Блуждающая звезда

Ребёнок — это огромная ответственность, сравнимая с небом, которое ты держишь на своих плечах. Ты самостоятельно выращиваешь новую жизнь, в ответе за её развитие, от тебя зависит, каким этот маленький человек вырастет и кем станет в будущем. В твоих руках формируются его ценности, его взгляды на мир, его будущее. Чтобы решиться на такой шаг, нужно много думать, много взвешивать, быть уверенным в себе, в своем партнере и в вашем общем будущем. Нужно представлять себе не только розовые мечты, но и бесконечные ночи без сна, непредсказуемые проблемы и тревоги, которые обязательно появятся. Нужно быть готовым к тому, что ты полностью посвящаешь себя маленькому человечку, отдав ему все свое время, все свои силы, всю свою любовь. Только сопоставив всё, когда уверен полностью в том, что готов, следует заводить ребёнка. Сонхва всё это прекрасно понимал, его сердце трепетало от желания стать когда-нибудь родителем, омега мечтал о ребенке, грезил о том, каким прекрасным родителем он станет, видел себя, играющего с маленьким солнышком в песочнице, читающего ему сказки перед сном, учащего его первым шагам. Но не в 18 лет… Жизнь порой имеет абсолютно другие планы на тебя, и преподносит сюрприз в виде двух краснеющих полосок на тесте беременности. Сонхва смотрел на них и чувствовал, как мир вокруг рушится, падает в непроглядную бездну, а тревога накрывает парня ужасающей волной. Он ещё не был готов, у него есть любящий альфа, который так нежно заботится о нем, — парень видит в нем опору, чувствует себя в безопасности, но Хва не готов к таким переменам. Сердце Сонхва колотилось в бешеном ритме, будто хотелось вырваться из груди и улететь в неизвестность. Он представлял, как расскажет альфе, видел его удивленное лицо, чувствовал его тепло и поддержку. Но вместе с этим в голове зазвучали тревожные звоночки, Пак пытался представить реакцию родителей и понимал, что не может. Парень без понятия, как к этому отнесутся родители, как отреагируют, осудят ли или поддержат. Возможно, примут с радостью, мечтая о внуках, но возможно, выкинут из дома. Оставалось теряться в догадках и бояться сказать лишнего. Сонхва понимал, что он ещё не готов к этому. Он хотел закончить университет, построить карьеру, провести еще несколько лет в беззаботности, для себя. А теперь всё изменится. Все его планы рухнут под тяжестью неизвестности. В душе бушевал ураган, который крушил привычную гармонию внутри, сметал всё и заставлял страху всё сильнее сковать тело. Омега ещё не успел толком пожить сам, не до конца вырос сам, куда ему сейчас малыш? Сонхва шумно выдохнул, медленно опускаясь на холодный кафель в ванной, сминая в руке тест, хотелось его сжечь, а вместе с ним и весь кошмар своего будущего. Просидев долгие часы в мучительных раздумьях наедине со стенами ванной, омега пережил наверное целую палитру эмоций, успел успокоить самого себя, потом снова сбросить в пучину тревожности, но в конце концов пришёл к единственному правильному решению - поговорить с Джи Хо. Альфой Сонхва, и впоследствии, самой большой ошибкой в жизни омеги… Начиналось всё хорошо, партнёр с радостью и искрящимися от счастья глазами воспринял новость, припал к животу Пака и говорил какие-то нежности будущему сыну. Он обещал его поддержать во всём, обещал заботиться и быть рядом, стать примерным отцом несмотря ни на что. Сонхва поверил ему, всегда верил, и всегда оказывался прав, но…не в этот. Родители данную информацию восприняли в штыки, принялись разглагольствования на тему вещей для предохранения, о том, как молод был ещё сам Сонхва. Каждое их слово болезненно отзывалось в груди. Сердце сжималось от боли. Хотелось бы, чтобы их тирада нравоучений закончилась на этом, но нет, оно переросло в сплошные оскорбления сына и в конечном итоге, они выставили Сонхва из своего дома, кинули вслед несколько его вещей и книги, а затем захлопнули дверь с громким “Ты больше нам не сын”, слова ещё несколько долгих минут звенели в ушах. Пак стоял у крыльца и растерянно хлопал ресницами, всё случилось так быстро и непонятно. Мир вокруг Сонхва словно замер. Он стоял, не в силах оторвать взгляд от массивной дубовой двери. Сердце разрывалось на части от боли и обиды. Неужели все это действительно происходит? Неужели его родные люди, те, кто должны были защищать и любить его больше всего на свете, так жестоко отвернулись от него? Альфа конечно, успокаивал омегу, но, Хва словно по глазам увидел, что ему не очень понравилось то, что омеге придётся жить с ним. Понял, но…решил не фокусировать на этом внимание, предпочёл быть наивным и свято верить в единственного человека, на которого мог сейчас положиться. У Сонхва были друзья, хорошие люди, но омега не спешил никому больше рассказывать о своей новой тайне. Слишком боялся осуждения с их стороны. — Хва-я, ты эти дни отстраненный, что-то случилось? — к тоскливому омеге во время перерыва подсел Минги, альфа плещущий энергией, который никогда не в силах усидеть на месте. Ги приблизился, окольцевал Пака в свои крепкие объятия и прижал по-дружески. Сонхва вздрогнул, словно только что его выдернули из сна, он захлопал ресницами и поднял голову к другу. — Прости, что ты сказал? — переспрашивает хрипловато омега, однако льнёт в ответ к теплому крепкому телу. Ему в эти дни не хватает просто человеческой поддержки, внимания и ласки. Вот только и он и его вторая половинка всегда заняты долгое время на учёбе, видятся они только вечером, оба вымотанные после пар и Джи уделяет всего пару часов своего времени на Пака, что катастрофически мало. — Что с тобой, спрашиваю? — повторяет Минги, разглядывая друга, что-то в нём поменялось, альфа это чувствует, но не может понять что. Сон обнюхивает с интересом омегу, параллельно пытается дождаться наконец ответа на свой вопрос и чуть погодя отстраняется, не сумев учуять ничего интересного. — Просто…устал, — Сонхва размышлял над тем, чтобы признаться, сказать правду другу, но не смог. Слова так и застряли где-то в горле. У этого альфы ветер в голове летает, возможно, его и не стоит просвещаться в такие тайны, — Можешь, ещё немного посидеть со мной? — Не вопрос, — ответил Минги, а Хва по прошествии пары минут, уронил свою голову на плечо к альфе и даже заснул на пару часиков. — Сонхва-хён, если у тебя какие-то проблемы, скажи мне, возможно ты думаешь, я ещё юн и большинство вещей воспринимаю не всерьёз, но я всё же мог попытаться помочь, — говорит Минги, в салоне своего собственного автомобиля. Именно здесь Сонхва обнаружил себя после приятного сна и удивился, но прежде чем успел спросить о машине, Ги выдал эту свою внезапно очень серьёзную речь. Возможно, если бы омега тогда признался, жизнь сложилась бы иначе… — Я…всё нормально, я рад, что ты так заботлив, у меня правда всё нормально, — отвечает Сонхва и даже не врёт, но, от чего-то собственные слова ему не кажутся убедительными. Какая-то тревога поселилась в сердце и продолжала жить, несмотря на то, что Хва поддерживает любимый человек и жизнь не закончилась, но…всё равно всё не так, как хотелось бы. Родители исчезли из его жизни, это сильно ударило по нему, учитывая что он всё это время жил спокойно с ними, у него было прекрасное детство в полной семье и его действительно любили. И теперь так жестоко выбросили, словно он ненужная вещь, утратившая свою ценность. Разве, могли родные люди так запросто от него избавиться? Почему они так легко пришли к этому… Чем больше месяцев проходило, тем меньше Сонхва появлялся на учёбе, а когда живот стал слишком выделяться и вовсе перестал высовываться на улицу, обитая днём и ночью в тесной квартире своего парня. Омега не хотел висеть на чужой шее, в чужой квартире и пытался сделать хоть что-то, однако беременность его не щадила и делать даже какие-то базовые для него обязанности стало очень проблематично. Джи успокаивал его, старался быть рядом и исполнять внезапные безумные желания парня в еде, по мере своих финансовых возможностей. Пытался быть хорошим партнёром, но что-то всё равно у них поменялось. Сонхва не понимает, что именно, и его это тревожит, но сильного значение он не придаёт, сваливая всё на свои перепады настроения в положении. Вот только, как только родился сын, Хо начал часто пропадать, по долгу оставлять Пака в одиночестве с вечно хнычущим маленьким существом. Здесь начался адский период в жизни омеги, с которым он был вынужден бороться самостоятельно. Иногда муки материнства накапливались до такой степени, что Пак ловил себя на мысли, что больше не может терпеть. Глаза его устало щипало от недосыпа, и каждый крик ребенка отзывался в висках ноющей болью. Хо возвращался домой поздно и с пустыми руками, словно забыл, что у него теперь есть семья, а не только карьера. Он часто погружался в работу и учебу, будто это была его единственная отдушина, и Пак чувствовал себя словно заброшенный корабль в бескрайнем океане. Каждый раз, когда дверь открывалась, омега с надеждой поднимал взгляд, но вместо поддержки только слышал, как Хо разговаривает по телефону, делая вид, что ничего не происходит. Приходя в себя, Пак пытался устроить быт хотя бы на минимальном уровне. Он учился готовить однообразные блюда, истекая слезами над перевернутыми кастрюлями, жонглируя между убаюкиванием ребенка и собственными физическими нуждами. Но как бы он ни старался, опустошение внутри него росло. Он чувствовал, как его душа разрывается от бесконечной усталости, а всепоглощающая одиночество заползает в каждый уголок их маленькой квартиры. Однажды, на фоне очередных слез малыша, Пак упал на колени перед кроваткой, ощущая, что сдается. Он начал вслух проговаривать свои страхи. "Как я смогу всё это пережить? Почему ты не рядом?" — всхлипывал он, хотя и понимал, что никто не ответит. Эти моменты слабости были мучительно честными, и даже маленькие ручонки могли не понять всю глубину его страданий. Сложно было не начать ненавидеть Хо, который постепенно становился символом всего, что не так в его жизни. И всё же, как только вечер опустился и звёзды загорелись на небе, Пак находил утешение в объятиях своего сына. Его маленькие пальцы сжимали палец омеги, как будто благодарили за терпение. Этот нежный момент напоминал ему, что несмотря на все трудности, всё-таки есть причина продолжать борьбу. Пак надеялся, что однажды Хо поймет, насколько важно быть рядом. Каждый новый день был трудным, но он заплетал свои мечты о том, как их семья сможет снова стать целой, и надеялся, что эта надежда может спасти его от полного падения. — Джи, давай поговорим, пожалуйста, — хриплым голосом говорит Сонхва, как только хлопает входная дверь, а в комнате появляется Хо. Омега сидит возле манежа, где уже крепко спал немного подросший малыш, тот держал своими маленькими ручонками пальцы Пака, прижимая к себе. Хва взял на себя ответственность назвать малыша Ёсаном. Фамилия у Джи была Кан, и Кан Ёсан звучал вполне неплохо, альфа этому не препятствовал, даже вовсе был не сильно заинтересован в имени, как и впрочем в самом ребёнке… — Знаешь, да, давай и начну я. Сонхва, мне уже до жути заебало приходить каждый день домой и видеть одну и ту же картину. Ты сидишь тут мрачнее тучи, запустил себя и выглядишь просто отвратительно, на тебя без жалости ведь не взглянешь! А твоя еда мне больше напоминает помои с мусорки, чем на полноценную еду, в квартире всегда грязно, посуда не вымытая. А я? Когда мы с тобой последний раз трахались? Ты меня раздражаешь своим существованием! — Джи…пожалуйста потише, я ведь отдаю все свои силы на нашего малыша, подчеркну “нашего”, не моего, ты ведь пальцем о пальцем не ударил чтобы позаботиться о нём, сделать хоть что-то! Ты знаешь сколько я уже не сплю? У меня нет времени ни на что кроме малыша, и мне нужен ты! Почему ты не понимаешь, мне здесь одиноко, я просто схожу с ума! — шипит в ответ Сонхва, надеясь, что ребёнок не проснётся потревоженный их перепалкой. — Это ты его родил, твой ребенок, твоя обязанность заботиться о нём! Если вся проблема в нём, давай избавимся? — Совсем уже?! — омега резво вскочил со своего места и зарычал, перекрывая путь к манежу, таких идиотских слов он не ожидал услышать от своего любимого человека. Он вообще, представлял их общую жизнь намного, намного иначе… Альфа за пару шагов оказался перед своим, когда-то обожаемым омегой, который сейчас изменился до неузнаваемости и увядал с каждым днём как цветок. Но чтобы утолить свои потребности ниже живота сгодится. В тот вечер Хва очень сильно сопротивлялся, но его взяли силой и очень грубо, игнорируя скулеж и поток рыданий. Самый отвратительный в жизни секс, при самых ужасных обстоятельствах, который однако заставил омегу принять единственное верное решение. Бежать. Бежать не оглядываясь вместе с малышом. Сквозь слёзы и боль, омега ощущал как рушится весь мир внутри и сгорают последние надежды на светлое будущее в полной семье. Муки были не только физические, он ощущал в душе каждую нотку предательства и страх, который сковывал сердце. Альфа, когда-то любимый и заботливый, теперь казался безжалостным существом. Сонхва не понимал, как всё могло так обернуться. Они были счастливыми, строили планы и мечтали вместе о будущем. Всё это теперь походило на мираж, потускневший от тяжести реальности. Утром омега пришёл в себя после выходки альфа от громкого плача на всю квартиру. Омега с трудом протер слипшиеся от недолгого сна глаза, схватил первую попавшую футболку и спешно оделся, не обращая внимания на свой неряшливый вид. Парень подошёл к ревущему малышу, который в свою очередь словно почувствовав его присутствие, перестал хныкать и весело заулыбался.       Как только мальчика удалось занять делом, Сонхва стал судорожно собирать необходимые вещи в пакет, в основном конечно всё необходимое для малыша. Пусть Ёсан ему сейчас приносит много неприятностей, хлопот и из-за него Пак не помнит своей спокойной жизни, не знает что такое здоровый сон, но омега его любит, чувствует такое приятное тепло глядя как тот беззаботно играется с каким-то подобием игрушек, которые Сонхва соорудил из картонных бумажек. Он любит, и сделает всё для его лучшего будущего. Этот мальчик был сейчас единственным, ради кого омега примет вызов своей жестокой судьбы. — Ну, милый, прощайся со своим временным пристанищем, — вздыхает Пак, обвивая одной рукой малыша, а второй поправляя ремень рюкзака, который наполнил всем необходимым: детскими вещами, подгузниками, бутылочками и мизерным запасом еды. Сердце колотилось в груди от страха и волнения, но решимость не покидала его. Хва смотрит на лицо своего мальчика, он выглядит заинтересованным, обычно он не бывал за стенами квартирами. Сонхва должен быть сильным ради него, несмотря на неопределённость, которая ждала их обоих за дверью. И уходит. Он не предупредит альфу, не напишет записку, ничего и надеется больше никогда его не увидеть в своей жизни. Чувство страха перед неизвестностью пугало, идти в большой город не имея ни крыши над головой, ни гроша в кармане - безумие. Но Хва вынужден так поступить, он не хочет оставаться больше с Джи Хо. С этого дня Сонхва начинает жизнь с чистого листа, в одиночку с малышом на руках против огромного и как оказалось, жестокого мира, но он справится. Обязан…