Солнце юга

Слова отца эхом отдавались в голове Зуко в следующие дни — сердце съедала горькая обида и злость, но ни один мускул так и не дрогнул на его лице. В глазах застыла влага, но слезы так и не пролились по бледным щекам, когда лицо Зуко прожигал взгляд отца. Он покорно и смиренно поклонился Хозяину Огня, принимая его слова, и с идеально ровной осанкой и гордым наклоном головы вышел из тронного зала. В венах бурлил гнев, злоба обжигала грудь, под ногтями коптился пепел. В тот вечер от свечей поднялся столб огня, едва не опалив шторы, и Зуко сцепил зубы, взмахом руки туша пламя. Его старания и опыт, его мастерство и знания — все это потеряло смысл после роковых слов Хозяина Огня Озая. Личность Зуко сузилась до одной функции. Нация Огня торговала с Южным Племенем Воды не своим принцем, не членом королевской семьи, а маткой для потомства будущего вождя. Однако огонь исчез из тела Зуко так же, как и появился — резко, рвано, словно его облили бурным потоком воды. В первую ночь Зуко молча глотал слезы, чувствуя свое бессилие и смиряясь со своей судьбой. Он знал, что это было по-детски, что он должен был быть готов к этой роли. Его к этому готовили, повторяли изо дня в день, упоминали при каждом удобном случае. По этой причине Зуко утер слезы, привел дыхание в норму, дрожащими руками смочил тряпку и закрыл глаза, стараясь уснуть и чувствуя, как вода успокаивает чувствительную кожу. К счастью, на утро глаза и лицо не опухли, и Зуко смог вернуться к своим обязанностям, не чувствуя на себе пронзительных взглядов служанок, которые при первой же возможности рассказали бы все отцу. В помолвке не было ничего удивительного, это должно было рано или поздно произойти — браки в Нации Огня заключали из расчета и взаимовыгоды, каждая семья подходила к этому событию, как к самой важной битве. Это была возможность выбиться наверх, заработать состояние, обеспечить честь семьи на многие поколения. С каждой лишней монетой, с каждым титулом ценность жениха или невесты поднималась до небес, и Зуко знал, что он — прямой потомок Агни, сын Хозяина Огня, брат наследницы Азулы — самый выгодный приз в этой брачной гонке после сестры. На ум сразу пришла Мэй, его давний друг и когда-то невеста, которую связали браком с Царем Земли. Последний сокол от нее был полон надежды на светлое будущее, и теперь Зуко надеялся, что также сможет найти свое место на Южном Полюсе. Дядя Айро не был лжецом, он был честным и искренним человеком, несмотря на свою роль посла. Зуко знал, что мог доверять его словам — он не был Азулой. Азула всегда лгала. Быть может, Южный Полюс встретит его не только сильными ветрами, вечными днем и ночью, но и долгожданным будущим, где на него наконец-то обратят свои взгляды люди. Дядя Айро сказал, что члены племени едины, что они преданны — Зуко не надеялся на любовь, но возможность супружеской верности согревала душу. Он слишком хорошо помнил сморщенные лица жен генералов, которые наблюдали за открытыми заигрываниями супругов с прислугой дворца, и Зуко меньше всего хотел оказаться на их месте. Уши Зуко порозовели — может, он даже сможет понравиться наследнику Южного Племени. Он с трудом вписывался в те рамки красоты, что царили в Нации Огня, но его родословная позволяла на многое закрыть глаза и зажать нос. — Принц Зуко? Зуко дергается от тихого голоса, мгновенно поднимается на ноги, рука по старой привычке тянется за далекой рукояткой палаша, но он в миг замирает, видя перед собой испуганное лицо служанки. Ее молодое, немного детское лицо замирает в гримасе страха; глаза широко распахиваются, а рот открывается в ужасе. Зуко отступает назад, опуская руки вниз, и с ее губ срывается громкий вздох. Она низко кланяется, падая на колени, и практически умоляет: — Мне искренне жаль! Я прошу прощения за свою оплошность! — Это была случайность, — мягко отзывается Зуко, и служанка слабо поднимает голову. Она дрожит, ее взгляд не отрывается от пола, и едва не падает, когда рука Зуко касается ее плеча. Она ошеломленно смотрит на него, словно впервые видит солнце, и Зуко отступает назад. — Я не заметил твоего присутствия, — несмотря на многие часы тренировок. — В этом нет твоей вины. Что ты хотела мне передать? — подсказывает он. Служанка ахает, краснея, и торопливо говорит: — Ее Высочество наследная принцесса Азула требует вашего присутствия в своих покоях после трапезы, — рука Зуко замирает в воздухе, так и не прикоснувшись к еде. Его глаза широко распахиваются; он проглатывает ком в горле, стараясь держать свои чувства под контролем. Азула никогда не обращала на него внимание с того самого мгновения, как наступил ее первый гон. Еда в миг становится слишком твердой, слишком безвкусной, и Зуко старается сохранить нейтральное выражение лица за трапезой. Яркий сок ягод стекает по пальцам, когда он пытается хоть что-то запихнуть в себя. Служанка осталась в комнате, встав в ряд с другими, и Зуко не мог не отметить ее нервное поведение и блуждающий взгляд — он понимал, почему Азула выбрала ее. Она была такой же любопытной и энергичной, как и Тай Ли, которая сейчас проходила службу на островах Киоши. В тот момент, когда Зуко отодвинул от себя допитую чашку чая, служанки в миг принялись за уборку. Зуко сместился к центру комнаты, позволяя облачить себя в красный шелк и уложить волосы, — ему нужно привыкать к тому, что совсем скоро оттенки его одежды сменятся на голубой и синий. Привычные ловкие руки служанок подбирали ткань, формируя ее по силуэту, и в зеркале Зуко видел, как в завершение приготовлений в узел волос вставили заколку в виде пламени. Рука против воли коснулась шеи, на которой совсем скоро будет обручальное ожерелье. Дорога до покоев сестры была короткой и тихой, молодая служанка — ей, вероятно, было не больше пятнадцати лет — нервно бросала на него взгляды. Зуко хотел фыркнуть себе под нос, но сдержался — если бы Азула захотела ее уволить, то ей не нужен был бы никакой предлог. Один взмах ее руки мог решить судьбу человека. Личные покои наследной принцессы были масштабнее и закрытее, чем ожидал Зуко, — единственным источником света было панорамное окно, которое сейчас было закрыто плотными шторами. Солнечный свет не проникал внутрь, создавая ощущение прохлады, к которой Зуко стремился в собственных покоях. Азула даже не повела бровью, когда Зуко вошел в ее комнаты в сопровождении молодой служанки, которая тут же засуетилась и присоединилась к остальным слугам. По мокрым волосам и чистому запаху было ясно, что Азула недавно вернулась с тренировки. Однако приглушенный запах озона и дыма тут же уловил чувствительный нос Зуко — Азула практиковала молнию. — Ты снова практиковалась с молнией? — резче и злее спрашивает Зуко. Одна неверная мысль, дрожь руки или отвлекающий момент, и энергия, которая необходима для создания молнии, сожжет человека изнутри. — О чем ты думаешь? — Ммм, — тихо отзывается Азула, сменяя руку другой, и служанка придирчиво подпиливает ногти отточенными движениями. — Завидуешь, Зу-Зу? — ехидно добавляет она, наконец обращая внимание на брата. Ладони Зуко сжимаются в кулаки, когда он хмурится и подходит к сестре. — Ты можешь пострадать! — рявкает на нее Зуко и разочарованно смотрит, как она привычно закатывает глаза. — Молния — это не шутки, не игрушка! — Меня лично обучает Хозяин Огня. Отец явно знает намного больше о магии огня, чем ты, братец, — ледяным тоном отрезает наследная принцесса, ее золотые глаза критически осматривают работу служанки. Удовлетворенно хмыкнув, она взмахом руки отзывает слуг и поднимается на ноги. Зуко поджимает губы, обидные слова, как и всегда, цепляют за живое. — Страх и неуверенность были твоей стезей, Зу-Зу. — Что ты от меня хочешь? — движется к сути Зуко, позволяя словам Азулы пройти мимо ушей. Она всегда была хороша в том, чтобы провоцировать его, а после — наносить оглушительный удар по его самооценке, его способностям. Однако в голосе Зуко не было гнева, он лишь спокойно наблюдал за тем, как Азула со снисходительной улыбкой подошла к нему ближе. В какой момент она из девочки, что цеплялась за его одежду маленькими пальчиками, превратилась в ту Азулу, что он видит сейчас? — Слышала отец наконец-то решил твою проблему с отсутствием жениха, — обманчиво ласково сообщила она, стряхивая с плеча Зуко мифическую пыль. По его спине проходит дрожь, когда ее ноготь цепляет закрытую тканью шею. — Или правильнее сказать, что дядя Айро нашел жениха на твою руку, — ехидно поправилась Азула, смотря Зуко прямо в глаза. На ее губах отразилась ухмылка, отчего Зуко нахмурился. — Южный варвар для малыша Зу-Зу, как мило. — Он мой будущий муж, — резко напомнил ей Зуко, делая шаг назад. — Он породнится с нашей семьей, как я с семьей вождя. Рискнешь поставить под угрозу все то, что ты так давно пыталась заполучить? Рискнешь выказать пренебрежение Агни перед народом, жрецами, отцом? Азула закрывает рот на полуслове и бросает таинственный взгляд на Зуко, отходя в сторону. — Чего ты хотела, Азула? — спокойнее говорит Зуко, оборачиваясь, чтобы посмотреть на сестру. — Проверить тебя, — неожиданно серьезно говорит Азула, ее взгляд тверд и пронзителен. Зуко непонимающе хмурится, наблюдая за тем, как она кружит вокруг него. — Ты всегда был слишком добрым, молчаливым, слабым, нежным, милостивым, — перечисляет она все грехи, за которые Зуко не любит отец. На щеках Зуко выступает румянец — только Азула могла таким саркастичным тоном обозначить любые благодетели. — Твое сердце нараспашку к любой несчастной твари, братец. Твои эмоции можно читать, как открытую книгу. — К чему ты ведешь? — нетерпеливо выдыхает Зуко. — Ты должен был выйти замуж за Джао, — твердо продолжает она, ее запах становится резче и глубже. В нос бьет запах озона, и Зуко пораженно открывает рот. Золотые глаза шокировано смотрят на сестру, язык не в силах подобрать слов. Адмирал Джао? Тот, кто однажды чуть не загнал его в темные коридоры дворца, если бы не появился дядя Айро? К горлу подкатывает тошнота, когда Зуко вспоминает свою беспомощность, — он ничего не мог сделать, хотя в тот момент и стал Мастером огня. Он не смог защитить самого себя. — Если бы южные варвары не дали свое согласие, то уже через пару месяцев ты был бы в его постели, — голос Азулы нейтрален и спокоен, словно они обсуждают погоду, но Зуко чувствует лишь тошноту на корне языка. — Тебе стоит поблагодарить дядюшку перед отъездом на Южный Полюс, — усмехается она. — Зачем ты мне это говоришь? — непонимающе спрашивает Зуко. В чем смысл рассказывать это сейчас? Сделка состоялась, договор был подписан — теперь ничье мнение, кроме вождя Южного Племени Воды и Хозяина Огня, не имело значение. — Ты не должен показывать им себя, — решительно говорит Азула, ее глаза блестят в свече пламени. — Скрой себя, отстранись, — она замирает на минуту. — Не дай южному варвару увидеть то, что так возжелал Джао. Крошечная часть надежды расцветает в груди Зуко, когда он смотрит за метаниями Азулы, скрытыми за плавной хищной походкой. Ее язык был лжив и ядовит, но сейчас — только на этот миг — он хотел поверить в ее слова. Поверить, что он ей не безразличен. Уголки губ приподнимаются, когда Зуко покорно кивает, соглашаясь на ее слова. — Хорошо, Ла-Ла. На следующий день в порт прибывает один из личных кораблей дяди Айро — лейтенанта Джи с почестями встречают в залах дворца. Он передает письмо лично в руки Хозяина Огня, когда теплый взгляд лейтенанта падает на Зуко. Несмотря на обветренное морскими ветрами лицо и потускневшие волосы, лейтенант Джи с гордой осанкой передает еще одно письмо в руки Зуко. Конверт на удивление тугой и плотный, в нем лежит явно что-то большее, чем пергамент, но Зуко лишь почтительно благодарит лейтенанта и отдает письмо в руки служанок. Морской бриз приносит далекую свежесть, и в голове всплывают воспоминания о том, как он когда-то управлял кораблем. Давний отблеск свободы приятен, хоть и далек, и Зуко следует за отцом и лейтенантом после покашливаний Азулы. Лейтенант Джи собирается удалиться в гостевые покои для отдыха, когда обращает свое внимание на Зуко: — Жена вождя Хакоды передала меха и ткани для пошива вашей одежды, принц Зуко. Их с корабля должны принести слуги. Ветра на Южном Полюсе холодные и кровожадные, и Вы можете легко заболеть, если не подготовитесь как следует. — Благодарю за предупреждение, — искренне благодарит Зуко, когда рядом с ним закатывает глаза Азула. Запах озона становится сильнее, ее взгляд острый и пристальный. Лишь собственное имя с губ Хозяина Огня останавливает Азулу. Меха, присланные женой вождя, роскошны и пышны — пальцы ускользают внутрь, не в силах нащупать кожу. Часть мехов и тканей окрашена в насыщенный синий цвет, на них вышиты замысловатые узоры. Сапоги подбиты под нужный размер, внутри них находится такой же пушистый мех. Служанки заинтересованно ахают и разглядывают белоснежные шкуры арктического верблюда, переговариваясь в какой изумительный цвет красного их можно окрасить, когда Зуко говорит: — Смешайте красный и синий, — служанки хлопают глазами и низко кланяются, извиняясь за свой восторг. Зуко не может их винить. Сегодня ему составляли компанию молодые девушки, которые восторженны при виде чего-то нового и неизвестного. Служанки быстро собирают меха и краску голубых мидий, которую лейтенант Джи передал вместе с мехом, вышивкой и тканями. Пальцы Зуко скользят по вышивке двух рыб, и он позволяет себе изучить кропотливую ручную работу. Туи и Ла, Луна и Океан, были духами племен воды. Пока Туи дарила свет в бездонную полярную ночь, ее партнер Ла давал простор для племен воды добывать себе пропитание в своих водах. Они научили людей покорять воду, их земные тела напоминали двух танцующих рыб. Взгляд Зуко упал на другую расшитую парку, изучая нить, которая нарисовала диких волков. Животные далекого юга совсем скоро станут не пустыми рассказами, а реальностью, и Зуко ощутил теплую тоску — он будет скучать по уткочерепахам. Животные были слишком хрупкими, чтобы выжить в мерзлой тундре и холодных ветрах Южного Полюса. Оторвавшись от одежды и меха, Зуко вскрыл письмо от дяди Айро и достал неизвестный груз. На руки упали куски ткани разного цвета — синего, фиолетового и красного.

Дорогой принц Зуко,

Надеюсь, что новость о вашей помолвке дошла до вас с теплыми ветрами и добрыми пожеланиями от лейтенанта Джи. Мне жаль, что я так и не решился сказать о ней прямо. Ты должен был узнать это в тот же день, что я спустился с корабля, принц Зуко. Уже в тот момент я понимал, что вождь Хакода уступит, что даст свое согласие. Семья вождя будет рада рассказать о культуре, обычаях и помочь с магией. Я знаю, что мне не стоило говорить им о твоей проблеме с магией, но мастер Пакку — один из могущественных целителей. Я не мог упустить такого шанса для тебя, Зуко.

Мастер Сокка сможет встретить тебя только по прибытии на Южный Полюс, дорогой племянник. Сейчас они с воинами племени находятся в глубоких водах Южного Полюса, и боюсь, что ты не сможешь встретиться с ним еще пару недель. Однако леди Кая попросила тебя выбрать ленту для обручального ожерелья, чтобы по возвращению мастер Сокка смог приступить к изготовлению обручального ожерелья. Я искренне верю, что ты сможешь найти свое счастье в Южном Племени Воды, Зуко.

С искренними извинениями и сожалением, твой дядя Айро

Огонь предательски вспыхивает на кончиках пальцев, когда Зуко заканчивает читать письмо. Гнев бурлит внутри с новой силой, чувство предательства поднимает свою уродливую голову. Теперь и Южное Племя Воды знало, что он не мог высечь искру, что его огонь был слаб. Злость стихает спустя время, когда Зуко смотрит на безмятежных птенцов уткочерепахи, и усталость тяжелым грузом обрушивается на его плечи. Может, дядя Айро прав, и он действительно сможет узнать причину его затухшего огня? Зуко пристально изучает ткани лишь на следующий день. Синий угодит Южному Племени Воды, красный — отцу и Нации Огня. Две крайности, где Зуко в любом случае придется выбирать. Он пристально рассматривает фиолетовые ленты — одна расшита нитью, вторая украшена россыпью камней, третья отливает в приглушенный синий цвет и на ощупь напоминает шелк Нации Огня. Выбор не такой сложный, как предполагал Зуко, но он должен быть благодарен, что ему хотя бы есть из чего выбирать. Он прикладывает ленту к своей шее, цвет непривычно оттеняет бледную кожу, но Зуко не меняет своего мнения. На следующее утро сокол отправляется к дяде Айро вместе с лентой для обручального ожерелья. Сборы и подготовка занимают рекордно короткое количество времени, слуги шумят по всему дворцу, собирая вещи в поездку на остров Киоши. Теплая одежда сшита в короткие сроки и окрашена в различные оттенки фиолетового, красный казался слишком ярким для снежного пейзажа Южного Полюса, и Зуко меньше всего хотел выделяться в толпе. Он итак обладал экзотической для южных краев внешностью, не нужно было подчеркивать это лишний раз. В то утро, когда корабль должен был отплыть, улицы были заполнены толпой людей, и Зуко старался сохранить самообладание под множеством взглядов — дети с любопытством разглядывали его из-за юбок матерей, женщины и мужчины пристально наблюдали за каждым его шагом. Порт встретил Зуко криком чаек и позабытым морским бризом. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом соли, и в последний раз обернулся, чтобы посмотреть на отца и Азулу. Хозяин Огня выглядел таким же отстранённым, как и прежде, но его привычный острый взгляд притупился. Посторонний шум прекратился в тот самый момент, когда Хозяин Огня заговорил: — Принеси нашей семье честь, принц Зуко. Зуко покорно опускает голову, в последний раз кланяясь отцу лицом к лицу. В этот раз он не подведет отца, он сделает все правильно. — Удачи, Зу-Зу. Она тебе понадобится, — привычно усмехается Азула, когда приходит ее очередь прощаться. Она близко подходит к брату. Между ними расстояние в пару ладоней, когда она добавляет шепотом: — Если южный варвар позволит себе слишком многое, сожги его, Зуко. Ее взгляд жесток, когда она говорит эти слова, и сердце Зуко наполняется теплом — пусть в последние дни, но он смог наконец-то увидеть в принцессе Азуле свою младшую сестру. Его руки прижимают ее к себе, нос утыкается в волосы Азулы, когда он старается запомнить ее запах. От Азулы пахнет молнией и огнем. Она само воплощение многовековой династии, но в глазах Зуко она тот плачущий ребенок, который снова и снова цеплялся за него и спрашивал изо дня в день один вопрос — почему мама заснула? — Позаботься о себе, — хрипит Зуко ей на ухо, стараясь сдержать слезы, которые жгут глаза. Возможно, он в последний раз видит свою сестру. Он может никогда больше не почувствовать ее запах, не поймать косого цепкого взгляда от Азулы. — Я люблю тебя. Азула отступает от него, как от огня, и пристально щурит глаза. За ее спиной отец вопросительно выгибает бровь, задавая немой вопрос, но Зуко игнорирует его взгляд, концентрируясь на сестре. — Не дай ему увидеть эту свою сторону, Зу-Зу, — напоминает она, поворачиваясь спиной. Зуко поднимается на борт, команда приветствует его на палубе, их голоса стихают под звуками моря и приказами лейтенанта Джи. Громкий гудок, оповещающий об отправлении, раздается по всему порту, и спустя пару минут судно отправляется в Красное море. Служанки торопливо о чем-то говорят за спиной Зуко. За горизонтом исчезает дворец, лица Азулы и отца, волосы взъерошивает морской ветер. Корабль берет курс на остров Киоши.