azure shores

Новость о чувствах лидера аклинсов к мальчишке всполошила народ. Чонгук неожиданным объявлением поставил на кон всё, включая должность вождя. Он старался смягчить бурные высказывания островитян речью, которая действительно успокоила обитателей Аклинса, но Тэхён успел испугаться негодующих людей. Юноша, проживая в толерантном обществе, привык к менее эмоциональным реакциям, когда даже какая-то знаменитость спокойно объявляла о нетрадиционной ориентации. Здесь всё совсем иначе. Он не на Лонг-Айленде, не в Европе или Азии, а окружён племенным народом, у которого не было так принято. Чтобы их вождь состоял в отношениях с парнем? Уму непостижимо! Ким вздрагивал всякий раз, когда к нему кто-то приближался после обряда и задавал несколько вопросов из любопытства. Кто-то желал приободрить напуганного парня, прилипнувшего спиной к груди Чонгука, а мужчина горой стоял позади него, как бы напоминая о том, что он рядом с ним и никуда уходить не планирует, пока, по традиции аклинсов, каждый человек не подойдёт к возлюбленному молодого вождя со скромными подарками от семейств (по желанию) и сказанным добрым словом напоследок. Это было знаком почтения. Но некоторые семьи молча покинули Ритуальное место, позволив себе подобного рода неуважение к выбору их лидера. Частично Чон может понять этот поступок. Нарушилась важная традиция островитян, заключающаяся в продолжении рода вождей и рождении будущих наследников. Каонабо не мог иметь детей, поэтому мечты о том, что должность заняла бы его родная кровинушка, разлетелись вдребезги. Соплеменники путём голосования решили доверить самому достойному управление всеми процессами на Аклинсе и других берегах. После боя стало очевидно, что таким человеком будет Нерей. Сейчас же не все готовы снова идти против обычая племени, вручая венец силы и власти абы кому. А вдруг Этерио запудрил мозги вождю, как и говорил Карло? Прибывший чужак нарушил систему и поселил беспокойство в сердцах свободных людей. — Утром зайдёте к нам в бунгало, Нерей. И только посмейте не явиться. Оба, — Каонабо пролетает будто кометой перед официально парой, не став отчитывать за необдуманность поступка на глазах у всего народа, а Анакаона едва успевает шагать за супругом по тропинке, тепло улыбнувшись Чонгуку и Тэхёну перед тем, как исчезнуть среди зелёной растительности. Серьёзного разговора не избежать, как и скандального выяснения семейных отношений, но Чон не позволит и голос повысить на юношу, приняв все удары отца на себя. Не физические, конечно же. Там и сурового взгляда достаточно, чтобы рассыпаться подобно разбитой хрустальной вазе. — Мне, если откровенно говорить, не по себе, — Тэхён до смерти напуган. У Чонгука сердце кровью обливается, когда он обнимает за талию парня, который дрожит сильнее осинового листа во время шторма. — Ты молодец, лазурный. Никто тебя не обидит, — Чон целует за ухом Тэхёна, не постеснявшись пытливых взглядов островитян, все ещё не покинувших поляну. — Никто не тронет, — сам прикрывает глаза, выдыхая напряжение. Им двоим оно сейчас ни к чему. — Никто. Чонгук ни капли не удивился неоднозначной реакции народа, да и эмоции отца воспринимаются как нечто вполне ожидаемое. Чон предупреждал и Кима о том, что моментально принять подобную новость обитатели не смогут, а для переваривания информации понадобится какое-то время. Но сколько морально не подготавливайся, сколько не настраивай себя на положительный исход – всё равно боишься. Поэтому Тэхён кусает губы до неприятной боли, заставляет себя собраться и прекратить шугаться скоплений людей вокруг него. Приказывает внутреннему страху исчезнуть без следа, мысленно повторяет «всё под контролем», параллельно с этим прислушиваясь к голосу разума. Или это Чон шепчет на ухо подбадривающие фразы? Точно он. Молодой вождь всё ещё находится позади Кима, прижимается так близко, насколько это физически возможно. Сильные мужские руки без стеснения окольцовывают талию парня, что вызывает у обоих слабые улыбки на лице. Юноша соврёт, если заявит о том, что прикосновения Чона его не успокаивают. Он привык засыпать возле Чонгука, утопая в нежности. Это превратилось в самое правильное, что существует в целой бесконечной Вселенной. Кто бы не говорил о неправильности подобных действий и сердечных чувств. Ответственные за огненную стихию переместили многие факелы в другую часть деревни, где они более необходимы для передвижения в ночи, оставив с десяток на Ритуальном месте. Атмосфера сегодня вроде бы гнетущая, пробирающая почти до костного мозга, но и самую малость романтичная, как в ванильных мелодрамах. Такое привычное тепло чужого тела успокаивает расшатанную нервную систему. Вокруг необычной пары Аклинса будто возникает купол, защищающий от любых бед и негодования обитателей. Вот бы поставить время на паузу, чтобы наслаждаться друг другом вечность. Не судьба. — Нерей! — раздаётся женский голос за спиной Чонгука, который тотчас обернулся к источнику звука. — Неома. Чон нехотя отодвигает от себя Тэхёна, заранее зная, что девушка начнёт распускать руки. Есть у Неомы и Юнги нечто схожее в плане характера. Наглость – второе счастье? Внешность девушки может показаться экзотической лишь для тех, кто только прибыл на Карибские острова. Зато коренные жители Аклинса ничего сверхъестественного не замечают, только одаривают комплиментами. Свободные мужчины до последнего проявляли к ней интерес, старались привлечь внимание именно к своей персоне, чтобы жениться на местной красавице: приносили на завтрак лучший за утро улов, засыпали с ног до головы кораллами, оставляли наполненные фруктами корзинки около дома владелицы… А её сердце выбрало самого спокойного и тихого мужчину среди аклинсов, покорившего недоступную девицу каким-то непонятным образом. Они – лучшее дополнение друг друга едва ли не во всём. Как чёрное и белое. Как подушка и одеяло. У Неомы уж больно острый язык и шило в одном месте, но, как заявлял Юнги, все недостатки компенсируются внешними данными. Вечно шутил по этому поводу, но факт остаётся фактом – родители постарались. Смуглой коже позавидовала бы добрая часть людей, которые тратят огромные деньги, проводя немало времени в солярии. Тэхён, между прочим, был готов вписать себя в список самых бледных на этом острове, поскольку не мог похвастаться равномерным загаром. Ему нравились эти пушистые кудрявые волосы до поясницы, но часто увидеть Неому именно с такой причёской не удавалось. Девушка заплетает множество косичек для того, чтобы те не мешали ей в повседневной жизни. Она является обладательницей пухлых губ и больших тёмно-карих глаз, сразу же привлекающих к себе внимание. Сейчас аклинсы вольны выбирать одежду, в которой они выполняют свои обязанности или надевают в праздничные дни. Неома предпочитает носить что-то более привычное для жителей дальних земель, так что нередко девушку можно встретить в одеянии из мадраса – лёгкой хлопковой ткани с яркими клетчатыми узорами. Ручная работа, к слову. Тэхён незаметно подобрал челюсть с поверхности в первый день их полноценной встречи. — Ну и навёл же ты беспорядок, братик, — шустро подлетев, без спроса обвивает рукой шею мужчины, что позволяет почти одинаковый с вождём рост, хитрой улыбкой пытаясь показать Чону свою реакцию на новости, но тот лишь хмурится. Ничего необычного. — Этерио, а получше кандидата не нашлось? Я не говорю, что наш вождь не очень вариант и всё такое… Но валуны более эмоциональные, чем этот человек! — руку девушки с себя Чонгук тут же сбрасывает, собираясь отчитать за не самые правдивые о нём слова, однако та закрывает Чону рот тыльной стороной ладони, чтобы он не перебил её раньше времени. Единственная, кстати говоря, кто за это по ушам не получит. — Не ворчи и не хмурься настолько часто, а то вон сколько морщинок, — изображает ужас, да так правдоподобно, что хочется вручить Оскар такой талантливой актрисе. — Так вот… Пусть он снаружи кусок моллюска, который был выброшен на песчаный берег и засох, но внутри-то – романтичная натура. И, не поверишь, заботливый и верный, а это, как ни крути, немаловажно для потенциального супруга. Вы ведь поженитесь? — А… — Тэхён хочет сказать хоть что-нибудь, но его словарный запас сократился до первой буквы алфавита. — А свадебную церемонию можно провести на закате, — свободной рукой указывает в сторону горизонта. В голове девушки зарождается куча идей, ведь её близкий человек по уши влюбился! Сухопутная крыса Айми, как она всегда называла женщину, не считается. Попутного ей ветра, как говорится. — Вы только Юнги не приглашайте, иначе он выпьет весь заморский алкоголь. Чимина можно, такой он душка, — моргает Неома, бегая взглядом от словно замороженного Кима до недовольного друга юности, отлепившего ладошку от своих губ. — Нерей, а почему я всё ещё не вижу у твоего возлюбленного красного кораллового браслета на запястье? — проводит ладонью по бедру мужчины, вытирая об его же парадные брюки слюни. — Мне вот предложение уже сделали! Чон напряжён из-за проблем внутри общины, а теперь и эта несносная девица пачкает ему одежду. — Когда ты успеваешь расписывать по пунктам мою с ним супружескую жизнь? Найдётся ли время в твоём плотном графике для того, чтобы я хоть слово сказал? — Чонгук цокает языком, скрепляя руки за спиной. — Нет. Меньше слов – больше дела. — Какого дела, Неома? — Я тебе только что всё по полочкам разложила. — Вы… — Тэхён вставляет свою короткую реплику, но моментально замолкает, продолжая смотреть на это представление. Он Чонгука таким никогда прежде не видел. Попкорн с шезлонгом не помешали бы. — И как тебя жених терпит? — говорит Чон, демонстративно выгнув бровь. — Ну, спасибо всем святым, что не ты являешься моим женихом. Я бы утопилась в море, если бы старейшина Каонабо сосватал нас. — Я бы тебя и утопил в карибских водах. — Невыносимый человек, — улыбается, шутливо толкнув мужчину в бок локтём. — Соответствую тебе, — хмыкает вождь. Адриан, краем уха услышав спор, подбежал к Тэхёну и вопросительно глянул на юношу, но тот лишь пожал плечами. Данное движение означало «ничего не понимаю». Младший советник и возлюбленный вождя иногда вспоминают, что необходимо моргать, а не только слушать разговоры этих двоих, которых можно назвать до жути странными личностями, ещё и абсолютно противоположными друг другу. Если смешать, то получается взрывной коктейль. — А это у них в порядке вещей?.. — Ким, не отводя взгляда от эпицентра событий, тихо задаёт вопрос испанцу. — Что? — Подобные диалоги. — Ах, ты об этом. Да, большинство перестали замечать с течением времени, но точно не я. Тэхёна это забавляет и даже ошеломляет, ведь с ним мужчина ведёт себя иначе. Да и некогда им спорить, потому что поцелуи в списке приоритетных занятий на первом месте. — Нерей, заглянешь к нам с женихом в бунгало? У Масео к тебе серьёзный разговор, — девушка поворачивает голову к Тэхёну, состроив печальное лицо. — Придётся тебя от Этерио клешнями отрывать. — Я зайду, — коротко отвечает Чон, задерживая внимание на парне. Снова захотел убедиться в том, что его возлюбленный не чувствует былого страха. Тот стоит и улыбается так довольно, словно десять минут назад не тревожился из-за всего на свете. Чудак. — Адриан, под твою ответственность. — Да, мой вождь, — кивает испанец. — Так вот! Я ему сказала, что он пойдёт на корм акулам, если вновь посмотрит на… Советник вождя и Ким не смогли услышать конец этой занимательной истории Неомы, пока провожали взглядом удаляющиеся с их поля зрения фигуры. До чего же необычный дуэт. Тэхён ощущает себя странно. В нём бурлит по сей час столько эмоций, что организм просто-напросто не справляется, поэтому мелкая дрожь всё ещё даёт о себе знать. Долгий период его эмоциональный диапазон оставался не очень, мягко говоря, как у ватного диска, а с прибытием на Аклинс всё перевернулось вверх дном. Непонятные чувства патокой распространяются по всему телу, постепенно обволакивают, таким образом расслабляя после стрессового вечера. Он – аклинс. Сердечко-то стучит чаще от одной мысли, что произошедшее – не полёт его фантазии, не выдуманный мир, в который можно погрузиться с головой только при чтении книги, и не правдоподобный сон. Всё это – новая реальность. О ритуале напоминает ещё и не особо глубокая рана. Ладонь Тэхёну после обряда обработал лекарь, намазав чем-то подозрительно пахнущим и обмотав руку тканью, чтобы никакая карибская зараза не попала. Пережитое стоило того. Дурацкую улыбку никак не получается скрыть, да и не особо хочется. — Отвести тебя в бунгало? — Адриан лёгким прикосновением к чужому плечу прерывает цепочку размышлений юноши. — Пройдёмся? — В прошлый раз ничем положительным твоё желание прогуляться не закончилось, — усмехается испанец, указав ладонью в сторону тропинки, ведущей к самому центру – «‎сердцу»‎ – деревни. — Давай побудем среди народа, — странно, как-то быстро согласился. Ким чуть тушуется, но отодвигает панику на задний план, последовав за своим сегодняшним экскурсоводом, пускай Тэхён не один раз видел домики обитателей в центральной части острова. Уж лучше провести немного времени в компании испанца около костра, пока Чонгук полностью не освободится. Да и нужно снова начать комфортно себя чувствовать в толпе жителей Аклинса после шокирующего всех объявления. — Разве сейчас это не опасно? — поинтересовался Тэхён. — Опаснее оставаться в стороне, когда о тебе распускаются слухи. — Как мне быть, Адриан? Я понимаю, что никто не станет набрасываться с копьями, но меня не покидает чувство тревоги, — мелкими шагами ступает за испанцем, что-то усердно обдумывающим. Стоит предположить, что анализирует, как и всегда. — Ты обращаешься ко мне за советом? Почему бы вам с Нереем не обсудить данный вопрос? — вскидывает брови, сворачивая на более узкую тропинку и пропуская юношу вперёд. Адриан не особо компанейский парень, но времяпрепровождение с Кимом оставляет после себя приятные ощущения. Особенно их кулинарное шоу под названием «Преврати куриное мясо в угольки» или «Берегитесь, Тэхён пытается приготовить ужин для Чонгука». Получается съедобно, всё вкуснее с каждым разом! — Мы пока что не успели, и он что-то обидное не сможет мне сказать, а я уж очень сомневаюсь, что наш народ всегда обсуждает меня в положительном ключе, — кивком благодарит младшего советника за джентльменство, проскользнув на центральную тропу. — Он оберегает тебя от того, что может ранить. Со временем недовольство аклинсов стихнет, так что просто оставайся собой. — Хотелось бы верить. Чонгук со мной поседеет быстрее положенного, — тихо смеётся вместе с испанцем, вконец успокаиваясь. Тэхёну нравилась компания этого человека, нисколько не напрягала. Юноша был стопроцентно убеждён в том, что Адриан – простой, хороший парень. От него не веяло чем-то безнравственным и дурными намерениями, а лишь рассудительностью, уверенностью в себе и опытом, несмотря на молодой возраст. А ещё скрытностью, потому что младший советник мало о чём рассказывал, предпочитая только слушать своего собеседника и как болванчик кивать. Знаете, тот самый задумчивый человек, который сидит в углу во время корпоративных мероприятий, попивая алкогольный напиток.

3:33

Время позднее, а некоторые островитяне и не планируют погружаться в царство снов, окружив небольшой костёр со всех сторон в центральной части Аклинса. Праздничная музыка давно стихла, уступая своё место приятной тишине ночи. Никто из присутствующих не сменил одеяния после ритуала, оставаясь даже с символами на коже, которые начинают терять прежний вид, постепенно стираясь. Тэхёна гнать бамбуком в бунгало не стали, не осуждали или обсуждали, а Чимин с Юнги просто молча подвинулись поближе друг к другу, плечом к плечу, что позволило юноше и Адриану устроиться пятой точкой на земле. Светом костра слабо освещаются несколько ближайших домиков, расположенных по обе стороны от главной тропы полукругом, в которых мирно сопят жители деревни. В этом дне хочется задержаться. Тэхён планирует отправиться на Большой остров, но всё не решается войти в дом, где проживал длительное время. Нужно забрать кое-что (нельзя же всегда заглядывать в гардероб Чона) и спокойно побеседовать с родными людьми. Может быть, Ким сумеет убедить отца и мать в том, что в данном месте ему не грозит опасность. Юноша не желает полностью обрывать все связи с семьёй, но и покинуть аклинсов надолго больше не сможет. Чонгук… Этот мужчина – важнейшая часть и необходимая деталь для счастливого будущего Кима. Именно благодаря молодому вождю некогда овощной парень, как он сам ранее говорил, заметил в себе удивительную метаморфозу: стал чуть смелее, потихоньку выбираясь из клетки и открываясь миру, прекратил быть таким застенчивым, когда дело касалось оголённых участков кожи… Ну, понять не так уж и трудно, о чём идёт речь. Кошмарные сны беспокоят, но осадок после резких пробуждений всё меньше. Вот только к воде близко так и не подходит, увы. Просто издалека любуется и слушает шум лазурных волн. Сможет ли он когда-нибудь поплескаться в карибских водах без панического страха? Верится с трудом. — До подписания мирного договора все-е-е эти бунгало были совсем иными, — тихо рассказывает один из старейшин и щурится из-за плохого зрения, разглядывая новые домики. — Скачок в развитии коснулся даже наших земель, превратив отчуждённый от остальных участок суши в современную деревушку. Вы только представьте! Моя супруга включила в список потребностей миниатюрный коврик для ног, чтобы сразу после пробуждения вставать на этот… Что творится-то! — И лишнего тряпья не было! — поддакивает ещё один мужчина. — Да что вы такое говорите! — Мин подхватывает эмоциональный тон стариков. — Подберу для неё с самым мягким ворсом. Я вот приобрёл себе и… — Юнги, твой ковёр – лучшая покупка, — подключается Чимин, закинув на плечи старшего советника одну руку. — Дедушка, не пожалеете, зуб Юна даю. — Мой? Обнаглел? — щиплет за бок Пака, наигранно нахмуриваясь. — Свои зубы надо беречь смолоду. — А мои сохранить не планируешь? Я тебя этими же зубами… Сам знаешь, чего мне тут распинаться. — Шею не трожь, людоед несчастный, — Чимин обхватывает уязвимое место ладонями, чуть отодвигаясь от Юнги. Мало ли. — Адриан… — Никто тебя не спасёт, — испанец закрывает глаза, пытаясь абстрагироваться от шумной, пускай и любимой, компании. Да-да, как будто он подобным действием избавит себя от необходимости контактировать с внешним миром. Младшего советника так сильно клонит в сон, что ещё мгновение и парень отключится сидя в позе лотоса под открытым небом. Нет, нужно дождаться вождя и передать из рук в руки его сокровище. — Тэхён… — Чимин щёлкает пальцами перед глазами подвисающего Кима. — Земля вызывает Хьюстон, ответьте. — Что? — растерянно моргает и переносится обратно в реальный мир. Ким так задумался о своих родителях, что потерял счёт времени. — Ты в порядке? Неважно выглядишь, — ладонь Пака поглаживает щеку друга. — Да, просто поглощён мыслями. — А Чонгука где потерял? — Он отправился в бунгало Неомы, там назревали какие-то серьёзные переговоры с её женихом, — Ким опускает голову на плечо Чимина, желая оказаться наедине со своим мужчиной, но одновременно с этим ему недурно здесь и сейчас. — В такое-то время? Подозрительно, — короткие пальчики Чимина массируют кожу головы Тэхёна, заставляя того довольно мычать от приятных ощущений. — А мне массаж по какой причине не делаешь? — второе плечо Пака оккупировалось Юнги. Вокруг такая комфортная атмосфера, словно все находятся на своих местах. Там, где каждый из них должен быть. Старшее поколение, прекратив бороться с закрывающимися веками, отправляется досыпать последние до раннего подъёма часы, оставляя молодёжь возле тлеющего костра. — А мне? — встревает в разговор Адриан, присаживаясь на освободившуюся скамью и закидывая ногу на ногу. — Вы сговорились, что ли? — закатывает глаза Чимин. Все одновременно начинают заразительно смеяться с недовольного лица местного художника. И всё-таки, как убедился Тэхён, дом – это не жилая площадь, четыре стены или точка на карте мира, а окружающие тебя люди. — Очаровательный парнишка, — бесшумно подбирается зверь к намеченной цели, приземлившись рядом с юношей. Профессионально умеет испортить момент, переполненный положительными эмоциями. У него, вполне вероятно, чуйка какая на счастливых людей? — Удивлён ли я поступку Нерея? Нисколько, хотя… Скажу честно, и подумать не мог, что братец настолько обезумел. Но конкретно сейчас меня радует то, что твой надзиратель испарился, так что я побеседую с тобой о всяком, — рука мужчины оказывается на бедре Тэхёна. Так делает время от времени и Чимин, но подобное действие итальянца вызывает одно желание – сломать конечность. — Карло, — предупреждение от Адриана и Юнги получено, вот только внимание наглеца приковано к парню с прекрасными глазами. Советники не хотели бы омрачать такой чудесный день дракой, но незамедлительно примут меры, если посчитают нужным. — Что Вам от меня нужно? — Ким сбрасывает тяжёлую руку с себя, повернув голову к мужчине, который сияет ярче ёлки в Нью-Йорке. Тэхён старается держаться подальше от Карло после проведённой «экскурсии». — Мне? — театрально удивился вопросу. — Это тебе в скором времени понадобится моя помощь, если захочешь остаться. — Что Вы имеете в виду? — Поживёшь – увидишь, — расплывается в мечтательной улыбке. — Мне эти игры и даром не сдались. — Послушай, мальчик. Ты явно не глупый, поэтому тебе следует понять одно: Нерей после сегодняшнего на должности вождя не задержится, а на его месте окажется… — Послушайте, мужчина, — Тэхён останавливает воодушевляющую разве что одного Карло речь. — Прекратите донимать меня, займитесь своими делами, а обо мне забудьте. — Кусаешься. Нерей зубки отращивал? Или ты с характером пираньи? — Я могу постоять за себя и без помощи вождя. — Карло, следи за языком и руками, — Юнги на пределе. Кулаки автоматически начинают чесаться, когда этот человек вытворяет что-то запретное. — Этерио – возлюбленный вождя. Неприкосновенен, если ты вдруг забыл. — Ничего дурного не замышлял же, — подмигивает Киму, который безразлично реагирует на странные поступки мужчины. И это затрагивает Карло до глубины души. Где это видано, где это слыхано, чтобы он действовал на нервы, а на него глядели так равнодушно? Непорядок. — Успей выбрать правильную сторону, Ким Тэхён.

☀️

Ким всю дорогу до бунгало чувствовал что-то максимально противное на себе, словно его облили чем-то очень липким. Единственный способ избавиться от неприятных ощущений – принять горячую ванну, натереть бедро мочалкой до красного оттенка кожи, а можно и с головой окунуться в чан с кипятком. Да кому понравятся прикосновения такого человека, как Карло? Его супруге, раз уж та вышла за него замуж. Адриан довёл юношу до точки назначения и с чистой совестью отправился домой, чтобы отоспаться перед долгожданным отплытием на Большой остров. Тэхён со скрипом приоткрывает дверь, искренне надеясь, что переговоры Чона с женихом Неомы давно завершились или хотя бы долго не продлятся. — Привет, — улыбается Чонгук, склонив голову к плечу и опёршись поясницей на обеденный стол. — Привет, — тихо щебечет Ким, неуверенно проходя в гостиную и поджимая губы. Он заново учится дышать, потому что… Мужчина потрясающе выглядит в чёрной рубашке и точно таких же брюках, которые выгодно подчёркивают всю красоту мускулистого тела. Несколько пуговиц от шеи до ключиц Чон решил расстегнуть, остальные же держатся, наверное, на честном слове. Слегка облегающая одежда, слегка сводящая с ума. Сонливость так быстро прошла. — Не ожидал? — У меня нет подходящих слов, — Ким остановился посреди помещения, не сразу подметив, что горящих восковых свечей немного больше, нежели обычно. Парень смотрит на Чона так, словно лидер аклинсов – музейный экспонат. — Ты говорил, что хотел бы увидеть меня в классическом костюме, — оттолкнувшись от деревянной поверхности, мужчина сокращает дистанцию с растерянным парнем, поприветствовав того ласковыми поцелуями в лоб до обмякания Тэхёна в руках. — Нравится? — Так нравится, что я планирую сейчас же превратиться в лужу, — Чонгук усмехается, шёпотом на ухо благодаря Кима за сказанные слова, согревающие у него что-то с левой стороны груди, а вот юноше не до этих усмешек и очередных шуточек. О таком людей после двадцати необходимо предупреждать, иначе может моментально подскочить давление. Кто потом откачивать будет? Аполлон напротив? Сомнительно. — Знаешь, я не профессионал в организации сюрпризов, однако, — обхватывает одну руку парня и подносит её к губам, используя запрещённый приём. Он нежно целует каждый палец, затем переходит на тыльную сторону, всё это время глядя в лазурные глаза. Чонгук искусно пленяет рядом стоящего человека, заставляет его сердечную мышцу колотиться в бешеном ритме и нисколько не стесняется, — позволишь пригласить тебя на наше первое свидание, Тэхён? — Позовите доктора… — как никогда нужен специалист. — Полагаю, это что-то вроде согласия? — Да, — на выдохе произносит. В тёмно-карем омуте можно распознать разные эмоции, которые красноречиво описываются авторами романов, точно ставшими бестселлерами среди читателей. Не чувства, способные разбить человека вдребезги, не оставив ни единого шанса на восстановление. Не чувства, способные заморозить навеки, превратив жертву влюблённости в ледяную статую с холодным сердцем. Не чувства, способные с лёгкостью загнать в могилу. Нет-нет. Там то, что залатает любые трещины на сердце. Там то, что подарит бесконечное количество улыбок. Парень видит сушу посреди бескрайнего океана, весь тропический мир и тепло только для него одного, а Чонгук видит перед собой того, ради кого готов не спать до утра, подготавливая что-то вполне неожиданное для возлюбленного. — Лазурный мой, дыши, — принимается доставать последние соцветия иксор из тёмных прядей, складывая те на столик в гостиной и продолжая как ненормальный улыбаться с реакции Кима. — Сходи в душ, чтобы смыть остатки символов, а после я отведу тебя в одно место. — Сейчас? — Сейчас, поэтому ничем там не увлекайся, как пару дней назад. Юноша (практически) незаметно закатил глаза, отодвинувшись от Чонгука. Не краснеть же ему из-за надобности задержаться в «ванной комнате» чуть дольше обычного. — Но в такое время опасно куда-либо идти, разве нет? Ты мне это столько раз старался донести. — Не со мной. — А ты заклинатель змей? Тебя и паукообразные не тронут? — Что-то вроде того, — Чон чмокает пару раз в щеку возлюбленного, поторапливая Тэхёна словами: — Шевелись, Этерио, а то пауки-птицееды успели заскучать без тебя. Издеваться над человеком, впутывая в разговор его фобию? Как низко, вождь Нерей, грязная ведь игра. — Мы никуда не пойдём, — что-то там лепечет, ворчать начинает, а сам снова подставляет лицо для того, чтобы ощутить губы мужчины. — Пусть Неома и Масео порадуются подготовленному сюрпризу? — чёрная рубашка Чонгука немного пачкается в краске от символов, когда он прижимается своей грудью к оголённой груди Кима и принимается выцеловывать чувствительную шею Тэхёна, хоть и слабо, зато с непередаваемым наслаждением покусывая, а чужие частые вздохи только подбрасывают поленья в огонь, отвлекая от изначального плана. Может, к чёрту это свидание? — Ни за что, я в душ, — любопытство побеждает желание не покидать с Чоном бунгало до рассвета, целуясь до дефицита кислорода, поэтому Кима будто порывом ветра сдувает в нужном направлении. — Я как Флэш – молнией туда и обратно. — Кто? — Ай, пенсионер! — машет рукой, громко захлопнув за собой дверь. Они не успели заметить, когда перестали жить общепринятыми рамками, даже не столкнувшись с кризисом ориентации. Более того, пропустили тот щелчок, когда партнёры прекращают стесняться чего-либо в процессе изучения друг друга. Хочется проявить нежность – да пожалуйста. Хочется заниматься не самыми приличными вещами до раннего утра – с удовольствием. Оба могут позволить себе расслабиться, совсем ничего не боясь. Поначалу и своеобразный юмор проскальзывал в диалогах лишь изредка, включая многие подколы, но как же приятно, когда твой человек с тобой на одной волне. И пошутит следом, и не надуется из-за мелочей… Что может быть лучше? Только споры с парнем о кинематографических вселенных, но мужчина в этом – полнейший ноль. Чонгук, по секрету, не является романтичной натурой, как заявляла одна несносная девица. Наверное. Он никогда не был романтиком до мозга костей, не устраивал ужины при свечах стабильно раз в месяц, не приглашал на свидания, встречая с пышными букетами, не баловал ежедневно кучей безделушек. С Тэхёном система сбоит, да так заметно, что молодой вождь иногда посмеивается над собой. Этот мальчишка пробуждает в Чоне то, что все тридцать лет спало беспробудным сном. Изначально это удивляло и отчасти напрягало, поскольку так устроен человек – нечто новое может нас ужасать, но со временем возникает желание рискнуть, ведь «‎вдруг что-то да получится»‎. Конфетно-букетный период в отношениях, как оказалось, очень даже приятен. Чонгуку нравится радовать Тэхёна и видеть его неподдельное счастье. А юноша пытается делать то же самое, даже научившись готовить так, что пальчики, как говорится, оближешь. Порой наводит порядок в бунгало, вылизывая чуть ли не каждый миллиметр. Ох уж эта любовь к чистоте (мания порядка у влюблённой пары, вполне возможно, оказалась общей). В один из дождливых дней Тэхён подарил Чону забавную ракушку, которую чёрт знает где сумел отыскать. Теперь данный презент радует глаз, находясь на видном месте – столе Чонгука, рядышком с коралловым кулоном Кима. Так вышло, что два человека, в разной степени закрытых от остального мира, постепенно начали выбираться из скорлупы благодаря друг другу. Только наедине. Восходящее солнце этим утром сияет более ярко. Или же это Ким Тэхён в тандеме с солнечными лучами умудряется незаметно для него самого ослеплять мужчину. Стоит признать, что парню к лицу светлые оттенки. Взятые у Чимина шорты и белоснежная рубашка с короткими рукавами – весомое подтверждение. У юноши, к сожалению, не нашлось чего-нибудь классического и подходящего для свиданий с подобным дресс-кодом, а Чонгук на это, зараза карибская, отреагировал смешком. Сам-то одет с иголочки, словно готовится возглавлять список Форбс, а Тэхён… провожать туристов до круизного лайнера с пожеланиями приятно провести отпуск. — Лазурный, ты выглядишь потрясающе в любой одежде, как и без лишних тканей на теле, но это так, к слову, — молодой вождь обвивает талию Кима, чтобы тот не плёлся где-нибудь позади с надутыми губами, а находился рядом с ним. Мужчина сворачивает в сторону безлюдного пляжа, молчá о проделках подобно партизанам. Ни одного намёка из него не удалось вытянуть! Оставалось только лицезреть победные ухмылки Чона, когда Тэхён всё же сдался. — И не надейся, что я стану оголяться перед тобой, да ещё и не в бунгало. Это же свидание без дальнейшего продолжения? — послушно шуршит под боком Чонгука, сгорая от нетерпения. Что же Чон мог подготовить? — Верно, мне просто захотелось тебя немного осчастливить. Уже бодрствующие рыболовы вытягивают шеи, чтобы разглядеть своего лидера не в мешковатых вещах, как большинство привыкло, а при полном параде. И, конечно же, чтобы было о чём посплетничать, когда все соберутся на скамьях в центральной части острова ближе к позднему вечеру. Юноша всем телом ощущает достаточно взглядов на своей скромной персоне. Ему даже начинает мерещиться недовольный шёпот народа… Долго это наваждение не продлилось. Мужская спина оградила его от остального внешнего мира, как только они оказались предельно близко к песчаному берегу. Осталось пройти по траве несколько метров, чтобы босыми ногами оказаться на менее устойчивой почве. — Не вздумай подсматривать, — Чонгук примагничивается к спине Тэхёна грудью, прикрывая лазурные глаза своими ладонями, после чего склоняется к чужому уху, тихо шепча: — Доверься мне. Мужчина заинтригован не меньше, чего уж скрывать. Только его сильнее интересует реакция парня на подготовленный сюрприз. И совсем чуть-чуть скребётся под рёбрами волнение – для вождя это событие имеет существенное значение. Первое в жизни свидание не исключительно у юноши. Тэхён закусывает нижнюю губу и позволяет управлять собственным телом ещё пару минут, которые растянулись, как могло показаться, до бесконечности, целиком и полностью доверяя Чонгуку. Парень не допускает и мысли, что Чон затянет его в карибские воды, так как тот и сам видел, чем чреваты такие поступки. — Готов? — Чонгук спрашивает, наверное, для галочки перед тем, как показать Киму то, ради чего они явились в данное место. — Нет. — Вот и славно, — ладони вождя соскальзывают вниз, опускаясь на чужие бока. Яркий свет вынуждает Тэхёна на какое-то время снова закрыть глаза, но от осознания увиденного распахнуть те так широко, что кратеры на Луне обзавидовались бы этим внушительным диаметрам. — Проектор… — Посмотришь со мной фильм? — контрольным выстрелом для юноши стал мокрый поцелуй в районе шейных позвонков. Или за ухом. Или всё и сразу. Без повторения и не поймёшь. — Чонгук… Более романтичных и приятных вещей в моей жизни не происходило, — поворачивается к Чону и встаёт на носочки, чтобы отблагодарить мужчину в полной мере, зацеловав всё довольное проделанной работой лицо. — Спасибо тебе, — мажет губами по скуле молодого вождя, пока в глазах скапливается ненужная влага. Просто это настолько трогательно, что хрустальные слёзы сами по себе скатываются по щекам. «‎Распустил нюни… Стыдоба какая»‎, — мысленно ругается на себя Ким. Мужчине известно о том, какую роль играет в жизни Тэхёна кинематограф, как он обожает всей душой по миллионному кругу пересматривать фаворитов на большом или маленьком экранах. По этой причине Чонгук любезно попросил Адриана отыскать всё необходимое для кинотеатра под открытым небом. — Почему ты плачешь? Я что-то не то предложил? — Чон пальцами избавляется от последствий эмоциональной реакции парня, сдержанно улыбнувшись. — Что-то не то предложил? — повторяет последний вопрос, облизывая солёные губы и слабо шмыгая носом. — Не знаю как тебя, но лично меня сейчас от счастья разорвёт на мелкие частицы. — Всё для моего возлюбленного. Всё-таки даёт о себе знать романтик, спящий где-то глубоко внутри и изредка выглядывающий наружу, чтобы порадовать конкретного человека. Тэхён глядит на оборудование и боится услышать стоимость всего этого добра, а мужчине плевать на потраченные бумажки. Он крайне редко что-либо приобретает, предпочитая не пользоваться сбережениями на банковской карте, на которую поступают приличные суммы от правящих Большим островом. Чонгук может оставить немного карибских долларов в аптеке или продуктовом магазине, куда заглядывает за вкусностями для своих близких и пытливых детишек, желающих попробовать что-то необычное, а остальное им поставляет Лонг-Айленд. Сейчас же он потратит всё до последнего цента, если это будет нужно. Ради одной квадратной улыбки. Удивительное влияние имеет парнишка на лидера аклинсов. Раскладное проекционное полотно с портативной батареей установлено на требуемом расстоянии от небольшого плетёного диванчика с мягкими подушками, идеально подходящего для двоих людей. Как же громко кряхтел Юнги, возмущаясь едва ли не до ультразвука, когда вместе с Чонгуком и Масео бегал, точно протаптывая новую тропинку, в бунгало жениха Неомы за всем необходимым, спрятанным именно в доме будущей супружеской пары. А потом, закончив с подготовкой, старший советник почти съел вождя за этот треклятый диван. «Покрывало для слабаков? Бойся меня, однажды я незаметно плюну тебе в тарелку, заразив алкоголизмом», — ворчал Мин долго-долго, потирая поясницу. Адриан временно стал отвлекающим манёвром, ещё около часа показывающим Тэхёну после посиделок возле огня то невероятной красоты кусты, то рассказывая десятый по счёту рецепт со всеми обязательными ингредиентами, но юноша со своей рыбьей памятью спустя минуту всё забывал. Так что… Только благодаря таким завидным помощникам получилось провернуть эту тайную операцию. Ещё следует сказать пару добрых слов неизвестному, проживающему на Лонг-Айленде и явно занимающему не последнее место в жизни испанца, раз уж парень обратился к нему со странной просьбой. Там, кажись, неразборчиво прозвучало что-то вроде: «Загрузи вот этот фильм на ноутбук, заряди его и отдай мне на какое-то время. Без лишних вопросов». Современные технологии без разрешения островитян проникли на Аклинс! Один из старейшин не на шутку разозлится, если данная информация просочится в массы. А кто же ему расскажет? Тэхён удобно расположился между ног мужчины, скинув подушки на песок, чтобы те не мешали липнуть к Чону, по привычке прижавшись к его груди своей спиной, а организатор свидания зарылся носом в волосы парня, улавливая слабый запах дыма от костра, который тёмные пряди благополучно впитали. Этот фильм стал, наверное, самым любимым. И мужчина был в курсе. О, как не знать, если тебе на ухо по вечерам в сотый раз тараторят: «Посмотрим? В самом деле? Правда-правда? Уверен? Я ради такого случая сойду на берег Большого острова и, словив вай-фай, скачаю его на планшет!» Ким пересматривал его с такой регулярностью, что это произведение киноискусства давно могло отпечататься на подкорке головного мозга. Парень вкратце описывал события Чонгуку, иногда переходя на забавные взмахи рук и эмоциональное цитирование реплик главных героев фантастического триллера. — Вот смотри, каннибал Нерей. Ты отдал бы всё своё время человеку, зная, что обнуление на часах лишит тебя жизни? — поворачивает голову к Чону, заглянув тому в глаза. Мужчина тянется ко лбу Кима, оставляя там один поцелуй, а складка между бровей Чонгука указывает на то, что он размышляет. — Не отвлекайся. — Да я же диалоги знаю наизусть. — Прозвучит до смешного банально, однако это будет зависеть от человека. И, разумеется, его важности лично для меня, — негромко отвечая, проскальзывает тёплыми ладонями под рубашку Тэхёна, поглаживая живот парня, а тот реагирует на движения прерывистым дыханием. — Часто ли ты настолько издалека заходишь для того, чтобы задать интересующий тебя вопрос? — Что? — прикидывается дурачком, одновременно с этим млея от прикосновений. — Отдал бы я время любимому человеку? Склоняюсь к утвердительному ответу. — Предупредил бы, что умеешь читать мысли. — Это проживание с тобой в одной спальне научило меня понимать тебя лучше, — перестрелка и прочие страсти в фильме никого не интересуют, потому что… Во-первых, Тэхёна усаживают к себе на колени, спиной к проекционному экрану. Во-вторых, кто, находясь в здравом уме, станет отвлекаться на актёров, когда перед тобой находится тот, к кому ты неравнодушен? — Всякий раз цитируешь персонажей, когда желаешь поднять тему, которая всё ещё заставляет твои щёки слегка краснеть. Или начинаешь разговор с описания сюжета фильма или сериала, плавно переходя к сути. Ты таким образом признавался мне в чувствах, когда не мог сказать прямо. Это очаровательно, Тэхён. Мне и это в тебе чертовски нравится. А парень, приличным языком выражаясь, немного шокирован. Ещё и от приятностей растаял подобно ванильному пломбиру под палящими лучами. Он не делал это намеренно, просто само по себе так получалось. И, как выяснилось, превратилось в регулярность. — В экранизации одного известного романа мистер Дарси признавался в чувствах Элизабет, говоря ей… — Ким не собирался продолжать, хотел лишь вызвать у Чонгука улыбку, но в какой-то момент их лица оказались настолько близко, что они почти соприкоснулись губами. — Сейчас я и без этого могу сказать, что ты мне очень нравишься. — Признайся честно, тебе нравится доводить людей до сердечных приступов? — ответа на вопрос не последовало, так как он затерялся где-то в чувственном поцелуе. Тэхён смыкает руки на шее мужчины, а тот вполне полноправно скользит ладонями по бёдрам парня, заставив обоих напрочь забыть о цели их первого свидания. Как там молодой вождь говорил… Без продолжения? Просто осчастливить? Ничего подобного, только нарастающее желание подмять под себя этого человека и долго не отпускать, чтобы вместе сполна насладиться приятной близостью. Тэхён чуть раскрывает губы и тем самым показывает, что позволит Чону углубить поцелуй, но беспощадности мужчины нет предела. Он прерывает сводящие с ума действия и совсем немного отстраняется от юноши, пальцами заботливо поправляя его волосы. — Не будем заниматься здесь провокационными вещами, Этерио. Хотите услышать короткую биографию жестокого Чон Чонгука? Записывайте: возбудим, но не дадим. Точка. — Тэхён, через два дня мне нужно будет покинуть Аклинс на несколько суток, — спокойным тоном заявляет лидер аклинсов. Парень напрягается в руках мужчины от этой фразы, а желание целоваться сходит на нет. Ему придётся засыпать и просыпаться без тёплых объятий? Да он же деревянные стены грызть начнёт из-за того, что успел отвыкнуть от абсолютного одиночества. — Что-то срочное? — Мэр Кингстона любезно пригласил меня погостить. Разумеется, предстоящий фестиваль не является единственной причиной для моей поездки. Затронется наше недопонимание с Лонг-Айлендом и обсудятся возможные варианты развития событий. Знаешь, лазурный, сейчас твоё хмурое выражение лица начинает напоминать мне моё собственное. Вот копия, клянусь Посейдоном, один в один. — А тебя это, я погляжу, забавляет? — щиплет за бок вождя, улыбчиво реагирующего на замешательство юноши и его попытки проучить мужчину. — Чего ты гирляндой сияешь? На кого прикажешь ноги по ночам забрасывать? Чонгук? — Забавляет, — опускает ладонь на затылок Кима и тянет того на себя, чтобы успокоить чмоком в губы, а если не сработает, то можно перейти к более радикальным методам решения проблемы. Вторая рука, не столкнувшись с каким-либо сопротивлением, гуляет по чужому бедру, расслабляюще поглаживая. У юноши вылетел весь миллиард вопросов из головы. Он внезапно замолкает, утыкаясь носом в изгиб шеи Чона и уже начиная представлять свои до жути скучные и одинокие вечера. — Отправишься со мной? — Чонгук профессионально делает вид, будто его только что осенило. — А мне позволят присутствовать во время переговоров? — щекочет дыханием точно такую же чувствительную, как и у него самого, шею мужчины, непроизвольно чему-то улыбаясь. — Нет, но всё свободное время мы проведём вдвоём. Адриан отправится с нами на Кингстон, а Юнги я оставлю на Аклинсе за главного. — А экскурсии будут? Чонгук утвердительно кивает. — Если пожелаешь. — А в парк сходишь за компанию? Ещё там, насколько мне известно, есть музей Боба Марли. Ты планировал ко мне во снах приходить голышом, танцуя с его песнями на фоне… — парень раньше до безумия любил путешествия. Все закоулки и любое доступное для туристов место он всегда посещал с удовольствием. Это помогало узнавать историю народов, углубляться в их традиции. Не прекрасно ли? — Тэхён, — вздыхает Чон, заранее предполагая, что в первый же день от количества пройденных километров у него отсохнут ноги. — Куда скажешь, туда и пойдём. Юноша в знак благодарности набрасывается на Чонгука с поцелуями в щёки, сверкая так ярко, что даже бриллианты не сравнятся с настолько довольным человеком, а мужчина усмехается, позволяя делать с собой всё, что только этот юнец захочет. Молодой вождь не ошибся, когда назвал Тэхёна бесценным сокровищем архипелага.

🌊

Сильный порыв ветра наводит беспорядок на голове, светлые пряди волос словно живут сами по себе, намереваясь устроить побег от владельца вслед за направлением потока воздуха. Потраченное на укладку время можно было бы провести с пользой. К примеру, разлепить глаза на тридцать минут позже, а не ворчать на весь мир из-за раннего подъёма. Слегка прохладно. Солнце только-только взошло над архипелагом. Лучи ещё не успели прогреть песок до более приятной температуры, да и свежесть тропического утра не так уж и радует мерзляка, поэтому на плечи Сокджина накидывается плед, затем оставляется один мягкий поцелуй на щеке. — На нежности потянуло, Адриан? — щурится Джин, с удовольствием принимая ласки. — Твоё влияние, родной, — испанец усаживается возле секретаря, достав из корзинки нарезанное кубиками манго и протянув тому кусочек. Поездка ранним утром к Атлантическому океану в северной части Большого острова заранее не планировалась. Паре хотелось простого человеческого отдыха вдвоём. Без игры в прятки из-за страха быть пойманными с поличным, ночных посиделок в просторной спальне Джина, а чего-нибудь более романтичного. Пикника на песчаном берегу? Как один из вариантов. — Хорошее влияние, раз уж ты светишься настолько ярко, что возникает желание надеть солнцезащитные очки, младший советник вождя, — Джин подтрунивает над Адрианом, прожёвывая кисло-сладкий фрукт. — Я могу прикинуться дурачком и сделать вид, что мы впервые встретились, как в том ресторане. Твоё выражение лица было уморительным! — усмехается парень, заваливаясь спиной на покрывало, которое парочка прихватила в последний момент. — Только попробуй, — Сокджин располагается под боком, уложив голову на грудь Адриана, недовольно пробурчав какую-то очередную угрозу, но благодаря шуму волн это шептание себе под нос никто не услышал. Рядом с этим человеком можно побыть собой, выбросить из головы то, что ты уже давно не подросток, а тридцатисемилетний мужчина. — Я искренне удивился тому, что ты стал приближённым Гука. Да и в целом… Не ожидал пересечься с тобой спустя несколько лет. Испанец смеётся Джину куда-то в макушку, прижав того к себе плотнее. — Я готов поверить в существование предначертанной судьбы и даже небесных сил. А вдруг сама Вселенная сжалилась над нами? — Ты что принимал, парень? — Голод всё же влияет на работу моего мозга. Отказываться от вкусного завтрака, приготовленного Хосоком, было плохой идеей. — Если ты заикнёшься о гадалках, вампирах и ещё экстрасенсах сверху, то я ждать тебя из психиатрической больницы не буду. Килограмм манго принесу, пожелав скорейшего выздоровления. И это – максимум. Так и знай, — Джин шутит. Убедительно так, с серьёзным лицом, пока внутри с трудом подавляется смех. — Ни капли сострадания в тебе, — путает пальцы в светлых волосах мужчины, пока тот губами заново исследует знакомые ключицы, плавно скользя носом к шее. — Я слишком стар для молодёжного юмора. Или это ты у Юнги понабрался? — бормочет Сокджин. — Может быть, — признался испанец, задумавшись на секунду. Чем больше времени он проводит со своими друзьями и Тэхёном, тем чаще замечает в собственном поведении некоторые изменения: в речи проскальзывают не его словечки, не его дурацкие шутки, не его философские мысли. А руки оказываются в карманах шорт каждый раз, когда эмоции тяжелее подавлять, нежели обычно – редкая привычка Чонгука. — Этот негодник ничему хорошему тебя не научит, только открывать зубами бутылку пива и пошлостям. — Пошлостям? — хмурится Адриан, переспросив и сразу подумав о чём-то своём. — В нём нет ничего святого, сортирный юмор и не более того, — Сокджин тянется пухлыми губами к губам парня, оставляя мягкий чмок и отстраняясь, заглянув в чужие глаза. — Юн достаточно умён, однако поток анекдотов про секс вызывал во мне желание ударить его чем-нибудь тяжёлым, чтобы тот отключился на несколько часов. Но меня Хосок с превеликой радостью съел бы. Испанец был в курсе обо всём, что связывало Юнги с первым заместителем мэра пять лет тому назад. — Я не обращаю внимания, — склонившись, затягивает мужчину в длительный поцелуй. Сказал бы кто Сокджину и Адриану пару недель назад о том, что они будут в компании друг друга валяться на песчаном берегу, проводя свободное время вместе, целоваться до покрасневших губ, да и просто любоваться рассветом практически в одиночестве и тишине – никто не поверил бы, показательно покрутив пальцем у виска. — Как считаешь, после подписания договора сможем ли мы объявить о наших отношениях? — Джин отрывается от губ испанца, пытаясь отыскать в карих глазах хотя бы каплю надежды на их совместное будущее, которое не будет необходимости скрывать. — Не уверен. — А подыграть не мог? Успокоить, в конце концов, — толкает парня в бок, планируя подняться с покрывала и подойти ближе к лазурным водам, чтобы насладиться их волшебными свойствами, снимающими напряжение. — Врать не хочется, воздушные замки настроить успеем, — стягивает с чужих широких плеч мягкий плед, откинув тот на тёплый песок, а мужчину укладывает на себя, удобно расположив ладони на талии Сокджина. — Просто побудь здесь, со мной. Я скучал по тебе, принц Лонг-Айленда. Боюсь, что навёрстывать упущенное придётся долго. — У нас всё обязательно получится, — поворачивает голову в сторону, щекой прижимаясь как можно ближе к чужому сердцу, которое учащённо стучит именно из-за него.

Три с половиной года назад

Начавшийся ливень настиг мужчину довольно-таки внезапно. На полпути домой из северной части острова в южную, если быть точнее. Это заставляет Сокджина материться трёхэтажным матом. Умудрился опоздать на ужин с отцом, матерью и остальными родственниками, приехавшими навестить семейство из разных уголков планеты в честь Рождества и, само собой, похвастаться успехами в сфере бизнеса. Таким образом проходили чуть ли не каждые встречи родни, но Сокджина это нисколько не напрягало. Мужчиной спокойно выпивалась бутылка любимого вина, а слушал светские беседы он краем уха, когда новостная лента успевала наскучить, как и зажигательные ритмы калипсо, которые исполняли неизвестные ему местные музыканты. На Карибских островах темнеет достаточно быстро, не как на других материках, поэтому добраться до виллы родителей до захода солнца не получилось. Дорога слабо освещается уличными фонарями, пока Джин трогается с места после того, как загорается зелёный свет. Спортивный мотоцикл рычит громче, радует владельца железного коня скоростью и рёвом двигателя срывающегося с места байка. Сокджин сильно наклоняется вперёд, прилипнув к баку, и несётся по свободной трассе, пока в организме вырабатывается адреналин. И негодование из-за врезающихся в него каплей. Джину хочется закричать от восторга, когда он колесит по Большому острову на своём мотоцикле. Никакие иномарки за сотни тысяч карибских долларов не подарят ему такое количество эмоций, а вот его жёлто-чёрный байк – запросто. У мужчины в гараже нашли для себя удобное место и дорогостоящие машины, однако он предпочитает действовать на нервы северным жителям громкими выхлопами, периодически здесь катаясь, поскольку в этой части Лонг-Айленда в разы меньше светофоров, любопытных туристов, а пробок и вовсе нет. По вечерам – тишь да гладь. Сокджин приобрёл этого железного коня четыре года назад, моментально породнившись с ним. Изначально вечные возмущения матери раздражали, но со временем начинаешь понимать, что она просто-напросто беспокоится. Ну поворчит и прекратит тревожиться каждый раз, когда мужчина заезжает в гости на мотоцикле. К слову, негодует по сей день, хоть и не отрицает того факта, что её сын в полной чёрной экипировке на этой «опасной для жизни железяке» смотрится превосходно. Сам дизайн оставляет ощущение продуманности и завершённости всех элементов. Всё рационально и функционально, нужного размера и формы. Нет никаких излишеств, которые служили бы больше неуместными декорациями. Руль классический, с широким хватом, рукоятки эластичные, а цвет мотоцикла – родной. Джин не баловался тюнингом, хотя порой руки так и чесались что-нибудь усовершенствовать для удовлетворения внутреннего эстета. Родители удивлялись тому, что из любителя классической музыки, примерного мальчика и модели вырос байкер. Но те всё же не устанавливали никаких препятствий на пути развития сына как личности, не навязывали собственные интересы, а только помогали в случае чего и присматривали за Джином со стороны. За это он им будет безумно благодарен до конца дней. И если ты на секунду потеряешь бдительность, витая в облаках, то может случиться непоправимое. Туманность не сыграла на руку Сокджину, а внимательность из-за недосыпа оставляла желать лучшего. Он никак не ожидал, что чёрт знает откуда на дорогу выпрыгнет человек, который, к огромному счастью, успел вовремя среагировать и отскочить ближе к тротуару. У мужчины сердце свалилось в пятки и перестало биться на какое-то мгновение. А если бы… — Вы в порядке?! — остановившись неподалёку от места происшествия, ставит мотоцикл на подножку, тут же снимает шлем и вешает его на рукоятку руля, подбегая к пострадавшему. — Что-нибудь повредили? Простите, я всю ночь не спал… Как себя чувствуете? — чуть присев, помогает незнакомцу подняться, крепко приобнимая того за плечи и молясь всем святым, чтобы парнишка не потерял сознание. — Всё нормально, — сухо отвечает парень, собираясь идти дальше по своим делам. Ну дохромает до ближайшей лавочки, вздремнёт часок-другой и забудет о сегодняшнем дне навсегда. Всё пройдёт и заживёт со временем, не смертельно. — Как же так, у Вас кровь! — паникует Джин, не веря, что стал виновником аварии. К счастью, всё обошлось царапинами на ладонях и лёгким шоком. Не особо понятно, у кого коленки трясутся сильнее. — Не беспокойтесь и уезжайте, — просит оставить его в покое, параллельно с просьбами стряхивая не повреждённой ладонью грязь со штанов. А мужчина не планирует униматься. — Как Вас зовут? Вы не подумайте ничего лишнего, — слабо улыбается уголками губ. — Мы ведь люди взрослые, сможем решить вопрос мирно? Возмещение морального ущерба и прочего… — Послушайте, — перебивает Сокджина темноволосый парень, отойдя от него на метр и сохраняя эту дистанцию до конца их короткого диалога. — Вас, должно быть, кто-то ожидает, раз уж Вы так торопились. Не заставляйте ждать. — Давайте я Вас подвезу до ближайшей клиники? Ливень такой! — а мужчина всё никак не сдаётся. Не хочет и не может, чувствуя сильную вину. — Упёртый. — Простите? — Джин вскидывает брови от удивления. — Помощь не понадобится, кровью истекать не планирую. Пожалуйста, езжайте по своим делам, — разворачивается на пятках, засунув руки в карманы ветровки, которая успела насквозь промокнуть. А продавец на рынке около десяти минут утверждал, что она самая водостойкая среди самых водостойких. Кругом обман. Да ещё и этот прицепился. — Постойте! — догоняет незнакомца мужчина, начав шагать с ним в одну ногу. — Назовите своё имя – я оставлю Вас в покое. — Лжёте? — хмыкает, не доверяя подозрительно заботливому мотоциклисту. — Лгу, — поворачивает голову к молодому парню, подмигивая тому, затем укладывает ладонь на его плечо, таким образом остановив куда-то идущего. — Нет никаких скрытых умыслов. Просто совестно, что из-за меня Вы… — мужчина слегка замялся под пристальным взглядом, — повредились. Меня зовут Сокджин, а как мне обращаться к Вам? Парень косится на эту, прости Посейдон, пиявку, разглядывая под уличным фонарём чужое тело. Внимательно обследует, с интересом, да и чего стесняться? Сейчас решат вопрос и разбегутся по разным сторонам. На мужчине качественная мотоэкипировка в чёрном цвете, а сам он не внушает доверия только из-за того, что уж больно у него доброжелательное выражение лица. Не маньяк ли часом? А что, есть же хитрые стратеги, которые намеренно подстраивают несчастные случаи, слабо задевая свою жертву, после чего предлагая компенсацию и всё в этом роде. Потом бам! И ты в тропическом лесу, привязан к дереву прочными верёвками. Как вариант, так что бдительность нельзя терять ни на миг. Тем временем пострадавший выглядит не совсем презентабельно: мешковатая одежда вся в грязи, местами даже в крови, будто мокрый котёнок потерялся в этом опасном мире, оставшись в полном одиночестве. — Адриан. Этого достаточно? С обмена именами и личной информацией всё и началось, постепенно завертелось, выстраиваясь по маленькому кирпичику. Достаточно большая разница в возрасте никого не смущала, так как поначалу они не испытывали по отношению друг к другу никакой влюблённости, даже намёка на какие-либо сердечные чувства не было. Всего-то вечерние прогулки по Лонг-Айленду, ни во что плавно не перетекающие. Чаще всего те встречи назначались около набережной, как можно ближе к Карибскому морю, чтобы слушать шум прибоя. Или же в не очень дорогом кафе, а счёт по требованию Адриана оплачивал именно он, не желая пользоваться целым состоянием его… друга? Нет, после четвёртого недосвидания оба сознались в зарождении симпатии. До этого никто из них не встречался с человеком своего же пола, поэтому вместе проходили путь от интереса к женщинам до бисексуальности. Приняли как факт, совершенно спокойно. Сокджин чуть с ума не сошёл, когда узнал, что Адриану негде жить из-за того, что парень добровольно покинул родной дом. Испанец подрабатывал на центральном рынке, где добрый дядюшка, продающий сувенирные изделия, разрешил ему помогать завлекать клиентов и просто составить старику компанию. Платил мало, но этого хотя бы хватало на трёхразовое питание. Порой ночевал у работодателя, ведь тот был совсем одиноким человеком, поскольку бывшая супруга ушла к лучшему другу, забрав с собой и детей. Вдвоём страдать от одиночества не так уж плохо. Да и без удостоверяющих личность документов мало куда можно податься, не говоря уже об официальном трудоустройстве, поэтому пришлось смириться. Каонабо словно спустился с небес и подарил шанс на новую жизнь, так что Адриан незамедлительно согласился на предложение перебраться на Аклинс, а Сокджин… Они повздорили за пару дней до этого, да так сильно, что разорвали все связи. Испанец старался пересечься с мужчиной, без лишних эмоций обсудить причину своего скрытого прошлого, но Джин ни в какую не желал идти на контакт. И причиной для такой бурной перепалки стала не правда, заключающаяся в том, что парню раньше доводилось применять ловкость рук для кражи еды, чтобы банально выжить, а молчание Адриана по этому поводу. Доверие в отношениях – фундамент для дальнейшего развития совместного будущего без скандалов, той же беспочвенной ревности и так далее по списку. Мужчина мог помочь с работой, восстановлением документов и даже решил бы конфликт родителей и сына, если бы потребовалось, но этот человек «я сам» вечно отказывался. Это сердило и выводило из себя, как будто они были чужими друг другу людьми, незнакомцами, а не влюблённой парой. Кстати говоря, никто из близких людей Сокджина не знал о существовании некоего Адриана. Намджун с Хосоком тоже не были осведомлены. Вот так глупо и разошлись их пути. Но не на всю жизнь, потому что испанец всё чаще начал сходить на берег Большого острова, а однажды и вовсе не выдержал, подкараулив Джина возле офиса и потянув того в не особо людный парк. Тогда-то Сокджину и поведали о том, что Адриан не просто мастерски избегал его, не появляясь даже на центральном рынке, а внезапно переехал. Да и куда! К племенному народу. Сменил шило на мыло. Первая встреча в «Чёрной жемчужине» спустя годы оказалась, вполне возможно, подарком свыше. Искренние разговоры, без утайки правдивых мыслей, многое способны решить и привести к чему-то… хорошему. — А после заключения договора я познакомлю тебя с родителями, — Джина больше не остановить, тормоза мечтательного мужчины слетели с концами. Он удобно лежит на спине, рассматривая плывущие по небу облака, пока испанец любуется профилем секретаря, остановившись на родинке, которая нашла для себя место на чужой щеке. — И дети будут? — добавляет от себя планы на их будущее советник вождя. — Дети? Какие ещё дети? — Ну, знаешь, шерстяные. Двое, не меньше. — Тебе необходимо поесть, совсем умом тронулся… — И ты не желаешь, чтобы в нашем доме был слышен топот лап? — Адриан тычет пальцем в ту самую родинку на щеке, слыша фырчание Джина. — Корги не хочешь завести? — С тобой? Больше всего на свете. — Вот и решили. Ныне отношения этой пары развиваются плавно, без лишней спешки, а с другой стороны – довольно-таки торопливо. Противоречиво, в общем. Вон съезжаться планируют, а ведь ещё всё очень размыто. Неверное решение, неправильный шаг – всё может измениться. Первый план на ближайшие недели – уговорить Чонгука и Намджуна подписать договор.

☀️

Намджун с раннего возраста был окружён заботой и любовью матери, давно покинувшей этот свет из-за смертельной болезни. Его отец долгие годы не мог принять уход супруги, заметно постарел после нескольких месяцев бессонных ночей. Лицо приобрело более нездоровый вид, а самочувствие оставляло желать лучшего. Снова мужчина не стал жениться, оставаясь верным только одной женщине. Ежедневно приходилось пробуждаться в пустой спальне, приводить себя в божеский вид и уезжать в мэрию, чтобы выполнять свои обязанности – личное горе никого не волнует. Лидер, как говорил главный в семействе, не имеет права проявлять слабость, так как на такого человека возложено много ответственности, направлено много взглядов граждан, наполненных доверием. Ночью – пожирающая рассудок скорбь, днём – приветливые улыбки. После смерти матери детство Джуна закончилось, машинки и настольные игры остались где-то там, в светлом прошлом, покрывшись толстым слоем пыли. Отец обучал его всем тонкостям управления, воспитывал сына достаточно строго, чтобы тот во взрослой жизни полагался лишь на себя, добивался поставленных целей, прорываясь вперёд. И пускай перегибал палку, Джуна всё вполне устраивало. Намджун не всегда был корыстолюбивым и манипулятивным человеком. Прожитые годы на далеко не безгрешном Лонг-Айленде дают плоды. Шагать по головам, любыми способами достигать того, что необходимо именно ему, несмотря на жертвы? Без проблем. Он иначе не умел, честно говоря, ведь сказывалось воспитание отца, но для него всегда была почти священна семья и близкие товарищи. Однажды ценности изменились, а на пьедестале с единственным призовым местом для победителя расположилась работа. Остальное же превратилось во что-то менее важное, максимально тусклое на фоне многообещающего будущего в широком кресле мэра. Нельзя сказать, что получилось с лёгкостью отпустить любимую женщину на Аклинс. Сердце рвалось к беременной Айми, а голова требовала удовлетворить собственные планы, пока стремление к власти пленяло разум, оттолкнув от себя всех, кроме Хосока и Сокджина. Те предпочли сторону Джуна, а не Чонгука, хотя первым через запретную черту переступил не молодой вождь. Нынешний мэр не смог сдержаться, когда Юнги не проследил за своим языком и проговорился о чувствах Чона к бывшей возлюбленной Намджуна, поэтому набросился с кулаками на точно такого же бывшего друга, обвиняя того во всех смертных грехах, позабыв о том, что никто его не принуждал отказываться от любви во имя бразд правления. Чонгук поначалу не сопротивлялся, принимая ярость мужчины с гордо поднятой головой, чтобы тот выпустил пар и оставил их в покое, но спустя пару мгновений внутри что-то щёлкнуло. Разве он увёл любимую из-под носа? Нет. Разве вступил в отношения с той, кто встречался с кем-либо? Нет. Так почему же два свободных человека не могут быть вместе? После этих мыслей никто не был способен остановить бессмысленную драку людей, которые сражались между собой за одну женщину, словно это решило бы проблему. Чонсок, стараясь в данном случае сохранять нейтралитет, с трудом отцепил Юна от Хосока, вытирающего кровь с разбитых губ, и пытался вразумить хотя бы родного брата, однако тот не стал оставаться в сторонке после оскорблений в адрес Чона. Ну и за измену иногда хотелось разукрасить одно самоуверенное лицо. А Сокджин вопил что-то о неправильности происходящего, но его уже никто не услышал. Всё завершилось плачевно: владелец бара обматерил всех и заставил оплачивать то, что было разбито; Чонгуку сломали нос, Намджун долго восстанавливался на больничной койке из-за перелома ребра, а Юнги же, пускай и с опозданием, получил от Хосока в честь их расставания подарок – сотрясение мозга лёгкой степени. Это в разы лучше, нежели разбитое сердце… Остальные косвенные участники потасовки отделались простым испугом. Казалось бы, вполне взрослые люди, зато поступали словно вспыльчивые подростки, у которых вечно чесались кулаки. Конфликт настолько сильно повлиял на прежде дружную компанию, что та раскололась на два лагеря. Так и остаётся по сей день. Детский сад «‎Сказочные идиоты»‎, если честно. Так по сей день думает только Чонгук. Кондиционер тихо гудит, выполняя свою работу на отменно. Выделенная и обустроенная комната под домашний кабинет положительно сказывается на состоянии Намджуна, потому что конкретно сейчас безмолвие служит ему успокоением. Любимый коричневый цвет присутствует почти в любом элементе интерьера, включая высокие шкафы под самый потолок, стеллажи с книгами, от количества которых они в скором времени сломаются, и даже мягкий диванчик около панорамных окон. Вот только торшер кажется приёмным сыном – бежевый. И зелёные растения, к счастью, не перекрашены в какой-нибудь каштановый, чтобы эти цветы ощутили себя более полноценными в данном месте. Мужчина захлопывает крышку ноутбука, медленно ведёт ладонью по тёмной древесине, покрытой лаком, смахивая с рабочего стола несуществующие пылинки, а второй рукой снимая чёрный галстук, бросив тканевый аксессуар куда-то на пол, чтобы тот лишний раз не сдавливал шею, и поправляя воротник льняной рубашки. Никогда не любил носить что-то подобное. В помещении словно дышать проще. Нет любопытных взглядов и журналистов. Нет офисных сплетников и городского шума, давно осточертевшего мужчине. Необходимо дать себе отдохнуть. Точно, недельного отпуска должно хватить? Джун с радостью забросил бы невесту на плечо и отправился бы колесить по миру, но такого наслаждения ему не видать, а один обнаглевший человек и вовсе по ночам спать не даёт, заглядывая во снах к Намджуну со своим проклятым договором в руках и довольной ухмылкой на лице, при этом беззастенчиво приобнимая его Айми за талию. Эти кошмарные сны начали преследовать мэра не так давно, вконец сводя с ума. — Вот чёрт, — Намджун выдвигает верхний ящик, доставая оттуда портсигар и зажимая губами сигарету, тут же подкуривая. — Прошу прощения? — не понимает человек, сидящий напротив мужчины в кресле (коричневом, конечно же), уложив руки на подлокотники. — Чонгук превращается в проблему, — Джун делает двойную затяжку и откидывает голову назад, выдыхая клубы дыма куда-то в потолок, отложив зажигалку в сторону. — Если так пойдёт дальше, то нам придётся вмешаться. Спонсоры не особо довольны новым вождём по всем известным причинам, — внимание вновь приковано к сегодняшнему гостю. — Проследи за его действиями, когда он прибудет на Большой остров. Всё немедленно донести мне. — Будет сделано, босс, — не задумываясь соглашается. Намджун не планировал организовывать слежку, не хотел вмешиваться в дела островитян, но современные проблемы требуют современных решений. Если узнать о слабых местах Нерея и надавить на определённую точку неожиданно, то это может оказаться слишком болезненным ударом под дых, впоследствии сыграв на руку Лонг-Айленду. Ничего личного, всего лишь бизнес. Это, если по секрету, явная ложь, так как личного в их конфликтах предостаточно. Из-за избытка раздумий о Чоне первая сигарета быстро сменяется второй, ведь постепенно наполнять лёгкие табачным дымом нет желания. Этим вечером предпочтительнее делать бесконечное количество затяжек более торопливо, чтобы заглушить нервозность и немного успокоить себя никотином. Гость пропускает смешок, поправляет бандану и тут же надевает обратно чёрную маску, словно эта дешёвая конспирация поможет ему скрыть свою личность от вошедшей в кабинет возлюбленной мэра. Неизвестный направился к запасному выходу, вежливо попрощавшись с парой перед уходом. Осторожность не помешает, пускай большинство из обслуживающего персонала виллы давно спит. — А он что здесь потерял? — Айми скрещивает руки на груди, провожая недовольным взглядом человека. Она просто пришла поторопить будущего супруга, заботливо напомнить о том, что иногда человеческому организму необходим отдых. — Ты хочешь навредить Чонгуку? Женщина морщит нос, когда вдыхает ненавистный ей запах сигарет. — Тебя мои рабочие дела не касаются, Ми, — мужчина поднимается из-за стола и подбирается к невесте, после чего, склонившись к её животу, поцеловав нерождённого сына. — Извини, я проветрю помещение. — Ответь на вопрос, Джун. — Повторить? — Ты правда готов зайти настолько далеко… — А ты волнуешься за бывшего жениха? — встаёт в полный рост, заглянув в зелёные глаза без пяти минут супруги. — Нет. Любой здравомыслящий человек, узнав о ваших замыслах, попытался бы помешать, — закусывает нижнюю губу, судорожно поправляя бордовую атласную пижаму. Усталость от бесконечных упоминаний молодого вождя и мыслей о Чоне внезапно накрывает её с головой, начиная сильно раздражать, из-за чего короткие ногти впиваются в маленькие ладони. Женщина любила не совсем здоровой любовью Чонгука настолько сильно, как и ненавидела после гибели сына. А сердце разрывалось от чувств к таким разным во многих вещах мужчинам, трепало нервы изо дня в день, но снова вернуться на Аклинс не смогла бы, потому что никакого светлого будущего для неё там не было и не могло быть. Скандалами и словами, подобным стрелам с горящими наконечниками, намеренно пронзала тело и сердце Чона, заставляя страдать, биться в агонии точно так же, как и она сама. Всё разрушила, не оставляя ничего уцелевшего в чужой душе, самостоятельно погубила, отдав предпочтение Джуну, который был готов простить что угодно, лишь бы женщина находилась около него. Незапланированная встреча с Чонгуком в ресторане пробудила в Айми что-то такое, что даже драматурги не сумеют правильно описать. Моментально зародилась эмоциональная буря, когда до женщины окончательно дошло признание, озвученное возле лифта. Чону кто-то нравится. Спалось ей в ту ночь максимально плохо. Айми – Белла Свон карибского разлива. Любовь порой зла, намного хуже опасных природных стихий, которые никого не щадят. Каждый любит так, как умеет и сам того хочет, но если отношения не приносят желанного внутреннего спокойствия, общих планов на жизнь и целой палитры тёплых (бесценных) чувств рядом с избранником, то зачем это всё? Мы и самостоятельно способны разрушать свою личность, копаясь днями напролёт в собственных недостатках и в поводах для неуверенности в себе, без чьей-либо помощи. Разве любить – равно бесконечно страдать, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить свой плач? Увольте. Любить – равно дарить друг другу ощущение защищённости и комфорта, дарить уверенность в том, что ты вернёшься после тяжёлого дня домой и по-человечески отдохнёшь, прильнув к губам любимого человека. Ну и куда же без щепотки чего-нибудь безумного, если уж очень хочется. Ничего из вышеперечисленного между Чонгуком и Айми не было. Сейчас оба отчётливо понимают, что здоровыми отношениями тот период их встречаний не назовёшь. Страсть и нужда в эмоциях? Вполне возможно, но не более того. Зависимость? А вот это больше похоже на правду. Чону удалось её побороть, а бывшей невесте молодого вождя… не совсем. — Это ведь Чонгук, — хмурит брови Джун. — А он не является человеком? И твоим другом, если ты забыл. — Он не… — Кто? Не человек или не друг? — Перестань, я могу выйти из себя, — тянется ладонью к щеке невесты, однако та резко дёргается, отходя на шаг назад. — Подойди ко мне. — Прошу, измени принятое решение, — вместо выполнения просьбы, продолжает противиться едва ли не приговору. Не сдаётся, надеясь на более-менее спокойные отношения между мужчинами, а не на никому не сдавшуюся вражду. — Ты не слышишь меня, Айми? — Слышу, Намджун. — Иди сюда, — прижимает к себе, обхватив руками её талию. — Не смей упоминать этого человека в моём доме, иначе я начну выстраивать малоприятные для нас обоих предположения и догадки. — Он ничего не значит для меня, — лживая ложь, приправленная ложью, но говорится-то таким уверенным тоном. — Мне плевать на Чонгука, Джун. Хоть пристрелите его, — враньё, — хоть изувечьте тело, — враньё, — хоть оставьте разлагаться где-то посреди скал в северной части Большого острова, — враньё, — я не моргну и глазом, — враньё. — Но если ты каким-то образом будешь причастен к убийству любого человека или навредишь чудесным людям Аклинса, которые дороги моему сердцу, – прощения вовек не получишь, — правда. Намджун знает, что Айми с особым трепетом относится к обитателям Аклинса, по сей день называя тех своей большой семьёй, ведь родных по крови у неё не осталось, но подобные слова заставляют тело Джуна напрягаться, а зубы от недовольства скрипеть. — Ми, ты хотя бы думай перед тем, как говоришь о таком, — отходит от женщины к панорамному окну, сжимая кулаки и глубоко дыша, чтобы немного успокоиться после услышанного. — Свои слова обратно забирать не стану. Ты не убийца и не плохой человек, а если тебе хочется стать таковым – перевоплощайся в чудовище без меня, — добивает мужчину последней фразой, тихо прикрыв за собой дверь. И спят практически супруги в разных комнатах, снова поругавшись на той же почве, но только в спальне. Намджун не смог сдержать себя и бушующую внутри него ревность, которая проросла в нём ещё давным-давно, и злость из-за того, что любимая женщина не на его стороне. Он предполагал, что та не станет отмалчиваться, но услышать негодование вперемешку с громкими криками не ожидал. Дурдом.