на краю земли

      Упряжки шли тяжело, со скрипом, утопая в грязной снежной каше почти по края полозьев. Хауи цокал языком, подгоняя собак, пока Рюджин до упора натягивала ремни. Псы лаяли и скулили, тянули изо всех сил, но их было недостаточно, чтобы справиться со внезапным потеплением и растекающейся прямо под ногами снежно-земляной массой. Даже Кайо казался немного обеспокоенным.       – Это плохо, – заключила Рюджин, когда они остановились на привал. – По расчётам к этому времени мы должны были уже добраться до вашего участка, но из-за распутицы пришлось свернуть. Из-за этого крюка мы можем застрять ещё дней на пять.       – О, Боже, – вздохнула тётушка.       – Это лучшее, что мы можем сделать. Мы предупреждали, что весна непредсказуема. Повезло, что затопило ещё не все тропы.       Йеджи сидела рядом с Рюджин, листая страницы «Острова сокровищ». Собаки спали, прижавшись друг к другу, и только Кайо сверлил людей недоверчивым взглядом. Вдалеке, – за зелёной стеной хвойного леса, – выли волки. Хван понимала, что должна бояться, но каждая клеточка её тела тянулась туда, – к стае. Она мечтала запустить пальцы в шерсть, почесать за ухом, даже при условии, что это будет последним действием в её жизни.       Когда рука Йеджи случайно коснулась Рюджин, волк оскалил клыки. Тихо рычание донеслось до слуха.       – Ревнует, – рассмеялся Хауи, подмигивая Йеджи. – В любом случае, идти сейчас будет тяжело, и я должен предупредить, что это может затянуться на очень большой срок. Если вы беспокоитесь, то примерно в трёх днях пути есть ещё один форт. Он совсем мелкий, но там есть подобие гостиницы, где вы сможете скоротать время до конца распутицы.       Тётушка и дядя настаивали на том, чтобы остаться в форте хотя бы на пару недель, но отец торопился. Уже несколько месяцев с прииска приходили тревожные вести. Там было золота, – достаточно, чтобы купить несколько фортов и пару вилл в Калифорнии, – но управляющие утаивали большую его часть, отправляя отцу какие-то жалкие десять-пятнадцать процентов.       Конечно, он устранил племянников от дел сразу же, как только узнал. Только отчаянные рыдания тётушки удержали его от того, чтобы сообщить властям, но сейчас на них всё равно висели огромные долги. Йеджи думала, что тётя и дядя согласились поехать с ними отчасти ещё и для того, чтобы уговорить отца простить хотя бы часть долга.       – Я сказал, что мы должны приехать туда до конца месяца, – заявил папа, и никто не решился спорить. – Если это возможно…       Хауи кивнул.       – Рискованно, но шанс есть. Что думаешь, Рюджин?       – Если мистер и миссис так боятся, то можем доставить их в форт.       – Нет! – Почти сразу же возразила тётушка. – Разве мы можем позволить какому-то ручью нас остановить?! Мы, калифорнийские женщины, сильны духом и готовы противостоять всем трудностям, которые ставит нам природа!       Йеджи не могла не улыбнуться, заметив ухмылку на губах Рюджин. Хван помнила, как сильно тётушка визжала, едва завидев на белых периллах, окружающих их беседку, даже подобие насекомого. Она боялась мышей, крыс, птиц и змей, ящериц. Казалось, не было на Земле живого существа, к которому она не испытывала бы отвращения. Её раздражали даже кошки. Она говорила, что их мокрые розовые носы кажутся ей отвратительно-скользкими.       – Вы не против? – Спросила Рюджин, когда все отвлеклись на кофе.       – Ехать на прииск?       – Да. Я могла бы довезти вас до форта. Там безопаснее?       – Безопаснее оставить молодую девушку одну в городе, полном одиноких мужчин, которые давно не видели женщин?       – Нет… – щёки Рюджин в очередной раз залились краской. – Конечно… конечно, глупо оставлять действительно красивую девушку одну среди тех мужланов. Извините. Почему… почему вы улыбаетесь?       – Вы назвали меня красивой.       – Да? О… ну, я думала, это очевидно.       – Что я красивая?       – Д-да… да!       Рюджин опустила взгляд на свои мокасины, плотно сжимая губы. Кайо поднял голову, будто чувствуя повисшее в воздухе напряжение. Он будто ждал момента, чтобы рвануться вперёд, впиться в глотку Йеджи, вырвать трахею, но Хван это не пугало. Каждая клетка её тела восхищалась и одновременно с этим благоговела перед Кайо, – перед его дикой, первобытной силой, появившейся на Земле задолго до первого человека.       Он был не просто частью этого серого холодного мира, а самим миром. Вся глушь Севера будто была заключена в его мощном теле, текла по венам с кровью, и Йеджи преклонялась перед ней, как все её предки перед загадочными огнями во тьме.       – Рюджин, – вдруг позвала тётушка. Взгляд Шин мгновенно наполнился сталью.       – Да?       – Я слышала, что здесь, на Севере, очень много мужчин.       – Ну, очевидно, – кивнула Рюджин.       – И что вы о них думаете?       – Что они наглые самодовольные ублюдки, которым не нужно ничего, кроме золота, мэм.       Вопреки ожиданиям Йеджи, губы тёти скривились в довольной улыбке. Покачав головой, она повернулась к отцу.       – Я думаю, как только распутица сойдёт, мы должны будем начать выезжать в город. То, что это место называют Глушью, не значит, что мы не сможем найти здесь хорошее место для отдыха. Я хотела бы поиграть в карты.       Йеджи поморщилась. Ещё дома, – в Калифорнии, – тётушка хотя бы раз в месяц приглашала на виллу Хванов двух или трёх мужчин из достаточно хороших семей. Сперва шёл ужин, во время которого тётя или мама будто невзначай намекали, что новый гость не женат, затем их «случайно» оставляли наедине в гостиной, и Йеджи, смущаясь, наблюдала за неловкими попытками ухажёра завязать разговор.       Эти парни привыкли к милым калифорнийским девушкам, – покорным любительницам дамских романов, – но Хван никогда не считала себя такой. Папа часто говорил, что она росла «мальчишкой», предпочитая скучным урокам этикета прятки в парке, купание в пруду и поездки на лошадях. Она убегала на целые сутки, исследуя окружающие виллу поля, пока желудок не напоминал, что ему нужна пища.       Казалось, ни один мужчина не мог угнаться за ней, но Йеджи это не беспокоило. Она никогда не чувствовала в себе тяги к замужеству или даже общению с кем-то мужского пола.       – Местные обдерут вас до нитки, – ответила Рюджин, будто игнорируя раздражённый взгляд тёти. – Вы собираетесь спать, Йеджи?       – А у вас есть другие предложения?       – Ночь обещает быть холодной, и я подумала, что вы захотели бы покормить собак.       – Конечно!

***

      Когда они закончили с тюленьим жиром, дядя, тётя и отец уже уснули. Хауи сидел у костра, проверяя патроны и заряжая ружья. Йеджи устроилась на подстилке у саней, укрывая ноги подобием одеяла, а Рюджин села напротив.       – Вы собираетесь спать?       – Конечно. Сразу как только буду уверена, что нам не угрожают волки.       – Я думала, они далеко.       – Голод делает животных безумными. Нельзя быть уверенным, что, почуяв запах еды, они не повернут к нам. Если хотя бы один костёр потухнет, кто-то из нас вполне может не проснуться.       – Уверена, вы этого не допустите?       – Уверены? – Усмехнулась Рюджин. – Почему?       – Потому что вы сильная и красивая.       – Красивая?       – Очень, – ответила Йеджи, улыбаясь уголком губ. Меньше, чем за мгновение лицо Шин стало ярко-красным. Она замерла, останавливая взгляд на одной точке, дыхание сбилось.       На секунду Хван подумала, будто она поднимется, уйдёт, но Рюджин только набрала больше воздуха в грудь.       – Сп-спасибо, я думаю.       – Пожалуйста. Может, почитать для вас?       – Могу я… могу я прочитать? Я давно не практиковалась, но, если вас это не смущает.       – Конечно нет, я хочу вас услышать. Пожалуйста.       Неловко поёрзав на месте, Рюджин прошлась указательным пальцем по верхней строчке и боязливо начала:       – Глава вторая. Чёрный пёс приходит и уходит, – на секунду голос стих, будто Шин испугалась его звука. Взгляд снова остановился на Йеджи, спрашивая, всё ли хорошо.       – У вас отлично получается. Пожалуйста, продолжайте.       – Вскоре случилось первое из тех загадочных событий, благодаря которым мы избавились наконец от капитана.