Виргинский кардинал

В ворохе простыней разбросаны вещи, сорваны все приличия и маски. Грейс лежит на груди Генри и нежно гладит грудь любимого человека. Эти несколько дней вместе – словно глоток живительного эликсира для неё. – Как там дела у твоего муженька? – альфа лениво перебирает влажные светлые волосы девушки. – Почему ты спрашиваешь? – Судя по количеству человек, которые ежедневно приносят деньги твоему благоверному, дела его более чем налаживаются. Грейс резко присаживается на скрипучей кровати, прикрывая оголенную грудь старым покрывалом. – И что с того? – Подумай! – альфа смотрит в эти красивые, но предельно глупые глаза. Если бы эта кукла имела хоть чуточку мозгов, то было бы куда легче. – Грейс, твой муженек скоро разбогатеет, если не уже... И благодаря кому он смог это сделать? Грейс молча смотрит на своего альфу и хлопает глазами, не понимая, к чему он клонит. – Благодаря тебе это все стало возможно! – притягивает омегу к себе и шепчет в губы. – Только из-за тебя этот напыщенный индюк смог чего-то добиться. Вспомни, кем он был до женитьбы. – Грубая волосатая рука гладит узкую талию, спускаясь ниже. Перекидывает ногу Грейс и усаживает её к себе на бедра. – Вот именно, что никем. Так что он обязан тебе всем. Грейс тонет в страстном поцелуе и сладких речах, едва вспоминая о необходимости дышать. – А представляешь, какая бы жизнь была бы у тебя...у нас...без него. Зачем он тебе нужен? Ты же любишь меня, а я тебя. А этот Теодор нам только мешает, – поцелуями переходит на шею и грудь, оставляя бесстыдные отметки. – Давай сбежим? – задыхаясь, произносит девушка. – О, моя милая, и на что мы будем жить? Почему мы должны отказаться от того, что по праву принадлежит тебе? Все эти деньги – они твои. – И что нам делать? – Выкради для меня кое-какие документы, об остальном я позабочусь сам. Грейс послушно кивает, не замечая ни хитрой ухмылки, ни лихорадочного блеска в глазах альфы. *** Спустя неделю. В таверне кипит жизнь, рабочие только и успевают подавать ароматную похлебку и жареное мясо. Ром льётся рекой из огромных дубовых бочек, представляя собой утешение для трудяг, которые нашли успокоение в жидком золоте после тяжёлого рабочего дня. Тэхён забирает у управляющего смету и счета, скопившееся за неделю, и передает Чонгуку. – Птенчик, тут, наверное, слишком шумно, чтобы проверить все. Сделаем это дома. Подожди меня у лошадей, пожалуйста. Я скоро подойду. Чонгук молча разворачивается на пятках и с удовольствием покидает столь неспокойное место. Тэхён ещё несколько минут смотрит ему вслед, даже не пытаясь скрыть глупую улыбку. – Вы что-то ещё хотели, господин? – вытаскивает из приятных мыслей управляющий трактиром. – Да, – резко перевоплощается в надменного, заносчивого альфу. – Как обстоят дела с ещё одним товаром? – Пожалуйста. Управляющий, альфа лет сорока, протягивает ещё один лист с куда более крупными суммами. Тэхён сводит брови, внимательно изучая документ. – Если коротко, сэр, – вмешивается управляющий,– скоро потребуется ещё одна партия. Это пользуется даже большим спросом, чем ожидалось. Буквально каждый третий из присутствующих вместе с едой покупает и его. – Хм, – отодвигает в сторону документы и оглядывается по сторонам. Кругом жалкие, замученные и отчаянные мужчины, желающие угнаться за лёгкими деньгами и удовольствием. Все это вызывает настолько острое отвращение, что тошнота подкатывает к горлу. – На следующую партию снизь цену в половину. – Что? – глаза альфы напротив округляются. – Зачем? Товар и так реализуется. – Ты сказал, что каждый третий употребляет. – Все верно. – А мне нужно, чтобы как минимум каждый второй подсел на эту дрянь. – Сэр... – Я все сказал. – Складывает счета и убирает во внутренний карман пиджака. – Ах да, если я узнаю, что мои люди употребляют хоть грамм этого вещества, то пеняйте на себя. Это понятно? – Да, сэр. – Вот и отлично. Через неделю жди снова. Не дожидаясь ответа, Тэхён встает из-за самого дальнего столика и направляется к выходу. Напоследок снова оглядывается и ухмыляется. Возможно, не следует поступать подобным образом, но кто он такой? Он лишь обычный землевладелец и торговец, но уж точно не благодетель. Каждый сам в ответе за свою жизнь, и Тэхён отказывается брать за них ответственность. Ему есть о ком думать и заботиться. Яркое солнце ослепляет на несколько секунд, вызывая тёмные пятна перед глазами. Тэхён щурится, но даже так сразу же находит его. – Что это за красивый омега тут стоит? Познакомимся? – со спины подходит к Чонгуку и, заигрывая, произносит. Чонгук оглядывается через плечо, отвлекаясь от расчесывания гривы Сиалии, а на лице появляется едва заметная улыбка. – Не знакомлюсь с женатыми мужчинами. – Я думаю, что с этим мы можем что-то придумать! – смеясь, альфа ставит ногу в стремя и легко заскакивает на Беркута. Чонгук закатывает глаза и тоже садится в седло. Ещё не столь легко и грациозно, но уже явно легче, чем в первые разы. Сиалия – замечательная кобыла, с которой у них полное взаимопонимание. И больше всего Чонгук любит наблюдать за тем, как вороной, породистый жеребец пытается добиться её расположения, но каждый раз лишь получает хвостом по наглой морде. Тэхён на это только фыркает, подбадривая и успокаивая своего подопечного, что дело вовсе не в нем, а просто эта кобыла ничего не понимает, что нужно больше времени и внимания. – Чего улыбаешься? – Тэхён оглядывается на Чонгука, идя чуть впереди. – Сколько лет Вы пытаетесь свести Беркута и Сиалию? – Ой! – альфа тяжело вздыхает. – Несколько лет точно. Но она уже теплее к нему относится, – гладит черного жеребца по гриве. – Мы в процессе. Я верю в лучшее! Мы обязательно покорим эту сложную снежную вершину. Чонгук берет удобнее поводья и подгоняет Сиалию. Теперь они наравне с Беркутом. И Тэхёном. – Думаете, сможете? – слегка наклоняется корпусом к альфе и тихо произносит. Не успевая дать ответ, Тэхён видит только стремительно удаляющийся силуэт белоснежной лошади и красивого, молодого наездника на ней. Чёрные, уже порядком отросшие, волосы развиваются на ветру, а некогда идеальная белая сорочка помялась и оголила часть спины. Чонгук крепче обнимает ногами туловище лошади и вовсе откидывает поводья. Они мчатся навстречу алому закатному солнцу, кругом нет ни единой души, а бескрайние каньоны возвышаются над ними. Чонгук раскрывает руки навстречу ветру и ярко ощущает пьянящее чувство свободы и счастья. Огромные мурашки покрывают все тело, а на глаза наворачиваются слезы. Как будто кто-то выкрутил все чувства и ощущения на максимум. Он оглядывается на Тэхёна, который догнал их, но держится чуть поодаль. Чонгук снова берет поводья и тормозит Сиалию. Наклоняется и тихонько шепчет ей ушко: – Ну что, девочка, сдаёмся? Лошадь недовольно фыркает, но на удивление сама идёт к вороному жеребцу. Подходит и легонько, будто случайно, трется о его шею. Не противится, не отстраняется, не пытается укусить или лягнуть. Чонгук же смотрит только на удивленного Тэхёна и молчит. – Что ты с ней сделал, птенчик? – Мы с ней кое-что решили. – И что же? – А это, Тэхён, уже наш с ней секрет. Лучи солнца подсвечивают волосы Чонгука, золотым ореолом обрамляя омегу. Тэхён подъезжает ближе и медленно, боясь спугнуть божественное творение, тянется ладонью к щеке Чонгука и, едва касаясь, проводит по ней. Самый дорогой шёлк в мире не сравнится с нежностью этой кожи. Альфа отстраняется первым: слишком уж много чувств в груди. – Поехали домой, мой птенчик. Чонгук широко улыбается и идёт первым, ощущая на себе такой приятный и нежный взгляд. *** Сумерки опустились на город, а лёгкий ветерок приносит долгожданную прохладу и свежесть. Чонгук стаскивает с себя начищенные чёрные ботинки и с наслаждением разминает пальцы на ногах. Подгибает одну ногу под ягодицы и удобно устраивается в плетеном кресле под раскидистым деревом. Рядом на столике стоит горячий ароматный чай со сладостями и интересная книга, которую, наконец, есть возможность дочитать. Сегодня был хороший день: со счетами все в порядке, небольшая конная прогулка до сих пор вызывает улыбку на лице, а отношения с Тэхёном становятся все более близкими. – Не об этом, не об этом! – бьёт себя по раскрасневшимся щекам и пытается выкинуть из головы этого мужчину. Но предательские мысли все время возвращаются к нему и подкидывают все более и более бесстыдные образы. – Не о чем, птенчик? – знакомый низкий голос раздаётся сзади. Чонгук едва не подскакивает в кресле, путаясь в ногах. Он совсем не слышал шаги и точно не был готов встретиться с Тэхёном. Особенно сейчас. – Что Вы здесь делаете? – хоть он и не выдаёт себя голосом, но горящие щеки и заломанные пальцы говорят альфе о многом. – Разве я не могу пройтись перед сном по своим владениям? – А, да...простите...это непозволительный вопрос... – Выдохни, Чонгук! – Тэхён смотрит на нахохлившегося птенчика и широко улыбается. – А на самом деле я здесь потому, что у меня для тебя есть небольшой подарок. – Подарок? – на мгновение в глазах появляется озорной огонёк, но в следующую же секунду снова скрывается за серьезным взглядом. – Да. Это тебе. Тэхён протягивает толстую книгу в кожаном переплёте с шелковым тиснением. Чонгук проводит по названию и усмехается: – Эдвардс Джонатан? – В нашу первую встречу ты читал его проповедь. И я решил, что тебе было бы интересно почитать полное собрание, да ещё и с личными заметками. – Вы не шутите? Чонгук начинает активно листать трактат и с каждой последующей страницей глаза становятся все больше и больше. – Где Вы это взяли? Этого не может быть! Тут же есть пояснения практически к каждому стиху! Чонгук все ещё продолжает лихорадочно изучать свое новое сокровище, в то время как Тэхён молчит и не отводит взгляда от парня: от его неподдельного восторга и жажды знаний. – Сэр...Тэхён...спасибо огромное! Это просто потрясающе! – Чонгук переводит взгляд на альфу и в последний момент сдерживает себя от того, чтобы не обнять. Они стоят напротив друг друга: их разделяет буквально несколько шагов, но никто не торопится сократить это расстояние. – Я рад, что тебе понравилось, птенчик. – Как я могу отблагодарить Вас? Ветер играет в каштановых волосах, и когда волнистые пряди падают вперёд, черты лица Тэхёна смягчаются, делая его значительно моложе, чем он есть. Они оба одеты в обычные белые сорочки и брюки. Нет ничего, что подчеркивало бы их разный статус, положение, возраст. И если бы раньше для них подобная мысль о равенстве была бы сродни абсурду, то сейчас это нечто совершенно естественное и правильное. – Я делаю подарки не для того, чтобы ждать чего-то в ответ, Чонгук. Твоей улыбки для меня более чем достаточно. Внезапно взгляд Тэхёна улавливает странный отблеск в окне на втором этаже. – Что-то случилось? – Чонгук замечает резкую смену настроения альфы. – Не знаю. Жди здесь. Тэхён разворачивается и быстрым шагом идёт к дому. Ему точно не показалось: кто-то был в его кабинете. И если он с Чонгуком здесь, то остальным там уж точно делать нечего. – Зачем идёшь следом? – не останавливаясь, спрашивает у Чонгука, который едва поспевает позади. – Я же сказал ждать в беседке. Чонгук ничего не отвечает – уже знает, что в подобном состоянии с Тэхёном вообще лучше не разговаривать. С каждым последующим шагом он нутром чувствует, как гнев закипает внутри хозяина дома. В душе надеется, что буря обойдёт стороной, но, чем ближе к кабинету, тем острее ощущается приторный запах ванили, и тем меньше вероятность благоприятного исхода. Тэхён с размаху открывает массивную дверь и картина, предстоящая перед ним, окончательно срывает последние крупицы выдержки. – Что ты здесь делаешь!? – Теодор? Девушка замирает около стола с открытым ящиком и стремительно начинает бледнеть. – Ты в моем кабинете, разве так удивительно меня здесь встретить? Тэхён проходит вглубь комнаты, огибает стол и пристально смотрит на документы в руках своей жены. – Зачем они тебе, Грейс? От подобного тона Грейс непроизвольно поджимает голову. Не ожидавшая столь явного и сильного давления, девушка теряется. – Я не знала... Не знала... – Не знала чего!? Что это мой кабинет? Что это мои документы!? Грейс пытается разжалобить альфу: комнату все больше и больше наполняет сладкий запах ванили, а огромные голубые глаза умываются слезами. Только вот все это, вкупе с гнилым характером, лишь больше злит Тэхёна, доводя едва ли не до бешенства. Он больше и секунды не хочет чувствовать эту мерзкую ваниль. – Сэр, позвольте госпоже Грейс удалиться в свои покои. Видимо, произошла какая-то ошибка. Лучше успокоиться и все обсудить завтра, – внезапно встревает Чонгук, аккуратно придерживая альфу за предплечье. Тэхён замирает на секунду, а Грейс больше и не нужно: она мигом вылетает из кабинета, шепча бесконечные извинения. – И что это было, Чонгук!? – глаза альфы опасно сужены. – Объяснись. – Ты в бешенстве. – Вот именно, Чонгук! И я совершенно не понимаю, почему ты позволил этой дряни уйти! – Чтобы ты не наделал глупостей. Чонгук смотрит в эти разгневанные глаза, ощущает на себе удушающий феромон, но продолжает без доли страха: – Ты мог сказать лишнего, а Грейс могла этим воспользоваться. За столько лет она научилась безупречно играть роль жертвы. Или дуры. Завтра твои эмоции поутихнут, и ты сможешь разговаривать с ней, владея собой и ситуацией. – А может, ты тоже на ее стороне? – Тэхён даже не пытается услышать омегу. Гнев окончательно помутил сознание. – Ты отдаешь себе отчет, что ты вообще говоришь!? – терпение Чонгука тоже на исходе. Тэхён – единственный человек в жизни, который вызывает в нем столь сильные эмоции. – Нет, не отдаю! Тэхён огромной горой стоит над Чонгуком, обжигая омегу своим дыханием. Зрачки обоих увеличены, пульс стучит в висках, а на шее выступают вены от перенапряжения. – Не отдаешь, значит!? – практически в губы спрашивает Чонгук. – Совершенно! – Отлично! – Чонгук кривится в оскале, не отрывая взгляд от альфы. – Тогда я тоже. В этот момент он со всей силой хватает альфу за белоснежную сорочку, тянет на себя и впивается в губы, что так долго желал. Тэхён подхватывает Чонгука под ягодицы и, держа навесу, отвечает столь же пылко, страстно и желанно. Гнев, вожделение и непреодолимая тяга друг к другу туманят рассудок, не оставляя места другим эмоциям. – Мне стоит бояться за свой нос? – Тэхён запускает одну руку в черные волосы омеги и с силой сжимает их. – Бойся за что-то другое! Чонгук до крови кусает нижнюю губу альфы и с огромным наслаждением медленно слизывает алую каплю. – Язва, – шипит Тэхён, и одним движением смахивает все документы со стола. Кидает на него Чонгука и жаркими поцелуями покрывает шею, острые ключицы. Хочется впиться в них зубами, присвоить себе, но он не позволяет себе подобного, внутренне понимая, что к такому Чонгук точно пока не готов. Да даже то, что происходит между ними сейчас, больше похоже на лихорадочный сон. Возможно, они оба все-таки больны, только вот на свете есть одна единственная болезнь с подобными симптомами, и люди обычно называют ее «любовь». Чонгук ничего не отвечает на подобное замечание, лишь сильнее обвивает ногами туловище альфы, притягивая ближе. Для него это все впервые: первые чувства, первые подобные эмоции и первый поцелуй. Но от этого не становится страшно, только не с Тэхёном. Он плавится под его поцелуями, крепкими, почти грубыми объятьями. Хочется большего, но эта мимолетная мысль ярким сигналом отрезвляет затуманенный мозг. – Остановись, пожалуйста, – с тяжелым придыханием просит Чонгук. Тэхён с силой стискивает зубы, но в этот же момент отстраняется. Пытается успокоить дыхание и смотрит томно, тяжело. – Все в порядке? – Да, – короткое и тихое в ответ. Чонгук лихорадочно пытается поправить на себе рубашку, даже не поднимая взгляд, иначе сгорит со стыда, он уверен в этом. – Посмотри на меня, птенчик, – Тэхён нежно поворачивает подбородок Чонгука к себе и спрашивает еще раз: – Все в порядке, Чонгук? Не закрывайся от меня. – Я не знаю. – Что тебя тревожит? О чем ты переживаешь? – Эти чувства…они неправильные. Мы не можем быть вместе, Ваш статус… – Он что? – резко перебивает омегу. – Пугает меня. Тэхён больше не в силах смотреть в открытые черные глаза. Он притягивает Чонгука к груди и крепко обнимает, закрывая своими руками от всего мира, и тихо шепчет на ушко: – Птенчик мой, доверься мне. Не думай ни об этом дурацком статусе, ни о разнице возрасте, ни о других людях. Если потребуется, я откажусь от всего. Если ты попросишь. – От возраста тоже откажешься? – тихий смешок исходит из груди. – Подловил! – медленно перебирает черные пряди. – От него не смогу. Тебя это так сильно смущает? – Нет. Точно нет. – Чонгук уверено машет головой и поднимает взгляд на красивое лицо альфы. Да, кое-где уже видны морщинки, а в волосах иногда проскальзывает серебро, но это точно не портит Тэхёна. Возраст в их ситуации точно не является проблемой. – А как же Грейс? Тэхён сразу хмурится от одного лишь упоминания этого ненавистного имени. – Ты сам сказал, что обсудим это завтра. И в этом ты прав, как и всегда, – убирает темную прядь с лица. – Я подумаю, что мы будем делать после этого инцидента. Но одно могу сказать, что на хорошее отношение и доверие она больше может не рассчитывать. Завтрашний день все и покажет. – Значит, ждем завтра. – Значит, ждем.