Виргинский кардинал

Чонгук просыпается от нехватки воздуха и от ощущения тяжести на груди. Сонным взглядом озирается по сторонам, собирая по крупицам окончание вчерашнего дня. Он так и уснул лежа на полу рядом с Тэхёном. И вот сейчас этот альфа закинул свою огромную руку на Чонгука и прижимает к себе сильной медвежьей хваткой, при этом громко храпя в самое ухо. Чонгук тяжело вздыхает: это же надо было такому случиться. Уму непостижимо! Он не без труда выбирается из объятий, благо Тэхён спит крепким сном. Берет свои вещи со стула и на цыпочках выходит из кабинета, придерживая за собой дверь. В поместье стоит тишина. Чонгук достает часы из внутреннего кармана пиджака: пять тридцать. Надо успеть принять душ до пробуждения Мэри и Томаса, чтобы не пришлось объяснять наличие стойкого запаха хозяина дома на коже. Тёплые капли воды стекают по стройному, подтянутому телу, смывая все посторонние запахи и оставляя на коже едва уловимый кофейный аромат. Чонгук подносит предплечье к лицу и глубоко вдыхает. Кривится. С каждым годом скрываться становится все сложнее. Уже в своей комнате быстро приводит себя в порядок, надевая неизменную рубашку и костюм. Зачесывает едва влажные волосы назад и садится в мягкое кресло читать книгу. Ранее утро — идеальное время, чтобы провести его наедине с собой, занимаясь тем, что приносит удовольствие. Ближе к семи утра слышится шум внизу — видимо, Мэри с Томасом и Джоном проснулись. Навряд ли это Грейс шумит кастрюлями на кухне. Девушка вообще редко выходит из собственной комнаты, а если и выходит, то просит увезти её в город. Тэхён же встает ближе к полудню, предпочитая удовлетворять потребность во сне в полной мере. Чонгук усмехается, откладывает книгу в сторону и идет на первый этаж. Действительно, на кухне уже вовсю кипит жизнь: Мэри замешивает тесто, пока Томас вместе с Джоном нарезают фрукты к завтраку. Точнее, нарезает все Томас, а Джон лишь подъедает яблочные дольки со стола, которые, по его экспертному мнению, отличаются от остальных и подлежат немедленной утилизации. — Доброе утро, Чонгук! Проходи, садись. Каша уже готова! — Мэри привычным жестом утирает нос рукавом, ещё больше размазывая муку по лицу, и указывает в сторону большой кастрюли, бережно укутанной в несколько полотенец. — Каша с яблоками! — кричит Джон и держит сочную дольку в руке. Чонгук широко улыбается и подходит к кастрюле, аккуратно заглядывая внутрь. Сладкий молочный запах слегка обжигает чувствительное обоняние, при этом возвращая в самые счастливые годы жизни: когда в редкие дни, свободные от плавания, вся семья собиралась за завтраком в маленьком, но до боли в сердце родном доме. Удивительно, что это чувство вернулось спустя более чем десяток лет. — Вам нужна помощь? — Да нет, садись завтракать. — Мэри тепло улыбается новому слуге. Чонгук кивает и достаёт с полки глубокую чашку, накладывает в неё ещё горячую кашу. Джон подбегает и протягивает несколько яблочных долек. — Спасибо! В ответ Джон лишь смущается и убегает обратно к отцу. Чонгук по-доброму усмехается и приступает к трапезе. Завтрак проходит за шутками Томаса и тихим напеванием песен Мэри. Девушка удивительно хорошо поёт, её хочется слушать и слушать, что и делает Чонгук, расправляясь с самой вкусной кашей за последнее время. Внезапно в их уединение врывается ещё один человек. Все разом оборачиваются на него и в удивлении вскидывают брови. Чонгук даже посмотрел на карманные часы, чтобы убедиться, что ещё утро. Перед ними на кухне стоит Тэхён в длинном халате, подпоясанном на талии. По завитым темным волосам стекают капельки воды, а взгляд удивительно бодрый и игривый для этого времени суток. — Ну и почему ты не разбудил меня? Мы уснули вместе, а значит, вместе должны были и проснуться. — Тэхён специально дразнит бету, глаза которого ещё больше округлились и заметались по комнате. Впрочем, слова произвели эффект и на Мэри с Томасом. Мэри пытается скрыть красный румянец за готовкой, а Томас еле держится, чтобы не отпустить пошлую шуточку. Лишь малыш Джон не понимает, что происходит со взрослыми. — Чонгук, выдохни! Я пошутил, — смеётся Тэхён и подходит ближе к своему новому помощнику. Подходит вплотную, медленно наклоняется и шёпотом произносит практически в самое ухо: — Так вкусно пахнет. А у Чонгука чуть сердце не останавливается от страха. Этого не может быть! Он с утра принял душ, а потом на всякий случай выпил несколько таблеток. Пальцы на руках подрагивают, но Чонгук старается не подавать виду. Пока все можно списать на ошибку, он будет скрывать свою истинную сущность. — Ты мешаешь, отойди! — внезапно альфа аккуратно отодвигает Чонгука и заглядывает в кастрюлю с кашей. — Мэри, ты волшебница! Как из обычной крупы можно приготовить нечто настолько вкусное? Тэхён пальцем залезает в кастрюлю и облизывает его. Мэри на это только недовольно крутит головой и закатывает глаза. — Вы чего так рано проснулись? Случилось что? Или кто? — Томас предпринимает безуспешную попытку скрыть смешок. — Сон на полу сказывается на спине, — широко потягивается альфа, — да и холодно стало спать одному. Вот и проснулся. К тому же у нас сегодня очень много дел, — поворачивается к бете. — В чем заключаются эти дела? — Чонгук все ещё стоит с сомкнутыми руками на груди, пытаясь хоть таким образом защититься от дурацких шуточек. — Ты чего нахохлился как птенец? — Так что за дела? — игнорирует слова альфы и повторяет вопрос. — Ну сначала, птенчик, сделай мне, пожалуйста, кофе. А потом я с удовольствием тебе все расскажу. Чонгук, на удивление Тэхёна, даже не цепляется к подобному прозвищу. Только закатывает глаза, идёт к плите и начинает варить кофе. В это время Джон запрыгивает на колени к хозяину дома и попадает в крепкие мужские объятия. Тэхён что-то рассказывает маленькому альфе и легонько щекочет за бока, а тот начинает заливисто смеяться и пытаться вырваться. Но безрезультатно, пока Тэхён сам не отпускает его. Ребёнок хватает ещё одну дольку яблока у отца и убегает к себе в комнату. — Вам бы уже своих детей иметь, Тэхён. Надеюсь, госпожа Грейс подарит Вам наследника, — искренне говорит Мэри. — О нет, Мэри, избавь меня от таких мучений. — Достает сигару из кармана и глубоко затягивается. — Я хочу детей только от человека, которого полюблю. А с моими предпочтениями круг возможностей сильно сужается. Как часто ты вообще видела омег-парней? В дальнем углу кухни что-то разбивается с громким звуком. И доносится едва слышное: «Сука!» Тэхён переглядываются с Мэри, пытаясь скрыть улыбку. — Ты в порядке, Чонгук? — окрикивает бету Тэхён. — Все в порядке, сэр. — Голос уже ровный, будто и не терялось самообладание несколько секунд назад. — Что, долг уже двадцать центов? — Да, двадцать. Чонгук проходит мимо и с каменным лицом выкидывает осколки ещё одной разбитой кофейной пары. Через несколько минут перед Тэхёном стоит кружка ароматного кофе. Он с наслаждением отпивает первый глоток и прикрывает глаза. Даже лучше, чем виски. — Как ты это делаешь Чонгук? Что ты туда подсыпаешь? Признавайся! — Ничего такого, сэр. — Кто бы сомневался, что ты так ответишь, — усмехается альфа. — Ну а теперь о том, что касается планов на день. Мы с тобой сегодня отправимся сначала на рудник, посмотреть, как обстоят там дела, а потом осмотрим помещения, которые вписали в смету вчера. — Мне готовить экипаж? — вмешивается в разговор Томас. — Не стоит. Мы поедем верхом. Вдруг Грейс захочется в город, пусть экипаж будет в её распоряжении, да и Беркуту с Сиалией надо выбегаться. — Этих диких будете запрягать сами! — Конечно. После завтрака пойду на конюшню. Ты же умеешь ездить верхом? — обращается к Чонгуку. — Да, умею, — сразу отвечает бета, а у самого холодный пот пробегает по спине. Он ездил верхом всего один раз в жизни, но гордость не позволит в этом сознаться. — Вот и отлично! — Тушит остатки сигары и встаёт с места. — Пойдем за мной. Пока я переоденусь, ты соберёшь документы, а то они так и лежат на полу, в понятном только тебе одному порядке. Чонгук кивает и идёт следом за Тэхёном. В кабинете действительно весь пол завален бумагами. Только вот каждая из стопок выверена и упорядочена. Чонгук принимается собирать документы, в то время как Тэхён подходит к шкафу и деловито выбирает что же сегодня надеть. Чонгук обращает внимание на резкое движение в стороне и машинально поднимает глаза. Лучше бы он этого не делал. Бывает, когда ты, может, и не хотел бы смотреть, но неспособен самостоятельно отвести взгляд. Так происходит и сейчас. Чонгук с туповатым выражением лица внаглую пялится на обнажённую спину и ягодицы своего хозяина. Этот чёртов мужчина решил избавить себя от тяжкой ноши в виде халата и без доли стеснения выбирает наряд. У Чонгука перекати-поле в голове, он так и замирает с бумагами в руке. — И долго ты ещё будешь пялиться? Или мне повернуться передом для лучшего обзора? — Тэхён поворачивает голову в сторону беты и усмехается. — Простите! Виноват! — Чонгук моментом покрывается красными пятнами и опускает глаза, судорожно принимаясь собирать документы. Тэхён подходит и нависает над слугой огромной горой. Хвала небесам, что уже в брюках. Чонгук старается делать вид, что ничего не произошло. Навряд ли Тэхён его выпорет или сделает выговор, не такой он человек, но волнение все равно накрывает с головой. — Встань. — Голос Тэхёна сквозит сталью и непонятными для Чонгука нотками. Бета выполняет приказ и встаёт напротив. Смотрит уверено глаза в глаза, не показывая страха. Только пятна на груди выдают его чувства. Ну и пускай. Между ними расстояние в несколько десятков сантиметров, которые Тэхён стремительно сокращает. Подхватывает Чонгука под ягодицы и впивается жёстким поцелуем в самые губы, требовательно проникая внутрь. Чонгук теряется. Тэхён пользуется этим и кладёт его на стол, без оглядки смахивая все документы. Руки альфы блуждают по стройным ногам. Поднимаются выше, и пальцы впиваются в стройную талию. Тэхёну никогда не нравились мягкие, округлые женские тела. Чонгук же в его руках идеален. Альфа продолжает настойчивый поцелуй, и через секунду, когда Чонгук начинает отвечать, внезапно для них двоих, все прерывается с оглушительным криком Тэхёна: — Чонгук, блять! Какого хрена? Альфа держится за нос, из которого алыми струйками бежит кровь. В какой-то момент Чонгук настолько испугался происходящего, а точнее своих чувств, что импульсивно и со всего размаху попытался остановить Тэхёна, ударив собственным лбом по переносице альфы. — Что Вы себе позволяете?! Я вам что, куртизанка какая?! — Ты дебил что-ли? — Тэхён запрокидывает голову назад, пытаясь не залить кровью все вокруг. — Какая, к чертям собачьим, куртизанка?! — Вы меня поцеловали! Я не хотел этого! — Вот паршивец! Сначала меня в наглую глазами пожирает, потом отвечает на поцелуй, а потом заявляет, что не хотел! Да если бы ты не хотел, мог словами через рот об этом сказать! Я бы сразу остановился! Секундная пауза. — У меня рот был занят… Тэхён изумленно смотрит на Чонгука, а у самого так и выскальзывает истерический смешок. Поразительно! У него рот был занят! Только Тэхён хочет продолжить возмущаться, как взгляд падает на руки беты, пальцы на которых Чонгук истерично заламывает в попытках успокоиться. — Ладно, прости меня. Я, видимо, не так тебя понял. Больше не буду. Проще закончить все так, чем доводить молодого парня до предобморочного состояния. Тэхёну страшно представить, что тот себе напридумывал в своей красивой и умной голове. Временами умной, но не всегда. Алые капли падают на оголенный торс. Чонгук пытается не смотреть на них, но ему становится стыдно за свой поступок. Тем более он действительно внаглую смотрел на господина. За подобное действие, не говоря уж про наверняка сломанный нос, многих слуг ждала бы если не казнь, то порка точно. — Ждите здесь, я сейчас приду. Чонгук, не дожидаясь ответа, выходит из кабинета, закрывая за собой дверь. Тэхён садится в свое любимое кресло и наливает себе виски, который поможет хоть чуть-чуть унять боль. Бета возвращается через несколько минут с полным подносом бинтов, ваты, чистой воды и льда. Тихим, но жестким голосом обращается к хозяину дома: — Голову на меня и не дёргайтесь! Тэхён послушно выполняет наказ, внутренне будучи абсолютно уверен, что Чонгук не причинит ему вреда. Что удивительно, в сложившейся-то ситуации. Но Тэхён привык доверять внутреннему чутью, поэтому поворачивается лицом и прикрывает глаза. Чонгук аккуратными движениями смывает кровь и легонько надавливает на переносицу альфы. — Кости, на удивление, целы. Просто ушиб. — На удивление? — приоткрывает один глаз и ехидно спрашивает. — Да, на удивление. Я думал, у Вас перелом, — накладывает лёд. — Так мне ещё крупно повезло! Чонгук устало смотрит на Тэхёна перед собой и честно говорит то, что у него на душе: — Я совершенно не понимаю Вас, сэр. Я не знаю, чего от Вас ожидать и как себя вести. И я готов понести ответственность за свой поступок. Надеюсь, Вы огласите вид наказания в ближайшее время. Тэхён перехватывает руку, которая аккуратно прижимает лед к его лицу, и опускает её. Смотрит в чёрные глаза и со всей серьёзностью произносит: — Чонгук, не будет никакого наказания. Я поцеловал красивого парня, который не ответил мне. Но моё чувство собственного достоинства не так просто задеть, чтобы из-за этого подвергать человека телесным наказаниям. Поэтому просто забыли этот инцидент. Впредь и пальцем тебя не коснусь, даже если попросишь. — Не попрошу. — Вот и славно. И оба на инстинктивном уровне понимают, что это ложь, только вот никто не сознается в этом, продолжая делать вид, что воздух не искрит от напряжения между ними. — Подожди меня внизу, я оденусь, и мы наконец поедем. — Вы с таким лицом ещё и ехать куда-то собрались? — Нормальное лицо. Тут, Чонгук, народ подобным не удивишь. Порой из трактира и не с такой физиономией выходят. — Как скажете, сэр. Чонгук отстраняется от хозяина и уходит, стараясь прогнать все мысли о произошедшем из своей головы. В это же время Тэхён подходит к зеркалу, усмехается собственному отражению и достаёт сорочку из шкафа, прокручивая в голове момент поцелуя снова и снова. Тэхён спускается. На его счастье, Грейс ещё не покидала свою комнату. Однако шокированное лицо Мэри и Томаса никуда не денешь. — Тэхён, что с Вами случилось? — Мэри, словно курица-наседка, подбегает к любимому цыплёнку. — Ничего, Мэри, все в порядке, — пытается успокоить женщину, — ударился о шкаф. — О шкаф, говорите? — Томас поочередно смотрит то на Тэхёна, то на Чонгука, который отводит глаза в сторону. — О шкаф. — Какой-то щупленький шкаф, — произносит, смотря на Чонгука. — По нему и не скажешь, что способен на такое. Просто удивительно! — Прекрати, Томас. — Молчу, молчу, милорд. — Чонгук, не стой столбом. Пойдем! — Тэхён проходит мимо своего помощника и направляется к выходу из поместья. Чонгук — за ним. Какое-то время идут молча. Чонгук оглядывается по сторонам: территория поместья поистине огромна. Интересно, какой она была в свои лучшие годы? Сейчас вокруг только редкие деревья и кустарники. Видно, что за ними следят, но во всем этом не чувствуется души. Такое ощущение, что вообще все здесь делается ради галочки, чтобы была чиста совесть. — Позвольте вопрос, сэр? — Чонгук обращается к Тэхёну, который идёт впереди него. — Ты можешь не спрашивать разрешения на вопрос, а сразу задавать его. — Зачем Вам это поместье? Вам же оно не нравится? — Мне не нравится и эта страна, что же теперь, не существовать ей? — Тэхён тяжело вздыхает, но внезапно для самого себя продолжает: — Я хотел уехать сразу же, как умерли родители, но долг отца не позволяет это сделать. Поместье — неприкосновенный гарант того, что я не сбегу, пока долг не будет выплачен полностью. Да и без продажи этой земли мне не на что начинать новую жизнь. Было. До недавнего момента. — Поэтому Вы решили жениться на мисс Грейс? Чтобы выплатить долг и уехать? — Изначально план был такой, но теперь появились новые вводные, — придерживает ветку дерева, чтобы она не ударила Чонгука. — Вы про золотой рудник? — Да, про него. Теперь мне не хочется просто сбегать, хоть и есть такая возможность. Я азартный человек, как и мой отец. Хочу всё. — Или ничего, — складывает руки на груди. Чонгуку совершенно не нравится такой подход. — Да, или, как в случае с моим отцом, ничего, — устало выдыхает и прикрывает глаза, продолжая путь. — Но мы не узнаем итог, пока не разыграем партию. — А как же госпожа Грейс? Если все получится, Вы уедете с ней? — С ней все сложнее. Не думаю, что она захочет покидать Америку ради стран Азии. — Я вам с уверенностью скажу, что нет. Не захочет. — Поэтому я надеюсь, что она сама захочет здесь остаться. Мы не сможем жить вместе, Чонгук. У нас с ней слишком разные взгляды на фундаментальные вещи. Я не хочу рушить ни её жизнь, ни свою. Поэтому, честно тебе скажу, пока не знаю, как поступить. Буду действовать по обстоятельствам, как и всегда. Чонгук ничего не отвечает, молча смотрит в спину альфы и упрямо мотает головой. Как вообще можно жить, не зная, что тебя ждёт дальше? На что вообще рассчитывает Тэхён? Все его идеи настолько сомнительны, что буквально в каждом пункте плана может поджидать провал. Да, они вчера рассчитали затраты, подсчитали предполагаемую прибыль. На бумаге все хорошо, но что делать, если альфа ошибся? А если не будет золота, не будет людей, не будет потребности в том, что задумал Тэхён? Слишком много вопросов, на которые ответ может дать лишь время. Его новый хозяин и правда ставит все на единственную красную фишку. Тэхён же идёт с уверенно поднятой головой и смотрит вперёд. Чонгук ошибочно полагает, что у альфы нет плана. Отнюдь. С детства хорошо играя в шахматы, он продумал все из возможных исходов. Для Томаса и его семьи у Тэхёна есть план отхода, если все пойдёт по самому плохому из путей. А что касается его самого, то ему нечего бояться: он отвечает только за себя. И при самом плохом исходе его ждет смерть, что его совершенно не пугает, ведь если партия будет стоить того, то он готов рискнуть.