Райское место

      Можно было бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как работают другие. В ноябрьский погожий, пускай и оттого прохладный день Жан выбрал для себя занятие номер один. К номеру три он обязательно успеет вернуться в понедельник. Долго он вглядывался, придвинув деревянное кресло практически вплотную, насколько хватало расстояния до отлетавших искр, в подпрыгивающие, с треском пожиравшие под собой веточки языки пламени, так, что одно из поленьев, которое положили целым, успело превратиться в уголёк, отскочивший на выпавший за ночь снег. Руки грелись о стакан с горячим пуншем из вишневого сока, который принесла Саша, Конни притащил с собой целую гору сосисок, тостов и маршмеллоу с печеньем, и своей немногочисленной компанией из них троих, Марко и Николо они наслаждались выходным за городом. И Жан действительно был доволен.       Если задуматься, жизнь в Парадизе была не такой уж и плохой. Если постараться, можно было найти в нём свои плюсы. В конце концов, люди жили здесь поколениями не просто так.       Насчёт Конни и Саши Жан не сомневался, они выглядели как парочка ребят, готовых довольствоваться минимумом, лишь бы была крыша над головой и набитые животы. Веселье и простая жизнь обывателя — вот и всё, что им было нужно, таким Парадиз сойдёт за рай. Другое же дело Марко — так беззаветно любить родной город умел не каждый. И Жана в чём-то это подкупало. В чём-то удивляло. Однако он не мог не отметить, что Марко всё же сыграл в принятии свою роль.       В начальной стадии принятия, конечно же. В моменте. Сейчас. Жан напоминал себе об этом каждый раз, когда улыбка трогала его губы от очередной дурацкой выходки друзей или красивого, представшего глазам пейзажа. Заглушая мысли, Жан сделал глоток ставшего уже достаточно холодным, чтобы спокойно пить, но недостаточно остывшим, чтобы превратиться в ледышку, пунша.       — Не замёрз? — Марко уселся рядом на обитое войлоком деревянное кресло и протянул Жану сэндвич из подгоревших тостов, слепленных в середине растаявшим зефиром. Жан отрицательно качнул головой и взял приятно хрустнувший тост.       — Пока не успел. Но, если что, всегда можешь помочь мне согреться, — ухмыльнулся он и тут же услышал многозначительное покашливание справа.       — Можно было оставить комментарии и до вечера, — заметил Конни с самым менторским видом из всех возможных. Саша, сжимавшая руку Николо, согласно кивнула. Смерив их скептичным взглядом из-под поднятой брови, Жан фыркнул и с аппетитом набросился на сэндвич — что-то в этом мире должно остаться вечным, а подколки друзей входят в топ три этого списка.       — Кстати, что насчёт Дня благодарения? Папа обещал зарезать самую жирную индюшку, — произнесла Саша вдохновлённо, и Жан был готов поклясться, что её взгляд стал маниакальным на одно мгновение. — Так что можете прийти к нам.       — И вы здесь отмечаете День благодарения? — внезапно выпалил Жан, и четыре пары глаз уставились на него. — Я имею в виду, у вас совсем нет связи с индейцами, так что… вроде как и благодарить некого… — попытался оправдать он свою оплошность, произнося каждое слово тише предыдущего.       — Ну, это же национальный праздник. — Марко пожал плечами. — Так что да. Мы празднуем. Готовим индейку, тыквенный пирог со сливками, клюквенный соус… Играем во что-нибудь.       — О, у нас была традиция дома — мы постоянно играли в футбол с отцом и кузенами во дворе вместо готовки обеда, — усмехнулся Жан, потирая нос. — Кто выигрывал, забирал самодельный кубок, который папа сделал, а потом и самый вкусный и большой кусок индейки.       — Звучит, как эпизод из «Друзей», — заметил Конни, и Саша активно закивала. Жан недоумённо уставился на них, не замечая, как мнутся остатки тоста в пальцах. — Там Моника и Росс предложили всем сыграть в футбол за игрушку какого-то тролля. Не видел?       — Кажется, да, но… Мы тоже играли… — задумчиво пробормотал Жан. — О, а как-то раз, — он качнул головой, нервно ухмыляясь, — моя тётушка принесла странный десерт, половина которого была из мяса, а половина из…       — Сливок и джема, — закончил за него Конни, помешивая палкой дрова в костре. — Это тоже было в «Друзьях», когда Рейчел запорола блюдо, перепутав страницы. Если ты думал, что мы тут такие дураки, которые не смотрят старые сериалы, то мы смотрим.       — Что?! — истерично воскликнул Жан, хватаясь за подлокотники кресла, роняя сэндвич и стакан на белый снег, который тут же окрасился красным от разлившегося пунша. — Нет, я ничего не думал, я просто… Это было со мной тоже, точно было, я ведь… — Он прижал ладонь ко лбу, лихорадочно перебирая в памяти эпизоды из прошлого. — Не может быть. Этого не может быть.       — В любом случае, здесь ты проведёшь его так, как никогда раньше. Уверен, будет весело! — сказал Марко наигранно бодро, кладя руку на спину Жана, пока остальные переглядывались между собой, а Жан — пытался вдохнуть воздух и не зайтись кашлем от мороза и летевшего в его сторону дыма.       — Да, конечно, — сказал он наконец, ненадолго придя в себя. — Так и будет, — добавил, сконцентрировавшись, но не видя скачущие языки пламени перед собой.       Неужели опять?       Невозможно было спокойно делать вид, что он в порядке, но Жан продолжал молча слушать трёп ни о чём. Притворился, будто это розыгрыш, просто дурацкая шутка, на самом деле, конечно, его Дни благодарения были стандартными, с бесконечной готовкой, просмотром парада по телеку, толпой гостей и, конечно же, желанием свалить из-за стола к заветному компьютеру с кучей куда более интересных, чем его семья, игр. Только вот сам не знал, правда ли это было с ним или очередная шутка его воображения, восставшего против него.       Он снова ничего не помнил. Куски его жизни просто подтёрли ластиком, заменили на выдумку, которую он видел где-то очень давно, всё ближе подталкивая к параноидальной идее, что он начал сходить с ума. В двадцать пять лет страдать деменцией — это нужно очень постараться.       Непринуждённо он помахал на прощание, когда покрасневшие от холода носы и отмороженные пальцы ног дали ясно понять, что пора расходится. Спокойно слушал предложения Марко насчёт Рождества и согласно мычал, разглядывая дорогу под ногами. И только дома дал наконец волю своим чувствам, огромным, растущим на огне зефиром, наполнившим его изнутри.       — Ты не понимаешь. — Жан резко захлопнул дверцу холодильника и дёрнул за кольцо открывашки банки колы, которая тут же приятно зашипела. — Я не забываю ничего. Я помню каждую лекцию, каждый дорожный знак у моего дома, дурацкие комментарии незнакомцев в интернете. Но теперь я не могу вспомнить праздники, которые проживал из года в год, которые происходили со мной! Это… — Он сделал глоток и покачал головой, жмурясь от ударивших в нос пузырьков газа. — Это ненормально. На следующей неделе я иду к врачу, хватит с меня. — Резкими шагами он направился в гостиную, и Марко хвостиком побежал за ним. — Знаешь хорошего психотерапевта? Или невролога.       — У нас нет психотерапевтов, — натянуто ответил Марко, и Жан обречённо выдохнул, плюхаясь на диван. — Только штатные психологи, вроде Петры. Ты можешь сходить к ней. Хотя бы попробовать.       — Да, как вариант, — рассеянно согласился Жан. — Но это не здорóво, так не должно быть. Ты не знаешь?.. — Он вдруг осёкся, задумчиво разглядывая стоявшего в дверях Марко. — А твой отец? Как это проявлялось у него? У него ведь деменция, да?       — Альцгеймер. И это скорее возрастное. Но в чём-то да, это похоже. Сначала он начал забывать вещи, затем теряться в знакомых местах, приходилось искать его. Жан, — заметив испуганный взгляд, Марко выставил вперёд руку и сделал шаг к нему навстречу, — я уверен, это не связано. По крайней мере, ты ведь помнишь, что происходит здесь, так? — уточнил он, и Жан, помедлив, кивнул. — Ты не сходишь с ума и не умираешь, — сев на диван рядом, Марко взял его за руку и несильно сжал её. — Просто… когда ничего особо не происходит, дни становятся похожи один на другой и кажется, что ты застрял в каком-то кольце…       — Но у меня нет проблем с этим местом! Я всё помню. Но вот до переезда воспоминания начали размываться. — Отпустив Марко, Жан поставил баночку колы на столик и запустил пальцы в волосы, зачесав их назад. — Это ты тоже скукой объяснишь? — Он горько усмехнулся, поднимая глаза. Марко сжал предплечья и закусил губу. — Нет, завтра иду к Петре. Плевать, если это отразится на деле, но я должен…       От бедра по всему телу прокатилась волна вибрации, которая не утихла и через секунду, и через две. Жан выхватил телефон, удивлённо уставившись на экран. Номер их участка. Похоже, сработала тревожная кнопка.       — Какого чёрта? — сипло протянул Жан, тут же поднимаясь. — Ты сказал, у вас тут ничего серьёзного не бывает.       — Обычно, да, но, похоже, что-то всё-таки стряслось, — произнёс Марко, следуя за ним к выходу, так же сжимая телефон в руке. На ходу схватив куртку, Жан натянул её, выбравшись на крыльцо.       Улица уже погрузилась в сумерки, а где-то вдали слышался вой сирен полицейской машины и визги колёс. Поглядев в сторону участка, Жан нахмурился — не хотелось быть голословным даже в мыслях, но не могли ли события оказаться связаны? По крайней мере он бы точно не удивился, увидев Йегера в камере.       — Идём, — сухо сказал Жан, спрыгивая с крыльца сразу на дорожку и решительно зашагал прочь с дворика. Марко несколько растерянно следовал за ним, кутаясь в куртку сильнее.       Они оказались в участке спустя пять минут, немного запыхавшиеся на холодном воздухе. Внутри заспанные и недоумевающие полицейские тихо переговаривались, дожидаясь объяснений от стоявшего возле ресепшена Леви. Бросив короткий взгляд в сторону комнаты допроса, Жан заметил знакомый профиль. Дернувшись, он резко ударил Марко по плечу, привлекая его внимание.       — А я говорил, — выдохнул он, победно скалясь. — Я говорил, что это был он.       — О чем ты, Кирштайн? — устало протянул Леви, и Жан тут же перестал улыбаться. Выпрямившись, он повернулся к боссу, пряча руки в карманы.       — У меня есть подозрения, что Эрен пытался угнать мою машину. В сентябре, во время фестиваля.       — И ты никому об этом не сказал? — уточнил Леви, скрещивая руки на груди и вскидывая левую бровь.       — У меня не было доказательств. А что… что на этот раз? — спросил Жан, коротко кивнув в сторону приоткрытой двери.       — Попытка угона. Повезло, что хозяин оказался дома, — хмыкнул Леви и обернулся к стене за ним. — Да, Гувер? — сказал он, и только после его слов Жан заметил сидящего на стуле в самом углу Бертольда. Тот коротко кивнул, разглядывая паркет на полу.       — Это Райнер вызвал полицию, а не я. Но всё равно повезло, — согласился он негромко, сжимая колени пальцами.       — Можно я его допрошу? — вдруг выпалил Жан, и все присутствующие уставились на него. — Я хочу знать…       — Нет, этим займется Леонхарт. Шульц поговорит с Гувером, а я, Ханджи и Эрд поедем на место преступления. А вы — по домам, завтра много работы. Особенно тебе, Кирштайн, не забыл о завтрашнем дежурстве?       — Тут забудешь, — буркнул Жан, мгновенно мрачнея.       Окинув Эрена непродолжительным взглядом, пока дверь за ним и Энни не захлопнулась, они с Марко вслед за остальными покинули участок. В тишине они брели под медленно кружащимися мелкими снежинками, блестящими в свете фонарей, и почти добрались до его квартала, как вдруг Жан остановился, тупо глядя в спину идущего впереди него Марко.       — Два месяца.       — Что два месяца? — не понял Марко, вздрагивая и оборачиваясь.       — С того разговора в школе прошло два месяца, — уточнил Жан. — Значит, его вино уже готово. Быть может, он хранит его в гараже, и именно сейчас Эрен решил угнать его машину. Вдруг там было что-то? Партия бутылок или вроде того, — рассуждал он вслух, продолжив движение. — Вдруг… Нет, это бред, — сказал он и покачал головой.       — Что именно?       — Я просто подумал, а вдруг Эрен… на нашей стороне? — предположил Жан неуверенно. — То есть на твоей. И он хотел избавиться от вина, пока Берт не навредил никому. И пока оно не попало в руки Смита.       — Это вряд ли. Скорее он просто хотел… — Марко резко осёкся и хмыкнул. — Прокатиться. Эрен не поддерживает никакую из сторон. Я думаю, он и не в курсе, что происходит.       Жан молча поправил воротник куртки и смахнул несколько нерастаявших снежинок с рукава. Пожалуй, жить в своём мире и не замечать остальной неплохо описывало Эрена. По крайней мере с той стороны, с которой Жан успел узнать его. Однако совпадение казалось менее чем случайным.       Следующим утром он пришёл в участок одним из первых и сразу же направился на второй этаж. За четыре месяца Жан поднимался туда всего несколько раз — когда появилось свободное время на спортзал, находившийся с правой стороны лестницы. А вот налево он не сворачивал никогда. Там, через небольшой коридор, располагалось несколько камер временного задержания, которые обычно пустовали — даже разбуянившихся пьяниц в этом городе не водилось. Однако теперь камерам наконец-то нашли достойнее применение, и больше всего Жану не терпелось узнать, как же так получилось их заполнить.       У него оставалось еще пятнадцать минут до начала смены, этого времени вполне могло хватить на короткий допрос, даже если Эрен не расколется до конца. Жан свернул в короткий коридор, мысленно повторяя придуманную ещё накануне хлёсткую фразу, как вдруг она мигом вылетела из его головы, стоило ему заметить, что он в коридоре не один.       — Пожалуйста, иди домой, — устало говорил Эрен, судя по его тону, уже не в первый раз. — Меня выпустят вечером, ты же знаешь.       — А если нет? — спрашивала Микаса, стоя напротив решетки. — Может, они ещё захотят за что-то зацепиться?       — Как будто в первый раз. О, а вот и офицер, — протянул он горько-насмешливо, и Микаса вскинула голову, в упор глядя на Жана. В её взгляде смешалась надежда со злобой и отчаянием, и Жан хотел бы сказать ей, что она не получит, чего хочет, но только качнул головой в знак молчаливого приветствия.       — Не знаю, как ты сюда пролезла, но время посещений у нас другое. — Большим пальцем он указал на выход позади себя.       — Просто иди домой и поспи, ты выглядишь хуже меня, — снова сказал ей Эрен, и Микаса наконец послушалась его. Завернувшись посильнее в красный огромный шарф, она прошла мимо Жана, даже на него не взглянув.       Эта дверь для него никогда бы не открылась. Удивительно, но ему уже было совершенно не жаль.       — Итак, — усевшись на скамью напротив камеры, Жан скрестил руки на груди. — Ничего не хочешь рассказать?       — Меня вчера уже допросили. — Эрен развёл руками и ухватился за прутья камеры. — Дальше буду говорить только в присутствии адвоката.       — А он у тебя есть? — усмехнулся Жан.       — Ты только что её выгнал. — Эрен спокойно пожал плечами, настолько ровно, что уловить отголоски шутки было практически невозможно.       — Серьёзно? Это она-то адвокат? Я думал, что она твоя мамочка, — фыркнул Жан и сразу же заметил на лице напротив отблески гнева. — Ох, неужели угадал? Надо будет передать ей, что плохо справляется с обязанностями. А то ты лезешь, куда не следует.       — Нет, это ты лезешь, куда не следует, — вдруг выплюнул Эрен, подаваясь вперед и дергая за звякнувшие прутья.       — Ну да, понимаю, ваши отношения — это только ваше дело. — Жан примирительно вскинул руку вверх. — Но стоит, конечно, напомнить, что маленьким непослушным…       — Да заткнёшься ты наконец?! — выкрикнул Эрен и с силой хлопнул по прутьям ладонью. — Или тебе настолько криво, что она проигнорировала тебя? Да, я видел, как ты на неё смотрел тогда, в баре. А как Марко к этому относится?       — Что ты вообще… — Жан так же подался вперёд и слегка приподнялся, но тут же опустился обратно, скрещивая ноги и отведя взгляд. — Ладно, замяли. Это, конечно, было несколько неэтично с моей стороны, но я пока что не при исполнении, так что… — Он ухмыльнулся и пожал плечами. — Могу себе позволить немного непрофессионализма. К тому же это ты пытался залезть в мой гараж, так что виноват тут только ты.       — С чего ты вообще взял, что это я? — уже спокойнее спросил Эрен, делая шаг назад.       — А ты хочешь сказать, что это не так? — неуверенно усмехнулся Жан, снова поймав его в фокус. — Мне все сказали, что ты любитель подрифтовать, к тому же буквально вчера ты подтвердил мои догадки.       — Но я не твою машину же угнал.       — Но хотел!       — Ты этого не знаешь, — отозвался Эрен все так же спокойно. — И доказательств у тебя нет. — Спокойно и немного насмешливо.       — Но… ведь… — запнулся Жан, вдруг ощутив полный вакуум в голове. — Тебя не было на фестивале. Все искали тебя.       — Я был там, — ответил Эрен, проведя длинным пальцем по облупившемуся покрытию на замке. — Просто отходил ненадолго. Такое бывает, представляешь?       — А след на клумбе? — проговорил Жан, воскрешая события того дня, и Эрен нахмурился. — Да, там был след, — уточнил он, заметив растерянность. — И погнутая перекладина на заборе, на ней ещё остался кусок…       — Чего? Какая перекладина? — вскинулся Эрен, а недоумение на его лице проступило яснее.       — Значит, след не отрицаешь? — осклабился мгновенно Жан. — На цветах.       — Я такого не говорил. — Эрен сделал шаг назад. — Ты просто пытаешься меня подловить.       — Потому что это ты. Я знаю, что это был ты, никто другой не обратил внимания на мою машину. Никто. Только ты спрашивал, что за марка, быстрая ли она. — Поднявшись со скамьи, Жан подошёл к прутьям вплотную. — И поверь мне, если я узнаю. Если я выясню, что это был ты, то…       — О, ты не узнаешь. Доказательств-то нет, — ухмыльнулся Эрен и теперь уже сам уселся на скамейку в глубине камеры. — Кстати, не забыл, что рабочий день начинается? — Он указал на висевшие напротив часы кивком. — Тик-так, мистер полицейский. Отдавать долг обществу.       — Мы ещё не закончили, — грубо бросил Жан и, резко развернувшись, направился к лестнице.       Участок уже наполнился коллегами, досчитывавшими последние секунды до начала рабочего дня, Петра стояла с соломинками в руках рядом с кофейным аппаратом. Жан лениво и бесстрашно вытащил длинную, не без злорадства ухмыльнулся, увидев короткую в руках Энни, и когда она ушла за ключами машины к Рико, снова подошёл к Петре, возвращая ей соломинку.       — Мы можем поговорить? На психологическую проблему? — тихо спросил он, и она, помедлив, кивнула.       — Конечно. Через пять минут заходи ко мне.       Убрав соломинки в стол Рико, она скрылась за своей дверью, а Жан за секунду оказался у стола Марко, тут же попадая под обеспокоенный взгляд.       — Лучше не стало?       — Нет. — Жан покачал головой, усевшись на край его стола. — Каждый день в этом городе пытается свести меня с ума, как вообще я должен отдыхать и приходить в форму? — Он фыркнул и скрестил руки на груди. — Сначала Эрен, потом дежурство. Теперь снова Эрен.       — А что с ним? Ты что, ходил его допрашивать? — Марко цокнул языком, а Жан закатил глаза. — Что он сказал?       — Что я пытаюсь его оклеветать, но доказательств у меня всё равно нет. И не надо говорить мне, что он прав, побудь хотя бы немного на моей стороне, — быстро выпалил он, как только Марко открыл рот, чтобы возразить. — Потому что таких совпадений попросту не бывает. Неужели сам не видишь?       — Да, я вижу, но… — Марко улыбнулся, стоило Жану уронить голову и застонать от досады. — Доказательств и правда нет. Я верю, что он мог это сделать, но ты не можешь повесить ему эти обвинения! Если только он не сделает этого снова.       — Если только, — передразнил его Жан и увернулся от тычка в бок. — Ладно. Не могу его, так хоть свои мозги попытаюсь на место поставить.       — Твой кофе будет у меня, если что, — сказал Марко, и Жан, кивнув, ушёл на свой первый своеобразный сеанс у психолога.       Кабинет Петры был крошечный, заставленный кучей книг на стеллажах, цветами тысячелистника, засушенными и вставленными в рамки на стенах, а воздух пропитался запахом мятного чая. Усевшись за стол напротив неё, где он писал тест в первый день, Жан сложил руки перед собой и исподлобья уставился на Петру.       — Что у тебя случилось? — Она так же сложила руки на столе, сжав в пальцах ручку, и чуть наклонила голову в бок.       — Я знаю, что ты не врач, но посоветоваться мне пока не с кем. — Жан сделал вдох, замолчал на пару секунд, и продолжил. — В последнее время у меня какие-то провалы в памяти. Я начинаю забывать, что со мной случалось раньше, до переезда сюда. Какие-то обрывки воспоминаний, даты, имена. И я словно замещаю их другими. Ты не знаешь… что это может быть?       — Ох. — Петра откинулась на спинку стула и постучала кончиком ручки по столу. — Такое может быть вызвано сильным стрессом или травмами, которые связаны с этими воспоминаниями. А после переезда такое случалось?       — Нет, здесь всё в норме. У меня всегда была хорошая память, и я не понимаю, что случилось. Это меня и пугает, — ответил Жан, заметно напрягаясь.       — А не было чего-то, что сильно изменило твой образ жизни? Скажем, отказ от чего-то. В еде, например, — предположила Петра. Жан задумался на мгновение, а после его глаза расширились.       — Да, я… пить перестал. Не глобально, но раньше я пил много. Очень много, мог на целые выходные загулять, бывали периоды, что я пил хотя бы по банке пива каждый день. Думаешь, — он снова поглядел на Петру, — это связано?       — Может быть, но, как ты сказал, я не врач. Хотя, конечно, тебе это только на пользу должно было пойти, — сказала она несколько с укором, и Жан втянул голову в плечи. — Но я все же думаю, что это стресс. Ты можешь не замечать его, но выгорание происходит даже от ничегонеделания. Я часто вижу, как ты нервничаешь и раздражаешься из-за ерунды во время работы. С начала осени у тебя это усилилось.       — Марко говорил, что мне нужно отдохнуть, но я не понимал, к чему он это. Видимо, это оно. — Жан потёр пальцами подбородок. — Хотя это очень странно, раньше я такого не наблюдал. Жизнь в маленьком городе убивает, да? — усмехнулся он, и Петра нервно улыбнулась. — И что можешь посоветовать?       — Попробуй медитацию. — Жан фыркнул, услышав её ответ. — Расслабишься, заодно сможешь восстановить воспоминания. Если найдёшь правильную технику. Но если станет совсем плохо, можешь сходить к неврологу, у нас есть один.       — Значит, советуешь ванну с пеной, благовония и повторения фразы «Я самый лучший в мире»? — Он едва удержался, чтобы не рассмеяться.       — Иногда это помогает. Или веди дневник, попробуй вспомнить, что было с тобой. Я не могу выписывать тебе лекарства, я просто даю советы. — Петра насупилась и скрестила руки на груди.       — Ладно-ладно, я понял. Спасибо. Я попробую. — Жан поднялся со стула, и ровно в ту же секунду в дверь постучали.       — Твой кофе, Петра, — сухо произнесла Энни, а заметив Жана, хмыкнула. — А твой у меня конфисковали.       — Я даже знаю, кто. Спасибо, — кивнув обеим, Жан вышел из кабинета и сразу же направился к Марко. На немой вопрос, он забрал стаканчик и пожал плечами. — Сказала — надо больше отдыхать.       — А я тебе о чём говорил? — выдохнул Марко облегчённо.       — Только вот пока не получится, мне тут до завтрашнего утра сидеть, — тихо пробубнил Жан и подул на стаканчик, остужая и без того успевший остыть латте.       — Ну, значит, начнёшь завтра. И я знаю, как именно можно начать твою практику, — мягко заметил Марко, и почти сразу Жан почувствовал прикосновение ботинка к своей щиколотке.       — Ловлю на слове, завтра жду тебя после работы, как штык, — сказал он, хищно ухмыляясь, но тут же стёр улыбку с лица, заметив замаячившего рядом Леви.       К десяти часам на улице зарядил мелкий, висящий в воздухе неприятными каплями, холодный дождь, и Жан натянул куртку до самых пальцев и подбородка, жалея, что оставил дома шарф. В который раз. Рядом Марко, закутанный почти до самого носа, протянул ему вторую пару перчаток.       — Ты как знал, — радостно произнёс Жан, выхватывая их и натягивая на окоченевшие пальцы.       — За тобой глаз да глаз, — заметил Марко.       Они перешли через скользкий от заледеневшего снега мостик, едва не пролетев через перила, и Жан оглядел пустые серые улицы. Город снова вымер, и, видимо, до марта бессмысленно ждать хотя бы слабых признаков жизни. Пожалуй, Петра была права — его выгорание началось из-за непреодолимой скуки. Тяжело находить новые поводы для радости в месте, где тебя заперли не по твоей воле. Даже если главный повод ходил хвостиком и готов был предложить тепло парой своих же перчаток в холодный ноябрьский день.       — Почему тебя никогда не забирают на дежурства? — выдохнул вместе с белым паром Жан, когда они поравнялись с домом Бертольда и Райнера. В гостиной коричневого домика горел свет.       — Потому что у меня есть облегчающие обстоятельства, — отозвался Марко в шарф. — По вечерам мне обязательно нужно быть дома, и они учиты… Эй, ты куда? — воскликнул он, когда Жан, не глядя, перебежал дорогу и в считанные секунды оказался перед деревянной входной дверью. Выждав ещё две, он с силой нажал на звонок. — Ты что делаешь? — Марко потянул его за локоть, но Жан отмахнулся. Дверь открылась, и небритый, заспанный Райнер предстал перед ними в тёплом халате.       — Вам что надо? — спросил он раздраженно, но, заметив Марко, чуть смягчился. — К нам уже приходили копы, я сказал всё, что знал.       — Да, я понимаю, но хотелось бы уточнить ещё пару моментов. — Жан попытался улыбнуться, но на Райнере его очарование не работало. — Мы пройдём? — спросил он, кивнув в сторону гаража.       Молча Райнер запахнул халат посильнее, спрыгнул со ступенек и пробежал к закрытому гаражу.       — Я не знаю, что ты хочешь тут найти, всё уже обследовано. — Он поднял дверь, и Жан поспешил заглянуть внутрь.       Коробок была масса, забитые стеллажи взметались к потолку, как только хватало места для машины, оставалось вопросом. На бампере остался заметный след от повреждения, видимо, об ограду или столб, и внутри Жана закололо от досады — машину ему было откровенно жаль.       — Хотел узнать, были ли подобные случаи раньше. С вашей машиной, я имею в виду. Или это первая попытка? — спросил он и прошёл внутрь, не дожидаясь разрешения.       — Была пару раз, но безрезультатно. Но Бог любит троицу, да? — мрачно хмыкнул Райнер, следуя за ним. — Я услышал, как он скребётся, потом рев мотора, успел набрать копов. Он почти доехал до клуба к моменту, как его остановили.       — Да, повезло, что ты оказался дома, — согласился Жан, коротко кивнув. — А что… — Он указал на коробки. — Там?       — Бутылки.       — Просто бутылки? — Жан вскинул брови.       — Есть пустые, есть с вином. Тебе зачем?       — Я просто пробовал летом, на дне рождении Саши, думал, может, купить, — сказал Жан, за чем последовал недовольный кашель, но он его проигнорировал. — С крыжовником, кажется.       — Крыжовник закончился, — равнодушно отозвался Райнер. — Есть вишня, виноград, клубника. Вроде, смородина. Хочешь взять?       — А можно? — Жан удивленно застыл, навострив уши.       — Ну да, два бакса за бутылку. Тебе сейчас?       — Нет, может, после работы как-нибудь заскочу, — нервно ухмыльнулся он, потирая подбородок. — Вишня звучит в самый раз.       — Ладно. — Райнер заглянул в одну из коробок, потянув за край двумя пальцами. — А, нет, вишня закончилась.       — Я тогда подумаю, — отозвался Жан, ненавязчиво пытаясь заглянуть внутрь неё, но она почти сразу закрылась. — Но учту на будущее. А другие вкусы бывают?       — Да, полно, спроси Берта, как встретишь, — ответил Райнер на пару градусов холоднее. — Это всё?       — Да, думаю, да. Спасибо.       Неловко попрощавшись, они поспешили уйти, и, как только дом Райнера сжался до размера открытки, Марко дернул Жана за рукав.       — И что это было? — выпалил он раздраженно. — Ни разу не подозрительно.       — Я хотел понять, продаст ли он мне вино, — огрызнулся Жан, выдёргивая руку из его пальцев. — Потому что если Бертольд делает его для Смита, оно будет не на продажу.       — Он мог сделать для него отдельную партию, а это оставить для всех. Не думал? — заметил Марко, и Жан выдохнул сквозь сжатые зубы.       — Нет. Не думал. — Он раздосадовано пнул камешек. — А может, оно в машине лежало. Надо было заглянуть…       — Мне кажется, Леви провёл хороший обыск, а ты уже начинаешь перегибать. — Марко скрестил руки на груди и уткнулся в свой шарф. — Райнер тоже не дурак. Если там найдут что-то важное, мы узнаем.       — Как и про разведённое чёрти чем вино? — вспылил Жан, останавливаясь посреди тротуара. — Этого ты не знал, такое тебе явно никто не скажет. Про озеро, кстати, тоже умолчали. И я удивлён, что спустя всё это время ты продолжаешь им доверять.       — Я не сказал, что они должны отчитаться перед нами, но ты у нас отличная ищейка на разные нестыковки, — хмыкнул Марко, пожимая плечами. — Так что выясним рано или поздно.       — Ну, если так, — протянул Жан, разом оттаявший. — Мне повезло, что я внимательный.       — И оказываешься в нужном месте в нужное время.       — И все же, я не понимаю, — сказал Жан, когда они оба заглянули к Хистории, чтобы погреться и выпить по чашке горячего кофе. — Какое Эрену дело? Он выглядит, как человек, которого парит только он сам. И ни ты, ни Смит ему неинтересны. Но вдруг, ровно в срок, когда их вино должно было быть готово, он угоняет тачку Бертольда. Это точно не просто так. — Жан хлопнул рукой по столу, и Марко дёрнулся, вырываясь из мягкого плена тепла и спокойно напевавшего из динамика Джона Денвера.       — В этом, конечно, есть смысл, если бы Эрену и правда было дело. Но до этого он пытался и твою машину угнать. Если это был он, — уточнил Марко, опережая комментарий Жана. — К тому же… Я бы не доверял Эрену в плане гениальных идей с двойным дном. Видишь ли, он… — Марко вздохнул и сделал паузу, подбирая слова, — долгое время находился на учете психиатра. Пока он у нас был. Я не знаю точно его диагноз, но он довольно импульсивный, так что… скорее всего это только совпадение.       — То есть ты хочешь сказать, что он чокнутый? — удивился Жан. Не лучшее объяснение, но для него вполне себе разумное. — Почему его тогда в психушке не заперли?       — Он не настолько чокнутый. Просто иногда становится… неуправляемым. Но для этого у него есть Микаса, она постоянно с ним.       — Что-то незаметно было, — фыркнул Жан и покрутил кружку по столу вокруг своей оси. — Здесь она его упустила.       — Она тоже не робот. — Марко пожал плечами. — Поэтому я считаю, что это просто дурацкое, но очень удачное совпадение. Однако благодаря этому мы снова вспомнили о Бертольде. И занятно, что именно Леви с Ханджи отправились на место преступления первыми, — заметил он, и Жан поперхнулся, делая крошечный глоток.       — Точно. Думаешь, он подмёл следы?       — Не знаю. Всё возможно. — Марко вернулся к своему кофе, а Жан отвернулся к окну.       Кажется, Смит начинал терять бдительность либо же до последнего думал, что они не разгадали его грязных замыслов. Так или иначе их действия становились всё более предсказуемыми, только вот… Жан всё равно не знал, чего именно они хотели добиться.       Вторую половину дня Жан лениво перебирал папки в базе своего компьютера и перекидывался мрачными взглядами с Оруо, сидящим через два стола от него. Целую ночь с этим придурком предстояло вынести не кому-то, а ему, и Жан не понимал, за какие грехи Леви поставил их в пару. Возможно, его подслушки оказались не такими уж незаметными, а Оруо должен был в очередной раз напомнить, что они собрались здесь не играть в детективное агентство. Откинувшись на стуле, Жан смял в шарик кусочек бумаги, прикидывая, как далеко он улетит, попадет ли ему в лоб или глаз и успеет ли Жан сбежать до того, как Оруо накинется на него с кулаками. Однако в ответственный и практически решенный момент цель загородил собой Марко, и Жану пришлось переключить всё внимание обратно на него. Шарик остался лежать на столе до лучших времён, а может — до ночи.       — Как дела в архиве? — протянув руку, Жан ухватил Марко за пальцы и сжал их своими.       — Как обычно. Куча пыльных, старых, никому не нужных документов. — Спрятав зевок в кулаке, Марко сел на край стола, не выпуская руку Жана из своей. — Поэтому сегодня я хочу как следует отдохнуть. Только к тебе заскочу ближе к ночи, идёт? Нужно же поддержать в первый дежурный день. — Он коснулся пальцем кончика носа Жана, а затем коротко поцеловал его, перегнувшись через стол.       — Идёт. И принеси от Хистории пирог, это хоть немного скрасит, — Жан наклонился, глядя на игнорирующего его существование Оруо, и снова выровнялся, — этот ад. И кофе. Много кофе.       — Хорошо, — с улыбкой отозвался Марко, оставил ещё один мягкий, но ощутимый поцелуй на его губах, а через пять минут уже скрылся в ночи за дверьми участка. Как и практически все, кроме них с Оруо.       — Вот телефон, бери все звонки, — инструктировал его Оруо, когда участок практически полностью погрузился в тишину и нарушаемую несколькими тусклыми лампами темноту. — Микроволновкой не пищать, телевизор не включать, я сплю первый до полуночи, — сказал он, кивая на убитую временем и десятками потиравших её тел кровать с засаленной подушкой и дырявым одеялом.       — А не многовато? — Жан скрестил руки на груди, скептично подсчитывая в уме, что сон в шесть часов звучит слишком лихо для дежурного на посту.       — Это я сам решаю, твоё дело — нести вахту. Потом поменяемся. У меня мозги ночью лучше работают, — скривился Оруо и, не прощаясь, захлопнул дверь маленькой коморки.       — Паскуда, — едва слышно произнёс Жан и с тоской поглядел на маленький выключенный телевизор. Дутый, с ламповым экраном, такой он помнил ещё в детстве и, казалось, их давно должны были уже списать. Видимо, не здесь.       Однако ни смотреть его, ни читать старые романы, затертые временем на полках, от предыдущих копов, не хотелось, он принялся выписывать круги по темному участку, иногда останавливаясь возле окон и глядя на пустынные, покрывающиеся все большим слоем снега улицы. А затем внизу лестницы, прислушиваясь к звукам наверху. Он не видел Эрена с утра, его вполне могли выпустить. Преодолев пару ступеней вверх, Жан услышал кашель из кабинета Смита и застыл, глядя на дверь.       А он почему ещё здесь?       Так же тихо спустившись, Жан налил себе воды из кулера и ушёл в дежурную, закрыв, но не заперев за собой дверь. Кажется, в их рядах внезапно образовались трудоголики, задерживающиеся ровно в то же время, что и он.       Как удобно, неправда ли?       Решив не будить дракона, Жан вытащил телефон и написал пару сообщений Марко. Тот ответил почти сразу же, отправив несколько эмоджи с сердечками, отчего Жан невольно улыбнулся. Да уж, с ним дежурство прошло бы куда и веселее и продуктивнее, но ничто в его жизни не складывалось по плану. Он уже почти проводил Марко до ресторанчика Хистории, следя за его передвижениями из сообщений, завис на полминуты, придумывая, чем ему хочется поужинать, как вдруг всё меню вылетело из головы. Быстро отписавшись, чтобы брал на свой вкус, Жан заблокировал телефон и отложил его на стол.       За дверью послышался шум. Замерев, стараясь не дышать и злясь на слишком громко застучавшее сердце, Жан едва не навалился на незапертую дверь. Где-то звякнули ключи. Раздались шаги, гулко, но становясь всё тише. Он слегка приоткрыл дверь, не высовываясь, а лишь внимая и стараясь не упустить ни одного слова.       — … Возомнили о себе чёрт возьми что! Кто вообще сказал, что вы тут самый главный? Нацепили шляпу, собрали банду, и теперь можно устанавливать правила? — возмущался Эрен, и Жан толкнул дверь ещё немного, когда услышал шаги у лестницы.       — Это ты что о себе возомнил, олух? Тебе повезло, что тебе не впаяли срок. Или напомнить, что было десять лет назад?       — Леви, хватит. — Голос Смита прервал поток ругани. Жан напрягся — когда это Леви умудрился вернуться? — Эрен, я же предупреждал. И мы все предупреждали. Своими выходками ты только всё портишь.       — Да мне без разницы, я хочу вырваться из этого города. А вы мне этого не даёте!       — Ты знаешь, это невозможно. Пока что, — вкрадчиво добавил Смит. Его голос звучал слишком близко, а затем что-то грохнуло об пол, и Жан отпрянул.       — Так решите, когда это «пока что» закончится, — ядовито процедил Эрен, и практически сразу дверь хлопнула.       — Могу ему врезать, если хочешь, — устало сказал Леви, но Смит только вздохнул.       — Не надо. Это ожидаемая реакция, сложно его винить.       На несколько минут голоса замолкли, замок щелкнул два раза, раздались новые шаги, а затем всё окончательно стихло. Выглянув, Жан увидел лишь две удалявшиеся спины в стёклах дверей участка.       Значит, вот как получается. Эрен всё же ни на какой из сторон. Прав был Марко, он живёт сам по себе. И, видимо, не планировал ничего серьёзного, кроме… Жан шумно втянул воздух от резко пробравшей дрожи и выскользнул из коморки за стаканом кофе из автомата. Только первая порция, но за сегодня ему придётся выпить их немало.       Теперь Жан понимал этого засранца намного лучше, чем раньше. И ему это определённо точно не нравилось. Ведь единственный человек, которому можно было пожаловаться на превратности судьбы, очевидно, входил в топ чудаков этого города. Вернувшись в коморку и взяв телефон в руки, который уже разорвался от новых сообщений Марко, Жан только спустя несколько секунд понял, что не может поймать в фокус ни одно высвеченное на экране слово — так сильно тряслись его руки. Только белый силуэт на дороге в самый дождливый из всех прожитых здесь дней стоял перед глазами. А в ушах — резкий и злой голос Эрена, перебивавшийся другим, твёрдым и командирским. Самым страшным из всех услышанных, забивавший гвозди в его попытки справиться с монстром под названием Парадиз.       Да и что вообще в нём происходит?