Звезда тёмного неба

      Для многих солдат утро началось хорошо: тренировку отменили, был выходной и можно было вдоволь отоспаться, отдохнуть или навестить родных. Обычно в такие дни, особенно по утрам, в лазарет мало кто заходит, что сыграло врачам на руку. Эрсель с Ильзой стояли на старом крыльце здания, ожидая третью коллегу. Брюнетка часто поглядывала на часы на запястье и еще больше злилась, возмущаясь:       — Мне кажется, она уже не придет. Опаздывает минут на двадцать, — злилась Ильза и сводила брови к переносице. Фраза подруги вызвала некое утешение:       — Идет, смотри, — Эрсель кивнула в сторону Виктории, которая торопилась к ним на встречу. Состояние у рыжей было еще сонное после длительных разговоров с капитаном, да и это был один из немногих выходных, но по воле судьбы пришлось устроить разговор с коллегой так рано. Решение проблемы было важнее сна. Скоро к ним подбежала Виктория с по-привычному хитрой улыбкой на лице. Может, это и была обычная ее улыбка, не наигранная, но сочеталась с хищным образом хорошо.       — Ух, девочки, простите, что опоздала. Проспала, после вчерашнего выходного было тяжело проснуться вовремя, — шутила Виктория, а смех ее был заразительным. Вот только ее коллегам в тот момент было не до смеха. Ильза оперлась о перила деревянного крыльца и, сложив руки на груди, отрезала:       — Ничего, уже привыкли, — прожигала она взглядом коллегу. Виктория наспех заплела русые волосы, доходящие до плеч, и, заправив маленькую прядь за ушко, вопросительно глянула на них, как бы спрашивая, что они хотели. Эрсель уже заикнулась, чтобы начать, но Ильза опередила ее и строго заявила:       — Виктория… Мы прекрасно понимаем, что тебе хочется вести личную жизнь, но ты же понимала, на что шла, когда приходила работать сюда. Твои пьянки мы могли терпеть первое время, но когда они начали касаться работы… Это уже перебор. У нас попросту нет времени заполнять твои отчеты и так часто выходить на смену вместо тебя. Да и алкоголизм дело такое… Вредит, сама знаешь. Пора бы уже завязывать.       — Да, все верно. Мы не против помочь, ситуации бывают разные, но это уже перебор, нам тоже хочется отдыхать. Может, ты могла бы поменьше пить? — неуверенно ворвалась в разговор Эрсель. Лечить солдат научилась, а выражать свое недовольство не очень. Она чувствовала, как Вики прожигает ее взглядом блекло-зеленых глаз, как улыбка сползает с ее лица. Было страшно посмотреть на нее, рыжая опустила голову. По лицу Виктории было видно все ее недовольство, одно только слово «алкоголизм» вызывало ужасную злость. Нет, она не зависима. Она может бросить, когда захочет. Это просто развлечение, не зависимость или нужда. Жар разошелся по телу, злость охватывала, она сурово оглядывала коллег. Ссоры с ними стали для нее обыденным делом, но руки почему-то затряслись. Собрав силы в кулак, она выпалила:       — Следите сначала за собой. Одна крутит романы с аристократкой, другая вообще все ночи проводит в офицерской казарме, небось такими методами тебя и повысили до старшего врача! Посмотрели бы сначала на себя со стороны. С чего вы вообще взяли, что у меня зависимость? Если я того сама захочу, то брошу, а пока это не мешает мне. Нечего к офицерам по ночам шастать, тогда и уставать не будешь, — повернулась к рыжей она, сжав руки в кулаки.       — Вики, наша личная жизнь никак не сказывается на работе, в отличие от твоей. Пожалуйста, успокойся и давай спокойно поговорим. Если мы не решим проблему, мне придется доложить начальству о твоих прогулах, — все также неуверенно отвечала Эрсель, а слова про офицерскую казарму очень напрягли. Напрягли они и подругу, которая удивленно зыркнула на нее, как бы спрашивая «о чем она?». А рыжая пыталась сохранять спокойствие, пусть тревога и захлестывала огромной волной.       — Я надеюсь, ты нас поняла. Удачной тебе смены, и пожалуйста, выполни все свои отчеты сегодня, — нагрубила Ильза и, напоследок окинув Викторию суровым взглядом, схватила подругу за руку и увела вглубь двора.

      ***

      — Да хоть бы она забыла сюда дорогу после очередной пьянки! — возмутилась Ильза, стоя около старой лавочки и зажигая очередную сигарету. Она знала, что может попасться начальству за курением и ей за это будет выговор, но эмоции были сильнее здравого смысла. Она повернулась к сидящей на лавке подруге и, увидев ее расстроенное лицо, удивилась вскинув брови.       — Ильза, я плохая? — вытирая слёзы, спросила подруга. — Я же ей нагрубила, да ещё и угрожала, что к начальству пойду.       — Не неси такую чушь, это было еще мягко по отношению к ней. Не плачь только, все в порядке, — она потрепала рыжую макушку в знак заботы, а потом спросила:       — А чего к офицерам-то бегаешь? Или она наврала? — вопрос ввел подругу в замешательство. Врать не хотелось, и она, тяжело вздохнув, созналась:       — Не так давно я вроде как подружилась с капитаном Леви, периодически видимся… Только никому, прошу! Тебе можно доверять, я уверенна!       — А говорила, что никого не нашла. Сразу с козырей пошла, с капитаном закрутила, — игриво пошутила Ильза и наконец-то сделала затяжку.       — Ильза, все не так! Мне не до отношений, да и ему… Наверное, тоже. Мы просто пьем чай вместе…

      ***

      Время близилось к вечеру, яркие лучики солнца уже заходили за горизонт и последние минуты освещали все вокруг необыкновенно ярким и теплым светом. Закаты весной ощущались как начало новой жизни, давали некое чувство свободы и легкости. Эрсель неспеша собиралась на встречу, изредка поглядывая в маленькое окошко своей комнаты на заходящее солнце. Поверх голубого платья накинула на себя легкий плащ, ведь, несмотря на теплые и красивые закаты, вечера были еще прохладные. На скорую руку заплела две косички, только уже более аккуратные, чем вчера. Напоследок надела на запястье золотые часики. Они старые, уже начали ржаветь, но она носила их не чтобы показать свой высокий статус. Вещь была для нее важной — последний подарок от близкого человека и единственный подарок от матушки за все года. Она бережно хранила его все время.       Через пару минут Эрсель пробралась в офицерскую казарму, коридоры которой уже запомнила. Постучалась в дверь тринадцатого кабинета, но ответа не услышала. Через секунду дверь распахнулась и оттуда вышел капитан, хмуро оглядывая гостью. Все же решился сегодня развеяться.       — Сегодня прохладно, Леви, — оповестила она, удивляясь тому, как легко он оделся. Леви развернулся, прошел обратно в кабинет, а через пару секунд уже вышел со старым пальто в руках. К чему такая забота во всех незначительных мелочах? Ждет чего-то в ответ, есть какие-то цели или просто на самом деле добра? Ему не понять.       — Куда идем? — спросил он, запирая дверь кабинета. Вновь позволил дать слабину, в этот вечер решил опять утонуть в спокойствии с малознакомой ведьмой и отвлечься от кошмаров службы.       — Мы могли бы прогуляться в лесу, там наверняка очень красиво сейчас.       — Идем, но не допоздна, — скомандовал капитан, и они вышли на улицу. Легкий ветерок подул в лицо, появилось странное чувство, что должно что-то случится. Подобное было у него несколько раз, и все заканчивалось не очень удачно. Он недоверчиво глянул на свою спутницу, а та шла спокойно, не подозревая ничего плохого. Леви уже настроился, что нужно будет хотя бы попытаться уберечь ее.       — Как скажете, капитан, ха-ха. Как ваш день? — мягко интересовалась она.       — Ждем поставку оружия, пока неплохо. Слышал, у вас в лазарете опять скандал сегодня. Чего стряслось? — вопрос ввел девушку в замешательство. К капитану у нее уже было некое доверие, да и конфликт не был секретом, но с другой стороны — он хорошо общался с главнокомандующим Смитом и мог рассказать ему все. А ябедничать не хотелось, они все же взрослые люди и могут сами все решить. Эрсель ответила вопросом на вопрос:       — А вы не расскажете главнокомандующему?       — Подумаю над этим. Не тяни кота за яйца, говори, — тон Леви стал строже, явно был недоволен тем, как она растягивала разговор.       — Знаете, у нас есть коллега, Виктория… Частенько выпивает, оттого утром чувствует себя ужасно и приходится часто заменять ее в выходные, делать за нее отчеты и прочую работу. Сегодня пытались решить эту проблему диалогом, но к выводу так и не пришли… Пригрозили ей начальством, может хотя бы это поможет, — с трудом делилась Эрсель. Капитан внимательно слушал и через время вспомнил, о ком идет речь. Помнится, сам иногда ловил Вики за пьянками прямо в корпусе.       — Вот как. Если возникнут еще проблемы — скажешь, — серьезно ответил Леви, а эти слова затронули и без того чувствительную душу Эрсель. Она удивилась, глядела н него, чуть открыв рот и не сразу сообразила, что ответить.       — Правда? Я вам очень благодарна, Леви. Надеюсь, что это не доставит лишней мороки.       — Это наша работа. В этом нет ничего такого.

      ***

      За время разговоров на улице успело стемнеть, алый закат сменился ночным небом, на улице стали загораться фонари, а в окнах домов — свет. Они подходили все ближе и ближе к лесу, а чутье Леви все не давало покоя, он был готов развернуться, схватить ее за руку и уйти.       — Вот мы и пришли. Уже довольно темно, но там поставили фонари, поэтому не потеряемся, — перевела тему девушка и без страха зашла в лес. Протоптанная тропинка вела в самую глубь, фонари хорошо освещали местность.       — Не боишься? — скрестив руки на груди, поинтересовался спутник и остановился, окидывая недоверчивым взглядом местность.       — Здесь безопасно, да и я же не одна. Или вы кровожадный убийца? — подшутила она, обернувшись и махнула рукой в сторону леса. Мужчина нехотя последовал за ней, вслушиваясь в каждый шорох.       — Не неси чушь, ведьма. После разрушения стены Мария появилось слишком много бандитов, — что-то напрягало его, что-то было не так. Хотя, может, он бредит и у него началась паранойя из-за смертей близких?       — Но я ведь не одна и точно знаю, что вы хороший человек. Так что… Я совсем не боюсь.       — Ну-ну, — цокнул мужчина. И вновь эти комплименты. Кажется, пора к этому привыкать.       — А у вас голос красивый… — нежно прошептала она, обратив взгляд на собеседника. В ответ ничего не получила, помимо напряженного молчания.       Они ходили по лесу около часа, заходя в самую глубь и изредка выходя на небольшие полянки. Эрсель рассказывала новому другу многое, а он слушал и изредка дополнял рассказы, спрашивал что-то. Она болтлива, но это не раздражало, а вызывало чувство спокойствия. Леви шел медленно, наблюдая за тем, как она выглядывает лесных зверушек в кустах. Изредка рассказывал что-то о себе, отвечал на ее вопросы, а спутница слушала и с интересом, искрой во взгляде. Неспеша прогуливаясь по лесу, они неожиданно вышли к маленькому пруду, в котором отражались звезды и сияние луны. Эрсель поспешила к берегу.       — Как здесь красиво, капитан! — восхитилась она, а спутник последовал за ней. Ему уже не впервые слышались какие-то шорохи в кустах. А может, и не казались.       — Ага, очень. В воду не упади, ведьма, — уже прохаживался по мосту капитан. О своих тревогах, что в лесу есть кто-то ещё, помимо них, он ей не говорил. Нечего её этим загружать, да и может, ему уже просто кажется. Рыжая обходила пруд, присаживалась около берега, чтобы потрогать воду, найти красивые камушки или поближе рассмотреть лягушек, а капитан не спускал с нее глаз. Боялся. Казалось, уже ничего не случится, и, задумавшись о своем, он поднял голову на небо, разглядывая тысячи звезд. В момент понял, что стало слишком тихо. Недавно она уже подходила к мосту и должна была присоединиться к нему, Леви резко опустил голову и начал нервно оглядываться по сторонам.       Белые кучерявые волосы незнакомца трепал легкий ветер, сам он нервно улыбался, ожидая реакции от капитана. Эрсель была в его руках, сидела на траве, ее рот парень заткнул одной ладонью, а второй подставлял нож к горлу. Лезвие почти касалось нежной кожи, ее саму трясло от страха. Все произошло слишком неожиданно. Она не думала, что увидит его. Что это будет именно он. Из глаз сами по себе лились слезы, она была уже готова принять смерть…       — Уходишь сейчас и никому не слова, если хочешь жить. Попытаешься что-то сделать — вспорю ей глотку, — строго заявил бандит, пусть его руки и тряслись. Капитан не боялся угрожающих слов о том, что и сам мог умереть. Парнишка был совсем худой, пусть и на голову выше. Леви не мог допустить смерти еще одного человека, тем более вот так, но действовать нужно было аккуратно. Может, за пару секунд бандит и не мог бы ее задушить, но лезвие убило бы в миг. Сделал шаг вперед навстречу парню, а тот удивленно произнес:       — Так это же капитан Леви, ха! Но без своих клинков-то ничего не сможешь. Лучше не мешай другим работать, — парень отвлекся, рывком поднял женскую руку и быстро снял с нее золотые часы. Он знал, на какой руке она их носит, он помнил каждую подобную мелочь. И эта пара секунд сыграли на руку схваченной бедняжке. Ничего не оставалось делать, кроме как укусить его. Впилась зубами в ладонь, а бандит протяжно закричал, параллельно ругаясь. Еще несколько мгновений и он пришел в себя, замахнулся и ударил ее по щеке, оставив на ней ярко-красный след. Все это было на руку капитану. В подземном городе был девиз такой: «Или ты, или тебя», и за годы жизни там он научился драться, и даже не сомневался, что сможет побороть такого. Подбежал, схватил парнишу за шиворот, и, повалив на мокрую от росы траву, обездвижил несколькими жестокими ударами ногами. Бандит успел чиркнуть лезвием по шее девушки, отчего та тихонько простонала от боли, но от шока поспешила прикрыть свой рот и отползти подальше. Она закрыла глаза, все было туманно и голова кружилась, болевой шок быстро прошел, и рана на шее начала болеть, жгло нещадно. Через минуту бандит еле слышно кряхтел, лежа на траве, капитан тяжело дышал. Не планировал он в этот вечер марать руки. Убедившись в том, что белокурый явно не сможет напасть еще раз, Леви облегченно выдохнул и сделал шаг назад.       — Идем отсюда, пока не очухался. Выйдем из леса и поговорим, — как можно мягче попытался говорить он и помог девушке встать. Взял ее ладонь в свою, провел большим пальцем по тыльной стороне, чтобы хоть как-то успокоить, и, оглянувшись на бандита в последний раз, поспешил выйти из леса, держа ее.       — Рана глубокая? — Эрсель отрицательно покачала головой, сил не было.

      ***

      Спустя десять минут ходьбы они увидели крыши домов, свет из окон. Леви остановил ее, бережно усадил на лавку при выходе из леса, не хотел убирать руки с хрупких плеч, только бы успокоить ее. Спас, успел. Хотя бы в этот раз не оплошал, но сердце все равно бешено билось. Спустя пару секунд молчания, поправляя воротник ее плаща, поинтересовался:       — Спокойно, ведьма… Сильно болит? — чуть откинул ее голову, рассматривая рану. Без раздумий снял жабо с шеи и приложил чистую, белую ткань. Она почти тут же окрасилась в ярко-красный оттенок, но это были мелочи. Бережно проводил по порезу, вытирал кровь, которая не прекращала литься.       — Могло бы быть и хуже, рана не особо глубокая… А если бы он и впрямь убил и вас тоже?       — Я и так потерял много своих солдат и не хочу, чтобы ещё кто-то умирал так рано.       — Спасибо вам большое. Честно, думала, что и впрямь умру…       — Эй, успокаивайся. Все в порядке, жива-здорова. Почти. Вернемся и обработаем тебе рану, — девушка дернулась, когда он начал повязывать свое жабо вокруг ее шеи, чтобы ткань впитала всю кровь. До сих пор было до ужаса страшно, стало холодно. Она молчала, не могла выдавить из себя и слова, и вместо этого просто обняла его. Прекратила плакать, понимая, что нужно приходить в себя, но отпускать его не хотела, крепко прижимала к себе за плечи, уложив голову на него и вслушиваясь в быстрое сердцебиение.       — Простите за это, но… Мы можем посидеть так ещё немного?       — Очень многое себе позволяешь, ведьма, — несмотря на уверенность и недовольство, которое она услышала в его словах, он не был готов. Вчера эти объятья не чувствовались такими близкими, чувственными. Он слышал биение её сердца, как она тихо всхлипывала, и появилось резкое желание положить руку на кудрявую макушку. Но нет, нельзя…       — Но вы почему-то до сих пор не отстранились, — Эрсель сама отстранилась, уж слишком смутившись от долгих объятий, и отодвинула рукав пальто, чтобы посмотреть время на часах. Но часов-то и нет. Она и не заметила, будучи в панике, как бандит снял их с запястья.       — Чёрт… Он своровал мои часы…       — Пойдём отсюда поскорее. Что за часы? Дорогие? — Леви поднялся с лавки, а она поспешила за ним, хотелось поскорее выйти из чертового леса. Теперь ассоциации с ним были не самые лучшие.       — Цену не знаю, но это был единственный подарок матушки. Я ими очень дорожила.       — Ясно… Обращайся в полицию в ближайшие дни, все это слишком опасно. Это был твой знакомый? — хмурился Леви, беспокоясь за нее.       — Как скажете. На выходных съезжу к отцу и обсужу с ним это. Это был наш знакомый. Мне так кажется, — голос ее дрожал от ужасных воспоминаний о том парне. В голове была целая куча вопросов о том, зачем она понадобилась ему вновь.       — Что за знакомый?       — Так, из Орвуда… Не думаю, что пока готова про это говорить.       — Смотри мне. Но заявление обязательно подавай, ясно? — командовал капитан. Эрсель кратко кивнула ему в ответ и не находила в себе сил о чем-то говорить. По пути к корпусу они молчали, торопились. Леви внимательно рассматривал лицо спутницы. Молчала, лицо выглядело задумчивым и грустным. Разглядывал россыпь веснушек на мягких щеках, пухлые розовые губы, прямой милый нос и грустные глаза, в которые лезла челка. Он поправил ее резким движением, но потом почти сразу же перевел взгляд на другую сторону улочки.       «Глаза добрые… Выглядит мило», — невольно задумался он и сам удивился своим мыслям. Ему было страшно подумать, что могло случится, если бы он не успел или его не было рядом. Но он успел. Спас, в этот раз сделал верный выбор, не опоздал. Глядел на нее, живую, и на душе становилось так хорошо, что даже хотелось улыбнуться. За раздумьями они подошли к женской казарме.       — Что ж… Обработать рану я смогу и сама, да и сил на разговоры уже нет. Спасибо Вам за спасение, я очень благодарна, — ласково благодарила Эрсель, снимая с шеи окровавленный платок, он вскоре оказался в руках ее спасителя.       — Будь аккуратнее, ведьма. И заходи, если что, — Леви пытался заботится. Глядя на нее, такую встревоженную и расстроенную, хотелось успокоить. Она потянулась к нему на прощание, вновь нежно обняла, прошептав:       — Вы тоже, Леви. Доброй ночи, — капитан пожелал ей того же в ответ и, нехотя отстранившись, ушел.

      ***

      Ночь у обоих выдалась тяжелая, бессонная. Леви даже не пытался уснуть, сидел у камина, укутавшись в плед и попивая горячий чай из кружки, думал о новой знакомой. Она никак не выходила из головы, такая чу́дная, но одновременно манила своей добротой и теплотой улыбки со взглядом. Проблемная, но было в ней что-то… Волшебное?       Эрсель в ту ночь много думала о преступнике, воспоминания вызывали панику и слезы раз за разом, было невыносимо страшно рассказывать отцу. Она понимала, что нужно, что хоть кто-то должен узнать про ее секрет, но страх тоже был силен.