Tabou

Несмотря на браваду: «Джеймс, вот оно! Теперь мы точно прижмем этого гада! Будь уверен!», нельзя было сказать, что Сириус хоть сколько-нибудь проникся той «теорией заговора» о подмене слизеринского ловца при помощи оборотного зелья. Нет. На самом деле, он считал это все чем-то маловероятным, если не бредовым. Так что, нет. Не уверовал. И даже если все так и было, то… какая, к черту, разница? Розье ли летал тогда или не Розье. Лично Сириусу не было от этого ни горячо, ни холодно, ведь исход матча не изменился. Честно? Блэк считал затею с выяснением личности «таинственного ловца» пустой тратой времени. И ни за что бы не впрягся в подобное по доброй воле. В конце концов, это даже не весело! А ведь Сириусу обычно нравилось работать бок о бок с Джеймсом — это здорово занимало голову, помогало отвлечься от проблем с семьей, от мыслей о том, что мир свернул куда-то не туда и теперь, пропитавшись мраком, злобой и смертью движется к самому Мордреду в его хладные и смертоносные объятья. Шутки, розыгрыши и прочие шалости разного уровня сложности помогали держаться от всего этого дерьма подальше. Но в этот раз все было иначе. Совсем по-другому. И ладно бы если имелся шанс прищемить склизкие хвосты этих слизней… Так нет же! Не было уверенности, что «подмена» вообще случилась тогда, перед матчем. В таком случае о каких шансах кому-то и что-то там прищемить вообще могла идти речь? Да, в успешный исход всего этого Блэк тоже не верил. Тогда… Почему Сириус вообще позволил себя во все это впутать? Особенно если не верил в успех, считал все глупой и бессмысленной тратой времени… Все, на самом деле, довольно просто. Это нужно было Джеймсу — одной этой причины хватило, чтобы Сириус занялся чем-то настолько бессмысленным, по его мнению. Он хотел вернуть своего прежнего беззаботного друга, освободить его голову от того, чем та была забита сейчас, пока тот окончательно не помешался и не закончил свои дни где-то в Мунго. И поисками ответов на вопросы друга Сириус занялся буквально на следующий день…

[воскресенье, 2-е ноября, 1975-й год]

      Сириус обычно вставал слишком поздно. Предпочитал до последнего валяться в кровати, растягивая время до официального начала дня в свою маленькую бесконечность. В воскресенье, тем более, «поспать до полудня» виделось чем-то обязательным, почти священным, хотя верующим юноша не был от слова «совсем». Вот только сегодня, по-видимому, был день-исключение — иначе попросту не скажешь. Проснулся Сириус раньше всех, даже раньше Люпина, известного жаворонка в их компании. Почему? Сегодняшний день обещал быть насыщенным — нужно было все успеть. Блэк практически сразу направился в душевую, на ходу проклиная Розье и внезапную зацикленность на нем Джеймса. Заняв одну из кабинок, включил воду, повернув кран до упора. Обжигающие своим холодом струи тут же окутали его с ног до головы. По телу пробежала череда хаотичных мурашек. Он поморщился и закрыл глаза, откинув голову назад. Какая-никакая, но вода приносила облегчение. Он мог сделать воду погорячее, чтобы повалил пар, согреться и почувствовать себя немного уютнее, но почему-то не стал этого делать. Сейчас нужно было именно взбодриться, а холодная вода для этого подходила лучше всего. Немного приободрившись, вылез из полупрозрачной душевой кабины. Быстро отряхнулся, как это делают собаки — все же Джеймс был прав, говоря, что своими частыми превращениям в свою анимагическую форму, Сириус перенимал некоторые повадки… благо, пока это было не столь критично и заметно. Взяв полотенце, он вытерся насухо, одновременно немного разогревая свою кожу мягкой тканью. Только после этого оделся и… направился прямиком в Совятню. Начать следовало оттуда…

***

      Большой Зал был переполнен людьми: кто-то кричал, кто-то смеялся, кто-то спорил, кто-то с пеной у рта доказывал свою правоту, кто-то воодушевленно что-то рассказывал. Выходной день только вступал в свои права, начинаясь вкусным и сытным завтраком — о занятиях, что будут уже в понедельник, сейчас не думалось вовсе. И если на завтраке в будни многие сонно клевали овсянку, а другие, нервничая, посматривали на часы, чтобы — не дай бог! — не опоздать на занятия, то сейчас было именно что расслабление и даже предвкушение. Никто никуда не опаздывал, ждало лишь свободное время, которым каждый был волен распоряжаться, как вздумается.       — Сегодня после обеда в Хогсмид, как обычно? — спросил Питер, нетерпеливо ерзая на стуле. Они частенько по воскресеньям ходили в Хогсмид. Почти ритуал. Но не сегодня. Это воскресенье намеревалось стать для Сириуса исключением по многим пунктам.       — Надо будет заглянуть в «Магазин перьев Писарро», — сказал Люпин, с педантичной аккуратностью разрезая свой омлет на равные кусочки. Они продолжили рассуждать о том, что еще собирались сделать и куда именно сходить. Даже Джеймс присоединился к разговору, напоминая про новую поставку в Зонко. Но Сириус по глазам видел, что конкретно сейчас магазинчик волшебных приколов интересовал того не слишком, скорее, дань их «воскресной традиции», почти как мышечная память. И ведь Блэк знал, что таким Джеймс будет еще долго, по крайней мере, до тех пор, пока загадка, засевшая в его мозгу, не будет разгадана. Он слишком хорошо его знал.       — В этот раз без меня, — небрежно бросил Сириус, делая несколько глотков тыквенного сока. Честно? Не любил тыкву и этот сок по утрам. Больше по душе был кофе. Но в Хогвартсе можно было выбирать между соками и чаем — так что, выбирал меньшее из зол. Кофе можно будет выпить потом, благо, возможность представится, причем, довольно скоро. К слову, после слов Блэка три пары глаз уставились на него с немым, но легко читаемым вопросом.       — Что-то случилось? — спросил с налетом искреннего беспокойства Джеймс.       — У меня сегодня свидание в чайной Розы Ли, — Сириус не стал ходить вокруг да около. — С Беатрис. Джеймс даже замер на пару мгновений, чуть закатив глаза, видимо, силясь вспомнить, о какой именно Беатрис шла речь. Блэк ему не мешал, прекрасно зная, что другу понадобится не больше пары минут, чтобы понять, с кем тот собрался на свидание — большой тайны во всем этом все равно не было, ни к чему.       — Подожди… это та самая Беатрис? Как Сириус и предполагал, Джеймс догадался довольно быстро. Иного и не ожидалось. Хотя, если так подумать, в этой Беатрис не было ничего особенного. Да… чистокровная, красивая, типичная слизеринка. Первое и третье Блэку совсем не по вкусу. Но второго пункта вполне хватило на четвёртом курсе, чтобы привлечь его внимание — они даже повстречались, правда, всего неделю, может, даже чуть меньше. Из-за чего расстались? По той причине, по которой и не стоило вообще связываться с чистокровными слизеринками. Беатрис хватило нескольких дней отношений, чтобы начать рассматривать старшего из братьев Блэк, в качестве кандидатуры для замужества… надо сказать, не только ей, но и ее семье. Собственно, поэтому и расстались. Сириус пока не был готов для брака, да и не думал, что когда-нибудь будет — по крайней мере, точно не в четырнадцать. Учитывая все это, приглашать Беатрис на свидание, спустя почти год, снова было не самой лучшей идеей. Так Блэк и не для себя старался, а для общего дела, так сказать.       — Та самая, — кивнул Сириус.       — Но ты ведь… — а это уже Питер, который, судя по всему, тоже помнил историю годичной давности.       — А вы вспомните, чья Беатрис сестра… — Блэк подхватил со своей тарелки тост с джемом, впиваясь в него зубами. Повисла молчаливая пауза, во время которой каждый пытался припомнить этот малоприметный факт родословной одной конкретной слизеринки, на который их друг указал явно не случайно. Тот же просто ждал коллективного озарения, наслаждаясь тостом — в той чайной, к сожалению, сытного ничего не предвидится.       — Треверса, — первым ожил, как ни странно, Люпин. — Она сестра Треверса.       — А кто у нас Треверс? — задал следующий наводящий вопрос Сириус, обхватывая губами запачканный в джеме палец.       — Семикурсник, это его последний год… слизеринец… — задумчиво перечислил Ремус, не совсем понимая, к чему все это. Блэк махнул Люпину рукой, чтобы тот продолжал. Но продолжения не последовало. Друг замолчал, явно не зная, что ещё мог сказать.       — Капитан слизеринской команды, — вступил в разговор Джеймс.       — В яблочко! — воскликнул Сириус.       — Так ты из-за…       — Цени мою жертвенность, Джейми. Считай, кладу на алтарь свою бесценную шкурку. А все ради чего? Ради общего дела! — перебил его на полуслове Блэк.       — Учитывая, что она признанная первая красавица Слизерина, то ты переигрываешь с ролью жертвы, да и на невинного ягнёнка ты тоже не тянешь, уж извини, — не смог сдержать усмешки Поттер.       — Это уже детали, — Сириус отмахнулся. — Главное то, что она может что-то знать, — поднял указательный палец вверх. На самом деле, это не было продуманным планом, просчитанной до последней детали схемой или еще чем-то подобным. Совсем нет. Скорее уж, озарением или чем-то подобным. После того разговора у озера Сириус просто прикинул, у кого можно было бы узнать хоть что-то. Лицо Беатрис всплыло само. И это стало сродни самому настоящему озарению. Блэк даже на какой-то миг почувствовал себя каким-то там Ньютоном, о котором несколько раз слышал от магглорожденных. Нет, серьезно. Озарение было столь сильным и внезапным, что казалось практически физически ощутимым. А дальше уже все как-то само собой сложилось в подобие плана, больше похожего на импровизацию чистой воды.       — Так ты из-за этого сегодня встал такую рань? — теперь все кусочки пазла в голове Ремуса сошлись в цельную картинку.       — Конечно! Надо ж было успеть пригласить…

***

      Чайная, выбранная для свидания, была довольно неплохим местом. Освещение здесь, правда, сильнее, чем нужно, по мнению Сириуса. Но по глазам не резало, что уже радовало. Посуда и интерьер не вульгарный и вычурный, однако все это явно влетело хозяйке в «копеечку». Планировка зала была просчитана до последнего уголка. Мягкая и беззубая фоновая музыка, наигрываемая заколдованными музыкальными инструментами, больше именно что для фона и атмосферы, никак не мешала вести разговор — по крайней мере, она не давила, и перекрикивать ее, чтобы собеседник услышал, не приходилось. Вышколенные, буквально-таки выдрессированные, официанты со своим: «Добро пожаловать!». В общем, место неплохое. Сириус уже бывал здесь пару раз в прошлом году… как раз с Беатрис. «Чайный пакетик Розы Ли»… Сириусу больше нравилось сидеть в пабе «Три Метлы», ну, или в «Кабаньей Голове». Вот только ни туда, ни туда слизеринка на свидание не пойдет, как и в «кафе Мадам Паддифут» — там для них слишком просто и дёшево. Чайная же подходила подавляющему числу чистокровных учеников Хогвартса почти по всем параметрам, собственно, слизеринцы там были завсегдатаями. Вот сейчас Сириус сидел напротив Беатрис и невольно сравнивал это свидание с теми, что были в прошлом году. И… поймал себя на одном внезапном желании — чтобы она взяла и ушла, оставив его одного. Больше не было того восторга или хоть какого-то восхищения. Беатрис… Какая она? Не коротышка, но и не чересчур высокая. Тонкая, точно статуэтка. Хрупкая. Грудь, правда, на взгляд Блэка маловата. Хотя двоечка у нее точно была — такая в ладонь идеально ложилась. Но больше всего привлекали внимание ее ноги: красивые, длинные, а ещё, несмотря на видимую хрупкость, крепкие, ведь девушка занималась танцами — одни ее бёдра чего стоили! Точно орех… так и просились приложиться ладонью звонким, сочным шлепком или и вовсе впиться зубами в нежную кожу. Всем этим можно и нужно восхищаться. Только вот… Сириус испытывал лишь скуку, скуку, а еще на кончике языка слишком явственно осело горчащее разочарование. Он уже ее больше не хотел. Да, она была красива, роскошна, шикарна, даже волшебна… Но это лишь только тело. Начинка же разочаровала. А какой смысл в конфете, если ты не можешь толком насладиться ее вкусом? Нет… Вкус у нее был. Абсолютно пресный — такое обычно вызывало лишь именно что разочарование и глухое раздражение. Сириус мог бы это предсказать. В конце концов, от того и не задерживался в отношениях со своими «пассиями» дольше недели. Нет, он, конечно, оправдывал все тем, что просто не готов ещё к серьезным отношениям и прочей чепухе. Но если копнуть глубже, то все было именно из-за того, что Блэку слишком быстро становилось скучно. Вот и все. Учитывая все это, можно было запросто предсказать возможные «сложности» этого свидания, а значит, следовало бы продумать разговор и дальнейший его ход, чтобы незаметно и ненавязчиво перейти к тем вопросам, ради которых все и затевалось. Вот только никакой подготовки не было, о чем Сириус уже успел пожалеть — молчаливая и натянутая пауза в самом начале продержалась слишком долго. Благо, все обошлось и разрешилось само собой. Беатрис сама вывела их разговор в нужное русло, расхвалив то, как Блэк здорово держался на метле во время прошедшего матча, а дальше все пошло гораздо легче, но… без результата. Да, некоторые слизеринцы и правда отсутствовали на матче, но девушка даже примерно не представляла хотя бы точное число, а об именах спрашивать — значит, вызвать лишние подозрения. И да… если она и знала что-то о подмене ловца на правах сестры капитана команды, то не дала этого понять ни словом, ни взглядом, ни хоть каким-то захудалым намеком.       — Значит, ты ещё пока не думал, что будешь делать после школы? — вопрос Беатрис отвлёк Сириуса от размышлений о том, что ему делать дальше и каким ещё способом он мог бы узнать, кто именно не смотрел прошедший матч со зрительских трибун. Юноша отхлебнул кофе, не разбавленный ни сливками, ни сахаром. А ее вопрос оригинальностью не блистал — все чаще звучал то тут, то там из-за того, что в этом году пятикурсники сдавали С.О.В. Впрочем, Блэк и Поттер давно определились со своим будущим. Они планировали стать аврорами. Правда, родители того же Сириуса пока даже и не подозревали о планах их собственного сына. О его дальнейших планах на жизнь вообще не знал никто, кроме Джеймса, Рема и Пита — пока что менять это и расширять тем самым круг посвящённых он не планировал. Поэтому…       — Говорил же вроде, что пока не решил….       — Ты это говорил на четвёртом курсе, — напомнила ему Беатрис.       — Ну, с тех пор ничего и не изменилось, — пожал плечами. — Сама-то чем хочешь заниматься? Ну, после Хогвартса… Не интересно. Ему это было не интересно. Он и спросил-то это для галочки, лишь бы о себе не рассказывать. А так… и вовсе бы закончил это совершенно скучное и бессмысленное свидание. Однако стоило этому вопросу «для галочки» прозвучать, как девушка напротив тонко улыбнулась, а глаза ее будто бы загорелись. Казалось, она вовсе не замечала незаинтересованности Блэка в разговоре и во всем происходящем.       — Я думаю о возвышении рода, конечно. Удачный брак, создание семьи… — на этих словах она лукаво стрельнула глазами из-под полуопущенных ресниц в сторону Блэка. — Знаешь, родители возлагают на меня большие надежды. Хотелось бы оправдать их ожидания… У Сириуса невольно возникла мысль о том, что девушка говорила не то, что хотела, а будто бы читала заготовленную речь с листа. Подобное юноша в своё время часто слышал от Цисси. Так что, это не было чем-то новым или неожиданным. Многие девушки отдали бы все, чтобы родиться в богатой, знатной и чистокровной семье, совершенно не подозревая, что за этим кроется. Сириус не понаслышке знал, как все обстояло на самом деле. Те же кузины были скованы по рукам и ногам. Они должны были быть идеальными сёстрами, должны слушаться родителей, должны держать лицо, должны быть нежными и желательно глупыми, но с идеальными табелями успеваемости, должны заниматься домом и общаться с равными по положению людьми, должны делать все на благо своего рода. Весь этот «долг» сваливали на их хрупкие плечи, а мысль об удачном замужестве ради возвышения рода внедряли в их головы с самого детства. Беатрис и правда не сказала ничего для него нового, ничем не удивила, лишь вызвала раздражение, которое царапало кривыми когтями нутро, заставляя невольно передернуться. Поэтому Блэк обычно не связывался со слизеринками, несмотря на довольно юный возраст, они ощущались престарелыми и чопорными матронами, что думали лишь о выгоде для собственных семей и больше ни о чем. Сириус сжал чашку чуть сильнее, чем нужно, на мгновение прикрывая глаза и едва слышно выдыхая, силясь призвать себя хотя бы к видимости спокойствия. Только после этого сделал ещё один глоток. Негромко звякнул колокольчик, давая знать о новом посетителе. И Блэк бы на это даже внимание не обратил, если бы не…       — О! Смотри! Это Барти, — воскликнула Беатрис, которая как раз и обернулась на тихий звон.       — А? Что? — Сириус не сразу понял, о чем речь. Но Беатрис его, кажется, не слышала, окликнув другого слизеринца, который и вошел в чайную. Тот обернулся. На его лице ясно читалось удивление — видимо, не ожидал, что его кто-то окликнет. А после, закусив нижнюю губу, замер в какой-то странной нерешительности, словно не хотел подходить или не был уверен, что это вообще необходимо. Темно-русые волосы, острое лицо с длинным, прямым и точеным носом, большие и выразительные карие глаза… С опозданием Блэк понял, что знал его. Кажется, это был Крауч… ну, тот сын какого-то там министерского чинуши, к тому же, ещё и родственник Блэкам, пусть и дальний.       — Трис, — кивнул девушке вместо приветствия. А потом его взгляд застыл на Сириусе. Глаза сузились. Губы сжались в тонкую линию — Крауч явно был не рад встретить в воскресенье в чайной своего дальнего родственника. Честно? На короткий миг Блэку даже показалось, что ему в лицо сейчас прилетит какое-нибудь совершенно не светлое, пакостное проклятие, настолько говорящими и яркими были эти карие глаза напротив. Возник порыв сжать палочку — так, на всякий случай. Но…       — Блэк, — ещё один кивок вместо приветствия, после которого слизеринец занял свободное место за столом рядом с Беатрис. …ничего не произошло. Сириус кивнул в ответ, мысленно прикидывая, можно ли считать свидание окончательно испорченным или все же нет? Раз девушка пригласила за стол кого-то ещё, то ей было настолько же скучно, как и самому Блэку — хоть какая-то взаимность. Впрочем… какая, к мордреду, разница? Он вообще особо не стремился встречаться с Беатрис и, тем более, производить на неё хорошее впечатление. Ему нужна была лишь информация, которой, к сожалению, его спутница не располагала. А значит… все зря. Надо сказать, что понимание этого настроение никак не улучшало.       — На днях слышала, что твоего отца хотят повысить до должности начальника Департамента по магическому законодательству, — тем временем ворковала Беатрис. — Это же так здорово! Поздравляю! Сириусу не было до этого дела, это его не касалось. И будь его воля, то и вовсе бы не стал присутствовать при этом разговоре. Однако он все ещё сидел за одним с ними столом, и не мог не заметить того, как Крауч напрягся всем своим тощим телом от одного лишь упоминания собственного отца. Но стоило отметить и то, что взял себя в руки слизеринец довольно быстро — иного от слизеринца и не ожидалось. На его губах появилась холодная и вежливая улыбка — не живая, будто бы нарисованная, напрочь искусственная и от того раздражающая.       — Благодарю, — ответил тот. — Мой отец очень долго стремился к этому. Приятно, когда труд вознаграждён, а цель достигнута. Заученные слова. Нет, может, конечно, Крауч всегда так говорил. В конце концов, Сириус не так уж хорошо его знал, точнее, знал всего несколько фактов: сын министерского работника, родственник Блэков, чистокровный, друг и однокурсник Регулуса, слизеринец — не так уж и много. Но все равно его слова казались заученными. И прозвучали так, словно тот их против желания выдавил из себя, просто потому что так нужно. Разговор все продолжался. И Сириус как-то незаметно для себя оказался в стороне, в роли простого зрителя — это его вполне устраивало. К тому же, перестал он их слушать уже через минут пять, может, чуть больше. Просто наблюдал. Причём, как ни странно, смотрел не на Беатрис. Она его вовсе не интересовала. Взгляд сам собой остановился на Крауче. И не то, чтобы тот его хоть сколько-нибудь интересовал. Просто выбор направления взгляда изначально был невелик: окно находилось далековато, а в зоне видимости лишь собственная чашка, цветок в вазе, снующие поблизости официанты, другие посетители, Беатрис и, собственно, Крауч. Как-то так вышло, что во всем этом перечне слизеринец стал тем, на ком взгляд остановился — хотя бы не так скучно. Так что, Блэк просто смотрел на него без всякой задней мысли, невольно отмечая, как во взгляде мелькают искры интереса, стоит только поднять тему учебы, как на губах появлялся призрак улыбки, когда в разговоре упоминался Регулус, как эти самые губы образовывали собою тонкую нить, если затронутая тема была ему по каким-то причинам неприятна. И вроде ничего особенного. Этот Крауч был не интереснее той же чашки с кофе, что стояла на столе. Но… Неизвестно, сколько прошло времени. Лично Сириус не засекал. Очнулся лишь тогда, когда Беатрис помахала перед его лицом рукой, заставляя проморгаться и вернуться в невероятно скучную и нудную реальность, хотел ли того Блэк или нет.       — Ты ещё с нами? — спросила Беатрис.       — Куда ж я денусь? — фыркнул Сириус, откидываясь на спинку стула. Забавно, ведь прямо сейчас он готов был деться, куда угодно, лишь бы подальше отсюда.       — Ты прости, — и надо же в голосе Беатрис слышалось почти искреннее сожаление. — Просто Барти так сложно поймать. Все время в учебе… Ты же не возражаешь?       — Нисколько. Видимо, этот Крауч был из умников. Прямо как Лунатик или тот же Регулус. Но… разве это вообще важно? Сириус вообще был уверен, что как только выйдет из этой чайной, то забудет и про существование Крауча, и про Беатрис — от одной это мысли даже дышалось как-то легче.       — Я тут подумала… — продолжает тем временем Беатрис. А Сириус не может не заметить, что ее взгляд пуст. Юноша не отрицал, что девушка хорошо училась, а значит, была не глупа, не отрицал ее красоту или горделиво вздернутый подбородок. Но взгляд все равно пустой. В голове невольно всплывает ассоциация с куклами — у Цисси их был в своё время добрый десяток. Все, как на подбор, красивые, элегантные с пугающей пустотой в искусственных глазах. Здесь глаза были живыми, но…       — …может, прогуляемся втроём, а? Ей точно не стоило думать. Видимо, ей подобное противопоказано. С чего такой вывод? Ну, просто было видно, что ни Блэк, ни, тем более, Крауч не горели желанием прогуливаться ни в ее компании, ни в компании друг друга. Но Беатрис словно этого не замечала, живя в каком-то своём предопределённом мире, который плохо совпадал с реальностью. На короткий миг разморенный и скучающий взгляд пересекся с взглядом Крауча. И снова это странное ощущение. Глаза слизеринца, в отличии от той же Беатрис, не были пустыми. Наоборот, Сириусу казалось, что под этим взглядом он должен был либо воспламениться, либо упасть замертво — от этого тело будто бы пробирало внутренней дрожью напряжения, а рука так и тянулась к палочке в готовности защититься от сглаза или проклятья. Юноша даже попытался припомнить не становился ли этот ботаник жертвой какого-нибудь его розыгрыша, но… нет, не было такого. Однако злость в его глазах читалась четко, как и… «Если согласишься — пожалеешь!». Но Краучу не стоило волноваться на этот счёт. Сириус и не собирался соглашаться. Он ещё надеялся пересечься с друзьями и заглянуть в Зонко с надеждой сбросить этот гнусный и склизкий налёт скуки, который, казалось, покрыл уже Блэка с кончиков пальцев ног до самой макушки, лишая живительного воздуха, свободы мыслей и действий, к чему успел привыкнуть, учась на Гриффиндоре.       — Простите, но я пас, — поднял руки вверх Сириус. — Дальше как-нибудь без меня. И хотел было встать и уйти — благо, все уже оплатил. Но именно этот самый момент выбрала одна из официанток, чтобы подойти к их столику.       — Простите за беспокойство… — вежливо начала девушка. — Вы же мисс Треверс? Однокурсница мистера Розье?       — Да. Все верно, — кивнула слизеринка. — А что-то случилось?       — Нет, что вы… — поспешила заверить она. — Просто мистер Розье был у нас в пятницу на прошлой неделе и забыл свой ежедневник, не могли бы вы… Дальше Сириус не слушал, остервенело стягивая свою кожаную куртку со спинки стула. Опять это чертов Розье… Везде он. Нет, серьезно. Блэку уже осточертело слышать имя того, с кем даже не общался ни разу. Сначала Джеймс на нем помешался, потом пропесочил этим слизеринским ловцом мозги Пита, Люпина и Сириуса, причём, настолько, что теперь все они были вынуждены так или иначе думать о нем. А теперь ещё тут… Подумаешь, Розье был тут в пятницу… и что с того? Видит Мерлин, с него уже достаточно слизеринцев на сегодня! Блэк уже почти натянул на себя куртку, как вдруг замер. Буквально оцепенел, словно в него запустили «Петрификусом» или чем-то похожим. Пятница. И это короткое слово внутри внезапно взбудораженного мозга своевольно и упрямо стало прописным, разрослось, завершаясь жирным и ярким восклицательным знаком. Пятница. Именно в пятницу был тот матч по квиддичу, который уже сидел у него в печенках. Сам толком не осознавая, пренебрегая всеми правилами приличия, которые ему ещё в детстве пытались вбить в его бедовую голову, Сириус ухватил уже собиравшуюся уходить официантку за локоть, немного не рассчитав силы. Правда, уже через пару секунд смягчил хватку, ослабил ее.       — Извини, ты сказала в пятницу, а… во сколько? Девушка явно не ожидала ни такого с собой обращения, ни вопроса, что прозвучал. Растерянно, даже с некоторой долей испуга, хлопала глазами, прямо как рыба, до этого спокойно бороздившая морские глубины и вдруг непонятно как оказалась выброшена на берег.       — Блэк, отстань уже от девушки. Или со своими гриффиндорцами уже совсем забыл, как следует вести себя с людьми? — режущий своей резкостью, почти грубостью, голос Крауча заставил поморщится. Вот честно… не до него было сейчас. Совершенно не до него. Взгляд юноши небрежно скользнул по слизеринцу, невольно отмечая сжатую в кулак до побелевших костяшек руку, лежащую на столе. Губы были сомкнуты. Скулы свело то ли злобой, то ли раздражением. Но взгляд… его взгляд бегал, перескакивал будто бы с фрагмента на фрагмент, что выбивалось из общей картины. Но Блэк отмахнулся. Это не важно. Сейчас было кое-что гораздо важнее, чем слизеринский ботаник и его странности.       — Иди ты к Мордреду, — бросил в ответ Сириус, а после вновь повернулся к официантке, которую так и не отпустил. — Так, во сколько?       — Он… Он… Кажется, в два часа дня… наверное, — запинаясь, проговорила девушка. Блэк с шумом выдохнул, вдруг внезапно понимая, что умудрился даже на пару мгновений задержать дыхание. Прошлая неделя. Пятница. Два часа дня. Именно в это время был матч между Гриффиндором и Слизерином. Джеймс был прав. На поле был не Розье. И стоило только этой мысли угнездиться в его голове, пустить корни, как Блэк буквально сорвался с места, намереваясь поскорее найти друзей, чтобы рассказать им то, что узнал — все-таки это самое провальное и скучное свидание в его жизни оказалось не таким уж и бессмысленным, каким казалось ещё несколько минут назад. Кажется, Беатрис что-то крикнула ему вслед. Что-то далекое от приятного. Плевать. Сейчас ему надо было к Джеймсу. Со всем остальным разберется позже. Наверное. Дальше лишь хлопок двери, за которой скрылся Блэк, уйдя по-английски, не прощаясь. А уже минут через двадцать Сириус остановился напротив Джеймса в магазине «Зонко», уперевшись ладонями в свои полусогнутые колени. Дыхание напрочь сбито, но это нисколько его не волновало.       — Ты… ты… — сглотнул, прикрывая глаза, в попытке хоть как-то выровнять дыхание. — Ты был… прав. Розье… его не было на матче. Джеймс вернул обратно на полку коробку с волшебными фейерверками.       — Выкладывай.

***

      Только оказавшись в факультетской спальне, надежно скрывшись ото всех плотным и непроницаемым бордовым пологом, Сириус осознал, насколько устал. Пожалуй, если даже почувствует запах гари и осознает, что Хогвартс объят пламенем, не сможет банально сойти с этой кровати. Давно пора было уже отключиться, особенно учитывая всю ту усталость, что буквально придавливала его к кровати. Но сон не шел. На периферии маячила мысль о том, что уже в понедельник у него день рождения, но отмахнулся от этого — тем более, уже договорились с друзьями о том, что закатят вечеринку в пятницу по этому случаю. Так что, и подарки с поздравлениями будут именно тогда, но это и неважно сейчас… Казалось, одержимость Джеймса тем матчем и слизеринским ловцом передавалась по воздуху, как какая-нибудь особо въедливая зараза. Вот и Сириус теперь лежал и не мог не думать, прокручивая сегодняшнее свидание с Беатрис снова и снова, снова и снова. Вот подходит официантка. Слова про забытый ежедневник. Розье был в чайной в пятницу. Еще эти странные взгляды Крауча, особенно последний, будто бы панический, почти испуганный… Сириус в жесте отчаянного бессилия взъерошил свою гриву смоляных волос, издав приглушенный стон. Голова никак не хотела работать, собирать из имеющихся кусочков пазла хоть какую-то картину. Уставший разум лишь твердил о своеобразной ошибке в системе, ведь данных критически не хватало.

Он что-то упускал…