Звезда тёмного неба

      Километр за километром пролетала называемая разведкой «летающая лодка», пока топлива в ней с каждой минутой становилось всё меньше и меньше. И все прелестные виды на Марли, что были до этого, теперь были не более, чем пустыня. Каждый метр материка исчезал с лица земли с невероятной скоростью, также, как и люди на нём. Помирая один за другим, не знали, какой такой грех сотворили, что теперь обречены на смерть. Ещё принять факт скорой смерти не сумели, как оказались под тяжёлыми ногами титанов, вскоре оставаясь лишь красной лужей на земле.        Топлива становилось всё меньше и меньше, а волнение всех пассажиров наоборот нарастало от незнания того, что будет дальше. Ведь совсем скоро они будут на месте, если пустой бак им позволит добраться. С каждым километром погибало всё большее количество людей, а их тревога охватывала новой волной, заставляя голоса во время разговора дрожать, не меньше, чем вспотевшие ладони. Были слышны стуки разных деталей летающей лодки, несколько человек от тревоги дёргали ногой, создавая не приятные в обычной жизни звуки. Но никого это не раздражало. Никто словно не слышал раздражающие стуки, никто не ругался и не хмурился. Все погружены лишь в свои мысли. Они знали, что скорее всего, их ждет смерть. Уже морально готовились к этому. Хотелось сказать напоследок кучу слов родным и близким, которые сидели рядом и напротив, но никто из солдат не находил сил. Они периодически поглядывали в окна и от этого становилось только тяжелее. Видели впереди дым от громадин титанов, которые безжалостно сравнивали деревни, города, семьи с землёй, топтали людей. Всё происходящее казалось адом.        И Эрсель не исключение. Зажалась в мягкое сидение, не вслушиваясь в разговоры солдат и пилота. Она бы хотела поддержать всех сейчас, помочь и утешить, но не могла сделать это даже для себя. И прекрасно понимала, что в этот раз не повезет. Что хорошего конца можно не ждать. Жалела ли о том, что полетела с ними, а не уплыла с Адзумабито? Глупости. Ей по душе было умереть с любимым, чем жить потом с той тяжелой ношей на душе и от неё же покончить с жизнью самой. Она пялила в одну точку, осознавая, что больше не увидит их. Не будет видеть, как солдаты с радостью съедают редкое в столовой мясо, как там же ругаются. Как говорят после экспедиций в лазарете, показывая друг другу раны и рассказывая, как было страшно. Не завидит и их улыбок, радостей. Не будет всего того, о чем она мечтательно рассказывала Леви с искрой в глазах — тихой жизни вдали от городского шума, спокойной жизни с любимым, веселых встреч с Ильзой и разговоров с отцом и братом. А ведь даже не успела с ними попрощаться… Лишь одна мысль о том, каковы были бы их реакции на то, что произошло такое, заставляло сердце изнывать от боли. Вот только, она не плакала, не истерила и не паниковала, как следовало бы. А она хотела это делать, но не могла. Эмоциональное истощение давало о себе знать. Только молча принимала судьбу.       И Леви не дурак, прекрасно своё положение понимал. Раненный, мало чем полезный в бою, имел большой шанс умереть. Знал, что смерть возможно даже неизбежна, но в то же время и обязан это сделать любой ценой. Он обещал. Леви выполнил обещание, данное матери, быть сильным. Он выполнял мелочные обещания друзьям. И обязан был выполнить то, что дал Эрвину. Только от мысли о том, что скоро этот момент настанет, кровь в венах кипела. Капитан слишком долго ждал этого момента, не мог этого сделать, что уже не мог ждать. Вслед за этим пошли воспоминания, данные Эрсель. Он же обещал, что будет защищать. А сейчас, бессильный калека, и себя защитить не смог бы. Он глянул на свою ведьму, а та вся дрожала от страха, пусть сама этого и не замечала.       Только он собрался хоть что-нибудь сказать, только открыл рот, издавая первую букву, но тут же сомкнул губы. И не знал, что сказать, как прервать напряжение и утешить. Утешить. Это именно то, чего он сейчас желал. Утешить их всех. Леви же всегда находил хоть и краткие, но какие-никакие слова, чтобы поддержать свой сто четвертый корпус. А сейчас впервые не мог. Никакие слова не утешили бы здесь. А еще он хотел вновь проснуться со своей ведьмой по утру в своей комнате, уткнуться ей в шею, прячась от солнечного цвета. Потом ощутить, как она ласково, сквозь улыбку вновь целует. Но конец их истории подкрадывался незаметно и быстро. И пусть молчание меж ними волнительно и страшно, он чувствовал её пристальный, внимательный взгляд на себе. Чувствовал, с каким давним теплом и нежностью она смотрела, как зрачки и без того тёмных глаз расширялись от того, что долго глядела на один объект. Повернулся, глядя ей в ответ, а во взгляде его лишь она могла увидеть ту самую любовь.       — Мы же все погибнем, верно? — прервала точно гробовое молчание Ханджи, перебирая пальцы.       — Мы знали, на что шли. Но когда этот момент оттягивается… Становится только хуже, — ответил ей Конни и тяжело вздохнул. Потом все молчали. Мотор шумил и будто бы кряхтел, а летающая лодка медленно начала спускаться вниз, но не так стремительно, как ожидалось. Пилот из-за всех сил старался сделать хоть что-то, сделать так, чтобы прошлые жертвы и раны были не напрасны. Хмурился, с его темного лица стекали капли пота, а руки уже вспотели от тревоги и усердности. Ещё через пару минут, послышался шум и гам, а солдаты один за другим начали подниматься с мягких сидений, поправляя и затягивает экипировку. Из-за нехватки топлива маленькая, по сравнению с громадными титанами, летающая лодка, должна была вот-вот упасть, но героически Оньянкопон продолжал предпринимать всё, что можно. Всё происходило слишком быстро. Зое заметила пристальный взгляд Эрсель на себе и с тяжестью выдохнула, глядя точно в душу. Сама ведь понимала, как тяжело терять близких. Вспомнила и как её близкий товарищ без раздумий ринулся к верной смерти, чтобы выжила она. Дотронулась до раненого глаза, думая о Моблите и ещё более погано становилось на душе.       — Леви… Ты уверен? — Эрсель не поднималась с места, глядя на него снизу вверх и оттого выглядела ещё более грустной.       — Ты знаешь, я обещал ему, — с трудом ответил он и кивнул ей на прощание, — Прости. Дышал тяжело, сердце билось бешено и Леви взглянул за окно борта. Огромные титаны внизу продолжали шагать, создавая полный хаос, густой пар от их горячих тел стремился в высь, почти перекрывая небо. Именно тогда, перед тем, как оказаться там, понимал, что не желает отпускать её.       — Ведьма… Не убивайся из-за меня долго, — прошептал Леви и от этого на душе стало только ещё больнее. Эрсель подскочила с места, резко прижавшись к нему на прощание и слезы сами по себе нахлынули, вылились сразу. Она обнимала его крепко, понимая, что это скорее всего их последний раз, но мысль о том, что больше его не увидит, казалась до ужаса бредовой.              — Не говорит глупостей…- прошептала она в ответ, но и понять не успела, как на борте остались трое. Она, Ханджи и Оньянкопон. Летающая лодка стремительно снижала высоту, девушки подскочили к окну, пытаясь разглядеть своих, но густой и темный дым не позволял разглядеть даже очертания. Они несколько секунд простояли там в надежде чего-то, пусть это и было глупо, а потом на борту всё затрещало, пилот выругался, ударив по рулю и летающую лодку пошатнуло в бок. Ханджи и Эрсель почти тут же подбежали к борту, держась за стены, чтобы не упасть. Всё то тряслось, то на пару секунд успокаивалось под умелыми руками Оньянкопона.       «Видимо если и умрём, то все в один день» — задумалась Эрсель, нервно улыбаясь от происходящего. Несмотря на всё волнение, на дрожь в ватных ногах, встала позади пилота, рядом с Зое. И не волновало обеих девушек, что стоило бы им присесть и пристегнуться, чтобы ничего не произошло. С интересом и одновременным страхом завороженно смотрели на дым перед окном пилота, слушали пыхтения мужчины, вслушиваясь в каждое слово, которое он не внятно произносил от паники.       — Не хотите закурить? — неожиданно спросила рыжая прерывая и без того недолгое молчание. Несмотря на то, что обстановка не лучшая, хотя бы сигареты смогли бы немного избавить от какой-то части стресса. Не дождавшись ответа, несмотря на стремительное и уже более быстрое падение падающей лодки на землянную возвышенность, достала из большой сумки на плече пачку сигарет и спички. И пусть её шатало от того, что каждую секунду устройство трясло, и пусть перед окном виднелся лишь дым и неизвестность, ей не до этого. Она смело зажгла одну из сигарет, но не успела и разок затянуться, как услышала ответ пилота сквозь зубы:       — Был бы не против, но руки заняты, — пусть лицо его и руки были в огромном напряжении, пусть управлять летающей лодкой совсем без топлива ему и сложно, но покурить он бы сейчас уж точно не отказался. Довольно хмыкнул, понимая, как беззаботно себя вела в такой ответственный момент девушка.       — А вы, госпожа Ханджи?       — Хах… Ну, чего уж, давай. Хоть раз в жизни попробую, судя по всему, дорогие сигареты, — шатенка также ухмыльнулась такому предложению. Заженную сигарету приняла и села на корточки, опираясь об стену. Дым, что ранее казался Эрсель мерзким, теперь стал словно родным, а запах дорогих сигарет с вишней приобрёл менее противный вкус чем раньше, когда она впервые в подростковом возрасте попробовала курить. Зажгла и третью сигарету, выдыхая пар от своей вдаль, чтобы не мешать мужчине. Поднесла к его рту небольшую палочку с никотином, а тот сделал глубокую, но спокойную затяжку почти сразу же. Все пассажиры уже смирились с тем, что в живых скорее всего не останутся, а если и пострадают, то будут иметь огромные проблемы со здоровьем. И ничего не поделать с этим. Летающая лодка продолжала падать и вот-вот должна была с грохотом приземлиться к земляной возвышенности, с кучей гаражей для остальных, таких же устройств и толпой людей, которых они лишь смутно видели сквозь дым.       — Будем надеяться на встречу хотя бы на небесах, — изрекла Ханджи, выдыхая пар и поглядывая на пилота. В момент огромная груда железа с оглушающим шумом рухнула совсем рядом с людьми, которых так смутно было видно издалека. Упала, а вокруг вновь лишь дым из мотора, а люди вокруг удивлённо ахаои, не зная, смотреть ли им на смутное сражение с прародителем, или на упавшее прямо перед ногами устройство.       Ужасно сильная боль и головокружение в момент затронули тело всех троих. Оньянкопону повезло чуть больше дам — сумел прикрыться от осколков стекла кабины и отполз на пол, прикрыв голову рукой. Ханджи упала следом от резкого падения, повредив руку. Потом не удержалась и Эрсель и по собственной невнимательности ударилась головой о железную стену. Все-таки, нужно было сесть или прилечь, а не стоять как дура до последнего. Перед глазами всё поплыло, вскоре и вовсе стало темно и тело с шумом рухнуло рядом с креслом пилота. Последнее, что увидела перед собой, это хватающуюся за голову Ханджи, которая переживала не менее серьезный удар. Черт, кажется, это и впрямь конец…