сумку и достал оттуда светосферу. — Я тут подумал… Что, если мы не найдём дар Великого Ледяного дракона? Тогда я мог бы предложить Косатке его, — он прокрутил в лапе сферу и выжидающе посмотрел на Снежну. — Это иллюзия. Обман. Но это ради спасения Норки, а не собственной выгоды. Если всё неправда, мы узнаем об этом рано или поздно, если же есть во всём происходящем доля истины — мы и это узнаем. Но эта истина не стоит той цены, которую может взять Косатка, если мы откажемся играть в её игру. Но прежде чем прибегать к этому, — он погасил сферу и положил её назад в сумку, — я должен убедиться, что иного выхода у меня нет. И сделать я это обязан до момента, когда окажусь в храме Алмаз.       — Подожди…       Тут Буран понял, что сболтнул лишнего. Впрочем, ему бы всё равно пришлось об этом рассказать Снежне… Поэтому, собравшись с духом, он пояснил:       — Косатка пришла ко мне во сне и сказала, чтобы я прилетел туда один. Я заверил её, что так и будет. Но я понимаю так же и то, что… мне там может потребоваться помощь… как минимум, чтобы вытащить оттуда твою сестру.       — Как она пробралась в твой сон? Насколько я знаю, все присниллы строго охраняются в Академии Яшмовой горы.       — Присниллы? Что это?       — Это кристаллы, которые позволяют на любом расстоянии попадать в чужие сны. Ты не заметил ничего странного, когда она тебе снилась?       — Нет, ничего, я только слышу её голос, когда она приходит.       — Это странно. Даже если Косатка телепат, это работает только в одну сторону.       — Ты же не думаешь, что она могла подкрасться ночью? Да и в первый раз…       — Невозможно! — отрезала Снежна. — На каждом входе стояло по двое стражников.       — А смог бы я сбежать, если бы они не…       — Если бы они не… что?       — …Спали.       Осознание отразилось на морде Снежны. Её глаза округлились, а после налились гневом.       — Почему ты не поднял тревогу? Почему не разбудил их, меня, отца? Почему. Ты. Просто. Улетел. Буран!       — Я… ради твоей же безопасности… Твоей репутации… — выдал он первое, что пришло на ум.       — Репутации?! — перебила она. — Знаешь, я только поверила в то, что ты не такой, как другие дворцовые напыщенные пингвины, которые только и делают, что заботятся о том, как бы им очистить свои пёрышки да урвать рыбу покрупнее! Но, видимо, ошиблась.       — Ты не понимаешь.       — О, то есть ты не собирался очистить свою репутацию?       Буран опустил взгляд, задумавшись над её словами. В чём-то она была права.       — Так я и думала. Что ж, хочешь бежать — беги! Лети куда хочешь, тебя никто не держит! Убьют тебя сейчас или часом позже — какая разница? Репутация ведь важнее! — Голос Снежны сорвался на крик. Она отвернулась от Бурана и, разбежавшись, взмыла в воздух. Крылья всё ещё плохо слушались её, но она уверенно летела в сторону дворца.       Её слова глубоко ранили Бурана. Проводив её взглядом, дракон нахмурился и пнул лапой гальку. Он был зол на себя за то, что сам не догадался, что сладко спящая стража — это вовсе не пробоина в дисциплине дворца, а может быть делом лап его любезной тёти. Сердце рвалось полететь следом за королевой. Но разум подсказывал, что сейчас этого делать не стоит. Там есть кому о ней позаботиться получше него.       Набрав в лёгкие воздух, он шумно выдохнул облако морозного пара и взлетел. Он уже был на полпути.

***

      Примерно через час Буран добрался до первых домов. Всё это время он размышлял о том, как всё могло бы сложиться иначе, скажи или поступи он в тот или иной момент по-другому. Настроение его заметно упало. Он хотел, чтобы всё, что с ним сейчас происходит, поскорее закончилось.       Деревушка только-только пробуждалась. Драконы, утомлённые вчерашними гуляниями, лениво выбирались из своих домов и неторопливо разбредались каждый по своим делам. Буран своей спешкой сильно привлекал внимание местных. Кто-то даже узнавал его и приветливо махал лапой, но Бурану было не до любезностей, поэтому он мог ответить им лишь быстрым кивком.       Вот уже и таверна показалась. Возле неё было непривычно тихо. Впрочем, ничего удивительного, ведь по утрам она обычно не работала. И это было Бурану на лапу. Он второпях открыл дверь, напугав своим внезапным появлением возившегося со столами Осколка и, отбросив всю вежливость, сразу перешёл к делу:       — Ты-то мне и нужен. — Дракон напротив нервно сглотнул и насторожился. — Я не отниму у тебя много времени, если ты не будешь увиливать от ответов.       — Я-я… Ч-что… — Осколок перемялся с лапы на лапу, то ли пытаясь собраться с мыслями, то ли выискивая возможность сбежать.       — Кто там? — тут из кухни выглянула Пурга. Увидев Бурана, она обрадовалась и поторопилась к нему. — Ах, это снова ты! Как хорошо. Я уж подумала, что посетителя с утра пораньше к нам ветром задуло. Что тебя привело сюда в такой час? Ты с королевой?       — Нет, я сам. Тётя Пурга, мне сейчас не до разговоров. Осколок, ты…       — Постой, Буран, — запереживала Пурга. — У тебя что-то случилось? Ты никогда не был так груб.       Он одернул сам себя. Второпях он не заметил, как его внутренняя напряжённость распространилась и на его голос, и на манеру речи, и на выражение морды.              — Простите, — понурив голову и крылья, тяжело вздохнул Буран. — Я… Я действительно расстроен... Но сейчас не об этом. У меня вчера пропала одна ценная вещь, и я подозреваю, что могу здесь найти зацепки. Вы поможете мне?       — Конечно. Что мы можем сделать? — ответила Пурга, пихнула Осколка крылом, и тот не слишком уверенно кивнул, поддерживая её слова.       Однако их разговор на этом прервался, когда вдруг в таверну, едва держась на лапах, ввалилась посетительница. Это была не слишком крупная, к тому же истощённая взрослая драконица с серебристо-буровато-разбелённой чешуёй и такими же крыльями. Её глаза напоминали потухшие сапфировые озёра, на голове искрились белые пятна-звёзды: одна на лбу, а другая едва мазнула по носу. Уши, кончики шипов и пальцы лап были практически чёрными, напоминая пятнышки полярной совы. Всё её тело было иссечено шрамами разной давности, а на лапах болтались браслетами кандалы.       «Ещё одна беглая преступница?» — ужаснулся Буран, пытаясь припомнить её. Однако ни на тюремном острове, ни в королевской темнице он её не видел. Неужели в королевстве есть ещё тюрьмы?       — Пожалуйста, не прогоняйте… — её голос был сиплым, и говорила она с сильной одышкой. — Я уже не доберусь до дара изобилия. Сил нет… — сказав это, она рухнула на пол.       «Кем бы она ни была, прежде всего она — живой дракон. Даже на тюремном острове так не обращались с заключёнными», — вдруг поймал себя на мысли Буран.       — Тётушка Пурга, есть что-то на кухне?       — Только вчерашнее. Свежего улова ещё не было.       — Принеси этой драконице то, что получше, ладно? Я заплачу за неё.       — Ой, Луны с тобой, не бери в голову. Вчера вы с королевой такой фурор произвели, что слух о моей таверне дошёл до края королевства!       — Спасибо. И воды. — Пурга кивнула и убежала на кухню. — Осколок, поможешь её поднять?       Дракон засуетился, но отказать не смог. Пристроившись с Бураном по обе стороны от драконицы, они помогли ей подняться и довели до ближайшего низкого столика, где было место и чтобы сесть, и чтобы лечь. Пурга тем временем вынесла ей рыбу и большую чашу воды. Поблагодарив хозяйку заведения, драконица утолила жажду и неспешно съела своё угощение.       — Откуда Вы? За что надеты на Вас эти кандалы? — начал Буран.       — Вижу у вас большое сердце, молодой господин… Могу ли я прежде попросить Вас об одном? — она вцепилась когтями в ремешки сумки Бурана и, заглянув ему в глаза, взмолилась: — Сохраните в тайне нашу встречу. Кто бы ни спросил, кто бы не пришёл за мной, мы не были знакомы с вами.       — От кого Вы бежите?       Но не успела драконица ответить, как дверь снова хлопнула, и в таверну вошёл статный ледяной в сопровождении свиты из четырёх драконов в латах. Он явно был из дворцовой знати, только вот познакомиться с ним Буран ещё не успел.              — Откуда вас столько в такую рань? Вообще-то, таверна ещё закрыта, — возмутилась Пурга.       Проигнорировав её, дракон пронзил колючим взглядом побледневшую ещё пуще прежнего незнакомку и прорычал:       — Думала, что обхитрила меня? Я тебя и второй раз, и третий из-подо льдов достану, если захочу. Пойдём со мной по-хорошему… И я прощу тебе побег на этот раз. А вот за свою выходку ты мне ответишь.       Дракон повернул морду чуть в бок, и только сейчас Буран заметил глубокие следы от когтей, проходящие через полуприкрытый глаз.       — Что она натворила? — вмешался Буран, вставая между ними.       — Лезть в чужие дела, юноша, дурной тон. Но раз ты так хочешь знать, кого прикрываешь собой, то знай, что защищаешь сейчас преступницу, которая изменила своему королевству.       — Я изменила разве что только одному тебе, — отфыркнулась она. — А вот в твоей верности королевству, Мерзлота, я бы попросила Её Величество удостовериться. Одно слово, что принц… А на деле извращенец и подлец, в душе ненавидящий что покойную королеву Глетчер, что свою ныне правящую королевством племянницу.       — Ах ты! Как ты смеешь со мной так разговаривать, мракокрадова ты подстилка! Эй вы, отойдите от неё! Я тебе сейчас же вырву язык за оскорбление королевской особы в присутствии посторонних!       Осколок отшатнулся от драконицы подальше, не желая вступать в конфликт с принцем, но Буран не спешил выполнять приказ. И пока Мерзлота брызжил ледяной пеной, кидая в сторону самки нелестные выражения, да раздувал шипастую гриву от злости, Буран обратился к драконице:       — Не бойтесь, даже если часть его слов правда, я не отдам вас дракону, который довёл Вас до такого состояния. Вы можете рассчитывать на мою защиту. Но после обещайте мне всё рассказать как есть.       Её глаза на миг загорелись благодарностью и надеждой когда она услышала эти слова.       — Вы удивительно похожи на одного моего знакомого… Скажите, вы знаете Отблеска?       — Тебе жить надоело? Чего встал как вмёрзший? А-а-а, она тебе уже что-то успела нашептать? Не ведись на сладкие речи этой бестии, малец, она и тебя погубит. Эта милоликая куница не брезговала перекусить собственными яйцами, я сам это видел. Неужели ты будешь защищать детоубийцу? Это большое преступление у нас в королевстве…       — Ты бы загубил эти жизни, превратив их в свои инструменты для достижения самых грязных целей, как загубил мою и моего первого сына от любимого мною дракона! — зашипела на него самка. — Да и в тех условиях, где ты меня держал, ни одно из яиц бы не проклюнулось. Ты не увидел бы здоровых драконят от самки, которую ты посадил на цепь, бил, насиловал, морил голодом и жаждой, — голос её надорвался, глаза блеснули, но слёз как будто бы уже в них не осталось.       — Неподобающее, отличающееся особой жестокостью, отношение к себе подобному, тем более к самке, от которой Вы, принц, ждали продолжения своего рода, наказуемо у нас в королевстве не меньше, чем измена королевству. Мы с Вами ещё не знакомы, поэтому представлюсь: Буран, преемник генерала Финвала, учился и служил на тюремном острове Буйных Ветров, прибыл во дворец на личную службу к Её Величеству королеве Снежне. Выполняю её приказ. Вам напомнить, чем карается выдвижение угрозы или применение силы против находящегося при исполнении?       — Ах, так вот из-за кого во дворце поднялся такой шум. Слышал я о тебе. Насколько я помню, ты был отстранён от должности и… — Принц наигранно задумался, а затем ехидно улыбнулся. — Надо же, даже успел посидеть в темнице. За что же? Ах да-а, за содействие в побеге убийце, верно? Вижу ты не изменил своим принципам. Что ж, хоть до тебя мне дела нет, но за поимку двух преступников я могу знатно обелить свои крылья. Стража!       — Придержи своих псов, — ощетинился на него Буран.       — Как ты там говорил? За нападение на дракона при исполнении… Продолжишь?       — Эй, драться можно только на улице! В своей таверне я этого не потерплю! — вмешалась Пурга.       — Заткнись и скройся с глаз долой, — зарычал на неё Мерзлота.       — Один на один трусите, Ваше Мерзлейшество? Боитесь, что без стражи вам смогут надрать хвост?       Трюк Бурана сработал. Принц настолько взбесился, что у него чуть пар из ушей не пошёл.       — Ладно, ладно, Ваша взяла, я не посмею драться с такой грозной особой королевской семьи. Готов сдаться королеве. Но и даму вашу не забудьте с ней познакомить, а то что-то мне подсказывает, что Её Величество не в курсе о махинациях своего дядюшки. Верно? — Тут Буран посерьёзнел. — Ты держал эту драконицу на цепи в тайне от всего королевства. Сколько ты платишь своей страже за их молчание? Ребята, подумайте, вы могли бы получить гораздо больше привилегий, доложив королеве о тайне вашего принца, ведь это вполне может сойти за укрывательство преступника.              Стражники опешили, переглянулись между собой, и Буран продолжил.              — Меня-то, вероятно, оправдают и снова вернут на службу, как только Косатка будет поймана, а вот королевская измена, на которую вполне тянет Его Высочество Мерзлота, карается пожизненным заключением для каждого его сообщника включительно. А за принуждение к детоубийству могут и казнить! Свидетели этого разговора у нас имеются, и всё будет доказано. Вам, ребята, в отличии от вашего лидера, ещё не поздно свернуть с этой дорожки.       — Что ты несёшь? — возмутился принц. — Эй, стойте! Я заплачу вам в два раза больше королевы!       — Так-так, и откуда же у Вас такие средства? — съязвил Буран, почувствовав преимущество. — Поподробнее можно? Мне не хватает ещё одной статьи, чтобы уточнить вид казни: быстрый или болезненный.       Это была последняя капля. Мерзлота в гневе набросился на Бурана, готовый перегрызть ему глотку собственными клыками. Самка отскочила от них в сторону, но бежать прочь не собиралась. Она выискивала глазами что-либо, чем можно было воспользоваться как защитой. Осколок от волнений выглядел так, будто вот-вот да грохнется в обморок. А Пурга с выпученными глазами верещала что-то неразборчивое: то ли это сыпались ругательства, то ли крики о помощи.       Несмотря на паршивый характер, принц оказался достаточно опытным в бою. К тому же он был взрослее и крупнее. Стоило Бурану оказаться сверху, прокатившись кубарем, как Мерзлота тут же отправил его в полёт ударом задних лап, оставив под рёбрами глубокие следы от когтей. Буран влетел спиной в стол, снеся его с ножки и переломав по центру. Пурга заверещала с новой силой. Перевернувшись на лапы, Буран взвил хвост по направлению головы Мерзлоты. Тот торопился настигнуть противника, но успел отступить и отделался царапинами на носу.       Прежде чем Мерзлота вновь накинулся на него, Буран успел заметить, как двое прихвостней принца ускользнули из таверны за его спиной. Оставшиеся подобрались к двери, застыв в нерешительности.       Сделав шаг назад от выпада противника, Буран швырнул в того осколок стола. Кусок деревяшки угодил в подбородок Мерзлоте, он глухо зашипел и на секунду схватился за место ушиба. В этот момент Буран подскочил к нему, подхватил под передние лапы и повалил набок. Вновь оказавшись сверху, но вне досягаемости задних лап Мерзлоты, Буран плохо понимал, что ему делать дальше. Убить принца он не мог, а обезвредить более крупного противника не представлялось возможным, не навредив ему. Воспользовавшись замешательством дракона, Мерзлота перевернул его, поменявшись местами. От резкого удара об пол Буран выпустил из лёгких воздух. И не успел он вновь вдохнуть, как его горло сжали острые когти. Глаза Мерзлоты пылали желанием убивать, его хватка стала ещё сильнее. Когти Бурана царапали брюхо и передние лапы Мерзлоты, но сил на большее не хватало.       В глазах Бурана потемнело. Его время стремительно подходило к концу. Вдруг что-то мелькнуло в его поле зрения, угодив в голову Мерзлоте. Раздался глухой стук, а следом за ним хватка Мерзлоты ослабла, и его туша рухнула рядом. Буран перевернулся и начал жадно хватать пастью воздух. Подняв взгляд, он увидел перед собой всё ту же незнакомку. В лапах она сжимала чучело рыбы, по которому пустилась трещина.              — Спасибо, — в унисон прошептали оба дракона.       — Так значит, ты ученик моего учителя? - выпустив чучело из лап, уточнила она.       — Он Вас учил? — прохрипел Буран, искренне удивившись.       — Буран! — как гром среди ясного неба раздался голос. В таверну ворвался Финвал со своими подчинёнными. — Почему ты здесь? Я где велел тебе находиться до утра? Почему ты не взял с собой охрану? Что за самодеятельность, в конце концов?       — Что за день… — посетовала Пурга, протяжно вздыхая.       — Что здесь произошло? — добавил Финвал, обратив внимание на окружение.       — Генерал, я всё объясню.       — Северным ветром чтоб был сейчас же во дворце и предоставил мне отчёт о каждом своём шаге за его пределами! — Финвал подошёл к ученику ближе и, признав в распластавшейся на полу фигуре принца Мерзлоту, уже чуть спокойней, но с особой строгостью прошептал: — Ты понимаешь, что этот конфликт может понести за собой? Тебе мало того, что мы сейчас имеем дело с Косаткой? Ссориться с принцем в такой момент — это…       — Ох… — застонал Мерзлота, вставая и пошатываясь. Сверкающими от ненависти глазами он нашёл Бурана и хотел было что-то сказать, но, заметив Финвала, поторопился удалиться.       — Нет, задержите его! Королеве будет любопытно узнать о деяниях своего дяди за её спиной!       — Буран, клевета наказуема…       — Это не клевета! У нас есть доказательства!       — У кого «вас»? — Финвал подал своим подчинённым знак, чтобы они временно перегородили путь принцу.       — Как вы смеете меня задерживать! Выпустите меня сейчас же! — запаниковал Мерзлота.       — Прошу прощения, генерал, конфликт случился из-за меня, — вмешалась незнакомка. Выступив из-за Бурана, она выглядела сейчас ещё хуже, чем до этого, но старалась держаться и даже нашла в себе силы на поклон. — Ваш ученик проявил удивительную доброту, смелость и остроту ума, вступившись за совершенно незнакомую ему драконицу с сомнительной репутацией… И, как бы странно это ни было, он прав, принц Мерзлота совершил много злодеяний, и я смогу предоставить доказательства с вершины Шипастой горы, где он держал меня десять с половиной лет на цепях, а также указать на прочие его преступления, которые он задумывал против королевы со своими сообщниками.       — Наглая ложь!       — Вы… кажетесь мне знакомой. Мы не могли ли видеться где-то раньше?       — Боюсь, что лучше мне не давать ответа на этот вопрос…       — Она сказала мне, что была твоей ученицей, — шепнул генералу Буран.       Финвал призадумался, внимательно изучая драконицу взглядом, и вдруг на его морде мелькнул ужас.       — Не может быть… — выдохнул он, и, вдруг нахмурившись, обернулся к мигом сдувшемуся Мерзлоте. — Ты! Гадкий морской слизняк, смеющий до сих пор использовать имя королевы без зазрения совести! Если ты всё это время знал о том, что Ласка жива, если знал, как она важна для королевства, почему ты не сообщил нам с Глетчер об этом?!       — Важна? Да вы сами её за дракона не считали!       — На сколько я помню, это с твоей подачи её облили грязью. И в темницу её посадила не Глетчер, а предыдущая королева. Мы с Глетчер делали всё возможное, чтобы вытащить её оттуда, а после — чтобы спасти хотя бы её дитя.       — Этот выродок выжил? — встопорщил удивлённо шипастый гребень принц.       — Наденьте на него наручи и намордник, — приказал Финвал. — На этих тоже, — указал он на старающихся казаться меньше прихвостней Мерзлоты. — Если показания против тебя не оправдаются, тебе бояться нечего. А пока мы будем собирать доказательства, посидишь в королевской темнице и подумаешь о своей жизни.       Мерзлота потерял дар речи и вошёл в ступор от услышанного, дав тем самым страже возможность выполнить приказ. Финвал же тем временем вернулся к прежним собеседникам.       — Мой дракончик… Он правда выжил? — с надеждой заглянула драконица в глаза наставника.       — И пошёл по стопам матери, — снисходительно улыбнулся Финвал. — В его голове такой же взбалмошный северный ветер, что и у той Ласки, которую я знал десять с половиной лет назад. И имя у него соответствующее. Правда, Буран?       Пятнистый ледяной недоумевающе изогнул брови, глядя на наставника. Затем перевёл изумлённый взгляд на рядом стоящую драконицу, что тоже несколько удивилась и, кажется, даже растерялась.       — Так значит, мне не показалось, — улыбнулась она наконец. На её глаза накатились слёзы.       — Мама? — надломленным голосом произнес Буран слово, которое перестал надеяться когда-либо использовать.       — Я… уже и не надеялась, что когда-нибудь увижу тебя… — она ласково прикоснулась к щеке сына своими исхудавшими пальцами, и блестящая капля скатилась по её впалой щеке. В потухших глазах наконец-то снова родился свет. — Я так счастлива, что дожила до этого дня.       — Счастлива? Но ты ведь столько лет терпела издевательства над собой…       — Но не сдалась. И вот моя награда, — она погладила его щёки, заботливо вытерла слёзы. — Какой же ты у меня красавец. Прямо как твой отец.       — Это… тот самый Отблеск?       — Да, он самый. Видел бы и он тебя сейчас…       — А где он, мама? Он тоже жив? В плену?       — Я не знаю… Прости, но… — у Ласки вдруг закружилась голова от волнения, но Буран с Финвалом успели её подхватить.       — Ласка, тебе не помешает отдохнуть некоторое время. Позже нарадуетесь встрече и пообщаетесь как следует.       — Её бы показать целителям.       — Я займусь этим. А ты, Буран…       — Написать отчёт о каждом своём действии за пределами дворца, помню…       — Ты молодец. — Поправил его Финвал, одарив своей особой улыбкой. — Но отчёт всё равно напишешь мне. И объяснишься со Снежной. Это не моя дочь, а фурия вернулась во дворец! А потом… Тебя стоит лучше подготовить ко встрече с Косаткой. Начнём с тактики и закончим примеркой. Я уже подключил дворцовую кузницу, они снимут мерки с тебя и подготовят доспехи.       — А как же дар?       — Его поисками уже занялись.