Солнце юга

Морской ветер был теплым и приветливым долгую неделю, что корабль шел по пути к острову Киоши, плывя по мягким волнам. Лишь изредка, при выходе из пролива Дракона, где они встретились с дядей Айро, корабль штормило, но это было по воле бурных холодных течений, а не грозных ветров. В это время года Красное море было на редкость спокойным для судоходства, и Зуко с давно забытым энтузиазмом выходил на палубу под яркие лучи солнца. Небо поражало своей удивительной чистотой и яркостью, лучи небесного светила отражались яркими бликами на воде, которая переливалась самыми разными оттенками синего и зеленого. Порой можно было увидеть выпрыгивающих из глубоких вод рыб, чья чешуя блестела серебром в лучах солнца. С каждой морской милей воды словно меняли свой цвет, становясь чище и светлее, и дядя Айро с привычной для себя насмотренностью пояснил: — Во времена своего детства ты плавал только по водам вблизи островов Нации Огня, принц Зуко. Они полны водорослей и другой живности, — Зуко едва заметно вздрогнул, оборачиваясь на мягкий голос дяди. Тот лукаво улыбнулся, подходя ближе к племяннику. — Чем ближе мы к острову Киоши, тем больше в морских течениях ледниковой воды. Оттого и море кажется ярче. Поистине удивительное зрелище наблюдать за тем, как небо и вода словно сливаются в единое целое. — Действительно, — еле прошептал Зуко, слыша краем уха, как команда корабля шумно переговаривается на нижней палубе. Если бы не солнце, то тонкая полоса горизонта растворилась бы меж глубокими водами и небосводом. Он вновь опустил взгляд на морскую гладь, вспоминая давно забытые времена, когда он учился мореходству на Угольном острове вместе с отцом. В ответ на него посмотрели его же янтарные глаза, полные растерянности и непонятной тоски, и Зуко сделал глубокий вдох, чувствуя, как порыв ветра треплет его волосы. Удобная одежда для тренировок была непривычно облегающей и мало походила на официальные наряды дворца. Он помнил давно забытые слова гордости от отца, нежный запах матери, звонкий смех Азулы — теперь это казалось давно забытым, детским сном. К горлу подкатил ком, а глаза обожгли слезы, которые Зуко поспешно сморгнул. Руки крепче впились в борт корабля, что вез его на Южный полюс — прочь от Нации Огня, от отца, от Азулы — в туманную неизвестность. Сердце сжималось от тоски по дому и мыслей о пугающем будущем. Как его примут в семью вождя? Как он сможет принять новый для себя дом? Сможет ли он вообще назвать Южный Полюс домом? И сможет ли Зуко поладить с будущим вождем, своим мужем? От этих мыслей по щекам Зуко пополз вверх румянец, а рука против воли коснулась шеи, которую по прибытии украсит обручальное ожерелье. На ум приходит множество мыслей и догадок, в голове Зуко тысяча вариаций долгожданного сердцу украшения, но у него мало знаний о племенах воды. Лишь часть истории связывают народы воды и огня, а именно — дух луны, Туи, и главный покровитель Нации Огня, Агни, приходились друг другу сестрой и братом. Согласно легендам, Туи отражает свет солнца своего брата, освещая глубокую непроглядную ночь в виде серебряной луны. Именно так Туи встретила своего возлюбленного, духа океана Ла. И ради него она приняла земной облик, оставив мир духов и научив людей магии воды. Зуко делает глубокий вдох, когда дядя Айро снова говорит: — Тебе не нужно так волноваться, принц Зуко, — теплая рука ободряюще сжимает плечо принца, и Зуко чувствует, как его тело омывает долгожданное тепло. Его внутренний огонь все еще слаб, несмотря на многочисленные тренировки с дядей Айро, но Зуко впервые за долгое время не чувствует гнетущего холода в своих костях. Пусть его искры и были тусклыми, но теперь у него были искры. Искры, а не одна искра. Он мог выжечь несколько оранжевых языков пламени прежде, чем огонь потухнет. — Вождь Хакода и его жена прекрасные люди. Они умеют слушать, они способны на понимание. — Неужели? — против воли шипит Зуко, под его ладонями разгорается жар. — Ты хочешь сказать, что они поставят меня выше блага своего племени? Выше счастья собственного сына? Его золотые глаза полны ярости, когда он слышит очередные слова утешения. Зуко разрывают на части эмоции и чувства, они столь перепутаны и различны, что у него кружится голова. Надежда на светлое будущее перебивает горечь и обида, он помнит ту ярость, что почувствовал после роковых слов отца. Ему не нужны наивные обещания хорошего брака, любящего мужа и счастливой жизни. Не с теми, с кем Хозяин Огня расплатился его телом. Плевать, какими бы хорошими людьми не были вождь и его жена, они оставались предводителями Племени Воды, а не его няньками. — Ты будешь для них семьей, Зуко… — Вы забываетесь, дядя, — рявкает против воли Зуко, желая выпустить скопившийся под его кожей гнев. В нос бьет зловонный запах гари. — Я для них гарант безопасности, удобная вещь. Я не думаю, что мне, чужаку, когда-нибудь позволят встать в один ряд с их драгоценным сыном. — Зуко… — пытался достучаться до него Айро, чувствуя запах гари. Под ладонями принца разгорелся ярый огонь, питаемый гневом и обидой. — Я помню свое место, — и не надеюсь на большее. — В конце концов, моя роль стать женой и матерью будущего вождя. Мне не нужны лживые утешительные слова, — глаза Зуко пристально смотрят на Айро, он поджимает губы. Его черты лица разглаживаются, обида и горечь сменяются привычным безразличием, и от этого у Айро сжимается сердце. — Я справлюсь. — О, Зуко, ты сильный человек, но это не значит, что ты должен прятать свои чувства и эмоции, — утешительно начал говорить Айро, хмурясь. — Ты имеешь право быть злым и расстроенным… — Я устал, — резко перебил его Зуко, разворачиваясь к послу Нации Огня спиной. — Я буду отдыхать в своей каюте. С этими словами Зуко вернулся внутрь корабля, и Айро тяжело выдохнул, смотря на расплавленный борт корабля: — Как бы я хотел, чтобы ты раньше одобрил этот союз, Хакода. Они прибывают на остров Киоши с последними лучами закатного солнца. В воздухе чувствуется слабый аромат распустившихся цветов, слышны удары морских волн о каменный берег, и корабль Нации Огня пришвартовывается в тихой и безопасной гавани. Матросы спешно вяжут узлы, стараясь успеть до захода солнца, и Зуко с тоской смотрит за огромное море, что будет разделять его с родиной уже навсегда. Он крепче сжимает шелковую ткань подкладки меховой накидки, которую ему пришлось надеть из-за морозного ветра — лейтенант Джи был прав. С каждой милей ветер и море становилось все кровожадней и злей, несмотря на процветающее лето, и Зуко делает глубокий вдох, готовясь сойти на берег. Все это было реальным, он действительно больше не вернется домой. Зуко впервые видит перед собой корабли, принадлежащие флоту Южного Племени, — они внушительны в своих размерах, обшиты металлом. Лишь у одного фрегата над палубой развевались паруса под буйными порывами морских ветров. Маги воды искусно толкают воду, заставляя один из самых маленьких кораблей выходить в открытое море, пока оставшиеся суда мирно качаются на прибрежных волнах в бухте острова Киоши. Дерево судна выкрашено в обманчиво синий и белые цвета, чтобы сливаться с пейзажами Южного Полюса. Из труб оставшегося в гавани корабля ввысь взмывает белый пар, который разительно отличается от черного следа кораблей Нации Огня, что топят древесным углем. По телу Зуко пробегает дрожь, его ноги подгибаются под весом тела, и он хочет спрятаться от лишних глаз, от синих знамен, на которых вышиты две кружащихся рыбы. Синий, голубой, фиолетовый — все эти цвета чужие, непонятные для Зуко, но они яркими пятнами выделяются на фоне землистых цветов воинов Киоши. Его красная одежда кажется сливает его с лучами закатного солнца, но белый мех, который передала Зуко жена вождя, прекрасно согревает, не пропуская даже малейшего ветерка. Корона в виде языка пламени не сдавливает голову, отчего Зуко чувствует странную легкость, но от этого ему не становится лучше. Он собирает волю в кулак, отбрасывая в сторону многочисленные часы, проведенные в одиночестве за зализыванием ран и проливанием слез. Он будет не первым и не последним принцем, который пожертвовал собой ради общего блага. Зуко должен стать сильнее, крепче, чтобы пережить суровые условия юга. — Идем, — решительно говорит Зуко, становясь вровень с дядей Айро и принимая его руку. Посол Нации Огня крепко сжимает ладонь племянника в знак утешения и ведет его по трапу вниз, проводя меж множество солдат к делегации Южного Племени Воды. Зуко старается не смотреть себе под ноги, делая шаг за шагом с предельной осторожностью. Он не мог опозориться, не сейчас, когда выступал в качестве принца Нации Огня, брата наследной принцессы Азулы. От его действий зависит не только благополучие народа огня, но и законные притязания сестры. Зуко решительно поднимает взгляд, оглядывая многочисленную делегацию Южного Племени Воды, и замирает, едва не оступаясь. Он видит темную кожу членов племени, их ярко-синие, похожие на небо, глаза, их тяжелые меховые одежды. У Зуко перехватывает дыхание, когда он видит в этих глазах восхищение. Он едва может собрать свои мысли в нечто связное, когда его ноги касаются твердой земли спустя долгие недели плаваний. — Вождь Хакода! Леди Кая! — радостно приветствует пару Айро, и Зуко покорно опускает голову, косым взгляд изучая внешность вождя Южного Племени Воды. Он был высоким, хотя его телосложение было плотнее, чем у типичного жителя Нации Огня. Кожа его была обветрена от морского ветра, в уголках его глаз виднелись морщины, ладони казались крепкими и шершавыми, словно он лично натягивал многочисленные катаны корабля на свои руки. Подбородок был круглее, грубее, на нем росла короткая борода, а нос острее. Доспехи темно-синего насыщенного цвета плотно сели по покатым плечам, на груди которых была изображена луна, за спиной виднелась рукоять меча, а на поясе расположилась пара лезвий странного белого цвета. Скорее всего они были сделаны из костей животных. Он был красивым мужчиной, от его природного запаха Зуко не чувствовал боли и поэтому решил поднять голову, изучая яркие голубые глаза вождя На лице вождя Хакоды проявилась улыбка, когда он приветствовал посла Нации Огня, словно старого друга: — Айро! Рад знать, что попутные ветра помогли вам добраться в целости и сохранности, — пытливый взгляд вождя Хакоды скользнул по лицу Зуко, который вежливо опустил голову. — Принц Зуко. — Приветствую Вас, вождь Хакода, — трепетно выдохнул Зуко, стараясь вспомнить все уроки старой матроны до мельчайших подробностей. — Рад познакомиться с Вами в живую, волк Юга. Изучающий взгляд вождя был подобен стали, но, в конце концов, он приподнял уголки губ, принимая привествие. — Слухи о Вас не врали, принц Зуко, — тепло говорит вождь, в синеве его глаз виднеются вспышки смеха, когда он добавляет: — Вы прекрасны так же, как и солнце. — Б-Большое спасибо, — теряется Зуко, проглатывая неожиданно возникший ком в горле. Он сильнее цепляется за руку дяди, чувствуя дискомфорт от неожиданных слов из уст правителя Южного Племени Воды. — Хотя, — чуть погодя говорит Хакода, его взгляд становится теплее, а на лице расцветает нежная улыбка, — моя жена может оспорить Ваш титул признанной красавицы, принц Зуко. — Вождь Хакода подносит к своим губам хрупкую руку жены, и Зуко чувствует, как почва уходит у него из-под ног, как мир с бешеной силой начинает вращаться вокруг него. Леди Кая прекрасна — у нее удивительной густоты каштановые волосы, изумительная фигура, которая скрыта под расшитыми узорами теплыми мехами нежно-голубого цвета. В ее ушах виднеются серебряные серьги, которые напоминают капли воды, ее светлые глаза поразительного оттенка бирюзы. На ее шее висит обручальное ожерелье, сделанное из фиолетовой атласной ткани и перламутрового камня, на котором ножом вырезана главная звезда любого мореплавателя, звезда Северного Волка. На ее лице расцветает яркая улыбка, когда она принимает заботу мужа, но Зуко не в силах отвести взгляда от огромного ожога, что расцвел алым несмываемым пятном на левой стороне лица леди Каи. На ее лице был след от руки, который оставил маг огня. К горлу Зуко подкатывает тошнота, когда нос чует запах горелой плоти, которая сгорает в пламени подобно листу бумаги. Он может слышать крик боли, дикий животный визг и безутешный плачь, и только голос дяди Айро способен привести Зуко в чувство. Зуко еле делает шаг, наконец-то отрывая взгляд, полный ужаса, от изуродованного магией огня лица леди Каи. И с ним, магом огня, вождь Хакода решил связать жизнь своего сына? — Принц Зуко, — тепло приветствует его леди Кая, и от этого Зуко становится дурно. Как она может разговаривать с ним, с дядей Айро, с любым другим магом огня после пережитой боли? — Я так рада Вас видеть. Слова Айро не передавали и капли вашей красоты, — на ее губах расцвет нежная улыбка, и Зуко неожиданно дрожит, словно от удара молнии, когда она берет его руки в свои. — Вы выбрали изумительную ленту для вашего ожерелья. Фиолетовый цвет будет превосходно смотреться на вашей белоснежной коже. — Благодарю, — коротко отзывает Зуко, пытаясь ответить слабой улыбкой. — Вы предоставили хороший выбор, леди Кая. Все ленты были превосходны. — Но не из них всех возможно сделать обручального ожерелье, — вкрадчиво возражает ему леди Кая, с легким прищуром смотря на растерянного Зуко. — Вы должно быть устали с дороги. Вместе с делегацией Нации Огня мы приготовили все необходимое для Вашего отдыха после столь длительного пути, — ее теплая маленькая ладонь утешительна для Зуко, и он отступает на шаг от дяди Айро, чувствуя безграничное любопытство жителей Южного Племени Воды. Зуко не решается задавать вопросы, понимая их бестактность и излишнее количеств чужих ушей. Злые языки вполне могли перевернуть его невинный вопрос вверх ногами, вызвать обострение между двумя сильными державами, привести к людской бойне. Зуко послушно следует за воинами Киоши, что ведут его к посольству Нации Огня — пока он не мог находит под крышей делегации Южного Племени Воды. До получения обручального ожерелья, до брачного укуса, до первой брачной ночи Зуко имел столько же общего с Племенем Воды, сколько и любой другой житель Нации Огня. Нервозность спадает на нет, когда толпа расходится по своим делам, и Зуко с нескрываемым удивлением наблюдает за жизнью коренных жителей острова. На его губах расплывается улыбка, когда он слышит звонкий детский смех, похожий на звук колокольчика, и золотые глаза скользят по деревянным домам с резными узорами гигантских кои. Крыши обычных домов застелены соломы, лишь в некоторых из них горит огонь. Здесь намного больше синих красок, которые смешиваются с летним пейзажем острова. Дома были более округлыми и приземистыми, они были мало схожи с острой и резкой архитектурой столицы Нации Огня. — Зуко! — раздается радостный возглас, и Зуко испуганно дергается, когда стража неожиданно расступается, и перед ним оказывается зеленый вихрь, именуемый Тай Ли. На ее лице обворожительная улыбка, когда она крепко обнимает Зуко, и ее мягкий цветочный запах приятно щекочет нос. — Агни, я не могу поверить, что вижу тебя! Я так рада, что смогла увидеть тебя до того, как ты отправился на Юг! — Я тоже рад видеть тебя, Тай Ли, — искренне говорит Зуко, делая шаг назад. Он внимательно изучает форму и яркий макияж Тай Ли, улыбаясь, — она все-таки добилась своего, стала воином Киоши. Кто бы знал, что сбежавшая в цирк благородная девица сможет войти в элитные ряды воинов Киоши, что последнее столетие выступали в качестве послов мира. Их порт многие годы служил нейтральной территорией для переговоров, именно на этом острове Хозяин Огня Азулон подписал договор с вождем Аклаком. Кто бы знал, что спустя полвека их родословные сольются в единое целое. — Ты стал таким красивым, — излучая счастье, поет Тай Ли, когда за ее спиной раздается командный тон: — Тай Ли! — решительно командует командир отряда Киоши, и та покорно отступает назад, пока Зуко не ловит ее за руку, останавливая. — Все в порядке, — вступается за нее Зуко, улыбаясь суровой главе отряда Киоши, которая послушно отходит в сторону, удаляясь к страже Нации Огня. Они с самого спуска на землю не отходили от Зуко ни на шаг, обеспечивая его безопасность, пока Айро беседовал с вождем Хакодой и его женой. — Как твоя жизнь? — Замечательно! — воодушевленно щебечет Тай Ли, снова вторгаясь в личное пространство Зуко. — Но твоя аура стала такой тусклой… — удручающе прошептала она, касаясь туловища Зуко, который снисходительно покачал головой. Стража нехотя отступила, скрипя зубами от гнева. — Твой огонь раньше был таким теплым и ярким, а сейчас он словно потух… — Мне сложно дается магия, — признался Зуко. В конце концов, это был далеко не самый скрытый секрет, который хранила королевская семья. — Огонь… порой огонь вспыхивает лишь в виде пары искр. — Ты такой грустный, словно плачешь, — отозвалась Тай Ли, на ее лице отразилась грусть. — Слезы и печаль тушат твое пламя, Зуко. Тебе нужно отпустить свою грусть. И тогда твой огонь станет самым ярким! — с улыбкой заканчивает она, и Зуко слабо приподнимает уголки губ. — Знаешь, она скучает по тебе, — едва слышным шепотом говорит он, и Тай Ли покорно замирает, поджимая губы. — Она ждет, когда ты вернешься во дворец. — Я… — Она любит тебя, — выдыхает Зуко, понимая, что Азула убила бы его на месте за эти слова. Глаза Тай Ли пораженно распахиваются, словно она видит перед собой оживший ночной кошмар. — Просто… Если ты не готова, то не давай ей лишних надежд. Я не хочу, чтобы она вечно ждала тебя, — перед глазами вспыхивают старые воспоминания, как Азула до последнее сдерживала свою ярость, когда Тай Ли, подобно дикому ветру, покинула дворцовые стены, решив стать воином Киоши. Тай Ли замирает, на короткий миг с ее лица пропадает привычная детская игривость и наивность, и сухо кивает. Она удаляется к остальным воинам Киоши, которые прожигают ее пристальными взглядами, и Зуко уходит в свои покои. Ужинает он в компании дяди Айро, который в мельчайших подробностях рассказывает о каждой хижине, что располагается на острове Киоши. Еда кислая, в блюдах используется много маринованных овощей и морепродуктов, но Зуко не против, несмотря на тоску по ярким вкусам специй. Той ночью он слышит шелест ветра, листьев, чувствует запах земли и соломы. Хлопок приятен к телу, и Зуко смотрит в ночное небо, любуясь на ярчайшую звезду небосвода. Взмахом руки свеча затухает, оставляя за собой запах гари, и Зуко засыпает, как только его голова касается подушки. Утром он делит завтрак с вождем Хакодой и леди Каей, и Зуко чувствует, как под его кожей пробегают муравьи, когда дядя и вождь встают из-за стола и уходят в кабинет для подписания соглашений о торговых путях. Зуко проглатывает ком в горле, стараясь продолжать есть, когда леди Кая начинает говорить: — Принц Зуко, я бы хотела, чтобы Вы обращались ко мне не как к леди Кае, — она откладывает приборы в сторону и приятно улыбается. — Можете звать меня просто по имени. — Тогда можете также звать меня по имени, — отвечает взаимностью Зуко, чувствуя волну тепла от искренности на лице матери своего мужа. Он старается смотреть леди Кае в глаза, не обращая внимание на уродующий лицо шрам. — Если у тебя есть вопросы, я рада буду на них ответить, — улыбается она, ее взгляд пристально смотрит на Зуко. — В том числе и моем шраме. — Это бестактно! — рычит Зуко, стискивая зубы. — Мне так жаль, что вы заметили… — совесть подобно кнуту сжимает сердце Зуко, когда он понимает, что леди Кая заметила его скользящие взгляды. — В этом нет ничего такого. Иногда я даже забываю, что у меня есть шрам, — пожимает плечами леди Кая, возвращаясь к трапезе. Она довольно цепляет кусок рыбы и кладет его на тарелку Зуко. — Это история давно минувших дней. Ты знал, что я тоже вышла замуж за Хакоду не по своей воле? — Нет, — честно признается Зуко, внимательно ловя каждое слово леди Каи и смотря на рыбу на своей тарелке. — Наш брак был договоренностью между Северным и Южным племенами, — объяснила леди Кая. — Я хорошо помню те чувства — одиночество, злость, боль, тревога, — в глубине ее голубых глаз отразилась гамма эмоций, но от нее Зуко не почувствовал тошноты. Она не смотрела на него с жалостью. — Мне тоже было страшно. — Мне не… — Иногда каждому из нас нужно принять случившееся, — продолжила леди Кая. — Тебе будет тяжелее… Ты не знаешь ни уклада нашей жизни, ни наших обычаев. Ты всему научишься, — искренне говорила она, и Зуко хотел, действительно хотел ей поверить. — Я воспитала Сокку достойным человеком, он будет хорошим мужем. — Я… — Просто позволь себе хоть немного открыться ему, — шепотом отозвалась леди Кая. — Жизнь может удивлять не только в плохую сторону, милый. Ты должен пережить свои чувства, чтобы построить будущее в своем новом доме. — Я… — проглотил ком в горле Зуко. — Я буду стараться. — Ты справишься, — улыбается ему леди Кая. Потому что у него не было другого выбора. Зуко едва находит в себе силы высидеть утренний завтрак, и как только он оказывается в безопасности собственных комнат, с его глаз льются горькие слезы. Зуко давится ими, его плечи сотрясает дрожь, когда он понимает, что больше никогда не вернется домой.