Божество из книжной лавки

— Примите мои поздравления, молодой человек! Се Лянь, услышав от приятно улыбнувшейся девушки такие слова, сначала чуть смущенно улыбается в ответ и только потом переспрашивает: — Премного благодарен. Но позвольте полюбопытствовать, с чем вы хотите меня поздравить? — Сегодня вам повезло стать юбилейным трехсотым посетителем нашего магазина! — Как неожиданно! Наверное, мне положена какая-то скидка или подарок? — Нет, но если захотите отпраздновать это тройной покупкой, то будет весьма кстати! — Хе… — он нервно кашляет, опуская взгляд на потертые носки своих кроссовок. Невезение преследует его так долго, что иного Се Лянь уже и не ждет. Ему неловко разочаровывать девушку, но денег, и так сэкономленных с обедов, едва хватает на одну покупку, да и то со стеллажа подержанных книг. На прилавок ложится скромный томик в потёртой обложке, а взгляд консультантки стремительно холоднеет, пока она пробивает чек. — Если когда-нибудь мне удастся разбогатеть, я обязательно загляну к вам, чтобы купить кучу книг! — он смеется, пытаясь смягчить эффект, но в воздухе буквально повисает разочарование. Се Лянь вздыхает и покидает лавку. *** Невезение продолжается тем, что единственный выходной приходится на холодный и дождливый день. Се Лянь кутается в свитер, пересекая вечернюю улицу, но все равно успевает до нитки промокнуть, пока бежит к остановке автобуса. Вокруг пусто и молчаливо, поток воды с неба словно смыл всех случайных прохожих, оставив лишь редкие автомобили. Се Лянь жмется под ненадежную крышу павильона в попытке укрыться от ледяного дождя, но ветер услужливо забрасывает струи прямо за шиворот. Приходится спрятать только что купленную книгу под свитер — так хотя бы у нее будет шанс не пострадать, тогда как самому мужчине уже ничто не в силах помочь. Он тщетно ждет автобуса больше часа. На улице вечер, мигают фонари, а холод пробирает уже до костей. Се Лянь зябко поправляет на шее тонкий шарф. Появляется мысль, что одна книга, пусть и та, которую так давно хотелось прочитать, всё же не стоила жертвы. Он ждет еще немного, пока не становится совершенно ясно, что расписание больше не в силе. Добираться домой — почти на другой конец города — в такую погоду пешком не вариант. Се Лянь пересчитывает оставшиеся деньги, вздыхает и пробует поймать машину. Один из таксистов, наконец, останавливается, когда с юноши уже водопадом течет вода, но не успевает Се Лянь протянуть водителю бумажку с адресом, как к этой же машине подбегает еще человек. — Простите, простите! Можно мне с вами? — незнакомец, не дожидаясь ответа, плюхается на заднее сиденье и жалуется: — В такую погоду никак не найти машину! Се Лянь согласно кивает и украдкой разглядывает его в зеркало: глаза скрыты за солнечными очками, но при этом все равно видно, что лицо красивое, будто у модели, и к тому же совсем молодое. Черные волосы отпущены ниже плеч и небрежно завязаны в низкий хвост, создавая весьма легкомысленный образ. Взгляд цепляется за красный пиджак — такой дорогой, что одна запонка стоит больше, чем весь наряд Се Ляня целиком, — в распахнутом вороте черной рубашки поблескивает серебром цепочка, однако на этом юноше ничего не кажется чрезмерным. Он похож на богатого студента, случайно забредшего в неблагополучный квартал, но от него веет уверенностью и беззаботностью, не свойственной заблудшим. — Куда тебе нужно? — спрашивает Се Лянь раньше, чем таксист успевает открыть рот. Юноша кажется приятным и не заносчивым, раз уж он готов делить машину с таким неприглядным попутчиком — а рядом с молодым денди Се Лянь даже в собственных глазах кажется грязным попрошайкой, настолько его одежда бедна и поношена, хоть он стирает и чинит её регулярно. Незнакомец и в самом деле не брезгует, даже улыбается приветливо. Несмотря на то, что ему тоже пришлось вымокнуть под дождём, вся его расслабленная поза прямо-таки излучает благодушие, какое редко встретишь в суровом современном мире, где люди разучились радоваться мелочам. Глядя на попутчика, Се Лянь невольно решает, что тот — какой-то благородный молодой господин, просто сбежавший погулять от надоевшего присмотра. — Мне всё равно, — легкомысленно отвечает юноша, заставляя оглянуться не только Се Ляня, но и таксиста. — Как это может быть? Неужели с тобой что-то случилось? Даже после этого вопроса улыбка юноши не угасает, и он продолжает всё с той же беззаботной небрежностью: — Поругался с домашними, вот меня и выгнали. Ничего особенного. И хотя он ничуть не выглядит расстроенным, Се Лянь моментально проникается сочувствием. Ему, выросшему в достатке и наверняка не знавшему забот, должно быть тяжело справляться одному, особенно если рассерженный отец еще и заблокировал все кредитки. Возможно, ему даже некуда пойти, совсем как… Се Лянь живо вспоминает события восьмилетней давности. Его едва не захлестывает темное отчаянье, которым пропитаны все воспоминания, и он торопливо гонит от себя это липкое чувство — достаточно только позволить прорасти одному побегу, как потом уже не отделаешься. Он через многое прошел за все минувшие годы, но именно те первые месяцы были самыми тяжелыми — наверное, в одиночку он вовсе не смог бы этого вынести. Се Лянь давит жалость к себе самому, которую некстати вызывают воспоминания, и добродушно предлагает: — Ты мог бы переждать у меня, пока не утихнет ливень, или даже переночевать. Конечно, если тебя не оскорбит такое соседство. — В самом деле? Ты очень легко приглашаешь к себе домой незнакомцев. Неужели совсем не боишься, что они окажутся не честны на руку? — Несмотря на страшные слова, в его легкомысленном голосе нет угрозы, только чистое и искреннее любопытство. — Ха-ха, вовсе нет. У меня в доме нет ничего ценного, кроме меня самого и моей кошки, но я уверен, Жое способна за себя постоять. — Ну, тогда я с радостью приму твое предложение! Мне стыдно признавать, но я действительно не знал, где буду ночевать сегодня, хе-хе. Думал, упаду в обморок от голода и там и останусь! Юноша веселится, словно для него это все не более чем забавное приключение, но Се Ляню слишком хорошо знакома подобная ситуация. Он лезет в карман, отыскивает припасенную с обеда маньтоу, мысленно благодарит судьбу за то, что та не успела зачерстветь, и протягивает юноше шуршащий пакет. — Вот, держи. Подкрепись по дороге. — Спасибо! — тот берет угощение, надрывает упаковку, но затем вдруг снова поднимает глаза на Се Ляня. — У тебя только одна? — Все хорошо, я пока еще не голоден. — Тогда и я пока не особо. Они смотрят друг на друга с зеркальным упрямством, и Се Лянь, вздыхая, уступает первым: — Хорошо, давай пополам. Откусывая от своей половины маньтоу, он думает о новом знакомом. Порой судьба подкидывает удивительные встречи — на долю Се Ляня больше приходилось плохих, чем хороших, но сегодняшняя почему-то кажется исключением, и подсознательно он твердо уверен, что безымянный юноша никогда его не обидит… “Точно, имя!” — Дорогой друг, как тебя зовут? Юноша улыбается с набитым ртом. — Ну, я третий ребенок в семье, так что все зовут меня Сань Лан. Се Лянь кивает, хотя это и не прозвучало как настоящее имя. В конце концов, если этот парень из какой-нибудь известной семьи, то он может неназываться вовсе не из злых намерений, а просто чтобы не бросить тень на своих родственников. Умный человек в такой ситуации скажет, что вместо того, чтобы предаваться подозрениям, стоило бы представиться самому. — Мой фамильный знак Се, а имя — Лянь, иероглиф как в “милосердии”. Приятно познакомиться. Сань Лан открывает рот, но не успевает ничего сказать. На дорогу стремительно выбегает человек, и машина резко тормозит, заставляя пассажиров почти подпрыгнуть. Выскочивший держит что-то на вытянутых руках, а потом раздается грохот. Се Лянь едва успевает разглядеть, что у человека в руках пистолет, когда тот человек сам с воплем падает и остается неподвижно лежать на асфальте. — Э-эт-то… — водитель, немолодой уже, судорожно трясет рукой, указывая вперед. В свете тусклых фонарей видно еще несколько движущихся фигур, они перекрикиваются и перестреливаются, слишком занятые друг другом, чтобы смотреть в дальний конец улицы. — Ну же, скорее! Гоните изо всех сил, пока они не заметили! — толкает водителя Се Лянь, но тот все еще оторопело пучит глаза и, кажется, готов потерять сознание, так что приходится оттеснить его ногу и самому вдавить газ, неудобно выкручивая руль. Машину заносит, но она кое-как выравнивается и ныряет во дворы, подальше от опасного места. Только в следующем переулке водитель начинает приходить в себя и как положено берется за руль. Се Лянь облегченно выдыхает, оглядываясь назад, чтобы убедиться, не преследуют ли их. — Гэгэ, ты такой смелый! — радостно сообщает юноша, в отличие от таксиста ничуть не выглядящий напуганным. — Ты не растерялся даже в такой ситуации. Потрясающе! Се Лянь смущается неприкрытой лести, чего ему не доводилось делать уже очень давно, и до самого конца пути они молчат.