Один за раз

      Император величественно шествовал во главе их маленькой компании по узкому и подозрительно пустому коридору. Его светозарность милостиво рассказывала чугунному рыжику, шедшему с ним рядом, о здоровье какого-то его «дорогого друга Холта». Интересно, кто это? Какой-нибудь аристократичный красавчик типа Меожи Готрэна? Друзья у Дэйвэна наверняка были ему под стать… Хотя имя не долинское. Возможно, что это очередной «влиятельный дед» ста лет — родственник императора или рыжиков. А здоровенный Чугун усердно внимал и смотрел на мелкого светозарнейшего, дышавшего ему под мышку, восторженным взглядом преданного щеночка.       Фолг чуть приотстал и светским тоном обратился к принцу:       — Курлык, а правду говорят, что ты и на брата своего покушался?       — Суслик, с-сука!..       Вот кто спалил Куртисса! Тут принц возмущения уже не сдержал, хорошо хоть, с голосом справился — злобный рявк превратился в ещё более злобное шипение. А Стальной-то как заливал, что у него таинственный «кое-кто» выяснил важное «кое-что», хвалил свою Тайную службу и работающих в ней неидиотов… А оказывается, это заслуга одного болтливого членописца, который который обещал молчать и усердно «не вспоминать» Куртисса.       — Где? — вынырнув из задумчивости, насторожился Нип, на что принц мрачно буркнул:       — В числе предателей и обманщиков.       А Стальной продолжал смотреть на них с самым невинным видом, словно и не понимая, при чём тут Суслик. Цветочек глянул недоуменно, но затем молча, со смиренной печалью отвернулся. Обиделся? Но Куртисс не такой, как все вокруг Нипа, — он ничего от цветочка не утаивает!       — На брата покушались заговорщики — девятнадцать лет назад, — ровным голосом пояснил принц. — Меня случайно втянули в эту историю. Реально случайно.       — Все самые интересные события всегда происходят случайно, — с ехидной ухмылкой закивал Фолг, подмигивая цветочку.       На что он намекает? Вообще-то Куртисс, будучи матросом на полупиратском корабле, и не подозревал, что их капитан взялся доставить в Аллилак орудие потенциального покушения! А вот Нип не мог не знать, что его родной дед — тот самый влиятельный родственник Лунного императора. Цветочек нагло вешал лапшу на уши Куртиссу, утаивая свои родственные связи совсем не случайно!       — Покушение на моего брата не удалось, — спокойно произнёс принц. — Его предотвратили люди моего дяди. А вот люди вашего сына, наоборот, покушение поддержали. Практически возглавили.       Стальной несогласно покачал головой, поправив:       — Аккуратно корректировали. Желающие возглавить и без них нашлись. Причём всем заговорщикам так везёт, что у них под рукой удачно оказывается такой профессиональный покушенец, как ты. Случайно, конечно же.       Куртисс невозмутимо посмотрел вверх, на клыкастую ухмылку Фолга. Тот откровенно развлекался. Удивительно, но огромному голому громиле, раскрашенному во все цвета вырвиглазной радуги, похоже, всё равно не хватало в жизни экстрима. Вдобавок, очевидно, над ним довлела киггская привычка показывать, кто здесь главный. Типичная жертва инстинктов и варварского воспитания. Бедный цветочек, с кем ему пришлось расти… Куртисс с каменным лицом кивнул, подтверждая:       — Конечно, случайно.       — Видимо, судьба, — фальшиво посочувствовал Стальной. — Но если ты такой великий охотник на князей и королей, прямо-таки гроза правителей, понятно, почему Пух обратил на тебя внимание. И оказал тебе великое доверие. И честь, — продолжал глумиться Фолг, — причём честь не только оказал.       — Фред, ну хватит, — с неловкостью попросил цветочек. — Пожалуйста.       Стальной громко вздохнул и пожаловался в никуда:       — И этот тоже. Никакой свободы самовыражения!       — Выражаться вы горазды и без такой свободы, — вежливо заметил Куртисс. Если этот бурный фонтан издёвок над всеми, кто попадётся на глаза, Фолг считает ограниченным — просьбами цветочка либо одёргиваниями императора, — что ж хлынет, если дать ему волю?..       — Это да, я талантливый! — самодовольно хмыкнул Стальной, на что принц, не удержавшись, добавил:       — И скромный.       — Прям как ты.       — Ну что вы! Моя скромность с вашей и не…       — Курт, хватит! — прилетело от цветочка и принцу, только почему-то уже гораздо строже. Но Фолг первый начал! М-да, а Куртисс повёлся, как ребёнок.       Чугун, предупредительно забежав вперёд, почтительно открыл перед императором дверь, из-за которой раздавался задорный смех невидной ещё молодёжи. Но Куртисс уже вполне представлял, кто бы это мог быть. Предчувствия его не обманули, в комнате обнаружилась дружно ржущая компания: принцесса со шкафом-душителем, Гиб с женой, близнецы Пард и Таэр, Фредерик-Фруктик с Фредериком-Финтиком и сама его светлость Готрэн. На полу сидели очередной голый шкаф, вырвиглазно раскрашенный а-ля Суслик-стайл, и рыжий чугунский брат, расчёсывавший мокрые волосы интенсивно-розовому князю. Они Готрэна из парной, что ли, вытащили, или он был так сильно смущён их шутками?       Заметив новых гостей, Гиб уважительно поприветствовал их лёгкими поклонами:       — Светозарнейший император. Дорогой отец. Уважаемые убийцы.       И как Куртисс мог сомневаться в их родстве? Язва-Гиб был несомненным сыном язвы-Стального.       — Здорово всем, кого не видел, — благодушно отозвался старший Фолг и, белозубо оскалившись, кивнул князю: — И тебе, красный молодец.       Готрэн, полыхая румяными щеками, со сдержанным терпением вежливо кивнул в ответ. Император величественно прошествовал к мягкой кушетке, где Ночка и Найтэ уже отодвинулись в стороны, освобождая место в тесном молодёжном кругу. Чугун, добыв вторую серебряную щётку для волос, плюхнулся рядом с братом на пол и присоединился к его увлекательному занятию. Стальной, завернув в угол к столику с закусками, захватил горсть яблок и довольный уселся у ног императора, чуть задев голым бедром обувь Найтэ. Взгляд жены Гиба невольно упал вниз и напоролся на широко расставленные ноги свёкра. И всё, что между ними. Гиб как-то заметил или, кажется, даже почувствовал смущение жены и осуждающе вздохнул:       — Бать, ты бы хоть штаны надел.       Стальной взглянул на него едва не с испугом:       — Сынок, что с тобой?! Память ослабла? Ты забыл, сколько раз Найтэ меня без штанов видела?       Взгляды присутствующих скрестились на семейной чете: не в меру любопытная и бесцеремонная молодёжь ждала реакции на столь провокационное заявление. Но пока Гиб закатывал глаза, в бой вступила покрасневшая от смущения Найтэ, решительно кивнув:       — Моему дорогому свёкру нет равных в поисках приключений на… места под штанами.       — Я знал, — ничуть не смутился Стальной, — что дивную красу этих мест моя любимая невестка сможет оценить по достоинству.       Если Стальной так подтрунивал над любимой невесткой, страшно представить, как доставалось нелюбимым…       — Отец, — неодобрительно вздохнул Гиб, и тот благодушно добавил:       — Исключительно с эстетической точки зрения.       — И врачебной, — ровным тоном добавил император.       — Угу. Не для Найтэ мои ягодки росли.       Тут семейная чета не выдержала и покосилась на Дэйвэна, не в силах спрятать улыбки. Остальная молодёжь украдкой уже вовсю хихикала, и только Лунный император стоически выдерживал на лице одухотворённо-порицающее выражение.       Цветочек, пользуясь тем, что всё внимание было обращено на Дэйвэна со Стальным, повлёк Куртисса в сторону столика с закусками. Он что, такой же любитель пожрать, как и его названый отец? Принц ранее вроде не замечал за ним… А нет, взяв для вида скромное яблочко, Нип скользнул к уютному креслу в углу комнаты, жестом указав Куртиссу на соседнее. О, это стиль Тайной службы — не привлекать внимания и стараться незаметно затаиться в тёмном углу? Как мудро. Принц выбрал закуску по душе и устроился рядом с любовником.       — Но рыжие жаловались, что кровь выглядит ненатурально, потому что долго не сворачивается, — доносился до них возмущённый голос Фруктика. — Скажите спасибо, что я успел доделать такую удачную добавку до покушения! Я сутки не спал!       — Ты не сказал, что удачность добавки заключается и в том, что она не отмывается, — сурово произнёс розовый князь, услышав в ответ негодующее:       — Я не знал! Я уснул на ходу, даже не помывшись!       Разговор перешёл на обсуждение нюансов лежания в поддельно-кровавой луже, и цветочек, явно заскучав, неласково пнул Куртисса в голень:       — Что там у тебя с Сусликом?       Он такой грубый от ревности? И ещё, наверное, от усталости. А у принца, наоборот, сил пререкаться уже не осталось, и он честно признался:       — Это Суслик спалил меня. В юности я был юнгой на одном корабле с ним.       — Ты? Юнгой?! — поразился Нип. — Погоди, так он не врал, когда по пьяни заливал, что знаком с настоящим принцем?!       — Я тогда из дома сбежал, — сконфуженно сообщил Куртисс. — С родными поцапался, свободы захотел… Никто в команде не знал, что я принц. Суслик вообще однажды чуть за борт меня не выкинул в открытое море.       — За что? — напрягся цветочек. Так искренне переживал за партнёра? Это приятно. А вот воспоминания были гораздо менее приятными.       — У меня тогда возраст был такой: я постоянно хотел есть, — хмуро вздохнул принц. — А Суслику его знакомые кигги передали вяленого мяса. Я залез в его вещи и сожрал чуть не половину… И блевать начал.       — От вяленого мяса?.. Ох, ты пальхена нажрался, что ли? — мигом догадался цветочек и ужаснулся: — Оно ж не вяленое, а практически гнилое! Эту дрянь даже на Островах не все есть могли. Мне так одного раза попробовать хватило.       — Мне тоже, — поморщился Куртисс. — А Суслик разозлился, что я на его деликатес покусился. И нет бы сожрал, а то впустую за борт выблевал…       — Да уж, проблемы с головой у него были и до того, как архины ему череп проломили, — вздохнул цветочек. — А ты ему жизнь спас. Ну, он так говорил по пьяни про его знакомого принца.       — Не ему — всей команде. Нас всех взяли на контрабанде оружия прямо в порту по прибытии. Допросы вели сотрудники дядиной службы, они меня и узнали. В обмен на то, чтобы команду — кроме капитана — освободили, я пообещал в дальнейшем вести себя, как и положено приличному принцу, на трон брата не покушаться, во всём слушаться его и дядю. А Суслик меня там в саду, у долбаных голубков узнал, но пообещал, что будет делать вид, что не узнал. И сразу же заложил всем, кому только можно.       — Мне не заложил.       Куртисс посмотрел на мрачное лицо цветочка и утешил:       — Значит, тебя одурачили и использовали так же, как и меня.       — Как думаешь, а Хони знал? — задумчиво поинтересовался Нип. — Мне сейчас почему-то кажется, что знал.       — Хоник уехал до того, как Суслик меня увидел, — напомнил принц и уверенно качнул головой: — Он бы не смог обвести меня вокруг пальца.       — Ты его недооцениваешь. Хоник смог бы… — цветочек задумчиво посмотрел на свою ладонь и сложил её горстью, — вокруг пальцев…       Принца словно кипятком обдало: Хони вот так же оценивающе смотрел на свою руку перед тем, как начать растягивать любовника-аллилакца, словно прикидывал, сможет ли засунуть ладонь целиком… А потом, зачерпнув смазки, надавливал между ягодиц… и так проворачивал… Ох, несмотря на усталость, Куртисс понял, что хочет почувствовать тонкие, изящные, заботливые пальцы Нипа внутри себя… и что у него встал, несмотря на сильнейшую усталость. И как ему теперь?! Ну нет, принц был категорически против того, чтобы мучиться в одиночку! Он наклонился к цветочку и тихо промурлыкал ему на ухо:       — Хочу твои пальцы во мне. И чтобы ты ими обвёл вокруг… несколько раз…       Нип удивлённо вскинул на любовника глаза, зрачки его расширились, дыхание сбилось, и он прерывисто прошептал:       — Как интересно ты… реагируешь… на Хони…       Цветочек ревнует? И Куртиссу, наверное, это было бы приятно, если б он не знал, как плачевно у Нипа с самооценкой.       — Лучшее в Хони — то, что он познакомил меня с тобой, — тихо хмыкнул принц.       Осторожно оглянувшись, он мягко поймал горячую цветочкову ладонь и прижал её к своему налитому члену. И едва не задохнулся от нахлынувшего возбуждения, поняв, что судя по глазам, цветочка накрыло даже сильнее. Ну вот, теперь всё по-честному. Благо, у их кресел были достаточно высокие подлокотники.       — Но ты прав, — вкрадчиво продолжил Куртисс, чуть приподнимая бёдра и ненавязчиво потираясь членом о нипову ладонь, — я недооценивал Хони. И его глупость, если он упустил такое сокровище, как ты. — Заметив появившийся во взгляде цветочка скептицизм, принц задумчиво добавил: — А ещё я наивно поверил его словам, что он простой глава каравана… А он не простой.       — Ещё бы! — фыркнул Нип. — Хони любимый сын Фреда, его первенец. И первый кигги, кто стал бойцом клана, убив долинского архина, а не водяного волка.       — Он правда отвешивает подзатыльники королю Итилана? И король ему позволяет?       — Джерри сам видит, сколько Хони делает для королевы и их детей, и знает, что Хони без причины бить не будет. Он Джеральду очень помогает с тестем. Говорят, полгода назад Хони даже Папаше Фолгу подзатыльник дал… предварительно заломав: тот вздумал руки распустить, на старости лет решив поучить Хоника жизни. А Папаша пострашнее будет.       — Страшнее Стального? — ехидно уточнил Куртисс, и цветочек укоризненно поправил:       — Страшнее Джерри. Папаша страшнее Фреда если только внешне. И характером.       — А это возможно?! — ужаснулся принц. — Быть характером ещё хуже…       — Курт!       Ну чего цветочек так заступается за этого нахала? Не может справиться с вредной привычкой? Или до сих пор испытывает к нему не только пасынковские чувства? Но зачем, если Стальной за десятки лет так и не смог их оценить?       — Прости, — покаянно склонил голову Куртисс и ровным тоном продолжил, — я и забыл: у твоего Фреда настолько прекрасный характер, что он не был против, когда его любимый сын завалил… не столь любимого.       Золотые глаза опасно сузились:       — О, значит, если бы твой отец был против твоего общения с любовником, ты бы послушался? Ты не поэтому в юности из дома сбежал?       Ох, какой колючий и ядовитый цветочек! Да, пусть Солан тогда отверг его чувства и разговор с братом получился весьма скверным…       — Нет, не поэтому, — спокойно ответил принц, стараясь удержать невозмутимое выражение лица, чтобы Нип не догадался, что смог его задеть. И как сильно.       — Прости, — цветочек виновато заглянул ему в глаза.       Догадался, зараза такая. Да ещё чуть сжал ладонь на напряжённом члене, слегка подвигав ею под прикрытием руки Куртисса. Нет, ну какая зараза… возбуждающая…       — Фред никогда не лез в личную жизнь своих сыновей, — тихо пояснил Нип, продолжая поглаживать его пальцами — вроде как успокаивающе, но на самом деле возмутительно дразняще и волнующе! — Потому что хорошо помнил, как в его жизнь лез Папаша: погубил его первую любов… ницу, пытался женить на выгодных ему невестах… и покушался на жизнь Тао.       — На императора?! — опешил принц. Нихрена себе семейка!       — Угу. Так что ты не один такой — охотник за венценосными особами, — невинно заметил Нип, и принц, не выдержав, резко протянул руку и мстительно сжал пальцами цветочков стебель. Ох, как у него стояло! Прям на зависть… если бы член самого Куртисса не пытался прорвать штаны. Сильнее сжав пальцы, он невозмутимо поинтересовался:       — О, тебя так возбуждает, что твоя охота закончилась удачно? Похоже, ты такой же похотливый охотник на принцев, как твой Фред? Придётся отомстить тебе и выебать так жёстко…       Принц запнулся, заглядевшись на то, как Нип захлебнулся воздухом и, судорожно вздохнув, невольно облизал пересохшие губы. Ох, как же красиво его крыло…       Интересно, покои с огромной кроватью ещё числились за Куртиссом, несмотря на то, что он отсутствовал пару ночей? Или может, послу Долины полагалось что получше? Или у главы долинской службы были свои покои? В любом случае, их насильственному воздержанию пришёл конец! Хоник сейчас рассказал бы, как оно вредно для здоровья, и принц его доводы по большей части наверняка б поддержал. Поэтому Куртисс точно знал, чем они с Нипом будут заниматься в постели сегодня ночью… точнее, уже днём, судя по рассвету за окном. С перерывами на отдых.       Словно специально подобрав время или даже подслушав мысли, Стальной Фолг поднялся с пола и направился в их тёмный угол к столу с закусками. Но может, он наберёт себе еды и вернётся к своей компании?.. Нет? Глядя на широкую ухмылку наглого амбала, Куртисс почему-то был совсем не удивлён. Как и тому, что цветочек постарался как можно незаметнее убрать свою руку, а принцеву — переместить с члена на бедро. Как будто они были малолетками, застуканными за неприличными шалостями…       — О чём болтаем, деточки? — полюбопытствовал Стальной и сочно вгрызся в одно из добытых яблок. — Об установке палаток?       О чём он? Какие палатки?       — Нет! О тебе и твоих манерах, — язвительно прошипел Нип, и принц был приятно удивлён, как, оказывается, цветочка раздраконило то, что им помешали… Нип даже начал огрызаться на своего драгоценного Фреда! И ведь ни капли не соврал, гад хитропопый. И белопопый. И упругопо… В общем, понятно, с кем Нип научился так профессионально обманывать, не обманывая.       Куртисс облизал пересохшие губы… и перехватил цветочков взгляд на них. Нип, отведя глаза, торопливо прикрыл пах рукою, и принц внезапно понял, о какой палатке шла речь. Но это скорее был шатёр — милый, манящий и очень приличный! А сейчас, под цветочковыми руками — даже незаметный. Почти.       — Да я уж чую, — Стальной демонстративно повел носом, глубоко вдыхая, и неожиданно подмигнул Куртиссу: — Пух так приятно пахнет, когда возбуждён…       Чего, блядь?!! Принц таки не удержал лица… и вырвавшихся слов:       — Что у вас было?!       — Ничего! — рявкнул на него цветочек… с обидой?! Он что, был так обижен, что у них со Стальным ничего не было?!       — Не истери, Курлык, — амбал продолжал ухмыляться. — Я люблю Пуха как сына. И оторву яйца любому, кто его намеренно обидит… и кому Пух не оторвёт яйца первым. Когда вы болтали обо мне, Пух про это рассказывал?       — Нет, — отвёл глаза цветочек.       — А о чём же вы говорили? — продолжал лезть не в своё дело хамоватый амбал.       — Конрад восхвалял вас… — учтивым тоном начал принц, не обращая внимания на притворное фолгово:       — Да он преувеличивает.       — Вот и я удивился: как такой успешный охотник за венценосными особами, приложивший руку к смерти нескольких вождей кигги, предыдущего итиланского короля и бывшего готронского императора, не принял участия в нынешнем покушении на князя? — Куртисс с вызовом уставился в наглые карие глаза: пусть не думает, что аллилакцы не в курсе его грязных делишек! И больше не обзывает покушенцем. Случайным! Сам он покушенец. Говорят, всех этих несчастных Стальной порешил собственными руками!       — Пух, а он обо мне справочки-то наводил, — Фолг подмигнул цветочку. — Походу, ещё у себя на родине. Какой предусмотрительный… зятёк.       Вот зараза! Этот гад пытался возбудить у Нипа подозрения насчёт Куртисса? Но цветочек же ему не поверит? Тем более, принц поклялся всё ему рассказать чуть позже. И расскажет! Прямо сегодня.       — Понимаешь, Курлык, нужно было неудачное покушение на князя, — Стальной приторно-сладко улыбнулся Куртиссу, — поэтому привлекли именно тебя. Те, за кого берусь я, не выживают.       Это бахвальство или угроза? В любом случае, очевидно, это хамло совершенно не владело искусством светской беседы. А вот принц обладал опытом дипломатии и долгих пространных разговоров. Хотя этот хотелось закончить побыстрее. Куртисс постарался невозмутимо улыбнуться в ответ:       — И в чём секрет вашего успеха?       — Секрет в том, чтобы каждый обманный маневр проделывать только один раз, — с напускной скромностью ответил Фолг, — что бы ни… преувеличивал про меня Пух. — Стальной кивнул на Нипа и многозначительно повторил: — Один за раз.       Цветочек посмотрел на Стального с откровенным укором.       — Один — за раз, — вежливо склонив глову, с максимальной почтительностью принц повторил очевидную отговорку Фолга, надеясь, что тот, поделившись сией великой мудростью, скорее отправится по своим делам.       — Или два… — с милой улыбкой добавил Фолг. — Зараза.       В смысле?.. Два кого?! Возмущённый Куртисс вскинул на него взгляд, всё же пытаясь удержать невозмутимое выражение лица и понять, было ли это оскорблением. Хотя Нип воспринял слова своего патрона со стоическим спокойствием, лишь вопросительно приподнял брови, но Стальной небрежным жестом его успокоил:       — Да ладно, я ж чуть-чуть. На полшишечки. Не смотри, что он насупился: привыкнет и ему ещё нравиться начнёт. Сам будет забегать поболтать…       Куртисс ровно выдохнул. Потому что он не насупился! Он прекрасно владел лицом и выглядел невозмутимо! И он никогда не захочет болтать с этим хамом, если у него будет возможность этого избежать!       — Простите, но вы ошибаетесь, — вежливо, но категорично возразил принц, — мы с Конрадом займёмся кое-чем более интересным, чем болтовня. И не чуть-чуть.       Цветочек так энергично закрыл лицо ладонью, что шлепок разнёсся на полкомнаты. С чего вдруг? Это ведь была только подводка к удару отмщенья, с которым Стальной точно не справится. Благо, весёлая компания в другом углу комнаты за своим хихиканьем вроде ничего не расслышала.       Ой, а вдруг цветочек переживает из-за каких-то киггских загонов? Не опозорил ли его Куртисс своими словами? Вдруг из-за упоминания такого факта по варварским обычаям Островов его названный отец должен покалечить Нипа? Или убить?! Или Куртисса? Про отрывание яиц ранее это же он образно говорил? Или нет?       — И чем же? — заглотил крючок Стальной.       Хотя он так неестественно сладко улыбнулся и насмешливо покосился на Нипа, такое ехидство проскользнуло в его тоне, что Куртисс на миг засомневался в успехе задумки. Но только на миг! Сейчас он исправит оплошность с цветочком и сразит Фолга наповал.       — О, это решать Конраду — как старшему и главному в нашей паре, — почтительно произнёс принц — пусть Стальной думает, что в их отношениях Нип был исключительно сверху. Куртисс понизил тон и вкрадчиво продолжил, с удовольствием смакуя воспоминания о близости с цветочком: — Мы лишь в начале пути, а вы уже долго по нему идёте и прекрасно себе представляете, что будет делать кигги с завоёванным иноземным принцем. Со своей добычей, которая послушна, но пока ещё до конца не покорена. И как кигги подчинит своего принца и лишит даже мыслей о сопротивлении, чтобы гордый потомок монархов по своей воле выполнял все желания кигги. Любые желания, даже самые… киггские.       Куртисс опустил глаза ниже и позволил себе слабую, но откровенно торжествующую улыбку: тента у фолгова шатра не было, и потому центральный шест смотрелся особо выразительно! Принц был уверен, что теперь-то Фолг точно оставит их в покое и уйдёт складывать уже свою палатку, но тот невозмутимо перевёл взгляд на свой недошатёр и тут же вернул обратно на собеседника, подозрительно ласково оскалившись:       — Ты же понимаешь, что напомнил об этих долгих годах не только мне?       А кому ещё? Тут, кроме них, только… Нип. Все эти годы видевший, что делал с долинским принцем один наглый кигги… в которого цветочек был безнадёжно влюблён. Куртисс положил ладонь на горячую руку Нипа и чуть сжал ободряюще, а затем уверенно сообщил:       — Эти годы для Конрада не повод для переживаний. Это полезный опыт, который он применит… ко мне.       — О, пользуясь тем, что Пуху хреново, ты уже всё решаешь за него? Молодец, не зря ты так быстро переключился с Юнки на Пуха… как только узнал о его положении. Брат императора, руководящий службой безопасности, гораздо выгоднее мелкой принцессы, — Стальной кивнул, с фальшивым одобрением глядя на принца, аж опешившего от неожиданных обвинений.       — Ну Фред, — устало прошипел цветочек.       Но… Нип не возмутился, не возразил: он что, поверил этому наглому клеветнику?! Без каких либо доказательств?! Нет, пусть на Ночку у Куртисса и были планы… немного непорядочные, но он же от них отказался! И своим слугой аллилакский принц заинтересовался гораздо раньше, чем узнал о его высоком положении в Долине! А Нип готов забыть всё, что между ними было, из-за коварных слов, из которых можно сделать неверные выводы?..       — Пух, ты сам посуди, — пожал плечами Фолг. — Курлык так лихо лез в любовники: к Хони, к тебе, к Юнке… И под конец собрался просить руки именно того, кто владеет почти всеми нашими тайнами. Заметь, как удачно он выбрал одно из самых ценных и сообразительных сокровищ Долины! Случайно, конечно же.       Нип так смотрел на Стального… Он что, повелся на сладкие речи этого бесцеремонного хама? Тот так редко одаривал цветочка комплиментами?       — Вы ошибаетесь, — невозмутимо проронил Куртисс. — Конрад прекрасно знает об искренности моих чувств к нему.       — Серьёзно? — ненатурально умилился Фолг. — А если вспомнить о…       — Фрей, — нежным колокольчиком прозвенел голос светозарнейшего, — ты, наверное, хотел сказать Куртиссу с Конрадом, чтобы они не стеснялись и подошли порадовать нас беседой?       Удивительно: сидел Дэйвэн в другом конце комнаты и позвал вроде негромко, но принц прекрасно расслышал его слова… и лязгнувший в голосе металл.       — Конечно, — с преувеличенной покорностью кивнул императору Стальной и повернулся обратно к собеседникам: — Поднимайтесь, деточки, и складывайте свои палатки, пока я широкой спиной закрываю вас от наших впечатлительных дам.       — Не спиной, а задницей, — язвительно прошипел цветочек, нехотя вставая.       — Задница у меня красивая, но не такая широкая, — самодовольно хмыкнул Стальной, — поэтому заслоняться спиной вам же выгоднее.       Нип нервно одёрнул одежду. Мельком оглянувшись, он сделал шаг в сторону, прячась за внушительной фигурой Фолга от взглядов дружной компании, и залез рукой в штаны, поправляя результаты куртиссовых стараний. Сдержав тяжёлый вздох, Куртисс поднялся следом: не мог же он пойти против воли императора. Укрывшись за Нипом, он тоже привёл себя в порядок, но не из-за слов Стального, а только потому что не хотел смущать юную принцессу и госпожу Найтэ.