Звезда тёмного неба

      Послышался стук в дверь, но Ильза совсем не слышала, слишком занятая прочтением старых писем от Маргарет. Слишком уж она любила перечитывать уже давно выученный текст на старой бумаге, вспоминая свою прекрасную даму. Но вот скрип старой двери прервал её уединение. Она чуть вздрогнула от этого, будто бы занималась тут чем-то запретным. В дверном проёме увидела рыжую макушку Эрсель. Выражение её лица говорило о том, что есть какая-то не очень хорошая новость.       — Не стой в проеме, заходи! Чего случилась, кислая такая? — по её просьбе подруга зашла, потупив взгляд в пол и неуверенно прося:              — Я знаю, что еще вчера мы осуждали Вики за такое, но не могла бы ты подменить меня в лазарете на пару часов? Вчера кое-что произошло, нужно уйти по делам, — Ильза сначала напряглась, слушая это, точно ожидая чего-то серьезного, а потом облегченно вздохнула, и посмеявшись вдоволь, ответила:       — Ха-ха, я-то уж испугалась! От одного раза как Вики не станешь, подменю я тебя, не беспокойся. Только для начала скажи, чего там за беда.              — Давай обсудим это в лазарете? Думаю, это слишком личное, — замялась Эрсель, заметив на втором этаже кровати соседку Ильзы и забоявшись. Подруга кратко кивнула в ответ и начала собираться.

***

       По пути ни одна не произнесла ни слова. Ильзу молчаливость подруги даже пугала, сердцем чувствовала что-то неладное. Ощущать подобное научилась уже давно. Зайдя в пустой лазарет, Эрсель почти сразу оповестила:       — Мне нужно сходить до участка, написать заявление. Вчера один человек напомнил о себе не лучшим образом, думаю, пора покончить с этим, — слова выходили с тяжестью, ком в горле не позволял говорить уверенно.       — А с этого момента поподробнее. Кто и как напомнил о себе? — Ильза положила ладонь на хрупкое плечо подруги.       — Я не думаю, что сейчас готова рассказывать про это, но потом… Постараюсь. Не беспокойся за меня, все скоро решится, — она натянула слабую улыбку, наконец-то подняв голову. Подруга тяжело вздохнула и помотала головой.       — Какая же ты упертая… Смотри мне, если кто-то обижает, то я все решу, тебе даже беспокоиться не придется. Поняла? — серьезно заявила Ильза, обнимая подругу в знак поддержки.       — Потом обязательно все расскажу. Обещаю. Спасибо, что согласилась подменить меня… И за беспокойство тоже.       — Все-все, только не разводи сопли. Иди в участок, пока там все на обед не ушли, — напоследок потрепала ее по голове подруга.

***

      Уютная, уже даже родная атмосфера лазарета быстро сменилась душным участком и Эрсель стало не по себе. Участковый пусть и был спокоен и готов помочь, но колени все равно дрожали, когда пришлось рассказывать все подробности того кошмара. Она рассказывала об этом впервые и будто бы проживала те моменты вновь. Около часа провела в мучительных воспоминаниях, делясь этим с участковым, который все внимательно слушал, постукивая кончиком карандаша по столу. Еще половина — на заполнение документов. Под конец мужчина аккуратно отложил пару бумаг с заявлением и дополнительными записями в сторону и устало ответил ей:       — Радует, что вы все же решились написать заявление. Раз дела обстоят так плачевно, то давно пора. В ближайшие дни наведаемся в гости к господину Альберту и сообщим вам, когда нужно снова прити, — по его лицу было хорошо видно сочувствие по отношению к пострадавшей. А она расстроено поблагодарила:       — Спасибо вам большое за помощь. Буду ждать и… Удачного вам дня, — мысли о том, что придется увидеться с ним скоро, терзали, ей хотелось заплакать, пусть она и понимала, что это для ее же блага.

***

      Оставшиеся часы смены в лазарете у нее прошли напряженно. Внутри все сжималось об одном только воспоминании о том самом парне, тошнило и хотелось попросту забыться. Она долго думала над всем произошедшим, а поделиться с кем-нибудь все же хотелось. Страх осуждения был силен, но мысли о том, чтобы рассказать о тех годах жизни и открыться новому другу не покидали ее.       «Навещу сегодня Леви, отвлекусь… С ним поспокойнее. А если найду силы, то расскажу», — спустя часы раздумий, пришла к выводу Эрсель, уже запирая кабинет на ключ. Ночные посиделки с капитаном стали успокаивать, а сам он казался вполне приятным и не вызывал никакого отторжения, а наоборот, интерес и что-то еще мало знакомое…              Эрсель думала о друге и уже шагая по длинному коридору офицерской казармы. Опустив взгляд в пол, она случайно врезалась в кого-то. И без того раскалывающаяся голова начала болеть еще сильнее и, ожидая увидеть перед собой какого-нибудь офицера или лейтенанта, она сказала:       — Простите, я сегодня совсем дурная, — расстроилась она и, подняв голову, вместо ожидаемого офицера увидела перед собой нелюбимую коллегу. Виктория остановилась, глядя на нее с неким отвращением и кривя губы.       — Куда так торопишься после смены? — с насмешкой спросила она, остановив коллегу за плечо. Обида после недавнего конфликта не давала покоя.       — Вики, отпусти пожалуйста, у меня дела, — устало выдохнула рыжая, пытаясь вырваться из грубой хватки. Коллега сама чуть оттолкнула ее и поспешила уйти, оставив в недоумении. Как бы сильны ни были эмоции по отношению к Виктории, но усталость в тот день была сильнее и конфликта не хотелось, а уж тем более забивать голову этим.       

***

      — Войдите, — услышав стук в дверь, повысил голос Леви. Он различал, кто и как стучит, и был уверен, что это рыжая ведьма вновь решилась навестить его, но называть прозвищем все же не стал. Увидев ее в дверях кабинета, даже на душе стало полегче. Удастся опять погрузится в некий прекрасный сон, отвлечься от работы и расслабиться за разговорами с ней. Ее он считал хорошим собеседником, пусть и не был готов признавать это.       — Доброго вечера, Леви. А у меня хорошая новость, — ухмыльнулась она и, закрыв за собой дверь, прошла в кабинет. Леви вопросительно зыркнул на нее, а Эрсель ждать не стала и сразу рассказала:       — Сегодня написала заявление в полицию. Скоро должны привести виновника всего этого… Не очень хочу видеться с ним вновь, но это для моей же безопасности, так что придется немного потерпеть.       — И что за знакомый это был? — нахмурился капитан, ощущая, что что-то здесь не чисто. И убедился в этом, завидев, как поменялось выражение лица подруги.       — Капитан, думаю, что вам не понравится эта история. — Леви осек ее почти сразу:       — Учти, я старше тебя по званию и в мои обязанности также входит сохранность подчиненных. А это касается твоей жизни, так что рассказывай.       Фраза про более высокое звание вызвало у Эрсель секундную мысленную усмешку, кажется, мысль о подчинении забавляла и нравилась, но, вспоминая о теме разговора, она собралась с мыслями и серьезно начала вещать:       — Как скажете. Начну с самого начала. Лет в шестнадцать познакомилась у нас в Орвуде с парнем, он казался таким милым. Я, как дурочка, доверилась, он ведь поначалу таким добрым, нежным был, а потом я ревела целыми ночами. Он и ударить мог, и трогал там, где не следовало бы. Пытался на секс уломать, такие ужасы вытворял. А вчера это был он, я уверенна. Это было его лицо, я бы не могла спутать его ни с чем… Помню еще, издевался надо мной, унижал. Совсем не понимаю, зачем я вновь понадобилась ему. Столько лет прошло… — Эрсель рассказывала медленно, уже была готова заплакать от ужасных воспоминаний, руки тряслись от этого, а капитан смотрел на нее. Пялил пристально, представляя то, что пережила она. Да, это не самое жестокое, что могло быть, по сравнению с подземным городом это еще цветочки, но отчего-то он так проникся ее коротким рассказом, что даже стало мерзко.       — Прости. Не думал, что там что-то такое… — отведя взгляд, извинился он.       — Ну, я потихоньку принимаю и переживаю это, да и вы ни в чем не виноваты, — она с усталостью рухнула на кресло, а Леви спросил:       — Скажи… И сколько ты это терпела?       — Наверное, года полтора. Потом уехала в столицу на обучение и до вчерашнего дня мы с Альбертом совсем не виделись.       — Понял. Если что… Я помогу, чем смогу, — уверил он, сочувствующим взглядом изучая ее черты лица. Она казалась какой-то необычайно притягательной, когда грустит… А у Эрсель на душе хоть чуточку поспокойнее стало от его слов, она поднялась с кресла и, подойдя к капитану, ласково спросила:       — Могу вас обнять?       Леви ничего не ответил, уже начал привыкать к ее вечному желанию обнимать, трогать, и сам уже был не против. Было непривычно от столь теплых, чувственных объятий, но на деле даже приятно. Гостья обняла его за плечи, прижавшись покрепче, а его руки сами по себе потянулись к ее спине, чтобы показать, что она в безопасности и ничего не случится. А все же, если она умрет, как и другие, к кому он привязался… Краем глаза она заметила, как его руки потянулись, кончики чуть подрагивали, а потом и вовсе опустились, и, пытаясь отвлечь себя от неприятных воспоминаний, прошептала:       — Капитан Леви, я не кусаюсь, — игриво засмеялась она и, взяв его ладони в свои, положила их на спину, а после вернулась к объятиям. В его объятиях было тепло и уютно, она ощущала себя точно под защитой, отстраняться не хотелось…       Ощущая горячее дыхание на чувствительной шее, Леви томно выдохнул. Ещё сильнее заставило смутиться нежное движение её руки. Кончиками пальцев она провела по линии челюсти мужчины. И только собралась поднять взгляд на него, как дверь в кабинет открылась, от чего рыжая, сильно испугавшись, вздрогнула и случайно коснулась мягкими губами нежной шеи. Только на секунду, но казалось, оба ощутили это нежное прикосновение. Всю романтику резко прервал хлопок двери и знакомый задорный голос:       — Леви, занят? — оторвала их от разговора Ханджи, зайдя в кабинет без стука и заставив капитана резко отпрянуть. Теплые объятия быстро прервались, он позабыл о них почти сразу, напряженный тем, что подруга могла увидеть лишнее. Сложил руки на груди и в привычной манере поинтересовался:       — Чего случилось так поздно? — вслед за Зое зашла одна из врачей лазарета. Ее он узнал сразу, вспомнил рассказы ведьмы. Оглянулся на нее, чтобы увидеть реакцию, а Эрсель напрягла плечи и отшагнула назад, чтобы не мешаться.       — Эрвин не сообщал тебе, что у нас с главврачом? Кажется, она должна была выйти с больничного, а она очень нужна нам сейчас, — кивнула в сторону Виктории Ханджи, надеясь, что друг в курсе. Смит обычно делился с ним подобными мелочами в свободное время. Виктория прищурилась, узнав в девушке позади капитана свою коллегу. А увидела она достаточно для того, чтобы натолкнуть себя на неверные мысли. Даже улыбнулась краешком губ от появления новой сплетни для обсуждения с подругами, но тут же успокоилась, не желая получать вопросы от офицеров.       — Сегодня я не заходил к ней, но главврач давно должна была прийти, — ответил Леви, облегченно выдохнув от того, что Зое видимо ничего не заподозрила. Та окинула его удивленным взглядом, ведь оеа с врачом из лазарета уже час ищет их главную, но переспрашивать не стала и, попрощавшись, покинула кабинет друга.       — Ага. Доброй ночи, — напоследок попрощался с ней капитан, а как только двери кабинета закрылись, уселся обратно за стол. Эрсель присела рядом, постукивая ногтями по поверхности стола от волнения. Спустя пару секунд все же поделилась своими тревогами:       — Знаете… Меня немного пугает то, что Виктория наверное увидела кое-что лишнее… Она так посмотрела на меня, аж дрожь берет.       — Еще и лыбилась, видимо ей очень весело живется с алкоголизмом, — фыркнул он и, спустя какое-то время раздумий, дополнил: — Если пойдут слухи — говоришь мне. Я все решу.       Фраза заставила гостью слабо улыбнуться кончиками губ и поднять смущенный взгляд на друга. Стало в разы спокойнее от этих слов, от того, как легко он брал на себя ответственность. Появились приятные мысли о капитане, пришлось перевести тему диалога, чтобы отвлечься от них и не смущать себя ещё больше.       До самого рассвета они проводили время вместе. Теперь Леви понимал, что из-за бессонницы ему не придется проводить тяжелые ночи в одиночестве. От ее присутствия становилось спокойнее на душе, но отрицать это хотелось еще сильнее.

***

      После двух дней работы наступил выходной. Кто-то другой бы точно радовался этому, ведь наконец-то можно выспаться и отдохнуть, но не Эрсель. Сегодня ей предстояло поехать в родной дом, в котором она не была уже больше месяца, и рассказать всё отцу. Непреодолимое волнение заставляло сердце бешено стучать, и казалось, что оно вот-вот выпрыгнуло бы из груди. Путь до Орвуда составил достаточно много времени. За несколько часов езды она успела неплохо подружиться с кучером. Добрый дяденька лет пятидесяти с удовольствием болтал с молодой девушкой, расспрашивая о всяком. Но разговор резко пришлось прекратить, когда повозка подъехала к усадьбе довольно внушительных размеров. Черный железный забор, а за ним каменная тропинка, которая вела к родному дому. Двухэтажное здание бежевого цвета стояло здесь очень, очень давно, но совсем не выглядело на свой настоящий возраст.       — Спасибо, что помогли. Знаю, что уже оплатила проезд, но хотела бы добавить к этой сумме ещё немного, — отряхивая платье от грязи, на прощание сказала она. Не ожидая ответа, достала из сумки кошелек, а оттуда ещё несколько монет, и протянула мужчине. Тот немного удивился такой доброте, но деньги взял, радостно улыбаясь. Подогнал лошадь и, помахав рукой на прощание, уехал. Эрсель предстояло вновь пересказать тот ужас, который ей пришлось в подробностях рассказывать на днях капитану.       — Я должна сделать это ради себя же. Во всём этом нет моей вины. Всё хорошо, — успокаивала себя она и, облегченно выдохнув, открыла железные ворота. Они совсем не скрипели, не то что раньше. Воспоминания о детстве, проведенные здесь, хоть немного успокаивали. Она шла неспеша, осматривая территорию. Справа к дому была пристроена теплица. Отец очень любил выращивать растения и в целом являлся творческим человеком, поэтому цветы и растения в теплице никогда не были в плохом состоянии. А вот слева стоял большой дуб, прямо около края забора. На нем висела деревянная, простенькая качелька. Дорожка из камня вела прямо к дому. Пройдясь по ней и отчётливо вспомнив, как хорошо она тут проводила время с братом, Эрсель подошла к большой двери, несколько раз постучалась. Из большого окна коридора она завидела довольное личико Франца. Увидев сестру, он сразу же куда-то убежал. Заметив братишку, девушка тихо хихикнула и, видимо, совсем уже не боялась поделиться с отцом о случившемся.       Через несколько секунд резко открылась входная дверь. В широком дверном проеме стоял громадный мужчина с усталым взглядом зелёных глаз, с мешками под глазами и заплетенными в хвост до плеч кучерявыми волосами, на корнях которых начала виднеться седина. Возраст давал о себе знать, ему было около сорока пяти. И, увидев свою дочь, он тут же бросился ее обнимать. Крепко прижал к себе маленькую, по сравнению с ним, Эрсель. Несколько секунд они стояли молча, крепко обнимая друг друга, а потом, отстранившись от отца, она тихо начала:       — Пап… Я по серьёзному делу. Кое-что случилось, — с огорченным видом она отвела взгляд в пол, скрестив руки в замочек за спиной.       Рихтер-старший немного нахмурился и уже продумывал все возможные варианты в голове, но всё же решил не волноваться раньше времени.       — Тогда пойдем и обсудим это за чашечкой чего-нибудь? Хочешь сухофруктов?       — Ха-ха, я бы не отказалась! Так соскучилась по их приятному вкусу. И по вам с Францем соскучилась, больше всего.       

***

      Пока чай на столе остывал, вся семья сидела в гостиной, окна которой выходили на переднюю часть усадьбы. Прекрасный и такой родной вид завораживал девушку. Её младший брат, очень скучая по сестре все это время, крепко обнимал её, не желая отпускать обратно. Его чёрные кудряшки немного мешали, от чего он сдувал их с лица. Карие глаза, такие же, как у Эрсель, внимательно наблюдали за ней. Он почти полностью пошел в отца внешне. Да и характером тоже. А больше и в некого. Мать он совсем не знал. Мальчик ещё с раннего детства любил проводить время со своей сестрой, рассказывал ей все секреты, и в целом она долгое время была почти единственным его другом. Сейчас ему уже десять лет, но он всё так же дорожит сестрёнкой и любит её. Она заменила ему мать в детстве.       — Франц… Я не думаю, что тебе стоит слушать то, что мы сейчас с папой будем обсуждать. Когда подрастешь, я тебе обязательно все расскажу, если захочешь, хорошо?       Мальчик внимательно её слушал и немного расстроился тому, что придётся уйти в свою комнату и оставить их наедине. Наигранно закатив глаза, он поднялся с мягкого дивана и уверенно отрезал:       — Но тогда ты останешься сегодня на ночь!       — Ха-ха, маленький негодяй! Я подумаю над этим, а пока иди. А то защекочу!       С довольной улыбкой, что весь разговор не сходила с его лица, мальчик убежал, оставив девушку с отцом наедине. Рихтер-старший, разливая кипяток по чашкам, а после и заварку для чая, нарушил тишину.       — Ну, рассказывай, что там у тебя случилось.       — Знаешь, я думаю, что давно должна была это сказать. Ещё тогда, когда это всё началось, но я очень боялась. Помнишь Альберта? Парень, с которым я встречалась лет в шестнадцать.       Вспоминая вечно довольное лицо бывшего парня своей дочери, мужчина свел к переносице густые чёрные брови, а взгляд стал более серьёзным. Он уверенно кивнул, на сердце стало неспокойно.       — Так вот… Когда я начала с ним отношения, я думала, что он очень хороший. Таким добрым и ласковым казался… Но всё это немного не так. Он почти год… Как бы сказать… Домогался до меня, вытворял… Разное. Недавно на прогулке произошла очень пугающая ситуация, и я думаю, что пора закрыть это дело раз и навсегда.       — Что?.. — в изумлении переспросил Юджин и с шумом отставил чайник подальше, чтобы не разлить горячий напиток. Он не верил своим ушам. И подумать не мог, что с его дочерью могло случиться подобное. Чувство вины охватило почти сразу. Как так, не смог уберечь её?.. Он глядел в пустоту несколько секунд, но услышав тяжёлый вздох любимой дочки, оклемался и подозвал к себе. — Спокойно, спокойно, бусинка… Иди сюда, сейчас всё обсудим.       Вытирая слёзы, она сел рядом, прижав голову к родному плечу. Он протянул ей кружку с водой, а она, немного дрожа, выпила половину. Отцу было не по себе, тошнота подступала к горлу и он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Упустил этот момент и ещё многое, пока горевал по ушедшей жене… Он жалел, ужасно жалел о том, что забыл про детей на время, что думал только о своих страданиях, когда любимая сбежала от него. За ним был серьезный грешок, который обернулся не лучшим образом, поставив безопасность дочки под угрозу. Она же, немного успокоившись и перестав плакать, продолжила уже более уверенно:       — Недавно мы гуляли по лесу с одним знакомым. Я не знаю, как Альберт нашел нас, но он схватил меня и хотел убить или сделать ещё что-то, я точно уверена, это был он. Меня спасли, всего лишь одна царапинка на шее, но думаю, пора покончить с этим… — Эрсель вся дрожала от страха и резко нахлынувшего холода. Было тяжело думать о том, каково отцу в тот момент… Юджин сам был готов пустить слезу, но, чтобы утешить дочь, сдерживался и прижимал её к себе поближе, сжав вторую руку в кулак от злости. Он был готов пойти и выбить всё дерьмо из Альберта в тот же час.       — Ты написала заявление? — взволнованным тоном поинтересовался он, а сердце бешено билось.       — Ага… Ходила писать на днях, скоро Альберта должны доставить в участок и всё решится.       — Ты большая молодец, бусинка. Я виноват в этом… Не уследил тогда, толком не догадывался, все ныл по матери. Должен был помогать, замечать это, а повел себя как идиот… Мне жаль, что тебе пришлось пережить подобное. Как ты… Чувствуешь себя сейчас?              — Я уже пережила это и потихоньку принимаю всю ситуацию, тем более, скоро всё закончится. Могло бы быть и хуже… И не нужно себя винить, пожалуйста. Я ведь всё понимаю, пап, — вытерев слезы, она обняла отца в ответ.       — Обещаю тебе, что если уж полиция не решит эту проблему, то я сам с ним разберусь. Ты такого ничем не заслужила…       — Спасибо тебе большое… Прошу, не думай больше о том, что ты плохой отец. Ты сделал все, что мог, — утешала его Эрсель, протягивая ему чашку чая. Он слабо потрепал её в знак благодарности, но на душе всё равно было тревожно, было ещё слишком сложно переварить и принять новую информацию, а напряженное молчание раздражало ещё сильнее. Тишину прервала Эрсель, неуверенно пытаясь перевести тему:       — А у меня появился новый друг… Такой чудесный! Хочешь узнать про него?       — Давай попробую угадать, как в детстве. Мм… Кто-то с твоей работы? — постарался отвлечься отец, но выражение лица выдавало его тревогу. Дочь положительно кивнула.              — Йегер? О нем сейчас уж очень много говорят, даже у нас в Орвуде.       — Не-а! Бери выше, папа.       — Главнокомандующий Смит?       — Не-а. У тебя последняя попытка.       — Неужто капитан Леви? — после этих слов рыжая радостно заулыбалась, а только одно имя капитана вызвало лёгкий румянец на щеках.       — Вот это дела… Мне наоборот казалось, что уж больно он хмурый даже для тебя.       — Он только на вид такой, на деле очень милый, — с интересом рассказывала Эрсель.       — Моя девочка с кем угодно подружится, ты у меня такая славная. Скучал по тебе всё это время.       — И я по тебе, папа. Наверное, я останусь на ночь. Скоро стемнеет, да и я давно не приезжала…       — Конечно оставайся. И приезжай к нам почаще, а то совсем заработалась уже.       — Наверное, я пойду к Францу, а когда он ляжет спать, мы и с тобой поболтаем ещё.       — Он по тебе очень соскучился, конечно иди. Если что, я буду у себя в кабинете.

***

      Оставшийся вечер семья весело провела время в полном составе. Они вместе ужинали, гуляли по заднему двору усадьбы, Эрсель с радостью рассказывала семье о работе и прочем. Поздним вечером, пока младший брат занимался прочтением очередной книжки, рыжая с интересом читала стихи отца, нахваливала его и восхищалась его творчеством. Только ближе к двенадцати они все вместе заснули на кровати отца. Таких весёлых и насыщенных дней у неё уже давно не было.       Эрсель проснулась ближе к рассвету от жажды. Убедившись, что все спят, она тихонько поднялась с кровати и пошла на первый этаж. Ей так не хотелось уезжать отсюда обратно, хотелось остаться в родном доме навсегда, вместе с близкими людьми. Пройдя на кухню, она налила воду из графина в стакан и, медленно опустошая его, рассматривала кухню. Небольшая, но уютная. На столе был небольшой бардак, но это лишь придавало уюта.       «Капитан наверняка начал волноваться, я не навещала его два дня. Нужно будет поболтать по приезде», — задумалась она и, закончив со стаканом воды, поспешила в спальню. Ей повезло, ведь сон не уходит.

***

      А капитану в это время не спалось. Он сидел на своей кровати, разговаривая с Ханджи, которая с интересом смотрела в окно. Темой разговора сейчас являлся подростковый период и детство этих двоих. Зое весело рассказывала, как бегала под дождём, как ей впервые купили очки и многое, многое другое. Мужчина же внимательно слушал, иногда дополняя рассказ. Параллельно иногда думал об Эрсель. Он уже настолько устал за тот день, что не собирался прогонять какие-либо мысли, мол, нельзя об этом думать. В тот момент ему было искренне плевать на это. Утром он краем глаза заметил знакомую рыжую макушку. Девушка куда-то очень спешила, по пути накидывая пальто. В мыслях он рассуждал ещё тогда, что наверное, пошла на улицу по делам и вечером ожидал вновь получить эмоциональный рассказ от неё про это. Но нет, она так и не явилась сегодня. Так и не послышался тихий стук в дверь, её нежное «капитан», что она произносила совсем не так, как другие слова. И совсем не так, как другие люди: она говорила это особенно чутко.       Разговоры с Ханджи, с одним из самых близких людей, очень расслабляли, безусловно, но волнение за новую знакомую не покидало, особенно после недавней ситуации. Продолжая разговор с подругой, полной сил и энергии под вечер, Леви иногда вспоминал нежное «капитан» от рыжей ведьмы…