на краю земли

      Едва заметив, что Ли Чэён уверенно приближается к ней, Рюджин опустила голову и сделала вид, что слишком занята ремонтом упряжи. Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как они с Юной вернулись домой, и становилось слишком очевидным, что она уже успела рассказать их подругам о странном отношении Рюджин к «новенькой из Калифорнии». Разговор был лишь делом времени. Как оказалось, весьма короткого.       Ли устроилась напротив, наклоняя голову так, чтобы посмотреть Шин в глаза. Она не выглядела злой, скорее слегка удивлённой. Это радовало. Из всех людей на свете Ли Чэён оставалась последней, с кем Рюджин хотелось бы ссориться.       – Чего ты хочешь? – Спросила она, проверяя ремни.       – Поболтать с одной из моих ближайших подруг.       – Болтовня у нас по части Юны. Если тебе одиноко, иди к ней.       Чэён усмехнулась и пальцем ткнула Рюджин в лоб.       – Думаю, мы обе знаем, почему я хочу поговорить именно с тобой.       – К сожалению, – Шин набрала больше воздуха в грудь, делая всё, чтобы сосредоточиться на ощущении холода на своих руках, а не том смущении, которое сейчас заливало её грудь.       – Значит, девушка из Калифорнии? Повезло.       – Юна просто драматизирует.       – Значит, ты не спала в её комнате?       – Спала, но только из-за того, что мисс Хван была слишком вежлива, чтобы меня выгнать. Она читала мне, но я уснула примерно на середине главы, так что… ничего такого.       – «Ничего»? Рюджин, это даже больше, чем я хотела узнать. Ты понимаешь, насколько это личное, верно? Возможно, это даже интимнее, чем секс.       Смущение стало только сильнее. Несмотря на общую прохладу, Рюджин внезапно ощутила, как жар волнами прошёлся по её коже, поднимая потоки мурашек, как нечто тёплое запульсировало в груди. Она снова представила, как сидит в глубоком кресле у камина в доме семьи Хван, и Йеджи читает ей, пока мир вокруг молчит, словно наконец-то разрешая ей отдохнуть. И нет больше проблем. Не нужно думать о деньгах и поездках в форт, своей упряжке и друзьях. Они в порядке. И Рюджин в порядке, потому что Йеджи так близко, что может взять её за руку.       Кайо поднял голову, внимательно разглядывая Чэён.       – Ты похожа на своего волка, Шин, – кивнула Ли.       – Это собака.       – Да, как скажешь. В любом случае, он как твоё воплощение в другом теле. Так же старается держаться подальше от всех, боится, что сделают больно, но протяни руку, покорми и погладь, как он уже не отходит. Так, красавец?       Она попыталась протянуть руку, но Кайо ещё плотнее прижался к земле. Шерсть на его загривке стала дыбом, когда он с угрозой посмотрел на Чэён, и глухие нотки рычание вырвались из горла.       – Большой и страшный волк, – покачала головой Ли. – Он живёт с нами уже год, а так и не смог привыкнуть ни к кому, кроме тебя.       – Потому что он мой. Так, Кайо?       Он перестал рычать и тихо взвыл, коснувшись носом сапога Рюджин.       – Мой мальчик, – улыбнулась она.       – Я серьёзно. Шин. Я старшая, так что несу за вас ответственность, и мне нужно знать, в какие неприятности мы можем влезть.       – Вы ни в какие.       – Если у тебя проблемы, то и у нас тоже. Мы семья, Рюджин.       – Слушай, – крепче сжав ремни, Рюджин решилась посмотреть Чэён в глаза. – Не знаю, что Юна вам наговорила, но мы с мисс Хван просто в хороших отношениях. Да, возможно, со стороны всё выглядит так, будто я очень мягко к ней отношусь, но это только из-за того, что она очень приятная девушка. На некоторые важные для меня вещи мы смотрим одинаково, и поэтому мне хочется продолжать общаться с ней.       – Только поэтому? Юна упомянула, что она красотка.       – Как и многие на Клондайке.       – Рюджин, мы обе понимаем, что здесь почти не бывает красивых женщин. Оглянись, это Северная Глушь, и женщины здесь встречаются реже, чем самородки. А красивые так вообще как бриллианты – увидишь раз в сто лет да и то мельком, рядом с каким-нибудь стариком.       – Это твоё мнение.       – Кого из женщин, кроме пары портовых шлюх и монахинь, ты успела встретить за это время, Шин? Когда?       – Джису красивая девушка.       – Джису без ума от Юны, и ты это знаешь. Ну, так что, Рюджин, дело не в том, что твоя мисс Хван красавица?       Когда Рюджин так ничего и не ответила, Чэён нежно усмехнулась и толкнула её в плечо. Кайо в очередной раз угрожающе зарычал.       – Я не обижу её, волчонок, – улыбнулась Ли. – И не думай, что я пытаюсь читать тебе эти глупые нотации как делали монахини в приюте. Нет, я уже убедилась, что ты в состоянии позаботиться о себе, но мне хочется, чтобы ты избежала большой боли. Если та Йеджи тебе всё-таки нравится, общайся с ней, – это полностью твоё дело, – но подумай, каково тебе будет, когда она уедет. Эти солнечные принцессы, привыкшие к своим виллам, никогда не задерживаются надолго. Для них мы как развлечение, – кто-то типа модного сейчас кино. Развлекутся и уедут, а мы останемся наедине с лесом и тупицами-старателями.       – Я знаю, – кивнула Рюджин.       – Будь умной девочкой, ты это умеешь. Кайо, – волк поднял голову. – Она умная, но ты умнее, так что позаботься о ней, ладно?       – Не слушай её, мальчик.       Наблюдая, как легко Кайо послушался, Чэён усмехнулась.       – Ты одна из лучших погонщиков на Клондайке, Рю, но, клянусь всем, что у меня есть, тебе стоило сбежать из приюта и присоединиться к бродячему цирку. Мир потерял, возможно, самого талантливого из дрессировщиков.       – Здесь не бывает бродячих цирков. Только клоун, который живёт с нами. Да, Юна?!       – Я тоже люблю тебя, Рюджин, – донёсся с крыши задорный девичий голос. – И я ставлю всю упряжку на то, что ты влюблена в симпатичную мисс Хван. Просто отказываешься это признавать.       – Я натравлю на тебя Кайо сразу после того, как ты спустишься!       – Тогда я запрусь и не пущу тебя домой!       – О, Боже, – Чэён закатила глаза. – Делайте, что захотите, но кровь смывать будете сами.

***

      Как только снег сошёл, а дороги стали достаточно безопасными, дядя и тётя начали постепенно покидать дом, чтобы, – как они говорили, – «хорошо провести время в интеллигентной компании». Всего в получасе езды от их дома располагался небольшой даже по местным меркам городок на полсотни жителей. Там не было магазинов, но стояли игровой дом и таверна, а в пристройке у маленькой часовни на центральной улице жило десять монашек. Большинство из них работали приходящими в сиротском приюте в городе на другом конце железной дороги и сейчас отдыхали, дожидаясь, когда дети выйдут с каникул.       Папа не возражал против их отъездов. Йеджи тоже. Было приятно сидеть на диване в гостиной, не слушая назойливого ворчания тёти о том, что ей давно бы следовало выйти замуж, и жалоб на бедность от дяди. Пока их не было, Хван могла сосредоточиться на книгах. Она думала, что они с Рюджин смогут перейти на Жюля Верна, когда закончат с «Островом сокровищ». К счастью, в домашней библиотеке была целая полка с романами этого автора.       – Вот и моя девочка, – улыбнулся отец, касаясь её волос. – Ты ещё не устала читать, дорогая?       – Скорее немного утомлена тем, что здесь только художественная литература. Я люблю Жюля Верна, но мне хочется чего-то… научнее, я полагаю.       – Думаешь, мистер Верн недостаточно научен? А как же его расчёты, касающиеся полётов на Луну?       – Это очень интересно, но находится исключительно в области художественной литературы, а я соскучилась по науке. Жаль, что не взяла с собой «Жизнь животных» Альфреда Брема.       – Я распоряжусь, чтобы её доставили на следующем пароходе.       – Правда? – Йеджи вскочила, обнимая отца за плечи. – Ты сделаешь это для меня?       – Просто составь список книг, которые тебе нужны. Эйб, – один из моих приятелей, – уплывает на этих выходных, и я дам ему деньги, чтобы он купил то, что ты хочешь. К тому же, я полагаю, эти книги не только для твоего чтения. Мисс Шин нравится «Остров сокровищ»?       – Ты заметил?       Он широко улыбнулся, снова касаясь её волос.       – Сложно было не заметить, дорогая. Вы, кажется, успели подружиться.       – Рюджин провела здесь всю жизнь. Если кто и сможет познакомить меня с Севером лучше всех, то только она.       – Тебе не нужно объясняться со мной, Йеджи. Ты уже достаточно взрослая и умная девушка, чтобы выбирать круг общения, и я не могу менять его. Конечно, если там будет человек, который начнёт обращаться с тобой грубо, я укажу на это, но решать в итоге всегда будешь только ты.       – Я… я ценю твоё доверие, пап.       – Моё доверие вырастает из моей уверенности в тебе, милая. Что бы ни говорила твоя мать и тётя о необходимости женитьбы, я убеждён, что такие одарённые юные леди, как ты, могут повременить с этим. Жениться, вопреки убеждениям многих, очень легко, – говорю как человек женатый, – а вот добиться чего-то, будучи в браке, куда сложнее.       Йеджи снова прижалась к нему, полной грудью вдыхая исходящий от одежды аромат табака.       – Я рада, что ты на моей стороне, пап.       – А разве может быть по-другому? – Рассмеялся он.       Йеджи знала, что может. Посещая вместе с матерью и тётушкой многочисленные светские рауты в Калифорнии, Хван видела достаточно затравленных собственными отцами девушек, которые едва могли сказать что-то, кроме «да» или «нет». Их использовали как вещи, за счёт браков укрепляя положение в обществе, увеличивая капитал. Таким родителям было плевать на чувства детей, и Йеджи благодарила все сверхъестественные силы, которые только существовали, за то, что её отец никогда не был таким. Он любил её и уважал, позволяя самостоятельно решать, чем она хочет заниматься. Даже не был против поступления в университет, когда все, кого они знали, говорили, что девушкам такое ни к чему.       Когда кто-то снова намекнул, что допускать обучение дочери глупо, папа ответил: «Глупо запирать такой живой ум в четырёх стенах, мистер. Если она хочет учиться, то я более чем согласен помочь ей в этом».       Йеджи отстранилась от его объятий только после того, как со стороны двери послышалась самая отборная брань из тех, которую она только слышала. Когда они с отцом выбежали на крыльцо, дядя уже поднимал палку на привязанного к грузовой повозке пса, который грозно скалил зубы, готовясь в любой момент кинуться на мужчину. К счастью для дяди, папа успел одёрнуть его назад за секунду до того, как мощные челюсти собаки сомкнулись на его руке.       – Кого ты притащил? – Грозно спросил отец.       – Выиграл в карты, – прорычал дядя. – Сказали, он отличный боец, вот только, – он указал на порванные брюки. – К послушанию не приучен. Ничего, пару ударов палкой…       – Не смейте! – Йеджи никогда не слышала, чтобы её голос звучал настолько громко. Отец и дядя одновременно посмотрели на неё. – Нельзя его бить.       – Мой пёс.       – Он разорвёт тебя, если ты ещё раз подойдёшь к нему, – заметил отец. – Посмотри, он в ярости.       Йеджи видела, что пёс силён. Короткая шерсть не скрывала натянутых, словно верёвки, мышц, но под ними проходили розовыми рубцами шрамы как от старых, так и от недавно заросших укусов. Пёс скалился, но в его пасти не хватало нескольких зубов. Хван видела их обломки. Когда-то они читали, что цепные псы иногда кидались на клетку с такой яростью, что ломали зубы, и этот, кажется, был именно из таких.       – Тогда я его пристрелю, – пожал плечами дяди. – Так и знал, что не надо было верить этому Смиту. «Лучший пёс на Клондайке», как же…       – Нет! – Возразила Йеджи.       – Это моя псина, – повторил дядя.       – Я не дам тебе убить его на моём дворе, – отец скрестил руки на груди. – Йеджи, дорогая, ты говорила, что Рюджин заедет через неделю, верно?       – Да.       – Я покупаю его у тебя, – он достал из кармана кошелёк, чтобы выудить пару хрустящих купюр. – Пёс хороший, хоть и сильно помят, так что даю триста долларов. Согласен?       – Конечно, – выхватив из рук брата деньги, мужчина усмехнулся. – Возись с этим монстром сам.       – Йеджи, когда Рюджин приедет, попроси её взглянуть на собаку. Раз уж она приручила волка, то и с этим красавцем справится.       – А где он будет жить до этого?       – Я попрошу служанку привязать его в конюшне. Там тепло и не доберутся волки.       – Я сама сделаю это.       – Уверена? Он выглядит очень злым.       – Всё в порядке, – отмахнулась Йеджи. – Я просто отведу его.       Когда Хван отвязала верёвку от повозки, пёс зарычал громче, но даже не попытался вырваться. Он держался на расстоянии, но шёл послушно, – был явно приучен к людям. После того, как Йеджи привязала его в пустом стойле на конюшне, пёс улёгся на солому и прикрыл глаза.       – Ты милый, – улыбнулась Хван. – Не волнуйся, скоро Рюджин будет здесь и поможет тебе. Ты будешь счастлив, я обещаю.