angels are not about heaven

      Идея перебирать скудный гардероб Ёнджуна, в попытках отыскать там что-нибудь подходящее не оказалась провальной, из-за того что размер у них был приблизительно схож, но вот дилемма с крыльями не давала покоя обоим. — Мне так не удобно. — сдается ангел, с крыльями под широкой кофтой, которая. не смотря на внушающий оверсайз, все равно сдавливали крылья у основания. — Можем сделать прорези, но тогда мне будет нечего носить. — предлагает Ёнджун, непреднамеренно проверяя своего нового сожителя на вшивость.       Авось жалко бедного человека и его единственную нормальную кофту станет. Не то чтобы Ёнджун не хотел делиться, нет, он бы сам эти дырки ему сделал, просто любопытство взяло верх. — У тебя есть еще тот свитер с оленями потасканный, его и носи. — заключает Бомгю, протягивая соседу кофту, мол, режь давай. — Он маловат мне, а вот тебе самый раз, там и дырки под твои отростки не жалко делать. — улыбается Ёнджун, наблюдая за переменившемся в лице ангелом. Издеваться над ним оказалось куда увлекательнее, чем он думал за завтраком. — Хорошо что ты напомнил мне о его существовании. — М-да, удачно. — понуро отвечает Бомгю, складывая симпатичную синюю кофту с капюшоном обратно в шкаф, провожая ее расстроенным взглядом.       Сюда он пришел в своих излюбленных белых рюшах на рубашке, льняных белых штанах легкого кроя и поверх накинутом пальто найденном по пути в коробке забытых вещей у прачечной. В той зашарпанной прачечной, битком забитой стиральными машинами, стоящими тык в притык, были и другие вещи, наверное, не стоило ограничиваться одним скромным пальто, которое и на бомжа натягивать было стыдно. Только вот светить крыльями на людях — идея опрометчивая, все-таки крылатых парней тут не водится, по крайней мере Бомгю о таком не слышал, да и по первой реакции Ёнджуна было ясно, что высовываться не желательно, мало ли, вдруг и до обморока дойдет, не все же такие стойкие, как Чхве.       Бомгю и сам не прочь поскорее улизнуть из этой дырявой квартирки в неблагополучном районе, кишащем бездомными кошками, крысами и сомнительными типами в спортивках, насквозь пропахшими дешевым куревом и еще чем похуже. Только вот… Оставлять тут Ёнджуна не хотелось.       Не взирая на свою гордыню, которая, к слову, считалась грехом, а так же на то, что их с Ёнджуном души переплетены тонкой нитью судьбы, которая позволяет чувствовать эмоции и чувства друг друга, оставлять своего человека затухать здесь было совершенно не правильно.       Не по человечески.       Хотя, пока что он еще не человек. Время же еще осталось.       Пропуская руки сквозь рукава теплого свитера, Бомгю все никак не покидала мысль о том, что Ёнджун действительно не заслужил такую жизнь. Бедность, сырость и наступающие на пятки коллекторы. Такая себе жизнь для двадцатилетнего парня-красавчика, которому в таком возрасте нужно светиться и входить во вкус бурной молодости. Бомгю аккуратно продевает в прорези, сделанные Ёнджуном на свитере, свои крылья, стараясь не зацепить чувствительные перья. Он вспоминает, как еще совсем недавно юный Ёнджун смеялся и мечтал.       Теплота свитера вдруг наполнила его скупое существование своими мягкими оттенками. На миг Бомгю замер, осознавая всю безысходность ситуации. Но, в конце концов, он, ангел-хранитель Чхве Ёнджуна, должен что-то предпринять здесь, на земле, раз уж с неба помочь не смог. — А тебе идет. — раздается из-за спины, а в следующее мгновение Бомгю ощущает легкое прикосновение к кончикам крыльев. — Такие мягкие, обалдеть. Здорово наверное такие иметь. Бомгю усмехается с комплимента одежде, потому что катышки на дедовском свитере с оленями бросались в глаза, а застиранные рукава только ухудшали ситуацию. Жаль, что ту кофту с капюшоном Ёнджун зажал. Но за крылья и правда было приятно. — Да, за это я и люблю свою сущность. — ангел смотрит на Ёнджуна через зеркало, ловя его взгляд в отражении и мягко улыбается. — Не люблю, когда их трогают, но твои руки отчего-то не вызывают раздражение. Наверное мы и правда связаны.       Ёнджун задумчиво продолжает водить кончиками пальцев по мягким перьям, устремляя взгляд в белое полотно на спине Бомгю. Ангел тоже притих, тупо уставившись в зеркальную гладь, наверняка погряз в мыслях о доме и о своих крылатых собратьях.       Глаза Ёнджуна на мгновение округляются, он моргает, смотря на кафельную плитку в ванной. — Перо. — Что «перо»? — Упало. — эхом отскакивает от стен, заставляя обоих взволнованно переглянуться уже не через зеркало.

***

      Как бы со стороны они оба не выглядели комично: Ёнджун натягивал шапку на взлохмаченные, слегка вьющиеся на концах блондинистые ангельские волосы, а Бомгю стоя почти впритык не сводил свои большие и выразительные глаза с лица человека, словно в самую душу заглядывал. А он так может?       Но внутри Бомгю все равно трепетал страх неизвестности. Каким бы высшим существом с чистыми помыслами он не был, но сейчас его нимб действительно померк, потому что он ступил не на свою землю.              В недрах разума он сразу понял к чему ведет хотя бы одно мелкое изменение в нем, но признавать и мириться с этим он готов не был.       Как там говориться? Лучшая защита — нападение?       Нет, постойте. Бомгю же светлый образ, коим не присущи такие страшные вещи, как нападения и атаки. Он и есть защита, поэтому нападать не стоит.       Оптимальным вариантом будет пустить все на самотек, главное молча и с твердой уверенностью в крыльях. Те почему-то тяжелеют с каждым часом, неприятно оттягивая лопатки, но ангел списывает эту боль на неудобную позу для сна и твёрдый матрас. — Почему так смотришь на меня? — не выдерживает Ёнджун, завязывая нелепую шапку с помпоном на шее у Бомгю, делая аккуратный бантик. — Я не уверен. — Ты боишься? — Ёнджун будто и не спрашивает вовсе, словно знает ответ заранее, заглядывает прямо в голову, отчего та у Бомгю начинает трещать еще сильнее. Чертова связь! — Чего бояться?       И вот тут, в ту самую секунду, Бомгю осознал свой страх. Он боялся не неизведанного, а того, что мог потерять себя, если скользнет за грань, став частью этого мира, где всё действовало по иным законам. — Мы оба, — произнес Ёнджун, — находимся на краю. Но, возможно, именно там начинается настоящее понимание. — Мы по разные стороны баррикады, не забывай. — отрезает Бомгю, отходя к двери. Шапка грела уши и голову, Ёнджун был до одури добрым и отзывчивым, хотя жизнь к нему самому так не относилась. Ну и дурак же этот человек. — Сейчас ты тут, так что давай просто что-то делать. — хмыкает парень, закидывая на плечо спортивную сумку. — Ангел под боком — дар божий, будь добр выполнять свои прямые священные обязанности и принеси мне удачу. Сам же сказал что мы созависимые. — Я тебе не леприкон, чтобы удачу приносить с богатством. — фыркает Бомгю, дергая металлическую холодную ручку на себя, открывая дверь в неотапливаемый подъезд. — Мое дело — оберегать твою тушку. — Вот и пошли, будешь оберегать, — Ёнджун прошмыгивает вперед ангела, придерживая для него дверь. — Хотя, кто кого еще оберегать будет. — Парень окидывает взглядом крылья за спиной у парня, которые не были видны из-за широкого пальто, накинутого поверх перьев, но со стороны эта конструкция походила на горб.       Что не сделаешь для маскировки и безопасности неземных мальчиков.       Бомгю не разделял рвение парня вытаскивать его в город, но по крайней мере силы у него все еще остались, поэтому можно сваять вокруг Ёнджуна легкий барьер, чтобы уж точно до подработки целым дошел.       Мысли о доме и о Тэхёне отошли на задний план, а голова битком была забита способами помощи Ёнджуну, который толком ничего и не рассказал о своей жизни, семье, долгах, работах и в целом о самом себе. Он не был закрытой книгой, нет. Скорее, книга эта была на другом языке. Языке Чхве Ёнджуна. — Что за подработка хоть? А то я тут два дня с тобой сижу и ничего не знаю. — Увидишь на месте, думаю, что твои крылья не будут помехой, а наоборот помогут нам. — И чем же? — Увидишь.

***

      Бомгю любил пешие прогулки, например, в выходные после учебной недели, когда все книги возвращались обратно на массивные дубовые полки библиотеки в Лазаре, а он выбирался за пределы корпуса общежития в одиночку, облачаясь в свои излюбленные льняные костюмы с широкими рукавами на рубашке и завязками-бантиками на шее. В Раю было тихо. Эта звенящая тишина вдали от ангельского городка никогда не напрягала, а наоборот позволяла отвлечься от вечной суеты крылатых созданий и звука арфы, окутавшей город.       Он проходил среди высоких деревьев, листья которых шептали на ветру, создавая мелодии, которые он мог бы слушать вечно. Вдохновлённый покоем, Бомгю останавливался у ручья, его воды стекали через камни, как нежные размышления, и он задумывался о жизни: о своих мечтах, о том, что происходит за пределами этого божественного укрытия.       Бомгю находил утешение на маленькой полянке, скрытой за высокими кустарниками жасмина, где листья створок нежно касались друг друга, создавая мелодичный шёпот. Это укромное место, освещённое мягким светом, который пробивался сквозь листву, идеально подходило для раздумий и отдыха. На зелёной траве росли дикие цветы, их яркие лепестки напоминали картины великих художников, а лёгкий аромат наполнял воздух, унося тревоги повседневной жизни.       По обеим сторонам полянки раскидывались старые деревья, которые, как стражи, охраняли его уединение, создавая ощущение замкнутого мира. Бомгю любил садиться на землю, при этом его льняной костюм мягко ложился на траву, а солнечные лучи играли на его лице, обводя светом линии устойчивого спокойствия. Он мог часами наблюдать, как лёгкий ветерок заставляет листву танцевать, а пташки весело щебечут, обмениваясь мелодиями.       Все это было до его встречи лицом к лицу с Чхве Ёнджуном. Бедой номер один и хронической головной болью.       Не то чтобы до Ёнджуна его состояние было нормальным, учеба сковывала, куратор накидывал гору дополнительных занятий и факультативов, а так же давал практику, как одному из лучших учеников на курсе.       Если так подумать, то голова у него болела всегда. А связь с Ёнджуном просто наслоилась поверх собственной усталости, отчего и голова пошла кругом. Хорошо еще, что связь их односторонняя и Чхве хуже не стало, потому что жить в теплом и спокойном Раю — одно, а тут, среди вечной городской суеты, погоней за заработком и хорошей жизнью — совершенно иной уровень.       Он быстро шагал за Ёнджуном, чувствуя, как его сердце стучит в унисон с неистовым ритмом города. За поворотом начиналась новая улочка, по которой неожиданно повеяло запахом жареной рыбы и острых приправ. На соседнем дворе два мальчонку играли в футбол, забрасывая мяч прямо в грязь, не обращая внимания на зловонные лужи, которые образовались после недавнего дождя. Ёнджун продолжал двигаться, оглядываясь, как будто искал невидимые уши, готовые подслушать их шаги. Отличный инстинкт, думал он, хотя у него самого не было причин скрываться. Секреты падали, как лепестки с цветка, но их собирали только немногие, способные различить истинную суть. — Почему мы пошли этим путем? Я уверен, что пройди мы чуть дальше, то вышли бы на более просторную и чистую улицу. — бормочет Бомгю, ровняясь с шустрым парнем. — Не хочу, чтобы ты напрягался в толпе. — поясняет тот. — Я бы конечно мог объяснить твои крылья косплей-пати, но боюсь, что выглядят они слишком уж натурально. — Какова доброта. — А-то.       Бомгю не совсем понимал его. Вот оно, судьба преподнесла тебе на раскрытых ладонях того, кто должен был упрощать твою жизнь, оберегать и защищать, но не справился со своей единственной функцией. Теперь же ты можешь отыграться на горе ангеле, который, ко всему прочему, теряет свои ангельские черты с каждым днем прибывания в человеческом мире. — То есть, ты подрабатываешь аниматором на выходных? — вырывается у Бомгю с раздражающим смехом, когда из спортивной сумки Ёнджун выуживает красный костюм в облипку. — Да, супергероем становлюсь и детей развлекаю — улыбается чему-то своему и принимается переодеваться в холодной раздевалке с ледяной плиткой на полу, которой касаются его босые ступни будучи еще холоднее. Бомгю хмыкает, присаживаясь на низкую скамью, закидывая ногу на ногу. Как же у людей все сложно и неудобно. — Вчера, пока я торчал у тебя на крыше в четырех стенах, ты был поваром в суши баре, а теперь ты человек-паук. А завтра что? — А завтра воскресенье. Это мой единственный выходной.       Костюм явно был из недорогого сегмента, оттого был великоват в талии, а еще обвисал на запястьях. Бомгю скидывал все на некачественный материал, а не на худую фигуру Ёнджуна, но судя по его холодильнику все кричало об одном. Но признаться, мускулатура присутствовала, отчего Бомгю невольно засмотрелся на оголенные участки кожи, загар с которой еще сойти не успел. — А вот и ваш ангелочек прибыл! — раздается в проходе, когда открывается дверь, шарахаясь со всей мочи о стену. — Ой, хён, ты еще одного нашел что ли?       Бомгю, привыкший к своему крылатому существованию, чувствовал, как его сердце наполняется благоговейным восхищением. Вошедший человечек, с непослушными кудрями и безмятежным взглядом, обладал особым светом, который мог осветить даже самые тёмные уголки мира. Бомгю не мог удержаться от мысли, что если бы его нежные крылья обладали силой, то он бы с радостью отдал их этому парню, чтобы тот смог взмыть в небеса.       Парнишка одарил Бомгю странным прищуристым взглядом, но после широкой улыбки, рассеявшей сомнения ангела, все встало на свои места. — Ангел… — шепчет Бомгю, откровенно любуясь юношей.       Незнакомец наклоняется и шепчет ему пряно на ухо: — А вот тут ты кардинально ошибаешься. — ухмыляется все так же по доброму, поэтому Бомгю со своим дарованным чутьем ничего плохого почувствовать не может.       Сердце Бомгю пропускает несколько ударов, ведь что-то внутри предательски бьет тревогу. Будто его разум был затуманен чем-то. Или кем-то. — Кай-я, ты не вовремя. — наконец подает голос Ёнджун, облаченный в свой супергеройский прикид. Герой детских утренников и пустых холодильников. — Ты замену привел? — Нет, он просто посидит в зале, еще практики нет. — отмахивается Чхве. — Ну и хорошо, не хочу место ангела коллектива терять.       Этот Кай выглядел весьма не дурно и был очень мил и добр, но чуйка Бомгю говорила об обратном, будто его ангельский радар выследил волны чего-то темного и такого же как и он сам. В его глазах проскальзывали тени, а улыбка, казалось, скрывала за собой тайны, недоступные простым смертным. Каждый его жест, полон грации, оставлял ощущение, что он мастерски играет на струнах судьбы, заставляя людей желать его одобрения.       Он точно скрывает что-то важное.       Бомгю создан не для того, чтобы становиться детективом, но если этот Кай связан с Ёнджуном, то проверить его все-таки стоит. Что-то в его искрящихся глазах просматривается.       И чем дольше Бомгю на него смотрит, тем больше мыслей витают вокруг Кая. — Твой выход, Ёнджуни-хён! — радостно оглашает паренек, похлопывая старшего по плечу. — Я поболтаю пока с твоим другом, уж очень он очаровательный. Милое же к милому притягивается, как магнит, верно?       По обеспокоенному лицу Ёнджуна было ясно, что тот не был в восторге, но время поджимало, поэтому он махнул рукой и убежал в зал к гостям.       Холодная раздевалка в детском развлекательном центре была пропитана атмосферой ожидания. Стены обшиты серым пластиком, а пол покрыт скользким линолеумом, на котором звенела эхо детских голосов из соседнего игрового зала. Атмосфера далеко не дружеская, но яркая улыбка рядом стоящего Кая говорила об обратном. — Бомгю. — тянет руку ангел, представляясь. — Бомгю, а как давно ты с Ёнджуном? — спрашивает тот, вызывая у ангела легкое замешательство. — Знаешь, я еще не встречал таких же, как я тут. — Каких? — теперь он действительно напряжен, потому что загадки, которыми говорил Кай, намекали на что-то посерьезней человеков-пауков в растянутых костюмах. — Ты же не человек, да? — видимо реакция Бомгю, который резко подорвался с места, принимая забавную стойку, словно был готов дать ему отпор, Кая позабавила. Он усмехнулся и сделал пару мелких шагов назад, будто говоря о том, что драться не намерен. — Что ты натворил, раз теперь шатаешься тут, так еще и без нимба? Давно меняться начал?       Воздух в раздевалке словно загустел, напряжение висело в воздухе тяжелым, удушающим туманом. Каждый вдох Бомгю звучал хрипло, а холодный пот покрыл его кожу. Озноб, пронизывающий его до самых костей, был не только физическим, но и душевным. Он чувствовал себя беспомощным, застигнутым врасплох.       Никто не предупреждал его, что на земле может быть кто-то знающий о таких как он. — Кто ты? — Бомгю по прежнему не до смеха. — Я человек, — спокойно отвечает тот. — Последние несколько лет уж точно.