Звезда тёмного неба

      Дни сменялись другими, с момента обсуждения похода в больницу прошло полторы недели. Сердце Леви сильно билось, казалось, выпрыгнет из груди от переживаний, нога всё ещё сильно ныла. Он пытался откладывать запись ко врачу всеми силами, но жена оказалась более упертой, записалась с ним на один день. Кабинет своего врача он запомнил на долго — сорок второй, там, покачивая ногой восседал за своим старым столом доктор Шмидт, по старчески посмеиваясь и щурясь, давя улыбку и чуть показывая зубы. Дядька с юмором, иногда даже не серьезный, но капитан уже настолько привык к его иногда раздражающему поведению, что менять его и не думал. Хотя, были и другие варианты.       Он прошел вслед за Эрсель в большое здание, людей было немного, им оставалось только найти нужные кабинеты.       — Так-так… Мне на второй этаж, в девяносто шестой кабинет, — оповестила она, оглядывая уже знакомое место. Лестница была рядом и она должна была вот-вот уйти.       — Иди. Встретимся здесь, как закончим, — скомандовал Леви, опираясь об трость и хмуро глядя в сторону коридора, в котором обитал доктор Шмидт. Рыжая напоследок глянула на него, а он продолжил, — не беспокойся сильно. И удачи.       Эрсель, собравшись со всеми силами, слабо улыбнулась ему краешком губ и пожелав того же, ушла в сторону лестницы. Капитан остался наедине. При каждом шаге нога неприятно ныла, а боль растекалась до самого бедра, но он пытался привыкать к этому. В больнице знакомо пахло спиртом, фенолом и прочими медицинскими штуками. Помнится ему, весь этот букет ароматов приносила с собой и жена после долгих смен в лазарете. Единственное, что успокаивало его сейчас. Дойдя до нужного кабинета, уселся на лавочку и спросил у бабули, сидящей рядом:       — в сорок второй?       — Ага, к Шмидту. Всё никак не могу вылечить ноги, а они всё болят и болят… Жить не дают, — расстроенно ответила она и тяжело вздохнула. — а вы, кажется, Леви?       Леви даже расстроился, когда его вновь узнали. Он слышал от своих солдат, что после дрожи Земли многие узнают их и в не самые удобные моменты, вот и он уже начал уставать от такой славы, но всё же положительно кивнул ей.       — Молодец ты, — похлопала бабуля его по плечу, но капитан и среагировать не успел, как дверь кабинета открылась и довольный мужчина в возрасте обратился к старушке:       — Заходите, глянем, что у вас с ногами теперь, — как настоящий джентльмен, потянул ей руку и пропустил в свой кабинет.       — А вы какими судьбами, Аккерман?       — А по мне не видно? — Леви чуть поднял трость, на что врач кратко кивнул и вскоре закрыл дверь. А капитан задумался над тем, что у него могут выявить. Кость треснула? Не до конца срослась? Ещё что-то по хуже? Он думал даже о самых глупых вариантов, хмурился и представлял, как опять будет кататься на инвалидной коляске и еле передвигаться по дому. И как долго ему ещё придется мучаться? Казалось, за почти сорок лет пережил и так много, но кто-то сверху видимо не желал ему счастье. Он не заметил, как за раздумьями старушка покинула кабинет, а доктор подозвал его.       — Что вас беспокоит в этот раз? Нужен рецепт в аптечную лавку? — постукивая ручкой по столу, поинтересовался Шмидт, пока капитан сидел напротив.       — Опять болит, будто заново её сломал. Может, кость не срослась до конца.       — Сейчас все проверим…

***

      Прием Эрсель начался гораздо раньше. Женский гинеколог подхватила её в коридоре и сразу повела в свой кабинет, удача была явно на её стороне в тот день. Весь прием был точно в тумане, во время осмотра и вовсе голова была настолько забита тревожными мыслями, что она не заметила, как все закончилось.       «Леви попросил не волноваться… " — вспомнила она и тяжело выдохнула, застегивая ширинку вельветовых штанов.       — Выпишу вам пару настоек и прочее по мелочи, купите после приема. И, придите, когда курс закончится. Пока что я ничего не нашла, но витамины всё равно хуже не сделают, — выписывая рецепт, рассуждала женщина за столом. — сильно волнуетесь?       — Рожать я не особо то и хотела, больше страшно осуждение, — честно призналась Эрсель и забрала справку со стола. Хотя бы то, что при первом осмотре ничего не нашли, её уже успокаивало.       — Бесплодие это не такая уж и редкость, так что нечего бояться. Не забудьте записаться на повторный прием, — напомнила женщина.       — Да, спасибо вам большое, — неуверенно ответила Эрсель и поспешила покинуть кабинет. Выйдя оттуда, совсем не понимала свои чувства. Всё смешалось в один огромный ком… Казалось бы, опытный врач ничего не обнаружил и все в норме, но тревога никуда не уходила. Эти фразы про витамины только нагнетали. Значит, все же что-то может быть… И это безумно пугало ее. В своих мыслях рыжая прошла на первый этаж, чтобы дождаться мужа.       «Все же в порядке, нет причин волноваться?» — пыталась утешить она себя, но руки все равно крепко сжимали краешки рукавов одежды.

***

      — Так-так, посмотрим, — врач устало вздохнул, надевая маленькие круглые очки. Леви они казались старыми, но все равно выглядели опрятно и чисто. Шмидт по старчески прокашлялся, поправив очки на переносице и присел на колени, которые звонко хрустнули.       — Говоришь, ныть начала? Какая именно боль? — интересовался он, а больной закатал штанину чуть выше колени. Показалась розоватая коленка с выпирающими костями, усыпанная шрамами. Больно было даже смотреть на них и вспоминать всю ту боль. Старик лишь слегка надавил на больное колено, а капитан зашипел от боли, сквозь зубы отвечая:       — Такая же, как после гула земли. Ощущение, что заново все кости переломал, — он щурился от боли и наблюдал за тем, как врач разглядывает больную ногу, трогает ее и думал только об одном, мол, когда он уже закончит. Шмидт спустя время поднялся, настало молчание и он спрятал руки за спину, задумчивая глядя на больную часть тела.       — Когда перестал ездить на инвалидной коляске?       — Месяц назад, если не меньше, — Леви с отвращением вспоминал про ту вещь, а Шмидт стал расхаживать по кабинету. Он промолчал, но вновь присел на корточки, устроив повторный и более четкий осмотр. Все пятнадцать минут капитан был точно на иголках. Уже ожидал роковой фразы «Боюсь, коляска вам вновь пригодится», но старик уверенно заявил через некоторое время раздумий:       — Кости не до конца срослись, судя по всему. Перенапрягался что-ли?       — Не думаю, что целыми днями лежать дома как овощ, такое уж напряжение, — отрезал Аккерман, пытаясь понять неразборчивый почерк.       — Сажать тебя в инвалидную коляску обратно не хочу, да и по тебе не скажешь, что ты будешь рад, — врач почесал затылок, что-то шепча под нос и через пару секунд продолжил, — слишком рано ты встал, с тростью у нас начинают ходить месяцев через восемь, если не больше. У тебя реабилитация быстро прошла, но так торопится тоже не стоит.       — И что делать? — нахмурился Леви, подозревая, к чему идет дело.       — Сначала думал тебя в больницу положить на пару дней, обследовать еще по лучше, но ты на меня скорее порчу наведешь. Так что, Аккерман, ходим с тростью, не напрягаемся, тяжести не носим и приходим сюда же через… Десять дней. А там и посмотрим. Мазь с прошлого курса осталась?       Капитан положительно кивнул. С души точно камень спал, хотя бы не больница… Належался, хватит. Не желает больше ходить сюда.       — Прекрасно, тогда запишу тебя на утро, в девять… Если будут сильные боли, то полезай в коляску! — Шмидт быстро записал время приема и больного на маленьком листе и отложил на край стола.       — Учту. Спасибо, — кратко отозвался капитан и уже поднялся, хотел покинуть кабинет, но приободряющий тон врача остановил:       — И не кисни там, а то и впрямь будешь как старик, — усмехнулся он.       — Хуже тебя точно не стану, — горько усмехнулся Леви, не боясь так грубо шутить. Кажется, опытный врач уже привык к хмурому больному и начал понимать его юмор.       — Ну-ну, и то верно, — рассмеялся он, уложив руки на живот. Больной кивнул в ответ и одарив теплым взглядом, ушел.       «Дерьмо» — задумался Аккерман, неуверенно из-за боли в ноге шагая по коридору. Опять придется мучаться с лечением, вызывать тревогу у жены и еле плестись за длинноногой Ханджи, которая точно бежит марафон, а не идет.       — Черт… — ругнулся он, когда врезался в кого-то. Услышав знакомый вздох, поднял глаза и в пострадавшей узнал свою жену.       — Хах, вот это столкновение. Как все прошло? Что сказал Шмидт? — тут же начала интересоваться она, а Леви даже чутка замялся. Насупился, прикусил губу и неуверенно ответил:       — Сказал не напрягаться, опять буду как овощ, пока перелом не зарастет, — отвернулся он и поспешил выйти из здания. Эрсель последовала за ним.       — Эй, Леви… Не называй себя так, и вовсе ты не овощ! За семь месяцев уже так оклемался, что уже ходишь, это же отличный результат. Мы немного поторопились с тростью, просто нужно будет отдохнуть еще немного, — успокаивала она его, поглядывая на хромую ногу и беспокоясь о состоянии любимого. На душе у самой стало еще более тревожно, чем до этого.       — Ощущение, что она никогда не пройдет, — отнекивался капитан, но она шустро остановила его, уверяя:       — Леви, спокойно. Я таких как ты выхаживала кучу раз, и тебя уж тем более смогу. Ты не калека и не овощ, хватит так о себе думать. А нога пройдет, обязательно. Столько хороших народных средств от клана Адзумабито пришло, — ласково рассуждала она, и не успев договорить, ощутила на себе его руки. Леви обнял ее не крепко, но с благодарностью и нежностью, а рыжая в ответ прижалась к нему.       — Ты еще выздоровишь, я уверена. И любить тебя меньше я уж точно не стану, лучик, — прошептала она и капитан облегченно выдохнул.       — Может, ты и права… Никакие мази в этот раз покупать не надо, остались с прошлого курса. Что касается тебя?       — Врач сказал, что ничего пока-что не обнаружил, но лучше по принимать витамины, нужно будет зайти в аптечную лавку за ними. Все в порядке, но я все равно беспокоюсь, — замялась Эрсель, в попытках обходить лужи около больницы.       — Думаешь, от витаминов станет хуже? — глянул на нее Леви, сам начав беспокоиться о ее состоянии.       — Ха-ха, конечно нет… Может, просто еще не могу принять факт того, что со сной все в норме. Это удивительно.       — Но ведь хорошо. Пойдем за витаминами и домой, налью тебе чаю с шоколадом и хотя бы отвлечешься, — чтобы приободрить, он щёлкнул жену по носу. Эрсель еле заметно ухмыльнулась в ответ, ведь волнение о его состоянии не утихало и взяв его под руку, чуть замедлила шаг, чтобы не доставлять дискомфорта.

***

      Весна проходила незаметно. Казалось, только недавно начался прохладный, мокрый март, а вот, на дворе уже сошел весь снег и становилось все теплее и теплее с каждым днем. Дети из приюта стали снимать шапки и шарфы, в тайне от нянечек и воспитательниц. Приятная погода давала им оптимистичный настрой, что возможно, их жизнь скоро изменится и какие-нибудь хорошие люди заберут их к себе.       Дети здесь чувствовали, мягко говоря, ощущали себя брошенными. Кто-то и вовсе не знал своих родителей и был отдан в приют еще в младенчестве, воспринимал стены детского дома как своего родного, а воспитательниц как мам. Кому-то повезло меньше за ненадобностью родители отдали их сюда в более осознанном возрасте. Не было денег, ребенок был не желанным, вынуждающие обстоятельства — причин было целое море, но бедным малышам было еще тяжелее прощаться с родными, а уж тем более годами ждать, когда их заберут. Стоило кому-то зайти в приют, то те, кто хотел поскорее выбраться, вертелись как могли, пытались показать себя с лучшей стороны, подлизаться, ухватить свой билет в счастливое будущее, но надежды большинства разрушались, точно недавно падшая Марли.       Марлен же уход из приюта к новым родителям не очень то и интересовал. Зачем? Ее здесь кормят, одевают, у нее теплое спальное место и даже пара своих игрушек. Ее все устраивало. Хотя, может, будучи еще совсем крохой она не понимала, что в глубине души просто боится обжечься еще раз, боится с позором вернуться сюда вновь.       — Так вы пришли навестить Марлен? Почему-то, я этого ожидала. Да и она говорила про вас в последнее время, — улыбнулась Хистория и открыла дверь в спальню, где и была русоволосая девчонка. Та тут же вылезла из-под кровати, ударившись головой об деревянное основание и запищав от боли.       — Да… Подумали, что она будет не против, — переглянувшись с королевой, Эрсель улыбнулась в ответ и прошла в комнату вслед за ней. Резкая реакция девочки вызвала тихий смешок.       — Марлен, тебя пришли навестить. Помнишь господина и госпожу Аккерманов? — оповестила ее Хистория.       — Этот злой дядька, — прошептала девочка и поднялась, держа руки в замочке за спиной.       — Небось опять что-то своровала? — услышав едкий комментарий в свою сторону, фыркнул Леви и расстегнул последнюю пуговицу пальто.       — Ох, Леви не такой уж и злой. Просто… Та вещь была для него очень важна, понимаешь? — Эрсель говорила с ней мягко, присела на край двухэтажной кровати и изучала лицо малышки: пухлые щеки, усыпанные веснушками, серые хитрые глаза, сведенные к переносице брови, забавный курносый нос и два милых хвостика сзади, явно заплетенные на быструю руку или уже расстрепанные.       — Заплела бы тебе что-нибудь, если бы умела.       — Не надо… Сама умею. Вы хотите меня забрать? — до Марлен все доходило быстро. Она чувствовала себя неуютно, сторонилась зашедших в комнату взрослых. Уезжать не хотелось. Рыжая переглянулась с мужем, а тот ответил вместо нее:       — Пока-что просто навещаем. Проверяем, насколько вредная, — все язвил он и оперся об кровать спиной. Жена кинула на него возмущенный взгляд, но он его только умилил.       — Вредная. Вам лучше не брать, одни уже пожалели. — фыркнула Марлен, и услышав эти слова, госпожа Аккерман слабо похлопала по месту рядом. Девочка неуверенно шагнула вперед и села на кровать, покачивая ножками в глянцевых туфлях с растяжками.       — Тебя уже забирали отсюда? — Эрсель была напряжена этим. Еще с самого начала понимала, что у бедняжки явно были тяжелые годы жизни.       — Забирали. Потом вернули. Оказалась для них сумасшедшей, да и прокормить не могли. Были фермерами-банкротами, у них отобрали весь скот и решили, что без меня будет легче.       — И сколько ты жила с ними?       — Полгода. Вернули меня только месяц назад, — Марлен потупила взгляд в пол и опустила голову. Рыжая чуть наклонилась к ней и завидела на детском личике грусть и желание заплакать, но даже в столь юном возрасте она была сильна и терпелива.       — Нравится тебе тут? — ворвался в разговор капитан, а у самого сердце сжалось от грустного лица. Слабеет с годами, черт.       — Лучше, чем было с теми родителями. Зачем мне новые, если меня опять отправят сюда, — она сняла с ног туфельки, и аккуратно поставив их около кровати, засела в самый угол, прижав к себе ноги.       — Марлен, милая. не все люди такие… Тебя ведь могут полюбить. Я не думаю, что ты плохая девочка. Красть, конечно же плохо, но главное, чтобы ты это понимала и стремилась избавиться, — Эрсель боялась подсесть по ближе, пусть и хотела проявить ласку к ней.       — Понимаю. А как только вижу… Вижу то, что может обеспечить меня, то сразу думать перестаю.       — Обеспечить? В каком смысле? — Леви предпочел не давить на нее, стоя на месте и глядя на и без того подавленную девчонку.       — Прошлые родители называли меня сумасшедшей из-за этого… Мама, до того как отдать меня сюда, рассказывала мне наш семейный секрет. Наши предки были с материка и мама уверяла, что нам нужно копить деньги, чтобы там… Добраться домой, — с каждым словом ее тон становился все более неуверенный.       — А сама ты хочешь на материк? — продолжала интересоваться рыжая.       — Не знаю… Мама сказала, что нужно хотеть. Поэтому хочу.       — Не все матери толкуют хорошие вещи. Тут уж тем более, — капитану стало не по себе. Малышку было жалко, странная мысль заползла в его голову, мол, может забрать ее? Он сразу же откинул ее, задумчиво глядя на Марлен.       — Леви верно подметил. Внушать такое ребенку ужасно… Малыш, я не жила там, но сейчас материк это не то место, куда стоит стремиться, — неожиданно для Эрсель, девочка резко прижалась к ней. Крепко обняла сбоку, жмурясь и хмуря брови, хотела заплакать, но держалась из-за всех сил.       — Малыш, если хочешь плакать, то можешь не сдерживаться, — пусть для нее это и стало неожиданностью, но она была совсем не против и приняла это как должное, погладила девочку по голове, приобняв в ответ.       — А мама говорила, что плачут только слабые, — прошептала Марлен, уже не в силах сдерживать слезы.       — Плачут все. Даже я, злой дядька, — Леви слабо похлопал ее по плечу, переглядываясь с женой. В ее глазах увидел огромное сочувствие.       — Вот-вот. Слезы это всего лишь эмоции, и именно этому тебя должна была учить мама. А забивать голову ребенка чушью про материк… С ее стороны было не очень то и хорошо. Ты, все же, еще маленькая, — она не успела закончить монолог, как услышала тихие всхлипы. Марлен пробило на чувства, она плакала, а руки дрожали, а на душе было какое-то странное чувство. Плакала она в последний раз, когда сломала ногу, и тогда было тяжело и больно, а теперь наоборот приятно. От сидящей рядом малознакомой тети веяло теплом, лаской и приятными персиковыми духами.       — А как вас зовут? — сквозь слезы спросила Марлен, не отстраняясь.       — Это Леви, его ты наверняка знаешь. А я Эрсель.       — Капитан… Помню, тетя Хистория рассказывала про вас. И как ударила…- вспомнила малышка и повернулась лицом к стоящему рядом мужчине.       — Жаль, не рассказывала, как получала нагоняй на тренировках, — фыркнул он и спросил, — кормят здесь нормально? Одежда теплая есть?       — Все есть, а суп дают очень вкусный… — прошептала Марлен и вытерла слезы с глаз и щек. В тоже время, точно услышав, в комнату зашла Хистория.       — Марлен, что с тобой? — удивилась она, не понимая, почему ребенок сидел зареванный, и что происходило в целом.       — Все хорошо, тетя Хис. Тетя Эрсель меня успокоила, — замято ответила девочка, и поправив подол платья, отстранилась от рыжей. Застеснялась. Запрет на объятия и эмоции стал для нее нормой.       — Так ты теперь тетя Эрсель, — не сдержался от замечания капитан, глядя на жену так, будто хочет подстебать.       — Кто бы говорил, дядя Леви, — пошутила в ответ она, наигранно закатив глаза. Черт, а Марлен нравилась их динамика. За их шутками и ласковыми отношениями она наблюдала еще около часа за разговорами и невольно задумывалась о том, что они вполне милые.       — Марлен, нам пора идти, но мы обязательно навестим тебя еще раз. Просто… От Орвуда до вашего приюта очень долго ехать, — пришло время прощание спустя час более близкого знакомства с малышкой. Эрсель присела на корточки перед ней, глядя в довольные, даже радостные серые глазки и слабо улыбнулась. Она была милая.       — Держи. Купишь себе что-нибудь вкусного, хулиганка, — Леви протянул ей горсть монет, а та на удивление неуверенно приняла их и засунула в кармашек заштопанного платья под цвет глаз.       — Я буду вас ждать, — с комом в горле сказала Марлен, опустив голову, а Эрсель раскраснелась. Глянула на мужа, тот одарил ее теплым взглядом в ответ.       — Пока-пока, милая, — вновь она наклонилась к малышке и крепко обняла на прощание. Под конец и вовсе подняла на руки, чуть покружив, пусть это и давалось ей с трудом. С годами сильнее не стала.

***

      До начала нового месяца оставались считанные дни, и Леви ждал. Ждал того самого заветного третьего мая, чтобы вновь увидеть в почтовом ящике военные и пособия по инвалидности. Они были последним шагом для первого взноса. За вторую половину мая он умело распределил финансы, конечно же отложив на еду и прочее, чтобы не остаться без всего во время открытия чайной.       — Леви, не пора бы ложиться спать? — сонно спросила его тогда Эрсель, подходя со спины. Сама ждала, когда муж потушит свет настольной лампы и ляжет спать. Глаза закрывались.       — Еще немного, — ответил он, делая зарисовки того, что и где могло бы стоять. Идеей открытия загорелся сильно, часами мог сидеть за столом, что-то записывая. Пусть жену это и стало немного наблюдать, но она надеялась, что это не на долго. Да и сама была не прочь помочь, пусть он и отказывался.       — Мне кажется, этот вариант очень даже хороший. Было бы уютно, — рассмотрев зарисовку на одном из листов, подметила она и Леви взял его в руки. Чего ж его откинул? И впрямь, выглядело сносно. В знак благодарности повернулся к ней, поцеловал в лоб, сам устало ответив:       — Спасибо, ведьма. Иди в постель, я уберусь и присоединюсь.       Леви за те дни уже успел договориться с хозяином того здания. На радость, тот пусть и оказался мужчиной тревожным, но был сносный и проблем не возникало. В доме том раньше торговал часами и чинил их, теперь же поменял сферу деятельности, да и давно съехал, оттого оставлять в Орвуде здание было не удобно. С бывшим капитаном поладил, пусть и требовал многих подтверждений и документов. Был докучным, но таким людей Леви уважал. Только дурачье просто так продаст здание. В календаре на стене теперь было помечено третье число.       Нога его до сих пор ныла от боли, но забота жены и помощь надоедливого врача помогали. Такого режущего чувства, как раньше уже не было, и в противовес реализму и его скверному характеру, начал задумываться о том, что возможно, скоро начнет ходить. И навсегда закинет на чердак инвалидную коляску. Да куда по дальше, чтобы не вспоминать.

***

      Для Ильзы апрель проходил без особых напряг, пусть иногда и возникали мысли о том, что пора бы уже помирится с подругой. Но, в силу упертого характера и дня рождения, попавшего на знак зодиака Овен, она все отгоняла эти мысли, мол, ничего, как-нибудь разрешится. Но сама невольно задумывалась о многом.       «Опять что-то в столице… Надо рассказать Эрсель.»       «Маргарет купила новый чай и испекла сосиски в тесте. Пора бы позвать госпожу Аккерман»       «О, продают персики на рынке. Нужно взять парочку для малой» — задумывалась она, ощущая, как в глубине души скучает по их общению. Но упертость брала свое.       Ильзе казалось, что месяц так и закончится спокойным, не выделившийся ничем особенным, но письмо в почтовом ящике по утру последнего дня заставило ее поменять мнение.       «От Шарлотты Рихтер» — было подписано оно, а девушка толком не поверила. Может, какая-то шутка от Эрсель или еще кого-нибудь? Не может быть. Мать Эрсель исчезла давно, еще до их знакомства, но письмо было точно подписано ее именем. Не желая тянуть события, Ильза открыла конверт прямо на улице. Почерк был незнакомый, да и манера письма не как у ее подруги. По итогу прочтения она поняла, что придется навестить семью Аккерманов вновь. Вот только, не подругу, а ее мужа…

***

      Ильза точно подгадала. Заявилась в дом, когда подруги не было в доме, что было только на руку. Не будет лишних разговоров и конфликтов. Громко постучалась в дверь, постукивая ногой о деревянное крыльцо и в ожидании начала оглядывать двор. Огороженный милым забором, еще не был обустроен, как планировала ее подруга. Дверь слишком резко открылась.       — Эрсель нет дома, — завидев знакомую девушку в дверях, тут же отсек Леви, опираясь о деревянную трость.       — Я к тебе, капитан, — потупив взгляд в пол, ответила она. До последнего не хотела идти к нему за помощью и советом. Капитан удивленно нахмурился в ответ, оглядывая ее как сумасшедшую и переспросил:       — Уверена, что ко мне?       — Ага. Капитан, ты или впускай, или прямо пошли меня, — Ильза церемониться не любила. Он же позволил ей пройти и запер дверь за ней.       — Каким судьбами? — через пару минут, сидя за кухонным столом, спросил Леви. Обстановка его напрягала. К нему, именно к нему, а не к жене, пришла ее подруга, которая чего-то хотела и выглядела впервые так подавленно и неуверенно. Все здесь казалось странным. Ильза вытащила из кармана письмо и отдала его Аккерману.       — Кажется, мы с тобой одной крови…