Галерея

      Казалось бы, день рождения начальника — прекрасная возможность побездельничать, выпить чаю, а может, и не чаю, поболтать с коллегами, но не для Сынмина, находящегося последние две недели как на иголках и заражающего всех своей недовольной миной. По этой причине он подошел поздравить Пака одним из первых, чтобы потом усесться в дальний угол и притвориться комнатным растением, пребывающим в собственных размышлениях. Он оживился только тогда, когда в зал вошел Минхо, кряхтящий от переноса картины, которую благополучно забыл спрятать для особого момента, поэтому теперь и тащил ее через все помещение прямо на глазах именинника.              — Ну ты и придурок, — Сынмин поднялся с места и перехватил ношу Ли. — Попросил бы меня, я бы оставил ее где-нибудь у себя в кабинете.              — Не поверишь, не догадался, из меня вытрахали все мозги, — вытирая пот со лба, сказал Минхо. — Ты бы знал…              — Не продолжай, ради Бога, — Ким закатил глаза, зная, что его друг сейчас начнет в подробностях описывать свой половой акт. — Картина хоть красивая? Чего мне фотку не скинул?              — Для тебя это тоже сюрприз, — немного разочарованно сказал Минхо, желающий поделиться своими эмоциями. — Скоро увидишь. Думаю, тебе понравится.              Мужчины спрятали картину за одним из столов, чтобы Пак хотя бы не рассматривал ее на протяжении всего вечера, пока не настанет время вручать подарки. Коллеги вокруг что-то пили и активно обсуждали свои семьи, работу и прочую формальную чушь, которая им обоим казалась бесполезной тратой времени, поэтому они предпочли сидеть в телефонах. Пока Минхо обменивался сальными сообщениями с Джисоном, Сынмин продолжал перечитывать сводки новостей. Затем он зашел в общий чат и не обнаружил там фотороботы преступников, которые попросил свою помощницу разослать накануне.              — Эй, тебе вчера приходили фотки в сообщениях? — спросил Ким, наклонившись к другу.              — Да, а что? — Ли перевернул телефон в сторону Сынмина и показал новое фото, обрезанное по шею, полуобнаженного Хана, на что Ким изобразил рвотный рефлекс. — Только такие.              — Идио-от… — протянул младший, — я про фотороботы тех мудаков.              — Нет, — Минхо вскинул бровь, — а должны были?              Ответа не последовало, ведь Хенсок начал свою бесконечную поздравительную речь, призывая всех и каждого поднять бокалы за здоровье, благополучие и прочие банальные пожелания их начальнику. Общий шум сбил настрой Сынмина на то, чтобы начать размышлять, почему ни у кого нет того сообщения. Но сейчас он впервые за это время решил просто выпить и порадоваться за полковника, которого всецело уважал и искренне желал всего, о чем говорил Хенсок.              Настала очередь вручать подарки, они шли вторыми по счету, поэтому двое друзей взяли картину с двух сторон и понесли ее в сторону импровизированной сцены в центре зала. Полотно накрыли парящей тканью, скрывающей изображение, поэтому даже если полковник и понял, что именно решил ему подарить его отдел, он не знал, какой именно сюжет там будет.              Под общие аплодисменты мужчины скинули ткань, и в свете ламп оказалась картина под названием «Ночные размышления».              — Уважаемый и всеми нами любимый господин Пак, от нашего отдела, от наших сердец мы хотим преподнести эту картину, — начал Минхо, — она напомнит о том, что вы все еще молоды в душе и неважно, сколько лет вам исполняется сегодня, важно, что бы вы всегда оставались юным и бодрым, а самое главное, здоровым. Пусть ваши достижения преумножаются, а звезд на погонах будет столько, сколько на этом небе.              Зал разразился возгласами восхищения и поздравлений, которые не смолкали минуту, пока сам полковник не начал произносить речь с благодарностями, а мужчины не вернулись на свои места в глубине помещения. Они вновь уселись на свои места, но Киму что-то не давало покоя. Он все никак не мог оторвать глаз от картины, огнем горящей в его сознании. Будто он ее уже где-то видел, будто знал, кто на ней, пока к нему не пришло осознание.              — Минхо, — Сынмин позвал друга. — Минхо, мать твою, — он потряс его за плечо.              — Что? — Ли недовольно оторвался от телефона.              — Где, черт возьми, ты взял эту картину?              — Понравилась? Могу скинуть адрес Галереи, правда, Феликс что-то там говорил про художников, но мне зашло, — мужчина безразлично ответил другу, немного раздосадовано убирая телефон в карман.              — Что он говорил? — Сынмин теперь всем корпусом повернулся в сторону Минхо, чтобы слышать в этом шуме праздника каждое произнесенное им слово.              — Что якобы почти все полотна написаны одним автором, но под разными псевдонимами и датами, но кого ебет, когда красиво?              На скулах Сынмина заиграли желваки, когда он понемногу начал догадываться, что здесь происходит. Его пугали предположения, разносящиеся электрическими разрядами по всему телу. Ладони были сжаты в кулаки, а взгляд не предвещал ничего хорошего.              — Меня ебет, диктуй адрес.              — Они уже закрываются, наверное, — Минхо отправил смс с адресом. — Там еще копии делают, не скажешь даже, что не оригинал, правда? Сэкономленные деньги я вложил в алкоголь, так что пей давай.              — Ты просто не представляешь, кто именно изображен там, — Сынмин судорожно вводил данные в навигатор. — Это Хван Хенджин, тот самый Хван Хенджин, которого я ищу все это время.              — Да ладно? Ты это по спине понял? Будто мало таких парней в мире.              — Я уверен, — в голове Кима рождался план, ему нужно было понять, как портрет Хенджина, пусть даже со спины, оказался в какой-то Галерее несколько дней назад.              Неожиданная мысль посетила его в тот самый момент, когда он тащил Минхо по коридору на выход:              — Скажи, там только портреты?              — Вроде, откуда ты знаешь? Ты тоже там был? — удивленно спросил Ли, непонимающий, что происходит с его другом и почему он так оживился, увидев картину.              — Нет, но, я думаю, Феликс прав, картины писал один человек. Тебе не кажется все это странным? Галерея, где одни портреты с разными годами создания, но при этом одной рукой? Откуда там взялся Хенджин? Он не был натурщиком для художников, он бы рассказал или написал в своем дневнике. Почему ты мне не сказал, что Феликс учуял неладное, а? — Ким схватил старшего за рукав.              — Да какая разница, он же ребенок, что он понимает? А у тебя своих дел полно, — вырывая руку, ответил Минхо. — Я откуда знаю, что для тебя важная информация, а что нет? С чего такая уверенность, что это вообще как-то связано?              — Чуйка, мой дорогой, чуйка. Мне кажется, там продают все что угодно, но явно не только картины.              Сынмин поднялся и быстрым шагом направился к своему кабинету, который находился на несколько этажей выше от зала, где проходило торжество. Ему во что бы то ни стало нужно было узнать всю возможную информацию про эту Галерею, чтобы понять, с чего стоит начать. Он включил ноутбук, и, пока тот загружался, его нога не могла успокоиться и выплясывала твист под столом, выдавая всю его нервозность, в то время как Минхо просто стоял рядом.              Что именно Сынмин искал, он и сам не знал, просто читал все подряд, чем нагрузил и друга. Но затем ему в голову пришла мысль все же показать фотороботы подозреваемых.              — Подойди, — Ким рукой подозвал его. — Тебе знакомы эти лица? Может, были там, когда вы покупали картину?              Глаза Минхо округлились, а телефон звонко упал на пол, разбивая экран.              — Это к-кто? — дрожащим голосом спросил Ли.              — Это те, кто увел Хенджина из бара тогда. У этого лицо какое-то знакомое, не вспомню, где его видел, — тихо произнес Сынмин и указал на изображение Хана, нагнетая и без того напряженную обстановку. — Видел их?              — Пиздец… — мужчина рухнул на ближайший стул. — Один из них Джисон… Тот самый парень, про которого я тебе говорил…              — Подожди, ты знаешь его? Ты с ним все это время трахался? — ошарашенно спросил Сынмин, на что увидел медленные шокированные кивки. — Рассказывай все!              Минхо просто сидел в том же положении еще несколько минут, переваривая информацию и не веря своим глазам. Он же буквально находился так близко к такому страшному человеку, но тот совершенно не показывал никакой агрессии. От него исходили очарование, тепло и глупость. Как он мог быть причастным к чему-то подобному? Когда они познакомились в одном из клубов несколько недель назад и спонтанно решили провести ночь вместе, кто мог подумать, что этот парнишка мог быть как-то связан с подобным? Как это щекастое недоразумение вообще может быть способно на что-то, даже отдаленно напоминающее насилие…              Но затем в его мыслях начали всплывать образы того дня, когда они были на свидании, играя в лазертаг. Он тогда не задумывался, откуда у продавца картин может быть такая меткость и хорошее владение оружием. Пазл начал складываться, когда к нему пришло осознание, что Феликс сейчас с Чанбином, чью фотографию он тоже увидел среди фотороботов. Он схватил телефон и дрожащими от ужаса руками начал набирать номер брата, который все никак не брал трубку.              

***

             В это время Феликс действительно был на свидании с Со, который пригласил его поесть барбекю из свинины в ресторане, где посетители размещались в отдельных комнатах, чтобы чужие глаза не мешали им наслаждаться трапезой. Выслушивать нотации от старшего брата не было никакого желания, поэтому Феликс даже не думал принимать вызов, увидев имя, высвеченное на экране его телефона. Он наслаждался временем, проводимым с, наверное, самым интересным человеком, которого он встречал в жизни.              — Все в порядке? — поинтересовался Чанбин.              — Да, Минхо названивает, потом ему напишу, — Феликс улыбнулся и протянул стакан с пивом, призывая произнести тост.              — За нашу странную встречу, — бокалы звонко ударились друг о друга. — Ну что, моя темная аура уже не такая страшная?              — Мне кажется, я хорошо на тебя влияю, — улыбнулся Ли, выпрямляясь, чтобы выразить свою гордость.              — Это правда так, я начал замечать в себе перемены, ну, то есть, если клиент пытается выбить скидку, я уже не шлю его куда подальше, а начинаю спокойно убеждать в ценности полотна, а еще, я как дурак улыбаюсь твоим сообщениям, — Чанбин прикусил язык, чувствуя, что сказал лишнее. — Прошу прощения за такое откровение.              — Думаю, ты выглядишь очень мило со стороны в такие моменты, буду писать тебе чаще, у тебя очень красивая улыбка, — щеки Ли начали краснеть от такого, на первый взгляд, приторного разговора, который ему казался до безумия очаровательным.              — Как смотришь, чтобы сходить на каток завтра? Меня, если честно, немного пугает моя одержимость тобой, — теперь и Чанбин глупо улыбался. — Мне постоянно хочется быть рядом и оберегать тебя сам не знаю от чего.              «Кажется, будто от самого себя», — промелькнуло в его мыслях.       С его стороны было слишком легкомысленно и банально начинать общение с людьми его круга. Каждый раз, после встречи с Феликсом он не мог поверить, что позволяет себе говорить что-то подобное, боится, что сорвется в любой момент на какого-нибудь официанта, который не так на них посмотрел, или на безобидных прохожих в толпе, задевающих плечо Феликса. Свою истинную натуру он вряд ли сможет прятать вечно, но по какой-то причине его внутренний зверь подозрительно затихал под лаской метафорических нежных рук, ведь схожие ощущения дарил ему даже банальный взгляд Феликса в его сторону. Что-то в Чанбине действительно менялось от нахождения Ли рядом, он не мог не радоваться этому, но ломать себя, свой годами выработанный характер и темперамент было крайне сложно. А умолчать о том, что подобная мягкость могла негативно сказаться на их бизнесе, было бы глупо.              — Тебе придется оберегать меня от падений на катке. Я практически не стою на коньках, — Феликс провел пальцами сквозь падающие на лицо пряди. — Так что, если тебя эта ответственность не пугает, то я согласен.              Со уложил руку на лежащую буквально в нескольких сантиметрах ладонь и переплел их пальцы. Его раздражало, что этот парень так легко топит лед его черствого сердца, но ничего не мог с собой поделать и впитывал каждой частичкой своего тела солнечный свет, исходящий от парня. Феликс просто находился рядом, и душа Чанбина заливалась мягким потоком чего-то до того момента неизведанного.              С того раза, когда его сердце было разбито много лет назад, он закрыл его для всех, боясь, что не переживет еще одного удара. Ту боль он никогда не забудет, но сейчас она будто испарялась на глазах. В них появлялись огоньки надежды на собранное по кусочкам доверие к людям. Мужчина свыкся с тем, что в его жизни уже давно нет места любви, особенно, учитывая его нынешнее положение, когда его судьбой управляет кто-то, кого он боится гораздо больше безответных чувств.              Десять лет назад он и двое его друзей по глупости набрали кредитов, в надежде открыть собственный бизнес. В их планы входило арендовать целый этаж высотного здания и переоборудовать его под спортивный зал. Но, на момент, когда все практически было готово, конструкция рухнула из-за неустойчивого грунта, а подрядчик просто скрылся. В итоге нет ни спортивного зала с его прибылью, ни денег на погашение кредитов.              Парни бегали от коллекторов месяцами, пока их буквально не прижали к стенке и не предложили выбор между смертью и отработкой долга через нелегальный бизнес. По молодости они, не думая, согласились, но сейчас он понимал, что выбор есть всегда, и, видя, в каком уязвимом положении они находятся, ему кажется, что они поступили до одури глупо. Таким образом, их долг практически подошел к полному погашению, а дальнейшая судьба совершенно неизвестна. Ноль мог прямо сейчас от них избавиться, что, скорее всего, и сделает через считанные недели.              Чанбину нужны были план и деньги, которые они с товарищами откладывали на неминуемо приближающийся черный день. Они обзавелись неплохими связями, благодаря влиятельным клиентам, поэтому поддельные паспорта уже были готовы, а жилье заграницей ждало их прибытия.              Все, казалось, складывалось не так плохо, но тут появился Феликс. Чанбину вообще не хотелось его терять, хотелось лишь прижать к себе и не отпускать, забрать с собой, рассказать правду и неважно, как тот отреагирует, ему важно быть честным с ним. Желание открыться и быть собой, просто раскрыть душу и сердце, показать, сколько травмирующих и страшных вещей ему пришлось пережить, чтобы потом просто продавать экспонаты. Какие муки совести его терзают ежедневно, с чем ему приходится иметь дело, но он не мог. Как бы он не хотел перестать носить эту маску грозного и злого надзирателя и показать свою истинную личность, которая пряталась где-то глубоко, не мог просто взять и скинуть с себя этот груз. Прошлого не вернуть, и тот Чанбин, что был десять лет назад, не вернется, его глаза уже не будут гореть оптимизмом и мечтами, в них лишь лед, к его опасению, тающий слишком быстро.              — А у тебя есть загранпаспорт? — внезапно спросил Чанбин.              — Хм-м, странный вопрос, — Ли приподнял бровь, все еще держа мужчину за руку. — Есть, а что?              — Наверное, рано об этом говорить, но ты не хочешь немного попутешествовать? В Европу или еще куда-нибудь? Обещаю отели с раздельными кроватями, я знаю, что ты не любитель торопить события. Просто путешествие вдвоем.              — Я еще не так хорошо тебя знаю, прости, это лишь наше четвертое свидание, — хватка на руке чуть ослабла, а сердце Чанбина забилось быстрее от страха, что он мог спугнуть парня. — Но насчет раздельных кроватей ты погорячился. Я не из стекла, знаешь?              — Это что, намек? От тебя? — с пораженной улыбкой спросил Со. — Значит, теперь я могу даже поцеловать тебя, если мы заговорили уже про кровати?              В ответ был смущенный кивок и опущенный взгляд, выдающий его с потрохами, про щеки и говорить не стоит, на них можно было устроить еще одно барбекю. Почему-то образы того, как они вновь целуются впервые с того момента в бассейне, заставили парня превратиться в помидор, не упоминая даже о том, что он представил, как они проводят ночь вместе. Поэтому в этот раз он без угрызений совести приблизился и легко коснулся мягких губ Чанбина, вкладывая в поцелуй всю ту нежность, что теплилась в нем последние дни.              — Поехали сегодня? — тут же отстранившись, сказал Чанбин. — Поехали хоть в Японию, куда угодно, пожалуйста…              Затуманенный взгляд Феликса, опьяненного даже таким невесомым поцелуем и атмосферой, одарил взволнованное чужое лицо. Парень ничего не мог с собой поделать, его с неистовой силой тянуло к Чанбину, он не мог сопротивляться своим чувствам, поэтому кивнул. Со тут же нажал на кнопку вызова официанта, и, оплатив счет, пара вышла из ресторана, держась за руки. Они заехали лишь за паспортами и направились в аэропорт, по пути купив билеты на ближайший рейс до Токио. Времени на то, чтобы Феликс обдумал свое спонтанное решение, не было, да и думать вовсе не хотелось, хотелось лишь поддаться этому порыву.              — Я же совершенно ничего с собой не взял, — вдруг осознал Феликс. — Мои импульсивные решения когда-нибудь сослужат мне хреновую службу.              — Ничего, все купим там, — сплетая их пальцы произнес Чанбин, когда они стояли в очереди на посадку.              — Да я даже денег не взял. Ох, черт, я так и не перезвонил Минхо, секунду, — Ли схватил телефон, и пока они шли по рукаву к самолету, он быстро написал несколько строк, что уезжает на пару дней в Японию и чтобы тот не сильно переживал.              

***

             — Блять, блять, блять, Сынмин, он едет с одним из них в Японию, черт возьми, что делать? — судорожно тараторил Минхо, ходя из стороны в сторону. — Вдруг он его продаст кому-то в рабство, как Хенджина?! Я убью его, если с Феликсом что-то случится!              — Как его вообще через паспортный контроль пропустили, я же загружал их в базу разыскиваемых, — Сынмин листал электронные копии документов и никак не мог найти нужный. — Я свяжусь с японскими властями, это можно считать побегом, так что объявим его в международный розыск, направлю оперативную группу к ним, не переживай.              Знал бы он, что все, что бы он ни сделал, заведомо блокируется системой Хенсока, которую он заранее установил на его ноутбук. Все действия Сынмина происходили лишь в сети его устройства, ни одно письмо, ни одна заявка никогда не будут отправлены, они все переадресовывались на резервную копию Хенсока, который тут же перенаправлял информацию Чану. Это замкнутый круг, в который попал Сынмин и совершенно об этом не догадывался.              — Я позвоню Джисону, я сейчас же позвоню Джисону, расскажу, что все знаю и потребую его вернуть Чанбина во что бы то ни стало, — Минхо вновь взял телефон.              — Нет! Стоять! — Сынмин вырвал мобильный из рук друга. — Мы не должны позволить, чтобы они узнали, что мы обо всем догадались. У меня есть предположение, что сейчас мы можем доверять только друг другу, поэтому, пожалуйста, успокойся, давай все обдумаем. Феликс же сказал, что это на несколько дней, подождем и придумаем план, а потом будем действовать.              Ли нервно дышал, его грудная клетка разрывалась от злости и переживаний за брата. Хотя он и считал Феликса ребенком, парнем тот был неглупым, поэтому в случае чего сможет за себя постоять и придумать, как выкрутиться.              — У меня есть идея, — внезапно после долгого молчания сказал Минхо. — Чанбин сейчас в Японии, верно? Значит, его нет в Галерее. Я могу пригласить Джисона, и в итоге там останется только третий чувак, забыл, как его зовут. Но если мы предполагаем, что они там торгуют людьми, ты можешь договориться с ним о встрече и заказать себе кого-то из заложников. Возможно, это будет Хенджин, и ты просто сможешь забрать его оттуда.              — Тебе определенно стоило пойти в следователи, — Ким поразился сообразительности друга. — Но есть одна проблема: его-то я вытащу, а остальные заложники? Мы знаем только предположительное их число, но всех я не смогу спасти.              — Хм, это да, но мы сможем взять у него показания и накрыть всю организацию целиком. В любом случае, его картина там все еще висит, значит, он жив. Прикинешься каким-нибудь миллиардером и закажешь эскорт самого красивого парня для закрытого мероприятия, например. Мы тебя приоденем, наймем водителя, и они купятся, если предложим круглую сумму. Я знаю, что ты неплохо зарабатываешь, поэтому должно сработать.              — Отлично, звони Джисону, и пусть его не будет в Галерее завтра весь день, попробуем провернуть схему, — Сынмин кивнул и начал продумывать свой образ богатого бизнесмена.              

***

             Спустя несколько часов план уже готов. Он не был идеальным, но на данный момент это все, что они имели. Два друга, отважно решившие действовать в одиночку, не посвящая никого в свои действия, были наготове вот-вот претворить свою идею в жизнь. Минхо позвонил Джисону и договорился о встрече на следующий день чуть ли не с самого утра, чтобы наверняка вытащить его из Галереи, а Сынмин, потирая от волнения руки, держал в руках рабочий телефон Минхо с зашифрованным номером, чтобы владелец ни о чем не догадался. В их планах было назначить сделку на завтрашний полдень, медлить было нельзя.              Трубку подняла девушка с приятным голосом и поинтересовалась, какая именно картина его интересует. Разумеется, завуалированно Ли представился, как ассистент того бизнесмена, чью роль впоследствии сыграет Сынмин. Он тонкими намеками начал описывать, какая именно услуга ему требуется, общаясь так, чтобы девушка наверняка поняла, что его интересует больше, чем полотно.              — Моему боссу необходим сопровождающий на закрытое мероприятие, а, по слухам, у вас самые привлекательные парни из всех модельных агентств, — Минхо нервничал до безумия сильно, но держал голос.              — Мы польщены, но назовите, пожалуйста, кодовое слово, чтобы мы могли быть уверены в Вас.              Минхо сидел в шокированном состоянии, не зная как выпутаться из этой ситуации, поэтому трубку перехватил Сынмин.              — Босс хочет с вами поговорить, — тихо произнес Ли.              — Вечер добрый, Вы меня извините, но Вам разве не нужны мои деньги? Это я должен проверять вашу компетентность и быть уверенным в Вас, не думаете? Я что, обязан помнить кто мне и что говорит? Вы хоть представляете, сколько людей за день я выслушиваю? Моя задача — владеть информацией, а не знать, кто мне её предоставил и на каких условиях.              — Д-да, хорошо, — Гёль явно не была готова к такому разговору с человеком, который, вроде как, должен был быть очень уравновешен для бизнесмена. — Но это не телефонный разговор, приезжайте на личную встречу, в какое время ему будет удобно?              — Завтра в двенадцать, это единственное свободное окно в расписании, — Минхо вновь взял телефон, выдыхая, он показательно начал перекладывать бумаги, чтобы девушка подумала, что он действительно сверяется с запланированными делами.              — Отлично, мы подготовим несколько экспонатов, есть какие-то особые указания?              — Парень, блондин, стройное телосложение, миловидное лицо, — Минхо пытался кратко описать внешность Хенджина, чтобы именно его подготовили для Сынмина.              — Спасибо, Ваш заказ принят, ждем Вас завтра, всего доброго, — в голосе девушки была заметна учтивая, но немного нервная улыбка, когда она завершала звонок.              Сынмин спокойно выдохнул и, посмотрев на Минхо, показал большой палец вверх, давая ему понять, что пока план работает. Но это совершенно не успокаивало Ли, он все еще метался из стороны в сторону, размышляя о том, как ему, черт возьми, вести себя с Джисоном после того, что он о нем узнал. Обычно они много трахались и мало разговаривали, а теперь ему нужно было придумать занятие, чтобы они в принципе не разговаривали и не трахались тем более. В голову пришел единственный вариант, и спустя полчаса он напечатал ему сообщение, что завтра они идут в кино на какой-то ужастик с самого утра, обосновывая это тем, что днем не так страшно. В ответ Минхо получил кучу смеющихся смайликов и согласие.       Завтра у обоих друзей будет чертовски сложный день, решающий судьбу многих людей. Облажаться просто непростительно.