Убегая от края|Running away from the edge

Эль Койоте Кохо

Район Хейвуд

18:05:22

       Стоило только одной из специально подготовленных рюмок оказаться под определённым наклоном как напиток моментально был влит в уста здоровяка, заставив того чуть ошеломлённо раскрыть глаза, прокашливаясь от его крепости.        — ¡Carajo! Ты точно не ошибся с напитком, mano? Жжёт так, будто я рюмку Табаско сейчас выпил…        — Реплика водки «Сибирская» — настоящей уже в наше время нет. 45% алкоголя. — усмехнувшись, проинформировал шатен, невинно опустошая очередную бутылку пива. — Или ты думал, что я шутил, когда говорил про тест на непробиваемость?        Придя в себя и протерев губы ладонью, потянулся к рядом стоящему тапасу, состоящему из синтетической свинины, заедая небольшой, образовавшийся внутри него пожар.        — Лучше скажи, где ты умудрился достать такое bebida, Ди. Это ведь, считай, контрабанда, причём элитного класса. В Найт-Сити такое через таможню пропустили бы только за очень солидное приложение к документам.        — Нуу… тут даже особо нечего рассказывать. Когда-то умудрился неплохо так подсобить кочевникам, из клана «Альдекальдо» вроде. Насколько я тогда понял, они решили взять в оборот транспорт, который как раз-таки перевозил партию контрабандного алкоголя, причём корпоратам. Если знать кому его толкать — можно получить очень солидный куш. Правда у них случился прокол, из-за чего пошла облава. Они бы там вполне и без меня справились, но моё вмешательство точно не было лишним: по крайней мере никто не погиб и не получил серьёзных ранений. Ну и вот, поскольку они тогда были на мели, то у них был каждый эдди на счету. Уже думал забить и просто уйти, как они мне предложили взять её. — кареглазый движением головы указал на стоящую рядом бутыль, от которой веяло приятным хлебным оттенком, воссозданный небольшим количеством высококачественных ароматизаторов: это оказалось куда эффективнее, нежели использовать синт-хлеб. И дороже, что, впрочем, оказалось достаточно компромиссным вариантом: Советский Союз со своими 10% мировой пшеницы и кукурузы, по понятным причинам, не мог позволить тратить эти запасы на производство алкоголя. Лишь самый премиальный сегмент, недоступный ни в каком виде простым смертным, был удостоен такой чести.        — Хм, ну я даже не могу сказать, что удивлён: ты всегда ввязываешься в любое движение, стоит только там появиться корпоратам. Вспомнить хоть наш поход в «Лиззис», когда пиджаки доебались до одного из своих. Pendejos уже собирались его отвести в тёмный уголочек, чтобы обнулить, а ты вмешался, несмотря на то, что видишь его впервые в жизни. Там и до бойни было недалеко.        Отложив огненную воду подальше, Джеки предпочёл вернуться к пиву: свинина вместе с ним создавала невероятно вкусную, будоражащую смесь, заставляя от удовольствия иногда прикрывать глаза.        Дэвид призадумался, положив лицевую сторону ладони на подбородок.        — Просто ты такой человек: прыгаешь из огня в самое сердце пламени, чтобы кого-то спасти. Даже если сам обожжёшься…или сгоришь в нём… Такова твоя натура, на которую никто не сможет повлиять, никто не сможет изменить. Даже ты…        Слова Люси из сегодняшнего утреннего разговора глубоко впечатались в его память — она словно знала о нём очень многое, порой будто видела насквозь. Это не то, что смущало, а скорее напрягало и в какой-то степени устрашало.        «Неужели я так похож на него?» — этот вопрос наёмник задавал в последнее время очень часто, ведь девушка, как он думает, постоянно видит в нём Мартинеса. Но точного ответа у Дэвида не было: это могла знать лишь белокурая, вновь куда-то сбежавшая.        — Всё нормально, hermano? — спросил Джек, чуть оторвавшись от бутылки.        — Да так, просто в мысли погрузился. — отмахнулся соло, вновь окинув взглядом уже отложенный в дальний угол напиток. — Можешь, кстати, забрать — всё равно я не любитель такого.        — Gracias, David. Правда не удивляйся потом, если резко увидишь меня в запое: эту штуку надо будет выпить за три месяца, или срок годности пошлёт меня нахер. — предупредил в шутливой манере здоровяк.        — За три месяца что угодно может произойти, так что насчёт срока годности у меня опасений нет. — ответил кареглазый, улыбнувшись.        Друзья ненадолго оторвались от разговоров кратковременной трапезой, запивая чуть сухое горло, наполняя себя очередной порцией пищи, купленные за маленькую часть от их заработка с предыдущего заказа, напоминающего о себе добавившейся к покалываниям кратковременной болью. Лишь пока действовал стимулятор Дэвид совершенно не чувствовал абсолютно никакого дискомфорта, но пренебрегать советами Виктора он не стал: ему действительно стоило ненадолго отказаться от заказов.        — Кстати, что там с Люси? Ты поговорил с ней? — поинтересовался сын Хейвуда.        — Ага. Поджидала меня возле Эзотерики. Как выяснилось, бегала она, чтобы сделать мне приятный сюрприз: моему вооружению тоже не слабо досталось. Ещё приглашал с нами провести время здесь, но, как видимо, что-то не срослось. Позвонил — сказала, что занята. Не думаю, что её стоит пока что трогать.        — Может ты и прав, mano. Хотя я бы вмешался на твоём месте…        С первого этажа заведения послышались недовольные возгласы, собравшие на себе значительное внимание. Наёмники не стали исключением. Неспешно встав из-за стола, кареглазый подошёл поближе, выглядывая вниз, нагнувшись поближе к ограждению.        Интерес окружающих, к изначальному удивлению Дэвида, быстро утих. Оглядевшись, шатен быстро отыскал этому причину: местные бандиты, лет двадцати на вид, считающие, что они лучше знают правила данного заведения, пока бармен куда-то отошёл решили запугать, а после прогнать корпората с, как они выразились, «их территории».        Ладонь медленно превратилась в кулак — наёмник посмотрел на Джеки через плечо назад.        — Ты ведь не будешь меня удерживать? — спросил серьёзным, чуть напряжённым тоном соло.        В ответ Джек встал на обе ноги. Окинув взглядом «мамкиных гангстеров», он лишь добавил:        — Я тебя прикрою, на всякий случай. Главное не рискуй.        — После той двадцатки из «Мальстрёма» это сравнимо с походом в магазин.        Не касаясь и пальцем застёжки кобуры, наёмник спустился по ступенькам вниз. Пепе Нахарро — бармен «Эль Койоте Кохо», как раз вернулся к нежданному торжеству. Мужчина с пышной, чёрной бородой и золотой левой, завидя подобное, уже собирался подойти к заявившимся в бар разбойникам, дабы подсказать пару правил местного этикета. Дэвид приостановил Пепе, вытянув одну из своих рук поперёк его пути, заставив остановиться и взглянуть ему в лицо.        — Оставь это на меня. — произнёс шатен, на что чуть удивлённый появлением старого знакомого управляющий понимающе кивнул, завидев позади Джеки.        Нахарро вновь ушёл за барную стойку, продолжая обслуживать чуть заждавшихся клиентов, одним глазом посматривая в сторону наёмников. Будучи близким другом сына хозяйки заведения и его частым посетителем, кареглазый здесь был знаком достаточно многим, что было одним из факторов, почему он столь огромное количество времени его игнорировал. Тут была часть его прошлого, от которого он бежал, пытался отстраниться, и в итоге всё равно возвращался, вспоминая о нём, повторяю при этом одни и те же слова себе под нос, словно заученную мантру:        — Я хочу это забыть.        Шаг стал медленнее — пятки буквально втаптывались то в каменную, то в металлические поверхности, изредка покрытые кафелем. Жест был услышан: оба нарушителя спокойствия медленно развернулись передом к Дэвиду. Наёмник сверлил их безэмоциональным взглядом, осматривая их глазами снизу доверху.        — Какие-то проблемы? — рявкнул тот, что был ростом на пару сантиметров пониже своего подельника. Выражение голубых глаз бандита источало полную самоуверенность в себе. Типичная ошибка — никогда нельзя быть полностью уверенным в чём-либо, особенно в этом городе. Его ладонь чуть опустилась под куртку, где наверняка лежал либо нож, либо пистолет. Обрез в таком положение сразу бы выдал себя небольшой выпуклостью.        — Вы, мальчики, видимо не в курсе о правилах местного этикета. Может вам специальную брошюрку подарить, чтобы вы досконально с ними ознакомились? — в насмешливом тоне спросил кареглазый, издевательски усмехаясь над чуть дрогнувшими и напрягшимися мышцами разбойников. На вид им было больше двадцати лет, а тут какой-то сопляк насмехается над ними.        — Отцепись, tío. Корпоратам тут не место. Это наши дела, наш бар. А то, в противном случае, загоню перо под ребро.        Стоящий слева товарищ протянул руку к оружию — послышался короткий щелчок.        «Видимо снял с предохранителя.» — подметил шатен, сместив одну из глазниц в сторону, после вернув её к напротив стоящему нарушителю.        Парень улыбнулся, проговорив:        — Ну, можешь попробовать. Или может тебе дать сначала часик на прогуляться, чтобы хорошенько всё обдумать?        Лезвие выскользнуло из-под одежды, оказавшись около рёбер соло. Перехватив одной рукой ладонь, а другой запястье, рука бандита словно примёрзла, когда кончик холодного оружия находился в сантиметре от кожи наёмника. Перекинув через плечо, бандит оказался на полу, через секунду получив вывих кисти руки. Болезненный стон товарища заставил соучастника в страхе за свою жизнь выбежать из бара через центральный вход.        Окинув провожающим взглядом сбежавшего, кареглазый присел на одно колено рядом с травмированным, подобрав лежащий рядом нож, поднеся его к своему владельцу.        — В своё время я также состоял в банде «Валентино», и у них всегда было одно правило… Никогда не наставлять оружие на ближнего своего. Ты это понял?        Не дожидаясь ответа, Дэвид встал в нужное положение, вправил руку обратно своему недавнему агрессору. Послышался очередной стон: в глазах бандита читался страх. Словно загипнотизированный, он впитывал каждое слово, сказанное шатеном, в этот момент окидывающий его спокойным взглядом сверху.        — Кто угодно здесь умеет и может использовать огнестрельное оружие или нож. Поэтому научись думать головой, чтобы иметь преимущество.        Закончив наставление, наёмник несильно обхватил лезвие ножа парой пальцев, протянув его рукоять в сторону поверженного. Голубоглазый, чуть опешив, медленно забрал его, внимательно осмотрев его, затем положив обратно на своё место и встав на ноги.        — Обратись к риперу и найди себе товарища получше. Или в следующий раз ты можешь отделаться не только рукой. — добавил соло.        Простояв в ступоре несколько мгновений, разбойник лишь коротко кивнул. Медленным шагом под взгляд нескольких заинтересованных посетителей он покинул заведение.        Среди заинтересованных был и корпорат, помощь к которому пришла откуда не ждали.        — Ну охренеть… Я уже думал… думал меня ничего не удивит сегодня.        Чуть заплетающийся язык пиджака моментально выдал его сегодняшний небольшой секрет: он определённо влил в себя предостаточно алкоголя, хотя всё ещё мог трезво мыслить. Или же на него так повлияло развернувшееся вокруг его персоны небольшое представление.        — А почему… почему ты мне помог-то? — задал он вопрос.        — В лучшем случае тебя бы отвели за угол, а потом избили, со всем возможным пристрастием, припоминая все земные грехи, в которых ты, возможно, даже и не был замешан. Любого, кто ценит хорошую еду, готов заплатить за неё и не нарушает спокойствие здесь встречают с распростёртыми объятиями. Даже если ты корпорат. — проинформировал кареглазый.        — Блядский город… Сижу никого не трогаю и тут на тебе… Если б не ты…        Его оптика окрасилась в ярко-голубой цвет, означающий выполнение транзакции.        — Вот. Это тебе в благодарность. Всё равно остальное отдал бармену.        Удовлетворительно кивнув, Дэвид оставил беднягу в его одинокой компании, подойдя к барной стойке с правого краю и присев на свободное место. Джеки как раз сидел здесь, уже готовый в случае чего вмешаться. Впрочем, как и ожидалось, это было необязательно.        — Вот акулы-то… учуяли свежую корпоратскую кровь и тут как тут… Если бы не ты, ему плохо бы пришлось. — заключил бармен.        — Для него, Пепе, это в порядке вещей. Дэвид даже со сломанными рёбрами полезет в самую гущу, при этом после ещё возмутится, если кто-то вмешается в неподходящий момент. — пояснил Уэллс, чуть усмехнувшись.        — Хах, ну это я уже слышал. — Нахарро повернул свой взгляд в сторону шатена, рассматривающего себя в этот момент через зеркало, периодически хлопая глазами. Кареглазый также развернулся, когда к нему перешло внимание.        — Давай-ка выпьем за твоё здоровье, mano. Я угощаю. Заодно, может и расскажешь, где два года пропадал и почему скрываешься от старых друзей.        Грустно улыбнувшись, наёмник начал следить взглядом, как жидкость выливается в несколько ёмкостей формы чуть сплюснутого параллелепипеда.        — Ну…вы меня всё равно навряд ли отпустите, так что можно и уделить немного времени.        Звонкое соприкосновение трёх стеклянных объектов не заставило себя ждать.

***

Клиника Вектора

Район Уотсон

19:37:18

       Работа Виктора завершилась одновременно с рассказом. Покачав головой рипер чуть улыбнулся краями губ, произнеся:        — Да уж, малыш… В другом случае ты бы уже получил у меня подзатыльник, но так уж и быть, сделаем поправку на ситуацию.        Ещё до начала посиделки в «Койоте», Виктор Вектор вновь позвонил Дэвиду на инфолинк, сказав подъехать к нему в клинику к 19:30, чтобы наверняка убедиться, что вся эта конструкция из ткани нормально держится. В итоге, как оказалось, после той небольшой потасовки, один из швов уже держался практически на соплях, хотя кареглазый этого и не почувствовал из-за принятого по рекомендациям рипердока.        — Без редкого и осознанного риска жизнь бывает достаточно скучна, даже несмотря на то, что я предпочитаю стабильность. Да и разве у тебя таких моментов не было, Вик? — поинтересовался шатен.        — Ну ладно, ладно, каюсь. В твоём возрасте я тоже делал предостаточно подобного — молодая кровь кипела, все дела. Это всё понятно, я не осуждаю, особенно учитывая твой добрый помысел. Таких как ты, Дэвид, этому городу, да и всему миру действительно не хватает.        — Как твой любимчик, я был обязан пойти в тебя. — подстебал кареглазый своего доктора, усмехнувшись, на что Вектор, махнув рукой, ответил:        — Слушай, не издевайся, а то ещё отвлекусь и где-то ошибусь. Руки у меня всё ещё свои.        В его голосе не было и намёка на злость. Просто Виктор сам по себе человек достаточно скромный: всё время отнекивается, когда кто-то говорит, упоминает о нём, как о хорошем человеке. Наёмник прекрасно его понимал — сам такой же. Дэвид порой думал, что делает добро только для себя, для того самого удовлетворённого чувства теплоты в груди. Иногда это до сих пор его мучает.        — Так, ладно, здесь я закончил. Давай ещё почищу и детально просканирую твои внутренние системы: чёрт знает, что ты мог подхватить за эти пару месяцев.        Соло уже собирался что-то сказать, когда рипер поднял ладонь в останавливающем жесте:        — В качестве бонуса постоянному клиенту — брать эдди я за это не буду, ты знаешь.        — Да я не про это. Просто разве ты не успел меня просканировать и почистить, когда я лежал тут в полубессознательном состоянии?        — Тогда как-то было не до этого, а после просто забылось. Всё же я уже старый, да и вдобавок не выспался нормально. Сейчас с тобой закончим, и я уже буду закрываться. Завтра выходной, так что я успею выспаться, не волнуйся.        — Окей, ловлю на слове.        Послышался короткий электронный писк, сигнализирующий о чём-то интересном и неожиданном. Глаза рипердока чуть расширились от удивления.        — Что такое? — нахмурившись, спросил наёмник.        — У тебя в разъёме стоит трекер, причём какая-то модификация. — проинформировал рипер.        — Что…? Но ведь… А что за модификация, можешь сказать? Что в нём такого особенного?        — Хм… Очень странная и…бредовая, по-другому не скажешь. Этот трекер словно работает в обе стороны: он отслеживает твоё местоположение и того, кто за тобой следит через него.        — Но зачем? Кому могло такое понадо…        До Дэвида всё резко дошло: ответ к головоломке оказался достаточно простой. Только один, хоть и неизвестный достаточно долго, человек оставил бы сообщение подобным образом.        — Знаешь, кто мог тебе такое поставить? — поинтересовался Виктор Вектор, хотя и сам вполне понимал и догадывался, кто был виновник несанкционированного проникновения чипа в разъём шатена.        — Да. Меня, возможно, уже давным-давно ждут.        «Интересный, однако, метод, пригласить на свидание…»

***

Район Уэстбрук

Квартал Джапан-таун

20:08:21

       Тусовочный Джапан-таун в последние несколько десятилетий привлекал всё больше и больше туристов, переливаясь всеми цветами радуги в ночное время суток, привлекая самых богатых из них, или же самых отчаянных, готовых потратить все свои сбережения на одну единственную ночь внеземных услад в борделях и подобных заведениях, понабрав ещё сверху пару кредитов, которые они будут выплачивать годами.        Ставший ей родным квартал — единственное, что нравилось Люси в Найт-Сити. Именно эта красота перемешивающихся красок и эстетики, подобная радуге, поразила её, подав идею перекрасить одну из своих прядей в соответствующий цвет, добровольно заклеймив себя: попытавшись сбежать, её дом вновь переместился сюда, в свою квартирку, служившей ей убежищем и кровом уже более 7 лет.        Пытаясь убежать из клетки, убежать от прошлого, белокурая наоборот ушла на несколько сотен шагов назад. Место, до этого воспринимавшееся как родное, стало истинной тюрьмой, в которую Люси загнала себя сама, о чём она перестала уже давным-давно жалеть. Ведь так никогда не забудешь, за что ты ненавидишь свою жизнь, ненавидишь себя. Не забудешь, почему ты хочешь умереть…и почему не решаешься покончить с собой. Стоит только пройтись рядом с баром «Турбо», находящимся в сотне метров от неё, или выйти на крышу под смесь фиолетового и зелёного цвета, чтобы в очередной раз посмотреть, как ракета летит в воздух, как сияет спутник Земли. В ушах звучит выстрел — пуля летит в сторону белого шара под аккомпанемент всхлипов и рыдания. Сквозь слёзы, в глазах, словно на повторе проигрывается одна и та же сцена, в конце которой повторяются одни и те же слова:        — Я отвезу тебя на Луну! Клянусь!        Его силуэт словно призрак оживающий под светом Луны, вечно находится рядом и далеко. Добежать, обнять, чтобы больше никогда не отпускать его одного, вновь почувствовать погасшее в сердце тепло, струящееся по венам.        Стоило только приблизится на расстояние вытянутой руки, протянуть ладонь в его сторону, как осознаешь, что кроме пустоты, асфальта, зданий, покрытых неоновыми вывесками, здесь ничего нету. Лишь пустота в сжатых кулаках, ещё более количество пролитых слёз — предвестники в очередной раз разбитого на тысячи осколков сердца.        Такая маленькая мечта, у которой нет цены, — Дэвид никогда не вернётся к ней, сколько бы она не умоляла. Никогда не скажет, что верит в неё, насколько сильно бы не промокла от её плача жёлтая куртка, перешедшая от матери к сыну, а после к ней — разбитой, никчёмной, тщетно пытающейся быть прежней собой.        Луна — словно Дамоклов меч, нависший над её расширившейся клеткой. Стоило только посмотреть на этот яркий, белый как жемчужина шарик, как воспоминания, отрицаемые её психикой, вновь загорались внутреннем пламенем, раскаляя один осколочек за другим, распространяющие огонь по всему телу.        Спутник Земли будто являлся фоновым свидетелем заключения их неофициального брака, подписанного поцелуем на крыше меж фиолетово-зелёных огней, их воссоединения, осознания, что они — одно целое, неделимое. Она была его лекарством от Киберпсихоза, последней ниточкой человечности, а он — её лунным мальчиком, навсегда сохранившийся в её памяти виновным, но до бесконечности милым дурашкой, который несмотря на травмы, нанесенные Найт-Сити его душе, всё ещё, где-то внутри, оставался ребёнком.        Люси не смогла его спасти, наоборот лишь погубив, вместе с теми, кто ему был дорог, кто был ей семьёй, которую она упрямо не признавала до момента, когда осталась одна. Мэйн, Дорио, Ребекка — все они погибли из-за неё, из-за её желания уберечь Дэвида любой ценой, любыми средствами от «Арасаки».        Взращенное городом и подливавшей масла в огонь Киви недоверие ко всем окружающим погубило всех — она так и не смогла окончательно научиться доверять людям, даже Дэвиду. Вместо того чтобы всё рассказать, хотя бы попытаться вместе найти решение Люси продолжала упорно молчать, надеясь, что как всегда сможет сама совладать со всем, сможет защитить его, несмотря на то, что она была ему нужна рядом — как раз там, где её не было. Мартинес нашёл безграничное доверие и преданность там, где ожидал, но не там, где хотел.        Лишь на примере Фалько, когда он, несмотря ни на какие из её слов, оставался преданным последнему желанию своего друга. Именно тогда до девушки наконец-то дошло, в чём была её главная ошибка жизни. Только какой смысл…?        Осколки стекла всё продолжали лежать на полу, по соседству с рассыпанными по полу таблетками, значительную часть которых составляли сильные антидепрессанты и фотографии. На каждой её лицо было перечёркнуто жирным, сильно выделяющимся на общем фоне, крестиком цвета красного маркера. Белокурая с удовольствием вырвала бы оттуда своё лицо, но боялась испортить кого-то другого на снимке. Никто из них, даже надоедливый длиннорукий Пилар не заслуживал этого. С ужасом для себя, Люси стала замечать, что порой скучает даже по нему, хотя и не могла его терпеть. Ему повезло больше всех: он умер первый, не увидев того пиздеца, что случился после. Ему не приходится жить ради того, чтобы жертва остальных не была напрасной, в отличии от неё: дуры, поведшейся на простейший маркетинг.        Конечно, девушка далеко не единственная виновная во всём этом, но и объяснить эту, казалось бы, простую и очевидную вещь, было просто некому. И вот вновь, она, сидя на подоконнике и зарываясь лицом в куртку, продолжала рыдать. Порой ей казалось, что она употребляет антидепрессанты только для того, чтобы ей снова было чем плакать. Всё, лишь бы окончательно не сойти с ума от боли, чтобы маска случайно не упала в самый неподходящий момент. Больше сигарет, больше алкоголя, больше таблеток: ни на что, не скупясь, ничего не жалея, лишь бы создать видимость образа прежней себя. Каждые сутки не обходились без этого, а организм требовал всё большую дозу.        Но этот день оказался исключением: белокурая даже не притронулась после своего возвращения домой к алкоголю, или к сигаретам. Почему-то просто не хотелось, несмотря на то, что стоило лишь протянуть руку, как и тот, и другой объект вожделения мог оказаться в её ослабевшей, затёкшей ладони.        Когда слёзы заканчивались, Люси продолжала смотреть в окно, наблюдая за картиной снаружи. Столько огней света, под которыми кто-то перестреливался, веселился, ссорился, не поладив из-за какой-то херни: все они, раньше казавшиеся для девушки простой массовкой, стали казаться ей куда живее, чем она сама.        Жители Найт-Сити продолжали бороться, или хотя бы создавали иллюзию этого процесса, удовлетворяя глаз неосязаемых, неведомых наблюдателей, в отличии от неё. Белокурая уже давно ждёт кары за своё «непослушание», за то, что не играет по их правилам, но наказание всё не приходило. Значило ли это, что её время ещё не настало? Или, может, это была чья-то проверка, которую она, каким-то образом, всё ещё не завалила? Люси было проще думать, что эти наблюдатели просто забили на неё, посчитав безнадёжной и ненужной: не возникало резкого чувства, что остаётся какой-то призрачный шанс, который она сейчас безбожно просирает.        Пролистав одним виртуальным махом немногочисленный список номеров, наёмница быстро нашла нужный: быстро возникший звук вызова столь же стремительно был прерван.        — Номер временно недоступен. Оставьте сообщение.        Контакт Мартинеса стал для неё аудио дневником, пополняющийся записями каждый день. «Арасаке» всё равно было плевать, а поэтому его номер до сих пор остался активным. Люси надеялась, что её возлюбленный, где бы он ни был, когда-нибудь это услышит, когда-нибудь развеет тени столпившиеся вокруг. Всё ещё надеялась, несмотря на понимание того, насколько же это глупо.        — Привет… Это снова я… Очень надеюсь, что тебе там хорошо, как и остальным…что ты там, где и хотел оказаться: на самом верху… Господи… Почему я это уже в сотый раз повторяю…? Вчера я успела подумать, что тоже туда отправлюсь: растерзанной, разорванной в клочья… И меня опять спасли… Порой смотрю на него и вижу тебя… Хотя потом и осознаю, что вы отличаетесь… Слишком незначительно… Может это действительно ты, Дэвид? Переродился в чужом теле, забыв меня…? Я…Блин… Как же это тупо… Не могу перестать по тебе скучать… Прости…        Миндалевидная железа успела обратно накопить нужное количество влаги — Люси вновь сорвалась на плач. Силуэт за окном, словно возникший из зеркала Еиналеж, невинно улыбался.

***

       С каждой пройденной ступенькой, наёмник поднимался всё выше и выше, чувствуя всё большее напряжение и фантомный страх. Он не сомневался, что это она подсунула ему чип: других вариантов не то, что не было, просто только при одном из них всё это имело логическую цепочку.        По какой-то причине нетраннер не смогла сказать прямо, что ей от него надо. В иных случаях шатен подумал, что с ним сейчас играют и это было бы похоже на его напарницу, только Дэвид знал и замечал то, что по идее не должен: её внимание к его персоне, обращение, волнение. За менее чем неделю к человеку обычно так не привязываются, а в Найт-Сити и подавно: здесь каждый пытается скрыть своё истинное «я».        Чтобы сейчас не происходило в её квартире кареглазый знал: простого разговора точно не стоит ожидать. Сигнал шёл к крайней двери слева. Стоило подойти вплотную, как она моментально раскрылась, открывая проход в квартиру. Соло тихо охнул, догадавшись, что на трекере, судя по всему, поверх был записан ключ доступа.        «Также, как и я впустил её в свой дом, теперь она впускает меня… Хах…» — уголки губ поднялись в короткой улыбке, растворившаяся, стоило только зайти внутрь.        Прихожей части в подобном типе жилья не было, что, впрочем, было ни проблемой, ни преимуществом.        В глаза бросилось достаточно большое количество фиолетового и жёлтого неона, соседствующего с редким синим. Телевизионные экраны, ночной свет из длиннющего и единственного окна позволяли вырваться редкому цвету вперёд: помещение на 90% было покрыто именно тёмно-синим оттенком. Плакат с изображением космонавта на фоне Луны был разорван в клочья — лозунг, нанесённый на него ранее, не представлялось возможным прочитать.        Судя по витающему в воздухе запаха дешёвого алкоголя и сигарет помещение уже давно не проветривалось: потолочный вентилятор, размещённый над журнальным столиком, видимо давно оставался без дела. Количество брошенных в нижнем правом углу пластиковых, стеклянных бутылок рядом с мусорным пакетом зашкаливало: двадцать-тридцать штук можно было насчитать наверняка. Ещё пару стояло у барной стойки и на подоконнике, поверхность которого было приправлена несколькими подушками.        Дэвид подошёл к столику, приманивающий своим расположением, как сердцевина квартиры, обходя разбитое стекло и следы алкоголя на полу. Его поверхность, не считая находящихся предметов, была чиста, в отличии от той, по которой он здесь ходил и стоял. Лишь чуть смятые фотографии и урна, которую, если судить по влажным следам, недавно протирали.        Взяв одну из фотокарточек, наёмник начал внимательно её разглядывать, чуть проводя пальцами по задней части. Синтетическая бумага была приятной на ощупь, не излучая никакого запаха. На ней была изображена банда Мэйна в её лучшие времена, до рокового похищения Танаки и до встречи с киберпсихопатом, обнулившим Пилара. Разумеется, кареглазый не знал всех этих подробностей, однако и для него в этом изображении нашлось предостаточно интересного, в особенности Мартинес — в каком-то смысле виновник всего происходящего сейчас. Здесь он ещё не был той грудой хрома, как это было к концу его жизненного цикла.        «Мы действительно схожи с тобой, Дэйви… Если бы не одежда и твои друзья, я бы мог подумать, что тут изображён я.» — горько усмехнувшись, проговорил внутренний голос в голове парня.        Лицо справа стоящей девушки от него девушки было перечёркнуто, что, впрочем, не мешало распознать в ней Люси как минимум по одежде. Эта деталь достаточно сильно насторожила шатена: подобное человек и в глупой депрессии не всегда проворачивает.        «Для этого надо по-настоящему ненавидеть себя…» — подметил соло, отложив фотографию обратно, после развернув урну в противоположную сторону, на которой расположилась этикетка, разглашающая имя, прах кого здесь покоился.        — Глория Мартинес… Хранишь любую вещь, связанную с тем, кто был очень дорог… Даже если это останки его родственника… — прошептал про себя Дэвид.        Развернувшись, наёмник обнаружил позади себя камеру, стоящую над входной дверью. Характерный звук подсказал о её недавней активации, а еле заметные жёлтые линии, вылезшие из объектива, об его обнаружении.        — Хм… любишь же ты появляться неожиданным образом в неожиданных местах… Может, теперь стоит показаться мне во плоти, как думаешь? — чуть усмехнувшись, проговорил шатен в сторону устройства видеонаблюдения.        Через пару секунд на мониторе персонального компьютера, расположенного чуть правее, высветился текст:

На крыше.

***

       Раньше девушка расстроилась бы, если облака вновь загородили бы небо. Теперь же, ей была приятна их компания: такие же хмурые, холодные и тёмные. Только влага из них текла в куда меньших объёмах, по крайней мере здесь.        Лёгкий ветерок, показавшейся ей сначала небольшой проблемой, оказался наоборот приятным дополнением, выветривая её тело от всего плохо пахнущего. Даже взятая на всякий случай жёлтая куртка не понадобилась.       — Ты пришёл… Я успела немного заждаться, пока ты осматривал мою квартиру без спроса. — достаточно громко проговорила белокурая, заслышав шаги позади.        — Прошу прощения… Любопытство оказалось сильнее. — чуть виноватым тоном произнёс шатен, постепенно приблизившийся к ней вплотную. У Люси это извинение вызвало тихую, печальную усмешку.        — Ничего страшного — я ведь сама внесла тебя в свою базу данных. Так было проще тебе…рассказать часть того, что со мной происходит.

       — Могла бы и менее…креативно рассказать. — аккуратно подбирал слова Дэвид, присев рядом с девушкой.        — Не могла… Слишком больно… до сих пор… Ради меня жертвуют собой уже во второй раз, в то время как я лишь обхожусь синяками и царапинами…        Краем чуть слезящегося глаза наёмница посмотрела на парня:        — Ты такой же, как и он… Лишь совсем незначительные отличия…        Соло хотел было возразить, но подумав пару секунд, решил пересмотреть свои слова, чуть подыграв:        — Я знаю… С нашей первой встречи… По крайней мере догадывался.        — И от кого же ты такое узнал? — поинтересовалась Люсина, смотря вниз на свои ноги.        — Эль Капитан сказал, что кто-то из твоих знакомых проболтался. — проинформировал кареглазый.        — Фалько… Всё-таки не смог придержать язык за зубами, сукин сын… — кратко улыбнувшись, проворчала про себя девушка.        — Ну, зато тебе не придётся повторять про то, что ты хотела мне рассказать. Да и мне легче тебя понять. — сказал шатен, после улыбнувшись.        — Хах, шутник…        — Всё же для чего это, Люси? Ты не похожа на человека, который резко попросил бы моральной поддержки или чего-то такого…        — Не в этом дело…        Белокурая аккуратно встала на ноги, отложив элемент одежды жёлтого цвета чуть подальше. Фиолетовые свечение одного из фонарей перенеслось на её фигуру.        — Сегодня я тебе говорила, что не стоит рисковать собой ради меня, хоть это и прописано внутри тебя, как строчка кода. Сейчас я просто хотела сказать, чтобы ты не тратил на меня время…        — Да в чём между нами различие, что моя жизнь и моё время столь многократно ценнее твоих? Мы ведь очень схожи между собой, так в чём проблема? — чуть повысив голос, спросил Дэвид.        — Тебе всё ещё есть куда идти: по твоему телу всё ещё струиться горячая кровь. А я лишь ходячий мертвец, место которого уже давно обозначено на кладбище. Мы разные, вот и всё.        — Это неважно!        Сердце девушки заметно дёрнулось, чуть-ли не остановившись на секунду, заставляя сделать глубокий вдох. Её ладонь непроизвольно потянулась к затылку.        — Я не оставлю тебя одну, не брошу! Обещаю!        Не успев и глазом моргнуть, Дэвид резко обнаружил, как губы девушки сомкнулись вокруг его, заставляя буквально замереть, чтобы в полной мере прочувствовать момент: как быстро начинает биться сердце, как тело пробирает короткая дрожь, как сильно краснеют щёки.       Её ладони аккуратно обвили покрасневшие участки кожи, заставляя смотреть прямо в свои глаза цвета расцветшего ириса. Чуть размазанный от слёз макияж словно делал её образ ещё более запоминающимся, более искренним…открытым.       Отстранившись от шатена, Люси продолжала смотреть ему прямо в душу, неведомым ранее для кареглазого взгляда, движимая неведомым ещё минуту назад для него чувством. Из её уст послышался тихий, ласкающий уши шёпот:        — Поклянись, что ты не умрёшь у меня на глазах… Пожалуйста…       Может белокурая сейчас им так манипулировала, может она преследовала какие-то свои цели — наверняка Дэвид не мог знать, почему всё так произошло. Но сейчас, видя, как соприкасаются их лбы, как их дыхание становится всё более горячим и тяжёлым, ему было уже плевать. Перейдя в наступление неумелыми, чуть недостающими уверенности, но искренними поцелуями, заранее жадно вобрав в себя столько воздуха, сколько мог уместить в себе. Люси, отвечая на такой выпад со стороны шатена, словно вела его, невидимыми знаками указывая: как лучше, где уделить больше внимания. Дэвид безукоризненно продолжал следовать, срывая себя и девушку на еле слышимые стоны. Вновь чуть отстранившись, совершенно не моргая, он уверенно ответил:        — Клянусь.