Звезда тёмного неба

      Утро капитана пусть и началось, как обычно, с тренировки и небольшого чаепития у Эрвина, но продолжилось по-другому. Он не был любителем подслушивать и не желал опускаться до такого уровня, но во время завтрака краем уха невольно услышал о похмелье подруги от Ильзы, которая сидела за соседним столиком. Нытье пьяных о том, как же им плохо после бурной ночи он терпеть не мог. К чему так напиваться, зная, что потом будет ого-го как плохо? Но и оставить рыжую в таком состоянии не мог. После того, как закончил со своими делами, поспешил в лазарет. Ильза, сидящая за столом в своем кабинете и слишком увлеченная какой-то толстой книгой, заметила его не сразу и, как только капитан потянулся на верхнюю полку за микстурой, вздрогнула и от страха откинула книгу на стол, закричав:       — Чего ж так пугать!       — Есть что-нибудь от похмелья? — спросил Леви, не обращая внимания на ее возгласы и пытаясь дотянуться до верхней полки. Эта картина Ильзу только рассмешила, чего она не скрывала. С ехидной улыбкой она поднялась со стула и, встав позади капитана, тем самым показывая свое превосходство в росте, с легкостью дотянулась до нужной полки. Не зря была почти шесть футов ростом. Леви мысленно проклял ее, а она случайно прижалась ближе. Бедняга оказался прямо меж крупных грудей, мысленно продолжая обливать ее обзывательствами и дерьмом. Ильза вскоре отстранилась и, протянув ему стеклянную баночку, пошутила:       — Вы же говорили, что вас ни один алкоголь не берет?       — Не мне, это для Эрсель. Слышал, что еле отходит от похмелья, — даже не бросив ей холодное «спасибо», Леви поспешил к выходу, а Ильза, все также хитро улыбаясь, прошептала:       — Ну-ну, спаситель.

***

            А вот Эрсель этим утром пришлось совсем не сладко. От большого количества алкоголя, выпитого вчера вечером, голова раскалывалась от боли и все тело ломило. Не было сил даже подняться и открыть окно, проветрить душную комнату. Неожиданно, в дверь послышался громкий стук, и вскоре в комнату зашел ее спаситель с микстурой в руках, сразу начиная диалог с замечания:       — Ну здравствуй, ведьма. Кому я там говорил много не пить вчера? — в голосе слышалась нотка злости, но он прошел дальше и, взяв кружку с ее стола, вылил одну треть микстуры туда. Быстро нашел стоящий на тумбочке графин и залил лекарство водой. Оглянулся и вновь увидел, что ее одежда висит на стуле. Может, в ее комнате и было чисто, но она всегда забывала убрать одежду в шкаф, оставляя ее висеть на спинке стула.       — И тебе доброго утра, Леви. Ты что, злишься? — Эрсель перекатилась на бок к нему лицом и для приличия чуть прикрылась одеялом. А Леви времени не терял, резко, но ласково приложил ладонь к ее лбу, проверяя на температуру, а убедившись в ее отсутствии, грубо отрезал:       — Нам алкаши в разведке не нужны. Виктории хватило, спилась, теперь в больнице. На, пей, — он протянул ей кружку, от напитка неприятно пахло. Рыжая заправила пряди волос за уши, вдохнула неприятный аромат и, нахмурившись, сделала глоток лекарства. Не понравилось. Поморщилась, вытащив язык, а потом спокойно ответила:       — Ну-ну, Леви, у меня же выходные. Да и пью я не на постоянной основе, — Леви тяжело вздохнул, слушая ее совершенно не встревоженный всем происходящим тон и присел на край кровати. Она тут же выпила всю мерзкую микстуру и присела рядом, обнимая со стороны за плечи.       — Больше столько не пей.       — Буду стараться, но обещать ничего не могу… Переживаешь за меня, капитан? — она хитро улыбнулась, разглядывая его снизу вверх. Ответа не последовало.       — Спасибо, что пришёл. Пусть это лекарство очень мерзкое на вкус, но от моего состояния мне точно поможет.       — Время пока что есть, могу позволить, — ответил он и, выхватив пустую кружку у нее из рук, поставил на стол. Эрсель облегченно вздохнула и, увалившись обратно на кровать, сладко потянулась.       — Ты так необычно заботишься. Ворчишь, ворчишь… А сам переживаешь. Мой дедушка делал также, — она положила руки под голову и согнула одну ногу, хитро поглядывая на капитана еще сонными глазами. Леви казалось, что она что-то затеяла. Как бы сильно он не хотел казаться извращенным скотом, но ее образ смущал. Короткая розовая с кружевами спальная ночнушка. Она слегка просвечивала, но, кажется, дама ничуть не была смущена этим — настолько доверяла ему.       — Ты что-то затеяла, ведьма?       — И вовсе нет. Просто смотрю на тебе и думаю, как мне повезло.       — Мне кажется, ты до сих пор пьяна, — закатил глаза Леви и отвел взгляд в сторону. Легче было разглядывать ее комнату, чем сохранять взгляд на ее глазах в таком откровенном виде.       — Все возможно, Леви. А хочешь… Свяжу тебе что-нибудь прямо сейчас? Недавно я начала вязать заново и у меня была записана пара схем.       — Валяй, — ответил он и стал внимательно наблюдать. Девушка достала пряжу и подаренные днем ранее спицы, потом полезла в ящик в тумбочке за блокнотом. Усевшись на кровать и чуть прикрывшись пледом, она начала искать нужную схему. Вскоре послышался легкий шум спиц. Леви был интересен процесс, он периодически интересовался некоторыми вещами этого дела, а Эрсель задала ответный вопрос:       — А ты можешь научить меня заваривать такой же вкусный чай?       — Постараюсь, когда зайдешь.       — Спасибо большое, — задумчиво, даже отстранённо ответила она и, отложив в сторону спицы и на половину связанную игрушку, начала красоваться промежуточным результатом.       — У тебя он получается крайне вкусным, хотелось бы узнать его секрет, — Эрсель совсем скоро закончила с вязанием, сделала последние штрихи в виде глаз из пуговиц и напоследок взглянула на игрушку. Миловидный рыжий котик с белым кончиком выглядел приятно глазу, а легкая небрежность в некоторых местах ничуть не портила его. Она протянула вязанный подарок Леви, а тот, бережно держа в руках, сдержанно сказал:       — Мило. Спасибо.       — Мне совсем не сложно. Думаю, сделаю себе похожего, только другого цвета.       — Буду признателен, если покажешь.       Что? Что он сейчас сказал?       «Буду признателен? Какая глупость… » — ругался на себя Леви. Вновь поддался ведьминым чарам, как бы сильно ему этого не хотелось делать… Он перевел взгляд на небольшие настольные часики, которые так же служили и будильником. Почти двенадцать. Пусть утром он даже и не вспоминал про чертовы бумаги, которые нужно сдать до первого часа, но сейчас мысль резко всплыла. Он неспеша поднялся с кровати и, уже стоя в дверном проёме, изъявил:       — У меня есть незаконченная работа. Я пойду.       Эрсель была крайне удивлена такой резкости и ничего в ответ сказать не успела, как ее гость покинул комнату, оставив её наедине со своими мыслями. А мысли лезли не самые приятные. Пусть он и сказал про незаконченную работу, но такой резких уход ей казался всё равно очень странным, будто бы что-то случилось. Всё-таки, выдумывать плохого она не хотела и, пожав плечами, принялась заправлять кровать. Да и у самой предстоял тяжелый денек: нужно было помочь расставить новые лекарства в лазарете после обеда.       Леви же, пусть и был занят своей работой, но иногда посматривал на рыжего котенка с радостной мордой. Этот подарок он решил поставить не на камин, а на стол, чтобы радовать глаз во время работы.       «Тоже рыжий, как и она», — задумался он, еле заметно ухмыльнувшись, и взялся за перо.

***

       Наступило время ужина. Большая часть кадетов выглядели очень вяло, тренировка вымотала их, но не мешала разговаривать о личном и о прошедшем дне. Эрсель села за один из свободных дальних столиков. Настроение было поганым, садиться к её знакомым, на удивление, не хотелось. Причиной тому стали отношения с капитаном. Как бы она не уверяла себя, а все же потеряла всю прежнюю уверенность из-за своих тревог. Взяла порцию, в тот день давали тушеную капусту. И впрямь, вечер был испорчен. Тяжело вздохнула, отодвинув нелюбимую еду подальше, и неспеша начала набивать желудок бутербродом с маслом и чуть черствым хлебом, запивая все теплым чаем. Неожиданно, послышался голос. Приятный слуху, похожий на звук от гитары, в меру низкий. Незнакомый парень с чарующим тоном подсел рядом, мягко улыбаясь, спросив:       — Чего такая угрюмая?       — Ничего серьезного, — тяжело вздохнув, бросила Эрсель и только через пару секунд поняла, что парня напротив не знала. Поставила чашку на стол и, с удивлением взглянув на него, спросила: — А ты кто?       — Ох, наверное, никому ещё не рассказали про меня. Я устроился сюда работать врачом. Заселился, скоро первая смена.       — Точно. Виктория моя… Ну, теперь наша коллега, рассказывала про то, что какого-то парня к нам пристроят. А где ты учился медицинскому делу? — на душе она ощутила облегчение. Все же новый коллега оказался не таким, каким она ожидала его увидеть. Не серьезным занудой, а вполне приятным и на вид добрым парнишей. Волосы его были почти белого цвета, коротко постриженные, а глаза молочно-голубые. Горбатый нос приятно вписывался в нежный образ.       — В столице. Там прекрасное обучение, пусть и дорогое, — улыбнулся парень в ответ, облокотившись головой на тыльную сторону ладони.       — Какое совпадение! Я тоже там училась. И впрямь образование там прекрасное, а ещё…       Так и наладился разговор у новых коллег. Сначала о столичных местах, потом о преподавателях, врачебном деле, а следом и вовсе о рутине. Из столовой уже почти все ушли, закончив с трапезой, были заняты только пара столов, да и рыжая с новым знакомым не торопились, отвлекаясь от еды.       — Кстати, раз уж мы так подружились, если тебе нужно будет куда-то уехать по делам, то я могу иногда тебя заменять. Работа у нас хоть иногда и неприятная, тяжело привыкнуть, но не сложная, — уверенно заявила она, убедившись в том, что коллега попался чудесный.       Её добродушный монолог услышал капитан, сидя за столом вместе с Эрвином и Ханджи. Он еще давно заметил, что его подруга сидела с новым врачом за одним столом. Её последний монолог вывел его из себя. Он нахмурился, постукивая пальцами по деревянному столу и не мог найти себе места. Он ревновал тихо, без скандалов, да и находил публичные скандалы глупыми. Да и говоря на чистоту, он считал свою внезапно возникшую ревность чем-то из ряда вон выходящим, идиотским. Сам признавать своих эмоций не хотел, но коллега за ее столом раздражал Леви все больше и больше. Чуял он, что-то здесь не чисто и он точно проявит интерес к даме в ближайшее время. Это же его ведьма.       — Чего туда так смотришь, Леви?       — Неважно, — хмуро ответил он и вскоре продолжил разговор с друзьями. Но иногда его взгляд вновь падал на Эрсель, что вызывало непреодолимое чувство… Злости? Обиды? Может, страха, что столичный врач окажется лучше?

***

      Уже по традиции, после отбоя Эрсель вновь последовала в офицерскую казарму к уже родному кабинету. Может, Леви и навещал бы ее сам, но девчонки в казарме подняли бы скандал, сочтя его за извращенца. Нечего в женские казармы шастать. Поэтому приходилось ходить к нему самой. Она отлично видела, как озлобленно он глядел на нее на ужине, и поначалу не придала этому вниманию, а потом затревожилась не на шутку. Точно где-то накосячила… По ее приходу Леви застегнул последние пуговицы рубашки, спросив, что она хотела. Настрой был не лучший.       — Соскучилась по тебе за весь день, да и подумала, что стоит отблагодарить тебя за то, что принёс мне лекарство утром. Держи, — рыжая поставила пакет с черносливом на его стол и уселась на его место. На удивление, Леви в этот раз не ворчал, стоял напротив нее, изучая точно хищник свою жертву.       — Пустяки. Спасибо, — он развязал пакет и достал оттуда горсть чернослива. Встал позади Эрсель, оперевшись одной рукой на спинку стула и без намеков, прямо спросил. — Что тот парень забыл сегодня с тобой за ужином?       — Ох… Мы просто немного поговорили, учились на врачей в одном месте, вот и завязался диалог. А юноша этот устроился работать к нам врачом, — не утаив, ответила она и задумалась над тем, ревнует ли он или просто беспокоится. По лицу Леви было видно, что это явно первый вариант. Рыжая тихонько хихикнула и, повернувшись к нему, взглянула снизу вверх со словами: — Я никому не расскажу, что ты меня ревнуешь.       — Надо мне больно тебя ревновать. Я лишь интересуюсь. К слову, отношения у нас запрещены, — на её шутку он ответил грубой фразой, с суровым видом, точно она провинилась, сложив руки на груди.       — Леви, ты совсем не умеешь врать. А ты тот ещё собственник, хих. А если говорить серьезно, то мы просто коллеги и не более. Он… Хм, наверное, не в моем вкусе.       — Меня это не волнует, ведьма. Хоть отсоси ему при всех, не я же в ответе за это, — грубо и резко проворчал капитан. Шутки его напряжение ничуть не разбавляли. Ответ показался Эрсель слишком жестоким, и, издав разочарованное «ох», она потупила взгляд в пол. Несколько минут молчания казались часом, напряжение нарастало. Леви все-таки решился, наклонился к ней и, потрепав по рыжей макушке, спросил:       — Злишься?       — Наверное… Есть немного. Я не должна обижаться на такую мелочь, но даже для тебя это было грубо, — созналась она и глянула в серо-голубые глаза. Ну как им можно было что-то не простить?       — Извини, погорячился, ведьма, — он знал, что терял хватку, таял и слабел, стоило услышать об ее обиде, но по-другому не мог. Не оставлять же ее, такую мягкую с болью на душе? Эрсель поднялась со стула и, крепко обняв его, прошептала:       — Я не перестану ходить к тебе из-за него, Леви.       — Как скажешь, — он похлопал ее по плечам в ответ и после провел в комнату. В кабинете, как и всегда, было прохладно, а в комнате он еще до ее прихода закинул дрова в камин. Еще пол часа они провели за спокойными разговорами. Настроение у капитана было слушать, а не говорить, а болтушка гостья никак не затыкалась, рассказывая о всем новом. Леви хотелось не только молчать, но и коснуться хотя бы раз.       — У тебя болит спина? Всё пытаешься её размять… — перевела тему подруга, замечая уже не впервые, как он пытается размять спину и лопатки, не находя себе на кровати удобного места.       — Есть немного. Пройдет, чего уж.       — Раздевайся и ложись на живот, сделаю тебе массаж, — Леви такой резкости сначала удивился, но когда у него еще появится возможность отдохнуть, расслабить спину под чьими-то касаниями? Да и она ныла так, что было тяжело даже сидеть, и, взвесив все «за» и «против», он положительно кивнул.       — Есть какой-нибудь крем? За мазью сейчас уже точно не получится сходить, я свой ключ от кабинета на время отдала Ильзе.       — В комоде около зеркала.       — Какой ужас… Все лицо опухло, на голове гнездо… Выгляжу отвратительно, — она почти сразу отвела взгляд от зеркала и открыла первый ящик в комоде. Там же и лежал небольшой тюбик с кремом бежевого цвета. На ее возмущения о внешнем виде, капитан проворчал:       — Это слово тебе не очень-то и подходит. Не наговаривай, — он был не силен в комплиментах, но старался как мог. И впрямь ничего ужасного в ней не находил. Эрсель же засмущалась и, кратко хихикнув, присела на край кровати со словами:       — А теперь ложись, сейчас всё сделаю. А в следующий принесу мазь, — он шустро снял с себя рубашку по ее просьбе и, подложив подушку под голову, улегся на живот.       — Так-так… Где болит? — нависая над его спиной на коленях, она выдавила пару капель крема, а капитан вытащил руку из-под подушки и указал на низ лопаток. Черт, спина была у него что надо… Может, ростом и не вышел, но для его пяти футов она была широкой, с ярко выраженными мышцами. Про оголенные накачанные руки и думать ей было нечего — только молча восхищаться. Параллельно разглядывая капитанскую спину, она принялась втирать белый крем в его бледную кожу, иногда грубо массируя затекшие мышцы. Вся его спина была в шрамах, а некоторые царапины еще не зажили. С одной стороны, было грустно от мысли о том, сколько он натерпелся и как это было больно, но с другой — с ними он выглядел еще более брутально.       — Тебе же неудобно, садись. Я не слабак, выдержу, — заметив, как дрожали ноги девушки, прервал тишину он. Эрсель была крайне рада такой заботе и, совсем не колеблясь, уселась на его поясницу. Стало во много раз легче, а ноги наконец-то могли отдохнуть. Она пусть и весит всего на десять килограмм меньше его, но удержать её на пояснице не составляло никакого труда.       — Леви, я закончила, — вполголоса сказал Эрсель через пятнадцать минут и, убрав крем обратно, улеглась рядом.       — Спасибо, ведьма. Стало легче.       — Если ещё будет болеть, обязательно скажи. Вижу, тебе понравилось.       — Отрицать не стану, — их переглядки смущали и, может, даже раздражали обоих, но и просто так прекращать не хотелось.       — А спина у тебя что надо, я оценила. Может, не будешь надевать рубашку? — хитро улыбнулась она, а по голосу было слышно, что шутила.       — Извращенка… А тебе бы только с меня что-нибудь стянуть, — недовольно ответил он и щелкнул рыжую по носу. Вредный, но такими касаниями вызвал у неё смешок. Леви было совсем плевать на то, что он с голым торсом лежал перед ней. Главное для него то, что он просто хорошо проводил время со своей ведьмой. Стоило только повернуться на спину только на секунду, как его гостья тут же подобралась, будто поджидала этого момента. Уселась поверх него с довольным видом, пусть сама вся и была красная.       — Я тебе не конь, чтобы меня седлать, — бездействовал Леви, ожидая от нее дальнейших действий. Забавная у них была игра.       — Я и не планировала быть наездницей этой ночью. Поза раком мне больше по душе, — она не смеялась, сдерживалась, чтобы сохранить всю атмосферу момента. Наклонилась к нему и Леви выдохнул ей в губы со словами:       — Чертова извращенка… Таких как ты нужно отправлять драить полы.       — Но тебе же это нравится, — она взглянула на него в последний раз, а потом, прикрыв глаза, втянула в сладкий поцелуй. Губы целовали его крайне чувственно, желали ощутить и навсегда запомнить этот вкус. Она почему-то уже успела соскучиться по его губам, положила свои ладони на его крепки плечи и сжала, чтобы не упасть на его грудь во время поцелуя. Шаловливые ладони капитана невольно поднялись вверх, оказались на ее талии, крепко держа. Он подозревал, что от резких касаний будет какой-нибудь результат и оказался прав: Эрсель от удивления чуть прогнулась в спине, охнув в его губы, а потом довольно улыбнулась, прежде чем начать еще один поцелуй. Руки от переизбытка чувств начали предательски дрожать, и, смазано окончив поцелуй, она рухнула на капитанскую грудь. А он, вытерев губы большим пальцем, тяжело сказал:       — В следующий раз тебе такая шалость с рук не сойдёт, ясно, ведьма?       — Если бы тебе не нравилось, ты бы сразу же меня скинул, — она уже успела удобно устроиться на его груди, прислушиваясь к быстрому сердцебиению. Приятное спокойствие прервал встревоженный голос Эрсель:       — Ох… Уже почти двенадцать. Наверное, мне пора идти?       — На твоём месте после такого поцелуя я бы уже бежал.       Она тихо хихикнула и нехотя поднялась, а Леви проводил ее до выхода из казармы. Дальше сказала, мол, дойдет сама, да и нечего девчонкам в окнах видеть их. На прощание пожелала спокойной ночи и, будто бы ничего уже не боясь, кратко чмокнула в щеку. Не дожидаясь ответа, ушла от него, скрылась в ночи, неспеша шагая в сторону казармы. Перед ней Леви может и промолчал, но сам себе не врал — поцелуй ему понравился. Пусть это и было немного неумело, но приятно. Так запала в израненную душу, чертовка.