Бессонница в летнюю ночь

      🎵              Тэхён с мягкой улыбкой смотрел на смущённую Хану, свою любимую корги, и на лысого кота с фиолетовым отливом. Котей будто бы старался спрятаться за толстый бочок собаки, смешно морща бархатный лоб.       — И кто тут у нас? — спросил человек и медленно присел, стараясь не испугать незнакомое животное резким движением.       — Не бойся, — шепнула Хана Бесу и, повиливая попой, подбежала к хозяину, преданно глядя в глаза.       — Моя девочка, — он сразу стал мять и чесать её уши, — ты-то не боишься. А вот это что за мальчик? Это твой друг?       Сфинксу было, безусловно, не по себе: вот так чужой человек интересуется кто он и смотрит ласковыми глазами. Каждое животное знает, что даже если сказать своё имя, фамилию и даже любимую еду, то никто из людей не поймёт. Они зачем-то спрашивают, но никогда не слушают ответов. Людям нужно очень долго объяснять и показывать, иногда и дрессировать, чтобы они наконец научились догадываться, что нужно их питомцам. Так что Бес даже не стал тратить время — просто смотрел в глаза хозяину Ханы с обычной своей независимой миной.       И тут со двора донесся прямо-таки громогласный рык:       — Бе-е-е-ес!       Кот, сильно дёрнувшись, стал пятиться к кухне. Хана подбежала к нему и ткнулась носом в большое прозрачное ухо.       — Так, а не тебя ли это зовут? — прищурился человек.              Бес замотал головой, и выглядело так, будто ему в ухо залетела муха.       — Ага, — понял Тэхён. — Пойдём-ка тебя в семью возвращать.       И он как-то бесстрашно подхватил кота под грудь и под задницу — а если бы Бес затеял кусаться и царапаться?       — Хана, ты дома, — сказал хозяин и вышел.       Корги скрепя сердце послушалась команды, во все глаза глядя, как уносят её Беса. Она запрыгнула на низкое окно в прихожей, поскуливая от нетерпения.              🎵       — Н-да, сказала же мама познакомиться с соседями, вот и есть повод. Ты хоть здесь живёшь? Подай знак, а? Вдруг я тебя не туда несу? — приговаривал Тэхён, легко почёсывая кота по мордочке.        Он пригладил волосы и позвонил в дверь соседнего дома — узкого, будто там надо ходить только боком. Или быть таким изящным, как Тэ. Интересно, а фортепиано в таком доме уместится? А если…       Дверь рывком распахнулась, не дав Тэхёну закончить размышления, и на пороге предстал молодой мужчина: в полотенце на бёдрах, с татуировкой на всю руку, с большими яркими глазами и румянцем на щеках. И контрольный: с влажных волос на голую грудь стекали капли воды…       Тэхён застыл и потерялся в пространстве.       Бес сжался в комок у него на руках и задрожал: он-то ведь точно видел, что его Чонгук сейчас злой, как сто чертей.       Но вид постороннего человека, который держал в руках его кота, заставил разъярённого хозяина проглотить все заготовленные ругательства и сказать более-менее культурно:       — Эм, простите?       — Я… — внезапно стал хриплым Тэхён. — Ваш сосед… Кот?       — Мой.       — Прошу, — Тэ протянул Беса, не отрывая взгляда от лица напротив, и ожидаемо соприкоснулся котовым боком и своими руками с ладонями парня.       Бес точно почувствовал электрический разряд. И удивился. Конечно, он знал, что у пушистых кошек прекрасно в шерсти может появиться искра-другая. Но у него-то откуда?! Он быстро глянул на свой бок — мех там случайно не вырос? Поэтому пропустил момент, когда его вроде бы передали с рук на руки, но не совсем. Тэхён так резко отдёрнул ладони от чужого голого живота, что Бес только мяукнуть успел. Хорошо, что он приземляется на четыре лапы. А то бы расквасил нос.       — Ты… — Чонгук тоже почему-то потерял чистоту в голосе. — Спасибо… Я… Подожди! — сообразил он и молнией промелькнул в ванную и обратно, вернувшись уже в халате. Бес опять с удивлением посмотрел на него: Чонгук никогда не надевал эту вафельную хламиду, после душа он ходил голый или в такой вот набедренной повязке, как только что. Чего это он?       — Я Чонгук, — сказал Чонгук и протянул руку.       — Тэхён, — мобилизовался Ханин хозяин и тоже дал руку — уже без опасения.       — Спасибо большое за Беса.              — За кого?! — опять испугался Тэхён.       — Ну, это кота так зовут. Бес, — смущённо улыбнулся Чонгук. — Мне его подарил… Подарили. Я не хотел животных, но мой… Короче, мой бывший мне подарил кота. Но я его…       — Не говори так, Чонгук, — нахмурился Тэхён. — Ведь он всё понимает. Слушает и запоминает. Животных нужно любить.       — Так я ведь не говорю, что не люблю его! Просто… Мы с ним не всегда ладим.       — Ещё бы, — мявкнул Бес и пошёл в дом. — Чего на пороге-то мужика держишь? Он между прочим добрый! — Но его никто не понял. Люди так и продолжили разговаривать, не входя. А, понятно! Боятся не уместиться в прихожей.       — Ну, раз ты его любишь, то…       — Погоди, Тэхён, — явно не хотел заканчивать разговор Чонгук, — а ты в каком доме живёшь?       — Вот в этом, — Тэ показал на ближайший.       — Офигеть… — присвистнул Гук. — Мы тут уже целый месяц, а я тебя ни разу не видел. Ничего себе, — ещё удивлённее покачал он головой.       — Ты нас, наверное, слышал, — улыбнулся Тэхён. — Мы с Ханой поём по вечерам.       — С Ханой? — настолько явно расстроился Чонгук, что его сосед рассмеялся.       — Хана — это моя собака, — широко улыбаясь, объяснил он.             — Она поёт? — распахнул глаза Чонгук. — Покажешь?       — С удовольствием! — сразу согласился Тэ. — Будешь нашим первым слушателем. Приходи с Бесом. Ну и кличка… Ты сам ему имя выбирал?       — Нет, — опустил глаза Гук. — Но уже привык.       — А я тебе сто раз говорил, что меня Тьен зовут! — ругнулся из гостиной сфинкс. — А ты не слушаешь, блин, и не понимаешь ничего! — Но человек и сейчас ничего не понял.       — Словом, приходите сегодня к нам на концерт. Но в программе одна песня! — радостно закончил Тэхён и, пятясь, сошёл с крыльца.       — Да, с удовольствием придём! — помахал Чонгук рукой.       Кот вылизывал лапу и недоумевал: вообще непривычно, чтобы в голосе хозяина было столько тепла. Что с ним?       А тот закрыл дверь и повернулся к коту с совершенно обалдевшим лицом и с радугами в глазах — прямо компакт-диски на солнышке.       — О-ху-еть, — на выдохе сказал Чонгук. — Ты его видел?       — Конечно, — небрежно ответил кот, — я же не слепой.       — Он просто грёбаный красавец! — тихо взвигнул Гук. — Такие глаза! Бля-а-ать! Я влюбился с первого взгляда, так и знай!       — Ой, подумаешь… Влюбился он, — по привычке грубовато говорил Бес, а сам боялся спугнуть.       — Стой, а когда он нас пригласил? Вечером? Это во сколько? — заметался в поисках мобильного.       — Вечер, это когда зашло солнце и когда они с Ханой поют. Тебя ж никогда по вечерам не бывает, откуда тебе знать, — ворчал кот, но счастье, которое снопами отлетало от его Чонгука, было наблюдать даже забавно. Вот оно от кого искры электрические! Люди их тоже, оказывается, умеют пускать.       — Подожди, — сказал Гук и выскочил на задний двор.       Он прямо босыми ногами пробежал до смежного забора и негромко позвал в открытое окно:       — Хей! Тэхён!       Через несколько мгновений из окна выглянула рыжая с белыми щеками собака, которая улыбалась. Чонгук сразу понял, кто это, и сказал:       — Хана? Привет! Позови хозяина! — и засмеялся.       — Сейчас, — ответила Хана и загавкала в глубину дома: — Тэхён! Тут тебя сосед зовёт! Ну этот, хозяин Беса!       Тэхён появился в окне с занавеской на голове:       — О! Чонгук, — обрадовался он и сдёрнул тюль с волос.       — Я хотел спросить, во сколько на концерт приходить, — смущённо переминаясь на прохладной траве, объяснил Чонгук.       — Какой концерт?! — сразу запаниковала Хана. — Я не готова! Я не пела уже два дня! Тэхён, отменяй всё!       — Тихо-тихо, ну что ты скулишь? — потрепал он взволнованную собаку и ответил мужчине в банном халате: — Давай в восемь вечера. Тебе удобно?       — Да, супер! Пока! — счастливо покивал Чон и как заяц заскакал по газону обратно в свой домик.       — Ты видела какой он?! — ухватив Хану за щёки, Тэхён чмокнул её в лоб.       — Конечно, — улыбнулась корги, — он красивый. Но он с Бесом ругается.       — Он такой, м-м-м, — мечтательно закрыл глаза хозяин, притянув собаку к животу и упираясь лбом в её лоб. — Такая грудь, шея… О-о-о… Я чуть кота твоего не выронил!       — Почему это он мой? — закокетничала Хана. — Ну разве что чуть-чуть, подумаешь. Мы с ним друзья! Друзья и всё! — заверила она Тэхёна.       — Так, мне надо себя в порядок привести! — внезапно осознал человек и, ещё раз чмокнув свою собаку в нос, быстро пошёл в ванную.       — Ну ты как подросток, ей-богу, — сказала ему Хана вслед и улыбнулась.       🎵       Без одной минуты восемь к ним постучали. Хана побежала открывать, а потом вспомнила, что это пришли зрители на концерт, и дала заднюю, спрятавшись за обувницей. Бабочка, которую она позволила надеть на свою прекрасную манишку, сейчас стала душить.       Тэхён и сам справился с дверью, хотя тоже было очевидно, что он сильно волновался. Мужчина закончил прихорашиваться буквально за несколько минут до прихода гостей — всё крутился у зеркала. Менял рубашку с пуговицами на рубашку поло, потом передумывал и бежал переодевать тонкий свитер, который уже через мгновение его не устраивал и улетал трикотажной птицей обратно в шкаф. В конце концов Тэ надел какую-то неуловимо американскую вязанную кофточку с отложным воротником и широкие льняные брюки. В мокасины со стоптанными задниками он запрыгнул по пути к двери:              — Сейчас-сейчас! Уже бегу! — предупредил он и открыл дверь двум парням.       На вкус Ханы самым красивым был, конечно, Бес: ему на спинку натянули короткий, не скрывающий стройных задних лап и хвоста, свитер в полоску. Просто и со вкусом.       — Привет, — довольно смело сказал Тэхён и пропустил гостей.       Но он очень предусмотрительно прислонился к двери, потому что на его вкус самым красивым тут был Чонгук: аккуратные классические джинсы, подчёркивающие мощные бёдра, и преступно длинная футболка. Сложность была в том, что Тэхён прекрасно запомнил очертания всего, что эта тряпка сейчас пыталась от него скрыть. И от таких знаний невыносимо хотелось сорвать её, чтобы не мешала! Чонгук тоже хорош — мог бы надеть что-то не такое монашеское, а?       — О, а у вас дом побольше, — культурно заметил Чонгук, оглядевшись. — Это вам, — протянул он упаковку десерта.       — Спасибо, — искренне улыбнулся Тэхён: ведь десерт означал, что после концерта они выпьют какого-нибудь чаю.       — А это нам, — сосед подал пакет, призывно громыхнувший полным стеклом.       — Ого ты затарился! — хохотнул Тэ — ведь бутылки наметили, что дело не только чаем ограничится. Прекрасно! Тэхён отнёс угощение на кухню и вернулся в гостиную.       Хана о чём-то смущённо молчала — с человеческой точки зрения — с Бесом. А двое молодых мужчин молчали на самом деле. Но тоже смущённо.       — Ты посмотри на них, — дёрнул ухом в сторону хозяев Бес. — Мой вообще никогда так себя не вёл. А твой?       — А мой вёл. Он… Впечатлительный. Понимаешь? Натура тонкая и чувствительная.       — У-у-у-у… А мой-то грубиян. Благородный, но разбойный. Как бы он твоего не обидел, — с сомнением взглянул на своего любимого разбойника Бес.       — Я ему обижу! — заранее заступилась за своего чувствительного хозяина Хана.       — Ну что ж, — наконец, опомнился Тэ и артистично сцепил пальцы перед грудью. — Начнём?       — Нет! — тявкнула корги.       — Ну ты чего, сестричка? Я же слышал, как вы сегодня репетировали — всё супер! — подбодрил её кот.       — Да-да, мы тоже готовы, — сказал Чонгук и сел на диванчик, похлопав рядом с собой. В любой другой момент Бес сделал бы вид, что не понимает, о чём речь, и пошёл бы совсем в другую сторону. Но Хана! Она волновалась, поэтому сфинкс чинно устроился рядом с хозяином. Чонгук поправил на нём свитерок.       Тэхён сидел на банкетке боком к дивану. Хана — красиво лицом к зрителям.       — Готова, девочка? — ласково спросил Тэ.       Корги кивнула и сглотнула волнение.       И понесла-а-ась…       Сначала Хана никак не могла взять первые ноты: она улыбалась, поднималась на все четыре лапы, опять усаживала попу… Но не могла выдать ни звука.       — Ну, милая моя, не волнуйся, — сказал ей хозяин с нежной улыбкой. После такого она конечно же споёт!       Тэхён ещё раз начал вступление. Его мягкий баритон зазвучал так по-летнему, с потрясающе глубокой вибрацией:       — Summerti-i-ime… — и всё, что там дальше нужно. Но Хана как будто воды в рот набрала — ни звука.       Тэхён чуть разочарованно посмотрел на неё и извиняющимся взглядом скользнул по терпеливо ожидающему Чонгуку.       Но тут не выдержал Бес и страстно запел:       — Summertime and the livin' is easy,        Fish are jumpin'! — это, про рыбок, было его любимое место — он вложил всю душу в мелодию.       И Хана с удовольствием запела вместе с другом и хозяином! Что это было за пение… Чонгук и Тэхён рыдали со смеху! Тэ едва попадал по клавишам, а Гук упал на подлокотник и зашёлся в хохоте.                    🎵       Два главных певца сорвали овации хозяев — они бесспорно сегодня были героями вечера. Оба получили горы ласк и похвал. Сейчас они бегали, как два сорванца, по дому Тэхёна и безнаказанно баловались. Мужчины, казалось, не замечали этих бесчинств.       — Погнали на улицу? — предложил, запыхавшись, Бес.       — А ты не замёрзнешь? — обеспокоилась Хана.       — Ну как? Я же в свитере!       И даже лёгкий хлопок собачьей двери не отвлёк молодых людей друг от друга.       Тэхён безусловно был очарован Чонгуком. Но, как правильно заметила Хана, её Тэ был тонкой артистичной натурой и обретался в тонких же артистичных кругах — он был аккомпаниатором в балетной студии. Скорее всего именно мощь Чонгука привела его в такой восторг, потому что Тэхён был сыт по горло тонкими проработанными телами танцоров, а также их членами, увеличенными и акцентированными дэнс-белтами. Эти эстетичные прыгуны капризничали и ставили условия, кордебалет смотрел стаей гиен на прима-танцовщика. Про женщин вообще нет смысла говорить: просвечивающиеся, безгрудые, вечно сидящие на диетах и тоже глядящие стаей лебедей на прима-балерину. Лебедей в том смысле, что зашипят и заклюют, как только прима ослабеет.       А ту-у-ут… Совсем другой. Сильный. Грубый. Да! Грубый! И это было так привлекательно. Тело, которое дышало спокойной агрессией — никаких капризов, лишь уверенность. Глаза, что рассматривали его с мальчишеской дерзостью, чуть мозолистые руки с широкими ладонями. Тэхён тихо задыхался от той энергии, которую источал Чонгук.       А Чонгук видел перед собой безумно красивого, нереально талантливого мужчину! Не мурлыкающего, а по-настоящему поющего; считающего, что животные разговаривают — просто люди их не всегда понимают; любящего жизнь и не стесняющегося своей любви. Тэхён был подобен солнцу — он светился, согревал, расслаблял и… И ласкал: взглядом, голосом, манерой речи… Он был совсем другой.       — Расскажи мне про эту оперу, — попросил Чонгук.       — Порги и Бесс? — поднял брови Тэхён и этим жестом будто расцеловал воздух вокруг.       — Да…       Он начал говорить, а Чонгук почти сразу перестал слышать из-за звона в голове. Что слова, если тут такой голос…       — …Так что финал истории открытый, но Порги не оставил свою любимую, — закончил Тэ.       — Слушай, а может, я кота назову Порги? Бесом он был. И ты прав, имя так себе.       — Порги? — попробовал Тэхён. — Надо его спросить. — Он встал обновить чай.       — Ну ты даёшь, Тэхён-щи! — хмыкнул Чонгук и хрустнул суставами. — Кота спросить?       — Чонгуки, — опёрся тот ладонями на стол, наклонился откровенно близко к чужому лицу и прошептал: — Ты плохо о нём думаешь.       Этот шёпот прошил Чонгука разрядом тока. Но Тэ уже выпрямился и спросил:       — Соджу?       Чон смог лишь кивнуть.       Нагулявшиеся животные вернулись в дом, весело вбежав на кухню.       — О! — широко улыбнулся Тэхён. — Как вы считаете, ребята, имя Порги — достаточно красивое для такого красивого парня? — и погладил сфинкса.       А тот, зажмурившись, ткнулся лбом в ладонь человека. Ну ничего себе! Гук не узнавал своего кота — он ласковый?!       — Порги и Хана. Как вам? — спросил Тэ у питомцев. У Ханы на морде было написано всё. Кот чуть сдержаннее, но тоже был довольным.       — Слышала? — счастливо сказал он подружке. — Порги! Классное ведь имя!       — Да вообще восторг! — скакала собака вокруг него. — Порги! Мне нравится!       — Ты знаешь, — осторожно и ошарашенно заметил Чонгук, — до вот этого момента если мой кот и говорил со мной, то только матом. Но сейчас… То ли твоя собака на него влияет, то ли ему действительно нравится это имя. Я в ах… В шоке. Он улыбается! — как на неведомого зверя смотрел человек на фиолетового бархатного кота по имени Порги. — Нет, я таки в ахуе.       Тэхён легко рассмеялся и подал ему бутылку:       — За Порги и Хану! У них сегодня прекрасный дебют, я считаю, — и аккуратно чокнулся бутылкой об Чонгукову.

🎵🎵