Убегая от края|Running away from the edge

       Долго и пристально смотря в зеркало человек словно вновь припоминает сведения о своей внешности, о том, кто он есть, замечая отсутствие цели своего жизненного пути — именно такой вывод делало большинство в Найт-Сити, ведь возможности что-либо изменить, добиться справедливости, отсутствовали.        Несколько крупных игроков не первый год, даже не первое десятилетие, продолжают свою партию. Дело было не в битве за власть, как таковую, — дело было в захвате контроля над окружающими, появляющимися в игре лишь с целью быть поглощёнными, обрести зависимость от доминантов, вырабатывая эдди для укрепления их позиций, давая возможность раз за разом возобновлять этот цикл.        Взглянув через окно на город, Эдмунд лишь печально вздохнул, невесело улыбнувшись: открывшийся ему вид был тем самым зеркалом, — зеркалом Отчаяния, показывающим всю подноготную, скрывая тёмным занавесом лишь самое сокровенное, не предназначенное для обычного обывателя, гражданина.        Эд знал несколько подобных секретов. Гордости, однако, это совершенно не прибавляло. Оно давало лишь страх время от времени, будто старый, неприятный знакомый вновь постучал в дверь.

***

Урмленд-стрит

Район Уотсон

07:30:29

       Утренние лучи, солнечные лучи, лучи света. Многообразие вариаций названия одних и тех же вещей сперва покажется пугающим, бесконечным и непостижимым. А потом, описывая один и тот же предмет уже в десятый раз, в удивлении ты замечаешь, как до этого огромный словарный запас однажды закончился.        Всё тот же протяжённый коридор, называемый улицей, в текущее время суток пустовал: большинство как законных, так и нелегальных коммерческих предприятий в районе дверей были обёрнуты голографической ленточкой, стоящей будто на силе воздуха, символизируя о прекращении представления услуг до попадания стрелки часов на девять утра.        Эта ночь не прошла бесследно: неприятные сновидения опять напомнили о себе, стоило только Дэвиду остаться вновь одному в доме. Никакой ссоры не произошло: он сам попросил об этом. Наёмнику потребовалось время на подумать, определиться насчёт собственных мыслей.        Обстановка раннего утра не помогала — в голове была каша из всего совместимого и одновременно не подходящего друг к другу. Требовался иной подход.        И хоть на циферблате остро и твёрдо стояла цифра «семь», Найт-Сити не находился в состоянии «крепкого сна» — этот город никогда не засыпал окончательно. Среди десятков закрытых магазинчиков вполне просто находились и открытые. «Эзотерика Мисти» оказалась в их числе.        Расположение напротив стриптиз-клуба «Гоморра» то ли было выбрано специально, то ли эта некая скрытая шутка от высших сил, зарядив владельца данного заведения обосновать его именно здесь.        «Хорошо проведя время за просмотром танцев раскрепощённых девиц у людей сразу же появляется возможность узнать, какова их нынешняя судьба, какие грехи им нужно отмолить, чтобы продолжить жить. Если такие вообще остались.»        Стоящая по правую стену скамья, выложенная из белого кирпича, по заветам города была завалена банками из-под газировки. Будто это какая-то негласная традиция некой группы людей: ни в коем случае не пользоваться урнами, даже если они находятся в паре сантиметров от твоих ног.        Расположить вывеску на поверхности, напоминающей отполированный металлический лист, было очень грамотной идеей: распространяющийся от неоновых светильников в полосочку свет аккуратными пятнышками распространялся по стенке, создавая чуть уловимый блеск, понарошку приковывая к себе внимание.        Подумав, начав поворачиваться вбок, Дэвид остановился, вновь посмотрев в сторону вывески, а затем на дверь. Каша в голове постепенно начала разъедаться: её место оккупировали возникшие как гром среди ясного неба мысли. На лице появилась усмешка.        «Ну что ж, Джек… Похоже мне придётся отказать тебе в чести познакомить нас, раз я тут.»       Проход за дверьми, судя по обилию восковых источников света, вёл в самопровозглашённую святую святых. В нос сразу ударил воздух, пахнущий ладаном, состоящий в примеси с чем-то сладким, вызывающим с непривычки тошноту. Для адаптации, к удивлению шатена, понадобилось пару секунд, через которые дверь медленно и аккуратно закрылась.        Вдохнув местные ароматы в лёгкие чуть сильнее и плотнее, кареглазый почувствовал лёгкость, потайное облегчение. Влияла ли так уютная атмосфера этого места или же это созданный запахами эффект — соло не знал. По крайней мере это не походило на какие-то одурманивающие вещества — ясность мысли была и продолжала следовать за парнем.        Посреди помещения, опираясь на стену, стоял массивный холодильник, в длину не достигая потолка лишь на треть от своего общего роста.        «Судя по всему, Мисти вполне готова торчать здесь и неделю, если понадобится. Или же помочь нуждающемуся: навряд ли здесь не хранится что-то из съедобного.»        На своеобразной витрине же, представляющей собой стенку рядом с «морозилкой», в которой вырезали большую часть сердцевины, творился бардак: ножницы, полу-ритуальные принадлежности в самых разных ёмкостях, бумаги, отправленные по поводу, который известен лишь хозяйке, наслаивались друг на друга.        Но причиной подобного явления определённо не была лень девушки или её наплевательское отношение. Напротив, на поверхности, если только не смотреть под микроскопом, обнаружить хоть одну пылинку оказалось задачей крайне непростой.        «Видимо она из тех, кому проще ориентироваться в подобной обстановке, которую немногочисленные могут обозвать недопустимой. В итоге они оказываются одновременно как правы, так и неправы. Ведь у всех разное мнение, разные привычки, разное мышление.»        Не считая единичные голографические надписи, эзотерические плакаты и прочий бумажный материал встречался здесь крайне часто. Разнообразнейший контраст данного места, достигнутый не без помощи его назначения, удивлял: в одной этой комнате спокойно уживались как современная мебель, так и старинная символика, на подобие стоящей дальше четверорукой статуи.        Подсобное помещение, вход которого находился в крайнем левом углу, возможно так и остался бы неинтересным, незамеченным объектом, не выйдя оттуда фигура в синем одеянии на теле, походившем на поношенный временем свитер.        Взор голубых, чуть заспанных глаз повернулся в сторону наёмника.        — Здесь мило… — чуть засмущавшись, неуверенно сказал Дэвид, опустив взгляд чуть вниз от фигуры, вернувшейся в свою обитель гадалки.        — Я изначально выбирала место с хорошей аурой, где люди с лёгкостью смогли бы высвобождать из чакр свою отрицательную энергию, накопленную в ходе путешествия по городу, заменяя её положительной. Можно сказать, я лишь доработала формулу до максимально допустимого уровня, ибо ничего идеального в нашем мире нет. — спокойно ответила девушка, снисходительно улыбнувшись, подметив неоднозначную реакцию своего собеседника. — И, как вижу, зашёл ты сюда не просто так, Дэвид.        — Знаешь моё имя? А, впрочем, неудивительно. Вик говорил, что ты застала меня не в самом лучшем состоянии. Да и Джек наверняка проболтался про что-нибудь… — переплетя руки и поставив их на витрину, шатен немножко нагнулся вперёд, подобравшись чуть поближе к девушке, не нарушая её личного пространства.        Мисти удовлетворительно кивнула, приподняв губы чуть вверх:       — Джеки достаточно сильно любит говорить о людях, в особенности о своих близких. Ну…как сказать, говорит… Часто может упомянуть в разговоре. О тебе он также заикался не один и далеко не два раза. А когда тебя раненого притащила сюда твоя напарница, то… Если честно, неловко про такое говорить, но ты меня заинтересовал. Правда мне пришлось ждать, ибо она ни в какую не хотела о тебе говорить: волновалась практически до дрожи.        — Ну я в целом не удивлён о твоей заинтересованности в мой счёт, Мисти, — не каждый день происходит такое посреди ночи. Впрочем, можно сказать чувство заинтересованности взаимно: Джек постарался, хотя я у него и отобрал возможность познакомить нас по его правилам.        — Рада это слышать. Но думаю для более сильной духовной связи это стоит сделать более… официальным. — неожиданно, гадалка протянула свою ладонь вперёд, намекая на рукопожатие. — Мисти Ольшевская, владелец «Эзотерики Мисти» и периодически медсестра в «клинике Вектора».        Шатен вежливо ответил на данный жест:        — Дэвид, или же, как меня ещё прозвали, D-Six. Простой наёмник.        — Тебе это имя крайне подходит. Уверенный в себе, способный на сопереживание. Физически силён и вынослив, что делает из тебя прирождённого лидера. — заключила обладательница глаз цвета неба.        От чуть более явно проявляющегося лёгкого смущения шатен закатил глаза, иногда в мыслях проклиная Уэллса за такие подробности. Впрочем, и сама Мисти за время их небольшого разговора вполне успела себя проявить как настойчивая дама, желающая узнать как можно больше подробностей, рассказывая взамен о себе. Она была из того типа манипуляторов, на чьи психологические уловки очень просто нарваться и при всём этом их можно даже не почувствовать. Да и нужно было? Ведь Ольшевская, так или иначе, продолжала вести себя уважительно и с пониманием к собеседнику. Это располагало.        — Может быть. Всё же я не разбираюсь во всём этом спиритизме, трактовке значения имён и гадании имён. Да и дал я его сам себе…        — Возник какой-то конфликт между тобой и твоими родными, что ты решил отказаться от данного тебе имени, заменив на своё? — поинтересовалась Мисти, заметив, как соло заметно помрачнел, на секунду уставившись глазами куда-то ближе к потолку.        — Прости, не смогу ответить. Скажу лишь…что тут всё куда сложнее… Кстати говоря… Ольшевская ведь европейская фамилия, так ведь? Вроде как из Польши.        — Верно. Родилась я там, а выросла уже здесь, в Найт-Сити, поэтому уже и не вспомню, какая там была жизнь, за океаном. Также, как и для Джеки, моим домом стал Хейвуд, где каждый друг другу хотя бы двоюродный брат или сестра, поэтому с ним я хорошо знакома с самого детства. После у нас с ним немного разошлись пути, но благодаря тому, что Вик до сих пор берёт у меня в аренду тот подвал, наша связь можно сказать расцвела.        Девушка не смогла скрыть чуть горделивую улыбку, в то время как кареглазый, тихо усмехнувшись, продолжал её слушать. Порой он ловил себя на небольшой зависти по отношению к блондинке, после переросшая в искреннюю радость.        «Хорошо, что хоть у кого-то в этом мире сложилось без боли и особых трудностей. Как часто этого не хватает…»        — Но полагаю, что ты зашёл сюда не только ради знакомства. В твоих глазах видна тревога, Дэвид, и, я думаю, что догадываюсь по какой причине.        Тяжело вздохнув, наёмник, ненадолго отвернувшись вниз, быстро вернулся головой в обратное положение.        — Джеки ведь тебе и про это рассказал? Про то, что связывает меня и Люси. — спросил он, смотря в зрачки собеседницы. Искр удивления в них не появилось: она действительно читала его как открытую книгу.        — В общих чертах — мне и этого хватило. Честно скажу, что и сама не знаю, что сделала бы я, будь в твоём положении. Правда думаю, что я не первая, от кого ты такое слышишь.        — Что тут сказать: видимо я особенный. Пока что я действую правильно, раз всё идёт по нарастающей в этом плане…или не идёт — не знаю. В одни моменты тебе кажется, что всё хорошо, а в других ты без понятия, чего ожидать.        — Хм, с такими проблемами обычно обращаются как раз-таки ко мне. Или же, если точнее, к старшим арканам — младшие используются не так часто, хотя и позволяют делать более точные предсказания. — уведомила голубоглазая, поймав на себе вопросительную, чуть недоумевающую интонацию на лице шатена.        — Какой аркан? Это что вообще такое?        — Карта таро, архетип, знание, представленное в форме символа, обозначение этапа твоей жизни… Выбирай.        — То есть, хочешь сказать, что они могут предугадать мою судьбу? Хм…и насколько часто их предсказания сбываются?        — Зависит от того, насколько человек готов поверить в указываемые ими знаки, намёки. Правдивость их языка определяешь лишь ты, твои цели и желания. Если хочешь, я могу попробовать предугадать твою судьбу. Как раз хотела испытать новую колоду.        — Джек подарил? — поинтересовался кареглазый, на что получил в ответ положительное кивание головой. Левая ладонь голубоглазой заученным движением быстро нащупала колоду, картинками карт направленной в стол. Рубашка представляла из себя мозаику, заполненной осколками как тёмных окрасов в виде чёрного и серого, так и ярких, вроде оранжевого, будто символизирующий огонь судьбы.        — Говорил и отшучивался, что выбирал бы целую вечность без помощи его старого друга — Ви. Вы ведь друг с другом знакомы? — поинтересовалась Мисти, создавая специальный расклад, перекладывая одну карту за другой в разные, совершенно не связанные друг с другом, точки колоды. По крайней мере, именно так всё выглядело с точки зрения человека, который не имел нужных познаний.        — Можно и так сказать. Он ведь бывший служащий «Арасаки», которого едва не обнулили свои же в ходе заговора, на участие в котором согласился, понятное дело, не добровольно. В итоге хоть и потерял все прелести корпоративной жизни, но жив остался благодаря нашему вмешательству. Ви — человек способный и справедливый, поэтому уж точно не пропадёт. — ответил шатен, наблюдая за движениями пальцев гадалки одним глазом, а другим смотря в её чуть опущенное лицо. Расклад был завершён — девушка подняла голову обратно.        — Хм, дитя улиц, который уважительно относится к корпорату, пускай и бывшему… Можно сказать редкое явление, и всегда им останется. Большинство всё равно предпочтут руководствоваться намертво закреплёнными стереотипами, нежели здравым смыслом. Стереотипы словно иллюзии, образующие лабиринт, из которого состоит наш мир. Свет с трудом пробивается свозь темницу нашего земного существования, часто теряясь в этом самом лабиринте… Так или иначе, все нужные приготовления сделаны. Начнём?        — Ну раз решили играть — то значит играем.        Загадочно улыбнувшись, голубоглазая достала первую карту. Изображение города, покрытого красной пеленой на фоне кровожадных волков под покровом спутника Земли не особо давало каких-то положительных ассоциаций.        — Луна. — произнесла Мисти. — Карта блуждания, тайн, желания, мечтаний, и, конечно же, сна — малой мистерии смерти. Она напоминает нам, что реальность вовсе не такая, какой она нам кажется. Порой верный путь в мире иллюзий можно найти только доверяя своей интуиции. Вокруг тебя кружит некая тайна, которую ты пытаешься разгадать, либо же наоборот, пытаешься сохранить, не доверяя никому. Возможен и вариант, в котором право на существование имеют одновременно оба варианта.        — Не самое лучшее начало… — пробубнил себе под нос кареглазый, приметив, как резко звук движения сердца стал куда более отчётливым. — Ладно… Без всех карт навряд ли какая-то картина выйдет. Давай следующую.        Сказав покачиванием головы сверху-вниз «да, хорошо», гадалка вытащила вторую карту, положив её на стол рядом с первой. Она оказалась перевёрнутой, но даже в таком положении карта отнюдь не выглядела сколько-то положительно: палач, от головы которого лишь остался шипастый, металлический череп со светящимися ярким жёлтым светом глазами, сжимающий в ладони приподнятое мачете. Девушка, завидев карту, словно немного озадачилась, испытав лёгкое ошеломление.        — Смерть… Перевёрнутая Смерть. Твои враги разожгут в тебе внутренний конфликт. Дорога приведёт тебя к преображению, либо к полному разрушению, однако о каких-либо потерях с твоей стороны, кроме жизни или же того, что касается твоей жизненной энергии, не идёт.        Дэвид окинул карту холодным взглядом, стабилизировав своё поле зрения прямо на ней, то ли задумчиво, то ли напряжённо почёсывая подбородок тыльной стороной указательного пальца.        — Всё в порядке? Понимаю, карты, мягко говоря, не очень, но всё же нельзя сказать, что эти предсказания наверняка сбудутся… — начала оправдываться Мисти, получив в ответ лишь чуть неуверенное качание головой.        — Да ты прямо ходячая Википедия… — произнёс шатен, иронично констатируя факт.        — Вики…что? — переспросила девушка, непонимающе покрутив головой.        — Ай, да неважно. — махнул кареглазый ладонью по воздуху, на мгновение отведя еле заметно прищурившийся взгляд. — Забудь… Думаю стоит посмотреть последнюю, прежде чем делать какие-то выводы.        — Да, ты прав. — поддакнула голубоглазая, пальцами обхватив и перевернув очередное изображение лицевой стороной вверх. Полуобнажённая дева в фиолетовых тонах тянулась руками вверх, словно пытаясь добраться до звёзд, пока позади неё таились таинственные силуэты с горящими красными глазами, напоминающие головорезов банды «Мальстрём». Лицо гадалки озарило смесь удивления, перемешанная с, как показалось наёмнику, облегчением.        — Звезда. Карта надежды. Горя ярко во тьме глубокой ночи, она указывает путешественникам путь к дому, или же вдохновляя, помогает решиться на новый шаг и даёт силы идти вперёд.        Дэвид и в этот раз словно залип, продолжая смотреть на последний выпавший символ в виде картинки. Этот его особенно заинтересовал: в эту карту он вглядывался куда дольше и внимательнее, что было заметно по чуть сжимающимся, а потом обратно расширяющимся зрачкам его глаз. Наконец, соло спросил:        — Ну и что ты думаешь об этом, Мисти?        — Расклад достаточно редкий… И не самый приятный… Тебя ждут тяжёлый испытания, Дэвид, которые могут сильно поменять твоё ментальное «я», переделать его до неузнаваемости. Но при тебе всё ещё остаётся надежда. Главное будь осторожен.        — Хороший наёмник обязан, по крайней мере, стараться быть осторожным. В противном случае долго ему не прожить в этом городе. Хоть я и не слишком доверяю таким играм с раскрытием предначертания судьбы… но логика во всём этом есть… Можно сказать, что её напротив, подозрительно много…        Чуть отвернувшись в сторону, парень тихо, глубоко вздохнул, в то время как мысли, выводили перед глазами на месте девицы в фиолетовых тонах практически идентичную: только, на взгляд кареглазого, более молодую, красивую. Вместо белых как мел как волос, на головном покрове имели место быть пастельный полу-розоватый цвет, с отчётливой радужной прядью.        Дверь подсобки неожиданно открылась: позади оглянувшейся назад девушки оказался старый добрый Виктор Вектор.        — Привет, Вик. Что-то случилось? Нужна моя помощь? — на автомате Мисти начала заваливать вопросами рипера.        — Нет, нет. Всё в порядке. — отговорился бывший боксёр-тяжеловес. Вскоре, заметив стоящего впереди девушки парня, мужчина приподнял руку в приветственном жесте. Дэвид ответил на это идентичным движением. — Привет, малыш. Сегодня ты как-то слишком рано решил ко мне зайти, да и я, также, как и Мисти, думал уже отправиться отдохнуть, ибо у меня намечены кое-какие планы… Шатен, подняв обе ладони в останавливающем знаке, чуть перебивая, проговорил, улыбаясь:        — Да не волнуйся… Я не планировал к тебе сегодня заходить. Впрочем, а что за планы, Вик? У тебя они достаточно редко возникают. Если, конечно, не секрет.        — Да какой там секрет… Эдмунд, перед своим отъездом из Найт-Сити, подумал собрать всех своих немногочисленных знакомых и друзей у себя в квартире за бутылкой пива. Упоминал, кстати, тебя и Люси в качестве приглашённых.        — Хм, можно сказать, это его своеобразная последняя воля, также как у человека на смертном одре… Что ж… тогда я в деле, раз он хочет меня видеть там… — дал свой ответ соло.        «Фактически он такой, как и те другие, которые сегодня находятся на краю между жизнью и смертью, или же в непосредственной близости с этой границей. Только для Эдмунда это не конец жизни, а её продолжение — расцвет по пути перерождения.»

***

Дом Эдмунда и Киви

Район Уотсон

17:57:42

       «Поближе к небесам» — принцип богов, перенятый людьми. Выйдя за пределы Земли человек по сей день сохраняет это желание внутри себя. Там, где повыше, — там и безопаснее, там и круче, по версии нашего крутого, извращённого нрава и логики. В Найт-Сити этот принцип закрепился особенно остро: чем ты выше находишься — тем тяжелее тебя достать твоим обидчикам, тем большие просторы городских джунглей открываются тебе сквозь бесчисленное количество окон, позволяя просматривать бетонный лес со всех возможных ракурсов, параллельно находясь в комфорте и уюте, наблюдая за диаметрально противоположной жизнью там, внизу.        Любой пентхаус Найт-Сити, сколь бы он не стоил, сколь времени и людей на его обустройство не было потрачено, как бы его хозяин только не извращался, не мог достигнуть того уровня красоты и величия в глазах Эдмунда, коими в своё, уже прошедшее время, славился его родной особняк семейства фон Штрукер, ныне стоящий где-то там — далеко в землях Европы, представляя из себя несколько обгоревших практически дотла стен.        И всё равно, несмотря на изначально завышенную до небес планку качества, сказать, что мужчина чувствовал себя не в своей тарелке, — ничего не сказать. Спустя семь лет жизни в трущобах и тесной квартире для немца подобная жизненная обстановка успела стать непривычной, слишком переполненной, несмотря на огромное количество проведённого времени в ещё более богатом убранстве. Болезненные воспоминания были дополнением к этому неприятному винегрету как напоминание о прошедшей юности, о временах, взятых будто из другой жизни.        «Alles für dich, Kiwi…» — продолжал он повторять эти слова, словно заученную наизусть молитву.        Эд вполне был готов потерпеть, пожертвовать собственным внутренним комфортом — лишь бы его возлюбленной досталось то лучшее, что он, благодаря своему родословному происхождению, мог позволить. Ведь в чём смысл твоего высоко происхождения, если ты не можешь его использовать, чтобы порадовать близкого тебе человека?        Большая часть дорогого убранства пентхауса уже была скрыта где-то под слоем коробок или куда-то отодвинута, но дух этакой премиальной эстетики, нехотя, без желания владельца, но продолжал поддерживаться.        И всё же воцарившаяся полу-шумная обстановка пришлась как раз кстати, отодвигая и отвлекая от этих застенчивых, скромных позывов.        Устроившись удобно под боком светловолосой, немец просто смотрел то вперёд, то куда-то вбок, витая в своих мыслях ровно до того момента, как тема разговора не коснулась ситуации, связанной с ним напрямую.        Дэвида в этот момент словно насквозь пронзил дар дедукции:        — … будь я на их месте — тоже навряд ли ожидал бы такого сопротивления, и уж тем более троих вместо одного. Хотя мы вполне дали им шанс разойтись мирно, они им не воспользовались и пошли напрямую в атаку, что и стало их роковой ошибкой. Одни получили серьёзную травму, другие — расстались с жизнью. Но теперь стоит вопрос: а что дальше? «Мусорщики», конечно, любят бросать слова на ветер, делать какую-то хуйню, а после удирать, поджав хвост, но даже в их головы порой приходит озарение. Они не побоялись подойти к Вику во второй раз, при этом поступили логично, что взяли с собой побольше бойцов. И поэтому я не утверждаю со 100% точностью, но есть вероятность, что третья попытка для них окажется удачной.        — Русские любят громкие слова: как всё просто у них сейчас выйдет, как они кого-то там отпиздят, а потом встречают перед собой wirkliche Stärke, в качестве которой мы тогда выступили, и огребают по первое число. Думаю, позвоночник и пару трупов покажут их боссу истинное положение дел, наиболее обширный пейзаж. — протянул немец, затем протяжно, лениво зевнул, помахав ладонью перед полураскрытыми губами.        Джекки, вскоре, также решил ввязаться в обсуждение:        — Может. Вот только, как мне однажды сказала ма: между тупостью и безбашенностью тонкая грань. Пришли этим pendejos хоть череп их папаши, поныне служащий тебе в качестве пепельницы, так всё равно кто-то да останется стоять на своём, сколь идея не была бы ебанутой. Я с «Мусорщиками» дела не веду и не собираюсь — любой наёмник понимает, что от такого сотрудничества ты больше потеряешь, нежели получишь. И всё же… этот их cabecilla Блейз — не самый простой хрен. Maldito manipulador…. Сборище мамкиных гангстеров слушаются своего papi так, словно он Господь Бог, не подвергая и малейшим сомнением его учение и идеологию, и при этом из-за задницы вместо башки порой и сами до конца не понимают, что им загружают в головы.        — А это, как раз-таки, ещё одна черта этого volk: стоит только появится такому хитровыебанному персонажу, у которого на удивление мозги на месте, так они моментально сбегутся вокруг его фигуры, как стадо баранов. — презрительно фыркнул Эдмунд, намереваясь продолжить тираду, но у нежной, женской руки светловолосой были свои планы на этот счёт: перебирать чёрные, как ночь в отдалённом участке земного шара, локоны. Подобные ласки подействовали в точности как и предполагалось: мужчина присмирел, интуитивно продвинувшись поближе к Киви.        — Рвать голосовые связки совершенно не обязательно: времена оратора для тебя ещё не успели настать, — с долей иронии, чуть насмешливо и достаточно нежно произнесла женщина, свободной ладонью поднося к губам бокал вина, делая глоток. Подобная, казалось бы, простая возможность, до сих пор казалась для неё роскошной, в неком ином смысле запретным действием. Нетраннер вскоре обратилась к гостям:        — До момента нашего отбытия, думаю у меня найдётся время, чтобы порыть в направлении вашей потенциальной цели. Может даже нарою время, когда он ходит в сортир, если вам хочется ему нанести наиболее личный визит.       Осмотрев гостиную одними глазами, на время отказавшись от подаренной природой возможностью поворачивать голову в разные стороны, Дэвид, не обнаружив свою белокурую напарницу, нахмурился и вскоре, без особой на то причины, на мгновение тихо усмехнулся, приподняв ладонь в странном, останавливающем жесте:        — Спасибо, но думаю, что наш раннер не сильно обрадуется такому факту: всё же ты отбираешь у неё работу. И просто не думаю, что это имеет особого смысла. Практически любая банда, кроме тех, чьи представители уж совсем редки в наше время, вроде «Бозо», ходят под прикрытием корпоратов. «Мусорщики» — не исключение. Может я сейчас задам очень бредовый вопрос, но всё же: «Почему до сих пор никто не попробовал совершить что-то подобное?». Навряд ли прямо все народные мстители под эгидой правосудия в один момент решили впасть в спячку.        — Ответ прост, — спокойно ответила Киви. — Для одних — это стало нормой. Другие же вершители правосудия — такие же наёмники, как ты. Ни для кого это не выгодно: в Найт-Сити слишком огромный процент пользуется их услугами. Поэтому и никакого заказа нет и не будет в ближайшее время, а может и вообще никогда.        Шатен задумчиво, печально вздохнул: всё же это была самая настоящая правда, которую он не особо хочет признавать, предпочитая моментами носить розовые очки, несмотря на то, что прекрасно осведомлён о текущих реалиях.        Эдмунд, вскоре, вновь подал голос:        — Да. Наличие «Мусорщиков», как ни крути, обеспечивает нижние слои населения какими-никакими, но имплантами. Мы с Виком прекрасно осведомлены об этом, также, как и о том, что половина наших verdammte Kollegen сотрудничает с русскими, но идея отрубить самую большую голову этой гидре мне очень даже по душе. Может поставлю за пару дней до отлёта награду за его голову — посмотрим, как долго его приспешники будут сдерживаться от желания растерзать его на троне в погоне за эдди.        Бывший «Бес Найт-Сити» также не остался в стороне:        — Идея неплохая, Эд, но в то же время дыр в ней столько, сколько не найдёшь в неопытном боксёре, абсолютно не умеющем ставить защиту. Да, ты верно подметил, что половина риперов сотрудничает с этой бандой, и верно указал на тот факт, что нижние слои населения, таким образом, обеспечиваются хромом. И… в этом основная проблема, малыш. Говоря очевидные факты, ты подпортишь жизнь не только потребителю, но и тем, кто на этом на жизнь зарабатывает. И поверь, не все, но предостаточно среди них и тех, кто делает это не от лёгкой жизни. Мне, например, просто сильно повезло найти хорошего поставщика из-за своих старых связей, а тебе в финансовом плане. Ну и ещё скажу, что на место этого Блейза может прийти ещё более злой и ёбнутый, поэтому никто не знает, как будет на самом деле лучше: уничтожить «Мусорщиков» не в наших силах, а если такое и произойдёт — будут перемены, и, определённо, они мало кому понравятся. И оттуда же следует ещё цепочка последствий, которая приведёт непонятно к чему. Я не собираюсь тебя отговаривать или переубеждать поступить как-то иначе: это твоя голова, твои деньги и твои убеждения, касательно каждого будь то народа, будь то человека. Просто я считаю, что игра не стоит тех свеч, которые за неё предлагают.        — Доктор Вектор прямо-таки зачитал лекцию. No está mal, no está mal. И всё же, думаю лучше будет просто припугнуть bastardo по этому поводу и дать понять, что мы тоже умеем неожиданно заглядывать в гости.        На некий небольшой отрезок времени на лице немца застыло выражение объятого растерянностью упрямства, достаточно тщетно пытаясь найти аргументы в пользу своей правоты. Вскоре, тихо вздохнув потоком прохладного воздуха, мужчина признал правоту Виктора и Джекстера в этой ситуации.        — Может нам сменить тему, как думаете? — спросил он у своей скромной компании, бегло пробегая взглядом по всем её участникам.        Гордый сын Хейвуда сегодня, будто под взором рядом присевшей Мисти, по большей части являющейся невербальным дополнением собравшегося общества, пытался как-нибудь, да проявить себя в неком привычном, а возможно новом свете:        — Думаю, что просто стоит выпить ещё: там не только новая тема появится, но, возможно, ещё и анекдот. Разумеется, всё в меру — бдительность даже на такой высоте терять не стоит. Что скажете? Не хочу казаться нарциссом, но считаю своё предложение очень даже хорошим и стоящим.        Что Дэвид, что Эдмунд, практически одновременно беззвучно ухмыльнулись в ответ подобной речи от их общего друга. Джек всегда любил хорошо выпить и первым начинать травить анекдоты. Не имея знания, или же понятия о его профессии и не самой чистой биографии Уэллса, Эд мог бы принять его за обычного, душевного простачка, которым он, впрочем, порой и являлся: задающим настрой, воодушевляющим и просто верным.        — Побереги свою трезвость, Джеки, — пропустишь самое главное блюдо прямиком из Европы. — весело подметил немец, на короткий промежуток времени покинув место под боком у Киви, наливая бокал вина. — Впрочем, с тебя тост. Иначе навряд ли тебя отпустят.        Ненадолго задумавшись, здоровяк будто завис в мирке собственных мыслей, пялясь пару секунд в одну точку, в надежде найти нечто экстраординарное в своей голове. Еле заметно быстро покачав головой, то ли отбрасывая некую идею, то ли подавая знак о своём возвращении в реальный мир, наёмник вскоре решился:        — Ну…ну блять будем, chingada madre…        Вторая половина бутылки Джекстера была осушена до донышка за пару секунд. Его примеру последовали и остальные в меру своих возможностей, способностей и личного желания.

***

       Со временем звон стаканов и негромкий гул постепенно начали стихать. Да, пентхаус всё ещё находился под временной добровольной оккупацией гостей, однако основной, наиболее активный этап действа окончился — на смену пришёл медленный, тягучий темп. По правде говоря, тягучим он был не особо: просто требовалась смена этакого рода деятельности на время празднования. Немцу, протяжно зевнувшему в ладонь, после потянувшемуся на диване, как раз пришла в голову идея на данный счёт.        Аккуратно встав с одного из, пока что, многочисленных элементов мебели, рипер, осмотрев беглым взглядом всех присутствующих в центральном помещении на данный момент, вышел на балкон, ставший вполне излюбленным их с Киви местом. Практически мечта курильщика, если не считать маленький нюанс, заключающийся в отсутствии какого-либо наполнения: всё же подготовка к отбытию, хоть и неспешно, но двигалась по направлению вперёд.        И всё же наполнение, в виде фигуры в бело-чёрном одеянии, нашлось само по себе. Люси не спешила поворачиваться лицом к владельцу дома, продолжая смотреть куда-то вдаль — в сторону мегабашен и небоскрёбов. Ярко выраженная апатия в пустых зрачках касалась не только Эдмунда, но в том числе и её самой: дрожь в руках, очевидно вызванная не прохладным воздухом верхних этажей, явно иллюстрировала её далёкое от идеального состояние.        На удивление для самого себя, Эд не испытал какого-либо чувства лёгкого разочарования, как это было тогда в клинике Виктора. Он, как и многие, не любил, когда что-то не идёт по плану, что быстро находило отражение в его поведении, настроении. Сейчас же, не произнеся ни слова, немец, соприкоснувшись спиной со стеной, ловким движением достал пачку сигарет, а после зажигалку, держа один глаз направленным в сторону девушки. Провернув несложную последовательность действий и выпустив в атмосферу небольшое облачко никотинового дыма, мужчина протянул пачку в сторону Кушинады: ему прекрасно были знакомы причины возникновения подобных физических симптомов.        Скрывая удивление, Люси чуть завороженно посмотрела сперва на Эдмунда, после на ёмкость, составленную из синтетической бумаги и чёрт знает чего ещё. Белокурая медленно начала опускать свою ладонь в сторону ладони рипера, неожиданно резко остановившись: ещё несколько дней назад она же выкинула идентичную стопку источника токсичного алкалоида в воду, в каком-то смысле тем самым ознаменовав перемены, перемены в лучшую сторону, дабы вернуть прежние или даже приумножить показатели выносливости. И теперь, словно человек, с трудом переживший ломку, нетраннер стала на ментальное перепутье, в котором силе воли было предначертано потерпеть поражение.        Проговорив что-то себе под нос, наёмница буквально выхватила «своё лекарство» из рук Эда. Забавнее и в то же время печально выглядело её последующее аккуратное вытягивание одной из многочисленных закруток табака и ещё более осторожное, в каком-то смысле даже нежное, возвращение маленькой собственности её владельцу. Склонив взгляд вниз, она будто раскаивалась, отчитывала себя в необдуманных, импульсивных действиях.        Выхваченное из-под слоя одежды огниво за момент подожгло один из концов сигареты, в то время как другой оказался замкнут между обильно искусанными губами, покрытые мелкими царапинами. Ни помада, ни макияж, увы, не могли скрыть абсолютно все следы — что-то можно забыть закрасить, что-то продолжает выдавать тебя, несмотря на многочисленные, затраченные усилия.        — Извини за это… — тихо, но чётко произнесла Люси, ещё сильнее помрачнев. Подобные слова казались непривычными для её уст, далёкими от прошедшей реальности, в которой она была слишком хладнокровной, даже гордой. Обладательница заледеневшего сердца, разбившегося от последнего забитого судьбой гвоздя.        Мужчина дружелюбно кивнул в сторону белокурой, давая понять, что её действия нисколько не задели его, вскоре вернувшись к представившейся панораме ночного города после очередной затяжки. Хаотичные красоты удивляли: что не говори про Найт-сити, как не покрывай его дерьмом с ног до головы, в нём что-то было, и что-то в нём находили и находят люди, даже такие, как Эдмунд. Он словно очень строгий наставник: даёт тебе урок на примерах других, не щадя никого. Ты же не вошёл сегодня в эту касту «другие» лишь потому, что оказался достаточно умён, опытен, осторожен, либо лишь из-за большой удачи. Третьего было не дано.        От закравшейся в голове мысли о скором отъезде, о вполне вероятном неприятном чувстве или даже тоске по прошедшим временам бывшему риперу стало некомфортно. Переведя взгляд на гостью, ища в этом действе способ отвлечься от не самых приятных мыслей, Эд, напротив, попался в водоворот ещё более неприятных вещей, таившихся в его голове.        Люси, бледная как приведение, источающее вечную тоску и печаль, навряд ли разделила бы его отношение к городу Ричарда Найта. Было ясно, что услышанная им история во «Второй поправке» была хоть и самым сильным ударом, но и далеко не первым. В фиолетовых глазах, помимо боли, всё ещё можно было разглядеть образ мечтательной девочки, которая оказалась не нужна существующей реальности. Она давно смирилась с этим. Она успела смириться с огромным перечнем явлений, практически со всем окружающим, что негативно влияло на неё, разрушало. Всем, кроме горечи потери.        Сочувствие — вещь непривычная как для города, окружённого в данный момент вечерними огнями, так и для немца. Не находилось желания сочувствовать сотням убийц, мародёров, в число которых вполне вписывалась и сама Кушинада. Но сердце почему-то выло. Тихо и ненавязчиво, отстранённо и беспорядочно, но выло.        Эдмунд тихо заговорил, удивительно идентично отведя взгляд в обратную сторону — в сторону девушки:        — Извини за те грубые слова, что я наговорил там, в мегабашне. Рациональные мысли не поступали в голову.        Оторвав сигарету от истерзанных уст, нетраннер депрессивно ухмыльнулась.        — Не помню уже, когда в последний раз обижалась, или в принципе обращала внимание на подобное. Мало кому понравилось бы то, что там произошло. Потому винить тебя мне не в чем.        Прислонив «табачную палочку» обратно к губам и заполнив внутреннее пространство до предела, Люси, выждав пару секунд, неспешно выпустила россыпь никотинового дыма из своих лёгких, растворившегося за пару мгновений в остальной смеси, из которой состоял местный воздух.        Эд вновь кивнул, ненадолго замолчав, будто обдумывая свой следующий шаг. Повернуться и уйти возможно было бы самым мудрым решением. Увы, в таком вопросе мудрости, в связи с не слишком большим опытом, риперу не доставало.        В глубине души, в какой-то извращённой трактовке, он был благодарен девушке. Будучи на её месте, далеко не факт, что Эдмунд поступил бы столь же адекватно и разумно. Узнав достаточно обширную картину произошедшей истории между ней и Киви, немец понял, что ему и его возлюбленной крайне сильно повезло. С таким финалом, как у Кушинады, мысли большинства людей заняла бы помешанность на мести. И в целом, как ни крути, эти люди имели бы на это полное право в подобной ситуации. По крайней мере так мужчина пытался обосновать своё желание помочь практически незнакомой девушке, не считая того момента, что весь данный пейзаж напоминал ему его самого, парой лет назад.        Эд выбрал путь, состоящий из тонкого, не до конца замёрзшего, льда:        — Люси… знаю, что скорее всего я лезу не в своё дело, но… Какие антидепрессанты ты принимала? Дозы? Употребляла ли тяжёлые наркотики? Я…был в твоём положении и понимаю, насколько тебе тяжело. Киви рассказала мне о тебе, и я…хочу помочь. Хотя бы советом. Разумеется, если ты хочешь этого.        Готовясь словить на себе укоризненный взгляд чужих глаз, Эд, пытаясь держать лицо, периодически всё-таки скатывался зрачками чуть ниже. Люси, стараясь не смотреть в глаза своему собеседнику, снова тихо усмехнулась.        — Думаю, больше похоже на то, что Киви, рассказывая о своих грехах, вновь, по привычке, «проговорилась»: для неё понятие «личной информации» не существовало. По крайней мере тогда…        Значительно погрустнев прямо на глазах у немца, белокурая судорожно вздохнула, прикрыв веки и проморгавшись. Будто чистые до блеска фиолетовые яблочки покрылись пылью.        — Всё было немного не так… — моментально откликнулся на защиту своей светловолосой красавицы бывший рипер. — Я сам стремился за информацией, расспрашивая о её прошлом, в котором немалую роль занимала ты… Да и не думаю, что это сейчас, в данном контексте, имеет смысл: я просто не хочу, чтобы ты уничтожала свою жизнь также, как это делал я.        Посчитав слова инструментом, обладающим в данной ситуации недостаточным уровнем убеждения, Эд осторожно оттянул рукав на своей левой руке, оголяя её до локтя. Несмотря на прошедшие годы, рука по-прежнему хранила на себе шрамы — отметки от многочисленных, ранее пронзавших его конечность игл от шприцов. В некоторых местах кожа имела полу-серый оттенок, отдалённо напоминая ткань разлагающегося мертвеца. Для полного букета разве что не хватало порезов на венах, к счастью, оказавшиеся вне списка напоминаний о тёмных временах глубокого отчаяния.        — Можешь сказать мне, что употребляешь? Я достаточно хорошо разбираюсь во всём этом медицинском продукте, если не учитывать тот факт, что я ещё и рипером проработал за всё своё время проживания в этом городе.        Практически безразлично, лишь едва заметно пошевелив бровями вместе с ресницами, осмотрев представшую перед взором оголённую часть тела и обдумав произнесённые в её сторону слова, белокурая, невзирая на позывы душевной боли, вскоре заговорила:        — «Тримипрамин». Он был первым — слышала, что лечит от кошмаров, но вместе с этим значительно увеличилось желание просто застрелиться из-за усилившегося страха. Всё казалось ещё более мрачным… Следующим был на очереди «Прозак» на котором и остановилась. Максимум одна доза в день, иногда лишь половина. Настроение повысилось, но вместе с этим пришли и периодические панические атаки, перепады настроения… Наркотики не думала и не собираюсь.        Голос девушки был холодным и твёрдым, резко становясь то тише, то громче, дабы не выдать свою лёгкую дрожь. Эд лишь невесело цокнул, после покачав головой. Было очевидно, что никакого удовлетворения услышанным не было и в помине. Натянув рукав верхней одежды обратно, мужчина посмотрел на Люси с серьёзной миной:        — Рано или поздно это окончательно убьёт твою психику, учитывая, что у тебя ещё и нет хоть какого-то графика по их приёму. Не думай, что я сейчас стебусь над тобой, но есть вариант в виде травы. Эффект у неё мягче, чем у тяжёлой наркоты. Да, естественно будет привыкание, но это всяко лучше того, как ты потом будешь отходить от своих антидепрессантов. У меня есть несколько контактов, у которых ты сможешь купить по приемлемой цене качественный продукт, только скажи.        Хоть немец и понимал, что всё это предложение звучит со стороны как дешёвая реклама, но лучше было попытаться хоть так повлиять на нетраннера, нежели вообще никак.        Покачав головой влево-вправо, Люси искренне, но грустно улыбнулась:        — Спасибо, но боюсь, что уже поздно что-то менять. Я просто медленно умираю, Эд, как бы я это не отрицала или скрывала. Всё, что я хотела и хочу, — в один момент окончательно погаснуть. Я даже не знаю уже, зачем это всё говорю прямо сейчас… Может это просто предсмертные всхлипы постепенно остывающего ходячего трупа…       — Будто слушаю своё семилетнее отражение в зеркале… Спустя столько времени я узнал, какого это было выслушивать Вику меня каждый день…        Вздохнув и выкинув дотлевающий окурок с балкона вниз с высоты нескольких десятков этажей, Эдмунд сразу схватился за новый, следом вытащенный из пачки. Охватив пламенем очередную сигарету и вдохнув очередную дозу никотина, рипер продолжил:        — Знаю, это эгоистично сравнивать твоё и моё положение, но… хах… потерять обоих родителей в один день уж точно подарком на Рождество не назовёшь… Последние лет…шесть, наверное, я работал на износ: почти не спал, не ел, пил дешёвый кофе в промышленных масштабах, держась на голом, в каком-то смысле не особо то и оправданном, энтузиазме. Не ломка, конечно, из-за которой я вешался на стену в 2070-м, но всё же… Фактически я также пытался себя убить переработками, работая в самом опасном районе города. Прямо поехал головой на почве своей добродетельности… — горько усмехнулся мужчина, зажав источник дозы алкалоида между зубами, подняв голову вверх, смотря на яркий полумесяц. Люси лишь сильнее опустила взгляд вниз. — А потом в один день я вытащил Киви из лап смерти. Привязался, пересмотрел взгляд на жизнь, и увидел таки смысл в своём существовании… Я не считаю тебя мученицей, святой или кем-то ещё из этой оперы. Уверен, что ты успела наворотить дерьма, успела убить кого-то невиновного, лишить кого-то его честно заработанных эдди из-за собственных абстрактных причин. Но…после увиденного и услышанного я не могу желать тебе смерти или говорить, что ты этого заслужила. Тебе тяжело, но у тебя всё ещё остался шанс, возможность начать всё заново. «Сандевистан из Санто» не хотел бы, чтобы его жертва оказалась напрасна, чтобы ты потратила всю оставшуюся жизнь в раскаяниях.        — Сравнений не избежать, — ответила белокурая, прикрывая глаза и сжимая пальцы в кулаки. — Но проблема в том, что это мой предел. Я устала…слишком устала…        Грустно пожав плечами, Эд повернул свой взгляд в сторону городской панорамы, казавшейся отсюда величественной, будто бесконечной.        — Ich werde diesen Ort vermissen… Очень сильно… — неожиданно сказал мужчина, выбросив едва начатую сигарету, после положив рядом с Кушинадой оставшуюся пачку. — На случай, если ты захочешь задержаться здесь.        Эдмунд, развернувшись телом в обратном направлении, вернулся во внутренние помещения своего пентхауса. Люси же вновь осталась в одиночестве со своими мыслями.

***

       Дэвид, заметя, как большинство из местного окружения разбегаются по разным сторонам, решил последовать их примеру, идя по направлению взгляда своих карих глаз, в итоге выйдя в подобие кухни. Подобием комнаты, помещения с подобными функциями она была не по причине отсутствия неких важных бытовых техник вроде холодильника и прочих, а скорее по её, может несколько странным, необычным дизайнерским решениям, вроде барной стойки.        «Какое клише…» — подметил про себя шатен, к своему удивлению обнаружив, что он здесь находился не один.        Киви достаточно быстро решилась обратить на парня своё внимание:        — Если ты подумывал порыться здесь в поисках выпивки, то зря — весь неприкосновенный запас успел иссякнуть. — с насмешливой иронией произнесла нетраннер, развернувшись всем телом к соло и понуро усевшись на твёрдый край клишированного элемента окружения.        — В голову не приходила подобная мысль — предпочитаю держать себя в узде, дабы быть начеку. Простейший принцип профессионального наёмника. В противном случае, вместо того, чтобы ебать других, будут ебать тебя. — объяснился нынешний главный напарник Люси, после самолично обратившись к светловолосой: — Ты ведь тоже ему следуешь, не так ли? Если мои зрительные способности меня не обманули, влила в себя алкоголя ты поменьше, чем большинство.        — Зависит от ситуации и настроения. Принципы — вещь не слишком-то и постоянная. Они имеют свойства меняться, в том числе и от твоего душевного состояния. — ответила она на вопрос кареглазого. — Слышала, что Эд неплохо проявил себя в вашей недавней боевой ситуации, показывая… хм… чудеса стрельбы.        На лице светловолосой возникла полу-хитрая улыбка. При тщательном рассмотрении в ней вполне различалась гордость за своего возлюбленного. Дэвид, пожав плечами, приподнял уголки губ вверх:        — Не сказать, что чудеса, но имея оружие при себе он точно способен постоять за себя. Среди той массы нежданных посетителей, кое-кто успел получить и фатальный в голову с его руки. Твой «великий возлюбленный» имеет малый, но потенциал: по крайней мере ваши тренировки не прошли даром.        — Звучишь как заунывный профессионал, которым, судя по высокой репутации у фиксеров, ты и являешься, но далеко не все из категории людей, подобных тебе, могут похвастаться таким малым количеством информации…        Киви подумывала продолжить свои рассуждения вслух, как шатен, понявший в какое русло ведёт их разговор, резко перебил:        — Чему-то уготована судьба остаться в тайне до скончания веков, или быть известным избранному кругу лиц. И эта информация, которую ты хочешь знать, входит в эту самую категорию.        Сбавив обороты интенсивности и изменив интонацию голоса в более просящую, нетраннер продолжила допытываться, не решаясь столь быстро сдаться:        — Я лишь хочу… прошу разъяснить мне лишь одну деталь. У вас обоих практически идентичная внешность, голос… Что за связь между тобой и Дэвидом Мартинесом?        Недолго думаю, кареглазый нашёл, что ответить на данный вопрос:        — Семья. Связывает семья. Как именно — не скажу.        — Не стоит — мне и этого будет достаточно. — ответила нетраннер в своей обычной интонации, и, судя по её виду, особо не удивившись. Появившийся на лице оттенок некого волнения был единственным изменением: — Избранный круг лиц… Люси хоть знает правду?        — Не слишком ли поздно волноваться за неё с твоей стороны? — чуть настороженно и агрессивно спросил шатен. — Уж в чём я уверен, так это в желании, чтобы твоя фигура больше не вмешивалась в её жизнь.        Светловолосая, чуть опустив голову вниз, в очередной раз припоминая свои не самые лучшие выборы, упорно продолжала гнуть свою линию:        — И всё же… Хоть она знает о тех подробностях, которые хранятся в твоей голове для избранных лиц? Люси, как никто другой, заслуживает это знать. Если до этого у тебя не было понимания данного факта, тогда пойми это сейчас.        — Даже учитывая, что мои знания о ней столь же малы, как и её обо мне? Один из немногих известных кусочков головоломки для меня: последнее дело вашей банды было напрямую связано с «Арасакой» и что осталось от самой банды всего три человека. И узнал всё это я три дня назад, в моменты нашей же встречи с тобой. Если только не считать упоминания Луны, куда, судя по всему, Люси и сбежала от гнева корпорации… Киви, а у тебя случайно нет идей, как она смогла оттуда уйти?        Нетраннер лишь пожала плечами:        — Думаю, тебе предстоит это разузнать самостоятельно.

***

       Процесс перекидывания далеко не парой словечек с лунной девой всколыхнули закопанные под иными мыслями неприятные воспоминания из замученного сознания мужчины: ощущение внутренний пустоты вернулось, пролежав в его внутренней тюрьме последние месяца его жизни. Люси, словно твоё собственное отражение в стекле из прошлого, явилась для него источником напоминаний о тяжёлых, неблагоприятных временах.        Пройдя пару шагов от балкона Эдмунд тягостно вздохнул от чувства налившейся беспомощности: душевное «я» и сердце рвались помочь новообретённой знакомой перешагнуть через приближающуюся поступь эмоциональной смерти — смерти её души. Но этот случай был за гранью его возможностей: один утопающий, барахтающийся у самой поверхности, оказался не в силах спасти другого утопающего, разместившимся практически на самом дне.        Вернувшись обратно, Эд улёгся на диван, через несколько секунд крепко обняв Киви, прибытие которой на это место случилось несколькими минутами ранее. Мужчина прижимался к своей женщине всем телом, нисколько не смущаясь посторонних.        — Ты чего? — удивлённо произнесла Киви, посчитав, видимо, что суженный успел несколько перебрать с алкоголем.        Немец не ответил на этот вопрос, предпочитая промолчать. Действительно, что это на него нашло? Хочет рассказать про эти двадцать минут, проведённые в компании морально поломанной девушки? Может быть, но нужные слова никогда не были коньком человека из Германии.        — Ja ich…Ich bin nur froh, dass ich dich habe… — крайне неубедительным тоном попытался отговориться Эдмунд, намекая Киви, что объяснится он позже. Та лишь выдала на своём лице тёплую, половинчатую улыбку, ответив на его объятия своими.        — Was wirst du sagen…        Пара минут пролетела незаметно: столь, казалось бы, недолгое время, проведённое с любимым человеком, вылечило мужчину от горьких мыслей по поводу его прошлого, постепенно заполнив душу чем-то тёплым. На его лице возникла слабая, непроизвольная улыбка. Эд, осмотрев присутствующих, не обнаружил среди них самого молодого из его гостей, что немного озадачило немца. Решив начать поиски, он аккуратно выбрался из лёгкой хватки возлюбленной, подумав пройтись вдоль коридора пентхауса.        Ошибочно полагая, что гость искал уборную, Эдмунд приметил, что дверь в его кабинет, являвшийся заодно и его спальней, была неплотно прикрыта.        Под действием любопытства, Дэвид, посмотрев за плечо, продвинулся незаметно в другие комнаты. Следующим на очереди оказалось, возможно, самое важное и основное помещение данного пентхауса — комната самого хозяина, оказавшаяся, также, как и предыдущие, крайне опрятной, очищенной, как может показаться на первый взгляд, от любого присутствия пыли по краям, на углах кровати. Особо было сказать нечего: это была самая простая личная комната, содержащая не одно множество разнообразных предметов. Назначение некоторых из них не особо было ясно шатену, хоть он и не собирался вдаваться в такие подробности: наёмник успел найти среди этого сборища предмет, привлёкший его внимание. Им оказалась самая простая рамка, с фотографией на столе. Кареглазый не решился брать её в руки, изучая взглядом, падающим сверху на поверхность, служившей опорой запечатанному фото. На ней был изображён сам Эдмунд. По его внешнему виду, иному выражению лица можно было догадаться и без каких-либо подписей, что изображение было выведено уже достаточно давно: лет десять назад минимум.        На фото нынешний мужчина был изображён ещё парнем: его кожа, хоть и не столь значительно, отличалась более здоровым, но всё таким же бледным оттенком. Отсутствие каких-либо телесных приращений, чёрный пиджак, рубашка, брюки и красный галстук с одной стороны давали ему несколько лет вперёд, но на столько же и убавляли, соблюдая некий баланс. Очки и отсутствие красных прядей не получалось определить к какой-либо из этих категорий.        Внешность не сильно и заинтересовала его, в отличии от фона, на котором красовался логотип корпорации «Биотехника».        Дэвид тихо усмехнулся, услышав позади себя шаги немца, вполне удачно попытавшийся подобраться к нему со спины достаточно незаметно.        — Не самое обычное прошлое. Впрочем, до этого вполне возможно было догадаться. — сказал парень с дружелюбной насмешкой взрослой версии человека с фотографии.        — Хм… И каков твой вердикт? Наверное, думаешь, что я просто бывший пиджак из «Биотехники», не так ли? — с лёгкой иронией произнёс мужчина, судя по всему не собираясь отчитывать вторженца за его…вторжение.        — Нет. Я всю жизнь жил в этом городе, где у каждого спрятан один, а то и два скелета в шкафу. По крайней мере это объясняет столь огромные денежные суммы на твоём счёте: обычный рипер на такое не заработал бы и за всю жизнь, если только он не из Норт-Оука. Да и то навряд ли — хромовая задница там уж точно не всем нужна. — тихо усмехнулся шатен со своей шутки. Сам себя не похвалишь — никто не похвалит.        Эд лишь молча окинул взглядом юношу прежде, чем медленно направится в его сторону, оглядев свою фотографию в медленном, неспешном движении.        — Не думаю, что стоит рассказывать кто я и откуда, что со мной случилось и как я здесь оказался. Навряд ли это вообще играет какую-то роль, — немец аккуратно опустил рамку фотографией вниз. — Знаешь, один человек однажды сказал мне достаточно интересную фразу: «Прошлое — не та вещь, от которой можно навсегда избавиться». Опыт последних месяцев моей жизни эти слова прекрасно подтверждает. Но как по мне, эта фраза должна звучать так — от прошлого нельзя избавиться, но ты можешь встать перед выбором: либо продолжить убегать от него, либо встретиться с ним лицом к лицу и, наконец, принять его. — мужчина ненадолго замялся и обернулся на Дэвида. Выражение лица немца вдруг стало скорбным, опечаленным, словно тот содрал с себя маску той радости, в которой находился весь вечер. Его голос зазвучал вновь, но был настолько тихим, что казалось, что Эд шептал. — Не повторяй моих ошибок, пожалуйста. Если случится такая ситуация — выбери второй вариант.        На лице Дэвида возникла серьёзная гримаса, сообщающая о его внимании к словам говорящего. Решил ли он прислушаться к Эдмунду, или же проигнорировать это словоизлияние, какие выводы были сделаны, — неважно, по крайней мере в данный момент времени, ведь это было именно на его совести. Даже будучи изначально несогласным с собеседником, шатен, в большинстве случаев, всё равно его внимательно слушал.        — Стоило только подметить какую-то деталь, как на тебя сваливается целый поток речи. Доктор Вектор, однако, наделил тебя несколькими из своих черт. В том числе и мудростью, насколько видно: в твоих словах определённо есть смысл. Осталось только подобрать контекст, где подобное эффективно проявило бы себя. — заключил наёмник, вызвав у Эда лёгкую усмешку.        — Алкоголь развязывает язык и подталкивает старших к нравоучениям. Радуйся, что я ещё практически трезв и не рассказал тебе всю свою биографию в пьяном порыве — замучил бы если не до смерти, то по крайней мере до потери сознания.        Усмехнувшись во второй раз, мужчина осел на край кровати. Видимо, последние дни в Найт-Сити решили напомнить ему его место. Было даже забавно наблюдать, как жизнь раз за разом тыкает его носом в ту грязь его истории, из которой он едва смог вылезти. Порой для него начинало казаться, что его разум воспринимает подобное, как какой-то глупый косяк, который хоть через лет пятнадцать хрен забудешь.        — Я, пожалуй, посижу пока тут… Так что если у тебя нет ко мне вопросов, то лучше иди к остальным. Ich werde bald kommen…        Соло одобрительно кивнул:        — Думаю мыслей в твоей голове и без меня, которые стоит переваривать, выше крыши. В этом плане у нас ситуация, на данный момент, одинаковая.        Взглянув напоследок в сторону немца из-за плеча, наёмник медленным шагом покинул его комнату, вернувшись обратно туда, откуда начался его путь.

***

Квартира в Глене

Район Хейвуд

20:59:56

       Стоило дверям лифта открыться, как свет перед шатеном расстелил свою яркую дорожку: система, ориентируясь по датчикам движение, автоматически активировала освещение, стоило только появиться знакомым лицам. Дэвид вышел из кабины первым, в то время как девушка, словно испытывая некую неуверенность, бесшумно и незаметно шла позади него, будто хвостик домашней зверушки.        Сняв с себя верхнее одеяние, кареглазый, находясь в небольшом замешательстве от не самого обычного поведения своей напарницы, развернулся к ней лицом. Ухо резко уловило её судорожное дыхание, стоило только заметить дрожь женских ладоней, плеч, обоих кистей, — если не всего тела.        Неспешно приложив одну из своих ладошек ко лбу белокурой, никакой повышенной температуры, лихорадки или жара обнаружено не было. Список причин подобного физического состояния значительно сократился.        — Дэвид… — шёпотом произнесла Люси его имя, то начиная дрожать меньше, то вновь восстанавливаясь к предыдущим показателям.        Подумав, соло, вздохнув чуть тяжелее, немного присел и обхватил сначала нижнюю часть спины Кушинады, а затем подвёл другую руку под сгиб её коленей, и белокурая вскоре оказалась над полом, держась телом на руках парня, несущего её вверх, в сторону кровати. Дрожь вскоре прошла, и не спешила появляться даже когда нетраннер оказалась в положении лёжа в постели. Дэвид уже собирался развернуться к ней спиной, с намерениями отойти в противоположный угол. Увы, алкоголь и осадок от сигарет, таившийся в её организме, подстегнули девушку не к самым обычным действиям: она изголодалась.        Не говоря ни слова, незаметно приподнявшись телом на середину кровати и усевшись бёдрами поудобнее, обладательница глаз цвета молодого ириса впилась в губы кареглазого сильным, откровенным поцелуем, несильно покусывая их зубами, словно наставляя на действие. Через десяток секунд, смотря на чуть ошеломлённого, хлопающего зрачками, парня, Люси, соблазнительно облизнув губы, сладким, завораживающим голосом прошептала рядом с его ушком:        — Я хочу больше… Дэвид… Намного большее…        Лёгкая походка её пальчиков по груди парня, словно в очередной раз подтверждала её желание, намерения, просьбу. Посмотрев в глаза своей… напарнице, шатен смущённо тяжело вздохнул, начав самостоятельно проявлять инициативу.        Алкоголь, любовь и страсть сделали своё дело — эта ночь была за чувствами, инстинктами.

***

       Тёмное небо, имеющее полу-мрачноватый оттенок, гром, исходящий из надвигающихся гроз, — полотно, словно написанное талантливым, старым мастером, написанным на похоронную тематику, стало фоном их последнего акта в Найт-Сити: акта прощания.        Единственный элемент, которого не доставало для создания атмосферы классического, пасмурного дня, был проливной ливень. Его присутствие, как и предчувствие об опаздывающем на «важную церемонию» старом друге, чувствовалось где-то позади, вдали за эти огромными бетонными коробками.        Вещи были упакованы, все важные слова — сказаны, по крайней мере, с её стороны. Киви была окончательно уверена, что больше их тут ничего не держит. И не будет держать больше. Это был старт новой жизни: лучшей, чем прошлая, которой она довольствовалась. Светловолосая была уверена в этом — в этот раз причин для беспокойства не было. Когда-то Киви всё же думала стянуть с себя эту накидку пассивной напряжённости, вечной, параноидальной осторожности. И вот, он настал, стоило ей оказаться в А.В.И, смотря на своего возлюбленного, решившего задержаться на этой картине.        — Если хочешь что-то сказать ему напоследок, то лучшего шанса не будет. Это место навсегда останется памятником нашего прошлого.        Словно погружённый в какой-то транс, Эд завороженно смотрел на пестрящий вокруг него всевозможными огнями Найт-Сити. Было так дико осознавать, что это был последний раз, когда ему удастся полюбоваться «красотами» этого места. Закрывалась важная глава его жизни, занявшая целых семь долгих лет, и закрыть эту главу ему хотелось красиво, чтобы вызвать хотя бы у себя ощущение того, что всё наконец-то закончилось. Но слова упорно не шли к нему, в очередной раз подводя немца, а хуже всего — его уже торопили сесть наконец-то в транспорт. Прощаться было не с кем: все свои «прощай» он уже давно сказал тем, кто был ему дорог, и теперь повторять эти слова казалось бессмысленно. Но вдруг Эдмунд понял, что не попрощался с одним, самым важным знакомым, без которого этого всего не было бы.        — Человек навсегда прикован к прошлому: как бы далеко и быстро он не бежал — цепь бежит вместе с ним. Так что даже став моим прошлым, ты навсегда останешься со мной. Прощай навсегда, Город Мечты. — тихо произнёс немец в сторону бесконечных переулков Найт Сити, а затем, сев в А.В.И, занял место рядом с супругой. Им ещё предстоял долгий перелёт за черту штатов.        За океан, в ожидании перерождения.