Райское место

Сентябрь 1960 года

      Скрип иглы патефона вызывал приятный трепет внутри, совсем как тепло от горящих поленьев в камине — снаружи. В обложенном белыми кирпичами, с резной чёрной задвижкой и покрытой лаком дубовой полкой, на которой стоял большой букет мимозы, допитая уже до середины бутылка белого вина и полупустой бокал. Приятный запах забродившего винограда, жар огня и потрескивание иглы, движущейся по пластинке, наполняли особой домашней атмосферой светлую, заставленную кремово-шоколадной мебелью гостиную, внутри которой, на пёстром ковре, под приятный баритон Фрэнка Синатры, танцевали двое мужчин. Один взрослый, другой помоложе, оба почти одного роста и оба — бесконечно влюбленные друг в друга.       Короткий пируэт — и в свете огня мелькнуло кольцо на безымянном пальце левой руки, с каллиграфической гравировкой — Джереми. И тут же владелец кольца снова угодил в крепкие объятия, где чувствовал себя гораздо счастливее, чем вне их.       — С тобой я чувствую себя таким молодым, — повторял Синатра в конце песни, и с ним в унисон тихое пение прямо в ухо Джереми разрезало ставшую такой обволакивающей идиллию. Он счастливо расхохотался, когда за пением последовал короткий поцелуй в шею, а чужие руки скользнули к пояснице, задирая домашнюю рубашку и обнажая кожу.       — Эй, руки, мистер Грей, ещё только половина девятого, спешить некуда. — Джереми выкрутился из объятий и поправил края рубашки, а затем поглядел в искрящиеся хитростью глаза напротив.       Это была их давняя игра с тех пор, как Джереми открыл в себе любовь к чтению и поглощал все попадавшиеся на пути книги. Уайльд привёл его в особый восторг, он зачитал его буквально до дыр. И шутливое прозвище, имевшее под собой веское основание, приклеилось, по крайней мере, за дверьми теперь уже их общего дома.       — Ты не прекратишь меня так называть, не так ли? — «Мистер Грей» попытался поймать его пальцами за запястье, но Джереми оказался ловчее.       — Ни за что. Ну, согласись, мало людей сохраняют такую молодую внешность… в твоём возрасте. — Он усмехнулся и увернулся от тычка в бок, тут же подлетая к камину. — Тебе налить ещё? — Джереми взял бутылку и с лёгким хлопком откупорил её.       Покачивающийся практически пустой бокал возник прямо перед его носом, и он, хитро улыбнувшись, наполнил его терпким сладковатым вином, вкус которого до сих пор оставался на языке.       — А будешь хорошо себя вести, ночью вести себя хорошо буду уже я. — Джереми бросил игривый взгляд и отставил бутылку с глухим стуком на полку. В его собственном бокале ещё оставалось достаточно для нескольких глотков, поэтому он поспешно сделал один и наклонился над уже скрипнувшим под весом мистера Грея диваном.       — Мне больше нравится, когда ты ведёшь себя плохо, — негромко, но слышно произнёс он, не теряя зрительного контакта, от которого пронизывало всё тело.       — Ого, вот мы и узнали твой страшный секрет. — Джереми наклонился ближе к Грею, но остановился в паре сантиметров от его губ.       — У меня их нет. От тебя уж точно. — Пальцы скользнули к запястью, и Джереми, охнув, впечатался в губы напротив своими, но он не был против. В отличие от обивки дивана, на которые попали капли вина из его бокала. — Потом. — Он услышал недовольное ворчание Грея сквозь поцелуй, когда дернулся, чтобы вытереть их.       И оно стоило того. Тёплый и ласковый, поцелуй постепенно набирал обороты, и вскоре колени, одно из которых уперлось в самый край дивана, начали дрожать. Пришлось отстраниться, и жажда сразу же сковала горло, отчего Джереми осушил бокал чуть ли не залпом.       — Ты только не налегай так на вино. Или тебе напомнить прошлый раз? — Одна из бровей Грея насмешливо вскинулась вверх, и Джереми фыркнул, возвращаясь к камину.       — Я больше так не напьюсь, — недовольно пробубнил он, доливая себе остатки с глухим бульканьем из недр бутылки. — К тому же, это ты принёс такое вкусное вино, — заметил он, оглядев бутылку, и усмехнулся, поворачиваясь лицом. Оперевшись спиной о полку, он скрестил руки на груди и постучал ногтем по бокалу, разглядывая полуразвалившегося Грея на диване. До сих по не верилось, что он достался ему так легко, когда он мог выбрать… кого угодно. Абсолютно любого.       — Но выбрал тебя. — Ответив на его молчание, Грей улыбнулся. Джереми не было необходимости озвучивать все свои мысли, Грей справлялся и без этого. — А насчёт вина… — Он поднёс бокал к носу и тихо прыснул. — Да, оно отличное, что уж сказать. Лучший напиток для завершения дня. — Бокал чуть опустел. — Хм... Зато ты принёс в дом музыку, до тебя у меня таких пластинок не было. — Джереми посмотрел на новенькие, ещё не распакованные пластинки Элвиса и Бадди Холли. — Я, конечно, люблю Синатру, но нужно идти в ногу со временем.       — Настолько, что мы слушаем «С тобой я чувствую себя таким молодым»… сколько раз? Четыре? За один вечер! Тебе явно не хватает свежей крови в окружении. — Джереми хмыкнул, поглаживая себя по запястью, и сделал большой глоток.       — Это моя любимая песня! — возмутился Грей, чуть приподнимаясь с дивана, но вскоре согласно кивнул. — Но я не против расширить горизонты. Поэтому ты здесь. — Он игриво подмигнул.       Только ступивший на порог восемнадцатилетия Джереми гордо вскинул подбородок. Он оторвал от стебелька маленькую веточку мимозы и вставил за ухо, зацепив за пшеничного цвета чуть вьющиеся волосы. На щеках то ли от алкоголя, то ли от тепла, а может, от щекочущего чувства внутри под пристальным взглядом появился яркий румянец, и он отвёл глаза, прижимая прозрачный бокал к губам и пряча улыбку. За всю жизнь он не был так счастлив, как в этот самый момент. Ни разу. За все восемнадцать лет.       Он покрутил кольцо на пальце, которое появилось буквально пару дней назад, и вдруг услышал похлопывания ладони по кожаной обивке. Иногда Грею тоже не было нужды проговаривать свои желания вслух. Часто они были слишком очевидны.       Джереми замер на секунду, но после медленно сделал очередной глоток из бокала, не отводя взгляда, и так же медленно поставил его круглой ножкой на полку. Однако он и шага сделать не успел, как в дверь раздался стук.       — Может, не будем открывать? — недовольно захныкал Джереми, надеясь, что дверь всё же останется закрытой и незваный гость уйдёт восвояси. — Притворимся, что нас нет. Мы имеем право на частную жизнь!       — Нет, подожди. — Взгляд Грея забегал по комнате, словно пытаясь уловить что-то в незримое в углах, за шторами, в сумраке коридора или самом воздухе. — Там что-то важное. — После секунды тишины и повторного, теперь уже более грубого и громкого стука тёмные брови нахмурились, и он решительно вышел из уютной гостиной на холодную, чёрную, залитую светом фонаря над крыльцом веранду.       На подъездной дорожке, газоне с его маленьким садиком, ступенях и возле самой двери собралось человек двадцать. Одни смотрели испуганно, другие — решительно. В глазах третьих была заметна неприкрытая злость. И ненависть шумела ульем в их головах.       — Господа… и дамы. — Грей улыбнулся, как всегда широко и дружелюбно, и запахнул бордовый, отделанный золотыми нитками халат, скрещивая руки. — В такой поздний час… Чем могу?       Пожилой мужчина в серой куртке, набрав в грудь побольше воздуха, сделал шаг вперёд, опираясь на трость. Он нервничал, его движения сковало страхом, но он решил идти до конца.       — Мы пришли… поговорить, — сказал он, чуть запинаясь и сжимая в руках видавшую виды такую же серую шляпу. — Нам кажется, что это нечестно.       — Мы хотим иметь право уезжать отсюда, — раздался голос грузной женщины прямо за ним, и следом ей вторили такие же возмущённые, ставшие более уверенными после её выступления. — Ты слишком много о себе возомнил!       — Много воз?.. А я думал, что мы договорились. — Голос Грея, прежде тёплый, разом заледенел. — Ах, ну да, простите, моя ошибка, постоянно путаюсь в датах — десять или сто лет назад, так легко забыться. — Он хлопнул себя по лбу и слегка усмехнулся, и мгновенно искры энтузиазма в глазах превратились в молнии. — Ну, ничего, я повторю ещё раз. — Короткий шаг вперёд. — Вы. Никуда. Отсюда. Не уедете. Моё решение не изменится, идите по домам. — Он взмахнул рукой, ставя невидимую точку, развернулся и практически скрылся внутри коридора, длинные пальцы потянулись к ручке двери, но старик проявил небывалую прыть и успел всунуть трость между дверью и косяком.       — Ты так просто не отделаешься… тварь, — выплюнул он, но в глазах его все ещё стоял испуг — он сам не верил, что произнёс это вслух. Произнёс ему.       — Это так больно слышать от тебя, Стэнли. — Рука Грея выпустила ручку-лапку и прижалась к груди, слегка сжимая края халата. — После всего, что я сделал. После той жизни, которую я вам дал. Я годы потратил, чтобы вы ни в чём не нуждались, а теперь… — Голова опустилась, а из глаз будто готовы были брызнуть слёзы. — Вот так вы мне благодарны? — надрывным шёпотом спросил он.       — Мы тебя об этом не просили! — загалдели собравшиеся, а больше всех — громогласная женщина. — Мы хотим уехать. Мы хотим путешествовать!       — Путешествия приносят одни беды! — Резко закричал Грей, и вокруг воцарилась звенящая тишина. — Вы не знаете, что вас ждёт, — процедил он сквозь зубы, словно обдавая всех ядом. — Вы ни черта не знаете об этом мире.       — Это уже нам решать. Если ты откажешься, мы примем меры. — Новый голос послышался из-за спин горожан, и молодой парень, с такими же пшеничными вьющимися волосами и зелёно-голубыми глазами, как у Джереми, вышел вперёд. Он выставил перед собой книгу в коричневой кожаной обложке с большой тиснёной руной на ней, так, чтобы свет фонаря чётко освещал её. — Мы знаем, кто ты такой. И мы знаем, как от тебя избавиться, — добавил он уверенно. И если бы только уверенность была во всём, но его мысленные сомнения выдавали его с потрохами.       — Даже так? Интересно. — Быстрый взгляд пробежался по обложке, и Грей скрестил руки на груди, не скрывая вмиг проснувшееся любопытство.       — Джон, не надо, — пролепетал Джереми, выглядывая из дверного проёма. Он дрожал от холода, стоя на одной босой ноге — вторую поджал, как цапля. — Ты всё неправильно понял…       — Нет-нет, подожди. — Взмывшая в воздух рука Грея остановила его блеяние. — Пусть говорит. Я заинтригован, что же такого ты там нашёл, малыш Джонни?       — Джереми, возвращайся домой. Мы все тебя ждём. — Джон взглянул на брата, игнорируя вопрос. — Мама по тебе скучает, я скучаю, и ребята тоже. Ты бы видел, как выросла Эмили.       — Но Джереми и тут хорошо, не правда ли?       Джереми поддался мягкой силе руки Грея и вышел на веранду под неодобрительными взглядами собравшихся. И они сразу же взорвались недовольными возгласами после короткого, но чувственного поцелуя, который расставил все точки.       — Значит, ты отказываешься? — Голос Джона дрожал, пока он пытался отойти от увиденного. — Ты и правда чудовище.       — Мой ответ не изменится: вы никуда не уедете, — повторил Грей медленно и чётко. — Никогда.       — Что ж, тогда… — Джон раскрыл книгу на заложенной странице и принялся читать деланно ровным голосом непонятные, сложные слова.       Рука метнулась к горлу, голос осип, а изо рта донеслись протяжные, сдавленные хрипы. Воодушевлённый Джон стал читать увереннее, когда Грей осел на пол и задрожал, словно изнутри него вот-вот должна была вылететь стая ворон. Толпа наклонилась, предвкушая победу, никто не желал пропустить ни секунды казни, но вдруг хрипы прекратились и снизу раздалось насмешливое фырканье:       — Ладно, актёр из меня никудышный. Вы правда думали, что это сработает?       В воздухе повисла такая давящая на уши тишина, что издалека были слышны трели запоздалых птиц и лаянье собак.       — Нашли в библиотеке старую книжку и решили, что всё так просто? — Грей поднялся и отряхнул халат. — Вы не первые, кто хотел изгнать меня. — Он насмешливо покачал головой. — Но не получилось у них, не получится и у вас. Потому что вы только кучка ни к чему не способных селян, — выплюнул он, и по толпе пробежался неодобрительный гомон. — Знаешь, Джонатан, а я ведь… верил тебе. — Теперь голос Грея звучал разочарованно, он ухватился пальцами за перилла лесенки и провел подушечкой по чуть отлетевшей краске. — Мы ведь… были такими хорошими друзьями. Гуляли по лесу вместе. Ходили рыбачить. Я познакомил тебя с Мартой. А теперь ты… вонзил мне нож в спину. — Он поднял взгляд, пронзающий острее любой стрелы. Ведь он видел не только лицо. Он видел его душу насквозь.       — Я просто… хотел… — Книжка выпала из дрожащих рук Джона, и он запустил пальцы в волосы, боясь взглянуть в ответ. — Я пытался как лучше.       — И я пытался, ты же знаешь. — Грей сделал пару шагов вниз по ступенькам и остановился в полуметре, внимательно следя за Джоном сверху вниз. — Я делал всё для тебя, для вас всех. И поэтому… — Тяжёлый вздох смешался с испуганным шёпотом людей вокруг. — Мне так тяжело будет сделать это. Но другого выхода я не вижу. Джереми, — он бросил короткий взгляд за спину и тут же отвернулся, — прости меня.       Ладони обхватили лицо Джона, и чуть светящиеся глаза уставились в его собственные. Джон пытался зажмуриться, но веки перестали слушаться, и из его груди раздался вопль отчаяния загнанного в ловушку зверя. Внезапная вспышка яркого света, озарившая улицу, будто днём, ослепила присутствующих на одно мгновение, и через секунду Джон упал на землю и чуть откатился по траве. Некогда осмысленное лицо теперь выражало абсолютную пустоту, и глаза потускнели. Джон издал нечленораздельное бульканье, а его тело билось в легких конвульсиях, пальцы страшно скрючились.       — Переверните его, а то ещё слюной захлебнётся, — произнес Грей устало, и, потеряв интерес к Джону, снова оперся о перилла чуть дрожащей рукой. — Теперь… — Лица присутствующих, до этого злые и разочарованные, вдруг стали ясными и расслабленными, как и их мысли — их просто не было. — Теперь, я так понимаю, никто не хочет уехать? Прекрасно. — Тёплая привычная улыбка снова растянула его губы. — Вы все — самое дорогое, что у меня есть. И я никогда не позволю вам страдать.       Горожане улыбнулись в ответ, кто-то поднял Джона, чтобы отнести домой, и вскоре они с приподнятым настроением быстро разошлись. Подняв книгу, Грей пролистал её, бегло пробежал глазами по строчкам на заложенной странице и решительно сунул её в карман халата. А ведь будь они поумнее, смогли бы найти там что-то посерьёзнее.       Они вернулись в дом как ни в чём не бывало, Джереми снова был доволен и счастлив, только подбросил в камин новое полено и забрал свой бокал с полки. Однако в лице произошли изменения, которые не могли не насторожить — взгляд стал немного стеклянным: и пока он смотрел на огонь, и после, когда наконец повернулся к дверному проёму. И только спустя пару минут, когда он прижался плечом к груди своего мистера Грея, Джереми наконец стал прежним. Рассеянным и самодовольным, немного наивным, но… собой. Возможно, в этот раз игры с памятью на нём не отразятся, как бывало раньше. Грей провёл пальцами по его волосам, отчего в его голове радостно зазвучали восхищенные мысли, наполненные любовью. Всё как всегда.       — Может, ещё вина? — спросил Джереми, когда часы пробили девять. Он словно ничего и не помнил, ни разговоров, ни лица его брата, корчащегося на земле, только игриво усмехнулся и провёл кончиком носа по чужой шее.       — На сегодня хватит, пожалуй, — непререкаемым тоном отозвался Грей, и Джереми пожал плечами, отстранился, ловко спрыгнул с дивана и потянулся, демонстрируя оголившийся живот. — А вот тобой я хочу заняться сейчас больше всего. — Кривая ухмылка скользнула по губам. — И поставь ещё раз мою любимую песню.