Звезда тёмного неба

      Оставшиеся полгода в разведке стало в разы спокойнее, как и во всей Элдии. Несмотря на возможную скорую войну с Марли, многие люди за эти полгода смогли оправиться от всего того, что было до этого. А именно, от бесконечных воин и смертей. Да и несмотря на свои обширные планы, солдаты разведки теперь могли спокойно выдохнуть. За эти пол года сделали очень много успехов и в скором времени готовилась такая долгожданная вылазка за стены. О ней пускали слухи ещё давно, солдаты обсуждали между собой за ужином, что их может ожидать за стенами. Слова Армина, сидящего за соседним столиком в один вечер очень удивили Эрсель. О внешнем мире ей точно так же сильно хотелось узнать, увидеть что-то неизведанное и чудесное за огромными стенами. И слушая то, как Арлерт вновь с восхищением и предвкушением перед вылазкой рассказывал свои ожидания, на её лице так же появлялась мягкая улыбка. Самой даже захотелось… Достаточно редко, но всё же, в её голову начали закрадываться мысли о том, что до боли хочется увидеть всё за стеной. А уж тем более узнать о нации Марли, проживающей на материке. Глядя на отдыхающих от войны солдат, Рихтер временами пускала слезу. Помнила их еще совсем мелкими, когда они только пришли в Разведку, беспокоились и накручивали себя перед каждой вылазкой о том, что это их последний день. Возмужали. Взгляды изменились, стали более серьезными и тех, прошлых ребят из ст четвертого уже было не узнать…       Будучи в отношениях с Аккерманом, все это время она с интересом слушала новую информацию. О приближающейся вылазке за стены, о их планах и подготовке войны с Марли, о экспериментах и тренировках Эрена, состояние которого так напрягало Леви. Йегер взрослел и оттого вел себя еще более странно с каждым днем, вспоминая все больше новых моментов жизни отца и мучаясь. Леви в дни тревоги успокаивала его ведьма, будучи рядом и заинтересованной во всех делах. Небольшие рассказы, которые она мельком слышала от Эрена про Марли только подогревали интерес, пусть у огромной державы и был враждебный настрой. Да, Эрсель была полностью уверена в том, что на другом материке были люди-исключения, задумывалась о том, какова там жизнь, история, культура. Такой настрой смущал капитана — узнавать о жизни врагов, так хотеть побывать там… В какие-то моменты возлюбленная стала напоминать ему помешанную на титанах Ханджи, но ее интерес к новому он пусть и не всегда понимал, но принимал.       Ночные посиделки в комнате у Аккермана стали для пары некой традицией за те пол года. Они сближались, узнавали о друг друге много нового и ни капли не жалели о том, что тогда познакомились и сошлись. Отношения по сравнению с вечным ураганом проблем в Разведке казались чем-то спокойным, родным…        Они видели небо, видели вместе,       Падали в воду.       Зажигали гирлянды и тратили деньги,       Прятали слёзы.       Земфира — В метро

***

      За вечер до вылазки, по давней традиции Эрсель вновь посетила излюбленный кабинет, спрашивая:       — Вечер добрый, Леви. Как твоя голова, уже не болит? — сразу по окончанию фразы она шагнула в кабинет и уселась на свободное старое кресло. Капитан неспеша отстранился от бумажек и, потянувшись в спине, ответил:       — Уже лучше. Да и твои отвары помогают, — бросил он и повернулся к Эрсель, одарив ее усталым, теплым взглядом, но в общем по лицу виднелась легкая тревога.       — Тебе бы отдохнуть сегодня… И так все как на иголках из-за завтрашней вылазки, а так и мигрень может начаться, — заботливо ворчала она, впустив руки в кучерявые пряди волос. А они уже отрасли почти до лопаток и очень сильно мешались. Густые, непослушные, лезли в лицо, да и во время работы сильно мешали.       — Беспокоюсь. Да и хрен с ним. Посмотрим, чего там, и вернемся. И тебе беспокоиться не стоит.       Леви уселся поудобнее, положив руки на спинку стула, а голову поверх. Начал рассматривать, как бедняга мучилась в попытках заплести волосы в нормальный хвост, но те выпадали и путались.       — Собралась отращивать?       — Ни в коем случае… Постричься бы, а все не нахожу времени. С кудрявыми и длинными тяжело. Но как думаешь, мне бы пошли длинные? — Эрсель взяла одну из прядей, натянула, оценивающе разглядывая, и фыркнула.       — С любыми выглядела бы… Красиво, — последнее слово он протароторил, потупив взгляд в пол и сделав вид, будто бы ничего не было. Даже спустя полгода отношений проявлять ласку словами казалось ему чем-то необычным. Эрсель усмехнулась, пока щеки медленно покрывались румянцем.       — Даже если постригусь, как Конни? — засмеялась она, а капитан закатил глаза.       — А над этим подумаю. Садись, постригу тебя, как раз есть время, — сказал он привычным, спокойным и немного ворчащим голосом и, поднявшись со стула, выдвинул его на середину кабинета. Напоследок потрепал рыжую по голове и зашагал в комнату за ножницами. Она же послушалась, уселась на стул задом наперед, оперевшись ладонями об спинку и стала ждать.       — А ты ведь себя сам стрижешь, да? — спросила Эрсель, когда капитан вновь зашел в кабинет, уже держа в руках гребень, расческу и ножницы.       — Ага. В последний раз вышло хреново, — сознался он и аккуратно распустил ее небрежный хвостик. Расчесал, ходя вокруг и глядя на длину, прикидывая, сколько отрезать. — По куда тебе?       — До линии челюсти, хочу покороче. А знаешь, в следующий раз я могу попробовать постричь тебя. У Франца похожая стрижка и у меня уже был опыт в этом, так что…       — Нет, ведьма. Я сам, — сдержанно ответил Леви, начав аккуратно подрезать сначала кончики, чтобы войти во вкус. Даже на момент стало жалко отрезать такую шевелюру… Собрал всю копну волос в руку и даже удивился тому, сколько придется отрезать.       Эрсель на его слова только кратко согласилась. Настаивать не желала. А через пару секунд, вспомнив, резко начала:       — Ох, точно! Папа говорил, что очень хотел бы с тобой познакомиться поближе. Все же… Вы виделись всего пару раз.       Предложение на секунду ввело Леви в ступор и он замер с ножницами в руках. Отца ее он помнил — дядька не плохой, но все же подобные вещи до сих пор были ему чужды и непривычны. Как это должно проходить? Это нормально? Не рано ли? Капитан прокашлялся, нехотя ответив:       — Давай обсудим это, как дел в Разведке станет меньше? — наклонившись, предложил он возлюбленной, и она заметила в его глазах легкий шок, из-за чего захихикала.       — Ха-ха, как скажешь. Я и не настаиваю. И извини… Если давлю на тебя с этим. Ты человек военный, да и в целом это в новизну, а я, возможно, слишком давлю на тебя с этой темой, — вдруг встревожилась она, вздохнув. Леви отвлек ее от разговора, уже отрезав копну волос. Повернул ее к небольшому зеркальцу на стеллаже за подбородок, отстраненно спрашивая:       — Так нормально?       — Чудесно! Только немного подравнять по бокам и все, — заулыбалась она и потрогала короткие пряди волос, а самой будто бы легче стало.       — Славно. Что касается всех семейных тем… Все в норме. Столько раз говорил, ведьма, меня твои разговора ничуть не раздражают, — он наклонился к ней и, чтобы так не беспокоилась, кратко чмокнул в лоб, придерживая за мягкие щеки. Она только заулыбалась в ответ, и далее они сидели в молчании, под шум часов и ножниц, которыми Леви аккуратно и неспеша отрезал яркие пряди.       Не прошло и пятнадцати минут, как стрижка закончилась и Эрсель ринулась в спальню, чтобы посмотреть на результат полностью. В зеркале над комодом внимательно рассмотрела короткое каре и радостно воскликнула:       — Мне так нравится… Получилось даже лучше, чем я в последний раз стригла. Спасибо тебе огромное, Леви! — обрадовалась она и зашла обратно в кабинет. В знак благодарности обняла Аккермана покрепче и принялась помогать с уборкой. Та не заняла много времени, и вскоре довольная Эрсель, сидя на краю кровати, спросила:       — Как тебе, нравится?       — Как в нашу первую встречу, — не подумав, невольно ответил Аккерман, а потом прокашлялся и отвел завороженный взгляд. Даму фраза смутила и она ласково прошептала:       — Это звучит приятнее любого комплимента, — взгляд её был заворожëн на бледно-голубых, словно облачном небе, глазах капитана. Смотрела она с всё той же любовью, заботой и нежностью, как и полгода назад. Чувства не остывали, а лишь усиливались с каждым днем, да и страх потери близкого сильно сказывался.       — А знаешь, я бы тоже хотела посмотреть на мир за стенами. Наверняка, там просто чудесно… — начала размышления, которые не покидали ее голову весь день. — Я рада, что хотя бы тебе выдастся возможность сделать это. Расскажешь мне потом, как там всё?       Увидя её восхищённый вид, Леви даже на миг задумался взять её с собой. Но ничего не ответил, лишь с полуулыбкой на лице положительно кивнул. Слушая в тот вечер до вылазки радостный рассказ Арлерта про мир за стенами, он сам аж захотел увидеть своими глазами что-то подобное.       — И поаккуратнее там! Мало ли что может случится. А то как не вылазка, всё с ранениями тяжёлыми приходишь… Пообещай, что будешь аккуратен, — подластилась Эрсель, взяв одну ладонь Леви в свою. А тот закатил глаза, будто бы ему вся эта забота в тягость, но все же, щелкнув ее по носу, возмутился:       — Уж очень много ты просишь, ведьма.       — Но мысленно ты же опять дал обещание, верно?       — Вот же нахалка… Обещаю.

***

      Ранним утром солдаты уже готовились к дальней вылазке. Приятное волнение было на душе многих и чувство предвкушения только возрастало. Некоторые не спали всю ночь от мыслей о том, что же их ждет за стенами…       Эрсель в то утро, несмотря на редкий выходной, все же не позволила себе вдоволь отоспаться до обеда, а после подъема поспешила на улицу, где солдаты уже запрягали лошадей и кормили их перед поездкой.       — Сама-то не хочешь с нами? — спросил Жан, одевая на лошадь уздечку. Близкими друзьями друг другу они не были, да и разница в возрасте была внушительная, но все же общались неплохо. Эрсель взглянула сначала на стоящего рядом Конни, потом на Сашу, и тяжело вздохнула.       — Не думаю, что меня возьмут. Да и как-то стыдно проситься… — огорченно потупила взгляд в землю и, чтобы отвлечься, начала помогать парню запрягать коня. Он у него был спокойный, страха у нее не вызывал, да и за время работы в Разведке она не раз помогала солдатам запрягать скакунов.       — Можно попробовать спросить у госпожи Ханджи. Как никак, ты не лишний человек. Хотя… Судя по твоему умению управлять лошадью, сомневаюсь… — последнюю фразу Жан сказал, немного насмехаясь, а на лице расцвела самодовольная улыбка.       — Ну… Да, собратья обычно находят общий язык, — хитро съязвила в ответ Эрсель, сама заулыбавшись, и Киртштейн, закатив глаза, вновь продолжил с ней шуточный спор. Недопониманий почти не случалось, а стебать друг друга с Жаном — давняя традиция. Их громкий спор и обкидывание друг друга сеном прервал голос Саши, которая кивнула в сторону идущей неподалеку Ханджи:       — Может, всё же стоит спросить у госпожи Ханджи?       Эрсель немного неуверенно повернулась к ней лицом и перевела взгляд сначала на Жана, потом на Зое, которая также уже запрягала свою лошадь.       — Жааан… — растянула гласную она и, сложив ручки за спиной, смотрела на него, будто бы о чем-то прося. Подходить и говорить о такой просьбе самой страшно. Друг только раздраженно цокнул и, прихватив ее с собой, поспешил к командующему. Эрсель бы сама не решилась. Он это знал, и значит, не поехала бы с ними.       — Госпожа Ханджи… — неуверенно начал разговор он, притупив взгляд в землю.       — Да, Жан? Что-то важное? — не отворачиваясь от лошади, спросила она и надела на лошадь упряжку.       На удивление, разговор выдался достаточно спокойным. Зое и уговаривать долго не пришлось, лишь объяснить, что лишнюю лошадь девушка не займёт и может поскакать на одной с Кирштейном. Пусть Эрсель добра ко всем далеко не из-за выгоды, а по своему желанию, всё равно, есть плюсы иметь неплохие взаимоотношения со многими.       Вскоре подготовка завершилась. Лошади были запряжены и стояли, пока их за уздечки держали солдаты. Эрсель всё так же находилась в компании Конни, Саши и Жана. С огромным восхищением они обсуждали, что будет ждать их за стенами, как долго они будут скакать. На плече рыжей девушки висела достаточно большая сумка из старой ткани. На ней множество нашивок, которые она пришила сама. Немного неаккуратные, но симпатичные. Внутри же лежало множество лекарств первой помощи, бинты, перекись, пластыри и многое другое. Всё утро, несмотря на хорошее времяпровождение со знакомыми, она оглядывалась по сторонам в поисках своего капитана. Совсем его не могла найти взглядом. Но даже если бы увидела, не подошла: знала, что не должны они находиться вместе на людях.       Но вот из-за угла конюшни вышел Аккерман с лошадью. Эрсель никогда особого внимания не обращала на различия лошадей, но только сейчас, обойдя взглядом всех скакунов, подметила, что только у него черная, что выделялось на фоне других. Когда Леви прошел мимо, они лишь встретились взглядом на пару секунд, но и этого хватило даме. Она смотрела ему вслед еще пару секунд, совсем потеряв нить разговора с друзьями, что Жан заметил:       — Эй, ты чего? Так смотришь на него… — вскинул брови он и тоже зыркнул на удаляющегося от них капитана. Пазл в голове сложился быстро и он хитро заулыбался. — На капитана нашего запала, да?       Неожиданный вопрос застал даму врасплох. Она резко повернулась к другу лицом, нахмурилась, потянулась к его носу, чтобы щелкнуть. Но Кирштейн быстро перехватил ее ладонь, задрав высоко над головой и довольно хмыкнул.       — Ничего подобного. Просто удивлена, что он вечно… Такой хмурый ходит, — отмазалась она, а Жан только произнес задумчивое «ну-ну» и отпустил ее руку. Неподалеку послышался голос Ханджи о том, что все должны быть готовы.

***

      Через некоторое время небольшой отряд уже скакал за стенами в неизвестную даль. Все ожидания Эрсель о виде на мир за стенами оказались правдивыми. В тот день светило яркое солнце, на улице достаточно тепло. Именно в такие, радостные дни, солнце, как кажется, светило ярче, трава зеленее, а небо более светлое. По пути они не молчали: она, компания Кирштейна и другие разведчики делились мыслями о том, что их ждет, бурно обсуждали.       — А представляешь, как прекрасно бы было жить на берегу моря… Ох, поскорее бы уже приехали. Так хочется посмотреть на всё это, — восхищенно рассказывала Эрсель, крепко держась за парня. Уж очень страшно упасть под копыта лошади на такой скорости, которая в десять, а то и больше раз весила больше неё. Кирштейн же ничего не ответил, кажется, даже не услышал её слова, пытаясь разглядеть далёкий берег и волны воды. У дамы это вызвало довольную улыбку на лице, и она слабо тыкнула увлеченного парнишу в ребра пару раз, на что послышался возмущенный крик:       — Чего творишь? Ей-богу, иногда хуже ребёнка себя ведёшь! — возмутился он, обернувшись, и ударил ее лбом по лбу, после чего оба захохотали. Капитан, скачущий неподалеку внимательно наблюдал, глядя исподлобья.       Вскоре их хохот прервал строгий голос Леви: «Приехали». Эрсель чуть дёрнулась, услышав родной голос так неожиданно, и сразу же немного высунула голову в бок, чтобы хоть что-нибудь увидеть из-за широких плеч Жана.       А перед ними берег, а затем океан… Глубокий, дальний и, казалось сначала, бескрайний. Вода блестела от солнечного света, легкие волны сменялись одна за другой неспеша, становясь все тише и тише, а траву на утесе колыхал легкий ветер. Разведчики молчали, не сводили глаз. Впервые наслаждались таким видом…       Менее чем через минуту, восхищенные морской красотой солдаты поспешили слезть с коней и недоверчиво двинулись к горячему песку. Эрсель, пусть и не догоняя, но ринулась следом за своей компанией. Несмотря на всю красоту вида, страх перед неизвестным все равно присутствовал. Она стянула с ног обувь, откинув ее под одно из ближайших деревьев, закатала повыше штаны, а рукава хлопковой рубашки загнула до локтей. Она сделала неуверенный шаг с травы на горячий песок, что её даже немного шатнуло. Да и непривычно все это. Она потеряла равновесие, казалось, вот-вот упадет, но под руки ее шустро подхватил неожиданно взявшийся сзади капитан, бурча:       — А еще говорила мне быть осторожнее, — поднял он ее, сам ступив на песок, но не спешил снимать обувь вслед за всеми солдатами. Ханджи уже побежала к воде и он с тревогой поглядывал на нее, боясь, что что-то может случится.       — Спасибо, Леви, — ласково ответила она и выпрямилась, — Как-то… Непривычно.       Она оглянулась по сторонам, и все было так красиво, словно в сказке, и завороженный взгляд можно было отвести только с трудом. Легкий ветерок дул в лицо, трепал пряди, и от этого было легкое, ненавязчивое чувство свободы.       — Согласен. Только ничего не трогай, мало ли… — взволнованно предупредил он, оглядываясь по сторонам. Да, вид красивый, но и о безопасности забывать не стоит. На лице Эрсель расцвела довольная улыбка и она повернулась к нему лицом.       — Заботишься обо мне, капитан? — игриво хихикнула она.       — Пусть у меня и вечно недовольная морда, но заботиться я тоже умею, — сложив руки на груди, язвительно подметил он.       — Ох, услышал, оказывается. Леви, ну я же совсем не знала что ему ответить, чтобы не было каких-то подозрений.       Аккерман и ничего ответить не успел, как к нему подбежала Ханджи, подзывая подойти ближе к берегу. У неё, также как и у остальных солдат, виднелся какой-то огонёк радости и восхищения в глазах.       Эрсель же сразу ушла, когда её громким криком подозвала Саша. На «прощание» лишь бросила на капитана тёплый, нежный взгляд и присоединилась к остальным. Прохладная вода коснулась ног, и Эрсель взглянула вниз, а на дне заметила ракушку. И только наклонилась, чтобы достать ее, но тут же стала жертвой радостного Кирштейна, который уже успел войти во вкус. С довольным смехом он обрызгал ее водой, на что она нахмурилась и, выпрямившись, кинула небольшую ракушку в него.       — Это разве честно? — недоумевающе спросил Конни, на что стоящая рядом Саша только пожала плечами и тоже кинула в него ракушку. Эрсель в то время плюхнулась в воду, не удержав равновесие на мягком песке, который проваливался под ногами. Это её ничуть не расстроило, и она, продолжая шуточные бойни, попыталась опрокинуть следом за собой и Конни.       Капитан же, стоя рядом с Ханджи, пытался наблюдать то за ней, то за своей ведьмой. То Зое норовила взять в руки какую-то диковинку, то Эрсель то и дело падала в воду, плескаясь в ней.       — Как дитë малое… — тяжело вздохнул Леви, подойдя по ближе к подруге. — Ты уверена, что это можно трогать?        Поправив очки, женщина всё же взяла огромную ракушку в руки и с интересом начала рассматривать её.       — Выглядит неопасно. А Эрсель… Просто дай ей повеселиться. Всё это время и так было не до радости. Да и не думаю, что стоит за неё волноваться. Пусть и ведёт она себя как ребёнок, но в нужный момент сообразить сможет, — рассудила она, а после перевела взгляд на Йегера, который зашёл в воду дальше всех. Леви же на это внимание обратил и насупился:       — Вот и пойми, что у него на уме, — он с опаской глядел на задумавшегося о чем-то Йегера и, отрицательно помотав головой, перевел взгляд на свою ведьму, которая все-таки затащила Конни в воду.       «И как они домой поедут…» — потер он пальцами закрытые глаза, а потом вернулся к разговорам с Ханджи.       Время около берега моря они провели достаточно. И пока другие солдаты весело продолжали проводить время в воде, Эрсель с капитаном всё же решились отойти. Не особо далеко, но так, чтобы их не было видно из-за пышных ветвей деревьев.       — Знаешь… И самой радостно наконец-то побывать за стенами, и за ребят рада… Видел бы ты лицо Армина. Честное слово, я думала, что он заплачет от радости. Приятно видеть, что чужие мечты исполняются. А ты рад, Леви? — она поправила прядь его волос и с нежностью посмотрела в родные глаза.       Капитан лишь молча кивнул и поднял взгляд в небо. Облаков почти нет, а солнце ярко светило, заставляя морщится. Почти как в первый раз… Только в этот раз никто не умрёт и вылазка закончится хорошо. Он не думал, а знает это. Несколько секунд они молчали, а после, девушка неожиданно начала монолог неуверенным голоском:       — Знаешь, я давно хотела сказать тебе об этом и боялась, что слишком рано. А сейчас прям чувствую, что стоит. Леви… Поженимся, когда всё это закончится?       Вопрос бросил Аккермана в дрожь. Спешить он никуда не хотел, да и не знал, закончатся ли все эти войны когда-нибудь. Но, несмотря на это, уверенно ответил ей:       — Если всё это кончится и мы выживем… Да, обязательно.       Из её губ вырвалось неожиданное, уверенное:       — Я люблю тебя! — звонко смеясь после, улыбнулась Эрсель и накинулась на него с объятиями.       Она, как кажется капитану, тогда была ярче любого солнечного дня, ярче любого света. С такой чистой радостью и любовью обнимала его, смотрела в его глаза. Пусть им и казалось, что ветви прикроют их достаточно, чтобы солдаты на берегу не увидели ничего, но пышные ветви совсем не спасали от слишком любопытных глаз.       — Я же говорил, что-то она скрывает, — выжимая промокшую от воды обувь, рассудил Кирштейн и параллельно глядел на пару неподалёку.       — Не думаю, что ты бы на её месте стал бы всем рассказывать о подобном, — неожиданно ответила ему Ханджи, только что подойдя. Поставив руки в бока, с мягкой улыбкой зыркнула сначала на тех, что стали темой разговора, а после отвела взгляд на небо. Смущать пару она не особо желала, да и интереснее для нее было новое место.       Пусть даже ей Аккерман не особо часто рассказывал о рыжеволосой ведьме, но Зое и несколько его коротких фраз хватило, чтобы понять, что между ними. Она прикрыла глаз ладонью, чтобы яркий свет не мешал осматривать бескрайнее море, а после вновь развернулась к солдатам, со словами:       — Скоро поскачем обратно, не убегайте далеко.       Ребята лишь послушно кивнули ей, а после Саша с Конни вышли из воды вслед за другом, чтобы высохнуть от воды. И всё же, несмотря на разговоры совсем о другом, иногда кто-то из них все-таки поворачивался назад, наблюдая за парой.       Столь нежные разговоры прервала фраза Эрсель, совсем не в тему:       — Кажется, нам скоро нужно ехать обратно. Ох, а так не хочется… Здесь уж очень красиво.       — Пойдём, ведьма. Не особо хочется, чтобы все уехали без нас, — Леви и сам уходить не желал. И не по собственному желанию отпустил нежные ладони, шагая к своей лошади. Самому не хотелось прерывать такой нежный разговор, но знал что нужно. Прежде чем он вышел из-за кустов, голос Эрсель вновь остановил его:       — Подожди! А может… Я могу поехать обратно с тобой на одной лошади?.. — от смущения она отвела взгляд на траву такого яркого цвета.       Капитан также притупил взгляд в землю и начал думать. Правильно, что они всё скрывали в корпусе, ведь уж слишком много там лишних лиц. Но здесь… Здесь, кажется, каждый стал друг другу родным в его отряде. Леви перевел свой взгляд на ребят на берегу, а на лице кажется вот-вот появилась бы такая нежная улыбка. Они же… Они все друг другу стали какой-то семьёй, где каждый постоит друг за друга. И для капитана все эти дети стали близкими за это время, пусть он и не особо желал показывать свою привязанность. Всё же через некоторое время размышлений и осознания, он ответил:       — Пойдём уж, нахалка, — махнул он рукой в сторону лошади, стоящей на краю обрыва, а Эрсель широко заулыбалась и поспешила за ним.       Обратный путь к стенам прошел успешно. Пусть у Эрсель уже совсем не осталось сил после такого тяжёлого, но хорошего дня, она всё равно с радостью слушала разговоры друзей, которые, о чём-то хохоча, скакали позади. Она крепко держалась за капитана. Совсем не так, как за Кирштейна. За Леви держалась с какой-то особой нежностью. Голова её лежала на его спине, ведь уже клонило сон, а время близилось к вечеру. Взгляд её был направлен на землю, на камни, которые сменялись один за другим из-за быстрого бега лошади. А иногда… Иногда, по пути обратно к стенам, её взгляд переходил на капитана. Он сидел в седле спокойно, брови лишь немного сведены к переносице, а само лицо выглядело серьёзным. Сфокусирован на пути и изредка оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что никто не потерялся. То, как руки девушки нежно, но и одновременно крепко держали его, вызывало у Леви какое-то тепло на сердце. Приятно и спокойно рядом с ней.       — Леви, а ещё много осталось? — тихонько зевая, спросила Эрсель и полузакрытыми глазками глянула на него. Кажется, вот-вот уснёт.       — Скоро уже будем в стенах. Потерпи.

***

      Один из некоторых деньков, которые солдаты разведки проводили более-менее спокойно в последние четыре года, не все, конечно, но многие. За четыре года они сумели отлично подготовиться к неизбежной войне с Марли, которая, как многие чувствовали, совсем скоро случится. Несмотря на то, что война приближалась, эти четыре года выдались для Эрсель самыми спокойными за последнее десятилетие её жизни. Она ничуть не изменилась за это время, несмотря на свой возраст, оставаясь все такой же жизнерадостной и нежной. Подготовка у Разведки, как она подметила, очень серьёзная. Услышав рассказ о плане Армина, она удивлено охнула, пытаясь сложить всё это в голове. Как считали и многие, план ей показался очень неожиданным, но хорошим. Но самой лезть во все эти дела девушка совсем не желала всё это время. У неё своя работа и она вполне хорошо её выполняла, этого ей достаточно. Конечно, послушать от любимого капитана медленные и такие интересные рассказы о чём-то новом приятно. Каждый раз, слушая их, она с восхищением смотрела на него. И не верилось рыжей ведьме иногда, что ей достался кто-то такой… Так же как и Элдия, взаимоотношения рыжей ведьмы и капитана неплохо развивались.

      Ранее весеннее утро радовало далеко не всех. Пусть всё вокруг цвело и приятно пахло, а солнце так и светило ярче некуда, попадая солдатам в глаза, это им далеко не на руку. Стояли совсем неподалёку от конюшни, готовясь к сегодняшнему дню. А он тяжёлый предстоял, пришел приказ о стройке железной дороги. Хочешь не хочешь, а идти-то нужно. Яркие, горячие лучи солнца, заставляли каждого время от времени тяжело вздыхать, ожидая, какое пекло будет в месте, куда они ехали.       Вот и Эрсель ранним утром совсем не спалось. Она шагала по двору, сложив руки за спиной, и рассматривала все красоты поздней весны. Привычка вставать рано из-за рабочих смен давала о себе знать. Сегодня по-особенному рано проснулась, в полседьмого утра. Хотелось ещё понежиться в кроватке, вновь сладко уснуть, но совсем не получалось, из-за чего она и решилась хоть как-то развлечься, гуляя по двору корпуса.       Но вот, в дали увидела знакомые силуэты солдат. В них она узнала очертание своих знакомых: Конни, Саши и Жана, а на лице её появилась слабая улыбка. Шла она медленно, тихо, пытаясь ни звука не издавать. И вот, подойдя сзади к небольшой компании, резко, даже грубо, положила свои руки на плечи Жана и Саши, от чего последняя издала испуганное «ой!», слегка подпрыгнув и обернувшись назад. Кирштейн же лишь недовольно хмыкнул, поправляя помятую ткань белой рубашки на плече.       — Совсем сдурела что ли? С самого утра и так пугать, — ворчал он, нахмурив брови, и с недовольством смотрел на рыжую. Та лишь тихо хихикнула, довольная тем, что план удался.       — Доброе утро, — еще сонно поздоровалась Эрсель с остальными солдатами. Увидев её, они лишь положительно кивнули. Они не так хорошо знакомы с ней, как троица друзей.       — А ты чего в такую рань встала-то? — поинтересовался Конни, почесывая затылок. Сам бы в выходной, при возможности, проспал до обеда, как минимум. Да и Эрсель тоже хотела бы до вечера понежится в тёплой, мягкой постели, но организм уже слишком привык к такому раннему пробуждению.       — Да так, не спится что-то. А вы это куда собрались? Ещё и на повозке.       — Приказ пришёл, железную дорогу делать будем. Ну и устанем же сегодня… — тяжело вздохнула Браус, опустив голову вниз, но удивлённый и громкий вскрик рыжей заставил вздрогнуть:       — Железную дорогу?! Какой ужас… Сколько одни шпалы весят! Устанете ведь. Может, я чем-то помочь могу?       — Да ты послабее нас уж точно выйдешь, — довольно усмехнулся Жан, ожидая реакции.       — А вовсе и нет! Я могу… Рельсы таскать и молотком работать! Я это делаю на все сто, в пять лет папе помогала ремонт делать! — пошутила она, отмахнувшись рукой.       — Так что… Ты с нами едешь? — вскинул брови Конни, но после на сонном лице в миг появилась улыбка, он явно рад тому, что кто-то может им составить компанию. Эрсель на его вопрос приложила палец к губам, нахмурившись и размышляя над предложением.       — А кто-то из старших по званию там будет?       — Не должны, вроде бы.       — А через сколько отправляемся?       — Через десять минут. А тебе зачем? — спросил Конни, удивлённо поглядывая на неё. А её уж и след простыл. Она бежала к корпусу, махая рукой на прощание.       Пробегая мимо площадки, где обычно и проходили все тренировки солдат, она заметила знакомый, родной силуэт. Аккерман же её не видел, занятый утренней тренировкой. А это ей только и на руку.              Вскоре в кабинете его, прямо посередине стола уже лежала небольшая записка, а сама Эрсель уже ехала в небольшой повозке с солдатами, предвкушая, какая жара будет сегодня днем. Повезло ей, на утреннюю прогулку надела не привычное платье, а штаны и рубашку с коротким рукавом, хотя бы переодеваться не пришлось.

***

      Капитан, тяжело вздыхая, зашел в кабинет. Тщательно вытер полотенцем слегка влажные волосы от жары на улице. Самый разгар весны, даже по улице ходить в такую жару тяжело, а уж тем более держать своё тело в форме. Зайдя в кабинет, он первым делом заметил записку на столе, подозревая, от кого она. И вот, издалека завидев знакомый почерк, он слегка ухмыльнулся, ожидая чего-то приятного. Но… «Узнала, что бедных солдат мучают стройкой железной дороги, и решила им помочь.

Твоя ведьма.»

      И будь содержание этого текста другим, он бы даже усмехнулся и положил записку к остальным, а не нахмурился, как сейчас. Отрицательно помотав головой, он недовольно цокнул.       — Вот же чертовка… Сама слабее раз в десять, ещё и грузы такие тягать будет.       Леви прекрасно знал — это не шутка. Он всеми силами пытался не говорить ей о том, куда отправятся солдаты сегодня. Знал ведь, что та без раздумий двинется им помогать. Он лишь тяжело вздохнул, облокотившись на спинку стула и стараясь успокоить лёгкое недовольство поступком возлюбленной. Дуреха, вечно лезла помогать куда не надо…

***

      А вот солдатам в это время далеко не до отдыха. Капельки пота стекали по лицу каждого, пока солнце продолжало безжалостно горячо наводить свои лучики. Даже металлические шпалы стали до неприятности горячими, да так, что поднимать сложно. Эрсель, в то время, как солдаты работали, тоже не отлынивала, пусть усталость и давала о себе знать. Она вытерла испарину со лба, а после заправила уже отросшие рыжие пряди волос за ухо, чтобы те не мешались.       «Сейчас бы холодненького чего-нибудь…» — мечтательно задумалась она, держа в руках несколько досок, предназначенных для рельс. Она шла медленно из-за слабости в ногах, но солдаты не возмущались. Сами ближе к вечеру уже без сил и работу свою выполняли так же медленно, как и она. Все же Эрсель — дама далеко не спортивная, не так закалена, как та же самая Саша, которая, пусть и с трудом, но одна могла перетащить железную шпалу. А хлипкие руки врача из Разведки такого не позволяли.       Под вечер даже сильнейшей Микасе работа стала в тяжесть и усталость окутывала всех. Радовало только то, что осталось совсем немного и их работа за этот день скоро будет окончена. А там и до мягкой кровати в корпусе недалеко…       — Думаете, нас хотя бы накормят потом? — облегченно вздохнула Эрсель, укладывая доски рядом с друзьями.       — Конечно накормят, мы заслужили! — послышался усталый, но всё такой же радостный голос Конни. Он тяжело вздохнул, подняв взгляд на уходящее за горизонт солнце. Время уже к вечеру близилось, скоро будет темнеть.       — Ох, я была бы не против перекусить сейчас… Может, даже выпить немного. Но совсем чуть-чуть! — продолжила разговор она, пока мысли забиты лишь одним: холодненького что-нибудь выпить бы. Вода пусть у них и есть, но из-за лучей солнца нагрелась, почти не помогала охладиться. Их разговоры прервали какие-то силуэты вдали на конях, на удивление знакомые.       — М? Кто там идёт? — прищурилась Эрсель, рассматривая людей, которые направлялись, судя по всему, к ним. Глаза её в миг широко распахнулись, а по телу прошлась лёгкая дрожь, когда в людях, идущих к ним, она узнала капитана Леви и госпожу Ханджи. От страха и шока даже слегка подпрыгнула на месте и взгляда оттуда не отводила.       — Вот и пришёл мой конец… В прямом смысле, — тяжело вздохнула она и, кажется, даже не наигранно, элегантно приложила тыльную сторону ладони ко лбу, упираясь в него выпирающими костяшками.       — С чего же так? — поинтересовался Конни, вытирая пот со лба. Новых «гостей» он заприметил и узнал, но особых эмоций это не вызвало.       — А? Ты о капитане? — ворвался в разговор Жан, только подойдя к ним. В руках его несколько дощечек, а дышал тяжело. — Да ладно тебе, в последнее время он даже… Добрый?       — А ну, дай сюда! Весь день работаете, отдых тоже нужен. Я донесу, — заботливо возмутилась Эрсель, приметив усталый вид друга. Дышал тяжело, уставший. Она пусть и знала, что для неё самой эта ноша будет тяжелая, но помочь всё же желала больше. Не дожидаясь ответа, она забрала дощечки из его рук.       — Чего творишь?! И сам дотащу, мы-то посильнее выйдем! — ворчал парень, пытаясь отобрать тяжёлые доски из рук рыжей, пока та отчаянно сопротивлялась и с самодовольным выражением лица показывала язык.       — Эрсель, и вправду, чего творишь-то? Помогать, конечно, хорошо, но это не твой уровень, — послышался знакомый женский и насмешливый голос позади, а чья-то рука легла на плечо рыжей. На миг стало даже жарко от испуга. И ничего ответить не могла от ожидания того, кто стоял рядом с ней. Обернулась, и впрямь… Ее уже насквозь сверлил суровый, томный взгляд блеклых голубых глаз. Леви взглянул с неким осуждением, тяжело вздохнув с важным видом и руками на груди.       — Знаешь, Жан, я тут подумала… Всё же ты сильнее, держи! — нервно хихикнула она, протянув Жану тяжёлые доски. Тот же слегка покачнулся, не ожидая такого, только собирался что-то сказать, но рыжей бестии и след простыл.       — Конни, ты побольше выйдешь… Спрячусь за тебя, хорошо? Я тебе за работу прикрытием заплачу обязательно, — все шутила Эрсель, пока голос предательски дрожал. Она подскочила к удивленному Конни сзади, положив ладони на плечи.       Леви только разочарованно закатил глаза, подумав: «Вот же дуреха…»       — Ты чего творишь? Не сделают тебе ничего, ты же помогаешь! — задорно хохотал Конни.       — Он меня прибьёт… Или выебет в задницу… — сквозь зубы шептала она, всё так же пытаясь спрятаться за другом.       — После того, как приедешь, зайдешь ко мне, — коснувшись её плеча, ворвался Аккерман. Пусть лицо его и выглядело немного недовольным, но смотрел он на неё всё с той же заботой. Волновался ведь. Помнил про ее хрупкое телосложение, про мелкие силенки и дряхлые руки. Да и нечего ей таскать все эти тяжести. А плеча он коснулся ласково, но ладонь быстро убрал. Прокрутил в голове ее последнюю фразу и мысленно усмехнулся второму варианту наказания.       А вот Эрсель раскраснелась, наконец-то выпрямившись. Помнила, знала, что Леви не любитель выражать свои чувства на людях, а уж тем более показывать их отношения.       — Спасибо, что работаете в такую жару! — воскликнула Ханджи, на что Эрсель довольно улыбнулась. Все же она ничуть не пожалела о том, что решила помочь солдатам. А у тех по приходу начальства, которое было в настроении, тоже оно вскоре поднялось.       — Ну… Нужно же присматривать за этим придурком, — ответил ей Кирштейн, глядя на уже привычное, задумчивое лицо Эрена, а ладонью своей протер пот со лба. Присел на одну из бочек, ведь ноги уже отказывались держать тело.       — Вот же вымахали, сопляки, — прервал их разговор Леви, сложив руки на груди. По недовольному лицу пусть и кажется, что тот совсем недоволен этим и даже зол, но это не так. Его усталая возлюбленная довольна хмыкнула, услышав эту фразу и мысленно пошутив про это, но прекрасно знала: он это не всерьёз и искренне привязался к каждому солдату здесь.       «И впрямь выросли… Так возмужали, стали такими сильными», — задумалась она, оглядывая всех солдат, и уже потеряла нить разговора, все думая о них, какими они были еще пару лет назад и как изменились. И даже слеза от ностальгии нахлынула внезапно, сквозь улыбку, но Эрсель ее быстро смахнула. А Ханджи и Леви, пусть и были не прочь поговорить с солдатами, но свои дела тоже решать должны были. Через час корпус должна была навестить глава клана Адзумабито, а время под вечер летело.       Не прошло и пятнадцати минут, как вновь послышалось ржание лошадей и офицеры ускакали на них вдаль, а солдаты решили поднапрячься и закончить работу. Закат пламенел, окрашивая небо в багряные и золотые цвета, а солнце освещало ребят своим теплым, приятным светом. Стоило применить немного усилий, и их работа была окончена. Пусть вся дорога и не достроена, но для первого дня они посчитали это отличным результатом. И чтобы проверить его, дружно залезли в повозку в новом устройстве, за рулем паровоза стоял Армин, с интересом слушая разговоры друзей и разбираясь в управлении.       К сожалению, железная дорога не была вечной и вскоре им пришлось остановиться. Радовало только то, что дойти до корпуса оставалось немного, сил на это должно было хватить. Кирштейн вышел из повозки предпоследним, одарив Микасу теплым взглядом напоследок. В нем было полно любви и, только глядя на нее, он таял, хотел столькое сказать, и сердце билось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Жан хотел ей улыбаться, широко и без причины, и смотрел ей вслед. А она только случайно задела его взглядом, острым и холодным, подобным лезвию ножа, и ранила горящее сердце. Кирштейн только тяжело вздохнул, когда вновь не получил ответа, и по выходу из повозки услышал вопрос:       — Жан… Ты не хочешь поговорить о том, что между тобой и Микасой? — ласково и тихо спросила его Эрсель, положив ладонь на широкое плечо. Она шагали позади всех, медленно и устало.       — Чего говорить-то. Нету между нами нихрена, — только фыркнул он, задумчиво глядя Микасе вслед. А она шла рядом с Эреном, общаясь с ним о чем-то, и наверняка даже не думала о нем…       — Скажу точнее. У тебя к ней есть какие-то чувства? Я иногда замечаю, как ты смотришь на нее, как реагируешь на ее упоминание в разговорах, и в целом… Твоя симпатия вполне заметна, — Эрсель смотрела на него снизу вверх из-за большой разницы в росте, а он, вредная шпала, еще умудрялся отворачиваться. Во взгляде рыжей читалось беспокойство.       — Ох, знаешь, я никому не стану рассказывать это, если ты захочешь. Разговор останется между нами.       — Нравится. Еще с кадетского корпуса нравится. А все носится за этим Эреном, как мамка с ним, честное слово… Он же ей и спасибо не сказал ни разу, а она за ним бегает, — заворчал Жан. Подруге все же удалось выдавить из него пару слов, и это его только еще сильнее раздражало. Он еще не делился с кем-то своими чувствами к неразговорчивой Аккерман.       — Знаешь… Я сама не так давно узнала об этой штуке, но она же из рода Аккерманов и… У них есть одна странная особенность, которая затрагивает всех, — Кирштейн глянул на нее, не понимая, о чем она. — Они привязываются к одному человеку на всю жизнь и готовы идти ради него и рядом с ним до конца. Не у всех это связано с любовью, но так понимаю, у Микасы… Все именно так. Для нее Эрен стал тем самым человеком, а еще по ней видно, что она его любит.       — Да мне ли не знать, что она любит его, а не меня, — цокнул Жан, поправив шляпу. Слова подруги только больше огорчали. На всю жизнь… Получается, она его никогда не полюбит?       — Прости, я не хотела внушать тебе плохой настрой, не успела закончить. Так к чему я это… Жан, я тоже долго бегала за одним парнем в свое время, но он оказался полным идиотом и моральным уродом. Я тоже, будучи чуть помладше тебя, так грезила об одном человеке и надеялась именно на него на всю жизнь. Но… Не всегда судьба делает все так, как нам хочется, и тут уже вряд ли что-то изменишь, как бы грустно это ни звучало. Микаса не единственная девушка на всей планете, и с твоим-то характером и харизмой ты бы точно нашел себе возлюбленную. Просто… Жан, жизнь не завязывается на одном человеке и не стоит мучить себя. Любовь искать и бегать за ней не надо, она сама придет, когда будет нужно, и я сама это поняла со временем.       Жан на пару секунд остановился, глянул на нее так устало и глубоко и прокрутил диалог в голове. Что-то в сердце екнуло, может, что-то и понял из всего этого, и еще тогда понимал, что эти слова запомнятся ему надолго.       — Жан, все еще будет. Ты хороший парень, и если бы Микаса и впрямь была той самой, то ты бы не мучился от чувств к ней столько лет. У тебя еще все впереди, — Эрсель мягко улыбнулась ему, тоже остановившись.       — Я понял… Спасибо, — ответил он и слабо похлопал ее по плечу.       — Эй, ну вы там долго?! Только вас ждем, уже устали! — вдруг оторвал их от разговоров голос Конни вдали, и только тогда они поняли, как отстали от всех. Жан оглядел товарищей впереди и зацепил взглядом Микасу. Вспомнил слова подруги… Это придет к нему, он знал. Но точно не так быстро и не сейчас.       — Идем. Если захочешь поговорить об этом, ты знаешь, где и когда меня искать. Я всегда буду рада выслушать, Жан. Мы ведь на то и друзья, — так мягко и заботливо сказала она, потянулась и неспеша последовала к остальным солдатам, оставив Кирштейна с кучей мыслей в голове…       — Может, она в чем-то и права, — прошептал он и последовал за ней.

***

      — Тук-тук, Леви, — послышался на удивление игривый, родной для капитана тон, когда дверь в его кабинет открылась, и в плохо освещённое помещение попал свет из коридора. Отбоя ещё не было, только недавно солдаты ужинали, поэтому факелы в длинном коридоре ещё горели. Эрсель смотрела на него с хитрой улыбкой на лице и неким огоньком в глазах.       «Явно что-то затеяла», — сразу понял он, многозначительно вздохнув. Когда дверь кабинета закрылась и его теперь освещал лишь блеклый свет старой лампы на его столе, Леви наконец-то облокотился на спинку стула, положив руки под голову. Бумаги отложил на край стола. И так сегодня много трудился, а сейчас тем более ведьма наконец-то навестила.       — Был сегодня на ужине? — всё же так же игриво и тихонько хихикая, спросила Эрсель. Ручки сложила в замочке за спиной и медленно, вальяжно двинулась в сторону мужчины. Встала позади, ожидая ответа, прежде чем начать дальнейшие действия.       — Был, не волнуйся. Чего такая довольная?       Пусть всё тело у него и затекло из-за часов, проведённых за столом, но силы в себе поднять голову и глянуть на свою ведьму нашел. Усталый взгляд, с интересом, словно у котёнка изучал родные черты лица. Эрсель лишь лукаво засмеялась, и в глазах он завидел искру похоти.       — А вот и не скажу. Потом узнаешь. Знаешь, Леви… Мне кажется, что ты очень много времени стал уделять работе. Устаёшь, так ведь? — игриво шептала она на ушко, пока губы расплывались в хитрой, хищной ухмылке. Встала прямо позади него, ладони положила на крепкие плечи, гладила их нежно. Губы её были в сантиметрах от горячей шеи капитана.       Чувствуя горячее дыхание на своей шее, Леви тяжело выдохнул сквозь лёгкий стон, после чего, скрывая это, сматерился, а тело слегка бросило в дрожь. Знала ведь, что возбуждала, чертовка. И продолжала. Положила голову на его плечо, а руками пробралась ниже, к груди, неспеша расстегивая пуговицы на рубашке.       — К чему всё это, ведьма? Ты что-то задумала? — спросил все таким же строгим тоном Леви, с недоверием поглядывая на возлюбленную.       — Может быть… Скажи, как твоя спина? Не болит? — продолжила шептать она, по хищному хитро глядя в глубину блеклых глаз.       — Слегка затекла за эти дни. Но ты только недавно делала мне массаж, так что дождусь следующей недели.       — Ох, Леви… Если у тебя болит спина, можешь смело сказать мне об этом. Возможно, я могу взять другую мазь из кабинета, чтобы сильно не болела. Я всегда рада помочь тебе с этим, это моя работа, — уже менее игриво ответила она, побаиваясь за состояние Аккермана. Но знала ведь, упёртый он, и никакие слова не помогут.       — И так уже жалуются, наверное, что из кабинета мазь пропадает. Тебя рано или поздно поймают за этим, — хмуро сказал он, отведя взгляд в сторону. Лёгкий стыд нарастал в душе от осознания того, что она заимствует со своей же работы, лишь бы у того меньше болело тело.       — Ну-ну, я же беру её ради хорошего поступка и ничего плохого с ней не делаю. А если и поймают за этим…       — Если поймают, скажешь мне. Я решу, договорились? — прервал её речь Леви, глядя в удивлённые от монолога карие глазки, а на лице их обладательницы появился легкий румянец от такого.       — Спасибо тебе. Ты так часто берешь ответственность за меня на себя… Я очень благодарна за это, — облегченно выдохнула Эрсель, прикрыв глазки, но на лице её всё так же красовалась улыбка, когда она ласково, но кратко целовала мужчину в линию челюсти.       — Ты же ради меня берешь медикаменты из кабинета. И я должен решить проблему, если вдруг она появится, — пусть и смущённый, но он продолжал вести диалог, пока руки медленно гладили тёплую шею, параллельно перебирая рыжие, короткие пряди.       — И всё же я хочу показать, ради чего пришла сейчас, — резко перевела тему Эрсель весьма загадочным тоном. И движения ее были медленными, элегантными и красивыми. Держась рукой за плечо капитана, она встала перед ним, а после и вовсе оказалась на коленях, между его ног.       — Вот же чертовка… Догадываюсь, что ты задумала. Прошлой недели тебе не хватило?       — Верно мыслишь, капитан.             И вновь её нежное, но в этот раз ещё и игривое «капитан». То, как она называла по званию, заставляло мурашки пройтись по израненной шрамами кожи Леви, а член чуть дрогнуть, от накатившего так резко возбуждения. Она присела прямо под его столом, голова почти упиралась в верхнюю доску, но её это не особо гложило. Эрсель медленными, вальяжными движениями принялась расстегивать пуговицу на его штанах. Делала это аккуратно, никуда не спеша, словно дразня уже возбуждённого от её действий Аккермана. Его нога слегка дергалась, когда краешком указательного и среднего пальца, она коснулась головки уже стоящего, возбужденного члена сквозь ткань нижнего белья. Леви не сводил с неё глаз, смотрел внимательно. Она же, перед тем, как начать, подняла свой взгляд на него. Глядела хитро и довольно, пока руки медленно гладили его бедра, бледную кожу. Напоследок глянула на него, ожидая одобрения. Леви только кратко кивнул в ответ, закатив голову назад от нахлынувшего жара. Его кадык дернулся, грудь поднялась от тяжелого вздоха, это только больше возбудило Эрсель. Она времени не теряла, лямку его трусов оттянула вниз, оголяя всю длину и гудящие яйца. Природная смазка уже стекала с покрасневшей головки члена, венки на нем сексуально выпирали. Дама ухмыльнулась, глядя на результат пары своих действий. Она ведь только начала, а у Аккермана уже был каменный стояк. Кончиками пальцев она провела от головки до самых яиц и никуда не спешила. Из губ Леви вышел тяжелый, еле слышный стон.       — Мне взять его в рот? — игриво спросила Эрсель и облизала член от самого низа до головки, собирая с нее смазку. Она подняла свой взгляд на капитана, а он кратко кивнул, прикрывая ладонью большую часть лица и откидывая голову. Закусывал нижнюю губу, лишь бы не издать лишних звуков.       Тело охватило жар, а она обхватила губами головку члена. Горячим языком облизала теплую плоть, собирая всю влагу, коснулась мягкими губами, ладонью помогая себе. Глаза же ее, такие невинные, были направлены на лицо Леви, наслаждаясь тем, как он тихо скулит в своем кресле и иногда матерится. Будь возможность, Эрсель бы точно хитро заулыбалась, подобно лисице. Рука спустилась ниже, начала массировать приятно побаливающие от возбуждения яйца, а сама она брала в рот все больше и больше. Мокрые звуки только больше возбуждали Аккермана, и он положил одну из ладоней на рыжую макушку. Хотел было надавить, но вовремя пришел в себя. Нет уж, пусть все сделает так, как ей самой вздумается. Эрсель намек поняла, да и сама уже была готова. Неспеша подавила рвотный рефлекс, взяла член в рот поглубже, а горячие стенки горла сжали его. Она уже привыкла, и это не было для нее чем-то диким и сложным, ведь за время отношений они пробовали уже многое, пусть иногда глубокий минет и давался ей с трудом. Леви ладонь не убирал, ласково гладил возлюбленную по волосам, заправляя их за уши и убирая челку, чтобы она не мешалась.       — Хорошая девочка… — прошептал он, тяжело и прерывисто дыша, пока грудная клетка высоко поднималась от такого дыхания. Казалось, из губ вот-вот вырвется протяжный стон, чего Эрсель и ожидала, но он во время прикрыл рот ладонью, а второй впился в подлокотник стула, сжимая его.       Она же ничуть не торопилась, медленно наращивала темп и уже не решалась поднять взгляда на него — немного стеснялась. И рука капитана неожиданно вновь легла на макушку, слегка надавила, ускорив темп, и возлюбленная послушалась. Знала, что в любой момент захочет прекратить, если станет неприятно, но пока возбуждение лишь возрастало, и она продолжала, помогая себе руками и лаская Аккермана ими. А он уже был не в силах сдерживаться, щеки заливались красной краской, и он ощущал приближение оргазма.       — Эй… Могу кончить внутрь? — вдруг спросил ее Леви, погладив по щеке, на что Эрсель лишь кратко кивнула. Знала, что в ответ тоже получит своеобразную благодарность, да и в целом была не против. От ее касаний тело пробрало в дрожь, и он сдержанно ахнул, изливаясь прямо ей в рот. Эрсель ощутила быстро, как что-то горькое и густое оказалась на языке, по всему рту. Прикрыла глаза на секунду, чтобы передохнуть, и только хотела достать член из-за рта, но резкий, знакомый голос и скрип двери отвлек ее на время…       — Леви, ты должен это увидеть! Глянь-ка, что нам привезли из клана Адзумабито! — воскликнула голос Ханджи, стоило ей только забежать в кабинет. Часто, как и некоторые другие, она заходила без стука, но обычно без таких экземпляров. Держала вещь аккуратно, а по её виду прослеживалось чистое восхищение от незнакомого предмета.       Леви тут же поднял голову, а расслабленное выражение лица переключил на напряжённое, слегка испуганное. Взгляда на свою возлюбленную не бросил, знал про удивительную внимательность Ханджи и что та точно решит глянуть, чего ж там такого прячется под его столом. Он привык к тому, что время от времени кто-то из дерзких солдат или его вредная ведьма, а то и Ханджи, — заходят без стука, из-за чего и ничем откровенным и не занимался. А если и занимался, то запирал дверь на замок и на всякий случай несколько раз проверял это. Но сейчас, будучи очарованным ласковым, манящим голоском и пухлыми губами, погрузившими его в океан возбуждения и удовольствия, вовсе позабыл про чёртову дверь. А Эрсель смотрела на него из-под стола, испуганно и со взволнованным выражением лица. Ладони её слегка дрожали от страха того, что Зое может увидеть ноги, и вопросов уж точно будет много. Хотя какие вопросы? По тому, что она до сих пор держала во рту головку его члена, все становилось предельно ясно.       — Заходи хотя бы иногда со стуком, — грубо заворчал Аккерман, сложив руки на груди с довольно важным видом. На его монолог подруга довольно усмехнулась:       — Ха, Леви! Ты же ничем таким откровенным тут не занимаешься, я тебя прекрасно знаю. Лучше глянь, что за прелесть нам привезли… Смотри, это…       — Эй, Ханджи… Я занят работой. Не могла бы ты зайти утром и рассказать про это? — прервал её Леви, демонстрируя взглядом бумаги на столе, когда заметил, как она сделала пару шагов к столу. Прогонять подругу не особо-то и хотелось, но выбора нет. Лишний звук от Эрсель под столом, и Зое всё поймет и услышит. Она смышленная, даже слишком.       — А? Но учти, я запомнила! Утром зайду, — всё так же задорно ответила она, уже отходя назад к двери. На прощание же помахала рукой, заранее пожелав спокойной ночи.       — И тебе того же, четырехглазая, — более спокойно и с мало слышной дружеской любовью в голосе ответил он. А когда послышался скрип двери, которая закрылась вслед за Ханджи, он облегченно вздохнул и обратил свой взгляд на причину волнения сейчас.       — Чего изо рта не вытаскиваешь, ведьма? — тихо спросил Леви и, достав салфетки из ящика, принялся в первую очередь вытирать ее запачканные губы, а она, несмотря на ткань около рта, неуверенно и с насмешкой ответила:       — Испугалась как-то… Ступор что ли был, ха-ха…       — Нечего бояться. Даже если Ханджи что-то увидела, она бы никому не разболтала, умеет тайны хранить. И я бы придумал, как это объяснить, — параллельно словам об этом, Леви уже хотел поднять ее и посадить на излюбленное кресло в углу комнаты, но она его опередила и уселась на стол. Капитан же принялся вытирать себя сразу после этого.       — Ох, Леви… Мне даже немного стыдно за то, что вы с Ханджи не смогли поболтать из-за меня. Там наверняка что-то важное было, — стыдливо отвела взгляд в сторону рыжая, тяжело вздыхая.       — Ведьма, спокойно. Поговорить с Ханджи я успею всегда, да и тем более это не было чем-то особенно важным, — застегнув ширинку штанов, он наклонился к ней и поцеловал в краешек губ. От успокаивающих слов возлюбленного, Эрсель мягко улыбнулась и чмокнула в ответ, со словами:       — Я рада, что мне достался именно ты.       — Продолжим твою шалость? — Эрсель послушно кивнула ему в ответ и подняла подол платья…

***

      Времени на свою жизнь стало чуть больше, поэтому пара часто захаживала на могилу Смита, которая и без того была усыпана цветами. Они протирали её, убирали всю грязь и делали все возможное, чтобы сохранить хороший вид таблицы.       Эрсель и самой все это время было сложно смотреть на могилу Смита, на могилы остальных солдат. Ведь всех их она когда-то лечила, когда-то да виделась с ними. А сейчас… Вместо них лишь каменные таблицы с именами и датой смерти. А вот смотря на то, как страдает капитан, глядя каждый раз на могилу падшего товарища, у нее сердце болело только сильнее.       Через год после вылазки к берегу Парадиза на острове оказался и Николо, чьи взаимоотношения с Браус так грели душу Эрсель. Каждый раз проходя мимо них по делам или к капитану, она с теплотой и искренней радостью за знакомую поглядывала на них. Даже рассказывала Аккерману про это с огромным восхищением. Но одновременно в её сердце после зарождалась какая-то грусть, что так же, как и Саша с Николо, она свои отношения показывать на людях не может и вместе с капитаном вынуждена многое скрывать, а уж тем более при новых гостях острова. Прибывшая же не так давно Елена её достаточно сильно пугала все это время. Пусть и видела её рыжая всего несколько раз, но чувствовала немного пугающую ауру от неё, а от взгляда пробивало в дрожь. Внушительный рост тоже пугал.       И вот осталась одна ночь до такого важнейшего дня. Боясь потерять друг друга, эту ночь они вновь проводили вместе. Не спали до самого рассвета, не желая закрывать глаза и терять время. Совсем скоро, через несколько дней, должно наступить ровно пять лет с начала их отношений. Именно поэтому, сидя на подоконнике около кровати, Эрсель прервала уютную тишину:       — Знаешь, Леви… Я ту дату, когда мы вроде бы начали отношения, прекрасно запомнила. И представляешь, через пару дней уже будет ровно пять лет, — пусть и с улыбкой на лице, но с каким-то небольшим огорчением, начала разговор она.       — Помню. К чему это, ведьма? — подсев поближе, сонно спросил Аккерман.       — К тому… Наверное, к тому, что я хотела бы подарить тебе кое-что… И я очень надеюсь, что на нашу годовщину мы сможем хотя бы немного времени провести вместе.       А Леви не был уверен ни в чем. Одна мысль о том, что через пару часов они окажутся на материке и будет вылазка такого масштаба, напрягала. Армину он доверял и план его спокойно принял, поразмыслив, что это лучший вариант из всех. Но беспокойство на душе всё равно было. Леви глянул на возлюбленную и по одному её выражению лица понял, что она всё знает. Знает, что он может не выжить и ни о какой годовщине и речи быть не может.       — Подарок? — переспросил он и, набравшись смелости, продолжил: — Я не могу быть уверен в завтрашнем дне, Эрсель. Так что…       — Да… Я понимаю. Подарю сейчас, — с комом в горле с трудом выпалила она и поднялась с подоконника, принялась рыться в сумке, лежащей на краю кровати. На поиски подарка много времени не ушло, и уже менее чем через минуту она протянула возлюбленному небольшую коробочку размером чуть меньше её ладони, со словами:              — Леви… Я рада, что встретила тебя тогда. Честно, ты до нашей встречи казался мне совершенно другим. Рада, что мы уже столько прошли вместе и наверняка пройдем ещё много всего. Спасибо тебе за всё. Я обещаю, что через всё трудности мы пройдем вместе, — мягко говорила она, и, казалось, вот-вот заплачет то ли от наплыва радостных эмоций, то ли от страха о завтрашнем дне.       А Леви глядел на нее с приоткрытым ртом, слова пронеслись табуном мурашек по всему телу, и он неспеша принял коробку. Аккуратно открыл ее, а внутри обнаружил небольшие золотые часики на короткой цепочке.       — Они же… Наверное, дорогие? Зачем? — поднял на нее взгляд он, а самому даже не стало не по себе. Леви уже знал, что возможно, это их последняя встреча. И думал о том, что, наверняка, тоже мог бы что-то подготовить для нее.       — Я хотела сделать тебе приятно. Да и пригодятся, полезная вещь… Тебе не нравится?       — Вот же дурёха, — Леви щёлкнул ее по носу. — Нравится. Я сам ничего не подготовил. Наверное, стоило.       Эрсель подползла к нему быстро, уселась позади и, положив руки на его плечи, прошептала:       — У вас скоро решающая операция, да и кто сказал, что ты обязан что-то дарить? — улыбнулась она и вскоре улеглась на мягкие простыни, а Леви вслед за ней, убедившись в том, что она не злится.       — Как всё закончится, куплю тебе букет лилий, — пообещал он, сложив руки на груди.       — И опять будешь чихать, ха-ха.       — И то верно, запах у них отвратительный… — скривился Аккерман, только вспомнив, как в последний раз чихал на весь корпус из-за крохотного букета.       — А мне всегда было интересно, я у тебя первая? — с хитрой улыбкой на лице Эрсель повернулась к нему лицом, опираясь головой на руку.       — К чему такие вопросы? — слегка хмурился Леви, никак не ожидая подобного вопроса.       — Недавно задумалась над этим, всего-то.       — Был влюблён. И она меня, кажется, тоже, но мы не говорили об этом, — с тяжестью рассказывал он, а перед глазами всплыл силуэт той рыжей девчонки из подземного города. Он уже стал забывать её лицо с годами…       — А как её звали? Расскажешь про неё побольше? — Эрсель была готова слушать с огромным интересом.       — Ты должна помнить, я рассказывал. Изабель… Та, из подземного города.       — Точно… Помню, Ильза рассказывала, как там было ужасно. Да и я в детстве однажды там побывала. Отцу не с кем было меня оставить, а я напросилась пойти с ним по рабочим делам.       — Да лучше бы я навсегда забыл про это место, — фыркнул Леви, и в голове появились неприятные воспоминания о бедном, темном и холодном подземном городе, с вечной сыростью… — Что ты видела там?       — Кажется, мне тогда было всего девять лет, папа пытался закрывать мне глаза. Помню, там было жутко, сыро. Была исхудалая собака, которая скулила при виде прохожих. Дядька, выпавший из окна какого-то кабака под крики других. И ребята, трое, летали на УПМ! Честно, не понимаю, откуда они их достали в подземном городе, но так красиво это выглядело со стороны!       На последний рассказ Леви еле слышно усмехнулся, подметив:       — Мне тогда было лет семнадцать. На УПМ, кроме нас, никто не летал, — не успел закончить Леви, как Эрсель удивлённо охнула от шока.       — Так это ты был?! Я запомнила только девочку рыжую такую! С хвостиками. Издалека милой казалась, — удивилась она, прикрыв рот рукой.       — Значит, и впрямь. Это была Изабель.       — Та самая? — на её вопрос капитан лишь положительно кивнул, смотря в родную темноту усталых глаз, воспоминания о рыжей девчушке из подземного города сразу жеогромной волной нахлынули, и он продолжил от сердца:       — Вы чем-то похожи. Может… Будь она сейчас рядом, подружились бы.       — Я… Я пожалуй не буду интересоваться, что с ней случилось. Не хочу, чтобы ты вновь чувствовал себя подавлено, — Эрсель говорила это тихо, спокойно и нежно, гладя Аккермана по голове и меж пальцев перебирая черные пряди мягких волос. — Скажешь всё же, чем мы похожи?              — Характеры у вас схожи. Ещё будешь расспрашивать меня о моих бывших, ведьма?       — Ха-ха, нет, конечно. Наверное, это всё, что я хотела узнать. Но если что, я ещё спрошу, — улыбнулась Эрсель в ответ и поправила тёмную прядь волос. А после продолжила, желая отвлечься от сомнительной темы. — В последнее время ты стал чаще улыбаться, приятно видеть это.       Аккерман ничего не ответил. Лишь приблизился к её лицу и оставил лёгкий поцелуй на кончике носа. В ту ночь он целовал и трогал ее часто, надеясь насладиться этими моментами, возможно, в последний раз.              — Да у нас сегодня какая-то ночь откровений, ха-ха. Знаешь… Я ведь восхищалась тобой с самого начала. Может, и не твоей физической силой, а смелостью… Тем, что ты столько делаешь. Тем, что ты сильный духом. И иногда это до сих пор подталкивает меня на некоторые поступки. — Эрсель решила, что в ту ночь скажет всё, что думает, все свои мысли, возможно, даже глупые.              — И я тобой, — кратко, но с добротой в голосе ответил Леви.       Оставшуюся ночь они провели за разговорами друг с другом. Почти не спали, пусть Эрсель и клонило в сон, но желание уснуть у обоих пропадало после мыслей о том, что должно случится следующим днём. Времени совсем мало, а слов ещё так много… Таких искренних слов, как в эту ночь, капитан ей ещё никогда не говорил. Ещё так много хотелось сказать друг другу, но времени совсем не было. Ещё ранним утром, чтобы вовремя прибыть в Марли, солдаты собирались, проверяли готовность и прощались с остальными. Ханджи носилась с Армином, проверяя дирижабль на исправность и от тревоги по несколько раз спрашивая об Эрене, остальные волновались ничуть не меньше.        Вот и капитан с Эрсель нашли уединённое местечко за дирижаблем. Она крепко держала его ладони и целовала выпирающие костяшки.       — Леви… Будь аккуратен, — взволнованно прошептала она и вздохнула. Тревога нарастала от одного взгляда на него, на других солдат. Голова кружилась, сознание мутнело. Тревожило её также то, о чём она ещё этой ночью желала сообщить. Но уж слишком неподходящий момент, чтобы рассказать об этом.       «В следующих раз обязательно…» — пообещала сама себе, опустив взгляд на землю. На улице пасмурно и, кажется, вот-вот польёт дождь. Неприятная погода пугала, была предвестником чего-то ужасного.       — Я справлюсь, ведьма.       У капитана вера в себя нарастала от одного представления Зика. Да был бы он сейчас перед ним, Леви бы, наверное, без колебаний его прикончил. Уже начали созывать всех, и капитану тоже пора было торопиться. Эрсель нервно оглянулась по сторонам, а убедившись, что никто не видит, коснулась его губ своими, целовала со сдержанной страстью и любовью. Поцелуй пусть и был короткий, но оба понимали, что на большее времени не хватило бы. Леви напоследок взглянул на часы, подаренные ею ночью, а после убрал их обратно в карман.       — Постараюсь не сдохнуть, — попытался внушить ей надежду на лучшее Леви и, одарив на последок смазанным, но тёплым взглядом, поспешил к готовому к полёту дирижаблю.