На закате дня

Два месяца назад

      — Кстати, Джер, я тут узнал кое-что… — протянул Габриэль Вайт.       Молодой мужчина с каштановыми вьющимися волосами, серыми глазами, мягкими чертами лица и с чуть сгорбившейся осанкой посмотрел на своего давнего друга. Он вопросительно приподнял бровь.       — … птичка нашептала, что ты был здесь два года назад. Почему я этого не знал? Чем ты здесь был занят?       — Я… — Промямлил врач, не уверенный в том, что ему стоит рассказывать о событиях двухлетней давности. Немного поразмыслив, он все же решил ответить, потому что в комнате находились только самые близкие к нему люди. — Я работал с миссис Гленн.       На секунду в кабинете воцарилась давящая тишина.       — Но ты же работаешь только с нами! — В голосе Габриэля промелькнуло сомнение.       — С вами и с Метатроном. — Кивнул врач.       Сандальфон оторвался от бумаг, вскинул голову и внимательно обвёл всех взглядом. С Бруком он встретился глазами.       — С Метатроном? — Скривился Габриэль. На его лице желваки заходили ходуном. Ох, как он не любил работать с Метатроном! — Блять, мы же не лезем в политику! Какого черта ты пошел у него на поводу? Что ты сделал, засранец?       Джереми не успел ответить Габриэлю. Сандальфон резко откинулся на спинку стула и прочистил горло.       — Ты наследил, Джер? — Взгляд переместился на лицо Вайта. — А ты как об этом узнал? Если узнал ты, то и другие тоже могут.       Габриэль вынул сигарету из пачки и начал курить. Он не собирался рассказывать, от кого именно получил информацию. Он ещё надеялся развлечься с Мэри, поэтому было бы глупо ставить её под удар.       — Если я все понял и сопоставил правильно, то по твоему следу уже идут детективы. Наш друг, мистер Кроули, и его напарник. Всех деталей я не знаю, — Габриэль пожал плечами и снова наполнил бокал. — Так что будь начеку, Джер. Ты же совсем не умеешь хранить секреты.       — Какая неприятность… — Только и сказал Сандальфон.       — В чем проблема? — Вскинулся Габриэль.       — В том, что мы не оставляем следов. — Злобно прошипел Сандальфон. Бумаги, которые он до этого изучал, были забыты. Он встал, откинув стул, и приблизился к окну. Сухие ветки дерева, растущего близ дома, царапали стекло. — Если эти детективы узнают, по чьей указке ты действовал, Брук, они начнут копать дальше. Выйдут на Метатрона, а нам это совсем не нужно.       В кабинете воцарилась тишина. Она длилась какое-то время, пока Уриил, молчавший всё это время, не подал голоса:       — К чему ты клонишь, Сандальфон?       — К тому, что вся операция может полететь к чертям. — Мужчина обернулся к остальным, неотрывно следящим за ним. — Не стоит недооценивать противника. Особенно такого, который влегкую может отрыть компромат и заложить нас всех. Наш бизнес и власть зависят от Метатрона. Наши деньги зависят от него. Поэтому…       Его взгляд стал тяжелым. Сандальфон очевидно принимал сейчас самое важное решение, от которого зависело их будущее положение дел.       — … прости, Джер. Но ты прокололся.       Врач ещё сильнее сгорбился. Его взгляд вмиг потух. Он загнанно оглядел всех присутствующих и сказал:       — Блять, ты же не серьезно?! — Джереми уставился на Габриэля. Тот выглядел потрясенно. — Он же не серьёзно, Гэб? — Серые глаза вновь впились в лоснящееся лицо Сандальфона. — Я сделал так, как просил Метатрон! Как просил меня ты! Сука! Я оставил всего лишь одну подпись в заключении для полиции, чтобы не вызвать подозрений. А теперь что? Повесишь мне камень на шею и кинешь в реку?       Он вскочил на ноги. Никто больше не шевелился. Михаил не смотрел на врача. Гэб выглядел так, словно перед ним стоял призрак, а Уриил в приступе паники потянулся к бутылке и сделал несколько глотков виски прямо из горлышка.       Атмосфера накалялась.       Сандальфон на секунду прикрыл глаза. Затем сказал, не глядя на Джереми:       — У меня нет выхода. Если по твоей вине произойдёт утечка информации, то наши планы нарушатся.       — Но я буду молчать! Я же молчал эти два года!       — Нет, мы все знаем, какой ты болтливый. И если бы тебя кто-то об этом спросил, ты бы непременно рассказал. Брук, ты был нам очень полезен, но… мальчики, разберитесь с этим. — С этими словами Сандальфон направился к двери, поправляя на шее нелепое жабо.       Габриэль, выйдя из состояния оцепенения, вскочил на ноги и прогремел:       — Сандальфон, ты ебанулся?! Убивать своих же?..       — Гэб, да как ты меня уже заебал! –– Голос Сандальфона сорвался на шипение. — Разберись с этим, или почишь следом!       С этими словами мужчина скрылся в своём кабинете, громко захлопывая за собой дверь.       Все четверо переглянулись. За окном прогремел гром и противная морось сменилась проливным дождем.       Габриэль вскочил на ноги, намереваясь, несмотря на любые угрозы Сандальфона, тут же пройти к нему в кабинет и потребовать, чтобы тот больше не смел угрожать его другу. Хоть мужчина и был их главой, умным и хитрым руководителем - у Габриэля было, чем на него давить.       Но стоило только Вайту отвернуться и сделать шаг к двери, как за его спиной раздался выстрел.       Мужчина обернулся, пораженный, и увидел, что Джереми лежит на полу, а из раны в его виске вытекает лужица крови.       Михаил нависал над телом, с довольным видом оглядывая свой пистолет.       Габриэль замер.       — Что ты сделал?! — Он заорал, как будто пуля попала в него самого.       На него смотрели спокойные, равнодушные глаза.       — То, что надо. — Только и ответил Михаил, пожимая плечами. Смерть их товарища, который был с ними не один год, кажется, совершенно его не тронула.       И в этот момент Габриэль совершенно точно понял, что он должен сделать.       Он опять развернулся, вылетел из помещения, на ходу застегивая пальто, и исчез в декабрьской темноте.

***

      — Хастур, перезвоню через десять минут! — Вельзи швырнула трубку, не заметив, как та отлетела от корпуса телефона и, плотнее запахнувшись в халат, пошла открывать.       На пороге стоял Габриэль, мокрый насквозь из-за проливного дождя и с отрешенностью в серых глазах.       — Габриэль?       Женщина протянула руку и втащила мужчину внутрь. Он мелко подрагивал из-за холода. Оказавшись в уютном тепле, Вайт словно вышел из оцепенения и внимательно посмотрел на Мэри.       — Прости, что так поздно. — Сказал он.       — Что случилось? — Женщина оценивающим взглядом окинула его внешний вид. Распахнула пальто. Прижала пальцы к височной артерии и заглянула в глаза. — Ты ранен?       — Нет…       — Тогда что с тобой?       — Я… — Габриэлю было тяжело собраться с мыслями. — Могу ли я рассчитывать на твою компанию сегодня?       Мэри кивнула и протянула руку к двери, чтобы запереть её на замок.       Габриэль снял пальто и повесил его в гардероб. Женщина зацепила взглядом кобуру с пистолетом, которая осталась на его поясе — раньше на встречи с ней он приходил без оружия. Но Вельзи ничего не спросила, и они вместе прошли в гостиную.       Женщина указала на диван.       — У тебя такой вид… Не ошибусь, если скажу, что ты находишься в состоянии шока. У меня есть скотч. Будешь?       — Не откажусь.       Мэри разлила в стаканы янтарную жидкость, накинула на плечи мужчины теплый плед — тот как будто и не заметил этого — и села напротив. Какое-то время они молчали. Затем женщина снова подала голос:       — Не думай, что после того, как ты пришёл сюда в таком состоянии, я не буду задавать вопросов.       — Джереми… он мёртв.       Гость расстегнул кобуру, отложил ее на диван, затем встал и начал медленно бродить по гостиной, бросая взгляд на мебель и картины в рамках на стене.       — Габриэль, как это произошло? Зачем ты?.. Зачем ты пришел? — Промолвила Вельз и тоже отставила стакан.       Она вспомнила, как он отзывался о враче. Очевидно, что прямо сейчас мужчина переживал потерю и был не в себе. Женщина приблизилась к нему и положила руку на его плечо.       Габриэль резко развернулся и уже через секунду стиснул Вельз в своих объятиях. Его тело пробивала мелкая дрожь, а в глазах плескалась неуёмная тоска.       — Я пришел, потому что… Ты… Мне кажется, ты поймешь меня сейчас без слов. Ни о чем не спрашивай, прошу. — Мужчина обхватил ладонями лицо Мэри и приблизил к себе. — С тобой так легко забыться…       Его слова были такими откровенными и острыми, что внутри Вельзи что-то дрогнуло, а сердце бешено заколотилось в груди. Габриэль набросился на неё, отчаянно сминая в своих медвежьих объятиях, врываясь языком в горячий рот и одновременно вместе с этим скидывая с плеч халат.       Разорвав на секунду полный страсти и отчаяния поцелуй, Габриэль содрал с себя рубашку и как-то по-новому посмотрел на стоящую перед ним женщину — голодно, жадно… И от этого взгляда она полетела в пропасть. Дух захватывало от скорости и действий этого мужчины.       Габриэль снова вцепился в неё, прижимая к себе. Быстро, грубо, в дикой лихорадке он срывал с губ рваное дыхание. Вельз не сопротивлялась, но внутри все равно нарастал вопль отчаяния. Потому что Габриэль был сейчас не с ней. Он был в себе. В своей безумной, удушающей тьме.       — Остановись, — Вельз немного отстранилась и положила ладонь на скулу мужчины.       Он не услышал. Лишь прижал её ещё теснее, притираясь пахом к тонкой талии.       — Габриэль, постой! — Женщина слегка оттолкнула от себя мужчину. Его нужно было скорее приводить в чувство.       Она сделала шаг назад. Гэб начал наступать на нее, все еще захваченный своими эмоциями. Он выглядел безумным.       Вельзи чуть испуганно выдохнула. Еще шаг…       Габриэль продолжал двигаться навстречу. В этот момент ей стало страшно… И за себя, и за него.       Сделав новый шаг назад, Мэри запуталась ногами в собственном халате и оступившись не смогла удержать равновесие. Тихо охнув, она упала спиной назад и ударилась головой об угол стола. Она не могла найти более действенный метод, чтобы вернуть Габриэля на землю…       Под темными волосами расползлась лужица крови.       — Блять… Мэри! Нет, нет, — твердил Габриэль, пока опускался перед ней на колени и приподнимал её за голову. Лямка сорочки сползла вниз и оголила грудь. Но он этого не заметил. Габриэль склонился ниже, чтобы послушать дыхание.       — Отойди от нее! — Вдруг услышал Вайт. Он поднял голову и встретил полный ярости взгляд черных глаз.       Хоть Габриэль и никогда не встречался с Хастуром лично, дуло револьвера, направленное в него, говорило красноречивее любых приветствий.       Хастур выстрелил в него первым, но Вайт увернулся и успел схватить свой пистолет, чтобы ответить на нападение. Пуля просвистела в паре сантиметров от лица Хастура — но того это не остановило.       Его револьвер вскинулся снова — и он не мог не испытать торжествующего чувства, когда меткая пуля пробила плечо Габриэля.       Тот лишь сжал зубы, чтобы не дать воплю боли вырваться наружу, и уже прицелился для нового нападения, но тут с той стороны, где на полу лежала Вельзевул, раздался громкий стон.       Оба мужчины замерли, быстро переглянулись и, не сговариваясь, кинулись к ней.       — Мэри!       — Вельзи!       — Ох ты ж блять… — Сказала Вельзевул и опираясь на руки обоих мужчин, присела. Она с осторожностью ощупала рану на голове, а потом посмотрела сначала на Хастура, затем на Габриэля и увидела сочащуюся кровью рану на его плече, на которую тот не обращал никакого внимания.       — Что за нахуй тут происходит? — Она снова перевела взгляд с одного мужчины на другого и нахмурилась.       А еще через десять минут Габриэль сидел на диване, спиной к Вельзевул, а та, раскинув на невысоком столике рядом свой врачебный набор, методично и ловко шила его рану, которую до этого тщательно проверила и обработала.       За спиной у Вельзи сидел Хастур и внимательно осматривал ее голову, убирая кровь смоченной в обеззараживателе повязкой.       — Ну что там? Ай! Аккуратнее! — Шикнула на него женщина, когда Хастур нажал чуть сильнее, чем следовало бы.       — Извини. — Буркнул он. — Я, если что, не врач. По мне так шить не надо, само затянется.       — Хорошо. — Выдохнула Мэри, делая последний стежок на теле Габриэля и отстраняясь.       Вайт повернулся к ней лицом и ухмыльнулся.       — Оденься. — Скомандовала та и пихнула ему рубашку в руки.       Габриэль опять растянул губы в самодовольной улыбке, и, встретив тяжелый взгляд Хастура, медленно накинул на плечи рубашку, оставляя ее расстегнутой.       Вельзи отодвинулась от него, садясь ближе к Хастуру, покрепче затянула пояс на халате, переглянулась с детективом и, сузив глаза, посмотрела на Вайта.       — А теперь… Зачем ты пришел?       Габриэль окинул Хастура напряженно-презрительным взглядом, а тот нахмурился, размышляя, не стоит ли ему снова достать револьвер.       — Говори при нем. — Отрезала женщина. — Говори, или я позвоню в полицию.       Морок их страсти прошел. Перед Мэри сидел Габриэль Вайт, преступник, который угрожал жителям Эдинбурга, который ранил ее друга - Энтони Кроули, и с совершенно определенными намерениями преследовал ее.       Габриэль, казалось, колебался.       — Я пришел… — Он поймал очередной неприязненный взгляд Хастура, оскалился и отрезал, — Не его дело, зачем я пришел. — Он кивнул на детектива. — Только наше с тобой. — Он сжал свою мощную челюсть и тяжело посмотрел на Мэри.       Хастур, который внимательно следил за выражением лица мужчины напротив, увидел, как его взгляд смягчился, когда тот посмотрел на его подругу. Посмотрев на Вельзи, детектив понял, что та слегка покраснела.       При мысли о потенциально искренней связи между его лучшей подругой и опасным гангстером, который пытался сжечь книжный Азирафеля, у него начала болеть голова.       — Что, разлад в банде? — Сипло спросил Хастур.       — Именно так. — Отрезал Габриэль. — И не твоего собачьего дела…       — Гэб! — Мэри кинула на его яростный взгляд. — Или ты говоришь, или я вызываю полицию!       Вайт поколебался.       В его планы совершенно не входило такое тесное знакомство с детективом-дружком Мэри, о котором, по своим источникам, он был достаточно наслышан. Впрочем, для его целей он мог потенциально и сгодиться…       — Они убили того, за кем вы следили… — Решился он и заговорил, — убили из-за того, что вы следили…       — Брука? — Уточнил Хастур и получил кивок. — Нашей вины нет, что он спутался с вами. Нас интересовало лишь то, что случилось с его пациентом…       — Гленн? — Габриэль теперь смотрел прямо на Хастура.       — Именно так. — Чуть помедлив, подтвердил детектив.       Лицо Габриэля исказила усмешка.       — Стоило только Сандальфону понять, что вы пронюхали об этом делишке, как он приказал пустить Джеру пулю в лоб… Михаил… Жалкий урод. — Габриэль встал и, несмотря на рану, начал кружить по комнате. — И он ведь даже не знал, в чем вся суть… Никто не знал… Кроме Сандальфона, Джера и меня… И даже я не имею ни малейшего понятия, откровенно говоря. Джер… — Его голос чуть снизился, буквально на микротон, показывая переживая Вайта. — Джер спутался со всем этим из-за долгов. Но мы не убиваем своих! — Вдруг вскинулся он с ожесточением, как будто до сих пор шокированный такой подлостью со стороны своих подельников.       — Я сейчас сдохну от нежности. — Скривился Хастур.       Габриэль сжал зубы и посмотрел на Мэри, которая не вмешивалась в их диалог.       — Вайт, это все? — Она подняла на него взгляд. — Если да, то…       — Ты что-то знаешь. — Хастур перебил ее, неотрывно смотря на Габриэля.       — Я много что знаю. — Самодовольно скривился мужчина, все также оставаясь на ногах.       — Что тебе нужно? Раз ты разнюхался со своими дружками… Такими серьезными дружками… — Чуть ли не пропел Хастур, видя по выражению лица Габриэля, что напал на правильный след.       Но тот явно, в силу настырности, взбалмошности характера и духа противоречия не собирался сдавать свои цели так быстро.       — Ты хочешь потрепаться или у тебя что-то конкретное? — Бросил он.       Хастур хмыкнул, чувствуя, что в любом случае хозяин положения - он.       — А у тебя?       — Возможно… — Протянул Вайт.       — Подробнее. Что ты знаешь. — Требовательно спросил Хастур.       — А что ты можешь мне предложить за информацию? — Хмыкнул Габриэль.       — Тебе не кажется, что ты не совсем в позиции того, кто может требовать? — Оскалился тот. — И я более чем уверен - ты прекрасно знаешь, что именно я могу тебе предложить. Если, конечно, твоя история и правда окажется стоящей моего времени.       Вайт задумался на несколько долгих мгновений, а затем, опять широко и немного безумно улыбнувшись, сделал круг по комнате и приземлился на невысокий подоконник.       — Сигаретку не подбросишь? — Развязно кинул он Хастуру. — Мои в пальто.       Детектив не стал спорить - в этот момент ему показалось, что ставить Вайта на место сродни тому, как учить правилам приличия чужого ребенка.       Хастур лишь выудил из кармана пачку сигарет, в которую была втиснута зажигалка, и метко бросил так, что Вайту, чтобы ее схватить, пришлось вскинуть ту руку, около которой была рана.       Габриэль маневр понял, скривился от боли, затем опять улыбнулся, закуривая, и швырнул пачку обратно Хастуру, которому пришлось на мгновение приподняться, чтобы ее поймать.       Вельзевул только тяжело вздохнула.       Габриэль вальяжно растянулся на подоконнике, все еще в расстегнутой рубашке. Меньше всего на свете Хастуру хотелось наблюдать обнаженные телеса этого проходимца. Однако детектив не смог отказать себе в мстительном удовольствии отметить, что, если по росту и по общей крепости фигуры они были довольно схожи, то Габриэль, по всей видимости, гораздо меньше времени уделял физической активности, чем он сам. Впрочем, если Вельзи нашла эту мягкую американскую тушу в чем-то для себя привлекательной и полезной - это не его дело. Его дело было - продолжить, вслед за подругой, выуживать из него информацию.       Габриэль затянулся и выпустил дым в потолок.       — Сэнд… Сандальфон - мы с ним вместе уже больше двадцати лет. Умный, расчетливый ублюдок - таким он был в двадцать, таким и остался. Он начал еще до войны… Имел по своему отцу кой-какие связи. — Габриэль говорил отрывочно, и Хастуру пришлось сосредотачиваться, чтобы уловить ход его мысли. — Сэнд патологически не умеет жить по закону, две главные и единственные его страсти: деньги и аферы…       — Чуть конкретнее. — Перебила его Вельзи, которой, кажется, тоже чуть надоела ретроспектива жизни Габриэля.       — Мы - вот уже больше двадцати лет - решаем проблемы. — Вайт, как будто обратившись к более последовательной части своего разума, начал говорить связно. — Проблемы людей, которые предпочитают держать свои имена и деятельность в секрете. Обычно - ничего слишком криминального.       — Например, когда кому-то из крупных шишек города надо застолбить освобождающие после смерти другого воротилы прибыльные места… — Начал Хастур.       — Например. — Кивнул Габриэль. — Условно - я не говорю, что так и есть на самом деле - твой дружок, шеф полиции, не пойдет ведь сам прибирать к рукам магазины вокруг Королевской мили… А мы - люди респектабельные, к нам прислушиваются. Мы умеем договариваться. И мы получаем за это и нашу выгоду…       — Вы работаете с кем-то конкретно или с несколькими людьми? — Тут же спросил Хастур, на что Габриэль опять улыбнулся.       — Читал не так давно тут книжку одну… То ли русский написал, то ли еврей, то ли оба, не помню. Умно сказано: «А может, вам еще ключ от квартиры, где деньги лежат?» — Вайт воздел палец вверх, явно сам радуясь своей начитанности, но затем помрачнел. — К делу не относится, кому мы помогаем. Точнее, относится, но лишь один человек…       Он явно задумался, снова погружаясь то ли в воспоминания, то ли в тени своего легкого безумия.       — Сэнд в самом начале Сухого закона связался с одним типом… — Габриэль взял паузу, стискивая в пальцах сигарету. — Он был… Вот он был отбитым, этот тип. Настоящий псих, больной гений. Ублюдок, каких поискать, он и его двенадцать дружков - настоящая секта. Их звали Двеннадцать апостолов, а он им - Глас Божий… Слыхал о них? — Вайт посмотрел на Хастура.       Тот отрицательно покачал головой и сказал:       — Если они не светились, то вряд ли я о них что-то знаю.       — Светились - не светились… было по-разному. Только он свою морду не показывал… Их главарь.       — Метатрон? — Вельзи обладала достаточным образованием, чтобы свести ангельский чин и описание Габриэля.       — Ага. Именно так его прозвали, верно. — Тот кивнул. — Сучий ублюдок. Никто не знал, кто он, на самом деле.       Он с ожесточенностью затянулся.       — В общем он вместе со своими уродами нанял нас, чтобы мы им помогали по всякой мелочи, туда-сюда… У них был и законный бизнес, разумеется, и весьма успешный, и куча всякой серой ерунды - вот там мы им и пригодились. Они сами уже были не молоды тогда, давно работали, если это можно так назвать… Политические убийства, шантаж, похищения, проституция… В том числе… Всякие извращения. Настолько отбитые извращения… — Габриэль неотрывно смотрел на тлеющий конец сигареты. — Я говорил Сэнду, что не надо с ними работать. Говорил, что не надо мешаться в этой грязи. Это было то, что было краем даже для меня.       Габриэль бросил взгляд на Вельзи и Хастура.       — Но он платил огромные бабки. Он просил о таких интересных вещах… Ловкие схемы, поездки в разные страны… И мы согласились с ним работать, хоть я это и ненавидел. Мы никогда его не подводили. Никогда. И однажды… — Габриэль посмотрел в окно. — Однажды Метатрон попросил о самой сложной, самой главной своей услуге. Он уже начал сдавать позиции, на их банду был налет, троих пристукнули. И Метатрон решил исчезнуть.       Новое молчание.       — Сэнд взял и этот заказ. И отдал его мне. — Вайт хмыкнул. — И да, я сделал так, что они исчезли. На бумагах, в газетах, в полицейских отчетах - они мертвецы, все они. Кроме Метатрона - он так и остался полумифической фигурой для всех. То ли был, то ли не был… Я узнал, конечно, что после этого Метатрон хотел и меня пристукнуть с Сэндом - мы одни знали о том, что они живы — да не на тех напал. Мы не лыком шиты, мой отец был кандидатом в мэры Нью-Йорка, отец Сэнда - помощник прокурора штата. Мы, конечно же, оба незаконнорожденные, но папочки очень нас любили. — Габриэль снова затянулся. — Метатрон решил, что дороже себе будет снова привлекать внимание к таким убийствам, и оставил нас в живых. А сам махнул…       — Куда? — Тихо спросила Мэри.       — Сюда. — Хмыкнул Гэб. — В Шотландию. Затих даже на какое-то время… Но потом… Старые привычки, знаете ли. Тянет. Пытался лет семь назад вписаться в новые аферы, притащил нас ненадолго, еще каких-то проходимцев нанимал для разных дел. Но что-то случилось. Не знаю что, не спрашивайте. — Отрезал он. — Только он отступил тогда. Не выгорело.       Семь лет…       Хастур задумался. Опять эти семь лет - то самое время, когда убили мать Тони.       — Он все еще тут? Метатрон с дружками? — Спросил Хастур, и получил кивок на свой вопрос. — И ты не скажешь?..       — Вот что. — Габриэль оттолкнулся от окна и снова начал ходить по комнате. — Для вашего же здоровья лучше не знать, кто это. Они сидят ниже воды, тише травы. Или как это… В любом случае, пока их никто не трогает - они не представляют опасности. Вот если они узнают… Метатрон уничтожит того, кто будет под него копать.       Он говорил достаточно серьезно, чтобы Хастур ему поверил.       — И, разумеется, все документы, которые могли его обнаружить, я, как он думал, уничтожил… — Протянул Габриэль, и детектив приподнял брови.       — Но ты?..       Вайт покачал головой и самодовольно улыбнулся.       — Как я мог упустить такой шанс. Они думали, что я так их боюсь, что ничего не оставлю себе на сладкое, но я-то… — Он стукнул костяшкой пальца по виску, — … с рождения головой двинутый. Я никого не боюсь. — Он хохотнул.       — Ты готов поделиться этими документами? — Прямо спросила Вельзи, и, получив кивок, скривилась. — Тогда зачем ты ходишь вокруг да около? Просто скажи нам, кто это, и не строй из себя дешевого актера.       Габриэль вздохнул.       — Мэри…       Хастуру отчего-то сделалось неудобно, что он услышал это обращение, как будто стал свидетелем чего-то очень личного. Он вспомнил Мюриэль, ее нежное «Генри», и уловил те же нотки исключительности в том, как этот гангстер обращается к его подруге.       — Мэри, я не могу… — Между тем Вайт продолжил говорить. — Я хранил все эти годы эту тайну как свой козырь в рукаве. Если я выложу вам все сейчас - мне конец. Но если вам есть, что мне предложить…       — Я - могу сделать так, что ты исчезнешь. Ты сам прекрасно знаешь, что могу. — Жестко вступил в разговор Хастур. — Сегодня же, если не будем жевать сопли и приступим к делу.       Габриэль кивнул.       — Я дам вам информацию…       — Сейчас же. — Отрезал детектив.       Вайт покачал головой.       — Нет. Когда я вернусь в США. Я соберу для вас все документы и передам с доверенным лицом. Но мне нужно время. Месяц-полтора.       — Ты думаешь, что мы поверим в это? — Криво усмехнулся Хастур.       — А ты считаешь, что я должен верить тебе, что ты не сдашь меня на первом пограничном пункте фараонам? — Габриэль в ответ скривился.       Мужчины напряженно смотрели друг на друга, словно пытаясь прочитать мысли и понять, могут ли доверять тому, кто сидит напротив.       Наконец, Габриэль продолжил.       — Я буду звонить… Это все, что я могу обещать. Буду шептать в трубку сладкие вести о том, как проходил сбор досье… — Габриэль посмотрел чуть плотоядно на Мэри.       — Со мной. Будешь звонить мне. — Хастур встал, сурово смотря на Габриэля.       Тот опять ухмыльнулся и, не обращая внимание на боль, сложил руки на груди.       — Удивите меня, мистер Хастур. Что мы можете в обмен на документы, за которые многие бы сложили головы?       Детектив скривился, затем сделал шаг к телефону, стоящему чуть в отдалении на столе, но потом замер.       — А эти люди… Пока мы про них не узнали. Эта банда… Они точно?..       — Они сидят тихо. — Габриэль понял его незаконченный вопрос и повторил свои показания. — Ты бы никогда не догадался. Если их не трогать - они не представляют угрозы. Они не хотят, чтобы о них знали. У них другие цели…Сейчас они никому не опасны.       — А миссис Гленн? — Хастур постарался спросить так, чтобы не выдать своего волнения от того, что дело было связано с семьей Мюриэль.       — Я не знаю, что за дело связано с ней. — Твердо ответил Габриэль так, что не было причин ему не верить. — Я не знаю, во что ввязался Джер. Я только знаю, что вы не узнаете, кто эта банда и где она, пока вы не увидите то, что я пришлю вам. И что для вашего же блага не знать и не строить догадки о том, кто они и кто такой Метатрон. У него свои цели. И до этого времени главной его задачей было жить спокойно.       Хастур кивнул, а потом, не обращая внимание на время на часах, набрал нужный номер на телефоне.       — Амрит? — Протянул он в трубку. — Да, я. Есть дельце, нужно срочно состряпать. Двойная такса…       Еще через час долгих, но плодотворных звонков Хастур, наконец, удовлетворенно вздохнул, посмотрел с неприязнью на Габриэля, который попивал виски из небольшого бокала, и кивнул:       — Собирайся. Пошли отсюда. Я провожу тебя, куда надо, там о тебе позаботятся. Твой корабль через пять часов, надо поторапливаться. Мы даже… Даже уже нашли нужное тело.       Габриэль опять довольно ухмыльнулся, как будто это он сам, а не Хастур, все организовал.       Детектив оделся первым и бросил раздраженный взгляд на Вайта, который натягивал свое пальто. Затем посмотрел на Вельзи - она замерла в проходе, все больше смотря на Габриэля, чем на своего друга.       — Я подожду снаружи. — Вдруг, к своему собственному удивлению, сказал Хастур, вытягивая из кармана пачку сигарет.       Вельзи опустила взгляд, а Габриэль, стоило только двери закрыться, сделал шаг к ней, нависая своей массой сверху.       — Мэри…       — Прощай. — Отрезала она, поднимая на него взгляд и растягивая губы в чуть грустной ухмылке.       — Слушай, как только я приеду, я свяжусь с тобой.       — Только по делу. — Та покачала головой. — Только по делу и все. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся.       Габриэль улыбнулся. В ее глазах он читал другие эмоции.       — Но ты ведь не можешь сказать, что тебе со мной было плохо. — Сказал он, с нехарактерным для себя спокойствием в голосе.       Вельзевул подняла на него взгляд. В темных глазах горел огонь упрямства, гордости и еще какого-то чувства. Она была абсолютно убеждена, что больше никогда не увидит этого человека.       — Не могу. — Отрезала она, и в следующий момент Габриэль сделал шаг к ней, а Вельзевул обняла его шею обеими руками и притянула к себе, накрывая его губы своими.       Мужчина прижал ее к себе, ощущая трепет и дрожь в ее тонком, остром теле. Они жадно, отчаянно целовали друг друга, прикусывая губы, сплетаясь языками, смешивая шумное дыхание. Габриэль гладил Мэри по спине, мечтая, чтобы все сложилось иначе, чтобы сейчас он мог уложить ее на белые простыни на широкую кровать, чтобы мог сделать своей и доставить ей любое удовольствие, какое она только пожелает. Вельзевул думала о том, что она глупая, бестолковая девица, которой закружил голову преступник - но не могла вспомнить, чтобы когда-либо кто-либо вызывал в ней такое чувство того, что она жива, такое желание и волнение.       — Я про тебя не забуду. — Шепнул Габриэль, отстранившись и прижимая свой лоб ко лбу Вельзевул.       — Лучше забудь. — Тихо сказал она в ответ, разжимая руки и выпутываясь из его объятий.       Габриэль еще пару мгновений смотрел на нее, запоминая каждую черточку ее точеного лица, а затем кивнул и вышел на улицу, где на пороге его ждал Хастур, уже докуривающий сигарету.       Детектив бросил на Габриэля тяжелый взгляд и хрипло протянул:       — Ну пойдем. Нам еще нужно придумать тебе новое имя…

Наше время.

      Это не мог быть Азирафель. Он бы не успел добраться до агентства так быстро, но даже если предположить, что это произошло, вряд ли он стал бы взламывать дверь. Хастур вообще не был уверен, что букинист владел этим полезным навыком, поэтому моментально приготовился к худшему варианту событий.       Погасшая лампочка дала детективу небольшое преимущество. Он распахнул дверь и тут же резко присел на корточки, оставаясь невидимым для посторонних и предполагая, что на него могут напасть. Он, впрочем как и всегда, оказался прав. Раздался выстрел, пуля просвистела над его головой, врезаясь в стену позади.       На такие развлечения Хастур не надеялся, но все же было приятно вспомнить, что его работа крутилась не только вокруг скучных расследований, слежки за неверными мужьями и бесконечной бумажной волокиты. В миг, когда началась потасовка, он ощутил резкий прилив энергии, что будоражила кровь и, одновременно, жар в теле. Уверенными, твердыми руками Хастур вцепился в револьвер и снял его с предохранителя.       Он вскинул руки, находясь в том же странном положении, и начал стрелять вглубь коридора. Ему понадобилось три попытки, чтобы чье-то грузное тело свалилось на пол. Было сложно действовать в полной темноте, полагаясь на интуицию, но выбирать в данном положении вещей не приходилось.       Как только воцарилась относительная тишина, нарушаемая лишь булькающими звуками, что издавал поверженный противник, Хастур замер, стараясь дышать как можно тише. Он не был уверен в том, что его ночной посетитель был один.       Спустя минуту или может быть две, детектив почувствовал, как его ноги начали неметь и неприятно покалывать. Никаких лишних шорохов слышно не было, поэтому он отважился встать, включить свет и осмотреть место происшествия.       Рука привычно скользнула к выключателю и, как только лампочка загорелась, некто в черном одеянии бросился к нему, выбивая ногой пистолет из рук. Однако Хастур не получил бы высокое должностное звание в полиции, если бы его можно было так просто вывести из игры.       — Ах ты ж…       Кисть начала ныть от того, что на неё пришелся мощный удар, но боль была слабой на фоне того ужаса, что происходил вокруг. Один из взломщиков лежал на полу, захлебываясь кровью и хаотично шаря по телу, очерчивая себе путь от одной раны к другой. Второй напирал на Хастура. Кое-как перехватив револьвер, детектив сделал резкий маневр и плечом оттеснил ночного гостя к стене, сдавливая его массивную шею одной рукой, а другой приставил оружие к его боку.       Их взгляды встретились. Детектив сузил глаза, узнавая в мужчине дворецкого из поместья Эшфорда.       — Блять, ну конечно… — Хастур оскалился, понимая что к чему. — Твой дружок уже мертв. Если не хочешь последовать за ним, можем пожать руки и заключить соглашение.       Роберт, или, как было заявлено в досье, что прислал Габриэль - Симон, медленно усмехнулся. Уголки губ застыли в полуулыбке. Он сказал:       — Или я могу сделать так.       Его рука взлетела вверх за спиной Хастура. Детектив дернулся, и только благодаря этому пуля, выпущенная из пистолета Симона, пролетела мимо, едва поцарапав кожу на шее. Хастур, не теряя ни секунды на размышления, выстрелил в левый бок дворецкого. Симон чертыхнулся и ударил детектива коленом между ног, а затем с силой оттолкнул. Тот на мгновение позволил себе потеряться в пространстве и зажмуриться от слепящей боли. Удар оказался очень сильным, подкрепленный тем, что поясница врезалась в небольшую тумбу, что стояла в коридоре и служила детективам подставкой для обуви. Дыхание у Хастура перехватило от яркой болевой вспышки, а миллионы искр сверкнули под зажмуренными веками.       Следующее, что увидел Хастур, когда распахнул глаза и с жадностью глотнул воздух, был Симон, зажимающий кровоточащий бок. В его глазах разгоралось что-то похожее на адское пламя. Он поднял руку с пистолетом, намереваясь выполнить данное Эшфордом указание, но детектив оказался быстрее. Пятая пуля покинула барабан, находя своё последнее пристанище в черепе, из которого начала вытекать кровь, заливая глаза. Мужчина рухнул на колени, глядя перед собой мертвым взглядом, а затем упал лицом вниз, затихая.       Хастур тяжело выдохнул и протянул руку к паху. Удар Симона все ещё отзывался в нём неприятным ощущением, и детектив из мести и злости хотел было пустить последнюю пулю в застывшее тело, но позади послышалась возня.       Огненная вспышка боли отозвалась в левом плече рядом с лопаткой, и Хастур громко замычал. Он сцепил зубы и резко обернулся к тому мужчине, который всё это время ходил по границе между жизнью и смертью. Его взгляд был неясным, заплывшим, а рука державшая пистолет, дрожала.       Детектив рванул вперёд, и, преодолевая боль, замахнулся ногой и выбил оружие из рук недоброжелателя.       — И кто же ты?… — Сипло спросил Хастур и слегка дрожащей рукой вынул из кармана досье. Он начал перебирать бумаги, всматриваясь в лица черно-белых фотографий. Перевернув последний лист, он ухмыльнулся. — Ага… Пётр? — Фотография была настолько старой, что детектив на секунду засомневался. — Минус ещё одна ошибка природы… — Хастур сместил ногу на грудную клетку мужчины и надавил носком ботинка на рану, а затем начал громко читать: — Незаконный оборот наркотиков в южные страны, подделка документов, насилие… Закончить свою жизнь в перестрелке - не самый худший вариант, знаешь ли… — Быстрый взгляд на мужчину, затем снова в бумаги. — Продажа детей в бордели… — Он все вчитывался в графу напротив имени Петра и качал головой, игнорируя то, что силы понемногу оставляли его. Кровь уже пропитала его одежду, и та неприятно липла к телу.       Пётр застонал, потому что Хастур ещё сильнее надавил на грудь. Это была медленная и мучительная смерть. Детектив подозревал, что задел лёгкие, и потому Петру не оставалось ничего, как захлебываться собственной кровью.       — Мерзость… Я передам Эшфорду, как отчаянно ты пытался выполнить его приказ. А потом я убью его.       С этими словами Хастур присел на корточки и приставил дуло револьвера ко лбу мужчины. Тот закрыл глаза, осознавая дальнейший исход, и потому даже не сопротивлялся.       Без сожаления Хастур нажал на курок, а затем позволил себе рухнуть рядом, чтобы стянуть с себя куртку, пиджак и рубашку и попытаться вытащить пулю из собственного тела. Детектив старался не смотреть на кровавое месиво в полуметре от себя. Хоть он и видел подобное много раз, зрелище это было весьма отвратным.       Закрыв глаза, Хастур потянулся правой рукой к плечу. Оно горело так, словно пуля была раскаленной. Как бы он не пытался, ему не удавалось самостоятельно её вызволить, к тому же силы стремительно покидали его.       — Блять…       Даже этот выдох дался ему с трудом. Нужно было действовать. Нужно было что-то предпринять, чтобы остановить кровь, иначе…       Он не хотел думать о том, что может произойти, если его не станет. Прямо сейчас дорогие ему люди были в лапах чудовища.       — Черт!       — Мистер Хастур? Мистер Кроули?       Послышался скрип двери и неловкие шаркие шаги престарелой миссис Фарингейл, что работала секретарем на одном с детективами этаже. Они не были близко знакомы, но при встрече всегда здоровались. Иногда эта добрая женщина угощала их с Кроули пирогами и просила быть осторожнее при выполнении заданий.       — Все в порядке, миссис Фарингейл! — Крикнул Хастур. — Закройте, пожалуйста, дверь с той стороны, я просто… Просто выполнял свою работу. Все живы!       С другой стороны коридора послышались уже другие, поспешные шаги, которые вызвали на лице Хастура улыбку. Он узнал бы эти шаги в любом состоянии. Мюриэль мчалась к единственному источнику света в темном помещении, недоуменно глядя на женщину, что уже приближалась к дверям агентства и с любопытным выражением лица пыталась заглянуть внутрь.       Один взгляд на бесчувственные тела выбил почву из под ног. Девушка судорожно выдохнула и потянула за ручку двери, оттесняя соседку.       — Простите… я разберусь тут со всем.       Женщина недовольно скривилась, оставаясь в полной темноте, и хлопнула руками по бедрам, в недовольстве решая, что ей делать дальше. Несколько секунд спустя она постучалась и воскликнула:       — Может, вызвать полицию?       — Все в порядке! — Бросили в унисон Хастур и Мюриэль, а миссис Фарингейл цокнула языком и вернулась в свой офис, по пути замечая, что несколько любопытных носов высунулись из своих комнат. Все знали, что на этаже работают детективы, но ещё ни разу они не были столь шумны.       За закрытыми дверями Мюриэль запустила пальцы обеих рук в волосы и осмотрелась. Некогда симпатичная прихожая окрасилась в красный и теперь пахла настолько мерзко и остро, что ей вмиг стало дурно. Однако Хастур нуждался в ней, она не могла так просто лишиться чувств из-за кровавой картины. Поэтому, собрав в кулак всю свою решительность, Мюриэль переступила через Роберта и опустилась на колени за спиной детектива.       — Боже… ты ранен…       — Девочка моя… Помоги мне. В кабинете, в моем столе медицинская сумка. Принеси её.       Мюриэль кивнула и на негнущихся ногах прошла в кабинет. Искомое нашлось сразу же. В сумке со слегка потрепанными ручками, был специальный набор медикаментов, которые могли быть полезны детективам в их работе. Девушка вернулась обратно в прихожую и в этот момент в дверь постучали.       — Мы же сказали, нам не нужна помощь! — Воскликнула Мюриэль, раскрывая сумку и осматривая рану Хастура.       — Это я, Азирафель. — Послышался беспокойный голос.       Девушка вскочила и открыла дверь, после чего вернулась обратно.       — О боже! — С ужасом воскликнул владелец книжного, когда переступил порог. Ему стало тошно от вида мозгов, разбросанных по полу. Кровь была почти везде. — Меня… — Азирафель уткнул нос в сгиб локтя, лишь бы не ощущать запах соли и металла. — Кажется, меня сейчас вырвет…       — Фелл! Возьми себя в руки. Иди позвони Ньюту, здесь нужно все прибрать. А ты, Мюи… — Хастур повернул голову в сторону Мюриэль. Он не видел её лица, но чувствовал дрожь в ее пальцах, порхающих над плечом. — Вынимай пулю.       — Что?!       — Быстрее, маленькая… Я потерял много крови. Вынимай.       — Черт… — Девушка скривилась и пару раз сжала пальцы в кулак, разминая их, а затем принялась за дело.       Азирафель быстро пролетел мимо них в кабинет и схватился за трубку, набирая номер домашнего телефона Анафемы, а Мюриэль в этот момент коснулась рваной раны. Хастур, почувствовав это, дрогнул.       — В сумке пинцет и антисептик. Сначала пальцем нащупай её, потом доставай.       Перед глазами начало расплываться, но детектив старался сохранять трезвый рассудок. Он не позволял себе раскисать. И чтобы не погрузиться в небытие, он нашел себе дело: подцепив пальцами куртку, подтащил её ближе, вынул из кармана патроны и занялся оружием.       — Ах, да… Что же это я… — Пробормотала девушка и заглянула в сумку.       Сначала она щедро полила рану и свою руку антисептиком, затем решительно сунула в отверстие палец, стараясь не думать о том, как это все выглядело.       — Алло, миссис Пульцифер? — Послышался из кабинета дрожащий голос Азирафеля. — Будьте добры, позовите Ньютона к телефону…       Хастур почувствовал, как Мюриэль вынула палец и начала безуспешно орудовать пинцетом в плече. Она что-то бормотала и чертыхалась, попутно вытирая выступившую кровь бинтом.       — Ньют… Это Азирафель. Я звоню тебе из агентства. Здесь произошла перестрелка и Хастур… здесь требуются услуги чистильщика… Они мертвы, да… Двое... Хорошо… С ним все в порядке. Да-да.       Трубка опустилась на аппарат, но возвращаться в прихожую Азирафель не спешил.       — Вам нужна помощь? — Спросил он, и в тоне явственно слышалось, что он надеется на отрицательный ответ.       — Нет. — Прохрипел Хастур и сжал пальцами переносицу. — Но ты должен взять себя в руки. Нам предстоит ещё много дел, ай!       Мюриэль зацепила пулю пинцетом и потянула её на себя. Она то и дело выскальзывала, потому что руки девушки дрожали и пинцет попеременно ослабевал вокруг железных краёв. Спустя несколько попыток девушке наконец удалось её вытянуть. Брезгливо бросив пулю на пол, Мюриэль прижала бинт к плечу.       — Умница… — Несмотря на положение вещей, голос Хастура был пропитан нежностью и благодарностью. — Теперь шей.       — О боже… — Простонала Мюриэль и снова нырнула в сумку за иглой и нитками. От потери сознания её останавливало понимание того, что кроме неё Хастуру больше некому было помочь. Конечно, Азирафель в безвыходной ситуации мог бы её заменить, но пока всё шло довольно-таки неплохо.       — Давай, маленькая, не бойся. Проспиртуй иглу.       Мюриэль кивнула и сделала, как ей было велено, а после - Хастур уже не сдержался - он выхватил бутылку из рук девушки и сделал несколько глотков.       Мюриэль неумело сшивала кожу, а Азирафель топтался в кабинете. В какой-то момент он глубоко вдохнул воздух, сжал кулаки и вышел в прихожую, морщась от все той же жуткой картины. Его взгляд зацепился за разбросанные у ног Хастура бумаги. Мужчина наклонился и подобрал их.       — Аа, да. Прочитай, что успеешь. — Хастур глянул на Азирафеля и несколько раз сморгнул, чтобы прояснить взгляд. — Думаю, ты удивишься…       Минуты молчания ощущались тяжелой давкой.       — Господи… — Наконец сказал Азирафель и сильнее вцепился в бумаги. — Метатрон! Кроули т-там?       Хастур кивнул и зашипел, потому что Мюриэль дернула нитку и сделала грубый стежок. Ей было неловко от собственной реакции, она то и дело отстранялась, чтобы продышаться, глядя в ту точку, где было меньше всего крови.       Когда дело было сделано, девушка с облегчением утерла лоб, на котором выступили от усердия бисеринки пота, и спрятала иглу.       — Моя храбрая девочка, — тихонько сказал Хастур, снова поворачивая голову к Мюриэль. — А теперь обвяжи все бинтами и… и мы пойдем.       — Будь моя воля, я бы тебя никуда не пустила в таком состоянии! — Процедила девушка и начала обвязывать плечо бинтами. — Но там Тони… вместе с этим ублюдком… Я приехала на Бентли. Езжайте обратно на ней.       — Что там произошло, пока меня не было? — Хастур нахмурился, ему не понравился тон Мюриэль.       — Я все расскажу, когда ты вернешься. А сейчас… Боже… Обещай, что вернешься!       Черные кудряшки мелькнули перед глазами Хастура, а его холодные пальцы вдруг оказались в тепле её рук. Детектив поднял взгляд и впервые после её появления сумел разглядеть её лицо. Нижняя губа опухла, в уголках рта уже запеклась кровь.       — Кто это сделал?! — Яростно прорычал он.       — Это Эшфорд… Я все расскажу потом, только пообещай мне… — В голосе слышались слёзы.       — Я убью его.       С этими словами Хастур встал и прошел в комнату, чтобы надеть свитер на голое тело. Вернувшись, он с сожалением посмотрел на куртку, затем снял с гардероба пальто, что когда-то подарил ему Кроули, и накинул его на плечи.       — Оставайся здесь. Дождись Ньюта. Не смей выходить из квартиры, — Хастур был тверд как никогда. Он наклонился, порылся в сумке с медикаментами и вынул таблетки. — Со мной все будет в порядке. Я вернусь, маленькая, слышишь меня? — Он подал Мюриэль правую руку. Она поднялась и, всхлипывая, обхватила детектива двумя руками за шею. Когда хватка ослабла, Хастур сунул в рот таблетки и проглотил их, не запивая. — Это сильнодействующее обезболивающее, так что не переживай за меня. Вытащим Тони, а там Вельзи подлечит.       Мюриэль закивала и отступила на шаг, давая мужчинам проход. Азирафель, проходя мимо, ободряющее погладил Мюриэль по плечу и двинулся следом за Хастуром. Уже у самых дверей детектив остановился.       — Мюи, спрячь документы, — он кивнул на бумаги в руках Азирафеля, и тот, ретиво скрутив их в трубку, передал всё девушке. — Они очень ценные. Никто не должен знать, где они.       — Хорошо, — девушка кивнула, — я позабочусь о них.       — И никого, кроме Ньюта, не пускай. Оружие с собой?       Мюриэль снова кивнула.       — Хорошо. — На несколько мгновений Хастур задержался взглядом на её лице, а потом сказал так тихо и проникновенно, словно ничего и никого вокруг не было: — Я люблю тебя.       Он ушел, кивнув Азирафелю, а Мюриэль подавила всхлип, потому что эти слова звучали как прощание.       Она не хотела думать об этом, но, оставшись наедине со своими эмоциями и чувствами, Мюриэль дала им выход в виде потока слез. Почти на автомате она заперла дверь и скользнула в жилые комнаты. Утирая глаза, зарылась в документы, с каждой секундой подавляя в себе желание вернуться обратно в поместье. Чем больше Мюриэль читала, тем сильнее ей хотелось пустить пулю в сердце Эшфорда. Как она жалела о том, что Тони её остановил…       Спустя полчаса девушка спрятала бумаги на антресоль под стопку вещей, а затем проверила пистолет. Барабан был полон, ей оставалось лишь ждать. Сначала Ньютона, а затем и Хастура.

***

      Таблетки начали действовать. Боль в плече теперь ощущалась очень слабо, и из-за этого Хастур воспрял духом. Хоть что-то его не будет волновать в ближайшие часы. К тому же это ранение было у него не первым за его относительно долгую жизнь, с таким пустяком ему справиться было по силам.       Азирафель был непривычно тих. На его лице мелькали оттенки нервозности и переживаний. Хастур подумал о том, что и сам наверняка выглядел также. Кроули - их общий центр беспокойства на данный момент, и как только оба мужчины погрузились в Бентли, Хастур, словно в него вселился сам Энтони, рванул с места так, что дух перехватило.       Он боялся опоздать. Различные мысли и догадки упорно лезли в голову, но, лихо петляя между машинами и не очень аккуратно вписываясь в повороты, детектив думал только о том, чтобы с Тони ничего не случилось. Чтобы тот потянул время до их прихода. Ведь очевидно, что что-то произошло в поместье! Один вид Мюриэль и то, что Кроули остался наедине с Метатроном, говорили о многом.       На очередном повороте Хастур поморщился и слабо простонал. Ему не так то просто было переключать режимы скорости раненой рукой. Азирафель бросил на детектива быстрый взгляд и сказал:       — Я опять начинаю жалеть, что не умею водить машину… Сильно больно?       — Пойдёт. — Хастур не отрывал взгляда от дороги. Они были уже близко. — Посмотри-ка в бардачке пистолет. У Кроули везде есть заначка с запасными.       — Не нужно. У меня есть свой. — Азирафель хлопнул себя по бедру, где под плащом скрывалась кобура с оружием. — Я теперь всегда его ношу с собой. Как знал, что пригодится.       — Угу, — Хастур был удовлетворен ответом. — Готовься к тому, чтобы воспользоваться им. Ты ведь успел прочитать все досье?       Азирафель кивнул.       — Те люди, которых ты убил в агентстве?..       — Из его банды, да. — Детектив на мгновение скосил на Азирафеля взгляд. — Симон и Петр. Они жили с ним, работали на него, как обычные слуги…       — Двенадцать апостолов… — Пробормотал тот в ответ. — Кто-нибудь, как претенциозно…       — Уже семь. — Хмыкнул Хастур. — Трое умерли давно, еще двоих ты видел… Но готовься. Легко не будет. Метатрон заказал Тони, когда тот был ребенком. Неизвестно, что может произойти сейчас. Эти люди…       — Всё будет хорошо. — Словно поставив точку в разговоре, быстро сказал Азирафель. Он не смел думать о том, что с Кроули что-то случилось. Ведь их вместе ждало светлое будущее.       Хастур не стал спорить. Не хотел, и сил на это уже не было. Он лишь поддал газу и преодолел последнюю милю до поместья Эшфорда.       Уже шагая по дорожке, ведущей к дому, детектив посмотрел на Азирафеля.       — Фелл, держись рядом, на случай, если нужно будет меня прикрыть. — Дождавшись кивка, он продолжил. — И ради кого-нибудь, сам никуда не лезь. Я на тебя полагаюсь сейчас, как на самого себя. И если что-то случится, Тони мне не простит…       Азирафель кивнул снова и достал пистолет.       — Я понял. Пойдем уже скорее.       Дверь поддалась им легко и бесшумно. Внутри царил полумрак, разрезаемый чьими-то приглушенными голосами. Хастур выставил вперёд правую руку с револьвером и поманил за собой Азирафеля. Тот, затаив дыхание, тихо двинулся следом, не отставая.       Голоса становились громче и оба мужчины облегченно выдохнули, потому что узнали в одном из них язвительные нотки Энтони.       Через несколько футов Хастур споткнулся, но каким-то чудом устоял на ногах. Азирафель от неожиданности врезался в него, а затем оба посмотрели вниз. Перед ними лежало чьё-то тело и источало едва уловимый металлический запах крови. Детектив узнал этого мужчину. Как и Азирафель. Память у обоих была совершенна.       — Филипп, — одними губами сказал Азирафель и Хастур кивком подтвердил.       Переступив через Филиппа - который ещё несколько часов назад подносил детективу блюда к столу - они двинулись дальше. Большой зал, в котором собрались обитатели поместья вместе с Кроули, становился все ближе.       Когда наконец мужчины приблизились, то заметили ещё одно тело. С какой-то грустью внутри Хастур узнал лежащего на полу. Тяжело сглотнув, он заглянул за угол. При виде Кроули детектив моментально изменился в лице и, уже не осторожничая, выступил вперёд, целясь в Эшфорда и сквозь зубы проговаривая:       — Отпустите его!

Часом ранее

      — Почему портрет твоего отца висит в подвале моего отца? — Энтони свел брови к переносице и приблизился к импровизированному алтарю.       Его взгляд скользил от одной фотографии к другой, пока пальцы перебирали лежащие на комоде ракушки, билеты и открытки.       — Хотела бы я знать… — Мюриэль, пребывая в легком шоке, отвела взгляд от портрета и поставила подсвечник на место. Затем вынула одну свечу и с её помощью зажгла все остальные. Их было больше десятка по всему периметру. Когда девушка приблизилась к противоположной стене, то обнаружила дверь, которая была сначала неприметной. — Тони, смотри, тут дверь.       Кроули обернулся к девушке, посмотрел туда, куда она указывала, и медленно подошел.       — Отойди.       Юноша вынул револьвер и взялся за почти плоскую круглую ручку. На них повеяло прохладным, чуть затхлым воздухом, когда дверь раскрылась.       — Кажется… я могу догадаться почему…       Внутри небольшой комнатки, в самой её центральной части, возвышалась кровать с изумительной отделкой у изголовья. На полу лежал мягкий ковер с длинным ворсом, который, как только Энтони прошелся по нему, выпустил облачко пыли.       — Не хочу даже думать об этом! — Мюриэль сморщила носик. В этот момент внутри неё происходила ожесточенная борьба с уже устоявшимися принципами. — Нет-нет…       — Мы можем это выяснить наверняка. — Сказал Энтони и развернулся лицом к девушке. — Давай вернемся, а после ты обо всем его спросишь.       — Хорошо.       Они попятились к выходу, но вдруг из коридора послышались шаги. Мюриэль толкнула Кроули обратно в комнатку и как можно тише шепнула:       — Сиди здесь! При тебе он говорить не станет!       Юноша колебался всего секунду, затем кивнул и прильнул к двери, чтобы слышать все, что происходит за ней. Он крепко стискивал Кольт одной рукой, а другой сжимал дверную ручку, готовый в любой момент дернуть за неё и вмешаться.       Мюриэль отскочила к комоду и вынула из внутреннего кармана пиджака пистолет. Её вдруг пробрал озноб, и даже теплая шубка не могла его унять.       Дверь открылась и на пороге появился Джордж. Выражение его лица, при виде направленного на него оружия, странным образом изменилось так, словно до этого Мюриэль его никогда не видела. Как будто он наконец снял маску, обнажая истинного себя.       Плотно закрыв за собой дверь, мужчина вдруг улыбнулся, сцепил пальцы спереди и сказал елейным тоном, так сильно не вяжущимся с холодом в его глазах:       — Моя милая женушка… Что за представление ты здесь устроила?       Он сделал шаг вперёд, а Мюриэль все также твердо удерживая пистолет, сказала:       — Я требую объяснений. И если я их не получу, то пущу тебе пулю в сердце.       — Не бросайся обещаниями, которые не сможешь выполнить.       Мюриэль хмыкнула. Эшфорд звучал так, словно бросал ей вызов. И в эту секунду, со смятением и ненавистью в душе, она готова была его принять.       — Ты меня плохо знаешь. — Процедила девушка.       — Ты так думаешь? — Мужчина сделал ещё один маленький шаг по направлению к ней. — Думаешь, что можешь водить меня за нос? Лезть туда, куда не просят. — Он обвёл комнату рукой. — Бегать к своему детективчику и трахаться с ним за моей спиной…       У Мюриэль перехватило дыхание. Она крепче вцепилась в пистолет и сместила палец на курок.       — Думаешь, что смеешь угрожать мне в моем собственном доме? — Бровь Эшфорда слегка приподнялась.       — Не знала о твоей осведомленности. — Девушка слегка улыбнулась. Она была хорошей актрисой и сейчас играла очередную роль перед супругом. — Но ты во всем прав. Я не просто смею угрожать тебе. Я без раздумий нажму на курок, если не получу ответы на свои вопросы. Почему здесь портрет моего отца? Эти фото… Вы были не просто партнерами?       — Партнерами? — Вторил Эшфорд. — Партнерами во всех смыслах.       — Боже… — Девушка шумно выдохнула. — Не могу поверить… Ты и он?       Джордж чуть помедлил перед тем, как заговорить.       — Ты знаешь, отчего умер твой отец? — Наконец спросил он вместо того, чтобы ответить на вопрос девушки.       Мюриэль нахмурилась.       — Какое дело…       — Знаешь? — Почти прошипел мужчина, перебивая ее.       — Он болел. — Отрезала Мюриэль, и лицо Эшфорда исказила гримаса ненависти.       — Болел! — Выплюнул он. — Его туберкулез открыли семь лет назад, но болезнь была слабой… Он жил спокойно четыре года. И затем сгорел за год. Не находишь это странным?       Мюриэль молчала, все еще держа его на прицеле. Она пыталась понять, к чему ведет свой разговор муж.       — Твой отец… — Эшфорд продолжил с нежной горечью в голосе, от которой девушку передернуло. — Твой отец был самым лучшим, самым умным человеком, которого я когда-либо встречал. Невероятным… Мы с Виктором были вместе много лет. Но твоя мамаша сунула нос не в свое дело, узнала о нас, и он умер по её вине. — Во взгляде мужчины мелькнула тень горечи и обиды. — Она так ревновала… Но она думала, что никто не понял ее маленький секрет - ведь врачи ничего не заподозрили. А я… — На этих словах в его глазах сверкнула сталь. — А я понял. Мне ничего не оставалось делать… Я убил Найлу. Использовал тот же яд, которым она кормила его на протяжении года.       — Ты психопат…       — Нет-нет, моя милая. Я обычный человек, у которого отобрали самое ценное. — Эшфорд сократил расстояние между ним и Мюриэль. Дуло пистолета уперлось ему в грудь, но он это как будто не заметил. Он протянул руку и захватил пальцами непослушный темный локон, отводя его назад.       Девушка брезгливо дернулась в сторону. Всё услышанное отозвалось в ней бурей негодования. Всё казалось нереальным.       — Раз так, зачем ты женился на мне?! — Выкрикнула она.       Какое-то время мужчина молчал. А потом, плотоядно улыбнувшись, сказал:       — Это непросто объяснить… Понимаешь… Это была его идея. Твоего отца. Он знал, что умирает. Печалился, что оставляет меня. И он подумал, если говорить коротко, что… Что мы могли продолжить наш с ним род. Ты бы понесла от меня наследника, тем самым продолжая нас обоих в этом ребенке. Это была его последняя просьба ко мне. И я не мог ее не исполнить. Пришел тогда к твоей матери - которая знала про нас, не забывай. И предложил ей за тебя такую сумму, от которой она не смогла отказаться. Купил тебя в обход остальных твоих женихов. Все, как просил Виктор…       К горлу Мюриэль подступила тошнота. Так некстати на ум пришли воспоминания о всех тех ночах, когда Эшфорд, возвышаясь над ней и крепко стискивая узкие бёдра, трудился над тем, чтобы оплодотворить свою жену. Стало очень мерзко на душе… Все время Мюриэль была для него, да и для своего отца, расходным материалом.       — Ты больной ублюдок! — На этих словах Мюриэль нажала на курок, но ничего не произошло. Костеря себя за невнимательность, она застонала. Пистолет стоял на предохранителе.       Девушка не успела его снять, потому что Джордж, поняв её намерения, вдруг скрутил тонкую руку, а затем со всей силы ударил по лицу.       Перед глазами вспыхнули звездочки от сильного удара и на какое-то мгновение Мюриэль потерялась в пространстве. Щеку обожгло, во рту собралась кровь. А в теле поднялась волна злости и негодования. Из-за переполняющих её чувств, девушка вскинула свободную руку и ответила супругу мощной оплеухой в скулу.       — Ненавижу тебя! — Закричала она и затем плюнула в лицо Эшфорду.       В это мгновение дверь соседней комнаты открылась, и Энтони выстрелил над их головами, обращая внимание на себя. Воспользовавшись моментом, Мюриэль вырвалась из сильной хватки и отскочила в сторону. Эшфорд утер лицо рукавом и обернулся назад, встречаясь взглядом с сыном.       — Мюи, Хастур говорил, что ты умеешь водить. Возьми мою машину и поезжай за ним. Я пока разберусь здесь со всем сам. — Стальным тоном, не терпящим возражений, сказал Кроули и бросил девушке ключи от машины.       Та ловко подхватила их и рванула по коридору, отыскивая выход и оставляя жестокую правду о своей жизни позади.       Коридор вывел её к библиотеке. Только добравшись до неё, Мюриэль осознала, что из-за темноты перепутала направление и пошла не тем путём, по которому шла вместе с Тони. Зато теперь она осознала, что проход, который был описан в одном из писем Эшфорда ее отцу, находился этажом выше кабинета мужа, а не там, где она его искала.       Когда девушка оказалась на первом этаже, из-за угла на неё навалился Лигур, закрывая ей ладонью рот.       — Тшшш, — шикнул он и огляделся. — Мэм, я кое-что услышал. Вам нужно срочно уходить отсюда.       Мюриэль энергично закивала и тогда телохранитель отнял руку от её лица.       — Я выведу вас…       — Лигур!       Мюриэль заметила за спиной мужчины неясную тень, которую скрывала темнота в глубине коридора. Телохранитель проследил за её испуганным взглядом, обернулся и вскинул руку с пистолетом. Раздалось одновременно два выстрела. Два смертельных выстрела.       Лигур навалился на Мюриэль спиной и девушка качнулась вместе с грузным телом. Она как можно осторожнее уложила телохранителя на пол и приложила руки к его лицу.       — О боже, нет… — Несколько слезинок скатились по её щекам. Мужчина смотрел на нее стеклянным, мертвым взором. — Нет, нет, нет… Не оставляй меня. Не оставляй Кэсси, слышишь? Лигур!       Но Лигур уже ничего не слышал. Его дыхание остановилось, а вместе с ним и сама жизнь.       Несколько раз всхлипнув, Мюриэль приложила пальцы к векам её бывшего телохранителя и закрыла ему глаза. Ей было невероятно жаль мужчину, который костьми лег ради неё. Жаль было и его семью, что ждала Лигура сегодня к ужину…       Подавив очередной всхлип, Мюриэль забрала пистолет телохранителя, спрятала в кармане своей шубки и сломя голову, не оглядываясь назад, побежала к выходу.       Тем временем, этажом ниже, Энтони спрятал револьвер и уже по-новому посмотрел на мужчину, которого смел называть своим отцом. Ему пришлось содрать с глаз пелену и подпустить мысль о том, что Джордж Эшфорд - надежда всего города на светлое будущее - обычный убийца и психопат.       Кроули с грустью осознал то, что вся его вера в этого мужчину разбилась о скалы реальности. Ничего из услышанного ему не понравилось. Ничего из того, что Эшфорд сказал Мюриэль, не было адекватным и разумным.       — Решим все по-хорошему. — Сказал наконец детектив. — Мы вызовем полицию, и ты расскажешь всё как есть. Деваться тебе некуда. Я слышал твое признание.       Эшфорд отрицательно покачал головой.       — Ты думаешь, что я добровольно сдамся каким-то копам? — Он закатил глаза и испустил тихий смешок. — Я десятилетиями ходил по головам. Это признание - капля в море. Поэтому, просто забудь об услышанном, иначе не снести тебе головы.       Его голос был зловещим. Настолько, что у Кроули по спине побежали мурашки. Это были не самые приятные слова, которые мог бы сказать отец.       — Что, убьешь меня?       — И глазом не моргну.       Юноша приложил все усилия, чтобы сохранить лицо. Он был таким идиотом… Наивным идиотом, который поверил в кровные узы. Который поверил лжецу…       — Мне ведь не впервой. — Эшфорд обнажил зубы в какой-то сумасшедшей улыбке.       — У тебя вечер откровений? — Спросил Энтони.       — Видишь ли, сынок. Я не знаю, чем обернется этот вечер. Почему бы нам не поболтать? Поднимемся наверх?       — Чтобы ты вызвал подмогу, которая устранит ненужного тебе свидетеля? — Кроули слегка наклонил голову вбок, размышляя. — А ведь я могу застрелить тебя прямо здесь и сейчас, и списать всё на самооборону.       — О нет. Для того, чтобы ты посмотрел, на что я способен, и впредь держал язык за зубами. По моим подсчетам, твоего книжника уже должны были доставить.       Кроули передернуло от злобы. Кажется, за его спиной этим вечером затевалась какая-то игра. Он зло оскалился и прошипел:       — Только посмей с ним что-то сделать.       — Вперёд! — Эшфорд кивнул на выход, и Энтони вышел из комнаты.       У него вдруг вспотели руки. Он не хотел думать о том, что Эшфорд решился на подобный шаг. Угрожать ему жизнью дорогого человека? Слишком банально и… прямо в цель.       Для Кроули Азирафель был его слабым местом. И, поднимаясь по лестнице, детектив думал только о том, чтобы его каким-то чудом не поймали и не привели сюда.       Выйдя из библиотеки, Энтони замедлил шаг, не понимая, куда ему направляться дальше, но Эшфорд подтолкнул его вперед по коридору, который вёл в самый большой зал.       — Ну так что, — хмыкнул Кроули, разряжая напряженную обстановку скорее для того, чтобы самому расслабиться и не поддаться панике. — Расскажи, что задумал.       — Для начала хочу узнать, зачем вы с напарником копали под меня.       Энтони приподнял в удивлении брови. Они уже преодолели коридор и остановились у камина в гостиной на первом этаже. Револьвер в кармане ощущался тяжелым камнем. Хотелось взять Кольт в руку, ощутить его мощь и поквитаться с человеком, который вдруг стал таким незнакомым и далеким. Обида рвала Энтони в клочья. Он осознал, что Эшфорд позволил ему приблизиться и проникнуться родственными чувствами только для того, чтобы затем выудить нужную информацию.       — Никто под тебя не копал. — Ответил детектив достаточно убедительно.       Джордж не успел ответить. В дверях появился Карлайл. Он тоже теперь не казался Энтони приветливым и учтивым. В его руках был пистолет. Юноша начал слегка нервничать.       — Филипп мёртв. — Сказал вошедший.       — Ложь. — Прошипел Эшфорд, и Энтони сначала не понял, был ли это ответ Карлайлу или ему самому. — Матфей, разберись.       Кроули опять же не понял, к кому Джордж обращался, поэтому оглянулся сначала на Карлайла, затем посмотрел за плечо в противоположную сторону. За эти секунды мужчина приблизился к нему так быстро, что юноша едва успел увернуться. Он дернулся назад, прогибаясь в спине и уворачиваясь от удара пистолетом по голове. Детектив мгновенно подобрался и занёс в воздухе кулак, ударяя им Карлайла в подбородок. Челюсть того сомкнулась с неприятным звуком зубов, которые сильно ударились друг о друга.       Энтони быстро вошел в раж, но в то самое мгновение, когда он хотел вынуть револьвер, кто-то сзади ударил его в подколенную ямку. Ноги тут же подогнулись, юноша упал на пол, а руки оказались в плену за спиной.       — Спасибо, Андрей. — Сказал Джордж, кивая возникшему из ниоткуда помощнику, которого Кроули не мог видеть, но мог чувствовать, особенно в момент, когда тот скользнул рукой вниз по плечу и безошибочно пролез в карман пиджака за оружием.       Хозяин поместья прошел мимо них и отодвинул картину, висящую на стене. За ней оказался тайник, из которого мужчина вынул пистолет и бутылку с виски.       — Продолжим? — Спросил Эшфорд так, словно принимал в гостях своего давнего друга. Он сел в кресло напротив Кроули, положил пистолет на подлокотник и открутил с бутылки крышку. — Зачем вы копали под меня? Ты ведь сразу понял, что я твой отец. Решил сблизиться со мной, чтобы… что?       — Ничего. — Процедил юноша сквозь зубы. — Я просто хотел узнать тебя…       Эти слова резали его на части.       Джордж окинул его странным взглядом, налил в бокалы виски и подал один Карлайлу. Тот, в недовольстве ощупывая нижнюю часть лица, недовольно опустился в соседнее кресло и принял бокал.       — Знаешь, — снова заговорил Джордж после небольшой паузы, — ты все же так похож на мать. Хоть я и не знал тебя старше пяти лет, но как ты вошел тогда в комнату - сразу понял, кто передо мной. Сразу понял, что тот подонок Аддерли обманул меня. Мое отеческое наставление, Энтони. — Он выделил его имя. — Хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам.       Кроули непонимающе нахмурил брови. А Эшфорд, увидев его реакцию, ухмыльнулся и продолжил:       — Пойми, я просто не мог тогда себе позволить светиться в чем-то таком. Вот и пришлось нанимать… сторонних подрядчиков. — Он сделал еще глоток и покачал головой. — Ведь еще семь лет назад я хотел… Хотел выйти из тени. Уже тогда. Сделать этот город лучше. Прийти во власть. Знаешь, у меня ведь очень большой опыт, и очень много денег. Я бы многое смог…       Многое бы смог, но мне точно не нужны были слухи о внебрачном сыне от проститутки…       Эти слова Эшфорд не произнес вслух, но Тони все понял и так.       — Так это был ты?! — Процедил Кроули и дернулся вперед, но руки Андрея держали крепко.       — Ты немного медленно соображаешь для детектива, тебе не кажется? — Издевательски протянул Джордж, но в глазах тут же промелькнула какая-то другая эмоция.       Энтони просто смотрел на мужчину перед ним и не понимал, как же он мог так обмануться.       — Удивительно. — Сказал, наконец, Эшфорд. — А ведь ты похож и на меня, не так ли? Не внешне, конечно, но все же…       Кроули сглотнул. Он не хотел самому себе в этом признаваться, но это было правдой. Что-то неуловимо схожее, что бывает только между кровными родственниками, мелькало в них с Эшфордом - скорее ощущение, чем какие-то конкретные черты. Энтони было отвратительно осознавать это.       Джордж сделал очередной глоток, почти допивая виски.       — Прости, Андрей, что задерживаю тебя. — С невероятной сердечностью сказал он мужчине, который не отпускал Кроули. — Еще немного, хорошо?       — Конечно, сэр. — Ответил голос за спиной юноши.       — Так вот… — Джордж снова смотрел на сына. — Как я и сказал, семь лет назад… Мне пришлось, понимаешь? Твоя мать… Эбби… Она не просто была твоей матерью. Она помогала мне. Собирала интересные сведения. Знала про меня слишком много. Она всегда была для меня особенной…       Он говорил теперь с такой теплой искренностью во взгляде, что она поразила Кроули контрастом с жестким холодом, который демонстрировал мужчина раньше.       — До того, как ты родился, я встречался с ней уже несколько лет. — Продолжил Эшфорд. — И когда та поняла, что беременна, она отчего-то так вцепилась в это… Кажется, ей нагадали, что вот именно ты будешь особенным. Маленькая дурочка. — Это Джордж сказал нежно. — Что ж… Я подумал тогда, почему бы и нет? У меня были деньги на то, чтобы содержать ее и ребенка. В конце концов, если ей так приспичило в шестнадцать нянчиться с младенцем - это было ее право. По-началу это было даже забавно. А потом… Потом у меня просто появились другие дела. Появился Виктор…       Его голос дрогнул, и он сделал еще глоток.       — А потом я просто решил переехать сюда. Перевез и Эбби вместе с тобой. Она была мне очень, очень полезна тут, с ее ловкостью и задорным смехом, который развязывал самые сдержанные языки… Я совсем с вами больше не общался, но я давал ей деньги. Она их копила. Для тебя.       Эшфорд посмотрел в глаза Кроули и улыбнулся так мягко, что юношу пробрала дрожь.       — Но ты не волнуйся, те деньги - когда я думал, что вы мертвы - я забрал обратно и отдал на благотворительность. Фонд поддержки женщин, кажется. Ты наверняка был бы доволен.       — Ты псих… — Прошептал Кроули.       — Вы с моей женой вторите друг другу. — Тот в ответ растянул губы в ухмылке.       — Зачем ты тогда хранил наше фото?! С крестин! — Взвился Кроули, начиная теряться в безумии мужчины напротив.       — А говорил, что не копали под меня… — Расстроенно ответил Джордж и покачал головой. — Неужели ты не понимаешь?       Встречая явное недоумение в глазах сына, он ответил:       — Я скучал. Ты был моим сыном. Мне было жаль, что без твоей смерти нельзя было обойтись… Но было нельзя. Я бережно хранил твои фото. Смотрел на них иногда. Вспоминал то время, когда играл с тобой младенцем…       Самым страшным для Кроули была абсолютная искренность Джорджа. В причудливых изгибах его психопатического сознания не было никакого противоречия между хорошим отношением к своему ребенку и необходимостью его убить.       Именно в этой особенности мышления, осознал Тони, и скрывалась причина того, что ему верили. Эшфорд не врал сейчас ему. Он совершал самые страшные преступления, не раскаиваясь в них ни на мгновение и выстраивая события просто таким образом, какой ему был полезен.       Кроули переполняли ярость и боль, страх за Азирафеля, ненависть к себе за собственную наивность. Ему хотелось хоть каким-то образом задеть мужчину перед собой.       — Ты заказал меня и мать семь лет назад, чтобы начать политическую карьеру? — Тихо начал юноша.       — Именно так, сынок. — Эшфорд кивнул.       Кроули вдруг усмехнулся. В его голове, наконец, сошлись все события семилетней давности: и желание Эшфорда выйти из тени, и убийство его матери, и болезнь отца Мюриэль. Разрозненные факты, слухи, намеки Габриэля, о которых ему еще два месяца назад рассказал Хастур - все сложилось в единую картину. Он вдруг всё понял… Осознание того, что это Эшфорд в итоге оказался Метатроном, прошибло его насквозь.       — Как все же забавно. — Руки Андрея сжимали Энтони все сильнее и сильнее. — Ты пошел на такие шаги, только чтобы получить то, чего так хотел… Получить власть… А сдался… — В глазах Энтони промелькнул демонический огонь. — Сдался и сбежал… расклеился, как последняя баба, потому что твой полюбовничек, твой сладкий трахаль Виктор разболелся. — Ухмылка Кроули стала еще шире. — Тот самый Метатрон, которого все так боялись… Какой же ты жалкий.       Джордж нахмурился и кивнул своему помощнику. Андрей отпустил руки Кроули, но тут же приставил к голове оружие. А тот всё не унимался.       — Моя смерть тебе ничего не даст. Давай, стреляй, — юноша толкнулся затылком назад и ухмыльнулся еще шире. — Мюриэль слышала твое признание, она расскажет обо всем Хастуру, а тот уж, будь в этом уверен, сделает всё, чтобы засадить тебя за решетку. — Энтони сглотнул и все с тем же диким огоньком в глазах продолжил. — Тебе все равно жить незачем. Ты больной на всю свою седую бошку. Просто подумай, зачем тебе жить? Ты трахал мою мать ещё ребенком. Насколько нужно быть извращенным и неуверенным в себе, чтобы позволить себе это?! Ты трахал мужика, который ради тебя не мог оставить семью. Только посмотри на себя - ты жалкий, старый, сумасшедший…       — Закрой свой рот!       — Отпустите его!       Энтони дёрнулся от звука знакомого голоса и облегченно выдохнул, стараясь не рассмеяться в голос. Хастур стоял в проеме и метал взглядом молнии, глядя то на Эшфорда, то на Кроули и Андрея.       Из-за плеча Хастура появился Азирафель. Его выражение лица при виде любимого исказилось, а глаза потемнели от гнева. Он тоже вслед за Хастуром поднял пистолет на уровень глаз, целясь в хозяина поместья.       — Ммм. — Эшфорд повернулся в кресле. — У нас гости! — Он махнул Андрею рукой, и тот одним движением вздёрнул Кроули кверху, словно тот ничего не весил, а затем сместил дуло его же револьвера к виску. — Могу ли я расценивать твое появление как то, что Симон и Пётр не справились со своей задачей?       — Я обещал им рассказать тебе то, как отчаянно они пытались меня убить. — Выплюнул Хастур. — Отпустите Кроули , и тогда никто не пострадает.       Эшфорд погладил свою бороду и снова перевел взгляд на сына. Тот смотрел на Азирафеля и был благодарен случаю за то, что, по всей видимости, людям Метатрона не удалось его найти первыми.       — А может, я хочу, чтобы кто-то пострадал… — Проговорил Джордж и погладил свой пистолет.       — Хорошо. Тогда не жалуйся на результат, ублюдок.       Как только эти слова слетели с языка Хастура, произошло сразу несколько вещей одновременно.       Кроули со всей силы ударил головой в лицо Андрея. Хастур нажал на курок, целясь в Эшфорда, но мгновенно вскочивший с кресла Карлайл заслонил того от пули. Она попала ему в бедро, и мужчина, злобно зашипев, повалился на своего хозяина, закрывая того своим телом и роняя на пол бутылку с виски и пистолет, что достал для себя Эшфорд.       Тихо застонав, Андрей схватился за нос, потому что алая кровь брызнула во все стороны, заливаясь в горло. Кроули, пользуясь случаем, вырвал у того из рук свой Кольт.       Началась откровенная бойня. Карлайл вынул пистолет и начал стрелять. Хастур, который сразу понял, чем все может обернуться, с силой толкнул Азирафеля влево, ближе к дивану, за которым они оба спрятались и начали палить в Карлайла уже оттуда. Чьи-то пули попали тому в скулу и шею. Мужчина захрипел и схватился за раны, которые сильно кровоточили. Он начал медленно оседать на пол, скатываясь по коленям Эшфорда.       Азирафель и Хастур одновременно привстали за спинкой дивана, держа оружие наготове и увидели, как Кроули, схватившись двумя руками за голову Андрея, попеременно знакомил его со своим коленом, а затем с каминной полкой позади них. Мужчина от интенсивности ударов упал на пол и на миг в комнате воцарилась тишина.       Она очень быстро нарушилась чьими-то поспешными шагами. Эшфорд тут же заозирался по сторонам, отыскивая пистолет.       Хастур полез в карман за патронами, но, не обнаружив их там, застонал. Перед выходом из агентства он забыл взять запасные.       — Мы в жопе. — Просто сказал он Азирафелю и подскочил на ноги. В его револьвере оставался последний патрон, что придавал ему уверенность к дальнейшим действиям. Его план был до банальности прост: приставить оружие к голове Эшфорда и постараться выбить для них троих свободу.       Однако, вскочив, он увидел, как Джордж зло улыбнулся, навел на него пистолет и нажал на курок.       — Нет! — Выкрикнул Кроули.       Он не успел ничего сделать. Андрей лишь притворился бесчувственным. Он лежал с закрытыми глазами и выжидал момент. Вместе с оглушительным выстрелом мужчина сделал Тони подсечку, и тот упал, больно ударяясь лопатками о пол. Его палец скользнул на курок и выстрелил несколько раз вхолостую.       Андрей, скалясь, навалился на него сверху, закрывая Кроули обзор на происходящее, и тот уже не мог ни о чем думать. Злость пробрала его настолько, что перед глазами все помутнело. Юноша озверел, дергаясь под грузным телом. Зажатый в ладони револьвер норовил выскользнуть, но Кроули цеплялся за него, как за единственное спасение.       Кто-то с шумом ввалился в комнату и начал стрелять.       Мысли о том, что Азирафель может погибнуть в перестрелке и то, что прямо сейчас Хастур ранен, дали Энтони дополнительные силы. Он вырвался из цепких лап мужчины, снова ударяя его головой. Этот манёвр позволил юноше сделать контрольный выстрел в висок и спихнуть с себя тело.       Тем временем в комнате творилось что-то невообразимое.       Хастур, получив очередную пулю, свалился на пол и захрипел. Азирафель закрыл его собой и вскинул пистолет, готовый стрелять и бороться за их жизни. Он наставлял оружие то на одного, то на второго вошедшего, чьи лица он уже видел сегодня в досье. Перед ним были Фома и Иоанн.       Когда Фома - седовласый мужчина, со множеством мелких морщин на лице - усмехнувшись приблизился, Азирафель начал стрелять, отсчитывая потерянные патроны. Руки слегка дрожали, и это дало фору противникам. Они ловко уворачивались и из-за этого тоже стреляли мимо. Феллу казалась, что в этой борьбе ему не выжить…       Иоанн подскочил к нему первый и с какой-то звериной яростью ударил ногой по руке, выбивая пистолет из рук. Единственное, что успел заметить в этом мужчине Азирафель, были безликие огромные глаза. Они впились безжалостным взглядом в Фелла, обещая ему конец, и того пробрала волна дрожи, такая же сильная по ощущениям, как и боль, что подарил ему Иоанн. Мужчина вывернул букинисту запястье до хруста и оно безжизненно повисло.       Азирафель сжал челюсти, чтобы не взреветь в голос, и пнул Иоанна между ног, а Хастур позади него зашевелился и, собрав всю свою волю в кулак, выстрелил в противника, используя свой последний патрон.       Кроули, который избавился от препятствия в виде Андрея, успел заметить, как Фома перезаряжает пистолет. Страх за жизнь Азирафеля ударил детектива под дых, и он, не думая ни секунды, выстрелил в него дважды. Первый раз Энтони откровенно промазал, потому что адреналин бил в нём ключом, но второй выстрел пришелся четко в голову, и поверженный упал тяжелым грузом у ног букиниста.       Эшфорд наблюдал за этой сценой, нисколько не сомневаясь в своих помощниках. Но, увидев мертвых Иоанна, а следом за ним и Фому, грязно выругался и наставил пистолет на Кроули. Тот, в свою очередь, перевел руку с оружием на него, блефуя, прекрасно осознавая, что…       — У тебя не осталось патронов. — Сказал Эшфорд и снова улыбнулся. — Приятно было познакомиться, сынок.       Прежде чем мужчина исполнил задуманное, Азирафель, преодолевая собственное угнетенное состояние, бесшумно поднялся на коленях и выглянул из-за дивана. Запястье ныло, но мужчина собрал всю свою храбрость и силы по крупицам, чтобы прицелиться и пустить последний патрон из барабана в голову Метатрона. Жажда защитить Кроули и отомстить за его нелегкую жизнь была сильнее собственной боли. Желание уберечь и защитить его от самого страшного человека в его жизни вселило в него смелость. Не желая думать о последствиях, Азирафель выдохнул и сделал свое дело.       Кроули закрыл глаза и засмеялся, когда тело его кровного отца упало перед ним. Внутри юноши бушевали ярость, страх, печаль и радость от спасения. Дав себе несколько секунд чтобы справиться со шквалом эмоций, он в злости пнул Эшфорда ногой. Ведь Энтони уже успел попрощаться с жизнью и не думал, что спасение возможно.       — Чертов! Чертов ублюдок! — Кричал Кроули, пиная бездыханное тело в живот. — Сука!       Он выпускал ярость за несбыточные надежды. Он отпускал все чувства, что успели в нём пробудиться к человеку, который, пусть и недолго, но был ему отцом и примером для подражания. Он прощался со своей наивностью и мирился с предательством.       — Гори в аду! — Ещё один удар. Голова Джорджа безвольно колыхнулась, когда Кроули ударил его выше по телу, задевая носком ботинка лицо.       — Кроули. — Тихо позвал Азирафель. Он тихо осел на пол и приподнял здоровой рукой Хастура за шею. Тот медленно моргал. Силы медленно утекали вместе с кровью, что сочилась из раны под ключицей. — Кроули, нам нужно в больницу.       Энтони отвернулся от Метатрона и зашагал туда, где расположились Азирафель с Хастуром.       — Блять. — Только и сказал тот, присаживаясь на корточки напротив напарника и с тревогой заглядывая в побледневшее лицо.       — Это второе ранение за сегодня. — Азирафель покачал головой. — Надо торопиться…       Кроули нахмурился еще сильнее, а затем кивнул. Он просунул руку под плечо Хастура, приподнимая его, а Азирафель помог ему, прихватывая детектива с другой стороны.       — Нельзя в больницу. — Едва слышно сказал Хастур, бросая на Тони полубессознательный взгляд. — Если… шеф… Вельзи…       — Знаю. — Голос Тони звучал твердо, но Азирафель увидел в карих глазах зарождающуюся панику.       Они вместе помогли Хастуру встать. На мгновение все трое замерли.       В поместье царила абсолютная тишина, которая бывает только в пустых помещениях.       — Кажется, отстрелялись. — Тихо сказал Азирафель.       Кроули кивнул, однако все его внимание было сосредоточено на Хастуре.       — Надо дойти до Бентли, хорошо? — Обратился он к напарнику.       — Куда я денусь… — Пробормотал тот заплетающимся языком, когда они уже медленно шли через холл.       — Только не спи, ладно?.. — Голос Тони дрогнул, потому что он видел, что Хастур едва держится за сознание.       — Если ты будешь вести Бентли как обычно, придурок, то точно не усну… — Только и сказал тот в ответ, прежде чем окончательно уйти в забытье.

***

      Если до этого Азирафель думал, что Кроули водит быстро, то сейчас понял, что не знал о скорости ничего.       Он едва бы мог предположить, что до дома Вельзевул ехать насколько близко, однако не прошло и пятнадцати минут, как они были на месте. Всю поездку Азирафель провел с Хастуром на заднем сидении, останавливая, как мог, кровь.       Когда они втащили бесчувственного детектива в дом, то к ним навстречу, помимо самой Вельзи, выбежала Мюриэль, которая, увидев их, побледнела и прижала руки ко рту, сдерживая вскрик.       — В спальню, быстро. — Скомандовала Вельзевул, и уже через минуту Кроули, Азирафель и Мюриэль застыли на пороге комнаты, наблюдая, как женщина осматривает раны Хастура.       Мэри подняла глаза и встретилась взглядом с Кроули. Тот почувствовал, как все внутри него оборвалось. Он увидел то, чего не видел на лице Вельзи никогда - страх.       Она, не теряя ни мгновения, черной молнией метнулась мимо них из комнаты в гостиную к телефону, чуть дрожащими пальцами набирая номер.       — Я не справлюсь сама… — Быстро сказала она, обращаясь к Кроули и Азирафелю, которые последовали за ней. — Янг сегодня точно дома… Артур! — Тут же воскликнула она в трубку, явно услышав ответ. — У меня тут… Да… — Она быстро сыпала медицинскими терминами. — Да. Десять минут, хорошо. Какая? Третья. Да. Сейчас Кроули за вами приедет.       Вельзевул швырнула трубку обратно на металлические дужки и повернулась к мужчинам.       — Кроули! Быстро на Грин стрит, за Янгом. Ты помнишь его, он тогда штопал того безухого, в которого ты выпустил пять пуль…       Но Энтони, вместо того, чтобы незамедлительно исполнить требование Мэри, замер, словно соляной столб. Азирафель увидел, что у него задрожали руки.       — Вельзи, что с ним?.. — Почти жалобно выдал он. — Что с Хастуром?       Мэри распахнула глаза и сделала шаг к нему.       — Тони, ты ошалел?! Быстро, на Грин стрит, семнадцать!       Кроули не сдвинулся с места. Азирафель подошел и взял его за руку.       — Энтони, ну же, поехали. — Как можно спокойнее сказал он, и от размеренного звука его мягкого голоса детектив словно пришел в чувство. — Я знаю, где это. Я покажу дорогу.       Кроули подобрался.       — Я тоже знаю. — Он быстро развернулся и побежал к выходу так быстро, что Азирафель еле поспел за ним.       У нужного дома их уже ждали почти скучающего вида полноватый мужчина с большим саквояжем в руках и невысокая женщина в теплом пальто, по всей видимости, его жена. Азирафель узнал этого мужчину. Артур Янг был его постоянным покупателем. Каждый четверг, ровно в половину десятого утра тот приходил за свежей газетой.       Мужчина и женщина безмолвно, словно для них было нормой вставать поздним вечером по чьему-либо встревоженному звонку, сели на заднее сидение Бентли и также, когда приехали, не задавая никаких вопросов быстро разделись в прихожей Вельзи, чтобы затем пройти за ней в комнату, где лежал Хастур.       Мюриэль, которая все время до возвращения Кроули и Азирафеля провела рядом с Хастуром, помогая Вельзи держать его состояние стабильным до приезда Янгов, вышла и прошла в гостиную. Медленно, как будто не до конца осознавая, где она, девушка присела на край дивана.       Кроули, выполнив свою быструю и простую миссию, казалось, снова терял связь с рациональной частью себя. Он сел на другой край дивана и смотрел в одну точку на стене, и Азирафель видел, как сильно задрожали его руки.       Мужчина еще раз посмотрел на таких молодых, но уже столько переживших юношу и девушку. Они оба, как и он, ждали, и это ожидание убивало не хуже выпущенной в сердце пули.       Азирафель покачал головой. Правая рука нещадно ныла, с каждой секундой все сильнее, но сейчас было не время думать о себе.       Он решил, что в исключительной ситуации вроде той, что была сейчас, не грех будет и похозяйничать в чужом доме. Мужчина вышел из гостиной и, после недолгих поисков, нашел кухню. Еще через несколько минут, действуя лишь одной рукой, обнаружил то, что хотел. Нашёл две кружки. Поставил чайник.       Еще через десять минут Азирафель подхватил одну из чашек, в которой уже дымился аппетитно пахнущий напиток, и вернулся в гостиную.       Мужчина опустился в кресло напротив Мюриэль и протянул ей кружку, выводя ее этим жестом из нервной задумчивости.       — Возьми, милая. — Азирафель тепло улыбнулся, и девушка подняла на него удивленный взгляд.       — Какао? — Протянула она, но напиток взяла, крепко стискивая кружку в маленьких ладонях.       — Конечно. — Кивнул Азирафель. — Правда, не совсем так, как я готовлю. Нет зефира…       — Ничего страшного. — Чуть дрожащими губами прошептала Мюриэль. — Спасибо…       — Давай договоримся, что, когда Хастур поправится, вы придете ко мне в книжный, и я сделаю тебе самый вкусный какао по моему собственному рецепту? Обязательно с зефиром.       — Д-да. Хорошо. — Ответила она.       — Как думаешь, Хастуру бы понравился зефир? — Азирафель хитро ухмыльнулся уголками губ.       Мюриэль явно подавила всхлип, но не смогла не ответить улыбкой.       — Вряд ли. Д-думаю, он бы сказал, что это п-полная чепуха.       — Вот и я так думаю. — С чуть наигранной, словно он говорил с ребенком, шутливостью сказал тот в ответ. — Тогда я просто налью ему хорошего вина.       Мюриэль сделала глоток, и Азирафель явственно увидел, что она, кажется, немного успокоилась. Он скосил взгляд на Кроули - тот также сидел, вжавшись в угол дивана, и молчал, не смотря на них.       В этот момент в гостиную вышел Артур Янг, все также невозмутимый, словно и сам Армагеддон не в состоянии его удивить. За ним шли его жена и Вельзевул.       При виде их Кроули вскочил.       Артур, увидел его, покачал головой.       — Куда-то это вы так попали, Тони? Паршивенькое дело, нда-с.       Азирафель увидел, как снова побледнела Мюриэль, а Энтони стиснул руки в кулаки.       — Впрочем, — продолжил Артур, — думаю, мы успели. Пятьдесят на пятьдесят, конечно же. Если он справится с воспалением. Впрочем… — опять он повторил слово, которое, кажется, у него было особенно в ходу, — он же сильный, не так ли? Ага… — Задумчиво протянул он, посмотрев на двух женщин за своей спиной. — Мэри, Дейдре зайдет утром, она поможет тебе с перевязкой. Думаю, через пару дней все станет понятно.       Затем Артур сделал шаг к Кроули и почти отечески хлопнул того по плечу.       — Не переживай, Тони. Попрошу Адама помолиться за него, ты же знаешь, его слова творят чудеса. Ага…       С этими словами Артур перехватил покрепче свой саквояж, кивнул жене и они ушли, отказавшись от того, чтобы Кроули отвез их обратно домой.       — Я спасла их дочь во время родов. — Скрипучим голосом ответила Вельзевул на вопросительные взгляды Азирафеля и Мюриэль. — Их с ребенком чуть не сгубили… С тех пор он и помогает нам во всяких… полулегальных историях. Умеет держать язык за зубами и не настучит никому… Как нам повезло, что он не на дежурстве сегодня. А сын у него - священник, хотя по мне этот его парень - чистый сын Сатаны по поведению…       Мэри шумно выдохнула, наконец как будто расслабляясь.       — Я могу пойти к нему? — Мюриэль встала.       Вельзи кивнула.       — Он ещё под действием наркоза, но ты иди. Я подойду через несколько минут…       Мюриэль, отставив кружку с какао, быстро ушла, а Вельзи рухнула в кресло, спрятав лицо в руки.       — Блять, какое же дерьмо… — Тихо сказала она. — Я позвонила к вам в агентство, Тони, — женщина подняла взгляд на Кроули, — а там была только Мюриэль и Ньют, который планировал, по каким частям и куда будет расталкивать трупы из вашего коридора. Я села в машину и привезла Мюриэль сюда… Кстати…       Вельзи встала, вышла на полминуты и вернулась с папкой в руках.       — Вот она, драгоценная. — Она швырнула папку на невысокий журнальный столик перед Кроули. — Мы привезли ее с собой. А теперь ты! — На этот раз цепкий взгляд женщины был устремлен на Азирафеля. — Давай-ка посмотрим что с твоей рукой.       — Хорошо. — Согласно кивнул тот. — Но только после того, как я приготовлю тебе чай.       Через двадцать минут рука мужчины была крепко перебинтована и зафиксирована, а от самого Азирафеля получено обещание о том, что завтра же он приедет в больницу и наложит на руку гипс. Таблетка обезболивающего сделала свое дело и мужчине стало гораздо лучше.       Вельзи, после того как помогла владельцу книжного и выпила чашку крепкого черного чая, ушла к Хастуру, оставив Азирафеля и Кроули наедине.       Фелл вернулся на кухню и взял, наконец, ту кружку, которая предназначалась Кроули. Он с сожалением понял, что какао уже остыл, поэтому вылил содержимое в раковину и сделал новый, горячий, наполняющий кухню тёплыми ароматами, напиток.       Азирафель затем вернулся в гостиную, сел напротив Кроули почти также, как с десяток минут назад садился напротив Мюриэль, и протянул ему какао.       Он практически пихнул кружку в тонкие пальцы, потому что Кроули всё также пребывал в своих мыслях.       — Энтони… — Позвал Азирафель.       Юноша резко поднял голову и вцепился в него полным ожесточения и боли взглядом.       — Азирафель, что я буду делать, если с ним что-то случится? — Выпалил он.       Мужчина сомкнул левой рукой пальцы Энтони вокруг кружки. Тот послушно поддался его прикосновениям.       — Всё будет хорошо. — Уверенно сказал владелец книжного.       — Ты не можешь знать! — Воскликнул юноша. — Что я буду делать, что он… если с ним что-то случится из-за меня?       — Что ты имеешь в виду? — Нахмурился Азирафель.       Кроули словно на автомате сделал глоток, а затем посмотрел на мужчину напротив с тоской во взгляде.       — А то, что все это из-за меня. Хастур… — Он опустил глаза вниз. — Твоя рука… Азирафель! Кто-нибудь! — В его глазах мелькнуло осознание. — Ведь ты… ты убил его… убил человека…       — Я бы не стал так громко кричать об этом, мой мальчик. — В глазах мужчины промелькнула хитрая веселость, но Тони не поддался этой эмоции, сокрушенно покачав головой.       — Все из-за меня… — Снова повторил он.       — Конечно из-за тебя. — Азирафель кивнул, а Энтони, явно ожидавший нового отрицания своего самобичевания, приподнял брови.       Владелец книжного только продолжал тепло улыбаться, смотря на юношу напротив себя.       — Дорогой, но из-за кого бы еще кто-то из нас стал рисковать своей жизнью? Или ты, будь Хастур в схожей ситуации, не рискнул бы всем, только чтобы его спасти?       Кроули промолчал.       — Это другое. — Наконец упрямо возразил он. — Все случилось из-за моей глупости…       — Нет ничего глупого в том, чтобы хотеть узнать, кто твой отец. — Азирафель покачал головой, начиная осторожно поглаживать косточки тонкого запястья одной из рук Тони. — И нет ничего глупого в том, чтобы поддаться обаянию человека, который утверждает, что хочет с тобой общаться, хочет принять тебя, как сына.       — Ничего бы этого не случилось, если бы не я! — Опять воскликнул тот.       — Мой мальчик. — В глазах владельца книжного все так же было лукавство. — Как бы тебе ни хотелось так думать, я все же прошу тебя - будь разумен. Все было бы точно также. Ну, возможно, чуть иначе. Но вы в любом случае вели дело против Эшфорда. Вы в любом случае из-за меня вышли бы на Габриэля, а через него - на те документы, что он нашел. Вы в любом случае получили бы документы и вступили бы в конфронтацию с этой бандой. Да, твое родство с этим… человеком… — На мгновение в голосе Азирафеля свернули раскаты гнева, — … изменило ход событий. Но в любом случае, чего-то такого нельзя было избежать.       Кроули молчал.       Азирафель подтолкнул его руку и заставил сделать еще глоток.       — Мой мальчик, — снова начал он. — Все будет хорошо. Хастур поправится. Мы соберем чемоданы и уедем отсюда, все вместе. Уедем так далеко, где никто про нас и не вспомнит. Ты бы хотел так?       — Что? — Кроули округлил глаза. — Уедем? Как уедем? А как же… А как же твой к-книжный? Ты не можешь оставить его!       — О, дорогой. — Азирафель покачал головой. — Ничто не длится вечно… Это всего лишь книжный. Полки, набитые бумагой. Я привязан к нему, конечно же. Но… Мой дом там, где ты. И что-то мне подсказывает, что после того, что случилось сегодня, нам все же стоит покинуть Эдинбург. Я оставлю все в управление Ане. Начну что-то новое в другом месте. Вы с Хастуром откроете новое агентство. Он сможет жениться на Мюриэль. А мы, наконец-то, достанем те кольца, которые купили в Лондоне…       Кроули издал странный звук, похожий на всхлип, оставил кружку с какао на столик и стиснул здоровую руку Азирафеля в своих ладонях.       — Энтони. — Владелец книжного заговорил теперь серьезным голосом. — Я понимаю, как ты хотел найти своего настоящего отца. Как жаждал этого и как могло тебе показаться, что это важно. Это и правда важно. Но нет твоей вины в том, кем он оказался на самом деле. Не ты совершал преступления, а он. И не он, а ты, и только ты определяешь, кто ты сейчас. В этой истории ты нашел ответы про свое прошлое, но там нет ответов про твое настоящее или будущее…       Азирафель перевел дыхание и продолжил.       — Мой мальчик… У тебя больше нет родителей. Но это не значит, что ты сирота. У тебя есть семья. Пусть она и состоит из ворчливого стареющего детектива, который последний раз видел расческу еще в школе, вдовы одного из самых опасных преступников в истории двадцатого века, которая без памяти влюблена в этого самого детектива, и немного пыльного любителя книг, который и сделал эту девушку вдовой. Такая семья тебе бы подошла?..       Кроули ничего не мог поделать с теми веселыми чертиками в ясных голубых глазах Азирафеля, которые так и заставляли его забыть о собственном самоуничижении.       Он фыркнул, сдерживая смех, кивнул, а потом опять задержал взгляд на лице Азирафеля.       Тони осознал, что за все время, пока они были вместе, он так и ни разу не говорил ему те три простых слова, которые всегда были на его сердце. Говорил столько ласковых, нежных, иногда прекрасно-грязных слов. Но никогда - что он любит Азирафеля.       И сейчас, в этой гостиной, в тишине дома, где только поддержка Азирафеля позволила Кроули не сойти с ума, он в очередной раз оценил, настолько добрым и заботливым был человек, которого он выбрал в свои спутники…       Но, прежде чем Энтони успел что-то сказать, успел вымолвить те три заветных слова, владелец книжного вдруг внимательно осмотрел его и нахмурился.       — Ох, мой мальчик… и только посмотри на себя! Да и на меня! — Он опустил взгляд на свою одежду, которая, как и у Кроули, была вся испачкана в крови. — Давай-ка я быстро прогуляюсь до книжного и принесу нам то, во что можно переодеться!       Азирафель тут же деловито встал.       — Давай я отвезу тебя! — Вскинулся Кроули.       — Нет-нет! — Возразил тот. — Идти всего ничего!       — Но твоя рука!       — Пустяки! — Азирафель покачал головой. — Ты должен быть тут. Ты можешь понадобиться Мюриэль и Вельзи. А я вернусь через полчаса, ты и не заметишь!       И с этими словами он ушел, накидывая на плечи свое пальто. Кроули проводил его до порога и смотрел вслед до тех пор, пока светлая крепкая фигура постепенно не растворилась в зимней ночи.       Без него Кроули сразу почувствовал смыкающуюся вокруг пустоту и тревогу, но кивком головы отбросил все мысли о том, чтобы снова предаться страданиям. Азирафель скоро вернется!       Энтони подошел к двери в комнату, где лежал Хастур, но услышал только тихие голоса Мюриэль и Вельзевул. Решив пока не беспокоить их, Кроули вернулся в гостиную, взял с журнального столика папку с делом банды Метатрона и углубился в чтение.       Его хоть и короткий, но полный самых разных дел детективный опыт, не подготовил Энтони к таким откровениям.       Джордж Эшфорд, он же Метатрон, начал сколачивать свой бизнес вокруг организации борделей с малолетними проституками, как девочками, так и мальчиками. По всей видимости, тут он следовал собственным склонностям… Затем он перешел к похищениям, шантажу, политическим убийствам.       Постепенно вокруг него формировался круг соратников - таких же охочих до денег и до насилия. Педофилы, насильники, вымогатели. Верные друг другу. Умные. Каждый из них должен был гнить в тюрьме и каждый из них провёл всю жизнь на свободе.       Но была и легальная сторона деятельности Джорджа - ювелирный бизнес.       Кроули наткнулся на несколько фотографий, которые, как он понял, были из одной серии с тем кадром из ювелирного цеха, который нашла Мюриэль. Несколько фотографий производства с разных ракурсов. И на одном из фото Эшфорд пожимал руку, как Кроули понял, вспомнив с содроганием портрет в подвале, Виктору Гленну, отцу Мюриэль. За спиной у Эшфорда Энтони отчетливо увидел Аддерли. Вероятно, он работал на того и каким-то образом получил заказ на убийство…       Открылась дверь в гостиную и показалась Вельзевул.       — Все спокойно. — Ответила она на его немой вопрос. — Ну как… Он отошел от наркоза, но теперь в отключке из-за жара… В общем… Надо ждать. Но он ведь сильный. — Добавила Вельзи с ожесточенностью.       — Сильный. — Кивнул Кроули, вставая. — Я могу?...       — Конечно. — Вельзи показала рукой в сторону спальни.       Энтони прошел по коридору и уже хотел было приоткрыть дверь в комнату, как тут она распахнулась сама и навстречу ему почти выбежала Мюриэль.       — Тони! — Она звучала взволнованно. — А я как раз за тобой! Он очнулся ненадолго… — Мюриэль вернулась обратно в комнату и присела на край кровати.       Энтони посмотрел на Хастура и вздрогнул. Еще никогда он не видел напарника в настолько плохом состоянии - бледный, в испарине жара, с перебинтованной верхней половиной туловища. Он был без сознания и тяжело дышал. Мюриэль смотрела на Хастура с нежностью и грустью в глазах и осторожно погладила по лежащей на покрывале руке.       — Они еле достали пулю… — Тихо рассказала она. — А если бы не достали, то он бы и не выжил… Но все будет хорошо. — Девушка вторила всем остальным. — Просто надо подождать…       — Конечно. — Кивнул Кроули, присаживаясь на стул рядом с кроватью. — Так ты сказала, что он очнулся…       — Да! — Мюриэль вынырнула из своих мыслей. — Он очнулся. Переспросил, все ли хорошо с тобой и Азирафелем… И сказал… Сказал «Посчитайте их». Вот. Потом снова потерял сознание.       Энтони нахмурился, пытаясь понять, что хотел сказать напарник… и через пару мгновений его прошиб холодный пот.       Он вскочил со стула и бросился в гостиную, чтобы вернуться к Мюриэль с папкой.       Дрожащими руками он один за другим доставал фото.       — Мюи… Их же… — Он быстро проглядывал записи и загибал пальцы. — Трое умерли давно… Раз, два, три…Лигур убил одного…Шесть… шестерых, помимо Эшфорда, мы убили сегодня. А эти? — Он вытащил дела с так называемыми Яковом и Марком. — Эти работали на вас?       — Да. — Кивнула девушка, сводя брови к переносице. — Это помощник повара, Валентин, и садовник, Руперт… Я же видела их буквально сегодня утром!       — Но тогда они…       Кроули вскочил.       — Мюи! Они же…       Он вдруг осознал, что Азирафеля нет гораздо дольше, чем он обещал отсутствовать.       — Тони, что такое? — Та тоже встала, смотря на него со смесью непонимания и напряжения.       — Книжный! — Только и смог выдавить из себя Кроули, прежде чем броситься к выходу.       Недавнее относительное спокойствие сменилось леденящим ужасом.       Верная Бентли уже ждала его. Но прежде чем Кроули прыгнул за руль и понесся по улицам, словно сам Дьявол гнал его, он увидел совершенно явно в нескольких кварталах от него, именно там, где был сейчас Азирафель, как поднималось в черную ночь зарево пожара.