Предел

— А вы хотите что-то узнать об этом? Да он всё последнее время только и надеялся, что кто-нибудь объяснит ему, как работает эта странная шишка! Хонджун прошипел: — Поведай уж, — но прежде, чем успел закончить, заметил, как что-то блеснуло в руках эльфа. Это был маленький бубенчик красного цвета, который теперь — по сравнению с самим эльфом — казался гораздо больше. Хонджун аж подавился. — Что это ты держишь в руках? Карл №2 поднял бубенчик так, что теперь отражался в нём, и неожиданно улыбнулся. Его маленькие пальчики прошлись по кривому отражению, поглаживая гладкие бока бубенчика. Хонджуна передёрнуло от такого выражения лица, нахмурившись, он попытался сказать что-нибудь, но слова всё никак не подбирались. К счастью, Карлу №2 не нужны были вопросы. — Вам есть куда его вешать, сэр? — Нет, но… — но у тебя тоже не было! Хонджун очень сомневался, что у этого эльфа была где-нибудь запрятана собственная обряженная в игрушки ёлка, которой не хватало как раз этого бубенца. Хотя и такой вероятности исключать не стоило. — Тогда вы не против, если я заберу его? — и он ещё теснее прижал к себе бубенчик. Подобная вежливость застала Хонджуна врасплох, долго глядя на Карла №2 с недоверием, он с трудом заставил себя кивнуть. Эльф хотел забрать себе его награду за выполнение квеста, но делал это до того учтиво, что Хонджун не посмел просто проигнорировать это, — он пошёл на поводу у своего любопытства. — Ты теперь будешь забирать все мои вещи? — Только если вам некуда будет их применять. И вы ошибаетесь, сэр, это не ваша вещь. Не отрывая от эльфа взгляда, Хонджун потянул шишку ближе. Карлу №2, казалось, было совершенно всё равно, что у него из-под ног унесли опору, он остался висеть в воздухе в той же позе. Бубенчик застыл в его руках. Но даже уловив смешок, исходящий из шишки, Хонджун не решился отвести от него взгляда. — Он забрал что-то ценное у тебя? — Это была моя награда, — честно ответил он, отчего-то понизив голос. Голос звучал весело, но тихо, словно собеседник не решался говорить громче. Хонджун слушал его с неприкрытым удовольствием: если бы не своеобразное поведение эльфа, он бы не сдержал улыбки. Этот голос ему нравился, от его звучания по телу пробегали мурашки воспоминаний. А Карл №2 тем временем признал в бубенце что-то ему подходящее. Ловко подкинув его вверх, он одним движением снял звенящий бубенчик с конца своего розового колпака и откинул его в сторону. Новый бубенец практически сразу же занял его место. Хонджун смотрел на всё это со сложным выражением лица. Когда Карл №2 покрутился, рассматривая свой новый внешний вид в отражении старого бубенчика, ему перехотелось вообще что-либо говорить. — Иногда награды выдаются для новогодних эльфов, — успокаивал его человек. Глядя, каким радостным вмиг стал Карл №2, Хонджун не мог не согласиться. — Он нацепил это на себя, — хмыкнул, — полагаю, для него я за этим и гонялся. Эй, поэтому ты заставил меня выполнить то задание? Хотел себе погремушку? — Люди очень невежественны и невоспитанны. Моя имя не Эй, — вопреки своим словам эльф вовсе не выглядел обиженным. Воспарив выше, он оказался на одном уровне с глазами Хонджуна. — Впрочем, неважно, ваше имя я тоже не помню, сэр. — Начинается на одну букву, — что Эй, что эльф, что эльф-помощник, Хонджун никак не хотел обращаться к нему. Хотя он действительно не помнил, каким именно Карлом был его Карл. — Тогда должен ли я называть вас Хм? — Называй, как хочешь. Что это за вещь, и как ей пользоваться? Он указал на шишку, что ровным блеском светилась у него на ладони. Голос по ту сторону притаился, и, если бы не продолжающееся свечение и греющий жар, Хонджун бы подумал, что человек отключился. На языке возникли слова, которые он не успел остановить: — Ты же не занят сейчас? Несмотря на полное отсутствие уточнений, человек сразу понял, что обращались к нему. Выждав несколько секунд, из шишки послышалось: — Нет, всё в порядке. — Тогда, сэр, могу ли я спросить: вокруг вас кто-нибудь есть? — Нет. — Это обязательно? — поторопил Хонджун. — Давай быстрее. — Я не могу рассказать, пока не удостоверюсь, что никто посторонний этого не услышит. — Это настолько секретно? — Это мощный пространственный артефакт, если кто-то узнает, что вы обладаете им, сэр, мы перестанем казаться вам дружелюбными, — Карл №2 переместился обратно на шишку, не отказав себе в удовольствии тряхнуть красочным бубенцом. Хонджун на это лишь закатил глаза. — Впрочем, сам по себе этот артефакт не опасен. — И что это значит? — Это парный артефакт, сэр. В одиночку вы бы не смогли им воспользоваться. В вашем мире это называется «телефон». Пока обе части артефакта имеют хозяев, он будет работать. Вы понимаете меня, сэр? Обе шишки должны у кого-то находиться. — Спасибо за разъяснения, — фыркнул Хонджун, но Карл №2 ничего странного в его словах не уловил. Поднявшись практически к самой верхушке шишки, он указал на неё рукой. — Чтобы включить артефакт нужно подержать его в руках некоторое время. Нажимая сюда, на самый верх, вы запустите его работу. Нажмёте один раз — одна шишка свяжется с другой, чтобы вы слышали другого человека, нажмите ещё раз. Когда другая шишка свяжется с вашей, нажмите один раз, чтобы услышать другого человека, и дважды, чтобы услышали вас. Это несложно. Вам всё понятно, сэр? — А чтобы выключить? — Небольшое касание в том же месте. Артефакт выключится сам по себе. Хонджун занёс большой палец над верхушкой шишки, но так и не коснулся её. Карл №2, заметив это, безразлично отвернулся. — Ещё вопросы? — Как часто ей можно пользоваться? — Без ограничений, полагаю. Шишку можно использовать и в игре, и за её пределами. — Разве это не слишком? — раздался голос. Хонджун задумчиво посмотрел на светящиеся чешуйки шишки, будто надеялся увидеть там лицо говорящего. Карл №2 сделал тоже самое. — Из-за этого его больше не используют. Этот артефакт сняли с производства. Изначально шишки придумал сам Санта Клаус для облегчения общения между участвующими в Большой Игре. Тогда о ней знали очень мало, и у игроков не получалось далеко продвинуться. Игры не были лёгкими, кураторы мало помогали и практически не давали подсказок. Санта решил помочь игрокам и предоставил им способ, по которому игроки легко могли обмениваться информацией. Но ожидаемый результат оказался ужасен: игры перестали проходить, участились случаи обмана и насилия. Так как артефакт всегда был поделён на две части, пользоваться им, имея только одну из частей, было невозможно, поэтому игроки выслеживали друг друга и отбирали шишки, иногда — силой. — Санта Клаус пришёл в ярость и запретил выдачу новых шишек. Остальные отслеживались и изымались. Таким образом, уже множество Больших Игр проходят без использования пространственных артефактов связи. — Но почему Лейла выдала их? — Этого я не знаю, сэр. Но вам стоит быть осторожнее при их использовании. Неужели эта шишка была такой опасной? Хонджун сильнее сжал её в руке. Теперь ему точно просто так отсюда было не убраться. — Есть ли у кого-то ещё такие шишки? — спросил человек. Карл №2 почесал розовый колпак. — Сложно сказать. Мне подобная информация неизвестна. — Ты говорил, что осведомлён обо всём, что когда-либо производилось Санта Клаусом, но не можешь узнать, сколько таких шишек попало к нам в руки? — вмешался Хонджун. — Как вы себе это представляете, сэр? — ощетинился эльф. Он вообще говорил с человеком из шишки куда вежливее, чем с Хонджуном, на что тот в который раз про себя возмущался — слишком не нравилось ему это покорное внимание у невежливого эльфа. — Можно ли это узнать с помощью самого артефакта? — Только если вы выйдете на площадь и выставите его на всеобщее обозрение. Возможно, вам повезёт, и кто-нибудь что-нибудь скажет. В голосе Карла №2 отчётливо угадывалась насмешка, однако звучала она на порядок мягче, чем при его беседах с Хонджуном. И легче воспринималась. Он изменился практически сразу же, как сменил бубенчик. Глядя на это, Хонджун больше не вспоминал об утраченной награде и даже был готов предоставлять эльфу всё, полученное им, если это гарантировало спокойствие и свободу. Возможно, Карл №2 посчитал новый бубенчик подарком, но так или иначе пыл свой утихомирил — в бесполезную не припирался даже с Хонджуном. — Мой вам совет: не упоминайте об артефакте во всеуслышанье, — смирился эльф с их интересом. — А если захотите что-то узнать… Он замолчал, оборвав фразу на середине, и Хонджун поддразнил: — Что? Что сделать? — Не важно, сэр, — отмахнулся Карл №2. — Вы отдыхали целый день, теперь-то вы собираетесь отправиться в игру? У вас есть подсказка, если вы не забыли. Возмутиться Хонджуну не дала всё ещё работающая шишка. Он многое хотел сказать: и что днём он был занят из-за эгоистичного желания эльфа заполучить новый бубенец, и что сейчас совершенно не собирался обсуждать очередные игры — и вообще не хотел обсуждать игры, и даже то, как его бесило стремление эльфа командовать, но сдулся после первого же аргумента. На него накатила такая страшная сонливость, что он не сдержался — зевнул, крепко зажмурившись. И совершенно забыл обо всём, что собирался сказать. Карл №2 в отвращении отвернулся, притопнув маленькой ножкой в высоких гетрах. Хонджуну потребовалось несколько минут, чтобы вновь собраться с мыслями. Повозившись, он перевернулся на живот, вытянув руку перед собой. Из шишки тем временем раздалось ленивое мычание. — Ты тоже получил подсказку? — О следующей игре? — человек отчего-то вздохнул. — Я собираюсь отправиться туда чуть позже. — Ты звучишь уставшим, разве тебе не нужно отдохнуть? — Чуть позже — завтра или через несколько дней, — уточнил голос. — Сейчас я… не могу никуда уйти. Хонджун не стал спрашивать причину, да и сам человек, похоже, тут же пожалел о своих словах: замялся, прошептал что-то совсем тихо и увёл разговор в сторону тихим покашливанием. — Ты знаешь что-нибудь об этом месте? — Хонджун, впрочем, и не наседал. Подложив под голову руку, он боролся с закрывающимися глазами, упрямо глядя на свет шишки. — Старая резиденция Санты Клауса. Никогда не слышал о ней, — откуда-то сбоку раздалось фырканье Карла №2, на которое никто не обратил внимание. — Я хотел узнать об этом месте побольше, прежде чем отправляться туда. — Зачем? — Ты ведь помнишь вопросы из викторины Принцессы Ключинки? Несведущий человек не смог бы на них ответить. Знать чуть больше в самом начале — преимущество. На этот раз Карл №2 отреагировал смешком. Хонджун чувствовал себя слишком сонным для разговоров, он еле ворочал языком, поэтому ограничился одним лишь вопросительным взглядом. Карл №2 подпрыгнул, но так и остался стоять на своём месте. — Сэр, вы умны. Игрокам с преимуществом гораздо проще пройти игру. — Спасибо, — за голосом последовал неловкий смешок, оборвавшийся коротким молчанием. Человек, возможно, ожидал чего-нибудь от Хонджуна, но тот был слишком невнимателен к происходящему, — заставлял себя бодрствовать. В конце концов, Карл №2 не выдержал первым, и, пересытившись тишиной, подбежал к волчьей маске Хонджуна. Та небрежно лежала на подушке, скинутая некоторое время назад, и вроде бы совсем не мешала. Её длинные завязки в беспорядке спутались на чёрной ткани постельного белья. — Сэр, пока вы ещё в своём уме, уберите маску с кровати. Чувствующий приближающийся сон Хонджун слабо закатил глаза, когда надоедливый эльф потревожил его. Повернувшись, он едва спросил: — Чего тебе? — Вы её так раздавите! — Карл №2 не на шутку запаниковал. — Сэр, разве вас не предупреждали, как ценна эта вещь? Почему вы хотите её уничтожить?! Люди глупы, но вы способны понять язык. — О чём ты говоришь? Если бы эту маску можно было так просто испортить, меня бы предупредили. — Я вас и предупреждаю! Вы должны быть очень осторожны с ней! Хонджун упустил тот момент, когда вытащил из-под собственной щеки холодную волчью маску — целую и абсолютно невредимую — и протянул парящему в воздухе Карлу №2. Тот выглядел напуганным, и, чтобы запечатлеть этот момент, Хонджун пошире открыл глаза. Шишка всё ещё пекла его руку. — Сэр, если бы я мог её взять, то не звал бы вас, — буркнул эльф. — Так не будешь брать? Мне кинуть её? — и он мог бы, не услышь вновь тихий голос. — Не стоит так рисковать. — Прислушайтесь к нему, сэр. Если бы Хонджун мог, он бы обязательно послушал человека ещё. На ощупь найдя верхушку шишки, он надавил большим пальцем и, не глядя, отпустил её. Маска осторожно — под пристальным наблюдением Карла №2 — опустилась на пол подле кровати, а Хонджун, пристроившись на подушке, наконец смог провалиться в темноту сна. Думал он, как ни странно, о родном доме.

<><><>

Утром он проснулся всё в той же гостиничной комнате; разбитым и уставшим. От сна не то что не стало лучше, Хонджун чувствовал себя загнанным зверем. А увидев, насколько высоко стояло солнце за окном, ужаснулся. По всему выходило, что проспал он всю ночь, да только отдохнувшим ни капли себя не чувствовал. С трудом встав с кровати, Хонджун схватился за ноющую голову. Его ужасно тошнило. Он нашёл спасение в прохладном душе. Появившееся в зеркале отражение Карла №2 учтиво напомнило снять одежду и указало на висящий в шкафу новый комплект, заранее подготовленный Лейлой. Хонджун отмахнулся от голоса в голове, держа глаза приоткрытыми. Пока не спустился вниз, он не позволял себе думать о необходимости что-то делать. Выйдя из душа, плотно закутавшись в слишком большое полотенце, он всё ещё полусонно мечтал о мягкой подушке и даже не знал, сколько времени было. Одевался Хонджун скорее машинально, не удосужившись удостовериться, что вся висящее одежда подходила ему по размеру. По-другому и быть не могло: Лейла откуда-то с поразительной точностью знала, что он смог бы надеть. И только закончив одеваться, Хонджун вспомнил о вечернем разговоре. Мягкий тембр голоса всплыл в его памяти ночной сказкой, и то, как восхитительно он звучал в темноте тихой комнаты. Хонджун решил последовать задумке таинственного человека. Когда он только проснулся, время приближалось к полудню, но когда он спустился, часы показывали без пяти минут час. Не в меру болтливый Карл №2 сперва успокаивал, утверждая, что такой длительный отдых считался нормой после прохождения игр, на что Хонджун закатывал глаза и умолял его замолчать, а стоило ему узнать, что тот собирался делать ближайшие несколько часов, несогласно завозмущался. — Узнать больше? Сэр, да вы совсем не заинтересованы в победе! Как, позвольте узнать, вы собрались это делать? Может, вы не помните, но я напомню: жители не в восторге от людей. Вам не кажется вероятной ситуация, в которой вы активируете очередную игру? Всё это, впрочем, Хонджун успешно пропускал мимо ушей, насколько ему позволяла головная боль. Наседающий со всех сторон эльф её прохождению не способствовал. Гостиница казалась пустой. В очередной раз. До самой лестницы Хонджун не встретил ни единого постояльца. Но и там не было живой души, которая могла бы прервать тонкий голосок эльфа, звучащий с каждым разом всё ближе. — Мне нужно не обезболивающее, а успокоительное, — пробурчал Хонджун и, не выдержав, повернул голову в сторону активничающего Карла №2. — Что с тобой случилось? Это так смена колокольчика на тебя повлияла? Если я дам тебе новый колпак, ты мне завтрак готовить начнёшь? — Чем вам не нравится мой колпак? Вы уже в который раз заостряете на нём внимание. И спешу вас огорчить, но смена колпака никак не скажется на моём желании готовить вам завтрак. — А у тебя есть это желание? — усомнился Хонджун. — Нет, сэр. По утрам я бы предпочёл вообще вас не видеть. Вы тяжело встаёте, не высыпаетесь, ворчите и долго соображаете. А ещё вы странно выглядите, пока не обольёте себя водой. — Как замечательно, я тоже так думаю. — Что вы странно выглядите, пока не обольёте себя водой? — Что я не хочу тебя видеть. Хонджун сбежал с последних ступеней, игнорируя вновь начавшего говорить Карла №2. Он просчитывал, в какую сторону идти: в комнату с большим камином, где наверняка сидел кто-нибудь из игроков, или к выходу, где обычно находилась Лейла. Чаша весов опускалась в сторону Лейлы. — Не меня ли ищешь? Он бы обязательно вздрогнул, если бы в тот момент чувствовал себя достаточно бодрым для этого. И, возможно, если бы Карл №2 не летал вокруг него противным мотыльком. — Именно, — Хонджун обернулся к ней, заставляя себя держать спину ровно — напряжённо. Лейла улыбалась, однако её улыбка дрогнула от прямого признания. Обойдя его, она замерла в пригласительном жесте. — Хочешь поговорить здесь или пройдём куда-нибудь? — Здесь. Что ты знаешь о старой резиденции Санты Клауса? — Так сразу, — Лейла хмыкнула. — Ничего не знаю. Ты ведь спрашиваешь ради игры? Все, кто вышел от Принцессы спрашивают об этом. — Значит, ты ничего не расскажешь? — Не злись, я не говорю, не потому что не хочу. Будет лучше, если ты сам обо всём узнаешь у жителей. — Не говоришь, не потому что не хочешь, — повторил Хонджун, внимательно наблюдая за выражением лица Лейлы. Когда она только обратилась к нему, на её губах была улыбка, сейчас же она выглядела несколько неуверенной, улыбка полностью исчезла. — Но потому что не можешь? — Санта ценит старательных, Хонджун. Думаешь, будет легче от того, что я расскажу каждому желающему секреты его старой резиденции? — имя отскочило от её губ серьёзным напоминанием, предупреждением. Хонджун не был уверен, помнила ли Лейла имена каждого участвующего. — Пока у тебя есть подсказка, ты можешь самостоятельно всё узнать. Не торопись с действиями. — Где мне разузнать об этом? — Если честно, я думала, ты будешь более настойчивым. — Настойчивость бы что-нибудь изменила? — Не стоит, Хонджун. Я не ведусь на такие уловки. Хонджун и не сомневался. Глядя на Лейлу, он почему-то знал, что её было очень сложно провести. Он вздохнул. — Так где мне всё разузнать? — В городе. Попробуй поспрашивать жителей, они определённо знают всё, что тебе нужно. — Просто в городе? — он не верил, что в любом независимом месте мог бы узнать интересующее его. А зная его удачу, которой очень уж нравилось выбирать не самые подходящие моменты для своей отлучки, это становилось, считай, и вовсе невозможным. — Ну, я бы посоветовала тебе одно место, — слабо улыбнулась Лейла, — но узнать что-то там будет непросто. — Думаю, тут везде узнать что-то непросто, — съязвил Хонджун. — Ты прав. Есть одна таверна чуть дальше от центральной площади, называется «Плавучий гриб». Заглядывающие туда много всякого знают и о многом болтают. Людей лишь не очень любят, но, возможно, тебе попадётся хороший бармен. Не попадётся, — думал Хонджун. Ему на слишком многое приходилось надеяться, чтобы вестись на такое. Но название таверны он запомнил. — Сильно не любят? — А ты собрался меряться с ними силой? Не советую. Все они работяги, которые отдыхают от работы. Не захотят говорить — не заговорят. — Значит, идти туда нужно вечером? — Собрался всё же? Я предупредила: будь осторожнее со своей личностью. Если они посчитают, что ты слишком любопытен… Что ж, всегда можешь притвориться, что умеешь быстро бегать. Если действительно хочешь отправиться туда, иди прямо сейчас. Не жди до вечера. — Почему? — Меньше внимания к себе привлечёшь, — Лейла рассмеялась, поправляя высокий хвост белых волос. — Тем более, сейчас там должны быть все те, кто тебе нужен. Ночью там станет слишком оживлённо. Этого Хонджун и вправду хотел бы всеми силами избежать. Смирившись с участью подопытного зверя, он вдруг заметил группу людей, выходящую из комнаты с камином. Их было порядка пяти человек, внешне похожих на иностранцев. Среди них практически не было женщин. То, что это — люди, Хонджун понял сразу, и то, что они не были игроками — тоже. Никто из группы не носил масок, их также не было ни в их руках, ни прикрепленных на поясе. И тогда его посетила догадка. — А что если снять маску? — спросил он хрипло, не поворачиваясь к Лейле. Та, казалось, не сразу поняла вопрос. — Ты сказала, что они не любят людей, но если я не буду игроком? — Нет, стой, о чём ты, — она вздохнула. — Я сказала, что они не любят людей, а не что они не любят игроков. Даже пусть так, это глупо и очень опасно. Ты не можешь в один момент просто снять маску и заявить, что ты больше не играешь. После подачи заявки на своё участие игрок не в праве выйти из Игры, пока она не закончится. Ты же понимаешь, что это значит? Это значит, что ты в любой момент можешь активировать запуск игры или квеста, стоит тебе только подойти к нужному месту! — Они не будут говорить со мной, даже если я не играю? — Ты не слушал меня? — Я слышал. Ты не говорила, что я обязан носить маску, когда выхожу куда-то. — Но это не значит, что ты можешь это делать! Ты должен носить маску за пределами гостиницы. Это правило, которое установил Санта. Лейла казалась недовольной. Хонджун видел в этом отличную возможность узнать причину, по которой их заставляли скрывать лица, но упоминанием правил Лейла поставила точку в их разговоре. Если таково было распоряжение Санты Клауса, вряд ли бы он смог вытянуть из неё ещё чего-нибудь. Но помощь пришла откуда её не ждали. Рядом с ухом Хонджун услышал голосок Карла №2. — Не было такого правила, — сейчас он даже не показался ему настолько противным. — Знаешь, иногда даже эти писклявые эльфы могут сказать что-нибудь полезное, — Хонджун ощутил невероятную бодрость, стоило ему только услышать приглушённые слова. — Ты уверена, что было такое правило? — Чёртов эльф. Так или иначе, ты не можешь просто так выйти на прогулку без маски. Что если ты случайно попадёшь в игру? — Я прицеплю её к куртке. Так кого твои знакомые не любят больше: людей или игроков? Лейла замолчала, поджав губы. Долго смотря в прорези для глаз у маски, она, наконец, вздохнула. И отвернулась. — Следи внимательно, чтобы не проболтаться. Возможно, тебе удастся уговорить их, если ты не будешь слишком напористым. И держи маску при себе — на всякий случай.

<><><>

Таверна «Плавающий гриб» таверной лишь называлась, на деле это был простой бар, по виду действительно напоминавший гриб: вход в него располагался прямо в центре покрытого льдом ствола дерева, чья увесистая крона обхватывала крыши стоящих рядом домов. Листвы сейчас на ветках не было, и вместе с потемневшей древесиной это заставляло думать, что дерево давно умерло. На широкой двери висела вручную написанная табличка с кривыми рисунками деревьев: «Баобаб: Плавающий гриб». По дороге к таверне Хонджун осматривал дома деревни, словно видел их впервые. Без маски он чувствовал себя свободным и независимым. Холодный воздух обжигал его лицо, от блестящего на солнце снега болели глаза, он мог спокойно оборачиваться на громкие голоса и при этом не привлекать к себе внимания. Жителям будто бы было всё равно на человека, проходящего мимо них. Хонджун подметил, что от многих совсем не отличался. У него были обычные чёрные волосы, как у продавца ёлочных игрушек, тёмные глаза, как у бегающих по сугробам детей, он не отличался внушительным ростом, как и молодые мужчины, веселившиеся у магазинов, узнать в нём человека можно было лишь по двум вещам: родинкам, которые танцевали на его лице, и серёжкам. До самой таверны Карл №2 не проронил ни слова. Хонджун полагал, что тот не стал бы впустую заговаривать с ним прилюдно, однако утреннее помешательство эльфа всё ещё стояло в его памяти незыблемой неожиданностью. Он готовился к тому, что во время пути Карл №2 попытается вновь отоворить его, отчего-то промедление в отправлении в старую резидденцию Санты очень ему не нравилось. Но был приятно удивлён, когда услышал короткое предупреждение только перед самыми дверьми таверны. — Спрячь маску получше. Внутри стояла свежая прохлада, однако недостаточная для ношения верхней одежды. А ещё мягкое спокойствие, которого не встретишь в таких местах вечерами. Народу было немного — ни одного носящего маски; приход нового гостя их никак не заинтересовал. Хонджун поправил ворот тёмной водолазки и прошёл вглубь, высматривая местечко у бара. Хотя снаружи таверна могла показаться дрянной, изнутри она была вполне приятным помещением большого размера, немного напоминающим окружность. Вся зелёная от цвета стен и длинных сплетающихся лиан она будто бы и вправду находилась внутри ствола дерева. Подняв голову, Хонджун увидел лишь уходящий вверх потолок того же зелёного цвета, обрывающийся толстыми ветвями с листьями. Сквозь них даже проникали короткие лучи солнечного света. У бара практически никто не сидел. Даже в их мире это место считалось местом одиноких. Хонджун выбрал высокий стул подальше от входа, где его мало кто смог бы услышать. На ходу снимая куртку, он аккуратно придерживал её карманы. За стойкой стоял молодой мужчина, чем-то напомнивший Хонджуну Джастина из гостиницы, — у него были такие же широкие плечи и щетина, которая при всей своей небрежности вовсе не портила его. Хонджун подметил чёрный символ на шее, однако без красной буквы. Стоило ему сесть, бармен тут же оказался напротив. — Чего желаете? — Узнать кое-что. Бармен улыбнулся и достал из-под стойки чистый стакан. Налив в него по виду обычную воду, он поставил его перед Хонджуном. — Вода для посетителя. От заведения. Что вас интересует? Хонджун осмотрел стакан, держа его в руке, так пристально, словно на его дне лежала жемчужина. Наблюдая за барменом через отражение, он приспустил пальцем ворот водолазки в месте, где у жителей находился отличительный знак. Выражение лица мужчины никак не изменилось, но Хонджун не торопился радоваться этому. Он помнил о напутствии Лейлы, как и помнил об удаче, попадись ему хороший бармен. Этот выглядел хорошим. Тот кивнул на небольшую группу мужчин, расположившихся в другой части таверны. Хонджун перевёл туда взгяд, так и не отпустив стакана. — У них спрашивать? — Тоже пришли узнавать, — вздохнул бармен. — Вы, люди, держитесь вместе. Хонджун не стал опровергать. Усмехнувшись, повернулся обратно. Мужчин было четверо и очень уж сильно они походили друг на друга. Хонджун сомневался, что Лейла стала бы рассказывать всем желающим об этом месте, тем более, они не носили масок, что было задумкой Хонджуна. Вряд ли они вообще пришли из гостиницы, а значит и интересы у них не совпадали. — По вам сразу видно, что вы никогда здесь не были, — оживился бармен, придвинувшись немного ближе. — Господин человек, вы ведь наверняка участвуете в Игре? — С чего ты взял? — Вы не сказали, что у вас нет денег. Хонджун опустил взгляд на стакан с водой, из которого успел отпить небольшой глоток, и вновь поднял его на бармена. — Ты сказал, что это от заведения. Тот лишь улыбнулся, продолжая протирать чистые бокалы. Хонджуну захотелось случайно разлить всю воду, которую тот налил ему. — Не беспокойтесь, это вода бесплатна. Но разве приходя в заведение без денег вы не должны предупредить об этом? — это звучало несколько насмешливо, но не так сильно, как если бы это сказал эльф Карл №2. Хонджун хмуро посмотрел на него. — Не волнуйтесь, я могу вам помочь. — Просто так? — Вам всё равно нечем платить, зачем усложнять? Что вы хотите узнать? Что-то об этом мире или об игре? — Я могу верить твоим словам? — Это решать вам, — бармен вновь улыбнулся и отставил вытертый бокал. Хонджун решил начать с нейтрального. — Как давно пришли те люди? — Около часа назад. Они интересовались способом заработать. Думаю, ваши цели не совпадают, верно? Хонджун проигнорировал вопрос — выпил большим глотком половину воды из стакана. Как он и ожидал, эти люди не являлись постояльцами гостиницы Лейлы и не играли в Игру. Как и сказал бармен, их цели были совершенно противоположными — они искали возможность обосноваться в этом мире, а Хонджун — сбежать. — Больше они ничего не спрашивали? — Их интересовали деньги. Где их найти, как получить, что с ними делать. Еще где жить. Я думал, вам предоставили жильё? — Для игроков, — коротко ответил Хонджун. Ничего стоящего от этой группы людей он получить не мог, самое ценное, что они знали — где находилось больше всего ушедших людей. И то это было не столь важно в реалиях Игры. Он мог только отпустить. — Вам не интересно узнать о Санте? — увлечённо спросил бармен. Он выглядел куда более заинтересованным в этом разговоре, нежели сам Хонджун. — Возможно, это вам как-нибудь поможет. — Как именно это может мне помочь? — пробурчал тот, отставляя стакан. К нему вернулась надоедливая ноющая боль где-то в области затылка, тело от нехватки отдыха ощущалось тяжёлым и не своим. Хонджун даже подумал попросить стакан чего-нибудь покрепче, пока не вспомнил, что не так уж и любил алкоголь. Оставалось только попытаться расслабиться и надеяться, что внезапно не начнётся какая-нибудь игра. Слушать длинные историии он откровенно не хотел. Бармен выжидательно смотрел на него из-за своей стойки, и в его глазах читалось такое же нетерпение, как и нежелание у Хонджуна. Наверное, его подход был неправильным: в нынешней ситуации и возможности никогда не выбраться любая информация могла считаться полезной — тем более, о самой главной фигуре во всей этой Игре. Но заставить себя прямо сейчас внимательно слушать то, что в данный момент ему было не нужно, Хонджун не мог. И предпочёл списать всё на плохое самочувствие. — Ты знаешь, где он сейчас? — Разве это не основная цель Игры — найти Санта Клауса? — развеселился бармен. — Я не смог бы этого сказать, даже если бы знал. — Но у него ведь несколько резиденций? — Как и у каждого владыки. Говорят, что резиденция Санты, в которой он живёт сейчас, была подарена ему Владыкой Солнца после того, как уничтожили предыдущую. — Владыка Солнца? — Госпожа-хозяйка самого жаркого времени. Значит, как Санта Клаус был хозяином зимы, так и Владыка Солнца была хозяйкой одного из сезонов — лета. Хонджун кивнул и вспомнил о других словах бармена. — Резиденция была уничтожена? — Много лет назад. По слухам, её попытался захватить бывший помощник Санты. В процессе этой борьбы усадьба была разрушена. — Почему её не восстановили? — Восстановили, — бармен понизил голос и коротко огляделся. Его отвлёк шум в другой части таверны, где, повскакивая со своих мест, громко препирались несколько мужчин. Выпивка в их стаканах запятнала столы, испачкала одежду так сильно, что остались крупные тёмные пятна. Вокруг мужчин кружили ещё несколько посетителей, кто-то полез в драку. Бармен недовольно произнёс что-то, крикнул участникам потасовки. Хонджун на его месте бы не надеялся, что те послушают. Ссора постепенно разгоралась, однако, казалось, участвующие не имели намерения разгромить всю таверну. Хонджун наблюдал за тем, как они отталкивали друг друга, облокотившись на барную стойку. Мужчина за ней временно отлучился для помощи не желающим попадать под горячую руку, так что у Хонджуна выдалось свободное время для небольшого отдыха. Ему нравилось вот так издалека наблюдать за ссорой, но ему вовсе не нравилась головная боль, которая из-за неё усилилась. — Они часто так, — послышался из-за спины голос. Ходжун лениво развернулся к его обладателю, не отрываясь от стойки. Как раз в этот же момент рядом с ухом прозвучал другой голос, ставший слишком угадываемым за это утро. — И это даже не люди. Незнакомцем, заговорившим с ним, был молодой мужчина ростом напомнивший «львиную маску» — если бы Хонджун не сидел на высоком стуле, ему бы пришлось точно также задрать голову. Он успел уловить проскользнувшую мысль — совершенно глупую, на самом деле, — и быстро разбил её о тёмные волосы мужчины. Пусть они и были весьма странного цвета, но определённо не ярким блондом «львиной маски». Мужчина улыбнулся ему, заметив внимательный взгляд, и потянулся куда-то за стойку. Хонджун не успел среагировать, как он вытащил стоявший неподалёку стеклянный графин с водой. — Это нормально? — Салли не будет возражать, — голос незнакомца также отличался от голоса «львиной маски». Хонджун укорил себя за наивность, опустив вагляд, и только тогда заметил, что тот пришёл со стаканом. — Он всем разрешает лазать по бару в своё отсутствие? — зачем-то спросил он. Незнакомец вновь улыбнулся, и выглядело это до того спокойно и добродушно, что становилось неловко. Хонджун скользнул взглядом к его шее, но ничего не увидел: мужчина носил светлую вязанную кофту с высоким воротом. Тогда он вернулся к лицу, где не было видно ни одной родинки, и ушам, в которых не было серёжек. — Не знаю. Будешь? Хонджун без слов пододвинул к нему свой стакан, про себя надеясь, что вода будет прохладной. Со стороны продолжал доноситься шум голосов и оскорбительных выкрикиваний. Судя по интонации, оба участника — да и добрая половина остальных — были пьяны. — Ты сказал, они часто так, — поблагодарив, Хонджун кивнул на ссорящихся, — что они не поделили? — Как обычно это бывает, — незнакомец пожал плечами и вернул графин на место, — деньги. — И на долго это затянется? — Обычно это занимает некоторое время. Хонджун ожидал и в тоже время боялся этого ответа. Хотя времени у него было предостаточно, просиживать его здесь он не собирался. В его планах было узнать как можно больше и как можно скорее, потом, может, вернуться в гостиницу и отдохнуть перед намечающейся игрой. Но сейчас из-за этой ссоры он был вынужден выслушивать это всё с гудящей головой. — Видите, сэр, — вновь пискнул где-то Карл №2, — я говорил вам, что отправляться в город ради информации было плохой идеей. А вы не захотели сразу отправиться в резиденцию Санты. Вы зря потратили время. О, как бы Хонджун дёрнул болтливого эльфа за его новогодний колпак — прямо за бубенчик, чтобы он оторвался. Но он лишь мог его грубо обозвать и то так, чтобы никто из окружающих этого не услышал. — Ты торопишься? — Не особо, но и время терять не буду, — Хонджун со вздохом поднял наполненный водой стакан, нечаянно залюбовавшись бликом света. Это и была его удача: попасть на разговорчивого бармена, но оказаться в пролёте из-за какой-то ссоры. И почему вообще бармен пошёл разнимать дерущихся? — Если тебе что-то нужно, я могу попробовать помочь, — неожиданно предложил мужчина. Хонджун чуть водой не подавился, когда услышал это. — Обычно люди не заходят сюда, если им ничего не надо. С сомнением взглянув на безмятежного незнакомца, он даже не спросил, откуда тот узнал. Пусть он и мало чем внешне отличался от жителей, по его поведению, должно быть, сразу всё было понятно. Поразмыслив, Хонджун пришёл к выводу, что попытаться стоило — хотя бы в качестве, издёвки над Карлом №2. И он слабо кивнул. — Мы говорили с… Салли о Санте и его резиденции. — Которую он получил от Владыки Солнца? — незнакомец понимающе улыбнулся. Он выбрал соседний пустующий стул. — Никто не знает, где она находится. — А есть и другая? — Старая резиденция. Её разрушили много лет назад, говорят, Санта самостоятельно сделал это. — Зачем? — Слухи, — незнакомец пожал плечами и поправил длинную чёлку. Цвет его волос был странным: то ли чёрным, то ли темно коричневым, а на свету и вовсе отдавал серым. Чёрным — в конце концов решил Хонджун, — чёрным с серым переливом. Ему захотелось отзеркалить это движение, — он сдержался. — Я лично слышал, что там произошло что-то, — продолжил незнакомец. — Санте пришлось уничтожить свою резиденцию, чтобы что-то скрыть. Но что именно — не известно. — Её не восстановили? — Восстановили через какое-то время. Но Санта больше никогда туда не возвращался. Говорят, первое время там жила одна семья, но вскоре все они пропали. — Пропали или умерли? — Тел не нашли, — незнакомец слабо улыбнулся, глядя на стакан в своих руках. — Про резиденцию долгое время никто не вспоминал, думаю, многие уже и забыли, где она находится. — Зачем такое помнить, — протянул Хонджун задумчиво, незнакомец лишь согласно хмыкнул. — Есть одна история, не знаю, правда это или нет. Через некоторое время после того, как пропала та семья, в резиденцию отправилась группа мужчин, пожелавших найти спрятанные вещи Санты. По легенде, до того, как полностью разрушить свою резиденцию, Санта спрятал там некоторые ценности, а возведя новую усадьбу на месте старой, попытался это скрыть. Мужчины посчитали ходящие вокруг резиденции слухи о пропаже достаточно страшными, чтобы отогнать таких же жаждущих наживы. Они попытались найти спрятанные вещи, но в процессе что-то произошло, и вернулся только один из них. Он всем и рассказал, что на самом деле Санта не разрушил свою усадьбу, а спрятал её. Им удалось найти вход, только четверо остальных заплатили за это жизнью. — В итоге он сошёл с ума? — Верно, — незнакомец посмотрел на него. — Всё твердил, что ему слишком холодно. Хонджун фыркнул, какое же количество подобных историй он слышал. И в это место их отправлял Санта? — Интересная история, правда? — развеселился мужчина. Хонджун взглянул в его лицо. Внешне тот действительно казался молодым, со светлой кожей — достаточно бледной и всё же не настолько, как у жителя из замка Принцессы Ключинки. Глядя на такую, он даже, с трудом, но мог представить, как та краснела на морозе или от сильного щипка. А в его небольших глах жили искорки — совсем как у ребёнка. Хонджун, правда, за весь разговор не так часто мог взглянуть в его глаза, и всё из-за слишком длинной чёлки. — Ты в неё не веришь? — что-то в голосе мужчины заставило Хонджуна поверить, что тому рассказанное не нравилось. Отвлекая себя от продолжающейся ссоры сзади, он упрямо пытался отыскать глаза под этой чёлкой. — Можно верить, можно не верить, это не имеет значения. Разве ты не интересовался похожими историями? — Все они одинаковые, как уж тут верить, — пробурчал Хонджун, вовсе не надеясь, что его услышат. Ему удалось узнать хоть что-то об этой резиденции, вряд ли бы такое нашлось в книгах где-нибудь у Лейлы в гостинице. — Ты впервые в «Плавучем грибе»? — отчего-то спросил незнакомец. Хонджун осторожно осмотрел помещение вокруг себя, держа в руке стакан. — Да. Почему его назвали «Плавучий гриб»? — Внешне это место похоже на гриб. — Я вижу, — съязвил Хонджун, скосив взгляд на мужчину. Тот неловко рассмеялся. — «Плавучий гриб» — летний бар, он находится в стволе большого дерева. Ты видел табличку у входа? Его ещё называют баобаб, потому что ствол из-за находящегося внутри пространства очень раздулся. Если добавить к этому крону, то становится похоже на гриб. А плавучий потому что место, в котором он изначально появился, стоит на воде. — С такой осведомлённостью ты смахиваешь на постоянного клиента, — криво усмехнулся Хонджун. Незнакомец слишком активно покачал головой. — Я и не клиент почти, просто прихожу сюда время от времени. — Вы друзья с этим?.. — Хонджун кивнул в сторону успокаивающейся потасовки, где, как он знал, должен был находиться улизнувший от своих обязанностей бармен. — С Салли, — торопливо ответил незнакомец, натягивая длинные рукава кофты на запястья. — Ему сильно влетит от шефа, если он не будет следить за буянящими. — Ну конечно, — Хонджун хмыкнул. Ситуация была до боли абсурдной, он и предположить не мог, что когда-нибудь будет сидеть за барной стойкой с незнакомым парнем и пить воду — воду! И обсуждать Санта Клауса. — Зачем ты пришёл сюда? — интересуясь, обернулся незнакомец. Хонджун взглянул на него в пол-оборота. — Чтобы узнать кое-что. Ты мне помог. — Рад слышать, — тот улыбнулся. — Думаю, с моей стороны было весьма грубо не представиться. Я Юно. Хонджун молчаливо замер, раздумывая. — Мы должны были сделать это в самом начале, — он вздохнул. — Хонджун. Незнакомец — Юно —тихо рассмеялся. Они едва ещё успели о чём-то поговорить: Юно спросил, что Хонджун думал об этом мире, и тот чуть было не начал всерьёз рассказывать, что думал — а думал он много и не всегда хорошее. Его успел остановить звон разбивающейся бутылки. Оглянувшись, он увидел грязного, с трудом стоящего пьяницу, в чьих руках было остаточное стеклянное горлышко. Ссора, похоже, разгорелась вновь, не успев затихнуть. И тогда Хонджун решил уйти до того, как его успели бы втянуть. Схватив куртку со спинки стула, он коротко попрощался с Юно и рванул к выходу. К счастью, никто из посетителей не пытался помешать ему. — Сэр, не слишком ли рано вы ушли? Вы наконец завели себе нового друга, и он был готов поведать вам гораздо больше того, о чём вы спрашивали. Вы этим довольны? — Смысл мне его спрашивать, если никто из них не знает, где Санта. — Но ведь он может знать что-нибудь полезное. — Что например? Как превратить тебя в ёлочную игрушку? Очень сомневаюсь, — хмыкнул Хонджун, поправляя загнувшийся ворот куртки. Холодный воздух остудил его лицо, яркий блеск снега слепил. Время приближалось к зимнему вечеру. — И всё же, вы очень грубый. — Ну уж извини, что тебе достался такой грубый человек. — Сэр, вы неискренни. — Почему я должен быть с тобой искренним?

<><><>

Дорога вывела его к небольшой площади. Она находилась чуть в стороне от высокой ёлки, но с неё открывался отличный вид на возвышающийся за домами замок. Его розовеющие под солнечным светом окна блестели под длинным лучами, узорчатая лепка на остроконечных башнях расцветала осторожными движениями — стоило повернуться, и рисунок уже не был прежним. Огромные стеклянные цветы, стерегущие вход в замок, переливались цветной палеткой красок, вода непрерывным потоком стекала по их опущенным к земле лепесткам. С такого расстояния казалось, будто она была ничем иным, как слезами. В центре площади стояла узкая деревянная сцена, по бокам которой расположились два толстобоких снеговика с одинаковыми светящимися табличками: «Праздничное представление Сказочника!». Перед сценой стояли несколько рядов низких скамеек, на некоторых из которых уже сидели дети. Хонджун отошёл подальше от сцены, вспомнив всеобщий ажиотаж по поводу установленной перед торговым центром ёлки. Ему тогда еле удалось пробраться к дому, после того как его затянуло толпой. Вокруг сцены бегали дети с мягкими плюшевыми игрушками. Собирались жители, окружавшие ту полукругом. Хонджун оказался сжат со всех сторон и придвинут ближе к ряду скамеек. Он не испытывал сильного рвения посмотреть вечернее представление, однако, остановившись, уже не мог так просто уйти. Карл №2 изъявил желание послушать, на что Хонджун тихо огрызнулся предложением тому задержаться самостоятельно. Прямо напротив него стояли несколько людей в животных масках, присмотревшись к которым, он не увидел никого знакомого. Но это заставило его посильнее сжать в кармане куртки собственную волчью маску. Представление началось, когда время на часах дошло до четырёх, — Хонджун самостоятельно убедился в этом, пристально следя за стрелками на вызванных эльфом часах. Поднялся занавес, и зрителям открылись яркие декорации, среди которых висела кукла. — Театр кукол? В такое время? — Хонджун оглянулся на завороженных детей. Тех было так много, что они заняли все скамейки и сидели, плотно прижавшись друг к другу. Среди маленьких лиц он даже смог различить мальчика, отдавшего ему шишку. — Жители Сказочника любят, — ответил Карл №2 таким же шепотом. — Его приглашают на каждый праздник. Кукла тем временем несколько раз шевельнулась, и зазвучал мужской голос. — В этот раз я расскажу вам грустную историю любви. Голос не был ни молодым, ни старым. Хонджун попытался рассмотреть говорящего, но не увидел даже нити, за которую тот дёргал куклу. Слушатели восторженно захлопали, стоило той переметнуться в другой конец сцены. Кукла по размером была не больше двадцати сантиметров. Сделанная из тёмной ткани, она отдалённо напоминала человеческую фигуру. На месте глаз у неё были пришиты две чёрные пуговицы, под одной из которых была нашита видимая заплатка. Вместо рта — белые нитки. Из одежды на кукле был струящийся плащ фиолетового цвета, а на руках и ногах — странный узор, вышитый теми же самыми белыми нитями. Вскоре на месте действия появились ещё несколько кукол, но эта осталась неподвижной. — Некогда в одной деревне жила семья из трёх человек, — вещал голос, — они были горячо любимыми и почитаемыми остальными жителями, — декорации сменились на белоснежные просторы, среди которых стояло несколько укрытых снегом домов. — Деревня эта находилась высоко в заснеженных горах, где никогда не сходил снег. Семья состояла из троих: матери и двух её дочерей. Все они выросли в деревне и бесконечно любили её. Среди сугробов задвигались три куклы. Одна из них напоминала старушку с седеющими волосами и олицетворяла, видимо, мать дочерей. А две другие были похожи, как крупицы снега, — и всё же не одинаковые. У этих кукол была небольшая голова, по сравнению с тёмной куклой в плаще, и все трое носили длинные платья. Когда Сказочник говорил, куклы переместились к центру сцены, но когда он закончил, остались только две: мать и одна из дочерей. — Мать помогала жителям деревни и оберегала их от диких животных, со временем её стали называть Старейшиной. Она была добра и учтива и очень любила своих дочерей. Но однажды между ней и старшей дочерью произошла ссора, — куклы на сцене задёргались, приблизились друг к другу. — Старшая дочь ушла из деревни. Она ходила по миру, пока в один момент не пришла в деревню, очень похожую на её дом. На сцене осталась лишь одна кукла: сменившая платье на простое дорожное, представляющая старшую сестру. Декорации также поменялись, — теперь вместо снежных домов картинки показывали цветущие поля и зелёные леса. — Но это была не её деревня. Здесь не было снега, не было морозов, а главное — здесь не было её матери. Старшая дочь обосновалась в небольшом домике на опушке и стала лечить жителей от недугов, — кукла превратилась в улыбающуюся молодую девушку с длинными тёмными волосами. Она кружила вокруг маленького домика у цветной поляны, собирала травы в лесу. — Однажды к ней за помощью пришёл молодой мужчина. Она никогда не видела его в деревне, — он был приезжим. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Рядом с куклой появилась другая: мужская, совершенно отличающаяся от куклы в плаще. Она была одета в простую рубаху, на рукаве которой красными нитками был нанесён неровный узор — рана, которая исчезла после того, как старшая дочь коснулась её. — С тех пор, как она вылечила незнакомца, тот стал приходить к ней каждый день. И всё было хорошо, пока на порог дома не пришла младшая сестра, — к куклам добавилась третья. Теперь различия между сёстрами были на лицо: кукла старшей сестры улыбалась, она выглядела нежной и заботливой, в то время как кукла младшей улыбнулась лишь однажды — когда вновь увидела сестру. — По словам младшей сестры, их мать очень гневалась на старшую за её уход. Она прошла весь путь, чтобы вернуть сестру домой, — куклы активно жестикулировали, словно ссорились. — Но старшая отказалась. Она призналась, что нашла здесь свою любовь, и попыталась уговорить младшую помочь ей сбежать от матери. Она знала, что та не согласится: младшая сестра очень любила мать и во всём её слушалась. И старшая оказалась права. Куклы вновь изменили своё положение. Кукла старшей выбежала из дома, не оглядываясь. А младшая осталась запертой внутри. — Старшая побежала к своему возлюбленному, чтобы предупредить его. Ему нужно было уехать и забыть её, она боялась, что мать могла как-то навредить ему. Но он отказался, сказал, что поедет за ней в её родной дом и попросит её руки. Старшая так боялась, что попросила его подождать некоторое время, пока она не напишет ему письмо. А сама отправилась с младшей сестрой обратно. Декорации сменились на заснеженные горы. Две куклы шли сквозь метель, две сестры, рассорившиеся вдали от родного дома. — Когда сёстры вернулись к матери, старшая упала на колени и умоляла ту разрешить ей выйти замуж за возлюбленного. К тому времени гнев их матери стих, и она чувствовала необходимость примирить семью, — вслед за словами Сказочника одна из кукол упала на пол, склонив голову. Её тёплая меховая накидка испачкалась грязью и снегом, длинные волосы спутались от ветра. По щекам текли слёзы. — Мать не дала дочери ответа, но и не стала наказывать. Старшая ушла к себе в комнату, намереваясь написать своему возлюбленному письмо и попросить его приехать. Она была окрылена надеждой. Но позже вечером, когда письмо уже было отправлено, к старшей пришла её сестра. Внутри небольшой комнаты деревянного домика горел камин, освещавший умиротворённое лицо куклы. Чёрные пуговицы ловили отблески огня, словно тот и вправду находился напротив. — Она принесла старшей сестре её письмо и выкинула его в камин. Младшая сказала, что ей не стоит связывать свою жизнь с этим человеком, что тот предал её сразу же, как она уехала. Но старшая сестра отказывалась в это верить, — куклы вновь неистово задвигались, и фон сменился. — Следующей ночью она сбежала. Отправилась вслед за солнцем, в надежде связаться с любимым. И вскоре они встретились вновь. Скрываясь, они поженились в доме её возлюбленного. Две куклы — мужская и женская — обнимались на фоне распускающихся цветов в оранжерее. Длинные волосы старшей сестры развевались на ветру, как и длинный подол её белого платья. Сказочник продолжал повествование. — Долгое время они жили в радости. К старшей сестре иногда приходили жители с просьбами о помощи, и она никогда им не отказывала. Но тоска по родной семье, сожаление об обмане матери также жили в её сердце. Она нашла утешение в картинах: рисунки её были мягки и славны, наполнены грустью, — в руках у куклы возник небольшой холст с изображением заснеженных гор. — Её муж решил эти картины продать и заработать. Старшая дочь умоляла его этого не делать: слишком силён был страх, что их обнаружат. Но он не слушал. Картины продались быстро, и очень скоро пошла молва о таинственной художнице. Их семья разбогатела, но привело это и к несчастью. Сцена вдруг вспыхнула, декорации обратились обжигающим столпом огня. И на фоне всего этого плакала кукла старшей сестры, испачканная, покалеченная, в оборванном платье. — Дом, в котором они жили, неожиданно загорелся. В огне исчезли все её картины, все воспоминания о родной семье, — рассказывал Сказочник откуда-то со сцены. — Они бежали вновь, гораздо дальше, чем старшая сестра могла представить. И в тот самый момент, когда они наконец нашли пристанище, пошёл снег. Испугавшись прихода матери, старшая дочь заперлась в комнате и никого к себе не впускала. В один день она получила письмо от младшей сестры, в котором та умоляла её вернуться и преклонить колени перед матерью. Старшая боялась отправить ответ, боялась, что ей придётся отказаться от своей любви. Она спрятала письмо в шкатулку под кроватью, но каждый раз, как она глядела в окно, то вспоминала о нём, — кукла, одетая в простое белое платье, смотрела на заснеженный лес сквозь стекло. Кончики её рук окрасились в белый цвет ниток, длинные волосы стали короткими. — Она продолжала рисовать, но больше никому не показывала картины. Со временем она перестала покидать свою комнату, и чтобы вернуть свою жену к жизни, её муж построил мастерскую. Зная, как сильно она любила рисовать, он не смел забирать у неё этого, — маленькая кукла оказалась в комнате без окон, переполненной холстами. Бумажные фонари освещали ей путь, когда она шла к выставленному в самом центре мольберту. — Однако жадность присутствовала и в нём. Он забирал небольшие картины, о которых старшая сестра, казалось, и не помнила, и продавал их. Помня о приключившемся несчастье он не трогал лишь одни: те, на которых была изображена снежная деревня. Мужская кукла, одетая в небогатую рубаху, упаковывала картины в тёмную ткань в той же самой комнате без окон. Вокруг стояли сотни незаконченных холстов с изображением высоких гор и холодных сугробов. — С первыми морозами старшая сестра заболела. Её муж потратил несколько дней на поиски врача, но даже он не мог ей помочь. Она умирала. И только в самые последние дни она решилась отправить матери письмо. Старшая дочь просила у неё прощения, молила не злиться на её возлюбленного. Так, в тоске, она и умерла, не дождавшись ответа, — кукла лежала на кровати. Её большие глаза-пуговки оторвались, длинное белое платье почернело. Рядом стояла опечаленная мужская кукла, упавшая на колени перед кроватью, когда голова другой обессилено опустилась на подушке. — Смерть любимой жены глубоко ранила его в сердце. Не выдержав, он сошёл с ума в холодных стенах их дома. Он рисовал портреты старшей сестры день ото дня и всегда изображал её точно так, как она выглядела в день их свадьбы. Но чем дольше он рисовал, тем невыносимее ему становилось. В последних его работах у портретов не было лица: он не мог вынести вида возлюбленной, когда её уже не было в этом мире. Одинокая кукла, облачённая во всё чёрное, сгорбившись, сидела на стуле перед мольбертом. На картине была изображена женщина в белом платье, широкополая шляпа скрывала её лицо. Она стояла среди красочных цветов, в её руках находился один — желтолистная лилия. Мужская кукла завершила рисунок ласковой улыбкой женщины, и кисть выпала из обессиленных рук. — Он умер в той же постели, что и его возлюбленная, — возникла в середине сцены кукла с фиолетовым плащом. За её крупным силуэтом скрылась укрытая красным покрывалом кровать. — Грустно, не правда ли? Слушатели молчали — у некоторых по лицу скатывались слёзы. Дети прижимали к себе плюшевые игрушки и душили в них всхлипы, взрослые завороженно следили за каждым передвижением куклы на сцене. Хонджун обернулся, но его всё так же зажимали толпой прибывших. Дёрнув головой, он скинул с себя остатки сказочного наваждения. Он намеревался уйти ещё когда Сказочник только перешёл на побег старшей дочери. Кукольный театр был интересным развлечением, но ненужным сейчас. Если бы у Хонджуна была хоть одна лазейка вокруг, он бы не стал дожидаться конца. Но лазейки не было — как не было и у высокой ёлки. Сам того не ведая, он загнал себя в ту же самую ситуацию. Хоть театр и был для него вещью не новой, представление Сказочника завлекало внимание. Сколько бы раз Хонджун не уводил взгляд на толпу, всегда возвращался к сцене, — по этой же причине он никак не мог растолкать облепивших его жителей. — Почему все так заинтересованны? — Сказочник умеет завладеть вниманием, — прошептал Карл №2. — Он что-то вроде клоуна — полагаю — в вашем мире. — Почему ты шепчешь? — Потому что Сказочник слышит, — без объяснений ответил Карл №2 и исчез. Хонджун решил, что Сказочнику очень не нравилось, когда его называли не Сказочником. Окончательно освободив своё внимание, он мог рассмотреть сгрудившуюся толпу. По большей части все они были обычными жителями, среди которых явно выделялись светлые маски игроков. Хонджун был рад, что не стал надевать свою сразу после того, как покинул таверну. Но помимо игроков был ещё кое-кто, привлёкший его внимание. На другой стороне толпы стояли двое женщин. В руках у одной из них был расписанный красный зонт, который мог защитить разве что от солнца. Хонджуну не удалось как следует рассмотреть собравшихся во время представления, но отчего-то он был уверен, что эти двое тут стояли с самого начала. Среди двух женщин одна явно была работником. Помимо того, что в её руках находился зонт, который она держала над своей спутницей, её одежда также была гораздо более обычной: самая простая тёмно-коричневая накидка с меховым воротом и одноцветная юбка платья. А вот другая женщина выглядела не в меру роскошнее. Её накидка спускалась к самым щиколоткам и надёжно защищала от ветра, высокий ворот бордового цвета поднимался по самой шее к подбородку, скрываемый верхней одеждой, руки женщина прятала в облегающих белых перчатках. Она была красивой: с вытянутыми глазами, подведёнными розовой косметикой, прямыми бровями и небольшим лицом. Её губы слабо улыбались, когда она смотрела на сцену, но эта улыбка пропадала, стоило ей повернуться к своей сопровождающей. Они отличались от похожих друг на друга жителей, с которыми Хонджун раньше встречался, и это не могло оказаться простым совпадением. Не желая сталкиваться ни с одной из них взглядами, он торопливо развернулся. К счастью, всеобщий гипноз спал, и он смог протиснуться к концу толпы, где жители стояли посвободнее. Трепетно проверив наличие шишки и маски в карманах, он отошёл подальше — на этот раз действительно подальше. — Задохнуться можно, — не сдержался Хонджун, оглядываясь на толпу. Внезапно перед ним из розовой дымки возник Карл №2. — Сэр, вы закончили? — Для тебя — нет, опять будешь надоедать? — Сэр, я лишь информирую вас о необходимости как можно скорее отправиться в старую резиденцию Санты Клауса для прохождения игры. — Если я не отправлюсь прямо сейчас, то не попаду в игру? — Такое вполне возможно. Хонджун сделал задумчивое выражение лица, но долго не продержался. — Отлично, подождём до завтра. — Нельзя ждать, сэр! Если вы не попадёте в игру, то потеряете подсказку! А если вы потеряете подсказку, то можете никогда не найти Санту. Вы же хотите вернуться? — Это будет важной подсказкой? — Сэр, эта игра проходит в резиденции Санты Клауса, — закатил глаза эльф, — а всё, что имеет непосредственное отношение к нему — важно. Теперь вы понимаете почему необходимо как можно скорее отправиться туда? На этот раз Хонджун раздумывал дольше. Он до сих пор чувствовал себя уставшим и разбитым, более того, он начинал хотеть есть, о какой игре могла идти речь? Но Карл №2 терпеливо дожидался его окончательного ответа, — он не шутил. В конце концов, тяжело вздохнув, Хонджун кисло фыркнул. Вариантов у него всё равно не было. — Как туда добраться?