Чай с лимоном

Как и обещал, Даня начал перечислять ей деньги, не задавая лишних вопросов. Для него было важно лишь одно — видеть её счастливой. Она, в свою очередь, не слишком интересовалась тем, откуда он берёт эти деньги. Главное, что они были, и она могла ими пользоваться. Чтобы не вызывать у него подозрений, она иногда покупала себе что-то скромное, но основную часть средств тратила за его спиной, не думая о последствиях. Она даже старалась поддерживать его, когда видела, что он переживает. Эти моменты заботы были для неё не более чем очередным способом удержать его на крючке. Даня же думал, что у неё действительно тяжёлый период, что всё, через что они проходят, временно. Он верил, что скоро у них снова будет как раньше — счастье, любовь и взаимопонимание. Слепо доверяя ей, он следовал всем её указаниям, не задавая лишних вопросов и не замечая, как постепенно теряет связь с реальностью. Но те, кто был рядом, видели происходящее гораздо лучше. Его друзьям всё это давно не нравилось. Они видели, как она злоупотребляет его доверием, и решили, что больше так продолжаться не может. Понимая, что Даня сам не увидит правды, они пошли на риск — начали следить за девушкой своего друга, надеясь на то что это всё им кажется, но даже они не ожидали того, что откроется их глазам. То, что они увидели, повергло их в шок. Она вовсе не была той, кем казалась. Мало того, что она проводила время в клубах, тратя деньги, которые Даня ей пересылал, она делала это не одна. У неё был другой парень, с которым она встречалась, едва выйдя из дома Дани. Их удивило, что она могла сначала провести вечер с Даней, а потом, как ни в чём не бывало, пойти гулять с другим парнем. Или же наоборот, проведя время с ним, она возвращалась к Дане, играя роль любящей девушки. Друзья не могли смотреть на это молча. Они начали фотографировать и снимать видео, чтобы иметь доказательства против неё. В течение недели у них собралось достаточно материала на Лизу, чтобы разрушить всю эту ложь. С каждым днём им становилось всё труднее молчать, видя, как их друг слепо верит в сказку, а реальность оказывается куда жестче. В очередной раз, собравшись в квартире у одного из друзей, Даня заметил странное настроение среди них. Обычно весёлые и шумные, они казались необычайно тихими, и это его насторожило. — Чего молчите? Сами пригласили пить и не пьете. Странные вы какие-то сегодня, — сказал Даня, оглядывая своих друзей, явно ощущая, что что-то не так. Олег, тот самый, который всегда первым лез в разговоры и шутки, сегодня выглядел особенно задумчивым. Он посмотрел на остальных ребят, а потом, собравшись с духом, нарушил молчание: — Слушай, Дань, — начал он, откинувшись на спинку стула, — мы все понимаем, что ты с Лизой знаком чуть не с пелёнок, но, брат, ты реально многого не видишь. Даня нахмурился, не понимая, к чему это всё идёт. — В каком смысле «не вижу»? — спросил он, чувствуя, как тревога начинает подкрадываться к нему всё ближе. Коля, всегда спокойный и рассудительный, поддержал Олега: — Мы видим, как она тобой крутит, чувак. И ты сам это знаешь, просто не хочешь признавать. — Чего вы несёте? — Даня начинал злиться. — На, смотри, — вдруг Богдан протянул ему телефон, на экране которого открылись фотографии. Даня взял телефон и начал листать одну фотографию за другой. Сначала он не верил своим глазам — на экране были кадры, где Лиза шла с другим парнем по клубам, проводила время в кафе, нежно касалась его руки. Сердце Дани забилось быстрее, а в горле пересохло. С каждым новым снимком реальность рушилась всё сильнее, и сомнения исчезали, уступая место боли и обиде. Наконец, он вернул телефон Богдану и, нервно выдохнув, полез за своим собственным мобильным. Набрал номер отца и, дождавшись ответа, задал, казалось бы, простой вопрос: — Пап, что с бизнесом у Орловых? На другом конце линии отец ответил с лёгкой насмешкой: — Всё прекрасно, так сказать, цветёт и пахнет, — произнёс он с ухмылкой. — А чего спрашиваешь? Даня молчал. Слова отца стали последним гвоздём в крышку гроба его иллюзий. Лиза лгала ему о всём: о проблемах с семьёй, о своей жизни, о своих чувствах. Он почувствовал, как мир вокруг него распадается на куски. Он убрал телефон, обхватил голову руками и погрузился в свои мысли. В голове крутилось только одно: «Как я мог так ослепнуть?» Вспышки воспоминаний с Лизой — их первый поцелуй, счастливые моменты, когда она улыбалась ему, казались теперь лишь фантомами, созданными её хитрым умом. — Я пойду, — бросил он, собрав вещи. Друзья попытались его остановить, но он лишь отмахнулся. Ему нужно было быть одному. Его ноги, словно по привычке, привели его к старой детской площадке, где они с Лизой когда-то проводили всё своё свободное время. Маленькая, скромная площадка была для них настоящим раем — они качались на качелях, играли в прятки и строили планы на будущее. Тогда всё казалось таким простым и беззаботным. Он сел на качели, слегка оттолкнувшись ногами от земли. Лёгкий скрип огласил тишину двора, а воспоминания нахлынули с новой силой. В голове проносились образы маленькой Лизы, смеющейся, держащей его за руку. Он вспоминал, как однажды обещал ей, что всегда будет рядом, что никогда её не предаст. Теперь же эти воспоминания казались ему горькой иронией. Она предала его, обманула, и вся их история — это просто дым, который развеялся при первом же ветре правды. — Привет, что здесь делаешь? — её голос прорезал тишину, словно холодный ветер, который дует прямо в лицо. Лиза стояла перед ним, и это было последнее, чего Даня сейчас хотел. Он сидел на качелях, погружённый в свои мысли, и её появление выбило его из этого мрачного уединения. — Сижу, — ответил он коротко, не глядя на неё. В его голосе не было ни тепла, ни привычной ласки, с которой он когда-то обращался к ней. Лиза присела на корточки перед ним, пытаясь поймать его взгляд, как будто надеялась что-то понять по его выражению лица. — Что с тобой, Дань? — её голос был мягким, почти заботливым, как будто она искренне не понимала, что происходит. Но Даня знал правду. И эта маска невинности, которую она натянула, только злила его ещё больше. Он долго молчал, а потом, подняв на неё взгляд, произнёс сдержанно, но твердо: — Скажи мне правду наконец, Лиз. Не продолжай делать мне больно своей ложью. Она замерла, поняв, о чём он. Её лицо изменилось — то ли от испуга, то ли от осознания, что её игра подошла к концу. — Я... — Лиза замялась, запинаясь, явно не зная, что ответить. — Я не понимаю, про что ты, честно. Даня усмехнулся, горькая улыбка тронула его губы. Это была последняя капля. — Может, фото показать? Тогда ты точно поймёшь, — сказал он и, не дождавшись ответа, достал телефон. Лиза нервно заморгала, её руки задрожали, когда она взяла телефон. На экране были фотографии: она с другим парнем, улыбки, объятия, рестораны, клубы, магазины. Весь тот мир, который она скрывала от Дани. — Ну как? — спросил он, в его голосе не было ни злости, ни упрёков. Только ледяное спокойствие. Лиза попыталась оправдаться: — Откуда... Ты следил за мной? Ты что, не доверяешь мне? — она попыталась переложить вину на него, как делала всегда, когда попадала в неприятности. — Не я, — ответил Даня, вставая с качелей. Он сунул руки в карманы и опустил взгляд на свои кроссовки, словно они внезапно стали чем-то крайне интересным. — Мои друзья. Они, оказывается, больше заботятся обо мне, чем ты, — он усмехнулся и покачал головой. — Решили втайне от меня следить за тобой, и вот что вышло. А я ведь тебя искренне любил... — Но... — Лиза попыталась что-то сказать, но он прервал её, не дав договорить. — И да, — продолжил он, подняв на неё холодный, отстранённый взгляд, от которого Лиза невольно отступила на шаг. — Всё у тебя отлично в семье и с бизнесом. Можешь не переживать, деньги не возвращай. Я просто дурак, дурак который повёлся на твои сказки. Считал, что ты не такая, как другие, что ты со мной не из-за денег. Ведь мы с детства вместе, и ты выросла в обеспеченной семье. Но я ошибся. Ты такая же, как все. Её глаза расширились, и она отчаянно попыталась удержать его: — Дань, подожди, давай я тебе всё объясню! — она протянула руку, будто хотела остановить его. Но он уже всё для себя решил. Её прикосновения больше ничего не значили для него. Он медленно покачал головой: — Думаю, на этом наши пути расходятся. Видеть тебя больше не могу. Даня развернулся и ушёл, оставив Лизу стоять в растерянности. Она что-то пыталась крикнуть ему вслед, но её слова тонули в тишине двора.