Клубничная луна

      Поплавок болтался на воде. По черной поверхности озера серебром бежала лунная дорожка — Осетровая луна сияла ярко, но совсем не так ярко, как луна его жизни.       Дрого мрачно уставился на поплавок: говоря Дени, что увидел ее впервые, когда рыбачил, он не совсем врал — ему нравилось ловить рыбу. Духи не нуждались в пище так, как люди, но им нравился вкус, а Дрого любил жареного осетра, свежепойманного, сразу же выпотрошенного, почищенного и зажаренного на костре. Костер горел рядом с ним, весело треща и освещая ночь. Река тихо плескалась, где-то кричала ночная птица.       — Нехорошо устраивать пикник в одиночестве.       Голос Маго заставил Дрого поморщиться — они никогда не ладили. У него были друзья среди прочих духов, были и подруги, но Маго в число друзей не входил. Маго был соперником и всегда стремился превзойти Дрого в чем угодно, неважно, в чем — или как-то ему навредить. Во время их инициации, когда они были еще совсем юными, как и мир, им нужно было пройти испытания, чтобы обрести силу в дар от Богини-Матери, и Дрого справился намного лучше Маго, хотя они проходили испытания вдвоем, как напарники. Маго не простил этого Дрого до сих пор.       — Я не устраиваю пикник, — сказал Дрого. — Для пикника нужна корзинка.       — Ничего себе!       Расхохотавшись, Маго плюхнулся на землю рядом с ним, скрестив ноги.       — Как много ты начал знать о мире смертных! Я видел, ты купил словарь их терминов… причем именно купил, заплатив деньги…       — Ты тоже покупаешь у смертных, — напомнил Дрого.       — Гораздо чаще ворую, а если и нет, то беру в обмен на деньги еду или жгучую воду. Но не книги. Тем более, книги о них. И ты стал как-то часто отлучаться к их поселению, — Маго сощурился. Дрого изо всех сил постарался казаться равнодушным и смотреть на поплавок.       — Просто интересно, — буркнул он.       — Интересно, угу… Просто ты завел себе женщину.       Дрого вздрогнул.       — Откуда ты… — и осекся. Маго широко и ехидно улыбался: сам того не понимая, Дрого себя выдал. Он был сильнее Маго, но не хитрее. Хитрости Дрого как раз недоставало.       — Значит, я был прав. Ты спутался с человеком.       Эти слова упали вниз, как камни в воду. Дрого сжал зубы — плохо, что узнал именно Маго, его не уговорить и не запугать, он примерно равен Дрого по силе и легко способен обвести его вокруг пальца, и если захочет его гибели — добьется окольными путями, ибо в честном бою падет сам. Дрого не было страшно противостоять Маго, но в любом случае в этом окажется замешана Дени. И для нее это хорошо не закончится.       — Ты же знаешь закон Великого Духа? — лениво поинтересовался Маго. — Люди и духи не имеют права вступать в союз. Я могу убить твою девчонку одним щелчком, и…       Он не договорил — Дрого отбросил удочку и схватил его за шею, наклонив над костром.       — Ты не тронешь ее, — процедил он. — Клянусь Великим Духом, я убью тебя раньше, чем ты причинишь ей вред!       — Правда, что ли? — протянул Маго, ничуть не испугавшись угрозы. — А если я покажу тебе это?       В его пальцах серебром блеснул в лунном свете длинный волос. Дрого гневно рыкнул.       — Как ты посмел?!       — О, это было просто. Она расчесывалась, и на расческе осталось немного волос, а я их забрал. Что скажешь? Теперь я могу сделать с ней все, что захочу. Могу заставить ее страдать, могу убить… — издевательски усмехаясь, Маго поднес серебристый волос к костру. Бросил бы его туда — и Дени бы погибла мгновенно, но не бросил. Ему была нужна не смерть незнакомой человеческой женщины, ему было нужно как можно сильнее ранить Дрого во всех смыслах и унизить его.       — Чего ты хочешь? — почти выплюнул Дрого ему в лицо, отпуская. Маго убрал руку с волосом от огня.       — Наверное, я хочу на это посмотреть. Переспи с ней, обрюхать, пусть родит чудовище. Весело, правда?       — Ты! — Дрого сжал кулаки, но Маго остановил его жестом.       — Зато она будет жива. Она не умрет в родах и не будет убита ни одним из духов, об этом я позабочусь, клянусь Великим Духом и покровительством Богини-Матери.       Клятва была серьезной. Такие обеты не нарушали. Дрого горько хохотнул:       — Что ж, настал час расплаты, да, Маго? Ты загнал меня в угол.       — Я ждал этого тысячу лет, — мечтательно проговорил второй дух. — Так что? Твое вечное заточение и ее жизнь или твоя свобода и ее смерть?       Убить его Дрого не мог и знал это. Обезопасить от него Дени тоже не мог — тогда пришлось бы прятать ее в клетке, чего она бы не потерпела, и все равно Маго нашел бы способ до нее добраться… а пока оба они живы, может найтись какой-то выход.       — Мое заточение и ее жизнь, — произнес Дрого. — Клянусь Великим Духом и покровительством Богини-Матери.

***

      Первое слушание было назначено через неделю. Театр абсурда; еще и само здание суда выбрали — не лучше сарая. Сэнды не умели проигрывать, под конец стараясь как можно сильнее унизить противника; Деймон то и дело бросал в сторону Дени раздевающие взгляды, Эллария ехидным голоском задавала провокационные вопросы, и в ответ Дейенерис молчать не желала. На унижение она отвечала унижением, поэтому на первое слушание рассчитывала не явиться вообще, предоставив защищать свои интересы адвокату.       Адвоката, которого Дени намеревалась нанять, звали Тирион Ланнистер, но гораздо чаще его называли «Бес» — за отвратительный характер и специфическую внешность. Тирион страдал ахондроплазией, его рост составлял всего 135 сантиметров, и все же в определенных кругах он был большим человеком. Среди адвокатов ему не было равных; шутили, что он мог бы оправдать хоть самого дьявола, при условии, если бы дьявол продал ему душу. Обычно к услугам Тириона обращались те, кому было жизненно важно победить в суде, по пустякам его не трогали, и отчасти Дени бросала тень на свою репутацию и репутацию своей семьи, выбирая его, но…

***

      Поначалу их встреча должна была пройти по видеосвязи. Дейенерис заранее удалила из номера Рейенис, наказав той не возвращаться как минимум до десяти вечера (Рейни отлично развлекла бы себя сама, а Барристан приглядел бы за ее безопасностью), сделала себе прическу из множества косичек, которой в последние дни предпочитала просто хвост (слишком жарко для кос), надела свой самый сексуальный топ и сделала макияж, выгодно и незаметно подчеркивающий все достоинства ее лица (все знали о том, как Тирион любит женщин), и в назначенное время приняла звонок. Рядом с Тирионом стоял бокал красного вина и он приподнял его в знак приветствия.       — Рад встрече, пусть и не могу поцеловать вашу ручку, мисс Таргариен, — проговорил он. — Итак, что же заставило вас пойти на крайние меры?       Дени назвала суть иска, рассказала о деле — и Тирион хрипло расхохотался, чего она и ожидала. Отсмеявшись, он отпил глоток вина и заел ломтиком сыра. Сложив руки, пристально сощурился, глядя словно не на Дейенерис, а внутрь нее.       — А теперь поведайте истинную причину, поскольку, простите, но эта — смехотворна. Заранее выигранное дело! Ради чего мне лететь в Коста-Рику — чтобы повеселить Сэндов своим видом и неуклюжестью? О нет. Мисс Таргариен, я всегда был о вас высокого мнения. Вы юная, но многообещающая фигура на доске — политики или бизнеса, или того и другого. Не разочаровывайте меня.       — Вы правы, дело не только в этом. Я хочу выдвинуть встречный иск. Вы с Оберином Мартеллом были неплохими друзьями, верно?       — Ох, — Тирион помрачнел. — Оберин. Бедняга. До сих пор пью за его здоровье… — словно в доказательство, он вновь отпил из бокала, на этот раз не закусив.       — У меня есть достаточно веские доказательства того, что его смерть была не суицидом, — произнесла Дейенерис, и невольно тайком сделала скриншот экрана — редко когда удавалось увидеть Тириона Ланнистера удивленным.       — Хотите сказать — Эллария?       — Именно. Оберин погиб на месте, и, конечно, никто даже не подумал сделать вскрытие. Зачем, раз все и так ясно? Травмы, несовместимые с жизнью… Но я почти уверена, что Оберин был обречен еще до аварии. В тот вечер он приехал от Элларии. Они в очередной раз поссорились, и она каким-то образом подсыпала ему яд. В бокал или в еду, или в сигарету, яд замедленного действия, который сработал как раз когда Оберин был за рулем. Пока мы с Элларией вели переговоры, я не раз была в ее доме, и однажды мне выпал случай обнаружить там настоящую химическую лабораторию. По образованию она — медик, а в ее библиотеке есть книги о ядах. Вроде бы безобидный науч-поп или эзотерика, но использовать знания можно, как угодно. К тому же, у Элларии был мотив: в случае смерти Оберина она наследовала тот самый бизнес, который я сейчас фактически уже у нее отсудила, и заодно она хотела избавиться от надоевшего любовника. И отомстить, скорее всего. Это догадки, яд в теле Оберина уже не обнаружить даже при эксгумации тела, но вы могли бы…       — Очень здравые рассуждения, — глаза Тириона полыхнули интересом. — Я берусь за это дело, мисс Таргариен, и справлюсь с вероятностью в восемьдесят семь процентов.       — Конечно, оплата соответствующая, — сказала Дени.       — Само собой, но я не возьму больше обычного. Оберин все же был мне другом, а в его самоубийство я никогда не верил. Не был он из тех, кто легко сдается. Он слишком любил жизнь… Что-то я разговорился, миледи. Наверное, опьянел… позвольте откланяться?       — Когда вы прилетите в Коста-Рику? — напоследок спросила Дейенерис.       — К слушанию буду непременно.       Отключившись, Дени отложила ноутбук в сторону и упала спиной назад на кровать, раскинув руки. В окно заглядывала полная луна — Осетровая луна. Ее свет заставлял людей поступать импульсивно… какие глупости.       Но Дени вправду решилась связаться с Тирионом и использовать этот суд как предлог для встречного иска почти спонтанно, а до сих пор не решалась, думала, что не стоит бередить еще не зажившие раны Элии, которая любила брата и все Таргариены после его гибели старались не упоминать его имя при ней, чтобы она не расплакалась. Элия только казалась хрупкой, на самом деле она была сильной, и с потерей справилась, прошло достаточно времени… в том же, что именно Эллария была виновата в смерти Оберина, Дейенерис не сомневалась с тех самых пор, как услышала про аварию.       Теперь нужно было думать об этом. Не о Дрого. Не о том великолепном сексе и желании его повторить. Не о том, что она хочет заснуть, только чтобы увидеть его… но сон тут же смежил ее веки, стоило ей только о нем подумать. Будто он читал ее мысли.

***

      Дейенерис оказалась на берегу реки, той самой, в которой купалась с Рейни в первый день здесь. Недалеко от воды горел костер. На черной воде серебром блестела лунная дорожка.       — Дрого! — позвала она, впервые не став ждать его появления — и он соткался прямо перед ней, словно из воздуха. В шортах, но без футболки, и Дени в который раз залюбовалась рельефными мускулами, блестящими от воды в лунном свете.       — Ты купался?       — Немного. После жаркого дня хочется освежиться. Тебе хочется?       Дени посмотрела на реку. Подумала: если она разденется, у них снова будет секс, такой же потрясающий, и, не колеблясь, сбросила юбку и тот самый сексуальный топик, но Дрого смотрел не на нее, а на лунную дорожку.       Ну и пусть. Дейенерис вошла в реку, и вода приятной прохладой окутала тело.       — Мы можем поговорить? — вдруг спросил Дрого.       — О чем?              Дени напряглась — такими словами люди часто начинают беседу, когда хотят поссориться или расстаться.       — О тебе. Я хочу больше о тебе узнать.       — Что именно?       — Все.       Зачем, Дейенерис не спросила. Это было приятно, то, что Дрого хотел узнать ее, хотя и тревожно — не стараются узнавать одноразовых партнеров. Она улетит рано или поздно и разобьет ему сердце. Хотя — ей-то какая разница?       — Ну, — задумчиво проговорила Дени, — я родилась в Канзасе. Тогда штат накрыл торнадо, и в семье меня в шутку называют «бурерожденной». Я училась в элитной школе, естественно, потом поступила в университет, закончила его с отличием, в школе участвовала в организации герлскаутов, но все ограничилось тем, что я продавала печенье. Моя лучшая подруга знает девять языков…       — Твоя спутница? — перебил ее Дрого. Он плохо запоминал, как называются связи между людьми.       — Нет, — Дени спрятала смешок; надо же — «спутница», кто так выражается? — Здесь со мной моя племянница. Сначала я назвала ее сестрой, но на самом деле это не так.       Дрого нахмурился.       — Это… дочь твоего…       — Дочь моего старшего брата. Так как Рейегар старше меня на целых двадцать лет, то Рейни родилась даже чуть раньше, чем я. Еще у меня есть племянник, Эйегон, но он младше. И еще один старший брат, Визерис, его я тоже упоминала — у него нет жены и детей, но может, однажды будут. А у тебя есть семья? — она вопросительно посмотрела на Дрого. Нагота уже не смущала и не возбуждала — Дени разговаривала с ним, будто была полностью одета.       — Нет, — коротко ответил Дрого. Так, что Дейенерис не стала больше расспрашивать, зато начала дальше говорить о себе — Дрого задавал наводящие вопросы, она рассказывала одну историю за другой, даже те, которыми не поделилась бы с близкими друзьями. Дрого оказался прекрасным слушателем, но в этом сне даже не дотронулся до нее.       И все же откровенный разговор Дени всегда считала чем-то таким же интимным, как секс.