Звезда тёмного неба

      — Леви… Может, мы поговорим о вчерашнем? Мне есть что сказать, и я бы хотела…       — А мне нечего тебе сказать. Поговорим потом, — оборвал жену Леви, даже не окинув взглядом. Подошел к зеркалу в прихожей, поправил взъерошенные волосы и чувствовал, как она на него смотрит. Взгляда не отводит, словно брошенный щенок. Но от вчерашних слов было больнее. Пока не было ни сил поговорить с ней, ни желания, ни слов. Тут одним «прости» она бы не отделалась.       Эрсель охнула, несколько секунд глядя на него и верно дожидаясь реакции, чего по итогу не получила. Он начал одеваться, накинул пальто, повязал шарф, связанный ею и надел обувь. Ждал ее.       На улицу вышли в полном молчании, которое было даже холоднее, чем погода на улице.       — У нас соседи? — услышав шум позади, оглянулась рыжая. А там, в старый дом заходила семейная пара. Муж, жена, два ребенка, парнишка по старше и маленькая девочка с матерью за руку. Рядом же стояла внушительных размеров повозка с вещами и мебелью. Леви только без доверия окинул взглядом незнакомцев, и не дожидаясь жены, последовал вперед, по чуть заметенной снегом тропинке. Белые хлопья под ногами хрустели, раздражая. Как же ему хотелось тишины и покоя в тот момент. И особенно, побыть одному. Вот только настойчивая Эрсель все же решилась пойти с ним на работу в тот день.       Впервые был не рад тому, что она идет с ним. Все бывает в первый раз.

***

      Рабочий день проходит неуютно. Пурга за окном отпугивала людей, те не стремились выходить на улицу в такой день и чайная Аккермана почти все часы работы пустовала от клиентов. Рыжая бестия помогала, первые пару часов не проронила ни слова, этим только радовала задумавшегося капитана. Но ближе к обеду, к сожалению, вновь завела шарманку о разговоре. Его это только больше тяготило, только бурчал короткий отказ в ответ и продолжал заниматься своими делами, вечно увиливал, делая вид, что чем-то занят. А в какой-то момент и вовсе повысил голос, грубо ответив гадостью, когда это начало выводить из себя.       После, Эрсель смолкла, больше не пыталась извиниться или решить конфликт. Она раньше понимала все с первого или со второго раза, самой нужно было время, чтобы обдумать их конфликты, но в этот раз нервы и излишние эмоции сыграли с ней злую шутку. Под вечер голова кружилась от переполняющих мыслей и беспокойств.       Габи и Фалько, которые еще сорок минут назад пришли погреться в чайную, покинули ее только недавно и вновь, в здании настало молчание. Рыжая сидела на дальнем диванчике с кроссвордом, на вид, кажется, серьезно думая над ответами. На деле же, как бы ни старалась отвлечься, голова была забита совершенно другим. А именно, сидящим за продолговатым столом мужем, который что-то писал, на время отстранялся, задумавшись, и вновь принимался чирикать. Леви шепотом выругался и смяв бумагу, выкинул его в урну под столом, и взяв новый листок, принялся писать.       «Вечер добрый, хулиганка,       Эрсель рассказывала про свой недавний косяк. Сам от нее такого не ожидал. Но могу сказать точно — она наговорила глупостей. Думал я над этим долго, но не из-за того, что не хотел забирать тебя. Она ведь говорила, что я привязался, пусть ты и мелкая нахалка, и была права. Она сглупила, виновата, но я поговорю и потом обязательно перед тобой извинится. Эрсель уже поняла, что наделала ошибок… А пока, не думай, что я оставлю тебя там. Знаешь, я сам рос без отца, примера не было, и до сих пор не уверен, что буду нормальным отцом для тебя. В любом случае… Если ты решишься довериться нам вновь, то мы точно заберем тебя в ближайшее время. Постараемся быть хорошими родителями. Как все поутихнет, заедем. Извини.                   Добрых снов, нахалка»       Письмо далось с трудом, пришлось несколько раз его переписывать, но один из результатов все-таки пришелся по душе. Четко, ясно, вроде бы в меру с теплотой. Леви перечитал письмо еще раз, бросил суровый взор на сидящую на диванчике Эрсель. Стало больно, в сердце вновь закололо… Ну, ведьма, никогда же еще так не глупила, а сейчас с чего так вдруг? Отвернулся, чтобы случайно не начать разговор и принялся убирать письмо в конверт. Подписал, заклеил, и накинув пальто, спросил:       — Посидишь одна? Я до почты, — рыжая только кратко кивнула в ответ, и в желудке у нее стало неприятно. С самого утра подташнивало от происходящего и все казалось ужасным сном. Капитан покинул чайную, оставив ее наедине с баночками с заваркой и стало еще более тоскливо.

***

      Внезапно, за пару минут до отбоя в одну из женских комнат послышался стук в дверь, после которого сразу вошла одна из воспитательниц, и с конвертом в руке, устало сказала:       — Марлен, тебе. От Аккермана.       А Марлен несколько секунд не понимала, сидя на кровати и глядя куда-то в пустоту. От дядьки Леви? С чего бы это… Вроде бы, забирать её они больше не хотели. Обида давала о себе знать. Но потом, всё же подскочила с кровати, забрала письмо из рук женщины в дверном проеме, кратко и тихо поблагодарив. И пока все девчонки с соседних кроватей удивленно ахали и наблюдали, эта вредная не обращала на них никакого внимания. Тут же уселась на кровать, резкими движениями пыталась вытащить письмо из конверта, что удавалось не сразу. Руки от переполняющих чувств не слушались, тряслись, сердце забилось быстрее и в душе всё же не угасала надежда того, что там что-то хорошее. Она зашуганный, травмированный тяжелой жизнью, но всё же ребенок.       Глаза бежали по письму так быстро, как могли, не особо вчитываясь в не важные слова. В серых радужках точно вновь загорелась детская искра счастья, которую по случайности недавно погасила Эрсель. Марлен несколько секунд сидела молча, держа письмо в руках и думала, не сон ли это.       — Да точно не заберут, — пожала плечами одна девчонка с косичками на соседней кровати, и закатив глаза, зарылась под одеяло, да по глубже. И без того лохматые косы расплетать было лень.       — Меня заберут! Дядя Леви заберет меня, у меня будут мама с папой! — вдруг вскрикнула Марлен, захлопав в ладоши и вскочила с кровати. Запрыгала от счастья, а некоторые, ещё не спящие девочки начали дружно кричать «ура»

***

      Второе утро после конфликта было тихим, даже слишком. Напрягало. Эрсель почти ничего не говорила, да и кажется, голова её была забита всем произошедшим. По лицу, всё утро и прошлый вечер Леви видел — мучается. И мучился сам. Всё в голове не укладывалось… С чего она вообще взяла, что он ей изменяет?       Впрочем, время близилось к девяти тридцати и нужно было идти на работу. Обдумает всё там. Жена не спешила, кажется, решила остаться дома и он на это очень надеялся. Нужен был покой, уединение на пару часов, чтобы все обдумать. А может, по приходу домой и поговорил бы с ней о всех проблемах.       — Леви… Тебе наверняка хочется побыть сейчас одному, раз ты не хочешь разговаривать, поэтому, мне лучше остаться дома? — зайдя на кухню, ещё сонно спросила Эрсель, но взгляд бегал по сторонам, а руки сжимали чистое кухонное полотенце.       — Ага. Так будет лучше, — уже намывая кружку из-под чая, на удивление, совершенно спокойно и даже немного мягко ответил он. Посмотрел на жену и та удивилась. Столько времени не разговаривал, ворчал, а теперь… Маленькая надежда на то, что скоро всё наладится заселилась в душе у Эрсель и она еле заметно улыбнулась, решившись подойти к нему. Не уверенно протянула полотенце, которое Леви быстро забрал, хорошенько протирая кружку от воды. А параллельно этому, жена прошептала:       — Больше не буду к тебе навязываться. Скажи, как будешь готов к разговору, — несмотря на всю ситуацию, говорила с нежностью. Несмотря на конфликты, брак должен оставаться браком — оба понимали. И какой бы сильной не была обида или чувство вины, а любить они друг друга меньше не станут. Она потянулась к нему, оставила краткий, почти сухой поцелуй на щеке и поспешила уйти в гостинную. Наверняка, не хотела больше попадаться ему на глаза после этого.       Леви вздохнул, глядя ей вслед. Оставалась такой же, как и всегда. Это радовало и успокаивало. Напоследок умылся, потому что даже утренний короткий диалог, если его можно было так назвать, вызывал в голове пургу по хлеще, чем за окном…

***

      В чайной было тихо. Не так, как вчера, зародилось пара посетителей, но достаточно, чтобы привести дурную голову в порядок. К обеду Леви только начал собираться с мыслями, как в здание зашла шумная компания парнишек, которых вскоре пришлось выгнать из-за хулиганства. Они то и дело, что кричали на всё помещение, косо поглядывали на стоящего за столом коротышку, а потом и вовсе начали наглеть — зажигать спички, будто дразня Аккермана. Тот терпеть долго не стал — быстро выпроводил не воспитанных молодых людей, да и довольно грубым образом. Обычно был к клиентам более снисходителен.       И стал думать. С чего его ведьма вообще решила, что он изменяет? Ильза, конечно, всегда казалась ему той ещё дурой, но такого предположения он от неё и ждать не мог.       — Мне и изменять то не с кем, — фыркнул он, постукивая карандашом по лежащему на столе и на половину разгаданному кроссворду. Параллельно мыслям, глазами пробегался по коротким фразам в маленьких квадратиках и додумываясь до ответа, вписывал.       «Никогда не о измене не задумывались. А тут что этой чертовке в голову пришло? Сглупила… Сама понимает, всё же, не дура. Может, просто устала и ей это с дури в голову пришло… " — всё ломал голову он и вновь прочитал одну из загадок.       Оно всегда бежит вперёд, и не секундочки не ждёт       Леви бы не знать, как оно бежит и часто играет плохую шутку. Его было слишком мало часто. Тяжело вздохнув и вспомнив о тяжелой ноше на своих плечах, вписал в квадратики ответ из пяти букв.       Время.       «Точно… Чертово время. Она ведь упоминала это» — задумался он, и только начал наталкивать себя на нужные мысли, пазл начал складываться, но все распалось, подобно треснотому льду под ногами, когда послышался звон колокольчика и скрип двери.       — Вы господин Аккерман? — незнакомый женский голос заставил Леви поднять голову, отложив карандаш в сторону. А прикрыв за собой дверь, в чайной скромно стояла девушка, не дал бы ей больше тридцати лет на вид. Ожидая ответа, оглядывала уютное помещение, а взгляд был оценочный.       — Я. Есть какое-то дело? — взбудораженный недавним головным штурмом, Леви ещё пытался отвлечься. Сделал глоток крепкого, горького чая, исподлобья поглядывая на шагающую по помещению даму. Волосы длиннющие, цвета пшена, такого теплого оттенка и чуть волнистые на концах. Они развивались при ходьбе, как и её челка, прикрывающая лоб.       — Жанна Пиннер. Приятно познакомиться. Мы с мужем и детьми только вчера заселились в дом в Орвуде, и я ищу новую работу. А как мне сказали, вы ищите сотрудников? — говорила она мягко, спокойно и медленно, с добротой в глядя янтарными глазами на Аккермана. Протянула ладонь, сняв кожанную перчатку и из уважения улыбнулась. Он же руку не пожал, только кивнул в ответ, спросив:       — Кто сказал?       — Друг мужа. Он не так давно был у вас и невольно услышал, что требуются сотрудники. Так… Что?       — Плачу двадцатку в месяц. Работа два через два, но если захочешь, можешь выходить чаще. За это буду доплачивать, — отрезал Леви, глядя на нее, и уж думал, что Жанна после такого серьёзного взгляда откажется, но она, кажется, была более упертая.       — Зарплата и график меня устраивают. Я заранее взяла с собой мед. книжку и прочие документы, чтобы мы могли сделать всё быстрее, — согласилась она и начала рыскать в сумке, попутно убирая волосы, которые так и норовили по лезть в лицо и помешаться.       — На какой улице живете? — поинтересовался Леви, щурясь. Нет, ему не показалось. Это точно та самая новая соседка. Да и два ребенка, муж. Все, как она сказала. Жанна, закончив с поиском документов, положила их на стол и почесав загривок, ответила:       — Переехали только вчера и я не очень помню название… Она дальняя от всего города, недалеко от леса. О, кажется, рядом был дом с зелёным почтовым ящиком, да, точно.       — Вот как. Видимо, мы соседи, — убедился Леви и принялся читать документы. Прошлый опыт работы, мед книжка и прочее, чтобы убедится, что его не обманывают.       — Аура от вас идет… Странная. Будто бы с вами что-то не так, — сощурила глаза Жанна, глядя на возможно своего нового начальника и по телу прошелся холодок. Да с ним точно было что-то не то. Леви дернул краешком губ, недоумевающе глядя на неё. Точнее, как на идиотку.       — В смысле… Что ощущение, что с вами что-то случилось. Знаете, я вообще наследственная гадалка и чувствую все это, ха-ха, — созналась она и и без того розоватые щеки покраснели ещё больше.       — Серьезно?       — Ага, у нас по женской линии… Дар такой. И чувствую, что вас что-то беспокоит. Расскажите?       — Ещё чего, буду незнакомке душу изливать, — отвернулся в сторону Аккерман. С гадалками он дело имел редко, попадались ему иногда при поездках, разводить на деньги умели. А он иногда и не жалел — знал, что такое бедность. Гостья достала из сумки коробку, размером по меньшей ладони, мягко сказав:       — Тогда, может, я погадаю и сама попытаюсь узнать, что у вас случилось? От этого точно хуже не станет.       — Ты деньги клянчить или на работу устраиваться пришла? На шарлотанку вроде не похожа, — саркастично усмехнулся Леви, на что Жанна замахала руками:       — Ни в коем случае, это бесплатно! Да и нам, гадалкам, практика важна в целом. Так что… Я раскладываю?       Он немного поразмыслил над предложением, глядя на то, как она медленно доставала карты из коробки. Ладно, чего уж, попробовать можно…       — Валяй, — оперся об руку, стоящую на столе и начал внимательно смотреть за всем происходящим. Странная картина: скверный Аккерман смотрит за гаданиями, на столе документы и прочее, а перед ним незнакомка, не попивающая чай, а раскладывающая на стол карты, притом вслух задав вопрос. Начала их раскрывать по одной, прошлась по всем символам. Для Леви они ничего не значили, он в этом не мыслил, но до гадалки всё дошло быстро.       — Перевернутая умеренность, девятка мечей и шут… Интересно выходит, — поднеся палец к губам, прошептала Жанна и нахмурила тонкие брови, думая о трактовке. — у вас есть жена и с ней сейчас проблемы, верно?       Леви даже удивился. Так быстро отгадала, да ещё и с первого раза. Недоверчиво глянул на эти чудо-карты.       — Ага, угадала.       — Что-то связанное с верностью. Возможно, кто-то из вас усомнился в верности второго и теперь на этом фоне много других проблем и беспокойств… — все продолжала она, покручивая в руке карту шута. И Аккерман вновь кивнул. Она будто бы читала по глазам, или вовсе видела его на сквозь.       — А совет… — выложила ещё две карты на стол, и немного подумав, продолжила:       — Карты советуют вам собраться с мыслями и верить в свою супругу. Поговорить, всё решить спокойно.       — Понял, — ответил Леви, все также наблюдая за движениями её рук. Карты она вскоре убрала в коробку, а её обратно, в сумку. А он задумался на время: надо бы уже… И так в последнее время тянут кота за яйца. Нужен разговор. Если не сегодня вечером, то завтра точно.       — Жди, подпишу всё документы и завтра уже сможешь работать. И… Спасибо за гадание. Вышло неплохо.       — Мне не сложно, это мелочи. А как… Как зовут вас? — всё улыбалась Жанна, чуть показывая зубы.       — Леви.       — Приятно с вами познакомиться.

***

      Вечер выдался тяжёлый — очередное заполнение бумаг не позволило Леви обговорить проблему с женой. Теперь он начал понимать, почему она так расстроилась. Целыми вечерами сидел за столом, всё писал и писал, как в старые добрые в Разведке, а она скучала одна. Понял, как ей наверняка хотелось приластиться, подобно кошке, обнять и поболтать немного. Времени не уделял в последние недели, теперь понял.       И сильно удивил жену своим резким уходом из спальни под вечер.       — Сегодня посплю в гостиной. Так нужно, — только напоследок бросил он, держа подушку и одеяло, которое достал из шкафа в руках. Эрсель толком не успела ничего ответить, как он ушел из спальни, прикрыв за собой дверь. Прошлые две ночи хотя бы спали вместе, а теперь?.. Напряглась, сон у бедняжки быстро ушел. В последние дни и без того спала плохо, тревоги сильно сказывались, а тут это. Но спорить не стала, только тяжело вздохнула, зная, что нужно время.       «Леви у меня отходчивый. А завтра… Попытаюсь с ним поговорить. » — задумалась она и выключила свет. Было одиноко. Даже кот, ранее сидящий на краю кровати, убежал следом за Аккерманом и в комнате и стало ещё более тоскливо. Хотелось плакать, но за день разнылась уже столько раз, что толком не видела смысла в этом. Нужно было держаться… А сердце болело по нему, любимому, родному, желало коснуться.

***

      По утру Жанна быстро собралась, приготовила завтрак детям, а за едой муж ещё сонно спросил:       — Что с работой в чайной, милая?       — Господин Аккерман устроил меня, всё в норме. Мы, кажется, подружились. Первый рабочий день завтра. А на сегодня у меня другие планы… — загадочно ответила она, наклонившись к духовке. Пирог был почти готов, осталось выждать пару минут и можно было смело идти знакомиться к соседке.       — Питер, а ну прекрати задирать Фей! — вдруг воскликнула мать, когда обернувшись, увидела балующегося старшего сына. Тот быстро отстал от младшей сестры и она показала ему язык в знак победы. Отец семейства только тихо усмехнулся происходящему.       — А что это ты готовишь? — заинтересованно глянул в сторону духовки, из которой Жанна все-таки достала пирог, предварительно надев на руки кухонные перчатки.       — Пирог для нашей соседки. Господин Аккерман сказал, что у него есть жена и я подумала, что будет неплохо познакомиться с ней.       — А нам пирога? — надулся сидящий за столом Питер.       — А ты доедай кашу, — щелкнул его по носу отец, а девятилетний сын только проворчал и продолжил ковыряться ложкой в густой, уже немного остывшей каше.

***

      У Леви же то утро не выдалось столь спокойным и размеренным: засиделась за столом за прочтением книги, а потом пришлось наспех собираться, чтобы успеть к открытию магазина. Он ощущал себя уверенно ещё с того момента, как проснулся в гостиной. Всё обдумал за ночь и решил, что именно сегодня вечером поговорить со своей ведьмой о произошедшем. Время бежало, а он только накидывал на себя теплое пальто. Оставалось всего десять минут и нужно было торопиться, вот только стоило ему открыть дверь, как на пороге столкнулся с неожиданной гостьей.       — Черт… — выругался он, схватившись за голову после резкого удара лбами, — да ты как к себе домой спешишь.       Оглядел Жанну привычным суровым взглядом, а та мило просмеялась в ответ, улыбаясь. Сама сидела задницей в снегу, зато спасла ещё горячий пирог, держала его в руках крепко. Леви недолго думая протянул руку помощи, на что она ответила и поднялась, держа его за ладонь.       — Леви, а что случилось? — вдруг послышался голос позади. Аккерман обернулся и увидел в коридоре жену, ещё в пижаме, которая глядела то на него, то на незнакомую даму, отряхивающую задницу от снега. Те замялись, испуганно переглянулись и Леви быстро ответил:       — Новая сотрудница, Жанна. Будет работать в чайной. Я тороплюсь, пока, — только и сказал он и не окинув даже взглядом Жанну, поспешил на работу. Зато жену напоследок одарил теплым взором. И вот, они вдвоем остались стоять на крыльце. Ветер дул в дом, и поняв, что долго так не простоит, Эрсель прервала неловкое молчание:       — Я Эрсель. А вы… Как давно устроились? — встала около двери, показывая рукой во внутрь в знак гостеприимства. Пусть новая соседка и вызывала небольшое напряжение, но оно было без высоких причин и Эрсель не видела причины не впускать её в дом. Жанна напоследок помахала коллеге свободной рукой и лучезарно заулыбалась, вызвав у его жены только лёгкую колючую боль на душе.       — Я Жанна. Устроилась только вчера, а завтра будет первый рабочий день. А еще ваша соседка. Мы с семьёй поселились вооон в том доме, — мило улыбнувшись и Эрсель, сказала она и вытянула руку в сторону соседнего домика. Да, рыжая была права, у них новые соседи. Беспокойство с души никуда не ушло, она всё думала о Леви, о своих сомнениях, о Жанне, стоящей напротив…       — Принесла вам пирога, хотела познакомиться и отметить новоселье. Впустите?       — Да-да, заходите, — неуверенно ответила Эрсель и впустила гостью в дом, чтобы не морозиться на улице. Прикрыла за ней дверь.       И вот, спустя пару минут они уже сидели на кухне. Только Эрсель, Жанна, и стоящий меж ними вишневый пирог, да пузатый чайник и две чашки рядом.       — А это правда, что ваш муж из рода Аккерманов? — толком не зная, как начать диалог, спросила Жанна и взяла один из кусков пирога. Положила к себе на расписанную узорами фарфоровую тарелку. Напряжение витало в воздухе и горлышко от водолазки давила на шею. Она чувствовала, какой взгляд бросала на неё хозяйка дома. Суровый, недоверчивый, будто бы нехотя пустила её сюда и была готова выгнать в любой момент. Становилось не по себе. Не такой Леви описывал свою жену, когда они случайно разговорились за чаем после оформления документов вчера. По его словам, она была очень доброй и нежной, а сейчас на Жанну смотрела хмурая и тихая, загнанная чем-то дама.       — Правда. Но какую-то силу потерял после Гула Земли. Исчезла, как и сила титанов, — глядела в окно, выходящее на тропинку около дома Эрсель. Леви уже давно скрылся за утренним снегопадом, его не было видно, а так хотелось вновь найти в нем утешение от всех бед. Даже от тех, что были связаны с ним же. И она не специально так сурово оглядывала гостью, пусть полного доверия к ней и впрямь не было. Всё совершенно случайно, толком не замечала, как безэмоционально отвечала и витала в облаках.       Эрсель потянулась за пирогом, и положив себе кусок в тарелку, отломила еще один по меньше, ловким движением запустив в рот. Приятный кисло-сладкий вкус с тестом всё же вызвал в ней какие-то эмоции. В последнее время ничего нормального и вкусного не ела на фоне стресса, да и внимания особого на вкус еды не обращала. А тут… Оказалось, так вкусно, что даже раскрыла еще сонные, карие глаза.       — У вас получился очень вкусный пирог, — улыбнулась краешком губ Эрсель и принялась улетать первый кусок ещё слегка горячей выпечки. Ягоды жгли язык, но это особо не беспокоило. Есть хотелось.       — Спасибо, видимо, не зря старалась и оберегала его от детей, — хмыкнула Жанна и даже удивилась такой резкой смене настроения. Только недавно сидела поникшая, а теперь чуть ли не улыбалась, доедая кусок пирога.       — А вы с Леви… Как вы познакомились?       Жанна сразу замялась. Поправила прядь волос, выпавшую из-за ушей, и прокашлявшись, потупила взгляд в пол. Леви говорил про проблемы в семье. И про недавние сомнения горячо любимой жены тоже.       — Я искала работу и узнала, что ему в чайной требуются сотрудники. Пришла, немного поговорили и в общем-то, он меня принял. Он у вас хороший, ответственный, — дружелюбно продолжила Пиннер, пусть и думала, что вот-вот её разорвут на части или еще чего по хуже, станет начинкой для похожего пирога.       — Знаю… Хороший, люблю… — с горечью прошептала госпожа Аккерман, мешая чай маленькой ложечкой в кружке. Легкий звон и кружение пенки в напитке завораживали, отвлекали. Хотя, отвлекало её все, и состояние от этого становилось более подавленное.       — Вас что-то беспокоит? — отпив немного чая, поинтересовалась гостья. Тут о плохом расположении духа говорили не только способности, но и вид и поведение дамы напротив.       — Есть немного. Но это не особо важно, проблема решима и…       — Как женщина женщину я вас понимаю. И может… Мы это обсудим? — Жанна положила свою ладонь на её, ласково провела, ожидая ответа или хотя бы взгляда. Опущенную голову Эрсель неуверенно подняла, повела губами и с тяжёлым вздохом начала:       — С Леви в последнее время у нас проблемы. Он стал… Уделять мало времени, а я, дура безмозглая, надумала себе, что он может быть не верен. Сейчас понимаю, какой это абсурд, но уже слишком поздно. Я ведь… Знаете, никогда до этого в нем не сомневалась. И сейчас не сомневаюсь. И сердце так колит, плакать хочется, с ним хочется быть…       Эрсель растаяла рядом с ней, заведя диалог об этом, схватилась за голову, голос стал дрожать и в нем послышалась боль. Первое впечатление Жанны изменилось быстро — теперь, кажется, понимала всю её чувствительность, и отрицательно помотав головой, совершенно спокойно сказала:       — И у нас с мужем был такой период. Это ведь нормально… Ругаться, не понимать друг друга. Такое бывает. Вот что тебе скажу, если что-то не устраивает, так нужно поговорить, а не устраивать конфликты.       — Я знаю, все это прекрасно понимаю, просто сглупила… Сама от себя такого не ожидала.       — Эй, давай-ка мы отвлечемся от всех проблем кое-как, — загадочно отвлекла её от темы гостья и вскоре Эрсель услышала тихий шум. Она достала из кармана штанов колоду карт, и вытащив из коробки, начала не спеша помешивать между собой. — погадаю тебе на что-нибудь, хочешь? Будет весело, уверяю. Если захочешь, объясню, что к чему, а то ты совсем расклеилась.       Эрсель похлопала глазами, не ожидая такого, протерла недавно подступившие слезы. Таро… Помнится, до встречи с отцом мать занималась гаданиями на них по её рассказам. Да и иногда она видела подобные карты у девушек к Разведке, но не более. В теме гаданий была не просвещена, а колода в руках гостьи сильно заинтересовала ее.       — Ох, попробуем… Что от меня требуется?       — Всего лишь задаёшь вопрос, а карты на них ответят, — слегка хитро заулыбалась Жанна, остановившись лишь на секунду, а потом продолжила мешать, ожидая вопроса. Эрсель долго думать не стала, вскоре вопрос был озвучен.       Под вечер, пирога осталось всего пару кусков, а несмотря на раннюю напряженность, соседки вроде как даже поладили, пусть обе и ощущали себя странно после тех посиделок. У Жанны было двоякое отношение к госпоже Аккерман на фоне первого, не лучшего впечатления, а та всё не могла перестать беспокоиться о муже.

***

      — Блять… Второй раз за день, — сматерился Леви, когда по приходу домой вновь столкнулся со своей коллегой лбами. Голова и так раскалывалась от плохой погоды и тяжелого рабочего дня, а ещё и это, от чего она закружилась пуще прежнего. Жанна только забавно засмеялась в ответ прощаясь с новой знакомой, а на последок, Аккерман бросил:       — Отработаешь завтра одна? У меня есть дела, — бросил ей, идущей к соседнему дому вслед, а она обернулась, не сразу расслышав.       — Могуууу, — неуверенно потянула Пиннер, сомневаясь в своем ответе.       — Славно. Это будет твоей проверкой, — напоследок оповестил Леви, от чего у бедняжки пробежался табун мурашек по коже. Пугать он умел знатно, особенно своим суровым тоном и пронзающим со спину взглядом. Капитан вскоре запер дверь в дом, и стоящая в коридоре Эрсель, склонив голову на бок, спросила:       — А какие у нас… У тебя завтра дела?       — Правильно, у нас. Я же говорил, что готов забрать Марлен к нам. Съездим в приют и начнем разбираться с документами, — он устало выдохнул, наконец-то сняв теплую одежду. Дома, в теплоте и уюте, рядом с любимой женой. Прижать бы её по ближе, да помолчать пару минут…       — Но она же наверное ещё злиться на меня? Я ведь столько ей наговорила… Захочет ли вообще к нам после этого? — Эрсель взглянула на него, а на глазах появились слезы. Леви подошёл резко, неожиданно, касаний она от него не ждала. Положил ладони на её хрупкие плечи, уверенно сказав:       — Я всё уладил. Да и мы оба понимаем, что эта глупость была на эмоциях. Заберем её, ведьма, — серьёзный голос стал усладой для её ушей. Столько времени нормально не разговаривали, столько времени Эрсель не слышала, как он зовет её «ведьма», так твердо и одновременно ласково. Уже и по касаниям его заскучала, что когда его крепкие ладони легли на плечи, даже слеза скатилась по щеке. А Леви не отводил взгляда, точно успокаивая. Осталось немного, всё вот-вот решится, оба чувствовали это, но и устали тоже сильно.       — Спасибо… Спасибо тебе большое, правда. Если бы не ты, она бы наверное так и обижалась на меня, дуру такую… — сквозь слезы начала шептать Эрсель и прижалась к нему со всей силы, обняла за плечи крепко-крепко, будто бы боясь вновь потерять. Будто бы он вновь уходит на какую-то опасную экспедицию.       — Поедем утром, встанем в восемь. Что касается происходящего между нами… Ведьма, поговорим завтра. Я сегодня без сил, — сознался Аккерман, и обнял её в ответ. Родная, теплая, горячо любимая им, теперь рядом и он позволил себе её прижать. Точно прошел через пургу, дождь и ветер и вернулся к своему теплом солнцу, так греющему душу. Выдохнул ей в шею, уткнувшись туда же носом.       — Я тоже безумно устала… Всё обязательно решим, Леви, всё будет хорошо.       Сердце словно вновь склеили и может, оно неприятно ныло, но уже не зверски болело от боли. Эрсель слабо улыбнулась, отстранилась от Леви, с любовью глядя в его усталые глаза и сказала:       — Пойдем, ужин уже стынет. Сегодня, надеюсь, не уйдешь в гостиную?       — Не уйду, — Леви на последок потрепал её по голове и зашагал в сторону кухни, из которой шел приятный аромат. Всё налаживалось и возвращалось на круги своя…