Звезда тёмного неба

      Даже на тренировке, даже за разговором с Эрвином и с самого утра в голову капитана прокрадывались мысли о его рыжей чудесной ведьме. Утром он встал, вспоминая её доброе личико, и пытался выгнать эти мысли из головы, ведь считал это очень странным. Он делал отжимания, всё так же продолжая думать о ней. Только теперь в мыслях не просто её лицо, а последний поцелуй. Воспоминания о ласковых касаниях, о страстных губах и горячем языке, который с такой жадностью облизывал его губы. Даже за разговором со Смитом в его голову всё равно пролезали мысли… И в этот раз далеко не поцелуй, не её лицо. Что-то более пошлое — то, что, кажется, сводило его с ума и бросало в дрожь. Лишь одно неожиданно возникнувшее представление об оголенном теле заставляло на несколько секунд отвлекаться от диалога, переспрашивая друга.       Он прекрасно знал, что происходило в разведке сейчас, и подозревал, что совсем скоро ему станет не до нее. Именно по этой причине он шёл в лазарет, где с минуты на минуту закончится смена. Леви знал, что раньше окончания смены она не уйдет, никогда не убежит за пять или десять минут, сидела до последнего. Ответственная была, что тоже нравилось ему. Он уже придумал то, зачем зайдёт к ней. Зайти без причины и просто поболтать он посчитал чрезмерно глупым.       Подходя к кабинету, он увидел молодого парня, который шёл ему навстречу. В нём он узнал того самого нового коллегу Эрсель. Короткая стрижка, выделяющиеся глаза и на вид хорошее настроение. Леви чуял, что его «соперник» торопился в тот же кабинет, из-за чего начинал идти быстрее, прожигая блондина взглядом. Пусть они и подходили к кабинету почти в одно время, чувствовалось безумно сильное напряжение, Леви не давал прохода. Он бросил на него свой ледяной взгляд и зашёл в кабинет без стука, закрыв дверь перед носом парнишки.       — Здравствуй, ведьма, — уверенно начал разговор он и подошёл поближе к девушке. Она же, услышав любимый голос и уже родное прозвище, резко обернулась. На её спокойном до этого лице появилась довольная улыбка. Настроение быстро улучшилось.       — Леви! Как неожиданно… Я рада, что ты пришёл. Что-то хотел? — она сцепила руки в замочек, с теплом во взгляде изучая любимое лицо. Капитан заметил её взгляд. Немного усталый, но такой добрый. Смотрела она с любовью и нежностью. Черт, а кажется, она его любила…       — Ты просила научить тебя заваривать чай. Жду в коридоре, — так же резко, как и зайдя в кабинет, он подошел к выходу, пусть крайне и не хотел пускать сюда нового коллегу рыжей. Эрсель сразу поняла, о чем он, пусть прямого приглашения и не услышала, и послушно кивнула. Потом вновь принялась убирать бумажки в папку, что-то тихонько напевая.        Леви же, как и сказал, принялся ждать в коридоре. Сложив руки на груди, с важным видом облокачиваясь о стенку, томно вздыхал в ожидании. Светловолосый юноша зашел в кабинет.       — Привет, Эрсель. Как ты? Устала? — заботливо поинтересовался он, закрывая за собой дверь. Девушка с радостью впустила его и, закончив убираться в бумагах, убрала все папки на верхнюю полку.       — Ох, здравствуй. Да сегодня целая куча гостей. То ты зайдешь, то Ильза, то капитан, хих… У меня всё отлично, сегодня весьма спокойный день, — тихонько рассудила она и принялась запирать все шкафчики, попутно проверяя, все ли на своём месте.       — Видел капитана. Так сурово на меня смотрит… Он всегда у вас такой?        Такой комментарий в сторону мужчины вызвал у неё тихий смешок. Она аккуратно прикрывает рот рукой, тихо смеясь:       — Взгляд у него и правда суровый и холодный, с этим я согласна, но он добрый. Кстати, ты по какой-то причине пришёл? А то смена закончилась, мне идти нужно…        Блондин неуверенно отвел испуганный взгляд в пол. Несколько секунд молчал, стараясь набраться смелости. И через время начал тараторить, вгоняя сам себя в краску:       — Я хотел позвать тебя прогуляться сегодня вечером… Знаешь, за тем разговором ты мне очень понравилась и я бы хотел поближе познакомиться.       Эрсель не на шутку испугалась, удивленно ахнув на его слова и прикрыв рот рукой. Не рановато ли? К чему такая спешка? Слишком подозрительно. За время общения с Альбертом онв уже научилась не доверять всем подряд. Леви она знала, как молчаливого, но серьёзного человека изначально, и была уверена в том, что он не причинит ей вреда. Но новый, еле знакомый коллега — совсем другое дело.       — Знаешь… Это очень мило с твоей стороны, ты мне тоже понравился не меньше, но я думаю, ещё слишком рано… Да и этим вечером я занята кое-кем… Точнее, чем! — шепотом ругнула она себя и, в попытках скрыться, поспешила к выходу из кабинета. Коллега вслед за ней, с отчаянием вопрошая:       — Может, хотя бы в другой вечер? — взволновано упрашивал её блондин, смотря щенячьими глазами. Эрсель несколько секунд смотрела на него и боялась отказать. Только она тяжело вздохнула и приготовилась к тому, чтобы сказать о том, что сможет на днях, как их разговор прервал чей-то низкий голос:       — Чего пристал? Занята, значит занята, — Леви быстро понял смысл разговора и быстро подошел к враждующим коллегам. Парень удивленно смотрел то на капитана, то на Эрсель. Лицо той залилось красной краской, она глянула в глаза коллеги, толком не зная, как реагировать. Тот заикнулся, чтобы возразить, но капитан быстро осек его:       — Отношения в корпусе запрещены, если ты читал договор, то должен был знать, — когда подруга закончила запирать дверь, Леви схватил её за руку и повёл за собой, оставляя их третьего собеседника стоять в недоумении.       — Леви! Отпусти, больно, — злилась девушка, чувствуя, как сильно и неприятно он сжимал её тонкое запястье. Явно останется синяк, хватка у него была сильная, и, уже выйдя на улицу из лазарета, Эрсель старалась вырваться, но это толком не получалось. И только услышав ее испуганный голос, Леви на несколько секунд остановился и, даже не повернувшись к ней лицом, отпустил тонкое запястье. На душе стало появляться мерзкое чувство стыда. Долбаеб, поддался эмоциям, какому-то глупому и детскому приливу ревности. Сделал ей больно, пусть и не хотел задевать ту, что была для него чем-то необычайно ласковым в жестоком мире. Он молча продолжил идти в сторону казармы, а Эрсель следом за ним, пусть она и была до ужаса напугана, хотела заплакать, но ему доверяла. Почему-то надеялась, что более он не причинит ей вреда. Не пройди она через похожее раньше, то точно бы пустила слезу. Возникло чувство дежавю. Помнится, Альберт всегда хватал ее так и вел, куда было нужно, когда она не хотела.        Менее чем через минуту они зашли в кабинет. Капитан молчал, но по лицу сразу становилось понятно, что он злился. Не на подругу, не на её коллегу, а на себя за такую мерзость. Эмоции, что он так яростно подавлял, дали верх. Сердце будто бы на миг замерло, когда он услышал тихие всхлипы позади. Она все-таки не сдержалась, заплакала от воспоминаний, а Леви понял, насколько это было для нее больно. Не столько физически, сколько морально. Потянулся к ней, взял ее ладонь, которая прикрывала заплаканное лицо, попытался убрать, но она в страхе дернулась и сделала шаг назад.       — Ведьма?.. — он толком не знал, как ее успокоить. Он не умел давать поддержку словами. Блять, блять. И что он наделал? Леви всегда знал, что он не романтик, что не умеет нормально общаться с теми, кто вызывает в нем такие чувства, но не мог оставить ее. Несмотря на все, он подхватил её на руки, донес до спальни и усадил на край кровати. Она ни слова не произносила. Говорить было нечего.       — Если я еще хоть раз сделаю больно тебе, то вдвойне сделаю тоже самое и себе, — нашел в себе силы сказать капитан и взял ее правую ладонь в свою. Запястье было еще немного красное, и он, прикрыв глаза, нежно коснулся губами того места, которое еще пару минут назад так яростно сжимал. Молчал, впервые делал подобное, но продолжал целовать запястье. Эрсель затихла, даже всхлипы он больше не слышал. Она с удивлением глянула на него, но руку не убрала. Все-таки верила ему, пусть это и было глупо. До сих пор немного боялась, отчего дрожала, но когда из его губ вышла такая романтичная фраза и когда они коснулись больного места, на душе стало спокойнее.       — Леви… — тихо прошептала она и попыталась забрать свою ладонь из-под его губ, чего он и не особо хотел позволять. Не смотря на все нежные действия, что он сделал, в голове капитана всё равно продолжало крутиться одно: «Я идиот», а на душе было все так же противно.       — Я скотина. Ты столько говорила про опыт с Альбертом, а я вытворил то же самое. Ничем не лучше его, — внутри у него все пылало, но чертово «прости» никак не выходило из губ.       — Ничего… Сам знаешь, я еще большего натерпелась.       — Не хочу, чтобы ты терпела ещё и это, — он совсем не отстранился, когда обе тонкие руки девушки обвили его шею, а голова её легла на плечо. Наоборот, не стесняясь, он смотрел на неё.       — Все хорошо, Леви. Да и знаешь… Я даже рада, что ты увел меня. Я совсем не хотела с ним куда-то идти, страшно. Мое доверие за один недолгий разговор не заработать. А отказать было страшно. Так что ты даже спас меня, — она повернулась к нему лицом, без капли смущения глядя в усталые глаза. Их обладатель всего лишь несколько секунд поддерживал зрительный контакт и затем перевёл тему:       — Ты просила научить заваривать чай. Займемся этим сейчас?       — Умеешь же перевести тему, когда смущëн, капитан. И не прикопаешься. Поэтому, как скажешь. Наконец-то смогу пить такой вкусный чай на постоянной основе, — её тон слегка игривый, а вся грусть быстро ушла. Она прошла в кабинет вслед за ним, но за стол не села. С интересом оглядывала прибранный стол:       — А у тебя всегда так чисто…       — Я же не свинья, чтобы жить в бардаке, — после этой фразы Леви поставил чайник с кипятком, бумажный пакет с заварочным чаем и пустой чайник для заварки на стол. Сам же встал рядом с девушкой и, закатав рукава рубашки, принялся объяснять. Пусть рыжей был очень интересен процесс заварки и она пыталась слушать Аккермана, но её взгляд был устремлён только на его руки. Рукава были закатаны до локтей, оголяя накаченные руки. Вены слегка выпирали, а длинные, достаточно изящные, для того, чтобы привлечь внимание дамы пальцы, аккуратно хватали одну вещь за другой. Эрсель с непреодолимым интересом смотрела то на большие прекрасные ладони, то на процесс заварки. Но на последнее с чуть меньшим вниманием.       — Все. Ничего сложного. Пробуй сама, — резко прекратил процесс Леви и сложил руки на груди, а после отошëл от стола подальше. Она же немного удивилась тому, что он так резко остановился. Немного взволнованно она начала делать все, что услышала. А услышала она только меньшую часть того, что говорил её собеседник.       — Ты делаешь не так. Дай сюда, — поморщился капитан и хотел было подойти сбоку, чтобы помочь ей, но рыжая не далась, двигаясь то влево, то вправо, не оставляя ему места, чтобы встать.       — Ты не оставляешь мне выбора, ведьма. Так мы ничего не заварим, — он недовольно кашлянул и встал позади неё. Пытался не в плотную, но руки не дотянулись, из-за чего пришлось встать ближе. Он делал все по заученной схеме, даже не замечая того, с каким удивлением стояла девушка. Ему же было совсем плевать на то, насколько он сейчас близко прижимался своей грудью к её спине, насколько странно это выглядело со стороны. Он стоял позади неё, заваривая чай, пока она плыла от такого близкого контакта.       — Поняла, как надо? — закончив процесс, спросил он и отстранился. Эрсель же послушно кивнула. Она резко повернулась лицом к нему, чтобы отблагодарить, как локтем задела чайник с кипятком и пролила на платье. Стоило только ощутить неприятную боль и жжение, как она сразу начала недовольно пищать:       — Тс… Блять! Чертов чайник!       — Обожглась? Покажи, чего там, — капитан сам повернул рыжую боком к себе и заметил на платье мокрое пятно от напитка, который ещё не успел завариться.       — Серьёзного ожога точно нет, просто неприятно…       — Я всё уберу, а ты возьми в шкафу мою рубашку и переоденься, — Леви среагировал достаточно быстро и для начала отодвинул с края стола все то, что может пролиться. Потом принялся вытирать мокрый пол. Эрсель же в это время по его просьбе ушла в комнату. Было немного стыдно за то, что она натворила, но выбора нет. Она открыла шкаф в поисках какой-нибудь рубашки и немного порывшись, нашла её на одной из вешалок. Несмотря на весь стыд за причиненные неудобства, даме было достаточно приятно надеть на себя вещь любимого человека. Только она сняла платье и начала застегивать пуговицы на рубашке, как без стука зашел Леви. Лицо его, несмотря на ситуацию, было совершенно спокойно.       — Не смотрю я. Дай сюда платье.        И правда. Он совсем не смотрел на неё, пусть до этого и приходилось наблюдать её голой. Взгляд был устремлëн на камин, а рука тянулась к девушке. Она немного медлила, слишком удивившись, что он так неожиданно зашёл, но мокрое платье все равно протянула. Леви же повесил моркую тряпку и одежду гостьи над камином. Аккуратно, чтобы ничего не сгорело и не упало туда же.       — Ты оделась? — спросил он, в то время как Эрсель смотрела на себя в зеркало над комодом. Весь её стыд и стеснение резко пропали, когда она, игриво улыбаясь, изучала себя в зеркале. Их размер одежды с мужчиной почти одинаковый, из-за чего рубашка не выглядела такой большой на ней, как, к примеру, отцовские.       — А выглядит весьма симпатично, — хихикнула она и перевела свой хитрый взгляд на хозяина комнаты. Он же мотнул головой и недовольно цокнул:       — Даже не думай её забрать. Платье успеет высохнуть до твоего ухода.       — Я подумаю над этим, ха-ха. Чем займемся теперь? — Эрсель присела на край кровати, вновь внимательно изучая комнату, пусть уже и привыкнув к ней. Леви ничего не ответил и быстро принёс из кабинета две полные кружки горячего чая.       — Держи. Я взял с кухни немного сахара для тебя и добавил в чай.        От мысли о том, что он запомнил такую мелочь, на душе стало так тепло… Вроде бы ничего особенного, но приятно ведь? Эрсель послушно приняла чашку, с нежностью глядя на хозяина комнаты из-под шёлковых ресниц.       — А почему ты так странно кружку держишь? Заметила, что ты всегда так делаешь, — опустила голову в бок она.       — Давняя привычка. Это не важно, — холодно ответил капитан и закинул ногу на ногу, садясь рядом с ней.       — А вот и важно! Откуда такая привычка? — нахмурилась она, упорно пытаясь добиться ответа.       — А у тебя почему такая ужасная привычка закрывать рот, когда смеёшься? — проворчал Леви, вспоминая то, как гостья всегда прикрывала свою улыбку рукой. Раньше так делали аристократы, но уже достаточно давно это вышло из моды, по словам Эрвина, который знал про это чуть больше. Капитан и так морально готовился к тому, что не увидит её после этой встречи долгое время, а может и не сможет увидеть совсем. И видеть её улыбку хотелось сегодня слишком сильно. Эрсель издала тихое «ой». Несколько секунд в голове прокручивалась давняя фраза Альберта: «У тебя такая противная улыбка. Прикрывайся хоть, когда улыбаешься».       — Альберт говорил прикрываться, когда улыбаюсь. Дурная привычка, знаю…       — Забудь о нём. Его улыбка уж точно выйдет похуже.        Слишком много тёплых слов сегодня говорил ей капитан. Был слишком добр к ней. Пусть это и удивляло даму, но ей было крайне приятно. На её ранее унылом лице вновь появилась слабая улыбка, которую она слабо прикрыла ладонью, неосознанно, по привычке. Леви резко взял её руку и положил на кровать, отводя от лица. Эрсель же стыдливо прохихикала.       — Надо отучить тебя от этой дури. Я видел твою улыбку достаточное количество раз, и она ничем не хуже других.        Эрсель слабо улыбнулась, услышав его недовольный тон. Она очень резко двинулась к нему и оставила ласковый поцелуй на мягкой щеке. Это уже вошло в привычку, в рутину.       — Тебе тоже нужно почаще улыбаться. И ты так и не сказал про ту привычку с чашками!       — Вот же ехидна, не забыла. Ручки иногда обламываются, если держаться за них, и кружка падает, разбивается. А жил я раньше беднее некуда, — мужчина тяжело вздохнул, вспоминая годы в подземном городе, взгляд становился более унылым. Но стоило заметить смену движений, как Леви вновь поднял взор на неё. Эрсель усердно пыталась держать кружку так же, но, ощущая, что пальцы соскальзывают, не решалась так пить. Выглядела, точно зверушка, изучающая что-то новое. Заметив хмурое лицо капитана, она испуганно дёрнулась и отвлеклась от попыток:       — Прости. Наверняка для тебя это больная тема.       — Как-нибудь переживу. Чем займемся?        Улыбка девушки резко стала игривой и довольной, а глаза сузились и стали по-лисьи хитрыми. Она поставила кружку на пол, села сзади мужчины, обвивая его шею руками и игриво шепча на ушко:       — Может вчера я и не желала быть наездницей, но сегодня была бы не против.       — Наглая извращенка. Я бы был признателен, если бы мы занялись чем-то менее пошлым.       Эрсель внимательно изучила спальню и на шкафу заметила старенький, возможно уже нерабочий граммофон. Но ведь от одного вопроса хуже не станет, верно?       — А граммофон рабочий?       — Ага. Давно не доставал его, пора отдать или выкинуть, — Леви не обратил особого внимания на музыкальный инструмент. Больше его интересовали птицы, а именно чайки, летающие в столь поздний час.       — А пластинки имеются? Могли бы послушать музыку. Ну, или в конце концов, я умею танцевать вальс, — она уже неспеша поднялась с кровати, надеясь услышать положительный ответ. Капитан тяжело вздохнул, ведь усталость давала о себе знать болью в ногах, и подошел к шкафу. Достал с него граммофон и пару пластинок в картонных упаковках.       — Включай, что понравится, — поставив музыкальный инструмент на комод, он присел обратно, внимательно наблюдая за её аккуратными движениями. Рыжая заинтересованно читала надписи на пластинках и, не отводя взгляда, поинтересовалась:       — Хочешь, научу тебя танцевать вальс?       — И где мне это пригодится? — поморщился он.       — Возможно, когда-нибудь пойдёшь на мероприятие и станцуешь с кем-нибудь, — отвлеченно ответила Эрсель, уже вставляя нужную пластинку в граммофон. Леви не оставалось выбора, кроме как согласится. Он допил свой чай и поднялся с кровати, вставая в нужную позу. Хоть что-то, но знал.       — Не думаю, что это будет полезно.       — А если я позову тебя на бал, как своего партнёра? Отказывать даме в таком — очень некультурный жест.       — Я военный, мне не до балов.       — Ну-ну, не ворчи. Сейчас всё покажу… — она повернулась к собеседнику лицом и приятно удивилась, увидев, как тот уже протягивал руки в нужном положении. Она быстро шмыгнула к нему. Капитан пусть и не привык к столь близкому контакту, но положил одну из ладоней на стройную талию. Вторую вытянул. Её резко взяла в замочек гостья, а вторую руку уложила на его плечо. Выдохнула и начала свою речь, указывая взглядом вниз:       — Смотри… Делаешь шаг сначала в бок, а потом твоей правой вперед. Левой вперёд, туда же потом и правая, и шаг назад. А потом всё заново. Понял?       У капитана, который и без того устал, даже закружилась голова. Всё кипело. Что она сказала? …Он попытался запомнить её слова, прокрутив их в мыслях несколько раз, после чего положительно кивнул. Не готов, но попробовать стоило. Эрсель немного выждала, а когда начался нужный фрагмент музыки, начала движения. За таким шустрым ритмом Леви еле как поспевал, смотря исключительно на ноги, чтобы не запутаться. Но это ему не удалось, и вместо того, чтобы сделать шаг в права, он наступил на ногу гостьи. Та тихонько шикнула, но агрессии не проявила.       — Ещё раз? — их руки быстро расстались, когда она подошла к граммофону, чтобы перевести пластинку на несколько секунд назад. Леви положительно кивнул, стоило ей только подойти, сам встал в нужную позу. Инициатива радовала рыжую, заставляя краешек губ подняться. Но вот успехов не виднелось никаких…       Пятнадцать минут мучительного повторения танца, оба уже теряли надежду, но всё же решились сделать это в последний раз.       — Отводить взгляд от партнера невежливо, — усмехнулась Эрсель, глядя на серьёзное выражение лица партнера. Он закатил глаза, но всё же поднял взор на неё в ответ. Всë это «невежливо» он брал в оборот, но сейчас… Было весело? Закружил ее в танце, будучи полностью уверен, ведь карие глаза всецело контролировали его. Мысли о том, что нужно будет сообщить о временном расставании, появились вновь, и взор подруги словно гипнотизировал. Возможно в последний раз он смотрел на неё. Он готовился к тому, что ноги вот-вот запутаются, но такого не происходило. Даже несмотря на то, что дама вела более уверено, всё получалось. Он не наступал ей на туфли, вновь пачкая черный глянец, не путался в своих ногах. Несколько кругов удались без особого труда, даже в быстром темпе, но прервала танец теперь сама Эрсель. Она задела краешком туфли комод и тихонько ругнулась, ударившись ногой об него. Мерзкая, раздражающая боль разошлась по ноге, и, не в силах контролировать движения, она упала на капитана. Тот быстро подхватил её под руки и от Эрсель послышалась тихая усмешка:       — Забавно получилось, верно? Но станцевали мы хорошо. Я и не ожидала, что ты научишься так быстро. И впрямь, с тобой бы на бал… — слабо улыбнулась она и поднялась, в знак благодарности чмокнув мужчину в краешек губ.       — Ты слишком много себе позволяешь, ведьма.       — И я это прекрасно знаю, — рыжая заглянула прямо в его глаза. Уставшие глазки серо-голубого цвета смотрели прямо в душу. Под ними были видны еле заметные круги от недосыпа.       — У нас в Разведке сейчас будет достаточно сложно и времени на то, чтобы видеться с тобой, у меня не будет. И… — не успел он закончить свою огорчающую речь, как его перебила Эрсель:       — И я готова ждать момента, когда мы сможем вновь видеться. И я всегда буду рада увидеть тебя. Только пожалуйста, не умирай.        Глаза его широко открылись, а из-за рта вышло тихое «а».       — Спасибо, ведьма, — тихо поблагодарил он, повернувшись к ней лицом.       — Если ты выживешь, я зацелую всё твое лицо.