Fatum

Чимин стучит небольшими каблучками своих новых черных туфель по тщательно натертому паркету одного из коридоров королевского дворца. Сзади, чуть прихрамывая, идёт Чонгук, который наотрез отказался покидать омегу и непреклонно заявил, что визит к младшему королю пройдет только в его присутствии. Альфа знает об истории, которая привела к браку Юнги и герцога Пака, и совершенно не хочет доверять взбалмошному мужу короля. Тут не до почета и излишних реверансов. Мин поручил ему заботу и защиту о своём омеге, и Чонгук намерен оправдать оказанное доверие. В прошлый раз в этом дворце омегу опоили снотворным, и Чон даже боится представить, что может взбрести в голову беременному младшему королю. Чонгук, как впрочем и Чимин, не сомневается, что Тэхён приказу короля не рад. И оба не доверяют. Поэтому альфа практически потребовал взять его с собой для демонстрации. Чтобы показать, что герцог во дворце не один, что есть альфа, который готов его защищать до возвращения мужа. Вообще, эта осень и зима, которую они провели в поместье, очень сблизили всех троих. Чонгук, который поначалу казался слишком закрытым, отстраненным и немного пугал Пака своим пристальным взглядом и молчаливостью, постепенно стал неотъемлемой частью жизни омеги. Они, пусть и через Уёна и их зарождающиеся с альфой чувства, нашли общий язык и постепенно смогли довериться, открываясь с каждым днём больше и больше. Чимин смог рассмотреть за всей этой отстраненностью большое и доброе сердце Чонгука. А Чон, познакомившись с Чимином ближе, с удивлением обнаружил, насколько тот не похож на типичных представителей знати. В омеге не оказалось ни капли надменности, резкости и желания, чтобы каждая его просьба исполнялась мгновенно. Чонгук видел, как Пак добр со своими слугами, как тихо и незаметно для остальных заботится об Уёне, и искренне тоскует по мужу. Да и с самим Уёном отношения во многом поменялись. Чимин понял, что долгое время после смерти мужа и деда просто плыл по течению. Он привык, что омега всегда рядом, всегда поддержит и выслушает. Прошлые болезненные воспоминания объединяли их. Но сделать следующий шаг, стать ближе, вспомнить, что Уён далеко не всегда был просто слугой, и на самом деле уже давно друг, Чимину не хватало сил и хотя бы крупицы желания жить дальше. Теперь же втроем они чувствовали себя настоящей семьей. Вместе ждали Юнги, вместе обсуждали, чем помочь армии и что послать доктору Сону. Отбросив ненужный этикет, звали друг друга просто по имени, вместе завтракали, обедали и ужинали. Иногда устраивали милые вечерние посиделки в малой гостиной с чаем и вкусными пирожными. Уён приходил на тренировки Чимина с Чонгуком и очень активно болел за омегу, подбадривая негромкими криками и заставляя своего жениха, а потом уже мужа, ворчливо сетовать, что ему желают проигрыша. Жизнь словно сделала разворот, направив Пака по счастливой дороге. Когда муж — любимый, друзья — настоящие, а семья, пусть и не по крови — верная и преданная. И иногда Чимину страшно. Страшно поверить в то, как хорошо все складывается, оттого просыпаясь по ночам, ему на мгновение чудится, что это лишь приятный сон. Но уже почти не слышимый аромат Юнги, его письма, сложенные на небольшом столике у кровати, чтобы всегда можно было перечитать строки от любимого альфы, вновь и вновь доказывают, что это счастье не плод его фантазии и попытки сбежать от реальности. Требование короля явиться во дворец прозвучало как гром среди ясного неба. И хотя омега как мог бодрился, улыбался, скрывая свои истинные переживания, Уён и Чонгук всё чувствовали. Обнимали и обещали быть рядом и защищать. — Ваша светлость, — останавливает Чимина Чонгук, — позвольте всё же зайти с вами? — Чонгук, — Чимин вздыхает, ему непривычно слышать такое обращение из уст альфы, но они договорились соблюдать все формальности на людях. Не давать поводов для сплетен и пересудов. У Чимина во дворце и так не самая чистая репутация, — это личные комнаты его величества. Не думаю, что будет уместно, чтобы незнакомый альфа позволял себе так свободно входить. — Я беспокоюсь, Ваша светлость. — Я знаю. Знаю. Я и сам беспокоюсь. Но давай не будем вызывать лишний раз гнев супруга короля. Я просто доложу о своем приезде и уточню, в чем именно требуется моя помощь, кроме тех расплывчатых слов в письме Его Величества. — Хорошо. Но если что… Пожалуйста… Просто уходите оттуда. Мы всегда можем вернуться в «Долину пионов». — И навлечь на себя гнев королевской семьи? — Мы отпишемся Юнги, объясним и, надеюсь, он сможет донести до его Величества истинную причину, а не сплетни и наговоры. — Юнги на войне, Чонгук. Я не хочу обременять его моими склоками с младшим королём и добавлять переживаний. Я просто постараюсь не обращать внимания на издевки и шипение местных змей. Мне не привыкать, в конце концов. А случись, что серьезнее этого, мы уедем. Я обещаю. Альфа лишь покорно склоняет голову. Ему нечего возразить. Чимин во всем прав, кроме чувства тревоги, которое не покидает Чонгука с момента, как они въехали в столицу. Хочется герцога и своего мужа схватить в охапку и бежать сломя голову прочь. Он привык доверять своей интуиции, в сражениях без этого никак, поэтому лишь обещает себе быть всегда начеку и при малейшей опасности, возвращаться в имение. Там, вдали от фальшивого насквозь двора и войны, и Чимин, и Уён будут в безопасности. Чимин следит за взглядом Чонгука. Там нет согласия, нет покоя, только покорность его слову и обстоятельствам. — Мы со всем справимся, Чонгук, — обещает Чимин, сам не чувствуя этой уверенности, и стучится в дверь. Тэхён большой. Это первое, что бросается в глаза Чимину, когда его приглашают войти. Младший король полулежит на кресле, а вокруг него увиваются фрейлины, подавая то чашечку чая, то сладкие булочки. Стоит привычный гомон множества голосов, то тут-то там слышатся смешки и шепотки. Герцог Пак наклоняется в надлежащем поклоне и ждёт, пока его величество соблаговолит обратить на него внимание. Ждать приходится не меньше минуты. Он знает — это просто очередная демонстрация силы и власти. Издёвка. Но Чимин терпеливо ждет, хотя в спине уже тянет, а голова начинает немного кружиться. Сейчас не время проявлять характер и вспоминать былые обиды. Он и так на том прощании в церкви позволил себе больше, чем следовало бы. Возможно, его покорность сейчас позволит Тэхёну немного оттаять. — Герцог Пак! — наконец восклицает младший король. — Вы снова почтили нас своим присутствием. — Благодарю, Ваше Величество, — разгибается Чимин, — его Величество, король Намджун, приказал явиться во дворец, и я бы не посмел ослушаться. — Его Величество… приказал… да, — немного зло бормочет Тэхён, а после громко восклицает, — оставьте меня с герцогом наедине. Немедля. Пока фрейлины и служки торопливо покидают покои, успевая, однако, метнуть несколько презрительных взглядов на Чимина, младший король внимательно его рассматривает. — У вас там в глуши хорошо кормят, — внезапно говорит младший король. — Вы знатно раздобрели, герцог. — Я… да, Ваше Величество, — смущенно говорит Чимин, не ожидавший этих слов. Он действительно поправился, и большую часть одежды пришлось расшивать, а брюки даже заказывать новые. Омеге его тело сейчас кажется незнакомым, мягким, немного рыхлым. И если бы не частые тренировки с Чонгуком, было бы ещё хуже. А щёчки, которые появились на лице, безумно расстраивают. И он бы совсем погрузился в невеселые мысли о том, понравится ли его новое тело Юнги, если бы не друзья, ежедневно заявляющие, как хорошо и здорово он выглядит. — Или вы тоже ожидаете наследника? — Тэхён демонстративно указывает на собственный большой живот. — Нет, что вы, Ваше Величество. Как вы себя чувствуете? — Чимин видит, с какой любовью и нежностью младший король оглаживает свой выпирающий живот. Пусть слова звучат не так приятно, искреннюю любовь к малышам видно сразу. И это Чимин, пусть и с грустной улыбкой, но может понять. — Сносно. Сносно. Король писал вам, что мы ожидаем рождение сразу двух наследников? — Нет. Боюсь, Его Величество был очень краток в своем послании. Возможно, вы смогли бы немного пояснить, в чём требуется моя помощь? — Помощь… помощь… Чимин, — Тэхён поднимает взгляд на герцога, — мы… не совсем с того начали. Я готов ещё раз признать, что поступил… опрометчиво, на эмоциях. Его Величество, мой муж, очень чётко мне дал это понять. Но… вы мне не нравитесь, герцог. Вы были угрозой моему счастью. Угрозой моему месту в этой стране. А меня учили устранять угрозы любыми методами. К сожалению, сейчас, в это непростое для Запада время, когда мой муж так далеко… Воюет против северных варваров за нашу страну и будущее… А я… у вас же нет детей Чимин? — Нет, Ваше Величество, — тихо отвечает герцог. — Я… Моя омега она сосредоточена только на заботе о малышах. Отсутствие мужа и его запаха меня безумно тревожит. Я плохо сплю и с трудом могу собраться с силами утром, чтобы решать вопросы, подписывать указы. Вы мне не нравитесь, — вновь повторяет Тэхён, — но мой король решил, что нет лучше человека, который мог бы заняться бесконечными повседневными делами, кроме вас. И мне приходится подчиниться. — Понимаю, ваше Величество, — соглашается Чимин, потому что и сам, если бы мог, отказался от этой привилегии с радостью. — Вряд ли понимаете, Чимин. Мой король… мой муж… он относится к вам слишком тепло. Столько внимания, столько заботы. И он верит вам. Вы свой. А я всё ещё остаюсь для него чужим, взбалмошным мальчишкой, — расстроенно кривит губы Тэхён. — Я не думаю, Ваше Величество…. — Вам и не нужно. Будь вы тут при дворце, никто бы и не воспринял меня всерьез. А так у меня появился шанс. Шанс стать достойным супругом и младшим королём. Показать, что умею и знаю, завоевать доверие подданных. Вы… вы всё ещё угроза. Слишком правильный, слишком холодный и невозмутимый, — Тэхён немного двигается, устраиваясь поудобнее, ему тоже не нравится этот разговор, но он необходим. Потому что воевать он не может. Просто не потянет. Да и получать новые выговоры от Намджуна — не хочет. — Вы были бы… были бы идеальным младшим королём. — Но… я бы никогда… я не хотел бы этого, — с удивлением возражает Чимин. Он впервые смотрит на Тэхёна без призмы злости и обиды. Перед ним юный омега. Омега, которого отправили в чужую страну, выдали замуж за почти незнакомого альфу. И пусть так строятся почти все браки, помимо свадьбы на Тэхёна легло бремя королевской короны. Конечно, его Величество растили как будущего правителя, ведь переговоры о свадьбе велись уже очень давно, но вливаться в новое общество невыносимо сложно, завоевывать доверие и учиться балансировать на грани, где панибратство недопустимо, но и излишняя жестокость младшего короля не будет оценена по достоинству. А ещё над Тэхёном всегда будет бесплотной тенью висеть образ королевы Хваён. Её всегда любили как простые люди, так и знать. Они оба это понимали. И Чимин признаёт, что в словах младшего короля, возможно, был смысл. Пак не знал, что играло большую роль в том, что он сейчас действительно начал понимать младшего короля. То, что его вынужденный брак, которому он так сопротивлялся поначалу, обернулся счастьем, или то, насколько честным сейчас выглядел Тэхён. Они не нравились друг другу оба. Чимин лелеял свои обиды и злость, а его Величество просто боялся. — Я всегда был просто другом детства его Величеству. Наши матери вместе прибыли с Юга и были очень близки. Потом мы расстались на долгие годы, и когда Его Величество предложил мне временно занять место главного омеги двора… Для меня это было спасением от самого себя. Я никогда не был в отношениях с вашим мужем, Ваше Величество. И могу сказать, что даже немного благодарен вам за Юнги. Он прекрасный альфа и не менее прекрасный муж. — Давайте… — после недолгого молчания начинает Тэхён, — давайте попробуем сотрудничать? Мне действительно нужна помощь. Малыши очень активные, и я быстро утомляюсь. Осталось месяца полтора до родов. Да, и не думаю, что сразу после смогу так быстро вернуться к своим обязанностям. — Хорошо, Ваше Величество. Я с удовольствием готов попробовать. Чем я могу помочь Вам? — Основными финансами заведует казначей. Да и помощники министров тут заседают, решают что-то. Но без моей подписи, не могут пошевелить и пальцем. Я попросил бы вас присутствовать на части их встреч. А также заняться моим проектом. Бесплатной лечебницей. Там… туда доставляют альф, которые пострадали на войне и уже не смогут продолжить служить. — Это очень благородно с вашей стороны, Ваше Величество. — Они сражаются за нас. И это самое малое, что я могу сделать. А ещё благотворительные балы. Не совсем балы, скорее обеды или чаепития. Деньги будут идти на лечебницу и помощь семьям тех воинов, которые погибли. Чимин кивает, вслушивается, и после разрешения сесть, они не меньше часа спокойно обсуждают, что необходимо будет сделать в ближайшее время, а что отложить. Чимин поражен количеством и размахом идей, которые предлагает Тэхён. И понимает, что младший король действительно очень заботится о своих подданных. Ему приятно будет помогать в таких делах. Да, и загрузить себя заботами в ожидании, когда война закончится — тоже не так уж плохо. Возможно, он не будет так скучать по Юнги. *** Чимин уверенно обживается во дворце. Он впервые не один. За его спиной два верных друга и сам младший король, с которым у них продолжается тихое и спокойное перемирие. И если раньше приходилось натягивать маску равнодушия на лицо и старательно делать вид, что его не беспокоят шепотки и сплетни отовсюду, то теперь ему действительно всё равно. Какая разница, что думают эти ущербные омеги и пожилые альфы, которые остались в столице, не способные воевать за собственное государство. Пусть продолжают считать его парией, Чимин же знает, что на самом деле его боятся. Презирают и боятся. Слишком близок он к королевской семье. Слишком высок его титул. Да, и тень его мужа, графа Мин Юнги, не позволит этим змеям приблизиться и навредить. Всё, что им остаётся, это шушукаться по углам, постоянно оглядываясь по сторонам, чтобы никто не узнал, кто первым пустил сплетню. Пусть. Он в столице ненадолго. В письмах Юнги всё больше хороших новостей. Северяне проигрывают. Их войска с каждым днём отступают всё дальше, проигрывая яростным нападениям воинов Запада под предводительством его Величества и генерала Ким Сокджина. Захватчики уже лишились всех завоеванных крепостей и даже части своей территории. А ранняя весна дарит всем надежду на то, что альфы скоро вернутся в свои дома, вернутся в семьи и к своим омегам. Пусть. У герцога слишком много дел и забот, чтобы обращать на всё это внимание. Тэхён действительно многое продумал и осуществил, и задача Чимина не испортить эти нужные и важные начинания. Он мечется по городу между дворцом и лечебницей, оставляя Уёну заботы об организации благотворительных обедов. Чонгук же разрывается между двумя омегами, опасаясь оставить кого-то из них одного. Чимин каждый день снова и снова уговаривает альфу оставаться во дворце с мужем, в конце концов титул Чона помогает открывать многие двери, а Паку достаточно и нескольких охранников. В городе спокойно. Часть оставленной гвардии короля зорко следит за порядком. Да, и настроение жителей, которых извещают на главной площади об успехах в войне, с каждым днем становится всё более праздничным. Все ждут победы. А ещё в жизни герцога Пака появился граф Ким Хосок, муж военноначальника Ким Сокджина. С этим омегой Чимина познакомил сам Тэхён, представив на одном из многочисленных обедов. Хосок, который ещё недавно гостил у родителей, с появлением хороших новостей с Севера, вернулся в столицу. Юнги оказался прав, худощавый, красивый, совершенно не надменный и живой омега очень понравился Чимину. Их дружба не началась с первого же дня. Но именно тогда, в тот самый первый день знакомства, омеги что-то почувствовали друг к другу. Теплоту, приязнь и желание довериться. В переполненных залах они всегда умудрялись найти друг друга, переглянуться, улыбнуться, а после спрятаться за одной из многочисленных колонн и болтать. Болтать обо всем на свете. О войне, о мужьях, о мечтах и общей неприязни к здешней знати. Их объединяло то, что до Сокджина армию возглавлял отец Чимина, и жизнь генерала и его омеги на границе Паку была знакома и понятна. А Хосоку нравилась искренность Чимина, нежелание выпячивать собственный титул и очернять кого-либо. А однажды к ним, спрятавшимся от шумных толп, присоединился Тэхён. — Боги, — тихо выдыхает Тэхён скрываясь от одного настойчивого альфы за колонной, — как же я устал. — Ваше Величество! — Чимин и Хосок, которые болтали неподалеку, склоняются в поклоне. — Ох, — слегка вздрагивает Тэхён. — Не знал, что тут кто-то ещё. — Мы можем вам чем-то помочь? — Хосок видит бледное лицо младшего короля и начинает волноваться. — Нет, просто… просто один альфа одолел. У него какая-то идея… А я больше могу. Дети сегодня так активны, и я, честно говоря, без сил. — Давайте, мы проводим вас до комнат? Или, может, стоит позвать кого-то? — Интересуется Чимин. Нельзя сказать, что они с его Величеством подружились или как-то сильно сблизились, но… Общие дела — объединяют. Сплочают. Да, и тот разговор помог обоим понять мотивы друг друга. Но Пака особенно трогало отношение Тэхёна к своим будущим детям. То, как младший король, нежно улыбаясь, аккуратно поглаживал выпирающий живот, как беспокойно вызывал доктора, стоило малышам затихнуть. Это подкупало. Чимину была близка и понятна такая любовь. Забота. И всё чаще он склонялся в собственных размышлениях, что у него нет причин держать сильное зло на его Величество. Тот юн. Порывист. И воспитан в понимании, что в таких поступках нет ничего страшного. А ещё, Чимин видел, что Тэхён влюблён в своего мужа. Влюблен в страну, которая теперь стала и его. И, вспоминая собственные чувства к Юнги, он всё больше проникался теплыми чувствами к омеге короля. — Уйти… Не уверен, что это возможно. Я могу ещё понадобиться тут, — с сомнением тянет Тэхён, хотя Паку и Хосоку видно, как младшему королю хочется поскорее вернуться к себе. — Давайте я предупрежу вашего секретаря. Пусть записывает все важные и личные просьбы. А Чимин проводит вас до комнат. Вам стоит прилечь Ваше Величество. Не думаю, что малышам будет полезно, если их папа перенапряжется. Вам нужно больше беречь себя. — Да, это отличная идея, Хосок-а! — восклицает Пак. — Проводить вас, Ваше Величество? — Да, пожалуйста. Спасибо! — С облегчением говорит Тэхён и крепко цепляется за локоть Чимина. Ему действительно тяжело. А ещё ноги отекли в узких новых туфлях и каждый шаг уже отдает болью в ногах. Чимин идет по коридорам не спеша. Молчит. Видит, как задумчив Тэхён, и дает младшему королю возможность погрузиться в собственные мысли. — Чимин… не могли бы вы зайти ненадолго? — уже у дверей собственной комнаты спрашивает Тэхён. — Да, конечно, Ваше Величество. Вы хотели что-то обсудить? — Не то чтобы хотел… — Тэхён присаживается на широкое кресло, где любит проводить время за чтением. Сбрасывает надоевшие туфли, поднимает ноги на высокий пуфик и выгоняет засуетившуюся было служанку. — Что-то не так? У вас есть вопросы по лечебнице? — вновь интересуется Пак. Ему отчего-то неуютно. А внутри ощущение, что этот разговор изменит его жизнь. К лучшему или к худшему, он пока не знает. Но… тревожно. — Я… Это не моё дело, Чимин. Но вы тут уже почти три недели… У меня есть предположение, и я никак не могу понять, почему оно не приходит вам в голову. — Какое предположение, Ваше Величество? — Чимин… вам… вам нужно к доктору. — Зачем? У меня что-то… — Вы беременны, Чимин. Неужели вы не замечаете, как изменилась ваша фигура? Как вы неосознанным жестом прикладываете ладонь к животу? Как иногда витаете в мыслях? — сыпет вопросами Тэхён. — Я… Я не могу быть беременным, Ваше Величество. — Пересохшими губами шепчет Пак. — Почему? Вы не спали с вашим мужем? — удивленно приподнимает бровь Тэхён. — Спал, — Чимин отчаянно краснеет, потому что в голове снова вспыхивают картинки их близости с Юнги. А ещё ему до невозможного неловко обсуждать это с младшим королем. — У меня… был выкидыш в прошлом браке на довольно большом сроке. И врач сказал, что беременность невозможна. У меня и… течек-то нет. Чимин выпаливает сокровенное, даже до конца не осознавая, что именно говорит и кому. Эти слова звучат больше для него самого, пока в голове мечутся мысли и сомнения. — Значит, этот ваш врач был шарлатаном. Вам стоит посетить нашего дворцового доктора. Я не настаиваю, Чимин. Это ваше дело и право. Да и животик у вас совсем маленький для… пятимесячного ребенка. За одеждой почти незаметно, но я сам совсем недавно ощущал почти то же самое. Считайте это интуицией. — Я… — Чимин замолкает, прикладывает обе ладони к своему животу. Он действительно поправился, немного округлился. Но омега знает, что много ел. Действительно, много. И был уверен, что это от тоски. Оттого и бедра, и талия раздались так, как никогда раньше. Чимин боится. Боится, что Тэхён зародит в его сердце надежду, и разбиваться снова будет очень больно. Но мысль, что он беременный и не заботится в должной мере о своем малыше, изматывая работой, конными поездками по городу, приносит боль. — Сходите, Чимин. Если я ошибся, я принесу свои извинения, что потревожил вашу рану. А если нет, неужели вам будет не радостно написать мужу о счастливом известии? — Да, вы правы, Ваше Величество, — склоняется в поклоне Чимин. Ему нужно отбросить все плохие мысли и просто сходить к доктору. И не давать надежде распустить крылья. Он сходит. Сходит прямо сейчас. — И если я окажусь прав, Чимин, то, пожалуйста, переставайте так низко кланяться. Не думаю, что это очень полезно. Идите, я вижу, что вам уже не терпится. И позовите мне служанку. — Конечно, Ваше Величество. Чимин, стараясь не торопиться, выходит из покоев короля, указывая служке жестом, что уже можно возвращаться. Старается не торопиться в другое крыло замка, но внутреннее нетерпение и возможный шанс, что Тэхён прав, заставляют ноги идти быстрее. Он не думает о Хосоке, которому обещал вернуться в зал, о Чонгуке с Уёном, которые его, возможно, потеряли. Он только молится мысленно Богам, прося не причинять ему ещё больше боли, чем он уже пережил. Стучится. — Доктор Ли, простите, что поздно, — начинает Чимин сразу же, — но… не могли бы вы осмотреть меня? — Вы заболели, герцог Пак? — Нет, мне кажется… точнее я надеюсь… — Чимин мнется, запинается и краснеет. Ему невероятно страшно произносить эти слова вслух. Облекать надежду в слова. Страшно, что спустя всего несколько минут он будет точно знать, подарили ли Боги ему и Юнги шанс стать родителями. — Вам кажется, герцог Пак? Что кажется? — Его величество, он предположил, что я могу быть беременным. Но… я… у меня… У Чимина начинают трястись руки, а на глаза наворачиваются слёзы. — Так… так… — доктор Ли подходит к омеге и осторожно усаживает его на кушетку поблизости, — не нервничайте. Давайте начнем с простого. Когда у вас была последняя течка? — У меня… у меня её не было уже около двух лет… — Не было? — доктор в удивлении смотрит на растерявшегося и нервничающего омегу. — Почему не было? Вы обращались с этим к врачу? — Да. У меня был… выкидыш почти на шестом месяце беременности. А после доктор в городе сказал, что течек нет, потому что… моя омега… она… — Ну-ну, не волнуйтесь так, герцог Пак. Я понимаю причины, почему мой коллега мог так сказать. Но давайте вас посмотрим. Когда вы и граф Мин последний раз делили постель? — В конце сентября. Почти перед самым началом войны. — Так-так-так, — бормочет доктор Ли, помогая Чимину лечь, — расстегните брюки и приподнимите рубашку. Мне нужно посмотреть ваш живот. Чимин трясущимися руками выполняет требуемое, а после складывает их на груди, сцепляя пальцы в замок. Страшно. Тоскливо. — Вы замечали какие-то изменения? — Нет… я думал, что просто поправился. Я и предположить не мог… Доктор аккуратно ощупывает живот омеги, замечает, как он немного выпирает, даже в таком положении тела, а ещё видит огромный старый шрам, который выделяется на коже чуть ниже пупка. Не задает вопросов, уж кому, как не ему, знать, что договорные браки знати не всегда так благодетельны, как выглядят со стороны. Прикладывает своей фетоскоп, чтобы послушать сердцебиение малыша, хотя у доктора Ли почти нет сомнений, что герцог беременный. Да, живот для его срока мал, но такое вполне возможно. А если и была измена, то это сможет показать только месяц рождения малыша. Хотя он сомневается. Они немного знакомы с Чимином, и этот омега никогда не создавал впечатление ветреного изменщика. Да, и честно говоря, не его это дело. — У вас будет малыш, герцог Пак. Я отчетливо слышу сильное сердцебиение. — Но… как… у меня не было течки, — сквозь слезы, которые льются из глаз, спрашивает Чимин. — Я думаю, она была. Просто столь затяжное её отсутствие повлияло на интенсивность и яркое проявление. У вас будет малыш. По моим предположениям, в конце мая или начале июня. Поздравляю, герцог. — Спасибо, — полузадушенно шепчет Чимин. Кладет руку на оголённый живот и трогает самыми кончиками пальцев. Ему сложно поверить, что это действительно правда. У них с Юнги будет малыш. Ребенок.