Ocean view

Джисон сошёл с трапа маленького пассажирского самолёта, чьи пропеллеры только сбавляли темп, нарушая тишину свои треском. Парень вдохнул свежий морской воздух, оглядывая раскинувшийся перед его взором пейзаж: горы, тропический лес, виднеющиеся в центре острова скопления домиков. Яркое солнце освещало всю эту природную красоту, но, что самое главное, оно освещало океан, чья тёмная синева виднелась между гор и манила к себе своими просторами. Хан с горечью бросил последний взгляд в его сторону и затем, натянув козырёк кепки пониже и поправив лямки рюкзака, направился в сторону выхода с посадочной полосы. Аэропорт острова Тило был достаточно небольшим, но идеально подходящим для данной местности. Маленьких самолётов вполне хватало, чтобы доставить на данную землю нескольких туристов, что крайне редко выбирали Тило в качестве места назначения. Однако основное население острова составляло порядка одной или двух тысяч жителей. Здесь были, пожалуй, все удобства, что нужны современному человеку: водоснабжение, интернет, телевидение. Тут были даже маленькие кафе и супермаркеты, что делали жизнь в этом райском месте весьма комфортной для каждого. Тило был малоизвестным островом, теряющимся на карте где-то в районе Тихого океана. Погода здесь всегда стояла тёплая, ясная, а океан радовал своими гладкими волнами, что были пределом мечтаний для каждого живущего здесь сёрфера. Дожди на Тило шли всего несколько дней в году, а штормы случались и того реже. Природа же здесь была изумительной: нетронутые рощи тропических деревьев, пальмы, небольшие, но чарующие горы и кристально чистый пляж, расстилающийся вокруг всего острова. А также только на нём можно было найти саты — цветки нежно-голубого цвета, что в переводе на местный язык, Кайõлэ, означали звёзды, ведь их соцветия светились во тьме, вызывая истинный восторг в глазах каждого смотрящего. В общем не остров, а «райский уголок».

***

Покинув здание аэропорта, Джисон поспешил сесть в автобус, что скорее походил на небольшую попутку, развозившую людей за символическую плату. Хан запрыгнул на боковое сиденье и поставил рядом с собой свой рюкзак. Его не было на этом острове семь лет, но неизменные пейзажи и такие знакомые просторы отзывались тёплыми воспоминаниями об этой земле. — Ну здравствуй, Тило… — сказал вслух Джисон, когда автобус наконец тронулся с места. Надев наушники, он вновь погрузился в мысли, пока знакомые виды за окном продолжали сменять друг друга. Вот и магазинчик дядюшки Майло, вот и пальма, возле которой десять лет назад он разбил свою коленку, а вот тётушкин сервис проката досок для сёрфинга, что до сих пор оставался единственным на острове. Взглянув на него, Джисон тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Больше он не смотрел на окружающие его воспоминания, а лишь слушал голос в наушниках и медленно погружался в сладкую дрёму.

***

— Джисон-и! Мой Джисон-и приехал!!! — раздался радостный женский возглас, что разбудил Джисона прямо на его остановке. Хан ото сна протёр глаза, выключая наушники и опуская их на свою шею. Подобрав свои вещи, он поспешил выйти и скорее же кинуться в объятия этой женщины. — Тётушка Минчэ, как же я скучал по тебе! — воскликнул Джисон, утыкаясь в плечо этой немолодой, но весьма бойкой и высокой женщины. — Дорогой мой, как же давно я тебя не видела. Совсем уж забыл про тётку, — разглядывала Минчэ парня перед собой, добродушно браня его. — И вовсе не забыл, как же я мог? Ты сама понимаешь… Сюда слишком тяжело было возвращаться после… После всего, — чуть поник Хан, но всё ещё не отпускал из своих рук такие родные руки тётушки. — Да понимаю, милый, понимаю. Ну же, что мы с тобой стоим здесь да дышим пылью? Пошли скорее домой. Ты уж, наверное, и забыл, как выглядит моя скромная обитель, — бодро вела его за собой женщина, стремясь быстрее скрыться от палящего солнца в тени пальмовых листьев. — Да как уж тут забудешь, — спешил за ней Джисон, всё ещё поражаясь, откуда у этой женщины было столько энергии. — Мы же сюда каждое лето с семьёй приезжали. Я помню твой домик вдоль и поперёк! И те огромные кровати, и просторную террасу с большими гамаками, которые мы когда-то купили на распродаже. — А память то тебя не подводит, милый, — смеялась Минчэ, пока они оба пробирались по протоптанной лесной дороге. Дом Минчэ был расположен совсем недалеко от центра острова, рядом с тропинкой, которая вела прямиком к океану, однако его территорию окружали тропические деревья и пальмы, что листвой своей создавали такую желанную тень в течение дня. Минчэ, как только они ступили на дорожку у дома, сразу же повела Джисона на террасу, где за это время успела обустроить пространство ещё удобнее и опрятнее. — Та-дам! — воскликнула мисс Хан, представляя свои труды. — Вау, тётушка! Это фантастика, — удивился Джисон, сбрасывая рюкзак и скорее рассматривая чудеса комфорта, что теперь были на террасе. — Минибар, шезлонги, кондиционер, сколько же ты всего добавила! — А что мне со скуки то ещё делать? Семь лет вот ко мне никто не приезжает. Сиди да развлекай сама себя. Держи, — протянула она ему бутылку холодного тропического сока из минибара, — всё как ты любишь. — Папайя и грейпфрут! Ты до сих пор помнишь… — воскликнул Хан, делая заветный глоток прохладного напитка. Немного охладившись и включив кондиционер, они оба легли на шезлонги. — Ай, не могу тобой налюбоваться… — всё не унималась женщина. — Так похорошел. А светлый оттенок тебе очень даже к лицу, Джисон-и. Давно так ходишь? — Как закончил обучение, так перекрасился и до сих пор не намерен менять. У тебя как жизнь? Рассказывай, что изменилось на острове! Где сейчас Хёнджин и Чан? Всё ещё тут? — Ой, да всё по-старому. Живём свою размеренную жизнь. Майло, тот ещё ворчун, до сих пор занимается своей лавкой. Молодёжь открыла несколько баров и кофеен, что находятся ближе к мысу Счастья. Твои друзья тоже остались здесь, можешь даже навестить их сегодня. Они сняли домик и живут прямо на берегу пляжа! Вниз по дороге. Я же всё подрабатываю в своём прокате досок, да помаленьку делаю ремонт. Хм… О, вспомнила! Недавно к нам по соседству переехала одна особа, очень красивая, так вот мы с ней немного стали общаться, — как-то уж больно загадочно сказала Минчэ. — У-у-у, — протянул Хан с улыбкой, — и что же это за особа, от упоминания которой у тебя так и пляшет румянец на загорелых щеках? — Ай, да брось. Соль всего лишь соседка, не выдумывай, — закатила глаза Минчэ. — Значит Соль, — подметил для себя Джисон. — И как ваше общение? — играя бровями, спросил он. — Ну… Она меня часто катает на своей лодке, да завтраки иногда приносит по утрам. — Всего лишь соседка говоришь? Минчэ, так она же явно к тебе неравнодушна! — Ты думаешь? — загорелись глаза у женщины, когда Джисон озвучил свои мысли вслух. — Я вот тоже так думаю, но вдруг я ошибаюсь… — Тётушка, тебе и так мало что делать на острове, а терять уж точно нечего! Так что будь смелой и иди к ней на встречу! Неужели за это время у моей Минчэ наконец кто-то появится? — Да брось ты, — слегка ударила она того в плечо, вновь заливаясь румянцем. — Пойдем лучше в дом, расскажешь про свою жизнь в Сеуле, и как там родители поживают.

***

Солнце по-прежнему светило ярко, на небе не было ни единого облачка. Пальмы незаметно раскачивались под дуновением океанического бриза, что приносил с пляжа манящий запах прохладных волн. Хан вышел на деревянную террасу, что слегка поскрипывала под его босыми ступнями. Наверное, на протяжении нескольких часов он беседовал со своей тётушкой, рассказывая ей про оживлённую, но такую утомительную жизнь в Сеуле. Хан лишь недавно выпустился из университета. Вечные подработки, различные мероприятия от универа, вечеринки и снова подработки безумно вымотали Джисона. И как бы ему ни было тяжело, но ему хотелось вернуться на остров. Сбежать из этой насыщенной, безумно быстрой Кореи. Ему требовалась разгрузка. А Тило было именно таким местом: здесь ты ощущаешь единение с природой, чувствуешь полное расслабление и свободу. На Тило ты наслаждаешься жизнью. Именно поэтому Хан и вернулся. Сейчас он уже переоделся в свою льняную рубашку с коротким рукавом и светлые шорты, на шею надел любимое ожерелье из цветных бусин, что Хан носил раньше и каким-то чудом нашла Минчэ, а на руках вновь болтались плетённые браслеты. Волосы Джисона из-за влажности снова завились и стали напоминать облако, придавая его образу ещё большую небрежность и лёгкость. Одним словом — полное расслабление. Именно так можно было описать образ Хана, что к тому же вальяжно допивал свою кокосовую воду, которой было ну просто неизмеримое количество в доме тётушки. Джисон мог с утверждением сказать, что этого запаса хватит на целый месяц. Сделав последний глоток и блаженно выдохнув, он поставил пустой стакан на столик и скорее спустился по лестнице, ступая голыми ногами на траву. Джисон закрыл глаза от наслаждения. Эти ощущения мягкости травы, что щекотно и слегка колюче игралась с его пальцами, были непередаваемыми. Это был словно особый канал связи с природой, что соединял её свободный и такой открытый дух с душой Хана, так и стремящейся к этой свободе. Каждый шорох листвы, дуновение ветра или же шелест травы были сплошь пропитаны любовью природы. Он улыбнулся, открывая глаза и вновь разглядывая такой родной пейзаж перед своими глазами. За эти семь лет здесь лишь пальмы стали выше, да трава успела разрастись, озеленяя территорию ещё сильнее. — Ну что, Тило, покажешь мне себя с хорошей стороны, как и всегда? — с теплой ухмылкой спросил Хан, обувая свои сандалии и направляясь на прогулку. Как бы он ни был измучен поездкой, но не увидеть в первый же день старика Майло, не съесть любимое фруктовое мороженое в соседнем кафе и не навестить старых друзей по сёрфингу Джисон просто никак не мог. Именно поэтому он вдохнул воздух полной грудью и уверенно направился прямиком вниз по песчаной дороге, что в конечном итоге приводила к океану. *** — Бог ты мой! — воскликнул старый Майло, чья седина с каждым годом становилась лишь краше, а улыбка шире. — Это же Хан Джисон! Сколько же лет прошло?! Хан даже не успел подойти ко входу в магазин, как Майло уже со своими привычными возгласами выбежал и накинулся на того с крепкими объятиями. Он прижал к себе парня, словно тот был ему родным сыном, с которым они не выделись десять лет. Хотя, можно сказать, так и было, ведь практически каждый житель этого острова был для старика Майло членом большой семьи. Он жил здесь совершенно один, без собственных родственников и детей, однако вовсе не переживал по этому поводу. Все жители Тило любили Майло за его жизнерадостный характер, вечные улыбки и старческие анекдоты, которыми тот баловал своих постоянных покупателей. В его магазине можно было найти всё для сёрфинга и рыбалки, а также любые продукты и товары первой необходимости. Именно поэтому именно у него никогда не прекращался поток клиентов, а число тех, кто желал остаться и душевно поболтать со стариком, росло с каждым днём. — Майло! — обнимая в ответ, прохрипел Хан. — Задушишь же! — Ой, ой, извини Джисон-и, — отпустил того старик, смотря на парня с такой большой любовью в глазах. — Нет, ну как вырос! Как похорошел! А я ведь тебя блондином не сразу узнал, пришлось помедлить пару секунду, — рассмеялся он. — Я ж тебя не видел с того… — замялся старик, — с того самого дня… Ну… Ай, — махнул Майло рукой, — не будем о грустном! Лучше пойдем внутрь, я заварю тебе твой любимый чай. — Да как у вас с Минчэ это получается? Помните всё обо мне, — удивлялся Хан, следуя за дядюшкой сквозь шторку из бусин и попадая в такой приятный и колоритный магазинчик. Внутри пахло чем-то напоминающим фруктовые благовония, на полочках покоились различные товары, стояли рыболовные снасти, на нежно-жёлтых стенах были развешены картины острова, гирлянды из всевозможных цветков, а также в каждом уголке этого места на специальных подставках красовались укулеле, различных форм и цветов. И каждый из инструментов обладал своей собственной историей, благодаря чему и смог попасть в коллекцию Майло. — Ого! Смотрю у тебя появились новые укулеле, — рассматривал их Джисон, находя каждую из них очаровательной. Самый необычный способ хранить воспоминания, что Хану удавалось встречать. — О, ты же не видел и половины! — обрадовался Майло, ведь он любил рассказывать о них всем интересующимся посетителям его лавки. — Вот эту, зелёную с красными цветками, мне подарили туристы, что только вернулись с Гавайских островов. Вон та, в дальнем углу, была подарена мне юной девочкой, что уже отучилась в нашей местной музыкальной школе и вместе с родителями решила переехать с острова. Она особенно дорога мне, ведь я любил ту маленькую озорницу. — Именно поэтому она стоит в дальнем углу? — усмехнулся Хан, но тут же притих, ощущая на себе взгляд Майло. — Не каждому же на неё глазеть! Джисон прокашлялся, переводя свой взгляд и натыкаясь на укулеле, на которой красками были нарисованы доски и волны. — О, это же наша с сестрой! — указывая на инструмент, воскликнул Хан. Майло повернулся в сторону, куда указывал Джисон. — Ох, эта… Эта красавица мне дорога не меньше, — вздохнул старик, любуясь свой истинной любимицей. Эта укулеле несла в себе слишком много воспоминаний, что сразу же всплывали в мыслях обоих. — Ну что, где же мой любимый чай, Майло? — переключился Джисон, напоминая, зачем они здесь. — Верно-верно, сейчас заварю. Где чашки лежат помнишь? Или за семь лет память уж совсем растерял? — подшучивал над ним старик, из-за чего Хан закатил глаза. — Конечно я помню. Я помню всё, Майло. И вновь послышался такой тёплый старческий смех. — Хорошо сынок. Беседовать вот так с ним, выпивая местный чай с лепестками плюмерии и специями, выслушивать его истории о дельфинах, покупателях, рыбаках да туристах — всегда разливало в душе Джисона тепло и спокойствие. А момент, когда чай заканчивался и Майло брал в руки укулеле, был для Хана самым любимым, ведь тогда старик начинал играть, напевая песни на местном языке. Джисон не понимал значения слов, однако звучание было таким мелодичным и расслабляющим, что он влюблялся в эти песни снова и снова, стоило ему только услышать их. Они погружали его в детство, когда они всей семьёй собирались вот так у Майло, наслаждаясь чаем и отличной погодой. Стоит сказать пару слов о самом языке острова, ведь здесь он был по-настоящему местным достоянием. Это был настолько значимый кусочек пазла истории Тило, что кто-то даже установил памятный камень в честь Кайõлэ на самой высокой из здешних гор. Данное название получилось от слияния слов «кай» — «океан» и «õлелõ» — «язык». Имя буквально означало язык, что был рождён из диалога между океаном и людьми. Жаль, что у такого красивого и символичного языка практически не осталось тех, кто знал бы его в совершенстве. В основном на нём пели песни, читали стихи, легенды, но уже никто не использовал его в речи, да и в ряд ли кто-то помнил его настолько хорошо. Слишком уж древним он был. Неизвестно сколько столетий, а может и того больше существовал Кайõлэ. Хан намеревался выучить его в детстве, стремясь вместе с жителями продлить ему жизнь, однако для юного Джисона это оказалось слишком сложной задачей. Запомнить буквы удалось сразу же, а вот слова и структуру предложений осилить так и не удалось. Сейчас он ничего, пожалуй, и не вспомнит кроме двух или трёх фраз, что были и так известны почти всем здесь. Например, Хан точно помнил «Акахато» или же «Ака», что было местным приветствием и различалось лишь по степени формальности, или стандартные «да» и «нет», что на Кайõлэ означали «ки» и «анэ».

***

— Спасибо тебе за приём Майло, — обнимая напоследок, поблагодарил Хан. — Забегай, Джисон-и. Тебе здесь всегда двери открыты. Везде на острове, — потрепал он того по пушистым волосам. — Надолго вернулся? — Не знаю, Майло… Но обратного билета так и не купил, — пожал плечами Хан и направился в сторону вилы, где должны были жить Чан и Хёнджин. — Лакохато, Майло! Он наконец попрощался с ним, продолжая свой путь. Земля под ногами вновь прогрелась, благодаря чему Джисон сквозь сандалии мог ощущать жар, исходящий от неё. Если бы не было ветра, то он бы точно сжарился ещё и из-за тропического солнца. Несмотря на то, что уже было около пяти вечера, здесь до сих пор было светло. Удивительная погода. — Скоро моя кожа снова станет медовой… Да уж, — хмыкнул Джисон. Дом его друзей находился чуть ниже по улице, что продолжала тянутся вдоль мыса Счастья. Джисон шёл в абсолютном одиночестве, даже наушники намеренно оставил дома — ему хотелось послушать звуки Тило, эти крики попугаев, шелест пальмовых листьев, стрекотание местных жучков. Он улыбался как ребёнок, чуть ли не вприпрыжку проходя встречающиеся здания. С Чаном и Хёнджином он познакомился так же на острове, когда был ещё маленьким. С ними он пережил, наверное, самые весёлые приключения, в которые им только удавалось его втянуть. За те разы, когда они приезжали сюда на отдых с семьёй, Джисон не только сёрфил вместе с ними, но и успел потеряться с Хёнджином в тропическом лесу ночью, отметить несколько раз день летнего солнцестояния, встретить с обоими рассвет на самой вершине горы Каõмõ, что означала дословно «сердце». Много всего успело произойти, Джисон даже и не упомнит, но одно он хранил в воспоминаниях точно. Они — его океанические братья, как они назвали себя когда-то. Его семья. Именно поэтому он даже и забыл, о своем желании купить мороженое. Сейчас Джисону хотелось как можно скорее оказаться у них дома. Минуя несколько участков, он наконец наткнулся на белый двухэтажный домик, о котором ему рассказала Минчэ. — Вот это вы со вкусом живёте, парни, — присвистнул Хан, осматривая скромный, но всё же прекрасный дом. — Да тут можно и вечеринку устроить при желании… Он неловко обошёл дом, любуясь им. Просторное помещение гостиной было видно с улицы, сквозь окно во всю стену: внутри было всё сдержанно, однако от этого не менее стильно. Повсюду стояли тропические цветы, а мебель была выполнена из тёмного дерева. Хан продолжил идти дальше, пока наконец не нашёл крыльцо. Подняться у Джисона хватило смелости, а вот постучаться… Он сжал руки в замешательстве. Всё-таки, как он тогда уехал семь лет назад, так и контактов с друзьями не поддерживал. Ему было слишком тяжело связаться с чем-то, что напоминало бы ему о том дне… Однако, они ведь океанические братья, ведь так? — Спокойно, — сказал он сам себе, — Чан ведь будет рад меня видеть… Давай, Джисон, глубокий вдох. Хан вдохнул поглубже, зажмурил глаза и, наконец, постучался в дверь. За ней послышался лай. — О, Крис завёл себе собаку? — удивился Хан, после чего, через маленькую дверку, на него выбежал бело-коричневый комочек радости. Джисон присел на корточки, подставляя свои руки навстречу этому чуду. — Приве-е-ет, — протянул радостно Джисон, — кто это тут такой озорной и маленький, м? Собака бегала вокруг Джисона, обнюхивая гостя и, видимо не обнаруживая опасности, ластясь к нему и вылизывая его руки. Она позволяла гладить всю себя, сама же подставляя свою мордочку. — Ну что за сладкая девочка. Кто это у нас такая тут милая и очаровательная? Как же тебя зовут? — тискался с ней Хан, непроизвольно делая голос выше. — Бэрри, кого к нам принесло? — раздался голос Чана, из-за чего Джисону пришлось отвлечься и подняться с земли. Крис дёрнул ручку и толкнул дверь, наконец открывая её и встречаясь с глазами напротив. Все эмоции Чана тут же исчезли. Он застыл как вкопанный, наверное, даже не веря в происходящее. — Приветики! — неловко помахал Джисон. — Ты! — грозно указал Чан на парня. — А ну иди сюда, зараза мелкая! — начал уверенно идти тот на того, в другой руке сжимая кухонное полотенце. — Ой-ой, — сглотнул Джисон, пятясь назад. — Я, наверное, в другой раз зайду, — неловко сказал он и после бросился бежать. — А ну, стой! Чан кинулся за ним, замахиваясь полотенцем. Бэрри подумала, что они решили поиграть, из-за чего тоже побежала за ними. — Хан, твою мать, Джисон! Ты где пропадал? Где тебя семь лет носило, засранец маленький?! — ругался Чан, всё ещё стараясь догнать его. — Да ты вообще о нас думал, когда пропадал так резко?! Ты же мне как младший брат был! И потом исчез! На связь вообще не выходил! А ну, остановись сейчас же! Сейчас как получишь за все наши страдания! — Ай! Чан! — запыхавшись, но не останавливаясь, отвечал Джисон, стараясь уклоняться от полотенца Криса. — Но я же жив! Прошу! Остановись! — Жив? Ну погоди, это ненадолго. Хан продолжал бежать без оглядки, наворачивая вот какой уже круг вокруг дома. — Да если бы Минчэ нам не сказала, что с тобой всё в порядке, мы бы считали, что ты пропал без вести! Или покончил с собой! Ты нас до чёртиков перепугал своим исчезновением, чтоб тебя! Бэрри радостно лаяла и прыгала вокруг них, виляя своим хвостом, пока оба, уставшие, сбавляли темп. — По заднице тебе надавать полотенцем мало будет! Джисон остановился, так как сил бежать уже совсем не было. Он начал пятиться спиной, пока не наткнулся ей на дерево, осознавая, что больше отступать ему некуда. Чан подошёл к нему вплотную. Он также загнанно дышал, однако сейчас Хан смог разглядеть, что никакой ненависти и истинного гнева в его глазах не было. — Мы что, совсем были чужие друг другу?! — взял Крис того за воротник рубашки. — Что? Уже и весточки нельзя было отправить? Да хоть сраным голубем… — Голубь не долетел бы до Тило, — почесал затылок Джисон, но сразу же добавил. — Прости меня, Чан… Крис было замахнулся на того полотенцем, но тут же вместо этого крепко прижал к себе Хана, шумно выдыхая в район шеи, отчего тот аж вздрогнул. — Больше никогда так не исчезай… Никогда… Мы же… — он не успел договорить, ведь Джисон продолжил за него, хватаясь руками за крепкую спину друга. — Океанические братья. Бэрри всё же не понимала смысла этой игры, однако не переставала игриво прыгать вокруг них. Обнаружив, что полотенце в руке Чана уже не намеревается летать в воздухе, она тут же вцепилась в него зубами, стараясь вырвать «опасный» предмет из рук хозяина. — Хэй, Бэрри, нельзя! — рассмеялся Чан. Он отпустил Джисона, вытирая свои слёзы, что неожиданно скопились в глазах. — Ничего не могу с ней поделать, — с улыбкой и привычной заботой ответил Крис, указывая на свою собаку, что уже во всю жевала кусочек яркой ткани. — Она у тебя чудо, — согласился Джисон, шмыгая носом. Будучи готовым прибить Джисона парой секунд назад, Чан сейчас просто стоял рядом, с такой любовью и спокойствием глядя на блудного брата. — Ну что, — неловко спросил Хан, вновь почёсывая затылок, — пригласишь меня наконец в дом, или так и будем стоять под пальмами? — О, да, да, конечно, — шмыгнул носом чан, подходя к Джисону и закидывая свою загорелую руку ему на плечо, — пойдём. Покажу тебе нашу с Джином обитель. Джисон сильнее прижался к Чану, вспоминая это забытое чувство его объятий. Среди них троих Хан был самый младший, и, несмотря на то что сейчас ему было уже 22 года, он всё ещё оставался для него младшим братом. Пускай разница между ними и была всего лишь 5 лет. Парни, сопровождаемые радостным вилянием хвоста Бэрри, прошли внутрь дома, оставляя обувь на террасе. Их сразу же встретила освещаемая солнечными лучами гостиная, в которой можно было почувствовать уют и атмосферу их старого доброго шалаша, что парни любили мастерить в детстве из подручных средств. Повсюду стояли растения с широкими листьями, пол украшал плетёный ковер, что так отлично сочетался с пёстрым пледом на диване. У парней в самом центре комнаты красовался большой телевизор, а рядом с диванчиком была лежанка Бэрри, в которую та тут же запрыгнула, продолжая жевать полотенце, держа его своими лапками. Хан прошёл внутрь, с любопытством изучая помещение. — Нравится? — спросил Крис, оперевшись на дверной косяк и наблюдая за младшим, что выглядел как ребёнок в магазине игрушек. — Нравится? Ты шутишь. Это просто фантастика! — воскликнул Джисон, приземляясь на диван. — Да это же буквально наш с вами шалаш, только гораздо круче и больше! Вы постарались на славу, парни… Можно я у вас жить останусь? — с надеждой глянул он на Чана. — Что? Не-е-ет, я же не вывезу ещё одного ребёнка… Мне двух за глаза хватает, — закачал головой Крис. Он подошёл к напольной корзинке и достал оттуда две содовых с тропическим вкусом. Разлив их в стаканы и вытащив из холодильника тарелку с фруктами, Чан присоединился к Хану на диване, ставя всё это перед ним. — Тц-а, — выдохнул Джисон, делая заветный в жару глоток холодного напитка. — Хорошо… Но погоди, два? Я почему-то думал, что Бэрри очень даже сообразительная. Оба парня глянули на собаку, что уже исслюнявила бедную тряпочку и, заметив внимание к своей персоне, подняла на обоих голову, резко наклоняя ее в бок так, что одно ухо полностью закрыло ей мордочку. Джисон и Крис тут же рассмеялись, убеждаясь, что всё же, кроме Хёнджина, ребёнком здесь была ещё и Бэрри. — Да я шучу же, — ответил Чан, отставляя свой стакан. — Живи конечно же. Вот только, что будет с Минчэ? Расстроиться ведь, столько лет племянника не видела. — А ты не думай, что я так быстро к вам перееду. Поживу у неё недельку, потом к вам переберусь, — пожал плечами Джисон, натыкая кусочек папайи на шпажку. —Так значит ты здесь надолго? — с надеждой спросил Крис. Хан кивнул, активно жуя спелый и сочный фрукт. — Пока не надоест. Бэрри, разнюхав аромат сладенького, оставила бедное полотенце и запрыгнула к Хану на колени, в ожидании, что тот поделиться с ней чем-нибудь. Однако Джисон лишь опустил на неё свою руку, начиная поглаживать и почёсывать за ушком. Бэрри вздохнула, роняя мордочку на его колени. Видимо сладостей от него тоже не дождаться… — Со мной то всё предельно понятно, — махнул рукой Хан, — плюс вам и Минчэ явно рассказала, что я всё это время был в Сеуле. А вы-то как? Что здесь произошло на Тило? Чан сделал очередной глоток, вальяжно откидываясь на спинку дивана и думая, с чего же лучше начать. — Хм… произошло достаточно много всего. Ну, для начала, я, как раньше и мечтал, наконец открыл ремонт досок для сёрфинга. Помнишь ведь, нам Майло рассказывал, что в досках живут души сёрферов? Так вот, скажем так, я теперь для них своеобразный психолог, — усмехнулся Чан, отпивая свою содовую и заедая её тут же кусочком манго. — Серьёзно?! — широко раскрыл глаза Хан. — Поздравляю тебя, Крис! Обязательно покажи мне потом. — Непременно. Хван же, как ты помнишь, всегда был отбитым и энергичным. А также ему всегда хотелось иметь что-то своё. — Только не говори, что… — Ага, он выкупил тот самый бар на берегу океана. Однако, скажу тебе так, это лучшее, что могло произойти с тем баром. — Что же теперь с «Весёлым коктейльчиком»? — с жалостью в глазах спросил Хан, вспоминая этот малюсенький ларёк на мысе Счастья. Слыша это название спустя столько лет, Чан искреннее рассмеялся. — Ну, во-первых, он больше не «Весёлый коктейльчик». Произошёл грандиозный ребрендинг. Мы его переименовали, перестроили, и теперь на пляже наконец есть крутой бар, с отличными коктейлями и горячим барменом в лице Хёнджина. По вечерам мы иногда устраиваем вечеринки, собирая местные тусовки молодых, — пожал плечами Чан. — Вау! Нет, серьёзно! Вы большие молодцы. А назвали то хоть как? Дай угадаю, — задумался он, но после к нему пришло осознание. — Только не говори, что «секс на пляже»… — Ты слишком хорошо знаешь Хёнджина… — Ты серьёзно?! — чуть не подавился Джисон, потому что иначе это было бы слишком идиотское название. — Да, он предлагал такое, но скажи спасибо, что хоть у меня есть мозги. Я его остановил в день выбора имени, и в ходе дискуссий мы придумали нечто иное. «Коктейльный рай» — вот наше новое название. — Звучит гораздо лучше варианта Хвана… — А я о чём! — воскликнул Чан, находя единомышленника. — Ты бы видел его грустные глаза, когда я запретил называть бар таким образом. Он готов был расплакаться, словно от этого зависела его жизнь… Однако напоминание о том, что на острове всё ещё есть дети, вроде как помогли успокоить его. Да и к тому же, не хочется, чтобы наш бар ассоциировали с каким-то борделем. Мы просто помогаем отдыхающим весело проводить время, не умирать от жары и скуки и добавляем больше энергии всем людям этого острова. — А что, мне нравится ваш посыл, — сказал Джисон, поднимая вверх стакан. — За «Коктейльный рай»? — За «Коктейльный рай», — поддержал Крис, чокаясь в ответ с Ханом. Они опрокинули в себя последние глотки шипучего напитка, довольно выдыхая и откидываясь вновь на спинку дивана. — Кстати, а где же сам Хван? — поинтересовался он у Чана. — Он работает в баре. Наш другой бармен на выходном, поэтому сегодня мешает коктейли Хёнджин. Можем, кстати, сходить к нему. Думаю, он обрадуется, увидев тебя! — Ага… Так же, как ты был рад меня видеть, — закатил глаза Джисон. — Но, каюсь, я заслужил. — Хочешь, можем отправиться сейчас к нему? Всё равно дела я и так все закончил. — А можем? — загорелся идеей Хан. — Да, только вот… Ты же помнишь, что бар находился прямо на пляже? Как у тебя отношения сейчас с… Ну… с океаном? — не зная, как правильнее подобрать слова, спросил Чан. — Ты прекрасно понимаешь, что я никогда не прощу ему этого… Однако, полагаю, мне стоит перестать бежать от него. Как минимум, ещё и за этим я вернулся. Нам пора вновь начать отношения с чистого листа, если можно так выразиться… Чан видел, что Хану было всё ещё немного тяжело говорить об этом, однако он искреннее ценил, что Джисон пришёл к таким мыслям. Он сжал его руку своей, показывая поддержку. — Я буду рядом, Джисон-и… Мы все, — молча кивнул он. Хан лишь похлопал его по руке, молча благодаря за это. — Ну что, тогда навестим нашего океанического брата? — с улыбкой взглянул на него Крис. — Всегда с радостью! — кивнул Джисон, уже даже не зная, чего ожидать от которой за этот день встречи. Но он точно был в предвкушении.