В посмертии и после.

Хун Гиль помнил свою самую любимую игрушку совершенно отчётливо: железный заводной робот с квадратной синей головой, который мог шагать и поднимать руки. Кажется, он принадлежал не то отцу, не то даже деду: в детстве Хун Гиля уже были гораздо более «продвинутые» модели, в том числе и по всяким популярным японским и американским мультсериалам. Но ему нравился именно этот. Куда делся тот робот, он не запомнил, но подозревал, что когда родители сочли Хун Гиля слишком взрослым для игр (а может, когда он, загруженный учёбой, не приближался к игрушкам более полугода), заводная фигурка отправилась или на свалку, или на благотворительность. А может, и вообще в какой-нибудь музей. Бо Ми в выборе любимой игрушки оригинальностью не отличалась: конечно, это был плюшевый мишка. Она любила его, везде старалась брать с собой, поэтому неудивительно, что белоснежный мех очень быстро пришёл в негодность, и мать сперва запретила ей выносить «это убожество» из квартиры, а затем категорично приказала оставлять в комнате. Бо Ми тоже не знала, куда делся её детский друг, но подозревала, что мать безжалостно выбросила его, поскольку ни дети из каких-то даже совсем неблагополучных семей, ни музеи старых игрушек не заинтересовались бы потерявшим всякую презентабельность мишкой. Их дети недостатка в игрушках не испытывали, хотя, разумеется, и Хун Гиль, и Бо Ми, считая, что любить детей вовсе не означает потакать им в малейших капризах, не кидались скупать весь магазин из-за первого "хочу". К счастью, их мальчики росли совершенно неизбалованными и очень понятливыми детьми. Старшему - тоже ничего удивительного - нравились машинки. Причём не все подряд: предпочтение отдавалось спецавтотранспорту, в особенности, пожарным машинам. Но и прочие службы - полиция, скорая - принимали активное участие в разыгрываемых малышом сценках. Со временем в этот список добавилась железная дорога: с поездом происходили всевозможные события, от банального "сошёл с рельсов, срочно спасать пассажиров" до "случайно уехал в сказочную страну". Младший из близнецов был более тихим и с машинками играл редко. Ему больше нравились игрушечные зверюшки, от пластиковых и механических динозавров, со спецэффектами и без, для которых он устраивал настоящие "парки Юрского периода" из пластиковых же растений, до вполне "девчачьих" плюшевых медвежат, модных среди современных детей капибар, и прочего. И всё же... Когда в младшей школе им задали рассказать о любимой игрушке, они сумели удивить и родителей, и учителей. Потому что старший рассказал о космической ракете. - Это не совсем игрушка, точнее, не отдельная игрушка, - объяснял он. - Кому интересна просто ракета, даже если она на радиоуправлении? А вот если создать целую систему... Вроде модели того учёного, про которого по телевизору рассказывали, Коперника, вроде, а может, и нет... В общем, чтобы модель Солнечной системы, с Солнцем, планетами и Луной возле земли, и всё это вращается... Там Солнце было в центре, это неправильно, конечно, но так проще сделать... и маленькая ракета, её можно запустить, и она будет летать внутри этой системы, и ей можно будет управлять, чтобы она приземлялась или как это правильно назвать, когда на другие планеты прилетают... И пытаться облететь астероиды, и... - Такой игрушки нет у нас дома, - нахмурившись, перебил сына Хун Гиль. Он вообще сомневался, что где-то существует нечто подобное. - Это больше похоже на компьютерную игру. Возможно, обучающую, про космос, - но и компьютерной игры с подобным сюжетом он не припоминал, тем более, они стремились ограничить игровое время детей, занимая их чем-то полезным. - Нет, это не компьютерное, - покачал головой шестилетний малыш. - И я знаю, что такой игрушки нет. Но ведь в задании сказано только о том, что игрушка должна быть любимой, и ничего о том, что она должна быть существующей. Я просто хочу сделать такую игрушку, когда вырасту. Я и какие-нибудь ещё игрушки придумаю, но мечтать о том, как сделаю эту, мне нравится больше сего, поэтому она самая любимая. Хун Гилю нечего было возразить на эту откровенность. - А вот мне рассказывать будет нечего, - огорчённо вздохнул младший, выслушав брата. - Я не умею придумывать игрушки будущего. А из тех, что у меня есть... - он, порывшись в коробке с игрушками, вытащил невесть как, зачем и кем купленный и подаренный (или как ещё эта вещь могла появиться в их семье?)... синий пластиковый утюжок. Довольно точно повторявший новую модель от известной фирмы-производителя бытовой техники. Малыш вновь вздохнул: - Что интересного можно рассказать об утюге? - Я думала, тебе нравятся динозавры, - осторожно произнесла Бо Ми после молчания. - Нравятся, - подтвердил младший сын. - но они мне нравятся все одинаково, и прочие игрушечные звери тоже. А утюг... он какой-то особенный. Хун Гиль и Бо Ми переглянулись. Это был очень странный выбор любимой игрушки для шестилетнего ребёнка, тем более - мальчика, да и девочка, по мнению Хун Гиля, предпочла бы назвать любимой какую-нибудь куклу или плюшевую собачку. Но... их дети доверили им самые сокровенные тайны. А вскоре им предстояло рассказать эти тайны своим одноклассникам. Не предлагать же им обмануть всех, рассказав не о любимых, а просто об "удобных" и понятных в плане интереса игрушках. - Ну... думаю, с этим можно что-нибудь сделать, - решительно заявила Бо Ми. И они принялись думать над поставленной задачей: не просто рассказать об игрушках - ещё не существующей и слишком простой - а сделать так, чтобы рассказы смогли заинтересовать других и заставить детей... кого-то - мечтать о будущих свершениях, а кого-то - разглядеть необычное в самой банальной вещи. И, хотя сами рассказы детей явно выбивались из заданной темы и общего настроя прочих учеников, и мальчики, и Бо Ми с Хун Гилем были более чем довольны получившимся рассказами о том, что "моя любимая игрушка - та, которую я создам для будущего поколения детей, став взрослым" и "а мне нравится такая простая и, кажется, всегда существовавшая техника, но ведь когда-то и такие игрушки, да и настоящие утюги были совершенно невероятной вещью, а значит, они тоже являются дл прошлых поколений игрушками будущего". А ещё это очень сплотило их и без того дружную семью. И дети чётко усвоили: какую бы странную мысль они не рассказали своим родителям, те, конечно, удивятся и задумаются... но всё равно найдут способ поддержать. Потому что они - семья. Родители, которые всегда будут рядом в нужный момент. ...Просто и Хун Гиль, и Бо Ми слишком хорошо знали на собственном опыте, какими родителями они не должны стать.